Текст книги "Страж. Наемник"

Автор книги: Кирилл Кривицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Пройдя внутрь и прикинув расстояние до потолка, досадливо поморщился и вышел обратно в коридор.

– Придется попросить помощи. – пробормотав себе под нос, Данте подошел к двери напротив. – Такс, чтобы мой путь отступления снаружи не засекли надо что-то придумать. Все двери на запорах, даже пустые, а я не знаю, ходят ли тут патрули или проверяющие, не важно, в общем, охрана с очередным обходом коридоров, откинутый запор увидят точно, а, увидев, поинтересуются обязательно. Запор должен быть закрыт, а как это сделать? – Данте осмотрел крюк, на который ложится запор. – Ну-ка – ну-ка. – Тихо откинув запор, ухватился обеими руками за крюк и потянул на себя, стиснув челюсти, уперся ногами в стену, рывками выдирая стальной штырь из стены. Мышцы вздулись, обозначив рельеф под испачканной в крови чешуей. Крюк начал потихоньку выходить, Дан начал его слегка расшатывать, слышалось только надсадное сопение и осыпающийся бетон, наконец, штырь вышел из стены, и вампир с глухим ударом встретился с противоположной стеной.

– Ну вот, дали ему год, часть дела сделана. – Данте вставил штырь обратно в стену и ногой раскидал по коридору бетонную пыль. Отворив дверь в камеру, встретился с шестью десятками грязных мужиков несколько дней, не знавших воды и бритвы. – Здрасте. – зайдя в камеру, Данте осторожно притворил за собой дверь, придержав запор рукой, так чтобы он упал на крюк, сразу после закрытия. Обернувшись к заключенным, широко улыбнулся и присмотрелся к ним внимательнее. Перовое, что бросилось в глаза, так это то, что камера раза в три больше чем в той, где сидел он. Взглянув на людей, Данте отметил кожаные нагрудники с золотым конем, скачущим по барханам на правом плече, а не серую тюремную дерюгу как у остальных заключенных арены. А самое главное – шесть благоухающих свежим хлебом и копченым мясом больших корзин, стоящих посередине.

– Жируем, господа кахулы?

Ближайшие воины поднялись со своих мест, четверо вразвалочку подошли к Данте вплотную, один из этой четверки высокомерно оглядев, процедил сквозь зубы.

– Ты кто такой, сын ш…?!

Договорить вои не успел, Данте, моментально разъярившись, перебил голосовые связки, и привычными движениями переломал ему все конечности, кахул полетел на своих сослуживцев, сбивая их своим весом с ног. Тихо прошипел в моментально наступившей тишине.

– Никому не позволено оскорблять моих родителей, за это приговор только один – смерть! – Данте хищно оскалился, трое упавших воинов, моментально забыв о своем поверженном друге, стали пятиться спинами вперед, так и не поднявшись на ноги. Кто-то из дальнего конца камеры властно и не менее высокомерно, чем первый спросил.

– Ты кто такой, и что тебе надо от Ацеллитских кахулов?

Выделив взглядом говорившего, Данте улыбнулся, обнажая клыки.

– Я привет от Язуллы-Цукена передать пришел, заодно всего лишь, сущую безделицу забрать, жизнь и кровь, честное вампирское, больше ничего, продразверстка, однако.

– От Язуллы, говоришь, от этого жалкого выродка харала, потерявшего весь свой обедневший род?

– От него, родимого. Ну а теперь перейдем непосредственно к передаче приветов по заявкам. На тот свет, эм, точнее на свидание со здешней АйкенМа, кто желает?

Не дожидаясь ответной реакции, Данте с волчьим воем бросился в самую гущу врага, по пути ломая руки, ноги, кому и челюсть, дробя ударами кулаков. Камера моментально наполнилась стонами и хрипами, люди разлетались в стороны от размытой тени, мелькающей меж ними.

Данте проскочил между двух воинов, ударом в челюсть свалил преградившего путь кахула, зажав руку стоящего слева воина подмышкой, круговым движением руки сломал ему руку в локте, выгнув в обратную сторону. Воин застонал, Данте, опершись на него, боковым ударом, вогнал ступню в грудь, стоящего сзади, отправляя воина в полет через всю камеру. Резко отстранившись от опоры, поймал кулак еще одного воина, затем дернул на себя, выбивая руку из сустава, рывком отбросил воина на нападающих. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, предплечьем сблокировал боковой удар и тут же нанес удар в солнечное сплетение, ломая ребра и отправляя еще одного в полет, но далеко улететь воину не получилось. Данте, перехватив воина за ноги, закрутил вокруг себя, сбивая с ног очередных нападающих. Отпустив безвольное тело, пинком сломал челюсть поверженному, затем, развернувшись вокруг себя, подпрыгнул в воздух, нанося ударом ноги удар в предплечье. Данте только в последний момент поменял направление удара, чтобы не убить воина ударом в голову.

Перехватил правой рукой, правую руку нападающего, плавно сместился влево, одновременно выворачивая пойманную конечность и заставляя воина согнуться пополам от боли и заодно поймать удар ногой своего сослуживца. Резко ударив левой рукой в локоть, сломал руку. Затем сделал шаг вперед и ударом ноги в колено, сломал, выворачивая под углом, не предусмотренным природой, ударившему сослуживца кахулу.

Не останавливаясь ни на миг, Данте продолжал разить врагов, стараясь при этом никого не убивать. Резко присев на корточки, и пропуская над собой удар, Данте не глядя, вогнал крыло в ногу нападающего сзади, крик и запах свежей крови распалили ярую радость боя. Из глотки разошедшегося вампира донеслось глухое рычание, врагов осталось всего ничего, перехватив раненого, жадно впился клыками в шею, судорожными глотками поглощая живительную горячую кровь.

Отбросив труп, Данте прыгнул на четверых оставшихся, сбил одного плечом в грудь, трех, повалил подсечкой, один из них попытался встать, но тут же получил кулаком в лоб, после чего в его глазах свет померк навеки. Двоих оставшихся, резко дернул к себе, быстро переплел ноги и под истошные вопли боли и хруст костей перекрутил между собой.

Поднявшись на ноги, деловито оглядываясь по сторонам, Данте осмотрел стонущие и проклинающие его, живописно наваленные кучи тел, лужицы крови, переломанные конечности и разваленные в пылу схватки корзины со съестным. После чего громко обратился сразу ко всем.

– Продразверстка продуктов питания завершена, план перевыполнен, кулаки, то бишь кахулы раскулачены и расфигачены. Теперь отделим зерна от плевел, точнее пока еще живых от мертвых. Не, ну честное слово, только фонарика не хватает и маниакального блеска в глазах, а то бы побегал меж вас со словами это все мое, мое, мое и разбавляя сумасшедшим подхихикиванием.

Хихикнув мыслям, Данте собрал валяющиеся куски мяса с хлебом в две корзины, после чего приступил к сортировке тел. Живых сложил аккуратненько возле двери, предварительно сломав еще целые конечности, у кого таковые еще оставались, а трупы штабелями навалил посреди камеры, прямо под люком. Оценив, получившуюся кучку, Данте пробормотал задумчиво.

– Эх, долго же мне еще форму набирать, десять лишних трупов из пяти планировавшихся, грязно поработал, Серый, грязно! Ну, ничего, дайте только выбраться, займусь усиленными тренировками, к тому же чудиков подтягивать нужно, а то кривая какая-то подготовка, не оборотни, а ангел знает что, и сбоку бантик приколочен.

Представив четырех оборотней с розовыми бантами, приколоченными к белым шевелюрам, Данте весело рассмеялся в голос. Отсмеявшись немного, подошел к куче живых кахулов отобрал еще десяток, после чего приступил к трапезе, разбрызгивая повсюду кровь, а опустошенные трупы, наваливая в общую кучу.

***

Алетагро задумчиво посмотрел на Ороллина, с гримасой брезгливости на лице, потирающего начавший медленно зарастать щетиной подбородок. Орк в полголоса спросил.

– Что ты о нем думаешь?

– Непонятный он какой-то, противоречивое создание одним словом. Однозначно могу сказать, его надо брать за шкирку и тащить на Индерон, очень уж у него интересные познания в артефакторике, его слова о накопителях меня из колеи надолго выбили, по сравнению с этим даже тот факт, что Дан темный, меркнут.

Алетагро с интересом посмотрел на гнома, задумчиво уставившегося куда-то невидящим взором, гном продолжил говорить.

– Ты же знаешь ситуацию с этими накопителями, Ал, не последний ведь орк на Индероне и не дурак. Дан сразу понял, что это дешевая поделка и что самое главное, даже не имея связи с даром, распознал искусственный хрусталь, а ведь о его создании знает не так много орков и гномов даже на нашем факультете артефакторики. Еще Дан знаком с рунами, которые должны быть нанесены на накопитель, значит, интересно будет на его работу посмотреть, вдруг он может работать с рунами? Если так, ему прямая дорога в Индеронскую школу, хотя и без того ему туда дорога, темного мага упускать нельзя, несмотря на его желания, сам должен понимать. Дан лишний козырь в разговоре с княжествами.

– Ты думаешь, удастся его там удержать, если решит уйти? Силой удерживать глупо, а как привязать к острову не имею понятия, захочет – уйдет и согласия нашего не спросит. У меня сложилось впечатление, что ему что-то на Северье нужно, для начала надо узнать что, а потом уже искать к нему подход. Вон, наших оболтусов на свою сторону одним только появлением перетянул.

– Ну и что? Женщин-оборотней нет, а мальчики не маги, значит, для нас они бесполезны, так что не вижу ничего страшного.

– Прагматик ты, Ороллин, потому и не ладится у тебя со всеми остальными. Честно говоря, не могу понять, зачем ты вообще пошел с нами? Какая тебе выгода от освобождения Ралого?

Гном поморщился, затем досадливо сплюнул.

– Да никакой выгоды, Ал, гном я или человек, чтобы друзей в беде бросать, а?! Просто по дружбе решил помочь, к тому же мы с тобой с самой школы меча дружим, считай, что с пеленок, да и Ралого мне не чужая. Ладно, сейчас рано что-то решать, для начала нужно вырваться, а потом уже молодежи умы совращать. Этот Дан, не может быть старше сорока пяти лет, правда из-за ожогов точнее определить не получается, так что вряд ли будет трудно его склонить к мысли, что Индерон – это его дом и совершенно не важно, что именно он ищет на Северье.

Алетагро хмыкнул, посмотрел на оборотней спящих вповалку в углу камеры, положив руки под щеки.

– Ор, ты забываешь одну немаловажную деталь, Дан темный и он не из нашего мира, кроме того, маг, да еще не понятно к какой расе вообще принадлежит. То, что он не полукровка, я думаю, ты уже понял, не представитель ли, одной из исчезнувших рас?

– Все может быть, но какое это имеет вообще значение? Дан принадлежит одной из старших ветвей, остальное не важно.

***

– Как сказал Гагарин, поехали. – разбежавшись, Данте взбежал по куче тел и оттолкнувшись ногами, подпрыгнул вверх. – Такс, дальше тем же Макаром, ага, блин, випкамера по любому, даже шпингалет не закрыт. – откинув крышку и приподнявшись над люком, осмотрел полутемный коридор с часто встречающимися неосвещенными местами и низким для него потолком с толстыми балками.

Притворив за собой крышку, стелясь неслышной тенью, направился в западное крыло арены, временами запрыгивая на балки и пережидая пока пройдут кахулы охранения.

Провожая взглядом очередную пару охранников под собой, Данте затаился, прислушиваясь к тихо переговаривающимся между собой кахулам.

– Я вчера нес вахту у ворот, и слышал разговор нашего мага с придворным магом, он разговаривал с каким-то Ука-Мезоциной, так вот, Эрин сказал, что на арене последнее время что-то неладное происходит.

– Что именно?

– Вчера на арене шесть групп головы сложило, что-то около полутора сотен человек, да и старшие сегодня бойню устроили, а штатные накопители не только не пополнились, но наоборот почти разрядились, вот. Как бы они не вышли совсем из строя, иначе худо будет.

– Да-а, – протянул второй кахул, – ремонт дорого обойдется, с Индероном последнее время отношения осложнились, гномы непонятно почему цены на обслуживание установок сбора темной энергии задрали.

– Это не наше с тобой дело, пусть наш хан с ними разбирается, меня беспокоит, то, что может произойти с самой ареной, помнишь, что было, когда в последний раз накопители вышли из строя? Тогда все начали резко слабеть, участились болезни, я уж не говорю о множестве сломанных рук и ног. Несколько человек вообще шеи себе свернули, при падении с лестниц, причем все до единого были трезвы совершенно. Когда установки починили, накопители за сутки оказались полны чуть ли не на половину, хотя обычно их хватает на год, полтора.

– Да ладно тебе, они же не говорили о том, что кристаллы вышли из строя, или говорили?

– Да нет, Эрин сказал, что все проверил, с установками все в порядке, но не понимает, куда подевалась энергия, говорит, у него сложилось, как там он сказал, а, впе-чат-ле-ние, что ее будто кто-то выкачал.

– Пусть маги разбираются, ты мне лучше скажи, как твоя четвертая жена?

Голос второго стражника потеплел, в нем проскочили мечтательные нотки.

– Красавица, а самое главное выполняет все мои прихоти молча и безропотно, а как нежна?! Кожа гладкая-гладкая!

Данте фыркнул, проводив взглядом кахулов, скрывшихся в дальнем конце коридора. – "Угу, не жена, а серая мышка! Хотя о вкусах не спорят". – благодарно погладив стену, спрыгнул вниз. Мягко приземлившись на пол, Данте осторожно продолжил свое движение, постоянно прислушиваясь и размышляя на ходу. – "Откуда же вам знать, дорогие маги, куда подевалась энергия, и кто именно ее выкачал, если не задумываетесь о духе арены, которому совсем не нравится все то, что вы тут творите?… Хм, значит, эти самые установки есть на арене, иначе бы дух до них просто не дотянулся, а этот хитин дарта похоже ему не преодолеть, иначе бы уже с радостью перекачал все в меня. Как бы посмотреть на эти установки? Интересно, как они действуют, а то у меня сложилось странное впечатление, что здешняя энергия тьмы живая какая-то. Или мне просто кажется? И она просто вливается в того, кто ближе?"

Данте поморщился, и передернул плечами, кожа под чешуей немилосердно зудела, а сама чешуя не давала возможности нормально почесаться. – "Блин, рад, конечно, что тело восстанавливается, но как не вовремя-то! И кто же мне ответит на вопрос, какого ангела я вообще перешел в боевую трансформацию?! Больно же было до одури!… Хотя, лишняя защита не помешает, чешуя конечно не кольчуга и не бронежилет, но хоть что-то. Знал бы, что так удачно на кружку крови зарулю, использовал бы энергетический, а не физический переход, сэкономил, называется энергии блин!" – Данте раздраженно почесал культю крыла. – "Дурак, подох бы, если бы энергетический переход использовал, об ауре развороченной не забывай, маг недоделок!"

Коридор плавно сменялся коридором, Данте успешно избегал встречи с патрулями, заблаговременно запрыгивая на балки под потолком, и пережидая, пока воины не пройдут мимо. Охранные посты обходил тем же путем, только пару раз пришлось сломать хлипкие замки на решетках дверей, преграждающих путь.

По мере движения зуд все усиливался, от чего Данте тихо сатанел и уже прикидывал, не зайти ли в очередную камеру вместе с парой стражников, чтобы немного разрядиться. Левый глаз начал гореть и слезиться, застилая взор, левое крыло нервно подрагивало, обрубок правого начало ломить, передавая ноющую боль в мышцы спины. Наконец, не выдержав, Данте зубами отхватил заращенный кончик, боль начала понемногу стихать, а крыло восстанавливаться. Проследив за отрастающими костями, медленно покрывающимися сухожилиями и мышцами, пробормотал. – Слишком медленно, примерно пару миллиметров в минуту, не более.

Миновав очередной коридор, Данте вышел в западное крыло. Стальные тяжелые двери сменились решетками, в камерах за ними томились люди с ошейниками на шее. Тяжелая атмосфера усугублялась витающим в атмосфере почти осязаемым чувством безысходности. Из камер то и дело доносились стоны страдающих рабов, болезненный кашель резал слух, тяжелый удушливый запах немытых тел терзал обоняние, Данте чуть не стошнило, когда он пробирался вдоль них и почувствовал смрад, гниющего заживо человека. Из камеры донесся ослабленный болезнью голос, почти неслышный шепот.

– Убей меня.

Данте замер, задержав дыхание, приблизился к решетке и вгляделся в глубину камеры. Несколько человек лежащих вповалку, тихо стонущих и хрипящих были сплошь покрыты сочащимися гноем язвами, старыми рубцами от побоев, было видно, что некоторые из них искалечены. Заметил несколько крыс, поедавших плоть рабов никого не боясь, зверьки только юркнули в стороны, при появлении вампира.

Тяжело переваливаясь, к решетке подполз обросший и грязный старик, по всей спине сочились гноем пролежни, вместо одной руки культя и не хватало одного глаза, выбитого когда-то плетью надсмотрщика, косой рваный шрам пересекал все лицо человека наискосок. Каждое движение раба сопровождалось тяжелым надсадным дыханием с хрипами, старик временами останавливался, заходясь кровавым кашлем.

Глухо зарычав, Данте не выдержал, ухватившись за решетки и почти не заметив собственных усилий, раздвинул прутья и протиснулся между ними, оставив несколько перьев на полу. Осторожно перевернув старика на спину, Данте вгляделся в изможденное лицо раба. Старик еле слышно просипел.

– Убей… меня,… пожалуйста!

Произнеся фразу, старик потерял сознание, обмякнув на руках вампира. Ярость медленно поднималась из груди, только невероятным усилием воли, Данте не сорвался. Трясущимися от одолевающей злобы руками ухватился за стальное кольцо раба и с тихим металлическим лязгом сломал. Старик пришел в себя и с изумлением в единственном глазу посмотрел на вампира, левый глаз которого медленно разгорался багровым пламенем ненависти. Данте сквозь зубы процедил.

– Я хоть знал, за что убивал и мучил, а тут даже не знаю, как это назвать! Не беспокойся старик, не знаю, заслужил ли ты свою участь, но умрешь не рабом, а свободным человеком! – старик благодарно моргнул, Данте, криво улыбнувшись, резко свернул страдающему шею. – Покойся с миром. – Данте осторожно опустил голову старика и сложил руки на груди, последние остатки сожаления по поводу мучительных смертей стражников бесследно улетучились. – Служащие тем или с теми, кто это делает бок обок, не люди и уж точно не старшие, даже зверями назвать нельзя, так даже животные не поступают!

Данте тихо прорычал, осматривая остальных рабов. – Всякое было, но убивать из милосердия еще не приходилось, точно могу сказать, мне это не нравится! Плохая смерть, хотя смерть никогда не бывает ни хорошей, ни красивой, но так умереть во стократ хуже, чем даже быть замученным на каком-нибудь алтаре или сгореть в костре фанатиков.

Слова сочились ненавистью и злобой, перемежаемые звоном ломаемых ошейников и хрустом костей. – Теперь мне понятно чувство врачей, что дарят избавление при помощи эвтаназии, и с удовольствием бы замучил тех, кто ратует против нее, посмотрел бы в глаза, полыхающие мольбой о смертельном избавлении!

Оскалив клыки, Данте ломал ошейники и сворачивал шеи, освобождая от мучений, рабы лежали в одной куче с уже мертвыми, гнили вместе с ними, тихо бредили, стонали и никто, кроме старика так и не пришел в себя и не узнал, что умер не рабом.

Выбравшись из камеры, разогнул прутья решетки обратно и почти не скрываясь, пошел вперед. Ему повезло, точнее, повезло так и не появившимся на его пути кахулам, в противном случае их ждала бы отнюдь не легкая смерть.

Данте миновал очередной коридор, спустился на второй ярус северного крыла, слух не улавливал вообще никаких звуков, не было слышно даже шуршания вездесущих крыс и мышей. Он успокоился, только подойдя к небольшой двери, притронувшись к которой, почувствовал странный холод, словно прикоснулся к пустоте. Удивившись данному факту, в целях эксперимента прикоснулся к стене перед дверью, стена была живая, если можно так выразиться, в ней чувствовался дух арены, а в двери вообще ничего, словно она была полностью мертва. Ковырнул ногтем дверь, на ней не осталось ни единого следа, даже мелкой царапины, задумчиво пробормотал.

– Наверное, это и есть тот самый хитин дарта.

Решительно откинув засов, Данте отпер дверь и зажмурился от удовольствия, в него сплошным потоком хлынула энергия тьмы, он буквально почувствовал, как аура медленно шевельнулась. Широко улыбнувшись, вошел в совершенно темное помещение, вновь возникло чувство, что энергия живая, Данте восстановившимся глазом увидел завихрения тьмы, все оттенки черных потоков, медленно переливающиеся, скручивающиеся в сюрреалистические завихрения. Складывалось чувство, что Данте следит за вдохновенной работой художника авангардиста, неспешно водящего кистью по черному полотну, оставляя мазки черной масляной краской. Закрыв за собой дверь, Данте почувствовал необъяснимую слабость во всем теле, аура, шевельнувшись, снова замерла.

– Блин, это еще что такое?! Словно и не в волнах энергии тьмы нахожусь!

Как только открыл дверь, аура вновь начала потоками вбирать тьму, медленно восстанавливаясь.

– Странно, надо будет подумать над этим на досуге.

Пожав плечами, углубился в комнату, в которой горами лежали кристаллы, наполненные энергией тьмы. По всему телу пробежалась судорога удовольствия, чешуя встала дыбом, принимая отдаленное сходство с ощетинившимся окунем.

Данте повалился на кристаллы, закрыв глаза от блаженства, энергия тьмы омывала со всех сторон израненное, полностью не восстановившееся тело вампира, дарила блаженство, дарила покой и уверенность. Потусторонняя прохлада убаюкивала, остужая еще теплившуюся ярость и ненависть, постепенно приводя мысли в порядок. Данте медленно погрузился в себя, слившись с духом, почувствовал его боль и голод. Обрывки ауры неспешно колыхались на ветру тьмы, постепенно насыщаясь, Данте начал усилием воли стягивать разверстые раны, щедро подпитывая ауру в месте разрывов. Дух восстанавливался, а голод усиливался, пробуждая какой-то странный звериный инстинкт, Данте отчетливо чувствовал этот голод и не мог понять, чем его утолить и откуда он вообще взялся. Аура стягивала доступную энергию, выводя дар из спячки, медленно восстанавливались каналы энергии, но голод никак не желал униматься.

Энергетические каналы восстановились, Данте почувствовал, что тело уже вполне может само вырабатывать и жизненную энергию и энергию тьмы, почувствовал, что регенерация ускорилась, зуд по всему телу усилился. Чешуя ходила ходуном то, вставая дыбом то, укладываясь обратно. Вампир перевернулся на живот, чтобы не мешать восстановлению обрубного крыла, второе расправилось и самостоятельно обмахивало разгоряченное тело, поблескивающий кровью обрубок медленно обрастал кожей, тут же покрываясь черными перьями с пробегающими по ним багровыми сполохами.

По левому предплечью змеились черные и багровые линии, переплетаясь между собой, сложились в руны, постепенно проступили линии оранжевого цвета, серебряного, золотого, светло-коричневого, темно-синего и небесно-голубого. Руны начали мерцать в такт мерно бьющемуся сердцу, коротко полыхнув, разделились. Точная копия рун отделилась от руки, затем растворилась в бурлящей ауре, после чего чувство необъяснимого голода усилилось невероятно, казалось, ауре не хватает места в тесной комнате. Дух настоятельно требовал пищи и еще более настойчиво расправить крылья.

Данте взмахнул крыльями, разбрызгивая вокруг кровь из обрубка крыла, не успевшего восстановиться, вампир поморщился, поняв, что дух требует распахнуть не эти крылья, но не мог понять какие, ведь других попросту не было.

Волны тьмы ослабли, ауре едва хватило энергии, чтобы восстановиться, резервы оказались еще не наполнены. Накинув неполные оковы духа, Данте почувствовал, что голод немного утих, но полностью никуда не ушел.

– По крайней мере, уже терпимо. – пробормотал Данте осторожно осматривая почти восстановившееся крыло. – Кости отрасли, кожа на месте, вот только перья еще совсем маленькие. Блин, на ощипанную курицу больше похожу, чем на вампира!

Осмотрев комнату, Данте увидел гору совершенно пустых кристаллов различной величины. Множество кристаллов, размером со средний мужской кулак, чуть меньше кристаллов размером с голову взрослого человека. Повертев в руках большой кристалл, пробормотал задумчиво.

– Это, стало быть, средний накопитель, тогда где большие, помнится, Язулла говорил, что их пару десятков должно быть?

Разбросав в стороны кристаллы, Данте обошел всю комнату, но больших накопителей так и не нашел. Вышел в коридор и практически сразу увидел вторую дверь из того же материала, как и первая, только раза в два больше. Отворив дверь, Данте увидел полыхающие энергией тьмы два десятка кристаллов, глаза изумленно округлились.

– Ни хрена себе камешки!

Данте медленно обошел вокруг кристалла, двух метров в высоту и полтора в ширину, на каждой грани которого алели багровые, слабо мерцающие руны укрепления структур и энергии тьмы.

– Материал для изготовления конечно аховый, но уже смахивает на правильную поделку, не фонит почти, правда сделано все равно криво, структуру можно было укрепить и лучше, тогда энергии влезло бы раз в дцать больше. Наверное, на экспорт делали, у себя такую лажу и оставлять противно, лично я бы даже не стал такой фигней заморачиваться, зачем делать "на от…сь", если можно сделать лучше?!

Прикинув примерное количество энергии имеющейся в наличии, и требующейся на изготовление задуманного амулета, Данте ругнулся.

– Блин, придется о полном восстановлении пока забыть, аура восстановлена, организм энергию вырабатывать уже может, на нормальный накопитель материала нет. Остаток кахулов придется пустить на пополнение энергии, завтра она мне еще пригодиться на арене, к тому же слово надо держать. Что ж, приступим.

Данте вернулся в комнату с опустошенными кристаллами и начал с брезгливой гримасой на лице рыться в развалах накопителей, отбрасывая в сторону не понравившиеся кристаллы.

– Хрень, совсем хрень, полная хрень, хреновее не придумаешь, этот вообще треснул, этот не годится, а вот этот подойдет, но все равно лажа!

Выбрав средний накопитель, Данте вернулся в комнату с большими накопителями, задумчиво рассматривая дверь, пробормотал.

– Интересно, колдовать смогу с закрытой дверью, или снова ослабну как в прошлый раз? Не хотелось бы, чтобы на эманации сбежались все маги в округе, а я пока не умею лишнюю энергию держать в узде, да и жезл короля личей либо сгорел, либо нежно полируется ручками одной из жен хана. Ладно, попробуем.

Решительно притворив за собой дверь, Данте замер, прислушиваясь к реакции организма.

– Вроде все пока нормально, только голод все равно никуда не ушел!

Прислонившись спиной к большому кристаллу накопителю, Данте предельно сосредоточился на получении энергии, и жестко контролируя выход, приступил к работе. Кристалл в руках поплыл, пальцы медленно погрузились в стекло, словно в стремительно таявший лед, то, что недавно было кристаллом, мягко засветилось на одно мгновение, затем начало стремительно тускнеть, наливаясь энергией тьмы. Стекло начало капать на пол, разбрызгивая застывшие осколки по сторонам, сгусток, находящийся в руках стал стремительно уменьшаться в размерах, пока не стал размером с куриное яйцо. Данте, переведя дух, переместился к следующему кристаллу, продолжая напряженно колдовать, и постепенно окутываясь темной дымкой. К концу работы, в руках у вампира уже переливался кристалл в форме шара с огромным количеством граней, пот стекал со лба, крылья поникли от усталости, но Данте не прекращал, продолжая переходить от накопителя к накопителю, стремительно опустошая один за другим.

Смахнув испарину, Данте улыбнулся, рассматривая, чуть мутный кристалл с множеством граней, и покрывающие эти грани багровые и черные руны. Окинув взором опустошенные кристаллы, Данте пробормотал.

– Часть дела сделана, главное, чтобы крови в кахулах хватило, да и придется жестоко обломать организм, и конвертировать жизненную энергию крови в энергию тьмы. Ладно, пора возвращаться.

***

Двое полукровок, Заллос и Элкос сидели напротив Чатлана с Язуллой, все четверо яростно что-то обсуждая, склонили головы над частью расчищенного от соломы пола и выкладывали травинками схематический рисунок. Тыкая пальцем в чертеж, Элкос сдавленно матерился, отстаивая свою правоту.

– Язулла, ты же с самого рождения живешь в Киаре! Сам подумай, как мы сможем пройти через главные ворота?! Нас же там на раз посекут саблями! Стража не за даром свой хлеб ест, службу несет исправно.

– А что ты предлагаешь?! – вторил ему Язулла. – Пройти вашим путем, значит погибнуть совсем уж бездарно! Вашего координатора ты сам лично сегодня на арене мечом проткнул! Его же наверняка выпотрошили на предмет тайных выходов из города, в прошлый наш разговор, ты не исключал такую возможность!

– Я и сейчас ее не исключаю! Просто не факт, Яз, что выбили показания. У всех в клане пустынных змей, начиная со среднего звена, стоят ментальные щиты, я уж не говорю о братстве кинжала, каждому исполнителю в обязательном порядке ставится щит. Воришки знают только младшего координатора, воры по авторитетней тоже проходят процедуру ментальной защиты, так что о выходе могут и не знать. Того координатора не пытали, по крайней мере, следов пыток я не заметил, так что это самый безопасный путь, а нам просто нельзя надолго задерживаться в столице. Как только отловят всех, кто не спрятался, примутся вновь город частым гребнем шерстить.

– Ладно, но сначала присмотримся, если что, придется пробиваться силой, что не желательно.

– Дантар с тобой, давай тогда решим вопрос, где укроемся на время. У меня есть одно укромное местечко на улице Зефик-Хана, но все мы там не поместимся, максимум десяток войдет.

Язулла скривился как от зубной боли.

– Эл, на улице воров нас продадут с потрохами, особенно уцелевшие остатки пустынных змей, чтобы к ним с обыском не совались!

– Тогда предлагай, я тебя слушаю.

Язулла уставился в рисунок, задумчиво потирая щетину, беззвучно перебирал варианты.

– Если Дан, действительно собирается устроить что-то масштабное, тогда нужно укрываться поблизости от дворца, там искать будут в последнюю очередь, к тому же он сказал, что хочет еще раз сунуть голову в пасть пустынному льву, наведавшись в гарем хана, да и Чатлана надо как-то привести в порядок. Наш маг погибнет через пару месяцев, если не восстановить связь с даром.

– Да знаю я, Дан на всю камеру возмущался. Просто нет никакого желания туда снова лезть, но его я не брошу.

Язулла с интересом посмотрел на полукровку, словно впервые увидел убийцу.

– Почему, если не секрет?

Элкос смутился, затем, махнув рукой, признался.

– Нравится он мне чем-то, Дан странный, сумасшедший немного, язвительный, но самое главное он относится к нам не как к отбросам, а как к обычным людям или старшим. Сам ведь знаешь, какое на Северье отношение к полукровкам, люди чуть ли не в лицо при виде нас плюют, да делают вид, будто видят перед собой кучу испражнений харала. Старшие конечно, чуть лучше к нам относятся, но не намного. Вон, взять хотя бы Ороллина, вроде вменяемый гном, а люто ненавидит нас, притом, что ни я, ни Зал, ничего ему не сделали. Другие просто делают вид, что не замечают. Ни в одной стране, на работу полукровок не берут, если только на самую грязную и черновую, да и то не часто. Вот и приходится выживать, как можем, потому среди воров и наемных убийц подавляющее большинство наших. Повезло тем, у кого есть дар, а остальным что остается? – полукровка зло бросил. – Только идти в серое братство, или прямиком в проклятые земли на свидание с АйкенМа, больше ни-че-го!