Текст книги "Лёд и пламень"

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

Соавторы: Сергей Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Ну, вроде все.

– А на разведку всегда ходят в розовой маечке и трусиках? – в голосе Исинки Марусе послышалась усмешка.

Пришлось натягивать грязный, пропахший дымом и пылью дальних дорог комбинезон. Зашнуровав ботинки, Маруся свалила использованные тарелки в кухонный утилизатор и сказала Умному дому:

– До свидания.

– Надеюсь, оно произойдет как можно скорее, – вежливо ответил дом.

Проблем с выбором направления у Маруси не было. Когда прозрачные двери сомкнулись за ее спиной, девочка уверенно двинулась к трамвайным путям. Они должны были привести Марусю в бункер профессора Бунина.

Шагая по мягкой траве вдоль сверкающих на солнце рельсов, Маруся вертела головой, рассматривая те уголки Зеленого города, которые она еще не видела. Между сосен девочка заметила странное сооружение – какие-то полупрозрачные кубы и цилиндры, опутанные трубами. Перед закрытыми дверями краснела большая вывеска: «Биогенератор. Опытный образец. Посторонним вход категорически запрещен!».

Любопытство едва не стоило Марусе жизни. В похожей на разобранный исполинский кубик Рубика школе зазвенел звонок, и на большую лужайку перед ней высыпало множество ребят. Все вокруг моментально наполнилось шумом голосов, трелями гаджетов, визгом и смехом

Невидимая Маруся в этот момент как раз завернула следом за рельсами, огибая молодой ельник и совершенно не обратила внимание – и не услышала! – дребезжащий трамвай. Он накатывал сзади, и девочка успела увернуться буквально за секунду до того, как красно-желтый вагон сбил бы ее.

– Для разведчицы ты слишком беспечна, – проворковала в наушнике Исинка.

– Сама знаю, – прошипела ошарашенная Маруся, поднимаясь с травы. – Вот повешу сейчас комм на спину и будешь следить, что там сзади.

Трамвай остановился возле школы. В него набилось множество младшекласнников, и сделав круг, звенящий вагон повез их обратно, в жилой сектор города.

– Тогда я не смогу предупредить тебя об опасности, которая будет впереди, – спокойно сказала Исинка.

Маруся вспомнила, что все их словесные баталии неизменно заканчивались победой искусственного интеллекта, и с досадой закусила губу. Так, в молчании, они и дошли до черного зева тоннеля, ведущего в бункер.

Идти в кромешной темноте Марусе было страшновато. Она, эта самая темнота, казалась живой, дышащей, наполненной шорохами, скрипами и эхом от звуков падающих капель воды. Под ноги то и дело попадались какие-то выбоины, железные балки, просто камни. Если бы не Исинка, которая включила на камере режим ночной съемки и постоянно предупреждала Марусю об опасности, девочка бы давно заработала ушиб, вывих или перелом.

Красноватые отблески огней на конечной остановке трамвая она заметила минут через пятнадцать после того, как вошла в тоннель. До логова Бунина осталось всего ничего. Маруся, стараясь наступать на носки, чтобы не шуметь, вдоль бетонной стены тоннеля подкралась к платформе, заваленной всяким мусором. В темноте громоздились непонятные механизмы, копия картины Айвазовского упала с гвоздя да так и лежала в пыли. Пенопластовый динозавр с отломанной лапой печально смотрел на девочку нарисованными глазами.

– Привет, – прошептала ему Маруся. Ее бил озноб – то ли от того, что в подземелье было прохладно, то ли на нервной почве.

– Здесь могут находиться устройства слежения, улавливающие малейшие звуковые колебания, – прошуршала Исинка. – Не очень разумно в таких условиях вслух приветствовать муляж хищника, жившего в начале триасового периода.

– Ох, как же ты меня достала, – вздохнула Маруся, приближаясь к старинному телефону. Бунин, чтобы открыть секретную дверь, набирал на нем комбинацию цифр. Каких – Маруся, естественно, не помнила. Она остановилась перед аппаратом в нерешительности.

– Исинка…

– Недостаточно информации, – тут же ответил искусственный интеллект.

– Ты же умная. Как открыть дверь?

– Недостаточно информации.

– Заладила… как автоответчик!

– Тихо! Замри!

Маруся не успела ничего сказать. Она удивленно вскинула голову, и тут в бетонной стене прорезалась узкая щель. Из нее хлынул поток света. Девочка застыла в двух шагах от открывающейся потайной двери. Если бы не Богомол, Марусю сейчас было бы видно, как на ладони.

– И все же, Носов, я настойчиво рекомендую тебе подумать, – прозвучал в тишине подземного ангара такой знакомый и такой ненавистный голос.

Маруся вздрогнула. Бунин. В светящемся прямоугольнике дверного проема возникли два силуэта. Точно, один принадлежал Бунину, а второй, сутулый – Носу.

Профессор сердито выговаривал своему ученику:

– Поверь, эта взбалмошная мадмуазель Гумилева не стоит таких жертв. У тебя большое будущее, ты талантливый парень.

«„Взбалмошная мадмуазель Гумилева“ – это я», – поняла Маруся – и ничего не поняла. В чем дело? Чем так недоволен Бунин?

– Степан Борисович, – попытался тем временем перебить профессора Носов. – Понимаете, я вот считаю…

– Помолчи! – раздраженно бросил Бунин. – Ты сейчас находишься в классическом положении молодого ученого, еще не научившегося ставить дело, которому служишь, выше личного.

– Но Степан Борисович…

– Никаких «но», Носов! Никаких! Наука – дама ревнивая, она соперниц не терпит. Да и какая тут соперница, право слово? Смех один. Между прочим, эта девчонка, как я успел заметить, не обратила на тебя ровно никакого внимания. Скорее уж она благоволила нашему Илье…

Носов вскинул голову, резко выкрикнул:

– Это не ваше дело!

– Молодой человек! – повысил голос и Бунин, переходя на официальное «вы». – В общем, мне надоело вас уговаривать. Кстати, прошу отметить – я мог и вовсе не вести с вами никаких душеспасительных бесед, а просто взять Орла и… Ну, вы поняли. Поэтому извольте получить ультиматум: если до вечера вы не вернетесь к работе, я отчислю вас из группы… И вообще – отчислю к чертовой бабушке! Все, Носов, идите и думайте. Крепко думайте. До Зеленого города доберетесь на моей биотопливной моториссе.

Носов хотел что-то ответить профессору, но встретившись с ним взглядом, только махнул рукой. Едва не столкнувшись с застывшей без движения Марусей, парень прошел к краю платформы и рухнул на сидение не замеченного девочкой ранее странного экипажа. Это была помесь мотоцикла и дрезины. Носов нажал кнопку, тихонько заурчал двигатель и моторисса сорвалась с места. Из-под колес вылетело несколько искр, пятно света от фары скользнуло по бетонной стене тоннеля, и секунду спустя ангар опустел.

– Вот же дурень! – с чувством, смачно произнес Бунин вслед своему ученику. Маруся еле сдержалась, чтобы не рассмеяться – уж очень вот этот, истинный Бунин отличался от того благообразного ученого мужа, что еще несколько секунд назад вразумлял Носова.

«А ведь Нос ругался с профессором из-за меня», – подумала Маруся и на душе у нее потеплело.

Бунин, уже идущий к двери, неожиданно остановился. Видимо, Маруся все же издала какой-то звук, настороживший профессора. Сдвинув очки на кончик носа, он внимательно осмотрелся. Когда глаза Бунина встретились с глазами девочки, она похолодела от ужаса, вспомнив, что среди прочих предметов у профессора имеется Спрут, позволяющий видеть другие фигурки.

«Вот и все. Сейчас он засмеется и скажет: „Ну что, мадмуазель Гумилева, ты проиграла“. А потом… – Маруся зажмурилась. И тут же новая мысль сверкнула у нее в голове: – Глаза! У него нормальные глаза!»

Это было правдой. Бунин в настоящий момент не имел при себе предметов – наверное, оставил их все в своем секретном убежище. Профессор потоптался на месте, вздохнул, проворчал под нос что-то о старом параноике и двинулся к двери. Едва только очертания его приземистой фигуры исчезли, Маруся на цыпочках двинулась следом. Она успела проскользнуть в проем до того, как бетонная створка закрылась. Сердце гулко стучало в ушах, отчего-то безумно зачесался нос.

«Это нервное», – подумала девочка. Она остановилась на пороге стерильно-белой комнаты, в которой уже была однажды. Три дня назад. Или шесть?

Задумавшись над парадоксами путешествий во времени, она пропустила момент, в который профессор активировал сенсорный экран и набрал код вызова.

– Здравствуйте.

– И вам не хворать, – пробулькал искаженный специальной программой-шифратором голос. – Итак, вы не сумели…

Бунин неожиданно засуетился, начал оправдываться:

– Понимаете, это невозможно. Он выходил в прямой эфир с движущегося объекта и мы могли промахнуться. Вы же понимаете, что станет с человеком, оказавшимся без скафандра в безвоздушном пространстве в трех десятках километров над лунной поверхностью, да еще и на теневой стороне?

– Понимаю. Но это не снимает с вас вины. Впрочем, за это вы ответите позже. Стало быть, переходим к «плану Т».

– Это очень рискованно, – замялся Бунин. – При всем, как говорится, честном народе, в прямом эфире…

– Вы забыли, какой на кону куш, – булькнул собеседник профессора. – Или вас уже не интересует возможность стать ГЛАВНЫМ специалистом по изучению наших зверюшек? ГЛАВНЫМ на планете, Бунин!

Маруся не видела экрана и лицо человека, с которым общался Бунин, оставалось для девочки загадкой. Любопытство, как известно, не порок. Тем более для разведчицы. И Маруся сделала шаг вперед.

– Не шевелись, – прошипел в наушнике голос Исинки.

«Отстань», – мысленно ответила девочка и сделала еще один шаг. Теперь ей был виден экран, но увы – вместо изображения человеческого лица на нем дрожали лишь какие-то размытые пятна.

– Интересует, еще как интересует, – Бунин досадливо скривился. – Но риск…

– Кто не рискует… Ну, вы в курсе, – самодовольно пробулькал голос.

– Хорошо, – выдохнул профессор. – Итак, презентация начнется через… – он взглянул на старинные наручные часы, – менее чем восемь часов по Москве или в час ночи по среднепланетарному времени. Как только в эфир пойдет картинка из конференц-зала, мы с помощью Змейки перебрасываем двоих исполнителей на лунную станцию. И они…

– И они вычеркнут Андрея Гумилева из списка живущих, – захохотал тайный собеседник профессора.

Эпизод 5
Друзья и враги

Зеленый город,

борт вертолета Ка-44С

тот же день

Маруся стояла, как пораженная громом. Выходит, Бунин не отказался от своей идеи? Выходит, в готовящемся покушении на Андрея Гумилева замешан еще кто-то? Кто-то прячущий свое лицо и шифрующий голос, кто-то, перед кем заискивает и лебезит могущественный профессор?

Но зачем этим людям нужно непременно «вычеркнуть Андрея Гумилева из списка живущих»? Что он им сделал?

В полном соответствии с тем, о чем Марусе говорил Арк, она буквально тут же и получила ответ на свой вопрос. Диалог Бунина и таинственного «шефа» профессора, как обозначила про себя девочка обладателя булькающего голоса, продолжился.

– Сразу после устранения Гумилева, – Бунин явно избегал произносить слово «убийство», – мои люди с помощью все той же Змейки переносятся обратно на Землю. Служба безопасности не успеет им помешать. Естественно, пуск терроформирующего комплекса будет отложен – да без Гумилева он попросту невозможен! Все системы комплекса завязаны на него.

– Кто будет исполнителями?

– Двое моих лучших учеников. Я дополнительно простимулирую их. Орел разит без промаха.

– Не очень-то увлекайтесь. Думающий исполнитель всегда лучше безотказного зомби.

– Не волнуйтесь, я все держу под контролем, – Бунин хищно усмехнулся. – Все будет сделано по высшему разряду.

– Есть один маленький нюанс, о котором вы, господин профессор, почему-то не упоминаете.

Бунин стоял вполоборота к Марусе, но девочка заметила, как помрачнело его лицо.

– Черт бы его побрал, этот нюанс.

– Кот не ошибается, – шеф сделал паузу и добулькал: – Другой вопрос – ЧТО он показывает и как интерпретировать эти видения.

– Согласен, – быстро ответил Бунин. – Маруся Гумилева, стреляющая в своего отца – это всего лишь образ. Картинка. Возможно, она стреляет в кого-то другого. Возможно…

– В том-то и дело, что невозможно. Она либо уже сделала это, либо сделает завтра на презентации, либо в будущем… не сделает вовсе. Андрей Гумилев должен быть убит. Точка. Прощайте.

– Подождите, – заторопился Бунин. – У меня вопрос – как скоро я получу свое вознаграждение?

– Очень скоро. Как только мы убедимся, что работы по терроформированию Луны остановлены. А пока я бы рекомендовал вам усилить бдительность. Мне и моим… хм, коллегам очень бы не хотелось, чтобы операция вновь сорвалась. На карту поставлено слишком многое. А для дополнительно мотивировки, господин профессор, я уполномочен сообщить…

Булькающий голос шефа на секунду стих. Маруся вся обратилась в слух. Бунин нервно покусывал кончик дужки очков.

– …Что в случае успешного завершения операции вы сможете увидеться с Евой Гумилевой.

– Что?! – от крика Бунина у Маруси заложило уши. – Повторите!

– Я никогда не повторяю дважды сказанного, – с достоинством сообщил шеф. – Итак, работайте. И помните мои слова про бдительность. Удачи!

Экран потух.

– Работайте… Бдительность… – проворчал Бунин. – Плевал я на твои советы. Развелось начальников – как собак нерезаных…

Он набрал на сенсорной клавиатуре новую комбинацию цифр, и на мониторе появилось лицо Алисы.

– Здравствуйте, Степан Борисович! – быстро и четко произнесла она.

– Привет, – буркнул профессор. – Я в блоке связи. Принеси мне Спрута. Надо обследовать окрестности.

Маруся сжала кулаки так, что ногти впились в кожу.

Спрут. С его помощью Бунин в два счета вычислит ее. Надо уходить. Бежать. Куда? Подальше от Зеленого города. Желательно на Луну, к папе.

– Буду через минуту, – сказала Алиса.

– Да, принесешь – и продолжай тренироваться. До «часа Х» осталось всего ничего.

– Хорошо.

Алиса отдалилась. Бунин ткнул пальцем в кнопку отключения. Но в те мгновения, пока монитор еще работал, Маруся успела заметить, что в руках Сафина сжимает два тяжелых армейских пистолета…

Выбраться из блока связи оказалось неожиданно легко и просто. Маруся, оставив увлеченно просматривающего сетевые новости Бунина за спиной, бесшумно поднялась по ступенька к потайной двери и обнаружила кнопку. Обычную красную кнопку, над которой с помощью трафареты была нанесена надпись фосфоресцирующей краской: «Выход».

Без лишних раздумий девочка нажала ее, скользнула в открывшуюся щель и уже не таясь побежала по тоннелю прочь от ангара. Богомола она сунула в карман жилета-разгрузки. Вообще-то хорошо было бы избавиться от предмета, чтобы Бунин не мог засечь ее, но, во-первых, Марусе было жалко бросать фигурку с такими замечательными свойствами, а во-вторых, она не была уверена, что излучение или что там исходит от предметов, не оставило в ее организме заметный для Спрута след.

– Куда ты намерена двигаться? – осведомилась Исинка.

– Вперед, – бросила Маруся на бегу.

– Я записала разговор Бунина.

– Ты можешь расшифровать голос того, второго и определить, кто это?

– Нет. Собеседник профессора использовал новейшую программу с плавающим алгоритмом. Мне не хватает аппаратных мощностей.

– Ясно, – разочаровано вздохнула Маруся. – Тогда помолчи, мне трудно разговаривать и бежать одновременно.

– Принято, – искусственный интеллект отключился.

Покинув тоннель, Маруся не сбавляя темпа помчалась в сторону здания администрации, в котором ее сканировали по приезду в Зеленый город. За ним, в ста метрах, как помнила девочка, находилась стоянка для машин. План Маруси был прост, как… как все планы Маруси. Угнать первый попавшийся автомобиль, добраться до города и позвонить папе, чтобы предупредить его о готовящемся во время презентации покушении.

Можно было, конечно, обратиться к руководителю летнего школьного лагеря «миленькой девушке» Соне, но Маруся не была уверена, что и она не входит в команду Бунина.

Вспомнив о профессоре, девочка побежала еще быстрее. Наверняка Спрут уже у Бунина и он начал сканирование. «Будем надеяться, что он не сразу разберется, что к чему», – успокоила себя Маруся и подошвы ее ботинок гулко застучали по утрамбованной песчаной дорожке, ведущей в обход школы.

С Носом Маруся столкнулась практически случайно. Длинный, нескладный компьютерный гений выбрел из-за кустов, и опустив голову, пошел впереди, о чем-то рассуждая сам с собой. Тут-то на него и налетела Маруся. Оба упали – Нос неуклюже, разбросав костлявые руки и ноги, девочка – красиво, с перекатом, как настоящая спецназовка.

– Ты что, ослеп! – рявкнула она, поднимаясь на ноги.

– Извините… – пробормотал Нос, тоже вставая и отряхиваясь. – Маруся?

– Нет, римский папа Бонифаций Первый.

На худом лице Носа расцвела широчайшая улыбка, как будто Маруся воспроизвела какую-то суперостроту.

– Извини еще раз. Я тебя…

– Не заметил?

– Ну, типа… Задумался.

– Смотри, под трамвай угодишь, мыслитель.

– Здесь же нет рельсов, – недоуменно заозирался Нос и тут же снова расцвел: – А, опять шутишь!

– Нифига, все серьезно. Новый трамвай изобрели. Ездит без рельсов и проводов.

– Правда? А я не слышал…

Маруся вспомнила слова профессора, сказанные вслед Носову, и мысленно согласилась с ними.

– А ты куда бежала? – поинтересовался парень.

– Туда. Пока, – и Маруся рванулась вперед по дорожке. Времени на разговоры у нее и вправду не было.

Оставив позади школу, она изрядно запыхалась. Бунин уже наверняка вычислил ее и теперь счет пошел на минуты, если не на секунды.

Неожиданно «проснулась» Исинка.

– Маруся, я провела анализ ситуации вокруг проекта «Искусственное солнце» и подготовила предложения по ее нормализации.

– Какие? – Маруся остановилась возле зеленой стеклянной стены здания администрации. До стоянки отсюда рукой подать, можно и передохнуть.

– Поскольку покушение…

– Погоди, переключились на внешний динамик, я ничего не слышу.

– Принято. Поскольку покушение на Андрея Гумилева организовывается с целью срыва запуска терроформирующего лунного комплекса, а ключевую роль играет презентация, нужно сорвать телетрансляцию, – проговорила Исинка. – Без трансляции не будет презентации.

– Сорвать? А как?

– Существует много различных способов. Самый простой – перехватить управление телекоммуникационными спутниками и погасить сигнал.

– Ты сможешь это сделать?

Ответ пришел не сразу. Марусе показалось, что искусственный интеллект задумался.

– И да, и нет. В моем нынешнем состоянии мне это точно не удастся. Разумнее привлечь специалиста, способного взломать коды системы управления. Либо перекачать меня в мощный компьютер, но на это уйдет до двадцати часов.

– Это сразу – нет, – помрачнела Маруся. – И специалиста у меня нет.

– Есть, есть! – послышался задыхающийся голос.

Маруся обернулась. Точно, Нос. Топочет, старается. Весь красный, потный.

– Ну, ты и бегаешь! – прохрипел он, задыхаясь.

– Да, это тебе не за компьютером прохлаждаться.

– Между прочим, компьютеры…

– Ладно, потом. Что ты там говорил про специалиста? «Есть, есть». Это кто? Ты, что ли?

– Нет, – Нос потупился. – Я с такой задачей не справлюсь. Но знаю одного человека…

– И где же он? В Зеленом городе?

– Нет, – парень развел руками. – В Сколково.

Маруся непроизвольно присвистнула. Сколково! Это Московская область. Туда ехать и ехать. А время идет. Бунин сказал, что до «часа Х» осталось восемь часов.

И только тут до Маруси, что называется, дошло – а ведь Нос все слышал! Слышал – и готов помогать ей!

– А как же ультиматум Бунина? – спросила она.

Нос выкатил глаза, хватая ртом воздух:

– Откуда ты знаешь?

– От маленького и двугорбенького…

– Опять шутишь, – на этот раз улыбка у Носа вышла жалкой. Он тут же стер ее с лица и рубанул воздух рукой: – Да плевал я на Бунина. И на Илью с Алиской! И вообще – я сам по себе.

– Чем докажешь? А вдруг ты специально втираешься ко мне в доверие?

– Я?! Да я…

Что «да он», Носов сказать не успел – у него в кармане зазвонил коммуникатор.

– Это Бунин – сообщил внешний динамик. – Ответь, пожалуйста.

Нос бросил быстрый взгляд на застывшую Марусю и приложил аппарат к уху:

– Здесь Носов.

– Чрезвычайная ситуация. Ты нам нужен. Возвращайся в бункер, – жестко произнес профессор.

– А что случилось?

– Маруся попала в беду.

– В беду? В какую?

– Все вопросы потом. Срочно возвращайся.

И Бунин отключился.

– Он… – Нос кивнул на коммуникатор, – врет?

– Как видишь, – Маруся демонстративно повернулась на одной ножке, давая парню возможность рассмотреть ее и удостовериться, что никакой беды нет.

– Клевый прикид, – выдал запоздалый комплимент Нос.

– Ну, все. Беги к папочке.

– Нет. Я – с тобой. Не могу же я бросить тебя одну.

Маруся улыбнулась. Есть парни, с которыми такие фокусы не проходят, но этот худой компьютерщик явно не из их числа.

– Хорошо. Бежим на стоянку.

– Зачем?

– А как мы доберемся до Сколкова?

– Стоянка охраняется. Машину нам не взять.

Помрачнев – весь ее план летел к черту – Маруся вызвала Исинку.

– Что делать?

– Самый быстрый способ перемещения – по воздуху, – ответила та.

– С кем это ты разговариваешь? – Нос вновь вытаращил глаза.

– Так, ни с кем. Это мой карманный искусственный интеллект.

– А такие бывают?

– Конечно. Вот только советы дают бестолковые…

– Я все слышу, – вклинилась в разговор Исинка.

– Ну и пожалуйста, – разозлилась Маруся. – Как я тебе полечу по воздуху? Крыльев у меня нет…

– Зато есть вертолет! – обрадовано вскинулся Нос. – Вон там, за горкой, площадка. Он опыляет ферментами экспериментальные поля у реки. Сейчас экипаж как раз обедает в школьной столовой.

– А ты умеешь водить вертолет? – спросила у Носа Маруся.

– Я умею, – безапелляционно заявила Исинка.

Свернув с дорожки, Маруся и Нос через густые заросли шиповника и калины продрались к заросшему столетними липами пригорку. Отсюда можно было увидеть весь Зеленый город, небоскребы делового центра Нижнего Новгорода, луг, на который вылетела из линзы перехода Маруся и даже бескрайнюю гладь Волги, в которой отражались высокие облака.

Вертолетная площадка находилась совсем рядом. Неогороженный асфальтированный пятачок со специальной разметкой, а на нем – ярко-желтый пузатый вертолет с двойным хвостом и соосными винтами. Маруся почему-то сразу, с первого взгляда, стало жалко воздушную машину. Уныло обвисшие лопасти винтов и овальные синие контейнеры по бока делали вертолет похожим на старушку, которая по давно укоренившейся привычке каждый день таскает из магазина тяжелые сумки с крупой и картошкой, не доверяя бесплатной службе доставки.

И еще девочке стало страшно. Вертолетик не только выглядел жалким, он испугал Марусю своими небольшими размерами и какой-то общей неуклюжестью. «Словно это детская игрушка. Яркая, разноцветная – и бесполезная. Как мы на нем полетим?», – подумала она.

Маруся в свои четырнадцать лет летала гораздо больше, чем ее среднестатистические сверстники. Отец часто брал девочку с собой в различные деловые поездки. И естественно, что самолеты и вертолеты, на которых передвигался миллиардер Андрей Гумилев с дочерью, относились к элитному классу воздушных судов. Даже если это был рейсовый стратолайнер, то им отводилась комфортабельная отдельная каюта на верхней палубе. А уж про специально зафрахтованные борта, как называл их отец, и говорить не приходится. Кроме того, у Андрея Гумилева имелась личная воздушная флотилия, и входившие в нее самолеты и вертолеты, конечно же, были самыми современными.

И вот теперь этот несуразный пузан, винтокрылое недоразумение. Маруся представила, как, должно быть, криво и косо летает вертолетик и зажмурилась от ужаса.

– Это новый вертолет Ка-44С, – прервал ее печальные размышления голос Исинки. – Универсальный модульный комплекс, способный выполнять широкий круг задач во всех климатических зона Земли. Согласно проведенным тестам и статистическим данным, является самым надежным и безопасным вертолетом в своем классе. Модификация «С», которую вы видите перед собой, означает «сельскохозяйственный». Вертолеты этого типа снабжены специальным оборудованием для произведения различных сельхозработ, а так же для наблюдения и мониторинга за окружающей средой. На вертолетах серии Ка-44 стоят искусственные интеллекты с ограниченными возможностями, разработанные в корпорации Андрея Гумилева.

– Ух ты! – восхитился Нос. – Прямо с сайта шпарит!

– Здесь хороший вай-фай, – ответила Исинка.

– Погоди-ка, – Нос осторожно коснулся Марусиной руки. – Я чего-то не понял… А почему ты не позвонишь отцу и не предупредишь его о покушении?

Маруся отвлеклась от созерцания вертолета, по словам Исинки, бывшего вовсе не таким уж и нелепым.

– Понимаешь, есть вещи, которые долго объяснять. Мне будет лучше, если мы спасем отца сами. Ему будет лучше. Всем будет лучше. А ты что, струсил?

– Я?! Да я… Я же…

– Ну и все тогда. Пошли.

Они спустились с пригорка, постоянно оглядываясь. В траве стрекотали кузнечики, большие стрекозы трещали крыльями, хватая на лету мелких мошек. Солнце припекало, но это было доброе тепло. В абиссинской пустыне это же самое солнце жгло и палило. Маруся вспомнила про Уфа и помрачнела. Ёхху, конечно, не обладал совершенным разумом Исинки, уступал по части ума и Носу, но с ним девочка чувствовала себя уверенно и надежно, и не только из-за могучих кулаков.

Уф был добрым и честным. А весь мир вокруг – злым и лживым. Люди, которым Маруся доверяла, предавали ее, врали ей и врали про нее – другим людям. И те верили. А вот Уф никогда бы не поверил, потому что любил Марусю и знал, что она – хорошая.

Почувствовав себя страшно одиноко, Маруся едва не пустила слезу, но тут Нос запнулся и едва не упал так нелепо и карикатурно, размахивая руками и чертыхаясь, что слезы сами собой высохли.

«Нос тоже за меня, – подумала Маруся. – Он, конечно, не Уф… Но верит мне. Значит, не все еще потеряно».

Подкравшись к вертолету, вблизи оказавшемуся не таким уж и маленьким, они остановились. Нос неуверенно взялся за скобу сдвижной двери пилотской кабины, осторожно спросил:

– Ну, что?

– Что «что»? Лезь давай, – Маруся толкнула парня в спину. – Время не ждет.

В кабине пахло фиалками. Удобные анатомические кресла, легкие шлемофоны, фигурка вороны Каркуши из «Спокойной ночи, малыши!» на приборной панели – талисман пилота. И множество кнопок, рычажков, экранчиков…

– Ничего себе! – присвистнул Нос. – Я думал…

– Ты думал, тут как в компьютере – «энтер», «пробел», «альт-шифт» – и полетели? – насмешливо спросила Маруся, устраиваясь в кресле первого пилота.

– Слушай, а ты всегда такая…

– Какая?

– Ну… вредная?

Девочка фыркнула.

– Вот еще! Я нормальная. А вот ты… Взялся помогать – так молчи!

– Как же я буду молча помогать?

– Как хочешь! Я тебя на веревке не тащу. Можешь вообще уматывать!

Нос внимательно посмотрел Марусе в глаза… и промолчал.

Девочке вдруг стало стыдно. Срываться вот так на единственном, не считая Исинк и далекого Уфа, друге…

– До конца обеденного перерыва пилотов осталось семнадцать минут, – сообщил искусственный интеллект.

– Все, забыли, – выдохнула Маруся. – Исинка, что тут надо делать?

– Включите питание. Я свяжусь с местным исином. Нужно будет протестировать системы вертолета. Координаты Сколково у меня есть.

– А где это питание включается? – спросил Нос. При этом он посмотрел на висевший на груди Маруси коммуникатор как на собеседника и девочка с трудом удержалась, чтобы не сказать очередную колкость.

– Справа от ручки управления находится тумблер подключения. Переведите его в положение «вкл», далее нажмите кнопку включения исина.

Когда экраны на панели управления замерцали зеленоватым светом, из скрытых динамиков неожиданно раздался приятный женский голос, густой, бархатистый, теплый, с нотками затаенной грусти:

– Здравствуйте! Рада приветствовать на борту. Меня зовут Надежда. Начинаю тестирование систем. Это займет от двух до трех минут.

– Почему Надежда? – удивилась Маруся. Ей показалось, что она когда-то уже слышала этот голос.

Нос уже открыл было рот, чтобы ответить, но вспомнив незаслуженный упрек, отвернулся к окну. Исинка замигала огоньком беспроводного соединения, запуская свои невидимые руки в недра блоков управления вертолетом.

– Не дуйся, – Маруся потрепала Носа по плечу. – На меня иногда находит…

– Это официальные извинения?

– Типа того.

– Ладно, считай, что я их типа принял, – улыбнулся Нос. – А про Надежду нам в школе рассказывали. Давно, еще в девятом году, во время арктической экспедиции, когда испытывали первый рабочий образец терроформирующей станции, на боевом посту при невыясненных обстоятельствах погибла капитан станции Надежда Алферова. Профессор Бунин тоже участвовал в экспедиции и по секрету сообщил нам, что Алферова была убита с помощью предмета Морской конек. Она погибла, а записи ее голоса сохранились. И в память о ней все искусственные интеллекты, созданные в корпорации твоего отца и установленные на кораблях и самолетах, наделены ее голосом и зовутся Надеждами. А раньше, я читал, пилоты называли голосовые оболочки системы Наташами. Вот такая история.

Маруся ничего не ответила. Она задумалась. Похоже, та злосчастная арктическая экспедиция хранила в себе гораздо больше тайн и загадок, чем ей казалось после просмотра видео в хижине с трупом «вампирши».

– Тестирование систем завершено, – произнесла Надежда. – Все в норме. Запас топлива – на два часа полета. Ожидаю команды на запуск двигателей.

Ни Маруся, ни Нос не успели ответить исину вертолета, их опередила Исинка. Ей не требовалось ничего говорить. Корпус Ка-44С вздрогнул, турбины тихо, но мощно зарычали и над кабиной заворочались винты.

– Исинка, а мы успеем? – спросил Нос. – А горючее?

– По моим расчетам, если не будет сильного встречного ветра, запаса топлива хватит, – бесстрастно ответил искусственный интеллект.

– А если будет?

– Согласно метеопрогнозу, на всем пути следования нас ожидает ясная, солнечная погода. Облачность – три балла, температура – плюс двадцать четыре градуса Цельсия, давление – семьсот сорок миллиметров ртутного столба, относительная влажность воздуха сорок три процента, – вмешалась в разговор Надежда. – Вертолет к взлету готов. Ожидаю команды на взлет.

– Давай! – выдохнула Маруся.

Кабина затряслась. Надежда время от времени сообщала о включении тех или иных функций вертолета, мигали сигнальные лампочки, по экранам пробегали колонки цифр. Винты раскрутились и превратились в два сверкающих диска. Шумоизоляция в кабине была отличной и Маруся с Носом могли общаться, даже не повышая голоса, но они сидели молча, завороженные приготовлениями к полету.

Когда вертолет оторвался от земли, Маруся невольно вцепилась руками в подлокотники кресла. Ощущения напоминали те, что она испытывала на американских горках в парке развлечений, за одним исключением – там все было надежно, там вокруг визжало и хохотало множество людей, а здесь девочке казалось, что она находится на волосок от гибели.

Следующие пять минут оказались для Маруси настоящим испытанием.