Текст книги "Страж. Наемник"

Автор книги: Кирилл Кривицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– У тебя настолько мал резерв?! Но тогда как ты умудрился развалить арену и сделать свой амулет?!

– Да ангел меня знает, каким Макаром я умудрился сделать амулет! С ареной вообще светлая история, сам до конца не понимаю, что именно произошло. – Данте подумал – "С ареной-то как раз все просто, темного духа, изъявившего желание покинуть свое тело, уговорить было легко, даже выдирать, как Багиру не пришлось. Дух арены, за тысячелетия безобразий сменил энергетический окрас, иначе просто не смог бы выжить. К тому же, Дух все эти годы вел войну с накопителями темной энергии, потому ничего масштабного не происходило, так по мелочи, всего пара смертельных "несчастных" случаев, да несколько переломов. Устал дух от борьбы, вот и согласился практически сразу. А что потом случилось, понять до конца все же не могу. Скорее всего, та могущественная дама постоянно накачивала энергией, потому, наверное, энергетического истощения умудрился избежать. Эх, знал бы, замерил расход энергии. Да что уж теперь говорить, сделанного не воротишь". – в слух сказал. – Чат, ты случаем не рассмотрел, какого уровня нам противник достался?

– Точно не знаю, но где-то ступень седьмая-восьмая, вряд ли больше, но нам и этого вполне хватит.

– Понятно. – задумчиво протянул Данте. – В общем, так, ты должен отвлечь его хотя бы на десять ударов сердца, чтобы я смог подобраться к нему достаточно близко с кровожадными намерениями. Пойдешь в наглую, напрямик, я обхожу слева, люблю я это направление, орки справа и без расшаркиваний вырезают кахулов. – вампир посмотрел на орков. – Ал, Кудо, Грумандо, как я уже сказал, вы займетесь кахулами. Лист, Яз, Зал, Эл, помогаете им в меру сил и возможностей. Ор и Конгами, охраняете Ралого, при слишком большом скоплении только мешать друг другу будете. Стая, присматриваете за Чатланом, метнете копья, отвлечете немного внимание мага, затем, если наш маг опадет как озимый без сил, хватаете в охапку и оттаскиваете в сторону.

Отряд, не говоря ни слова начал по примеру вампира избавляться от лишних вещей, передавая их Ралого с гномами. Данте, обратился к оркам.

– Вам достался настоящий мастер клинка, седой который, местная "элита" Ацеллитских кахулов халифата ему не чета, хотя и остальные пятеро могут достаточно осложнить жизнь. Щиты вам не помеха, пару ударов вашими монстрами, под названием секиры и от них останутся только щепки, но под сабли постарайтесь не лезть, уж больно вы здоровенные для транспортировки, если серьезно ранят. – Данте поправил перевязь с метательными ножами на пояснице. – Честно говоря, мне что-то совсем не хочется с ними драться, так как оцениваю наши шансы на победу как шестьдесят на сорок, плюс минус процент. – основательно приложившись к Нагайне, Данте сначала положил сосуд с кровью рядом с остальными вещами, но потом передумал, положив в карман. – Ну, понеслась!

Данте размотал лицо и перебежал улицу, нырнув в проулок напротив. Чатлан, уверенной походкой направился вдоль по улице навстречу насторожившимся воинам. Оборотни почетным караулом шли чуть позади мага. Маг, рассмотрев Чатлана, узнал мага огня практически сразу.

– О, презренный лишенец пожаловал! – гнусаво протянул маг, презрительно сплюнув на землю. – Ты смотри-ка, все цепляется за свой бывший статус, даже обруч мага надел! – пятеро кахулов громко расхохотались, заискивающе посматривая на мага света. Один из них достал изогнутый кинжал и, поигрывая клинком, перед носом Чатлана сказал.

– Господин Тайтен-Каэн, можно я прирежу эту кучу испражнения харала?

Чатлан, сохраняя показную невозмутимость, легко коснулся указательным пальцем лба кахула и сделал шаг назад. Воин выпучил глаза и, выронив кинжал, схватился руками за голову, лицо человека исказила гримаса адской боли. Кахул медленно развернулся под недоуменными взглядами соратников и затухающий презрительный смех, затем, дико закричав, устремился к ним но, сделав всего несколько шагов, остановился. Из искривленного в крике рта повалил пар, глазные яблоки лопнули, а вслед за ними взорвалась и голова, разбрызгивая сваренный заживо мозг кахула.

Немое ошеломление прервали метательные ножи, вонзившиеся в двух кахулов, стремительными росчерками прерывая повисшую тишину вместе с жизнями воинов. Заллос, метнул еще два ножа, но пришедшие в себя кахулы, закрылись от них щитами. Мгновение спустя, налетели орки, с разгону опуская секиры на щиты, двоих воинов буквально смело в облаке щепы и искореженного металла, оставшихся от круглых щитов. Кудорго, с глухим рыком попытался разбить щит седого кахула, но воин, уловив момент, подставил щит, принимая могучий удар вскользь. Воспользовавшись ускорением, воин развернулся вокруг собственной оси и нанес сильный удар краем щита в основание черепа орка, потерявшего равновесие и вогнавшего секиру между камней мостовой. Орк, потеряв сознание, полетел на землю, кахул, не останавливаясь, подбежал к замешкавшимся людям и нанес удар щитом по лицу Заллосу, не успевшему достать очередные метательные орудия. Ударом ноги в живот отбросил Листака, затем, резко пригнувшись, с силой опустил край щита на ступню Язулле, пропуская над собой выпад короткого копья бывшего Иар-Кахула дворцовой стражи. Обратным движением щита, отбил удар сабли Элкоса, и, поднимаясь, нанес сильнейший удар локтем согнувшемуся Язулле в челюсть. От удара воина подбросило, закрутив в воздухе. Воин, крутнувшись на месте, отбил выпад Элкоса кинжалом, и ударом кулака в челюсть свалил полукровку на землю.

Оборотни, по кивку мага огня метнули в мага противников свои копья, отвлекая внимание, Чатлан, разведя руки в стороны, окутался блеклой полупрозрачной огненной пленкой и стремительно бледнея, свел ладони вместе, направляя вслед копьям огненный крест. С тяжелым гудением магического пламени, крест, медленно вращаясь, словно сознавая свою силу, неспешно полетел в мага света, окутавшегося слепящим глаз сплошным непрозрачным щитом. Щит, сплетенный из энергии света, принял сходство со сверкающим нереальной белизной огромным яйцом. Копья, соприкоснувшись со щитом, высекли ярко-белые искры и, не причинив магу ни малейшего вреда, опали ему под ноги. Слева подоспел Данте, смазанным контуром из-за скорости движения, и тут же потонул в снопе ярких искр, раз за разом высекаемых ударами сабли. Из магического сверкания донеслись яростные ругательства.

– Ах ты, сварка бродячая! Как же тебя проткнуть, солярий ты, светом тюнингованый?! – Раздался приглушенный хлопок, за ним последовала особенно яркая вспышка, и из снопа искр вылетел рычащий Данте. Прокатившись кубарем по мостовой, вампир вскочил и как раз успел заметить, как огненный крест врезался в щит мага, охватывая его крест накрест по всей окружности, от него повеяло сухим жаром, словно из кузнечной печи. Зло пробормотал. – Так тебе, будешь знать, как над людьми насмехаться! – опустив глаза, Данте ругнулся и выбросил оплавленный стальной прут, оставшийся от сабли. Возглас Чатлана, заставил вновь обратить внимание на мага, четыре четверть сферы полыхнули белой вспышкой, а в следующий момент щит разлетелся, обдав всех волной жара и сильной звуковой волной. Протерев глаза, Данте увидел целого и невредимого, стоящего в круге поднимающегося марева, искажающего картинку слегка побледневшего мага вновь начавшего выстраивать щит, отражая небольшой огненный шар, запущенный оседающим на землю без сил Чатланом.

Бросив взгляд на седого воина, за край ухватившего щит обеими руками и в прыжке со всего размаха, опускающего его на голову Алетагро, Данте удивленно пробормотал. – Вот же хмырь, он ведь только что, отправил последнего оставшегося на ногах нападающего с моей стороны в глубокий нокаут! – Орк рухнул без сознания, собирая халатом пыль красного песка. Пристроив щит на левой руке, воин оценивающе посмотрел на Данте. Холодные серые глаза, казалось, взяли, оценили, взвесили и положили на место, вампир с трудом подавил желание поежиться. Тут шипение разбившегося огненного шара о полупрозрачный белый щит, отвлекло Данте от игры в гляделки. Вампир, на миг, задумавшись, пробормотал. – Что такое не везет и как с этим бороться? – затем мысленно прогнал варианты. – "Влипли-влипли-влипли. И кто же из них опасней? Мужик не маг, если только не носит постоянно оковы духа как я, маг, вроде и не шибко хороший, но и прибить себя не дает. Энергии вроде хватает, так, что можно снова попробовать усыпить… одного. А если не подействует на мага? Останусь ни с чем, Чатлан истощен, ребята в ауте, на стаю надеяться не след, они хуже орков владеют оружием, а сам, сильно ослабленный не справлюсь в любом случае, вон, ребят в одиночку разбросал и даже не вспотел. Если наоборот, то остается разозленный маг, с которым опять же ослабленный не справлюсь. Что блин делать?! Одни если и вроде, ладно понеслась!"

Взмахнув жезлом, Данте отправил в воина уже неоднократно опробованное в деле небольшое облако сытой темной энергии, одновременно сбрасывая с себя оковы духа, высвободил ауру, и, двинувшись к магу, пробормотал. – Проверим в деле слова Велески про реакцию окружающих на ауру темных магов.

Чатлан задохнулся от изумления, увидев в истинном зрении как Данте, поколебавшись одно мгновение, полыхнул разворачивающейся тьмой, из которой, казалось, смотрел кто-то невероятно могущественный, хищный и голодный до невозможности. Магу огня стало не по себе, на молодого человека дохнуло необъяснимой жутью, заставляющей встать и бежать без оглядки, что он и попытался проделать, но подгибающиеся от слабости ноги не хотели слушаться. Сердце сдавило ледяными тисками страха, Чатлан, начал пятиться спиной вперед, пока не наткнулся на застывших в изумлении оборотней, позабывших, что должны были сделать.

Глаза пяти молодых существ, прикипели к разворачивающейся перед ними картине. На гране восприятия послышался разъяренный рев чудовища, от Данте отделился небольшой сгусток темной энергии и устремился к воину, застывшему в немом потрясении. Вампир, и вместе с ним протуберанцы завихрений тьмы, медленно двинулись на мага света, надвигаясь неотвратимым катком ужаса. Данте, с видимым удовольствием наблюдая за калейдоскопом чувств, отражающихся на лице противника, демонстративно медленно сложил жезл и закрепил на поясе. Маг, отступив назад, запнулся и упал на спину, продолжая смотреть в глаза Данте, словно мышь в глаза удаву. Глаза мага света расширились до такой степени, что невозможно было уже разобрать форму разреза, смуглая кожа уроженца халифата посветлела, а когда ауры двух противоположных стихий соприкоснулись, посерела. На коже мага выступила холодная липкая испарина. Вновь встретившись глазами с надвигающимся вампиром, маг затаил дыхание, моргнул. Магу показалось, что из-за спины вампира выглянула огромная голова иссиня-черного дракона, рассматривая его голодным взглядом. Данте оскалился, доставая саблю, а голова чудовища, вторя оскалу вампира, блеснула частоколом острых клыков в плотоядной предвкушающей звериной улыбке.

Взмахнув саблей, Данте вонзил кончик клинка в полупрозрачный щит мага света, сопротивляющийся из последних сил. Брызнули яркие, слепящие глаза искры, откуда-то из сумрачного далека, донесся победный рев, настигнувшего свою жертву дракона. Данте навалился на эфес сабли всем весом, пытаясь продавить защиту, а сабля двигалась к сердцу мага сантиметр за сантиметром, постепенно оплавляясь.

Неизвестный воин, оправившись от потрясения, взмахнул выхваченным мечом, втягивая в клинок энергию тьмы и благодарно погладив узор на лезвии вновь вложил в наспинные ножны. Сложив руки на груди, воин с видимым интересом наблюдал, за противостоянием закаленной стали и магии, ярких представителей тьмы и света. Данте, с коротким рыком вонзил оплавленный клинок в сердце врага, в тот же миг, щит света мигнул и погас, глаза мага остекленели, запечатлев в себе отражение закатного неба. Воин, даже бровью не повел при виде смерти молодого мага, Данте, отстранившись от тела, сделал пару шагов вперед и, остановился на дистанции удара мечом.

– Пропустишь без боя? – воин отрицательно покачал головой, Данте внутренне скривился, про себя подумал.

– "Вот же хрень! Слабость в теле уравнивает шансы на победу. Что случилось с облаком непонятно, некогда было смотреть, пока мага пытался заколоть. Вот же, как жить хотел-то, а?! А не надо было стоять, где не попадя!" – Вампир смотрел в глаза воину, не замечая быстро разлагающиеся трупы противников, лишь поежился, почувствовав странное, уже знакомое чувство насыщения духа. – "Гад! Сам чего-то там поел, так не помешало бы энергии в резерв подбросить, единоличник блин! Хотел честного поединка, Серый, так получи и распишись, магию не применить иначе познакомлюсь вплотную с уже заждавшейся госпожой по имени Хана!" – В слух сказал, подбирая сабли поверженных кахулов с земли. – Тогда, к бою!

Чуть грубоватое лицо воина с прямым носом с легкой горбинкой, и четко очерченной линией рта не отразило ни одной эмоции. Данте, делая несколько взмахов саблями, приноравливаясь к новому оружию, видел, как выражение глаз воина слегка, почти неуловимо меняется. Брови чуть нахмурились, отчего на высоком лбу с косым бледным шрамом четко обозначились морщинки, губы едва дернулись, обозначая понимание.

Бойцы, не сводя друг с друга глаз, медленно поклонились, затем так же медленно воин обнажил оружие. Данте оказался прав, в руках воина переливался узором на клинке одноручный меч, с длиной клинка сантиметров шестидесяти и одной долой вдоль лезвия. Невольно сравнив с этим благородным оружием обе свои сабли, Данте скривился, будто лимон проглотил.

– "Так, у моих сабель центр тяжести прилично удален от эфеса, что в совокупности с кривизной клинка дает увеличение рубящей силы и площади поражения. Но… если сравнить саблю и его меч. Вес меча примерно один килограмм, мои сабли грамм на двести каждая полегче будут, и вообще не имеют баланса, а у него сбалансирован головкой и к тому же у него желоб, придающий дополнительную стабилизацию. Н-да. Еще, ширина клинка сабель, не более трех с половиной сантиметров, тогда как у него навскидку шесть с половиной. У меня закаливание приходится в основном на остро отточенное лезвие, у него закаливался весь клинок. Вывод, сбалансированным оружием не только легче управлять, но и возможно наносить весьма чувствительные удары, с почти моментальным возвратом клинка в боевое положение, я же со своими саблями в пролете. Его удары придется гасить, играя с амортизацией, только так можно подставиться под прямой особо сильный удар, а ему погасить удар моей сабли будет легче, так как его меч тяжелее. Но! У меня-то сабель две! Потанцуем!"

Мысли протекали стремительно и краем сознания, воины медленно двинулись по кругу, постоянно присматриваясь к противнику. Посмотрев на движения вампира, воин достал длинный кинжал и перехватил его обратным хватом, Данте при виде этого действия поморщился.

– Понеслась!

Данте, встряхнувшись, быстро атаковал воина встречным движением, начиная выплетать саблями замысловатые линии, скрещивая свои клинки то с мечом воина, то с кинжалом. Воин парировал, стараясь пустить сабли вампира по касательной, не принимая прямые частые удары. Бойцы двигались, постепенно ускоряясь легко создавая кружево из точных подвижных блоков, выпадов и обманных финтов, пытаясь принудить противника допустить хоть малейшую ошибку. Они двигались, уже практически размывшись призрачным пятном, постоянно сменяя направление движений.

Противники двинулись по кругу, не размыкая клинки, понимая, что, отступив, невозможно будет, не только контролировать, но и следить за каждым движением противника, предугадывать, куда ринется закаленное стальное лезвие.

Сабли вампира подсвистывали неповторимому, не передаваемому словами пению меча, что издавал поразительно красивые звуки за счет наличия долы. Сталь в руках двух мастеров непрестанно пела, гул рассекаемого воздуха на миг прерывался звонким лязгом встретившихся клинков и вновь воздух принимался стонать.

Уловив момент, Данте со всей силы обрушил обе сабли на клинок меча оппонента и тут же продолжил движение вправо, намереваясь поранить пальцы мастера и не получить кинжал в кишки. Воин начал понемногу отступать от вьющихся вокруг его меча и кинжала клинков вампира. Воин медленно отступал, поддерживая заданный темп, но, поняв план вампира, намеревающегося постоянно взвинчивать темп и просто умотать его на запредельной для человека скорости, мгновенно перешел в новую атаку, сменяя траекторию движения меча.

Ухватив мгновение перехода, Данте скользнул вправо, изгибаясь назад, подставив левую саблю под удар. Клинок лязгнул, чудом выдержав выпад, встретив устремившееся к левому боку лезвие вскользь. Плавно изогнувшись в обратную сторону, уклоняясь от опасного выпада мечом, вновь двинулся вправо, уходя в глухую оборону. На краю сознания вампира проскочило. – "Двужильный, что ли?!" – Воин, продолжая атаку, взвинтил темп настолько, что вампиру приходилось призвать на помощь всю свою ловкость и скорость, добавляя изрядную долю смекалки, пропуская тяжелое лезвие меча противника по касательной. – "Один прямой удар на такой скорости по одной сабле и я без оружия".

Данте отбросил размышления, призывая на выручку ярость и веселую злость, едва не пропустив лезвие, блеснувшее в лучах заходящего солнца совсем не там, где его ожидал мигом ранее. Бой продолжается, сталь поет, сталкиваясь со сталью, гарды скрежещут, сцепляясь на мгновение, подпевая зубовому скрежету сосредоточенных противников.

Воин, решив сменить тактику, отчаянно рванулся вампиру навстречу. Боком скользнул мимо лезвия сабли, распоровшей кожаный нагрудник и получив мелкую царапину.

Скрестив клинки прямыми ударами, противники зеркально развернулись вокруг себя, на миг, коснувшись плечами, и вновь встретились, сцепившись гардами. Оттолкнувшись от сабель вампира, использовав их как опору, воин метнул в Данте кинжал и, перехватывая обеими руками меч, нанес сокрушительный удар сверху вниз, вкладывая в удар массу тела. Данте не смог воспользоваться инерцией противника, потеряв необходимое мгновение отводом летящего в сердце кинжала. Понимая, что просто не успевает уйти, Данте принял удар на обе сабли.

Пробороздив ступнями по земле, Данте с тоской проводил глазами сломавшиеся лезвия обеих сабель, не выдержавших чудовищного удара, руки заныли, онемев по самые локти, казалось, они передали боль в позвоночник, не давая набрать скорость и уклониться от очередного выпада.

Пошатнувшись но, не останавливаясь, воин чуть неуверенно взмахнул мечом, из-за почти отнявшихся рук и, развернувшись к вампиру спиной, замер на месте, насадив вампира на клинок, лишь в последнее мгновение чуть поменял движение клинка. Все шестьдесят сантиметров стали влились ему в живот и вышли из спины.

Данте остановился, облокотившись на спину противника, эйфория и азарт боя мгновенно схлынули, сменившись сильнейшей болью в кишках. Стиснув зубы и теряя сознание, Данте с двух сторон всадил короткие обломки сабель в спину мастеру, на автомате целясь в почки, но странно быстро накатившая слабость и тупые обломки не позволили пробить кожаную броню, лишь нанесли сильные ушибы. Воин упал на колени, заставляя вампира навалиться на него сверху.

Ошеломленная тишина, воцарилась посреди улицы, отряд Данте, пришедший в себя наблюдавший за стремительным поединком, не занявшим и минуты, застыл в немом восхищении. Скорость поединка была такой высокой, что не все смогли разглядеть сам поединок полностью, лишь редкие моменты остановок. Движения сражавшихся мастеров казались смазанными, клинки сливались в единый призрачный туман и пели, выплетая смертельную вязь.

Воин медленно пошевелился, осторожно освободив меч и положив его рядом, аккуратно уложил потерявшего сознание Данте на спину. Поднявшись на ноги, воин поклонился, отдавая дань достойному противнику, после чего подобрал меч и сказал.

– Уходите.

Бросив лишь одно слово, мастер скользнул взглядом по неподвижному телу вампира, после чего, развернувшись и не оборачиваясь, ушел, понурив голову и слегка покачиваясь.

С улицы выскочила четверка оборотней, подбежав к Данте, упали перед ним на колени, Экитармиссен тихо позвал.

– Мастер. – ответа не последовало. Эффаймиссен приложив ухо к груди вампира, и услышав слабое сердцебиение, облегченно выдохнул.

– Жив! – стянув с себя нагрудник, затем и рубаху, перетянул ею живот и спину Данте.

Элкос подбежал к стене, нажав на два кирпича одновременно, пнул ногой третий, открывая лаз. Стена тихо загудела, отодвигая большой блок в сторону и выставляя на обозрение проход, по которому придется передвигаться, согнувшись пополам, оркам так вообще на четвереньках и боком, чтобы не застрять. Элкос скомандовал.

– Уходим!

Орки двинулись вперед, с трудом протискиваясь в узкий лаз, уходящий куда-то вглубь, следом двинулись все остальные. Оборотни, осторожно потащили за собой вампира, Элкос замыкал колонну, закрыв за собой лаз. Спустившись на несколько метров под землю, лаз постепенно перешел в широкий тоннель, позволяющий передвигаться, не пригибаясь даже оркам и двигаться по трое в ряд. Оборотни, осторожно понесли вампира, стараясь не дергать и не бередить рану еще больше. Элкос протиснулся вперед, зажег приготовленный заранее факел, освещая темный тоннель.

Выбравшись на поверхность, отряд оказался в оазисе, темнеющем темно-зеленой растительностью. Откуда-то из-за кустов раздавалось веселое журчание ручейка, в воздухе витал аромат цветов, выводили трели невидимые птицы. Окунувшись в прохладу оазиса, отряд покинуло напряжение последних часов, орки попадали на траву, расслабленно вытягивая ноги, полукровки с гномами последовали их примеру, развалившись на земле подложив руки под голову. Оборотни, не поддавшись всеобщему настроению, понесли вампира к выбивающемуся из земли роднику, Ралого, заинтересовавшись, последовала за ними.

Уложив Данте на песок небольшой заводи, принялись осторожно срезать с него нагрудник. Увидев струйку крови, медленно выбивающуюся из отверстия при каждом вздохе вампира, Экитармиссен принялся смывать кровь, приговаривая.

– Странно, кровь все еще идет, да и рана даже не думает затягиваться.

Ралого, осторожно водя влажным куском материи вокруг раны, пожала плечами.

– Чего тут странного, парень недавно схватил меч в живот? Удивительно, что он вообще еще жив.

Эффаймиссен внес свою ложку сахара в обсуждение.

– Надо напоить его кровью, рана затянется. – посмотрел на Ралого. – Рал, где та штука, которой ты евнухов на свидание с АйкенМа отправляла?

– Она должна быть у него, он перед боем из нее пил.

Обернувшись на шелест раздвинувшихся кустов, оборотни и орчанка увидели Элкоса с каким-то свертком в руках.

– Тут она. Выпала, когда он с матером бился.

Полукровка развернул тряпку и уже хотел взять Нагайну, как Ралого схватила его за кисть.

– Не трогай, эта штука выпьет из тебя кровь!

Оторвав кусочек ткани, Ралого обернула ей сосуд, после чего поднесла ко рту вампира, но ничего так и не произошло, Нагайна не ожила. Глухо выругавшись, Экитармиссен выхватил кинжал и полоснул себя по запястью и полил на губы вампиру. Ралого недоуменно смотрела за действиями оборотня не понимая, зачем его поить кровью.

– А зачем вообще его поить кровью, какой в этом смысл?

– Надо! – синхронно ответили пять голосов, Ралого пожала плечами, после чего сказала.

– Ребята, по-моему, раненых в живот нельзя вообще поить, тем более что этот ваш Дан, не сделал ни одного глотка.

Элкос посмотрел в глаза Экитармиссену, после чего углубился в кусты, откуда сказал.

– Ралого права, ты же сам видишь, рана не затягивается, значит, внутри тоже есть повреждения, только убьем своими действиями. Будем тут до захода солнца и дождемся прихода воинов Айтера. Если за сутки не умрет, поищем целителя в другом городе, в Киаре слишком опасно.

Вернувшись к роднику, полукровка принес с собой несколько длинных мясистых листьев, распространяющих терпкий аромат. Сполоснув листья в воде, Элкос смял в зеленую кашицу несколько штук, после чего положил их на рану и прикрыл сверху разрезанным вдоль листом.

– Поможет остановить кровь и предотвратит воспаление, я всегда ими пользовался после ранений, помогало. Я подержу, а вы сделайте то же самое на спине, Ралого, распори его рубаху и перевяжи потуже, но так, чтобы Дан смог дышать.

Произведя процедуру, положили вампира на траву, усевшись вокруг. Экитармиссен задумчиво спросил, ни к кому не обращаясь.

– Что это за воин такой и откуда он на наши головы взялся, ведь все так хорошо шло?

– Судя по тому, что он был в форме кахулов – наемник, свободный мастер клинка. – задумчиво ответил Элкос. – Мне интересно другое, где эти двое навострились ТАК владеть клинком?! Мастер клинка серого братства ни одному, ни второму и в подметки не годится, что уж обо мне-то говорить. – бросив взгляд на вампира, продолжил. – Если выживет, попрошусь в ученики.

Оборотни ревниво посмотрели на полукровку, Экитармиссен отрывисто бросил.

– Дан наш мастер!

Элкос усмехнулся.

– Успокойся, я не собираюсь отнимать у вас вожака стаи, просто хочу научиться, так же владеть клинком как он. – немного помолчав, полукровка спросил. – Интересно, если бы у Дана был такой же меч, он победил бы или нет?

– Не берусь судить, но вполне мог.

Уверенный голос, раздавшийся со стороны зарослей, заставил всех мгновенно вскочить на ноги и ощетиниться оружием. Из кустов медленно вышел тот самый мастер меча с небольшим кожаным мешочком в правой руке. Мужчина подошел к вампиру, отмахнувшись от сабель, словно от надоедливых мух. Посмотрев Элкосу в глаза, скомандовал.

– Принеси факел, мне свет нужен. – присев рядом с вампиром, размотал повязку, увидев наложенные листы на раны, одобрительно кивнул. – Девочка, принеси еще таких листов.

Полукровка и орчанка, не задумываясь, бросились выполнять поручения, оборотни, почувствовав, что их мастеру с его стороны ничего не угрожает, спрятали сабли в ножны и присели напротив склонившегося над вампиром воина, только спросили, что тот собирается делать.

– Лечить буду парня, иначе умрет. – погладив рукоять меча, воин продолжил. – "Фирн-Караг" не простой меч. Магия, заключенная в нем не дает крови сворачиваться и затягиваться ранам, а способ лечения существует только один. – приняв листы у Ралого, поблагодарил и сказал. – Уходи, девочка, способ излечения довольно кровав и неприятен на вид. – Ралого упрямо набычилась, не сдвинувшись с места. Безразлично пожав плечами, воин развязал кожаный мешочек, принесенный с собой, извлек на свет небольшой нож с лезвием короче ручки раза в три, изогнутую дугой иглу и шелковую белую нить.

Сполоснув руки в ручье, воин раздавил в ладонях принесенные Ралого листы и растер кисти с нитями соком, знаками приказал Экитармиссену повторить свои действия, после чего прокалил лезвие ножа и иглу в пламени факела.

– Приступим. – пробормотав себе под нос, воин сделал длинный надрез на животе вампира по соединению мышц. Передав ассистирующему оборотню нож, осторожно раздвинул кожу и мышцы, открывая взорам окровавленный кишечник вампира. Ралого резко побледнела, воин, деловито копаясь во внутренностях, искал поврежденные участки кишечника. Орчанка позеленела, мастер, обнаружив ранение, аккуратно срезал края, затем, передав обрубки кишечника оборотню, принялся деловито сшивать, пробурчав себе под нос.

– Плохо, что кишечник не пуст.

Ралого, зажав рот рукой, шумно вломилась в кусты и не появлялась до конца операции. Сделав несколько стежков, воин нахмурился, увидев, что края срастаются сами собой. Хмыкнув, пробормотал.

– Так даже лучше будет, но кровь из полости надо будет как-то удалить, может начать гнить.

Операция длилась четыре часа, сопровождение давно прибыло, и весь отряд напряженно ожидал окончания. Воин деловито, ни на что, не отвлекаясь, продолжал уверенно резать, сращивать, очищать, кое-где сшивать и под конец, наложив листы на раны, перевязал. Скупо усмехнувшись при виде слегка позеленевших лиц оборотней и бледного лица Элкоса, сказал.

– Несколько дней будет сильно ослаблен, и испытывать сильную боль, но опасность, думаю, миновала. Ему бы полежать несколько дней, но вы такой возможности не имеете, постарайтесь не слишком сильно трясти и каждый час, смачивать ему губы водой.

Собрав свои вещи, воин молча удалился, не сказав больше ни слова. Никто не решился задавать ему вопросов, а тем паче останавливать. Оборотни, взяв два длинных копья и плащ, сварганили из них носилки, куда и погрузили пребывающего до сих пор в беспамятстве Данте. Ралого помазала ноздри лошадей растертыми цветками, чтобы не чувствовали запаха хищника от вампира и не понесли случайно, после чего закрепив носилки между двух лошадей отряд двинулся в дорогу под неверным светом восьми лун.

Ралого настояла на том, чтобы во время пути ухаживать за вампиром. Девушка на ходу смачивала губы Данте водой, обтирала лицо тряпицей и время от времени снова мазала ноздри лошадям. Так отряд и двигался на север, высылая вперед и назад разъезды на случай погони и чтобы загодя обойти большие патрули кахулов.

Небо посветлело, звезды начали медленно меркнуть, своим исчезновением знаменуя начало нового дня. Ралого, скользнула уставшим взглядом по лицу вампира с видимым удовольствием любующегося открывшимся видом. Девушка, автоматически смочила ему губы и с запозданием поняла, что Данте пришел в сознание, и что самое главное уткнулся взглядом в глубокий вырез топа орчанки, склонившейся над ним. Резко выпрямившись, Ралого опалила довольно улыбающегося вампира гневным взглядом багровых глаз, Данте ничуть не смутившись, демонстративно медленно пробежался глазами по стройной ножке орчанки. Ралого воскликнула.

– Ты чего пялишься?!

Подмигнув девушке, Данте слабым голосом ответил с наигранной обидой, не обращая внимания на установившуюся тишину вокруг, в которой слышался только мерный перестук копыт.

– Я не пялюсь.

– А то, я не видела!

– Ралого, ты просто не понимаешь мужчин, мы во всех девушках стремимся найти повод считать, что они нас недостойны.

Глаза орчанки округлились, затем, опасно сощурились, девушка нахмурилась всем выражением лица показывая, чтобы Данте пояснил подробнее.

– Представь, стоит рядом девушка. Взгляд "случайно" падает на, допустим, ноги. Сразу происходит оценка, что плохого о них можно сказать? Если предварительно ноги оценены как красивые, бросается второй взгляд, чтобы запомнить пейзаж получше и разобрать его детально. Настолько ли они прямые как показалось, не слишком ли мощные или тощие икры, не выступают ли коленки, и прочие признаки. Но если брака все же не обнаружено, бросается еще один взгляд, но уже пристальнее и уже разбираются бедра, и то, что чуть выше них, затем талия и так далее до самого верха. – пересказывая с самым серьезным видом [народное творчество]своей родины, Данте глазами следовал за своими словами. – Если даже в чертах лица дефектов не обнаружено, применяется последний убийственный довод – анализ поднимается с уровня физики, и на лице ищутся признаки либо чрезмерной стервозности, либо чрезмерной гулявости. – едва сдерживая улыбку, Данте посмотрел в недоверчивые багровые глаза. – Ну, ты, в общем, поняла – я искал недостатки! А ты говоришь, пялился.