Текст книги "Скандинавская мифология. Энциклопедия"
Автор книги: Кирилл Королев
Жанр:
Энциклопедии
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Они любят лунный свет, и зимой иногда видят, как они забавляются, катаясь на салазках или прыгая через изгороди. Хотя они бойки и проказливы, но не всегда любят шум и суматоху. На Рождество и в сочельник ниссе предпочитают вести себя смирно. В целом ниссе в народе любят и во многих местностях называют «добрыми парнями».
Из всех сверхъестественных существ норвежский крестьянин наиболее убежден в существовании ниссе. Последний, хотя и принадлежит к роду гномов, отличается от них своей подвижностью и хорошим сложением, а также тем, что селится в амбарах и конюшнях, к которым настолько пристрастен, что не переносит переезда. Часто, если амбар сносили, ниссе покидал семью, унося с собой удачу. За свое пристрастие к «тофтам» – старым усадьбам – ниссе получил прозвание тофтветте, томтветте и гардбо.
Часто они живут в высоких деревьях, посаженных вокруг дома, отчего следует остерегаться рубить эти деревья, особенно самые старые. Те, кто пренебрегал этим правилом, не раз бывали наказаны неизлечимой болезнью.
Вервольф
Вера в существование людей, способных превращаться в волка или медведя (усебьёрн) и снова возвращаться в собственный облик, столь же повсеместна, сколь и стара. Эта способность либо передается людям от троллей, либо тот, кто ею обладает, сам тролль. В «Саге о Вельсунгах» мы находим ранние следы этого поверья. Весьма характерен, например, такой отрывок: «Вот однажды выходят они в лес на добычу и находят дом некий и двух людей, спящих в доме, а при них толстое золотое запястье. Эти люди были заколдованы, так что волчьи шкуры висели над ними: в каждый десятый день выходили они из шкур; были они королевичами.
Сигмунд с сыном залезли в шкуры, а вылезть не могли, и осталась при них волчья природа, и заговорили по-волчьи: оба изменили говор. Вот пустились они по лесам, и каждый пошел своей дорогой. И положили они меж собой уговор нападать, если будет до семи человек, но не более; и тот пусть крикнет по-волчьи, кто первый вступит в бой».
Мара
Мара (англ. mare в nightmare, рус. кошмар) принадлежит к тому же семейству, что и оборотни. Внешне она напоминает прекрасную женщину, но на деле относится к самым вредоносным троллям. Она проникает сквозь запертые двери и нападает на спящих, садится на них и ужасно мучает. О людях, которых посетила такая ночная гостья, говорят, что на них ездит мара, и часто они задыхаются почти насмерть. Она не удовлетворяется тем, что мучает спящих людей, но ездит на конях и на овцах. В Теллемарке ее называют «муро», и там, как и в других местах, существует множество способов избавиться от нее. Один из самых действенных – обернуть нож одеждой и предписанным образом трижды обвести им вокруг тела, повторяя при этом особый стихотворный заговор.
Подобно другим сверхъестественным существам, мара способна проникать в самое малое отверстие, но, опять-таки подобно им, непременно должна выйти тем же путем, каким вошла, хотя бы все окна и двери были открыты. Отсюда ответ Мефистофеля Фаусту, который спросил, почему демон не желает удалиться через окно:
В «Саге об Инглингах» есть рассказ о Ванланди, короле шведов, которого мара задавила насмерть. Когда люди поддерживали ему голову, мара давила на ноги, когда же они стали держать ноги, так навалилась на голову, что король умер. Скальд Тьодольв рассказывал об этом событии так:
Духи
Почти в каждом народе бытует верование, что души умерших находят удовольствие в посещении мест, где при жизни испытали радость или горе и страдание. Отсюда распространенное мнение, что души убитых предпочитают бродить вокруг мест, где похоронены их тела, и появляются, чтобы призвать месть на голову убийцы. Глазам суеверных они предстают иногда как белые призраки на церковном дворе или кладбище, останавливают лошадей, пугают людей и производят шум и беспорядок; иногда как казненные преступники, бродящие под луной вокруг места казни, держа под мышкой собственную голову. Иногда они до синяков щиплют спящих, и такие отметины называются «пятна призраков» (dodningepletter) или «щипки призраков» (dodningeknib). Такие призраки не могут найти покоя в могиле из-за преступлений, совершенных ими самими или против них, пока у них не спросят, чего они желают: после этого они больше не появляются. Пули, порох и оружие против них бесполезны, зато крестное знамение и формула экзор– цизма заставляют их исчезнуть. Следует упомянуть и так называемых «утбурдов», или «удборе», которые в некоторых областях плачут, как дети, в лесах и заманивают к себе людей, а в других местах обитают на крутых горах и у пустынных побережий и считаются душами убитых младенцев.
Датское название духа – «гиенгангер», или «гиенфард», в точности соответствует французскому revenant («явившийся снова»). Вера в духов глубоко запечатлелась в умах язычников-северян, вера, тесно связанная с представлением о состоянии после смерти. Душа, полагали они, возвращается к месту, откуда возникла, в то время как тело и плотская жизненная сила, связанная с ним, отправляются во владения Хель, или Смерти. С этим естественно сочетается идея, что ушедшая душа может возвращаться на землю из своего небесного жилища и по ночам воссоединяться на могильном кургане с телесной тенью, освободившейся из царства Хель. Таким образом мертвые могут показываться в открытых могильниках в том же виде, который имели при жизни.
В «Саге о людях с Песчаного берега» приводится рассказ об изгнании из дома целого сонма духов посредством судебного процесса[72]72
Ср. замечание А.Я. Гуревича в статье «Сага и эпос»: «Покойники причиняли массу неприятностей жителям усадьбы Фрода и всячески им вредили – до тех пор пока им не был вчинен иск и не устроен судебный процесс в доме хозяев усадьбы – точно такой же процесс, какой возбуждали против живых преступников. Их обвинили во вторжении в жилище без разрешения и в лишении людей здоровья н жизни. Были назначены свидетели обвинения и соблюдены все необходимые формальности, как на суде тинга. После того как был вынесен приговор, призракам пришлось покинуть усадьбу и, подчиняясь судебному решению, более в нее не возвращаться. Выходя из дому, призраки произносили аллитерированные фразы, в которых заявляли о нежелании покинуть усадьбу. Вся сцена описана в „Саге о людях с Песчаного берега“ столь же конкретно и наглядно, как и все другие эпизоды. Это „реализм“, в сферу которого входят самые невероятные вещи!» – Примеч. ред.
[Закрыть].
Нок
Норвежский нок (нор, нир, шв. нек) обитает обычно в реках и озерах, а иногда во «фритах» (фьордах). Он ежегодно требует человеческих жертв, и потому каждый год в омутах вод, обитаемых ноками, гибнет хотя бы один человек. Когда кто-то тонет, часто слышат, как нок кричит гулким, неземным голосом: «Saet over!» («Переходит!»). Нок может превращаться во все что угодно. Иногда он появляется в виде половины лодки в воде или половины лошади на берегу, иногда в виде золота или других сокровищ. Если человек коснется такого предмета, нок сразу получает над ним власть. Особенно жаден он до маленьких детей. Однако опасен нок только после заката. Приближаясь к любому водоему, не вредно сказать: «Ник, ник! Игла в воде! Дева Мария бросила в воду сталь. Ты тонешь, я плыву!»
Нок известен во многих местностях под именем «соетрольд» (водяной дух), который, говорят, всегда обитает в воде и имеет много голов. Если человеку грозит кораблекрушение, он должен обещать ноку сына или дочь за свое спасение, водяной же, со своей стороны, обеспечит ему тогда богатство и удачу. Он часто меняет вид, а имя получает по тому месту, где обитает. В одной части Норвегии, когда собирается гроза или шторм, он появляется в облике большого коня, который своими чудовищными копытами бьет и волнует воду. В тех же водах обитает другое создание, именуемое «вигтрольд», испускающее ужасные вопли при приближении опасности.
Как ни опасен нок, случается ему встретить противника сильнее себя. В порогах Зунда, как говорит легенда, долго жил нок, причинявший погибель многим, пытавшимся пробиться вверх или вниз по течению. Некий священник решился разделаться с этой напастью. Он взял с собой четверых крепких мужчин и приказал им грести что есть мочи вверх через порог. Дважды они пытались выгрести, но течение сносило их обратно. На третий раз заметили, что священник, добравшийся до верховья порога, опустил руку в воду и вытащил маленькую черную тварь вроде собачонки. Потом он приказал людям грести дальше, а сам надежно зажал пойманного между ступнями и хранил полное молчание. Добравшись до каменного холма Твета, он заключил в него нока. С тех пор никто не погибал на порогах.
В Исландии, где нока называют «хникур», он появляется в виде прекрасного серого коня, копыта которого развернуты задом наперед, и пытается заманить людей себе на спину, а потом галопом уносит их в воду. Случалось, что попытки укротить его увенчивались частичным успехом и хникара заставляли работать, хотя и недолго.
На Фарерских островах «никар» обитает в реках или озерах, куда затягивает людей, чтобы утопить их.
В Шотландии нока называют ракушечником; это создание, покрытое водорослями и ракушками мидий, а также «келпи», который, по крайней мере у горцев, принимает вид коня. На Оркнейских островах он имеет вид маленькой лошадки или принимает облик некоего человека по имени Танги, «лошадиного обличья и с громадными тестикулами». На Шетландских островах он зовется «шупилти» и имеет вид красивой маленькой лошадки, которая приглашает встречного забраться на нее и уносит его в море. Ему традиционно приносят в жертву кружку пива.
Якоб Гримм в «Германской мифологии» интерпретирует название «ракушечник» (shellycoat) как производное от германского shellenrock («колокольная шкура») и предполагает, что данное существо получило свое прозвище от шкуры, увешанной колокольчиками; Гримм приводит в пример гоблина, который тридцать лет служил на кухне и в конюшне Мекленбургского монастыря. Тот казался добродушным и требовал для себя только «Tunicam de diversis coloribus еt tintinnabulis plenam» («цветных одежек и плаща с колокольчиками»).
Норвежский нок и шотландский келпи – одно и то же существо. Когда один из Грэхэмов из Морфи строил старый замок, он заручился помощью келпи, или водяной лошадки, использовав проверенное средство: набросил ему на голову пару «бранков» (нечто вроде ярма). Исполнив свою работу, келпи получил свободу и, прежде чем вернуться в реку, сказал:
«Болят спина и кости,
оттого что таскал камни лэрду Морфи.
Не знать лэрду Морфи удачи,
пока келпи жив!»
Грим, или фоссегрим
Близкий родич нока – норвежский грим-музыкант, или фоссегрим. Он обычно играет в темные тихие вечера, заманивая к себе людей, и обучает игре на скрипке или других струнных инструментах тех, кто в ночь на четверг принесет ему в дар, отвернув лицо, белого козленка, которого надо бросить в водопад, низвергающий воду к северу. Если жертвенный козленок окажется тощим, ученик не продвинется дальше умения настроить скрипку, а если жирным, фоссе– грим схватит музыканта за правую руку и станет водить ею взад и вперед, пока у ученика на кончиках пальцев не выступит кровь. После этого обучение считается законченным и ученик может играть так, что под его музыку запляшут деревья и замрут водопады.
Роре-трольд
В Рореванде в Неденэсе, на озере, окруженном крутыми горами и открытом всем ветрам, живет тролль по имени роре-трольд. Он принимает различный вид: когда коня, когда воза с сеном, когда огромной змеи, а иногда и сразу нескольких лиц. Зимой, когда лед толще всего, иногда ночью в нем появляется длинная и глубокая расщелина, в которой видны осколки льда. Все это – работа роре-трольда.
Брунмиги
Еще один довольно вредный тролль – брунмиги, который, как предполагается, живет у ручьев и гадит в источники. Его имя (от brunn – «источник» и miga – «мочиться») полностью выражает его природу.
Кваренкнурре
Это существо, кажется, во многих отношениях идентично фоссегриму. В Гьеррестаде был прежде обычай класть на жернов свежий хлеб, ставить кружку пива или еще что-нибудь в этом роде, чтобы кваренкнурре добавил муки в мешки. Какое-то время он обитал в Сандагерском водопаде, где была тогда мельница. Часто, едва мельник начинал молоть зерно, колесо останавливалось. Мельник, догадываясь, что ему досаждает кваренкнурре, прихватил однажды вечером с собой горшок смолы и развел под ним огонь. Едва он запустил мельницу, колесо, как обычно, встало. Тогда он ткнул вниз шестом, рассчитывая отогнать кварренкнурре, но тщетно. Наконец он распахнул дверь и увидел кваренкнурре, который стоял, распахнув рот так, что нижняя челюсть опиралась о порог, а верхняя касалась притолоки. Он сказал мельнику: «Видал ты когда-нибудь такую пасть?» Схватив горшок со смолой, мельник выплеснул его в разинутый рот со словами: «А ты пробовал когда-нибудь такой горячий супчик?» Взвыв, кваренкнурре скрылся, и больше его не видели.
Весьма напоминает кваренкнурре уриск с Шетландских островов. Его описывают как уродливого мохнатого духа, запускающего мельницу по ночам, когда молоть нечего. Он с воем убирается прочь, если сыпануть ему, спящему, на колени горячей золы.
Финнгалкн
Это чудовище часто упоминается, хотя в точности не описывается, в поздних романтических сагах. Судя по этим сагам, у него человечья голова с огромными зубами, звериное тело и большой тяжелый хвост, ужасные когти и по мечу в каждой лапе.
Птица Гертруды
В Норвегии красноголовый черный дятел известен под именем птицы Гертруды. Происхождение этого прозвища следующее. «Когда Господь со святым Петром, – гласит легенда, – странствовали по земле, пришли они к женщине, которая как раз пекла лепешки. Звали ее Гертруда, и на голове у нее была красная шапочка. Устав и проголодавшись после долгого пути, Господь попросил у нее лепешку. Она взяла немного теста и стала печь, но тесто поднялось так, что заполнило всю сковороду. Решив, что для милостыни этого многовато, женщина взяла еще меньше теста, и снова стала печь, но тесто снова заполнило всю сковородку. Тогда она взяла совсем немного теста, а когда и оно разрослось до того же размера, Гертруда сказала: „Придется вам обойтись без подаяния, потому что мои лепешки для вас велики“. Тут Господь разгневался и сказал: „В наказание за то, что ничего мне не дала, ты станешь маленькой птицей, станешь разыскивать сухую пищу под корой, а пить будешь, только когда пойдет дождь“. Едва он это сказал, как женщина превратилась в „птицу Гертруды“ и вылетела в кухонную трубу». И по сей день ее видят с красной головкой и черным телом, оттого что она вымазалась в золе. Она всегда долбит кору деревьев ради пропитания и высвистывает дождь, потому что всегда жаждет и надеется напиться.
Дикая Охота, или Асгардсрейя
Эта ватага состоит из тех, кто при жизни сделал слишком мало добра, чтобы заслужить небесное блаженство, но и не так много зла, чтобы попасть в ад. Ее составляют пьяницы, дебоширы, певцы непристойных песен, искусные обманщики и те, кто ради выгоды лжесвидетельствовал. В наказание они должны скакать над землей до конца света. Во главе Охоты едет Гурорисса, или Рейса-Рова, со своим длинным хвостом, по которому ее легко отличить от других. За ней следует множество мужчин и женщин. Если смотреть спереди, и всадники, и кони кажутся высокими и красивыми, но сзади ничего не видно, кроме длинного хвоста Гуро. Лошади у них черны как уголь, а глаза горят в темноте огнем. Погоняют лошадей раскаленными докрасна кнутами и железными поводьями, которые, вместе с воплями всадников, производят ужасный шум, слышный издалека. По воде они скачут как посуху, и копыта коней едва касаются поверхности воды. Если они сбросят седло на крышу дома, там кто-нибудь скоро умрет; а предчувствуя пьяную драку и смертоубийство, они устраиваются на карнизе над дверью. Пока все спокойно, они ведут себя тихо, но ржут от смеха и звенят своими железными кнутами, когда начнется драка и кого-нибудь зашибут до смерти. Выезжают они чаще всего на Рождество, когда повсюду много пьют. Услышав приближение Дикой Охоты, нужно убраться с их дороги или лечь вниз лицом и притвориться спящим, потому что бывали случаи, когда застигнутого врасплох человека охотники увлекали за собой и потом либо возвращали на то же место, либо бросали ополоумевшего беднягу вдали от жилья. Человек, который примет эти меры предосторожности, может не опасаться ничего, кроме того, что сверху его оплюют. Когда ездоки промчатся, он, в свою очередь, должен плюнуть им вслед, иначе можно заболеть.
Дикая Охота Одина. Иллюстрация XIX в. к «Старшей Эдде». На рисунке можно различить непременных спутников верховного аса – воронов и волков, а также оленя (Эйктюрмир?) и вепря.
Это примечательное предание, само название которого указывает на языческие истоки, известно, по крайней мере по названию, в большей части провинции Христиансанд, но наиболее подробно рассказывается в Верхнем Теллемарке. Там говорят об Аскере, или Асанерферде, которую нельзя видеть, а только слышать. Они пожирают «фладбред» (тонкие лепешки), масло и т. п., приготовленные к Рождеству, если те не перекрестили прежде, чем убрать в кладовую.
В одном районе Норвегии человек, услышавший приближение всадников, должен броситься ничком, иначе его душа последует за ними, а тело останется лежать на земле. К тому времени, как душа возвратится, тело уже ослабеет и останется таким навсегда. Кое-где этих всадников называют «аскерейя», в других местах – «хоскельрейя». Иногда они со страшным шумом проносятся по воздуху, иногда их можно встретить ночью на дорогах, верхом на черных конях с горящими глазами. В ночь перед Рождеством и в три рождественские ночи они буйствуют больше всего, и крестьянин, забывший положить засов перед своими конями или начертить крест над дверью в конюшню, может быть уверен, что найдет животных утром взмыленными и заезженными, потому что хоскельрейя каталась на них, а бродячие мертвецы – это не тот народ, который жалеет коней.
Наиболее распространено поверье, что во главе Дикой Охоты стоит бог Один.
Морские мужи и морские девы
Моряки и рыбаки в тихую погоду видят иногда, как из спокойных глубин моря поднимаются морские мужи и девы. У морских мужей темная кожа и черные волосы. Выше пояса они подобны человеку, а ниже – рыбе. Морские девы прекрасны выше пояса, а ниже у них, как и у их мужей, рыбьи хвосты. Дети их зовутся «мармелер», рыбаки иногда ловят их и забирают домой, чтобы узнать от них будущее, потому что и дети, и мужи, и девы морского народа могут предвидеть грядущее. Теперь редко услышишь речь или песню морской девы. Моряки, увидев их, не радуются, потому что они предвещают шторм.
Причинять им вред опасно. Некий моряк подманил однажды морскую деву так близко, что та положила руку на корму его лодки, и моряк отрубил ее. За эту жестокость он был захвачен штормом и едва не погиб. Святой Олав, по легенде, во время одного из своих викингских походов повстречался с морской девой, которая сладкой песней пыталась убаюкать моряков, чтобы увлечь их потом на дно. Если, ныряя в воде, они поворачивают к кораблю, это дурной знак, а если от корабля – то добрый.
Вера в морских мужей и дев столь же стара, сколь повсеместна. По словам Жерве Тильбюрийского, в английских водах также водятся морские девы. Упоминаются они и в исландских сагах. В Ирландии их называют merrow и рассказывают о них то же, что в других странах.
Морской змей
В пресных водах и в море у побережья Норвегии, говорят, водятся огромные змеи, различающиеся как величиной, так и видом. По общепринятому поверью, они прежде жили на суше, в лесах и среди каменистых холмов, откуда, когда стали слишком большими, переселились в озера и заливы, а достигнув гигантского роста – в океан. Они редко показываются на глаза, и их появление считается предвестьем важных событий. В большинстве сколько-нибудь крупных озер и рек их видели в старину раз или два, когда они поднимались из глубины. В пресных водоемах их на памяти ныне живущих уже не видели, но в мертвый штиль они порой показываются во фьордах или «фиртах». После Черной смерти[73]73
Черная смерть – эпидемия чумы, поразившая Европу в середине XIV в. Рассказывают, что погибло две трети населения Норвегии.
[Закрыть], по преданию, два больших змея прошли от Форске мимо города к «логу» (баням), где одного, говорят, можно найти и сейчас, а другой примерно через двести лет попытался добраться до устья реки и погиб на порогах. Его вынесло к Дронтхейму, где он стал разлагаться и испускал такую вонь, что никто не мог подойти близко к тому месту.
В Лундеванде, на Листере, есть огромная змея, которая показывается только перед смертью короля или большими переворотами. Некоторые уверяют, что видели ее. Также и в Болларватне жил прежде морской змей с телом толщиной с годовалого теленка и с хвостом шести локтей в длину. Он уничтожал рыбу, а жил под маленьким островком под названием Сванвиско. Но из всех змей, населявших северные воды, ни одна не прославилась так, как змеи Миоса. В старых записях мы читаем рассказ об ужасной змее, которая появилась со стороны островов и двинулась к «землям короля», но тут же исчезла. Подобным образом появлялись день за днем и змеи Миоса. Они причудливо извивались и вздымали воду на значительную высоту. Наконец уже упоминавшаяся гигантская змея появилась второй раз и стремительно поползла вверх, на утес. Глаза у нее были как днища бочек, а с шеи свисала длинная грива. Застряв на скале, она стала биться об нее головой, и тогда один из слуг епископа, смелый парень, взял стальной лук и стал пускать стрелу за стрелой змее в глаз, так что вода кругом окрасилась ее зеленой кровью. Эта змея, являвшая в себе множество цветов, была ужасна на вид. Она издохла от полученных ран и стала так вонять, что окрестные жители по приказу епископа собрались и сожгли ее. Скелет еще много лет лежал на берегу, и взрослый парень едва ли мог поднять хоть один позвонок.
Морской змей нападает на корабль. Из книги Олауса Магнуса «Морская карта» (XVI в.).
Также рассказывают о морской змее, обвившейся вокруг большого колокола из Хаммера, который во время Семилетней войны утонул в Акерсвиге и еще виден на дне, когда вода прозрачна. Все попытки вытащить его были тщетны, хотя однажды удалось поднять его до поверхности воды.
С этой миосской змеей шутки плохи, как видно из отчета 1656 года, помещенного в «Естественной истории Норвегии» Понтопидиана. Такая водяная змея сухим путем добралась от Миоса в Спириллен и, возможно, была той самой, что показывалась в озере в преддверии тяжелых и грозных времен. «Она выглядела как огромная мачта и опрокидывала все на своем пути, будь то дом или дерево. Ее громкое шипение и ужасный рев повергали в трепет всю округу».
Не приходится отрицать, что подобные морские змеи появляются в тихую погоду у побережья Норвегии, поскольку даже в наши дни их видели достойные доверия лица, к свидетельству которых можно добавить рассказ Гибберта; последний пишет: «Существование морского змея, чудовища пятидесяти пяти футов длиной, доказывается животным, выброшенным на берег на Оркнейских островах, его позвонок можно увидеть в Эдинбургском музее».
Среди исследователей старины наиболее плотно занимался морскими змеями Эрик Понтопидиан, который в своей «Естественной истории Норвегии» приводит два описания морских змеев. По его свидетельству, основанному на рассказах моряков Берегена и Нордланда, видевших чудовище своими глазами, живут эти змеи в глубинах океана, и только в тихую погоду в июне и в июле поднимаются к поверхности и снова уходят вглубь, едва ветер начнет рябить зеркало вод. Вот показания командора де Ферриса, данные в 1746 году перед судом. «Морской змей, которого он видел в окрестностях Мольда, имел голову, напоминающую лошадиную, и держал ее, подняв примерно на локоть от воды. Цвет сероватый, с черным рылом, очень большими черными глазами и длинной белой гривой, свисавшей с шеи в море. Были также видны семь или восемь витков его тела, очень толстого. По приблизительной оценке между витками было около фатома». По свидетельству епископа Тухсена из Херо и некоторых священников из той же местности, «эти морские змеи были толщиной в двойной хогсхед (бочка вместимостью до 530 литров), с большими ноздрями и голубыми глазами, которые издали напоминали пару блестящих оловянных тарелок. На шее была грива, издали похожая на морские водоросли».
Драконы
Предания о драконах, летающих ночами по воздуху и извергающих огонь, очень распространены, и по всей стране показывают норы в земле и в горах, откуда они выпускали огненные струи, когда надвигалась война или другое бедствие. Когда драконы возвращались в свои логова – где стерегли груды сокровищ, собранные, по некоторым рассказам, на дне моря, – слышно было, как за ними захлопываются тяжелые железные двери. Они свирепы и изрыгают испепеляющее пламя, так что вступать с ними в бой опасно.
Под церковью в Агерсе, которая стоит на четырех золотых колоннах, стережет огромные богатства дракон. Его видели вскоре после последней войны, когда он вылетал из норы неподалеку от церкви. В прежние времена огненных драконов с длинными хвостами видели вылетающими из Драконьей пещеры на Сторе в Аадале, из Драконьего холма на Развоге и во множестве других мест. То же случается и в наши дни.
Драконов можно победить, как доказывает старинная легенда, повествующая о священнике по имени Андерс Мадсен, который, говорят, жил в 1631 году и застрелил дракона, стерегшего груду серебра в так называемой Драконьей горе близ Тведеванда.
Важная роль, которую играли драконы и огненные драки в старинных песнях, легендах и романах, где убийство дракона было первым доказательством доблести героя, возможно, породила многочисленные предания, связанные с этими чудовищами. Случайных электрических разрядов, шаровых молний и тому подобного оказалось достаточно, чтобы поддерживать веру в них.
Наибольшую известность в эпосе и фольклоре получил дракон Фафнир, сраженный прославленным героем Сигурдом. В «Саге о Вельсунгах» сказано:
А когда змей тот пополз к воде, то задрожала вся округа, точно сотряслась земля, и брызгал он ядом из ноздрей по всему пути, но не устрашился Сигурд и не испугался этого шума. А когда змей проползал над ямой той, вонзил Сигурд меч под левую ключицу, так что клинок вошел по рукоять. Тут выскакивает Сигурд из ямы той и тянет к себе меч, и руки у него – все в крови по самые плечи. И когда огромный тот змей почуял смертельную рану, стал он бить головой и хвостом, дробя все, что под удар попадало. И когда принял Фафнир смертельную рану, стал он спрашивать:
– Кто ты таков, и кто твой отец и какого ты роду, что дерзнул занести на меня оружье?
Сигурд отвечает:
– Род мой неведом, и имя мне – Статный Зверь, и нет у меня ни отца, ни матери, и один совершил я путь.
Фафнир отвечает:
– Если нет у тебя ни отца ни матери, то от какого же чуда рожден ты? И если ты скрываешь от меня имя свое в смертный мой час, то знай, что ты – лжец.
Тот отвечает:
– Называюсь я Сигурд, а отец мой – Сигмунд.
О святом Олаве
Святой Олав, норвежский народный герой, до сих пор живет в памяти народа, хотя лишь несколько смутных преданий сохранились о его не менее доблестных предшественниках и последователях. Обратимся же к истории этого человека, чтобы лучше понять причину его великой славы.
Олав родился в 995 году; его отец, Харальд Гренске, принадлежал к роду Харальда Харфагра (Харальда Прекрасноволосого), а мать, Аста, была дочерью Гудбранда из Упланда. На третьем году жизни его окрестили, и конунг Олав сын Трюггви стал его крестным отцом. В молодости он ходил в грабительские походы, в которых набрался опыта и знания военного дела. При поддержке могущественных родичей и друзей, а также благодаря собственной мудрости и военному искусству, он завладел королевством отца и правил им пятнадцать лет, твердо и к большой его славе. Усилия Олава были направлены главным образом на полное установление в Норвегии христианского вероисповедания, которое после смерти Олава Трюггвасона сильно пошатнулось; однако насильственные методы, которыми он действовал, а также его честолюбие и суровость вызвали к нему такую ненависть, что он счел за лучшее бежать от своих недовольных подданных, которых к тому же возмущал и поддерживал датско-английский король Кнут Великий, в Гардарику к князю Ярославу. Олав, который перед лицом несчастий начал разыгрывать святого, как раз собирался отправиться в Иерусалим, когда ему приснился Олав Трюггвасон и повелел возвратиться в Норвегию. Олав повиновался видению и с войском вернулся на родину, где в упорной битве при Стикластеде, в Вердале, потерпел поражение и погиб от рук мятежных подданных 29 июля 1030 года.
Вскоре после смерти Олава в народе заговорили о его святости и чудесах, свершавшихся над его телом. Народ верил в это тем охотнее, чем сильнее было недовольство его преемниками. Тело Олава, похороненное в песчаной дюне под Стилкластедом, было извлечено и оказалось нетронутым тлением, а волосы и ногти за эти годы отросли. Гримкелл, придворный епископ Олава, объявил его святым, и тогда все общество утвердилось в мысли о его святости.
Тело конунга было положено его сыном, Магнусом Добрым, в драгоценную гробницу и помещено у высокого алтаря в церкви святого Клементия в Нидаросе (Дронтхейм), где, как позднее и в величественной Христовой церкви (ныне соборе), по слухам, совершались многочисленные чудеса. «Сага об Олаве Святом» из «Круга земного» говорит следующее: «Из песчаного холма, где был сначала похоронен Олав конунг, забил чудесный родник. Водой из этого источника многие излечились от своих недугов. Этот источник огородили, и воду из него бережно охраняют с тех пор. Сначала там построили часовню, а на том месте, где лежало тело конунга, поставили алтарь. Теперь на этом месте стоит Церковь Христа. На том месте, где была могила конунга, Эйстейн архиепископ велел поставить главный алтарь, когда он построил огромный собор, который и теперь стоит. На этом же месте был главный алтарь и в старой Церкви Христа. Говорят, что на месте той хижины, где тело конунга оставили на ночь, теперь стоит Церковь Олава. А то место, куда мощи конунга перенесли с корабля, называется Склоном Олава, теперь это место – прямо в середине города».
День святого Олава, 29 июля, был высочайшим повелением объявлен главным всенародным праздником, а церкви в его честь возводились не только в Норвегии, но и в Дании, Швеции, России, Англии и даже в Константинополе. Толпы паломников стекались к гробнице святого Олава, и легендам о калеках, исцеленных там, и о других чудесах скоро был потерян счет.
Серебряная гробница святого Олава, выложенная золотом и драгоценными камнями, один из которых обошелся архиепископу Валькендорфа в двадцать ластов масла[74]74
Около 40 тонн.
[Закрыть], по торжественным случаям, например, в ежегодный праздник святого или при выборах короля, выносилась шествием из шестидесяти человек и служила солидным источником доходов для духовенства и собора. Последний архиепископ, Олав Энгельбретсон, перенес ее с собой в крепость Стайнвиксхольм, где она, после его бегства, была захвачена шведским командующим Христофером Хвитфельдом, который отослал золоченую серебряную гробницу, весившую 3200 унций, вместе с другой серебряной гробницей, в которой хранились рубашки святого, в датское казначейство.
