Текст книги "Скандинавская мифология. Энциклопедия"

Автор книги: Кирилл Королев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Когда в 1564 году шведы захватили Дронтхейм, они не нашли никаких сокровищ св. Олава, кроме его шлема, шпор и деревянного ящика, в котором хранилось его тело[75]75
  Это, несомненно, был один из ящиков, в которых хранились серебряные гробницы. Что сталось с доспехами Олава, боевым топором, копьем и знаменем, врученным ему ангелом, когда он уснул на том месте, где был впоследствии убит, неизвестно. Примечание Б. Торпа. – Ред.


[Закрыть]. Шлем и шпоры они увезли с собой в Швецию, где они все еще хранятся в церкви святого Николаса в Стокгольме, ящик же оставили в церкви, предварительно вытащив из него серебряные гвозди, оставленные датчанами. После изгнания шведов тело святого Олава и ящик были с величайшей торжественностью перенесены обратно в собор, где, по свидетельству современников, тело было найдено нетленным в каменной гробнице в 1567 году, и «кровь его до сего дня видна, и ее не отмыть ни водой, ни человеческими руками». На следующий год тело святого Олава было по указу короля покрыто землей.

Святой Олав больше не числится среди святых, и даже место, где он покоится, ныне забыто, но имя его еще живет, как доказывают многочисленные предания, которые свежи в памяти норвежцев. По всей стране находим следы деяний и многочисленных чудес святого Олава. Источники возникали там, где он испытывал жажду, и приобретали целебные свойства, если он пил из них; скалы расступались по его слову и заливы (зунды) возникали по его мановению; возводились церкви, а тролли встречали в нем врага, столь же грозного, как некогда в могучем Торе, от которого святой Олав унаследовал даже рыжую бороду. Во множестве мест показывают камни, в которые по воле святого Олава обратились тролли.

За пределами Норвегии святой Олав также долго жил в народных преданиях. В Дании и Швеции рассказывают о множестве мест, где святой Олав обращал троллей в камни. Так, однажды, когда он проезжал мимо церкви Далби в Вармеланде, какая-то троллиха обратилась к нему со словами:

 
Олав, конунг остробородый,
Ты больно близко ко мне подошел!
 

На что он ответил:

 
Молчи, отродье троллей!
И ты, и весь твой скарб —
Вы в камень обратитесь
И впредь не будете губить добрых людей.
 

На Шетландских островах, как сообщает Гибберт, еще в восемнадцатом веке утверждали, что там имелся древний свод законов «святого Олла», об удивительных деяниях которого рассказывается в песнях, называемых «Виссаки». Предания Фарер приписывают святому Олаву отсутствие на острове лесов. Когда святой Олав спросил жителей острова, есть ли у них на родине леса, те, опасаясь, что он хочет обложить их новыми налогами, ответили отрицательно. «Да будет так», – сказал король, и в тот же миг все леса на Фарерах ушли в землю.

Происхождение большинства из этих удивительных преданий следует искать, вероятно, все в том же непонимании природы и в желании найти объяснение всему, что представлялось необычным; отсюда такое множество поверий о сверхъестественных существах. То, что язычество приписывало богам Вальхаллы и могучему Тору, искусные проповедники католицизма несомненно перенесли на могущественного гонителя веры в асов, чей топор заменил собой Мьелльнир Тора, а прославленный в преданиях скакун – упряжку козлов бога грома. Собственная слава Олава, рассказы благочестивых пилигримов и монашеские легенды постепенно превратили святого Олава в героя, которого невежественное и суеверное население считало способным на самые невероятные деяния.

О святом Олаве и первой норвежской церкви

В Норрланде рассказывают следующее предание о возведении первой в Норвегии церкви.

Однажды святой Олав бродил по лесам и горам в глубоком раздумье, гадая, как, не возлагая тяжелого бремени на народ, возвести замысленную церковь невиданного величия. Ему повстречался человек великанского роста, который спросил, о чем он задумался. «Как мне не задумываться, – ответил конунг, – если я дал обет построить церковь, больше и прекраснее которой нет в целом мире». Тогда тролль – а это был тролль – взялся к определенному сроку построить такое здание, с условием, что, если работа будет закончена к сроку, святой Олав отдаст ему солнце и луну и себя самого в придачу. Конунг согласился на это условие, решив про себя измыслить столь огромное здание, чтобы тролль никак не успел выстроить его к назначенному сроку. Церковь была так просторна, что семеро священнослужителей могли проповедовать в ней, не слыша и не мешая друг другу. Колонны и украшения, как внутри, так и снаружи, должны быть из самого твердого кремня; и еще множество не менее трудных условий были включены в договор. Однако гораздо скорее, чем требовалось по договору, церковь, как увидел святой Олав, была готова, и осталось только установить шпиль. Увидев это, конунг снова удалился в леса и горы в глубокой тревоге, думая о несчастливом уговоре. Вдруг он услышал из горы плач ребенка и голос великанши, успокаивавшей его такой песней:

 
Тише, тише, мой сынок!
Завтра Ветер и Буря,
твой отец, принесет луну
и солнце или самого святого Олава.
 

Тут конунг безмерно обрадовался, потому что тролли, как известно, всегда теряют силу, стоит христианину назвать их по имени. Вернувшись, он увидел великана, стоящего на вершине башни и устанавливающего шпиль, и крикнул ему;

 
Ветер и Буря,
шпиль поставил криво!
 

Тут же тролль со страшным криком рухнул с высоты и разбился вдребезги. Осталась от него только куча кремневых осколков. По другой версии тролля звали Слэтт, и Олав крикнул:

 
Слэтт, поставь прямее шпиль!
 

Еще в одной версии этой легенды тролля звали Бластер, и Олав крикнул:

 
Бластер!
Наклони шпиль на запад!
 

То же предание распространено и в других областях Норвегии. Тролля называют Скалле, а возводит он величественный собор Нидароса (Дронтхейма). Схожее поверье, касающееся имени демонов, известно и в Германии.

Святой Олав в Ваалере

Разъезжая по стране и утверждая христианскую веру, святой Олав посетил селение на восточном берегу Гломмена, которое, вместе с церковью и приходом, следующим образом получило свое название Валер.

Святой Олав созвал в вышеназванном селении совет, на котором, после некоторых споров, было решено, что народ должен поклоняться тому же богу, что и конунг, и, стало быть, вера в Одина должна уступить место вере в Христа. Решено было также, что, по предложению конунга, в этом селении, как и в других местах, где будет принята новая вера, должно воздвигнуть церкви. Однако никак не могли договориться, где именно их строить, и тогда, как говорит предание, святой Олав согнул лук, послал стрелу и объявил, что где та упадет, там и стоять церкви. Конунг стоял при этом у источника, который носит теперь имя святого Олава, и стрела упала на ваал[76]76
  Груда бревен и корней, заготовленных на дрова.


[Закрыть], где впоследствии выстроили деревянную церковь, названную Ваалер. Эта церковь, в которую приносили дары больные и умирающие, простояла до 1805 года, когда была построена новая. В ней, в сундуке для облачений, хранилась витая проволочная пряжка, называемая «пряжкой святого Олава», – по преданию, эту пряжку оставил в церкви сам конунг. Говорят, это пряжка с уздечки его коня. Конунг обычно поил своего коня из кристально чистого источника, не пересыхавшего летом и не замерзавшего зимой, этот источник теперь также носит имя святого Олава. Источнику приписывают чудотворные свойства. Больные кидали в него серебряные монеты и украшения, надеясь тем самым вернуть себе здоровье, и великие несчастья обрушились бы на того, кто осмелился бы присвоить такие дары. Сравнительно недавно в народе бытовал обычай в первый день каждого праздника соревноваться, кто первым доберется до источника, и тот, кто первым напоил своего коня из источника святого Олава, по праву хвастался этим подвигом.

Святой Олав в Рингериге

Когда святой Олав странствовал от селения к селению, утверждая христианскую веру и возводя церкви на месте языческих капищ, ему часто препятствовали не только упрямые подданные-язычники, но и многочисленные тролли, йутулы и великанши, обитавшие в окрестных горах. Тролли не терпели святого Олава отчасти за то, что он крестным знамением причинял им большой вред, а отчасти за то, что он основал так много церквей, колокола которых нарушали тишину. Однако, несмотря на все усилия, они ничего не могли поделать против святого конунга, который, напротив, обращал их всех в камень. По всей стране до сих пор можно увидеть окаменевших троллей. Так, когда святой Олав был однажды в дороге, из скалы выскочила свирепая великанша и громко выкрикнула:

 
Олав, конунг широкобородый!
Уж больно ты близко ко мне подошел!
 

Олав тут же ответил:

 
Стоять тебе вовеки скалой,
Покуда не наступит Судный день!
 

На том месте до сих пор видна окаменелая фигура великанши.

Когда святой Олав прибыл в Стеен, где жила тогда его мать, он решил построить там церковь. Этим решением осталась весьма недовольна великанша, обитавшая в горе (эта гора высотой две тысячи футов звалась по имени великанши Гирихауге), и, хотя ей наверняка было известно, что со святым Олавом шутки плохи, она решила все же попытать силу и вызвала его на спор. «Раньше, чем будет готова твоя церковь, – сказала она, – я перекину каменный мост через фьорд Стеена». Олав принял вызов, и мост не был еще готов и наполовину, когда сладостный звон колоколов разнесся с башни построенной Олавом церкви. Великанша в ярости стала метать камни, приготовленные для строительства моста, от Гирхауге прямо через фьорд к церкви, когда же ни один из них не попал в цель, она так рассвирепела, что оторвала собственную ногу и швырнула в церковную колокольню. Кто говорит, что нога снесла башню, а кто – что перелетела через нее. Как бы то ни было, нога утонула в болоте за церковью, откуда до сих пор исходит зловоние. Это болото в народе и сейчас называют Гиогапут, а камни, которые великанша швыряла в церковь, не так давно еще лежали на окрестных полях. Мост, начатый великаншей, был со временем достроен, а в Стеене находятся руины церкви святого Олава, разрушенной в семнадцатом столетии ударом молнии.

Сигне-кьярринг[77]77
  От signe – «изгонять демона», и kjaerling – «старуха». Вполне возможно, этот фольклорный персонаж – «наследница» мифологической вельвы.


[Закрыть], или ведьма

Чтобы узнать, какая немочь одолевает больного ребенка, деревенские жители обращались – и, может быть, до сих пор обращаются к сигне-кьярринг, которая, откликаясь на просьбы, устраивала обряд гадания. Суть его была следующей. Расплавленный свинец, взятый из церковных окон после заката, выливают в воду из ручья, текущего с севера. Поверх сосуда с такой водой кладут ячменный хлеб, с отверстием, сделанным штопальной иглой, и через него медленно выливают в воду свинец. Обычно эту операцию производят, чтобы выяснить, каким из девяти видов рахита – а разновидностей его насчитывают именно столько – страдает ребенок. В зависимости от формы, которую принял застывший свинец, определяют вид болезни. Например, если он напоминает человечка с двумя большими рогами, это «трольдсвек» (рахит тролля), если морскую деву – «вассвек» (водяной рахит).

Выливая свинец, колдунья бормочет следующий заговор:

Заговорю хитрость,

заговорю рахит,

заговорю сюда и

заговорю отсюда,

заговорю наружу и

заговорю внутрь,

заговорю на погоду,

заговорю на ветер.

Заговорю на юг,

заговорю на восток,

заговорю на север,

заговорю на запад,

заговорю в земле,

заговорю в воде,

заговорю в горах,

заговорю в песках,

заговорю в корень ольхи,

заговорю в ногу жеребца,

заговорю в адский огонь,

заговорю в текущий с севера ручей.

Пусть там ест и пропадает,

и младенцу не вредит.

Глава 2
ШВЕДСКАЯ ФОЛЬКЛОРНАЯ ТРАДИЦИЯ И СУЕВЕРИЯ ШВЕДОВ

Йоль, или Рождество. – Один и Тор в фольклоре. – Великаны и карлики. – Тролли. – Эльфы. – Горный народец. – Эльфийские сады. – Летающие эльфы. – Лесные духи. – Скоге. – Русалки и духи источников. – Неки и стромкарлы. – Чудесные животные. – Горные тролли. – Томте. – Вервольф. – Белый змей. – Киркегрим. – Тор и Дева Мария. – Иванов день. – Шведские народные приметы.

Традиционные занятия на Рождество, или Йоль

Многие рождественские обычаи и занятия восходят своими корнями к жертвоприношениям, которые во времена язычества устраивали, чтобы умилостивить богов. Жертвы Одину, иногда и человеческие, сопровождались играми и танцами. В Готланде, где сосредоточено большинство памятных мест, связанных с Одином, в некоторых местностях до сих пор существует игра, представляющая собой такой танец-жертвоприношение. Этот танец представляет собой множество хитроумных прыжков и пружинящих движений с постоянной сменой направления. Его исполняют обычно переодетые юноши с разукрашенными или покрытыми черной краской лицами. Один из них изображает жертву, вносят все необходимое для жертвоприношения, которое и происходит под звуки музыки или песню. Иногда человек, изображающий жертву, сидит на табурете, завернутый в кожу, и держит пучок соломы во рту. Соломинки, заостренные на концах, напоминают свиную щетину; считается, что человек, одетый таким образом, представляет собой кабанью жертву Фрейе, приносившуюся богине в день Йоля. Во многих местах пекут особый хлеб или пирог, называемый Julgalt (дословно «йольский кабан»). Такой хлеб хранят до весны, и весной дают его той домашней скотине, с чьей помощью предстоит выполнять все весенние сельские работы. Все это делается в память о языческих жертвоприношениях, совершавшихся с надеждой на хороший урожайный год в день зимнего солнцестояния, называемый также Йолем. Даже само название Йоль (древненорвеж. Jol, дат., швед. Jul) восходит к движению солнца по кругу. Первые полгода до Йоля дни убывают, вторые полгода после Йоля дни прибывают, а время, когда обе эти половины встречаются, называется Julamot. В старину в этот день отмечался Новый год: он начинался с самой долгой ночи зимы, носившей название Modernatt (Матерь Ночь). Старинным новогодним пожеланием было «хорошего Julamot».

Жертва кабана (sonargoltr), приносимая, чтобы умилостивить Фрейю, являлась серьезным и торжественным событием на Севере, а в Швеции и до нынешнего времени сохранилась традиция на каждое Рождество печь хлеб или пирог в форме кабана. Верелий (Verelius) в своих примечаниях к «Саге о Хервере» пишет, что шведские крестьяне высушивают испеченный Yulehog и сохраняют его до весны, а весной делят пополам. Одну половину они мелко крошат в емкость, из которой будут потом сеять зерно, и, смешав эти крошки с ячменем, дают их рабочим лошадям перед пахотой. Вторую часть съедают те батраки, которые идут за плугом. Все это делается в надежде на обильный урожай.

Один в фольклоре

В Готланде и особенно в Смоланде многие истории и обычаи, связанные с Одином Старым, до сих пор живы в устах людей. В Блекинге в свое время было принято оставлять на поле сноп для лошадей Одина. На ферме Крокторпс в Смоланде около ста лет назад был раскопан курган, в котором, по преданию, был похоронен Один и который с утверждением христианства получил название Helvetesbacke (Адская гора). В этом кургане был обнаружен склеп, из которого, когда его открыли, вырвалось невиданное пламя, похожее на вспышку молнии. В то же самое время там были обнаружены каменный гроб и лампа.

Об одном жреце по имени Петер Дагсон, жившем недалеко от Тройенборга, рассказывают, что когда рожь, посеянная им, взошла, Один каждый вечер с копьем в руке приезжал к нему верхом из-за холмов, и был он такого гигантского роста, что возвышался над всеми постройками на ферме. Остановившись перед входом, на протяжении всей ночи он не давал никому ни войти, ни выйти, и так продолжалось еженощно до тех пор, пока вся рожь не была сжата.

Эдуард Берн-Джонс. Один (ок. 1870 г.). Верховный ас восседает на престоле Хлидскьяльв, на его плечах вороны Хугин и Мунин, а у ног – волки Гери и Фреки.

Также в народе ходит история о золотом корабле, затонувшем, как говорят, в Рунемаде недалеко от Никельберга. Согласно преданию, на этом корабле Один вез погибших в битве при Бровалле в Вальхаллу. Название Четтильс-Ос, по слухам, происходит от имени некоего Четтиля Рунске, выкравшего у Одина его рунические клейма и пометившего ими своих собак и быка, а еще и русалку, пришедшую на помощь Одину. Множество таких рассказов до сих пор можно услышать в этой части Швеции. Разумеется, к ним не относятся как к неопровержимым фактам, однако сельскому жителю, проходящему мимо кургана, источника или груды камней, приятно вспоминать о том, какие в старину о них ходили предания и как эти курганы и источники дали имена деревням и поселкам.

Стоит также отметить, что одну из шведских перелетных птиц, черную цаплю (Ardea nigra), в древние времена называли ласточкой Одина.

Тор в фольклоре

Тор, равно как и Один, пришел на Север в эпоху великого переселения народов, когда племя асов из Азии обосновалось в Скандинавии. Здесь ему пришлось сражаться с коренными жителями этих мест, которых за могучее телосложение и свирепый нрав и за то, что они жили в горных пещерах и логовах, называли Jattar (великанами), Trolls (троллями) и Bergsboar (горными жителями). Отсюда берут начало все предания о великанах и им подобных существах. Гладкие клинообразные камни, которые время от времени находят на среди травы, называют Thorwiggar, т. е. «клинья Тора»: говорят, Тор когда-то бросал этими камнями в одного тролля. Во многих местах, где луга граничат с горами, часто рассказывали истории о том, какой ужас испытывали тролли при звуках грома, и о том, как они, принимая различные формы, чаще всего в виде огромных шаров или клубков, кубарем скатывались с горы, ища себе убежища среди косарей, которые, будучи прекрасно осведомленными о причине их страха, сдерживали натиск троллей своими косами. В таких случаях часто бывало, что с очередным раскатом грома коса разбивалась вдребезги, и тогда тролль, издавая жалобные пронзительные звуки, снова удалялся в горы.

Ф. Лееке. Прощание Одина (ок. 1875 г.). Один перед схваткой обнимает свою супругу Фригг.

Аэролиты встречаются во многих местах, и они напрямую связаны с Тором. Несмотря на то, что далеко не все из них отличаются гигантскими размерами, они, однако, настолько тяжелы, что сейчас вряд ли кто-нибудь окажется в состоянии приподнять их в одиночку. Считается, что в свое время они служили Тору игрушками. Об аэролите в Линнериде, что в Смоланде, рассказывают, что когда-то Тор со своим спутником проходил мимо это камня и встретил великана. Бог поинтересовался, куда великан направляется. «В Вальхаллу, – отвечал тот, – сразиться с Тором, который своей молнией сжег мой хлев». – «Не советовал бы я тебе меряться с ним силой, – молвил в ответ Тор, – не могу себе представить, что ты даже вон тот маленький камушек окажешься в состоянии поднять на вершину большого». При этих словах великан разгневался и ухватил камень со всей силы, но не смог даже оторвать его от земли, ибо чудесным образом заколдовал его Тор. Тогда к камню подошел спутник Тора (видимо, Тьяльви) – и поднял его столь же легко, как если бы он поднимал обычную перчатку. В ярости великан ударил Тора, и удар был так силен, что Тор упал на колени, но тут же выхватил свой молот и сразил им великана. Тело последнего до сих пор погребено под грудой камней недалеко от того места.

В Готланде Тора почитали выше других богов и поклонялись ему ревностнее прочих.

Артур Рэкхем. Тор (ок. 1900 г.).

Его священным животным был Thorbagge (scarabaeus stercorarius, жук-скарабей). Относительно этого жука до сих пор существует поверье, передаваемое от отца к сыну, о том, что если кто-то увидит на дороге Thorbagge, лежащего беспомощно на спине, и перевернет его, поставив обратно на лапки, то искупит этим семь своих грехов. Данное поверье объясняется тем, что во времена язычества Тор считался посредником в общении с верховным божеством, или, как его еще называли, Всеотцом, то есть Одином. С распространением христианства священники всеми способами, нередко путем угроз, старались отучить людей от поклонения старым божествам, объявляли языческих богов злыми духами, принадлежащими аду. Бедного Thorbagge переименовали в Thordjefvul или Thordyfvel («Тор-дьявол»), и под этим именем он и до сих пор известен в Швеции. Теперь уже никто не думает о Торе, если случайно находит беспомощное создание, лежащее на спине; но редкий добрый сельчанин пройдет мимо, не поставив жука снова на лапки и не вспомнив при этом об искуплении грехов.

Б. Фогельберг. Тор (ок. 1890 г.).

Подтверждение тому, что память о Торе и благоговейное поклонение этому богу еще долго сохранялись в Норвегии и Швеции, можно найти во многих преданиях. Сохранилась история почти столетней давности о моряках, вышедших на китовый промысел к берегам Гренландии на голландском корабле из Амстердама. Они сбились с курса, но много ночей подряд им виделся свет от костра, то ли на каком-то островке, то ли на берегу. Нескольких матросов в конце концов обуяло страстное желание выяснить, в чем же дело. Они спустили на воду шлюпку и стали грести на свет. Когда они высадились на берег и подошли к костру, то увидели старика, гревшегося у огня; старик справился, откуда они прибыли. «Из Голландии», – отвечал один моряк. – «Но откуда ты сам родом?» – с интересом осведомился старик. «Из Сэфве, что на Хисингене», – отозвался моряк. – «Ведомо ли тебе место под названием Торсби?» – «Еще бы!» – «А знаешь ли ты, где находится Ульвеберг?» – «Да, я часто проезжал мимо, ведь прямая дорога из Гетенборга в Марстранд через Хисинген проходит по Торсбю». – «А огромные камни и земляные курганы стоят до сих пор на своих местах?» – «Да, все, кроме одного камня, который того и гляди упадет». – «Скажи мне еще вот что, – молвил старый язычник, – ведомо ли тебе, где находится Глоссхедский алтарь и цел ли он до сих пор». Моряк ответил, что алтарь почти разрушен, и тогда старик произнес: «Прошу, потребуй у жителей Торсбю и Торесбрака не разрушать камни и курганы под Ульвебергом, а пуще всего пусть хранят они алтарь, что в Глоссхеде, и тогда будет тебе ветер попутным до того самого места, куда ты плывешь». Моряк пообещал выполнить просьбу, когда вернется домой. Он также спросил у старика, как того зовут и почему он с таким беспокойством расспрашивает об этих алтарях. «Мое имя Торер Брак, и живу я здесь, но сейчас в изгнании. В большом кургане под Ульвебергом похоронен весь мой род, а на Глоссхедском алтаре мы возносили наши молитвы богам». Затем моряки простились со стариком и с попутным ветром вернулись домой.

О качающихся и поющих камнях

Качающиеся камни, такие же, как в Англии и многих других местах, а также поющие камни, то есть такие, которые издают глухой заунывный звук, когда кто-нибудь проходит мимо, – все эти камни широко используются в магии и колдовстве, так как считается, что они служат излюбленным пристанищем для эльфов и троллей.

Обычай при краже

Такой жестокий и варварский обычай до недавних пор практиковался в нашу просвещенную христианскую эпоху.

Если человека обокрали, он идет к так называемому колдуну, который совершает ритуал выкалывания глаза у вора. Это происходит следующим образом. Колдун вырезает человеческую фигурку из молодого дерева, бормочет страшные заклинания, чтобы заручиться помощью дьявола, а затем втыкает какой-нибудь острый инструмент в глаз фигуры. Также распространенной практикой было выпускать стрелу или пулю в ту или иную часть деревянной фигуры, следствием чего, как уверены многие люди, будет появление ран на соответствующих частях тела человека, против которого направлено колдовство.

Финский магический обряд

К вышесказанному можно отнести и финский магический обряд воспроизведения в сосуде с водой образа отсутствующего в этом месте человека, с последующим выстрелом в него. Таким образом можно ранить или даже убить заклятого врага, находящегося в момент совершения обряда за много сотен миль. Такой обряд практиковали иногда и на скоте соседа. Вот потому-то инсульт и другие внезапные болезни получили название «тролльих выстрелов» (Troll-shots).

Однажды молодой швед, путешествуя по Финляндии, посватался к симпатичной финской девушке, но едва он вернулся домой, как совершенно забыл о своей любви и об обещании вернуться к возлюбленной. Как-то к нему зашел лапландец, хорошо владеющий магией своей страны, и молодой швед решил выведать, не знает ли тот, как живется той девушке в Финляндии. «Ты сможешь узреть это сам», – молвил в ответ лапландец. Бормоча заклинания, он наполнил ведро водой и приказал шведу подойти и заглянуть в воду. Как говорится в предании, молодой человек увидел хорошо ему знакомую сельскую местность вокруг дома своей возлюбленной, и сердце его яростно заколотилось, когда он увидел, как она, бледная, вся в слезах выходит из дверей. За ней шел отец, держа в руках ружье, и лицо его было преисполнено гнева. Старый финн подошел к ведру с водой, посмотрел в том направлении, откуда они ждали молодого человека, покачал головой и взвел курок. Дочь в это время стояла рядом, заламывая руки. «Сейчас, – нарушил тишину лапландец, – он застрелит тебя, если только ты не помешаешь, застрелив его сам. Поторопись и прицелься». Старый финн подошел к ведру с водой и навел ружье. «Стреляй сейчас, – сказал лапландец, – или ты покойник». В ответ на эти слова молодой человек выстрелил, и старый финн бездыханным пал на землю. Некоторое время спустя совесть заставила молодого шведа снова посетить место своего вероломства, и там он узнал, что старик умер от инсульта в тот самый день, когда лапландец показывал свое магическое искусство.

О великанах и карликах

Как свидетельствуют саги и другие письменные источники, в незапамятные времена в Швеции жил народ, называвшийся Jotens (Jotnar). Это были люди огромного роста, дикие и жестокие. Местность, которую они населяли, – вокруг Финского залива и к северу от него – именовалась Jotunaland, или Jattenhem. Однако, когда более просвещенный народ из Азии, чьим главным божеством был Все-отец – Один, пришел в Швецию со стороны ее восточных границ, то между этим народом и йотенами вспыхнула война, продолжавшаяся не одно столетие. И, как Давид низверг самонадеянного и высокомерного великана Голиафа, так и новые азиатские переселенцы, благодаря своим умениям и высокому интеллекту, победили варваров-аборигенов, которые постепенно отступали все глубже и глубже в дремучие леса, пока наконец не обосновались в горных пещерах и норах. С этих времен и ведут свое начало все народные предания о троллях, великанах и горных жителях. Считается, что они обладают огромными запасами золота и других сокровищ. Их описывают как злых, но туповатых и легковерных существ, а их женщин – как уродливых и безобразных.

Особой разновидностью бергтроллей (или горных троллей) являются карлики. Они слыли хорошими ремесленниками и обладали многими тайными знаниями; рассказывают также, что их жены и дочери наделены неземной красотой. Можно предположить, что племя карликов ведет начало от народа, переселившегося на Север из восточных стран в более поздний период, нежели асы. На такую мысль наталкивает тот факт, что гномы были знакомы с рунами и использовали их в своих магических заклинаниях, сопровождая последние игрой на арфе, о чем можно прочитать в старинной балладе о рыцаре Тинне:

 
То Ульфва была, юная карлика дочь,
И служанке своей она молвила так:
«Принеси сюда мою золотую арфу,
И рыцарь Тинне полюбит меня,
Ибо рунами я в совершенстве владею.
 

Схожим искусством очаровывания и привораживания лапландцы обладают и по сей день, и можно с некоторой степенью вероятности предположить, что азиатский народ, который в сагах упоминается под именем карликов, был не кем иным, как предками восточных лапландцев. Ряд источников говорит о том, что финны произошли от великанов, и, таким образом, они являются древнейшей расой, населяющей Швецию в наши дни. У этих народов не было единодушия и взаимопонимания, как не было и общего правительства и законов, и поэтому они послужили легкой добычей для асов, пришедших на Север под предводительством своих вождей-дроттов.

Во времена, когда самооборона была первейшей необходимостью, а победа почиталась за великое счастье, и даже на небеса после смерти можно было попасть, лишь заслужив это право доблестью и добрым мечом, было вполне естественно, что хорошо закаленное, на славу сработанное оружие считалось одним из самых ценных приобретений. Про искусного оружейника говорили, что он обучался своему ремеслу у эльфов или карликов. Определение «это работа карлика» служило высшей похвалой для надежного гибкого клинка из хорошо закаленной стали. Другие драгоценные вещи, в частности, золотые наручи доспехов, инкрустированные драгоценными каменьями или переливающиеся красками неземной красоты, иногда называли эль– фийскими украшениями, а иногда – украшениями карликов. Считалось, что великаны и горные жители постигли все тайны кузнечного ремесла. В горах иногда встречаются небольшие скалы, стоящие особняком; простые люди называют их наковальнями великанов – по преданиям, именно на этих скалах великаны ковали свои удивительные поделки.

Сон короля Эрика

В свое время люди свято верили, что король Эрик был величайшим магом и волшебником, исключительно сведущим в тайных науках, а также что знания о вещах, скрытых от простых смертных, он получал от самого Одина. После победы при Фюри ни один враг больше не смел оспаривать право Эрика безмятежно властвовать над своими законными владениями. Он наблюдал за тем, как христианство распространяется все дальше и дальше во всех направлениях, и вдруг осознал, что остался последним языческим королем на Севере. И тогда он принес жертву Одину, чтобы узнать от него, сколько еще королей после смерти самого Эрика будет царствовать на шведском престоле. Во сне ему пришел ответ: он должен взломать скалу Сверкера, в камне которой найдется табличка, долженствующая пролить свет на грядущую историю шведов. Эрик исполнил все, о чем говорилось во сне; кто такой был Сверкер и где находилась его скала, хроники умалчивают. Когда скала была расколота, в ней нашли каменную дощечку, украшенную по краям золотыми пластинками и драгоценными камнями. На одной ее стороне была изображена продолговатая четырехугольная табличка, окруженная коронами, под каждой из них было написано имя короля и было их трижды по девять. Табличка с другой стороны была треугольной, а корон было трижды по семь. Все эти короны различались также и цветом: синий цвет обозначал шведов, зеленый – норвежцев, красный – датчан, а желтый – германцев. Эта дощечка долгое время хранилась среди сокровищ Шведского королевства в государственной сокровищнице – до тех пор, пока архиепископ Густав Тролле не увез ее в Данию, где вынул из камня все самоцветы и оставил ее на хранение некоему священнику в Роскилле. Этот священник взял дощечку с собой в Севде, что в Скании, и там занес ее в опись церковной утвари. Здесь дощечку и нашел Нильс Хвиде, епископ Лундский. Священник из Скании по имени Мастер Якоб сочинил памфлет в стихах, обвиняющий епископа в краже, но не смог доказать свое обвинение, вследствие чего был приговорен к смерти и казнен в Копенгагене. Говорят, что его последними словами на месте казни были: