Текст книги "Тропы зазеркалья (СИ)"

Автор книги: Кирилл Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8

Глава 8

– Зеркальщик, – окликнули Радима, когда он уже собирался покинуть поселок местных и почти дошел до стены.

Вяземский обернулся и увидел догоняющего его мужика лет сорока. Остановившись, он решил дождаться незнакомца и послушать, что тот скажет.

– Меня зовут Григор, – представился он. – Я стою во главе воинов клана Хорн. Раньше этот пост принадлежал Гиору, но он исчез. У меня для тебя слово главы клана.

– Я слушаю, – медленно кивнул Радим.

– Ваша беседа завершилась неправильно, вы не смогли обсудить некоторые вопросы, и он просил передать, что будет ждать новой встречи через семь дней. И чтобы высказать тебе свое расположение и признательность, открывает дорогу через зеркало прямо сюда. Пойдем, я покажу тебе зеркало, через которое ты сможешь приходить. Правда, все же, не когда вздумается, потребуется отправить зов, и только после этого проход откроют, но признай, это лучше чем таскаться через город. Конечно, ты можешь выходить в поселке через дорогу, куда скоро заселятся потерянные, но иногда время решает все.

– Это очень щедрое предложение, – кивнул Радим, радуясь такому повороту, он хотел обсудить это со Стрефом, но из-за меча все пошло наперекосяк. – Да и плату за то, что делает для меня Редан, проще передавать здесь, а не тащить издалека.

– Тогда следуй за мной, – разворачиваясь и направляясь к дому на окраине, попросил Григор. – У нас есть специальная комната с зеркалом, которое служит дверью для друзей клана.

Пустая комната, страж в кольчуге из миродита и с мечом наголо, серьезным таким мечом, почти двуручник. Оно и понятно, когда враг может прийти прямо в твой дом, стоит приглядывать за дверью.

Пять минут на то, чтобы зеркало его запомнило, еще пять на то, чтобы с его помощью вернуться домой. Глянув на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, Радим скинул почти опустевшую сумку. Из того, что он тащил в зазеркалье, домой вернулось только четыре сто граммовых слитка миродита. Что там просил Стреф в качестве платы? Десять поросят и столько же мешков сахара и муки. Если с последним никаких проблем, то вот свинки… Купить, конечно, не проблема, проблема – как их доставить? Не ехать же на ферму с ростовым зеркалом, чтобы в закутке переправить визжащий груз в поселок клана? И доставку заказать некуда. С мешками – не вопрос, привезут сюда, поднимут и свалят в коридоре, а вот свинки – проблема. Хотя, в чем проблема? В любом садовом товариществе зимой людей днем с огнем не сыщешь, разве что бомжи, пережидающие холода во вскрытых домах, и заброшенных строений там хватает. Решено, нужно найти постройку с зеркалом и заказать доставку поросей, не везти же их в багажнике новой машины. А мешки, пусть сюда везут, без разницы, откуда их в зазеркалье тащить.

Не сказать, что день выдался хлопотным, домик под свинский проект нашелся быстро, пришлось, правда, лопатой помахать, поскольку дороги чистил трактор, а вот сами участки не чистил никто. Осмотрев единственную промерзшую комнату первого этажа, Радим из двух пружинных кроватей соорудил загон и, усевшись на сваленные на пол матрасы, принялся искать, где же можно раздобыть десяток поросят. Дело оказалось не простым, особенно, если учесть, что ему нужна доставка. Но все же, когда на улице начало темнеть, он нашел ферму в ста километрах от города, правда туда придется ехать, поскольку одно дело – доставка, привезут, не вопрос, другое – покупка, работали они только за нал. Хорошо, что Стреф свинок потребовал, а не крупнорогатый скот. Радим прямо представил, как он строит коридор из щитов в междумирье, чтобы прогнать по нему десяток бычков. Как ревет от страха обезумевшая скотина, бросаясь на щиты. Кстати, интересно, а действуют ли на животных ментальные атаки из тумана? Ничего, на свинках проверит, все равно их тащить через междумирье, но этих хотя бы в мешках можно. С мукой и сахаром все было куда проще, звонок на оптовый склад, и уже к десяти веча пяток грузчиков свалили в его прихожей двадцать мешков, и бонусом он купил мешок гречи, мешок макарон и мешок риса. Хорошие отношения с кланом ему были необходимы, ведь Вяземский не собирался ограничивать сотрудничество изготовлением маски. Радим, глядя на эту гору, только обреченно вздохнул. Одно удручало, ему предстояло все это таскать на собственном горбу, поскольку он не собирался давать клановому ходоку доступ в свой дом, пусть разовый, но чужим тут делать нечего. Окинув тоскливым взглядом гору мешков, которые перекрывали выход из квартиры, он решил не затягивать и, коснувшись зеркала, оправил зов. И что не могло не радовать, ему ответили. Так что, к полуночи прихожая опустела, а Рогана, которая отвечала за приемку товара просто светилась от счастья, тем более, что человек из другого мира дал больше, чем его просили.

– Со свиньями попробуем завтра разобраться, – вытерев пот со лба, обратился к ней Вяземский, – это куда сложнее, чем сыпучие продукты.

– Как скажешь, ходок, – степенно и важно кивнула женщина. – Вы – зеркальщики, люди слова. Так что, мне нет нужды напоминать об этом. А теперь тебе пора. Мы и так нарушили правило, пустив тебя в поселок после наступление тьмы.

Радим кивнул.

– И я очень благодарен за это, уважаемая. – И, склонив голову, он вернулся в междумирье, таковы были традиции местных, никто не должен был находиться в их анклаве, кроме жителей, посторонние обязаны были его покинуть засветло, и то, что для него сделали уступку, многое значило.

Перетащить почти четверть тонны за один раз, даже с руной силы, оказалось тем еще испытанием. Вернувшись в квартиру, Вяземский принюхался и, сморщившись, направился в ванну. Одежда отправилась в стиральную машину, а он сам принялся смывать с себя пот. Одно радовало, перетаскивание тяжестей вполне сошло за занятие в тренажерке.

Проснулся Радим поздно, наконец-то удалось выспаться, чему он был невероятно рад. Глянув в зеркало, он с пару секунд разглядывал свое отражение, лохматый, небритый, он напоминал дворового пса. Нужно было спешно приводить себя в порядок. Да и волосы нуждались в стрижке, парикмахерская «Элегия», в которой он привык стричься, находилась чуть ли не в соседнем доме, маленькая, без модных наворотов, которые практикуют в барбершопах, но на диво уютная и с очень умелым персоналом. Да и мастер Любовь, которая занималась его головушкой не первый год, знала ее «от» и «до». Решив ничего не писать и сходить на удачу, Радим привел себя в порядок и, выпив кофе, вышел за дверь, столкнувшись на лестничной клетке с Анной и Иваном.

– Доброго дня, – пожелал Радим соседям, которые, судя по пакетам, восполняли опустевший после новогодних праздников холодильник, да и рождество впереди.

– О, сосед, – обрадовался Иван, – вот и свиделись, а то пропал на полгода. Где же тебя носило?

– Здорово, Вань, – пожимая протянутую руку, отозвался Вяземский. – В первопрестольной сидел, учился всякому новому, не поверишь ни одной свободной минуты, чтобы домой смотаться.

– Учиться – это правильно, это всегда полезно, – с улыбкой сообщала Анна, которая сама преподавала в школе. – Видела я тут, как к тебе шикарная брюнетка заходила, – она подмигнула. – Местная или с собой из столицы привез?

– Местная, – улыбнулся Радим. – Ладно, побегу я, времени мало, дел много. – И, махнув рукой, сбежал по лестнице.

Парикмахерская работала, в зале было пусто, ни посетителей, ни других мастеров, но к его удаче живые тут все же были, причем именно тот, кто нужен. На хлопок двери из маленькой комнатки вышла Люба. Вот только вела она себя странно, вместо привычной улыбки, мазнула по Радиму равнодушным взглядом, словно не узнала.

– Стричься? – словно не своим голосом, поинтересовалась парикмахерша.

– Конечно, – улыбнулся Радим. – С прошедшими вас, ну и, конечно, с наступающими, – и отвернувшись и не показывая, что его насторожило происходящее, скинув куртку, он сунул руку под водолазку, нащупав новый амулет и сжав его в кулаке, что было не так просто, так как он был куда крупнее прежнего, подал толику силы из резерва, на руну поиска.

Отклик был мгновенным. Здесь, прямо рядом с ним оказался гость из зазеркалья, скорее всего, просто дикий дух, проникший сюда через зеркало и захвативший женщину. От неловкого и неумелого удара ножницами, который пыталась нанести ему в спину Люба, он увернулся, даже не входя в боевой транс. Скованные движения говорили о том, что дух еще не освоился с «костюмом», который примерил совсем недавно.

– Зеркальщик, – прошипела она чужим голосом, стоя в проходе в соседний зал и выставив вперед ножницы, – уходи, оставь меня, она сама призвала, гадала.

– Значит, не дух, те так осмысленно не выражаются, душа бродячая, – усмехнулся Радим. – И как тебя звать?

– Алена я, и она теперь Алена.

– Але, на, – развеселился Вяземский. – Давай-ка, по-хорошему, верни женщине ее тело, и сама по доброй воле дуй обратно в зеркало, так и быть, уничтожать не буду.

– Не смей меня так называть, – разъярилась сущность, захватившая его парикмахершу. – Ненавижу. Ты знаешь, как там одиноко? Как больно существовать внутри зеркала и смотреть, как люди живут, делятся своими радостями и печалями, счастьем и горем? Это ведь парикмахерская, тут можно все, что угодно услышать. И вот она решила вчера погадать, а я возьми, да приди. Сама виновата, сама пустила, это теперь мое тело. Освоюсь немножко и избавлюсь от второй квартирантки. Она сильная, не сдается, даже сейчас, Радим, пытается до тебя докричаться.

– Вот и давай по хорошему, ты – обратно в зеркало, тело – хозяйке, мне – стрижка. Все довольны. Надо было тебе уходить отсюда, чего осталась?

– Она не дает, сопротивляется, – взвыла Алена и кинулась на него с ножницами.

Это не старые советские тяжелые, из хорошей стали, дешевка китайская, которая от удара в грудь с минимум одежды согнется, разве что немного больно будет, ну и синяк потом появится, возможно, даже приличный.

Закостенелое тело, истинная владелица которого еще не сдалась, а новая не успела освоиться, двигалось рывками, удары напоминали конвульсии. С ней бы кто угодно справился, разве что ребенок бы оплошал, и то, если ему меньше десяти. Радим перехватил руку, одновременно создавая руну паралича, очень уж она удобная. Подхватив женщину, он устроил ее в ближайшее кресло. Алена сверлила его ненавидящим взглядом, но сделать ничего не могла.

– Ну, не захотела по хорошему, будет по плохому, – усмехнулся Вяземский и принялся рисовать ей на лбу руну изгнания.

С мэром не сработало, но тут совершенно иной случай. Символ засветился, и из тела Любы медленно выплыл едва видимый полупрозрачный призрак женщины среднего роста, с креативной короткой стрижкой и в фартуке, очень похожим на тот, что был сейчас на отключившейся женщине. Она укоризненно уставилась на Радима, но Дикий не стал ждать, пока душа надумает удрать, чтобы скитаться по земле, кормясь чужими эмоциями и набирая силы. Сколько проблем создавали бродячие души, ставшие призраками, не поддается подсчету. Руна развоплощения сущности, простейшая, энергии требует самую малость, создается быстрее, чем обычный человек пальцами щелкает. Слабенькая вспышка прямо внутри полупрозрачного силуэта, и тот, словно туман, стал расползаться клочьями, которые истаяли меньше, чем за десять секунд.

Вяземский посмотрел на вращающую глазами Любу и снял паралич.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он.

– Уф, – облегченно выдохнула испуганная женщина и потерла дрожащими руками лицо. – Радим, это было страшно, ты не представляешь, насколько страшно. Я боролась, но мое тело мне больше не подчинялось, – она всхлипнула и начала плакать. – Все ощущала, но ничего сделать не могла, – сквозь слезы продолжила парикмахерша. – Еще бы часов пять-семь и, наверное, все, загнала бы эта Алена меня в самый дальний угол сознания, откуда нет выхода, и конец. Я ведь слышала про нее, умерла одна такая лет семь назад, прямо на рабочем месте, правда, в другой парикмахерской, недалеко отсюда, в паре остановок, та закрылась уже давно. Мы там кое-какое оборудование купили, вот – зеркала да кресла. Как ты это сделал-то?

– Ну, вот сделал, – развел руками Вяземский, давая понять, что пояснения не будет, и тема закрыта. – А насчет задворок сознания, так бы и было, через пару месяцев стали бы вы официально Аленой и уехали бы в другой город, – согласился Дикий. – Давно она вас захватила-то?

– Да около полуночи. Я с дуру погадать решила, муж в командировке, вот и осталась тут, даже не знаю почему, словно нашептали мне. Купила бутылочку вина, сыра, сидела себе тихо, и тут вдруг, ни с того ни с сего, решила погадать. Часам к одиннадцати было.

Радим кивнул. Новый год – праздник хороший, вот только связанно с ним много мистики, в эти моменты зеркала особенно сильны, и отдача, особенно такая, как при гадании, может прилететь лютая. Предки были умнее, круг обережный делали, а тут просто так. Радим улыбнулся.

– Но теперь все будет хорошо, – заверил он ее, – вы даже не вспомните про это.

– А? – не поняла женщина и тут же рухнула обратно в кресло под воздействием руны сна.

– Не нужные вам эти воспоминания, – произнес вслух Вяземский, рисуя руну памяти, чтобы стереть последние четырнадцать часов. – И знания лишние не нужны.

Двадцать секунд, руна налилась золотым светом и впиталась в голову женщины. Радим удовлетворенно кивнул сам себе, после чего снова надел куртку, словно, он только что пришел, и осторожно потряс спящую женщину за плечо.

– Люба, пора просыпаться, – позвал он, – день рабочий на дворе, встречайте клиента.

Женщина хлопнула глазами и уставилась на Вяземского.

– Ох, – выдала она, – заснула, что ли? Радим, ты никому не говори только, что я тут ночевала. Не принято у нас такое, устала, видимо, ничего не помню. Вина вроде купила. – Потом ее взгляд упал на соседнее рабочее место, где стояла открытая бутылка и засохший сыр. – Видимо, сморило меня. Ты стричься?

– Ну, а зачем же я тогда сюда пришел? – интонацией Кроликова из «Ширли-мырли» ответил Вяземский. – Вы как себя чувствуете? Может, на другой день договоримся?

– Да нет, – отмахнулась Люба, – чего уж, сейчас приберусь и постригу тебя быстренько. Давно тебя не было, с полгода, наверное, а то и больше, вроде перед летом тебя последний раз стригла.

– Вроде, тогда, – согласился Вяземский, усаживаясь в кресло. – Уезжал я надолго, на обучение направили в Москву. Вот и торчал там безвылазно.

– Ясно, – ответила женщина. – Сейчас умоюсь и займусь тобой. Что нового в мире происходит? Ты всегда последние новости знаешь.

– Стабильности нет, – ответил Вяземский очередной крылатой фразой.

Через полчаса он вышел на морозный свежий воздух и, накинув капюшон, прыгнул за руль. Бросив взгляд на часы, он завел двигатель, пора ехать за поросятами, договаривались на три часа, а ему еще сто километров пилить. Надо заканчивать со свинскими делами, и завтра заняться последней частью оплаты, охотой на двойников. Чего он не любил, так это быть должным, и не важно, что долг никто не требует, побыстрее с ним развязаться – это для себя.

Все сладилось, десяток поросят, поровну свинов и хрюшек, каждый в своем мешке загрузили в газель, и та пристроилась за его вранглером. Погода испортилась, километрах в сорока от города началась вполне серьезная метель. Видимость резко упала, и оставшееся расстояние они едва ползли около полутора часов. Разгружались в метель. Свиньи визжали так, словно их уже режут. Причем мужики, которые приехали с фермы, косились на заброшенный, холодный дом с недоумением.

– Померзнут же, – закидывая предпоследнего поросенка в вольер из кроватей, прокомментировал один из работников фермы. – Тут дубак нереальный, человек до утра не дотянет, а эти-то, куда как нежнее. К рассвету одни трупы будут. Зачем тебе вообще тут свиньи-то нужны?

– А вот это не твое дело, – ответил Вяземский. – А насчет холода, так это поправимо, сейчас сюда обогреватель мощный поставлю, и все с ними будет хорошо. Им тут всего одну ночь перекантоваться, завтра за ними приедут заказчики.

Мужик пожал плечами, мол, хрен с тобой, ты купил, деньги отдал, дальше нас не касается.

– Все, хозяин, вопросы есть? – когда последний мешок с визжащим свином оказался в вольере, спросил главный.

– Никаких претензий, – покачал головой Радим. – Хорошей вам дороги.

– Не, не поедем. Сейчас в мотель, что на выезде из города, заселимся, и как метель кончится, обратно рванем.

– Ну, тогда бывайте, а мне нужно заняться живностью, а то и вправду поморожу.

Мужики прыгнули в газель и уехали, а Радим подошел к зеркалу и отправил зов.

Таскал живность Вяземский в мешках, в каждую руку по одному и вперед, в очередной рейд. Свиньи орали и гадили, особенно, когда пересекал границу междумирья, так брыкались, что он едва смог их удержать, видимо все же давило на них ментально. Пять ходок, и все, поросята переехали на новое место жительства.

Рогана была счастлива, Радим же зол, изгваздался в говне по полной программе. Хорошо, в джипе имелась запасная одежда, в которую он переоделся в холодном доме, а старую, в которой таскал, просто выкинул. Но все равно запах его преследовал до квартиры, да и потом казалось, что он никуда не делся.

Спать, как ни странно, не хотелось, и Вяземский решил сходить в гости. Еще в прошлые разы он организовал себе доступ к зеркалу, находящемуся в коридоре квартиры Ольги. Пять минут, и вот он переступил порог ее дома.

Девушка тут же бросилась ему на шею и страстно поцеловала в губы.

– Я соскучилась, – шепнула она. – Есть будешь? Жареная картошка с котлетами. Как чувствовала, что ты придешь, только приготовила, все еще горячее.

– Буду, – обрадовался Радим, поскольку пожрать он забыл, так к зазнобе торопился.

– Ты где два дня пропадал? – накрывая на стол и выставляя банку маринованных огурцов из супермаркета, поинтересовалась Бушуева. – Не верю я, что на диване лежал и в телек пялился.

– Дела обтяпывал в зеркальном мире, долг на мне повис, вот и расплачивался, – ответил правду Вяземский.

– Знаешь, а он ведь мне снится начал, будто я по нему гуляю, а вокруг тишина, и так хорошо.

– Кошмаров больше не было?

Ольга уселась напротив и покачала головой.

– Как ни странно, нет, словно отрезало после той ночи. Во всяком случае, эту спала нормально. И сегодня, думаю, тоже все нормально будет, тем более, ты со мной, а когда ты рядом, я чувствую себя просто замечательно. Да, кстати, тут новое объявление по продаже дома, вариант тебе понравится, всего пять километров от Энска, и вроде как дом похож на твои запросы. Один минус – дорого очень. Восемь лямов.

Радим задумался, действительно дорого, те, что он смотрел, стоили чуть больше трех.

– Вот, смотри, – Ольга протянула ему планшет с объявлением.

– Не годится. Место хорошее, удобное, но на хрена нам двести квадратов и еще двадцать соток участка. Да и судя по карте, он в самом центре поселка. Но дизайн и исполнение мне нравится.

– Значит, подождем, – согласилась Бушуева. – Кстати, числа пятнадцатого твой паспорт будет готов. Ну что, мы с тобой едем отдыхать? Ты обещал.

– Конечно, едем, как раз успею закончить дело, которое начал в зеркальном мире. Так что, можешь искать курорт. Думаю, Мальдивы – самое то для этого времени года, и на перелете долгом сэкономим. Так что, ищу отель. Я предпочитаю систему «ультра все включено», чтобы потом не возиться со счетами.

– Ура, – словно девчонка закричала подполковник ФСБ и кинулась ему на шею, – мы едем в отпуск. Мне нужно по магазинам, а то купальники жуткие.

Радим же, зарывшись лицом в ее густые волосы, гладил ее по спине и тихо улыбался.

– Значит так, – когда эмоции схлынули, начала Ольга, – ориентируйся на конец января. Как только паспорт твой будет на руках, я забронирую отель. Предварительно тебе покажу, но учти, дешевым отдых на Мальдивах не бывает, даже без перелета. За себя я сама заплачу. И не спорь, мы с тобой любовники, но даже не живем вместе, бюджет у нас раздельный, и не нужно, чтобы деньги стали камнем преткновения. Девушка я не бедная, зарплаты у нас, конечно, не московские, но я давно откладывала, так что, дней десять на островах для меня – не проблема.

– Как скажешь, – ответил Радим, не видя смысла спорить. – А теперь давай я доем, и пойдем, поваляемся. Я тоже по тебе соскучился.

Из сна его вырвал звонок служебного мобильника, за окном было еще темно, но Ольга уже встала, а из ванны раздавался шум воды, это он безработный, а ей к девяти на службу.

– Слушаю, товщь полковник, – выдал он, понимая, что ничего хорошего он от своего бывшего куратора не услышит.

– Миша убит, – не здороваясь, выдал Жданов.

Радим резко сел и потер лицо.

– Как это случилось?

– Пропал вчера вечером, отдел узнал об этом только через два часа, когда не смогли до него дозвониться. Подняли на уши всю Москву, двадцать минут назад нашли в том самом доме, где мы завалили Анею. Его пытали, долго пытали, жуткая смерть. Если бы не знал, что это он, не опознал бы. В доме следы одной ведьмы, которой, говорить не буду. На стене послание для тебя, сделано кровью Ломова.

– Дай угадаю, я следующий?

– Верно. Когда Виара объявляла нам с Мишкой вызов, она сказала, что начнет с него. Лом только улыбнулся, ответил, что ждет ее в любое время, вот и дождался. Так что, ты теперь цель, меня она оставит на закуску. Будь осторожен и смотри в оба.

– Когда похороны?

– Послезавтра, Николо-Архангельское кладбище. Но прощание начнется в десять в отделе.

– Я буду, – зло бросил Вяземский и повесил трубку.

Он посмотрел на окно, утренняя серость еще даже не начала зарождаться. Взяв с тумбочки айкос, он вышел на застекленный и вполне себе теплый балкон. С минуту он стоял, курил, глядя в темное небо. Стало жарко и душно, Радим распахнул окно и тут же получил снежный заряд прямо в лицо, он сделал новую затяжку.

– Ну, сука, – прошипел он сквозь зубы, – иди ко мне, я жду тебя, и когда мы встретимся, ты пройдешь все круги боли, уж для тебя я расстараюсь.