Текст книги "Бандитский доктор"
Автор книги: Кирилл Казанцев
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Трое, – поправил его Лыгин, – теперь уже трое мужчин.
– Ах так? Н-да, ну так вот здесь и можно ошибиться, пропустить очевидное. Как я уже говорил, женщин, причем заметьте – только молодых, пока, во всяком случае, он душит, неосознанно имитируя половой акт. Здесь находят выход наружу сексуальные влечения. Мужчин же он убивает под влиянием агрессивных импульсов. К ним он испытывает только лишь агрессию и ненависть. Вероятно, в детстве его кто-то сильно обидел, больно ранил и травмировал его психику, унизил его – либо отец, либо старший брат, либо даже сверстник. Возможно, имело место и сексуальное издевательство, и даже совращение. Страх, злость, смертельная обида ушли в подсознание и теперь проецируются на тех, кто внешне или своим поведением похож на обидчиков детства. Встретив такого человека, он невольно отождествляет его с образом врага из детства, запускается программа желаемых действий по уничтожению противника.
– Значит, у него тормоза периодически отказывают, и он, не в силах удержаться, выходит на охоту?
– Можно и так сказать. Но, что поразительно в этом деле, имеется еще одна, третья особенность. Как известно в среде криминалистов и психопатологов, подавляющее число серийных убийц и маньяков не могут смотреть жертве в глаза, поэтому и убивают, как правило, нападая сзади или сбоку. А наш убивец делает это спереди, лицом к лицу. Я полагаю, что ему нравится или непреодолимо тянет, помимо воли, глядеть в глаза умирающей жертве. Вот это – нонсенс! Что он там пытается разглядеть – одному Богу известно, а скорее – дьяволу.
– Да-а, – в задумчивости протянул майор, – а что вы еще можете сказать о нем?
– Еще я полагаю, у него сложился сильнейший материнский комплекс.
– И что это означает?
– Он чересчур сильно, я бы сказал, ненормально, привязан к своей матери, – пояснил профессор, – страстно любит ее одну и желает близости только с ней, инцестуальной связи, но так как все в нем восстает против этих греховных помыслов, когда Супер-Эго – инстанция моральных запретов – отвергает эти побуждения, то образуется душевный конфликт очень сильной напряженности. В подобных случаях сыновья с материнским комплексом становятся либо гомосексуалистами, либо донжуанами, либо импотентами. В первом случае происходит замена объекта сексуального желания – либидо направляется на лиц своего пола, чтобы напрочь исключить искушение инцеста. Во втором случае человек в каждой своей партнерше видит мать, но так как они все же не являются ею, то он не останавливается на какой-то одной, а ищет все новых и новых. В третьем случае психика под влиянием запретов воздействует на физиологию, и мужчина становится импотентом. В нашем же случае произошло вообще нечто аномальное. Скорее всего, он является импотентом, внешне совершенно безразличен к сексу. Но это только снаружи. В душе у него, как я уже говорил, бушует буря страстей и желаний, где главенствующим является либидозное влечение к матери. Еще раз напоминаю, две силы – сексуальное влечение и запрет на него – сталкиваются, образуя конфликт. Этот конфликт ищет выхода и находит его в ненависти, которая проецируется на внешние объекты – совершенно посторонних, непричастных к этому людей. В своих жертвах-женщинах он видит мать; убивая их, он соединяется с матерью, пусть и таким отвратительным, извращенным способом.
– И снова вопрос, а при чем тут мужчины?
– Мужчин он убивает в знак протеста против всесильного гнета Супер-Эго. Эта карающая и наказывающая инстанция в нас всегда ассоциируется с отцом, учителем, авторитетом, Богом. Это – бунт против отца. Естественно, все эти процессы происходят бессознательно, скорее всего, он ни о чем не догадывается.
– И как только такое может произойти с человеком?
– Видите ли, у него три уровня психического отражения мира. На одном уровне он не осознает того, что творится у него в душе, а если и смутно догадывается о чем-то, то гонит эти мысли от себя прочь. На другом уровне он неосознанно люто ненавидит женщин. И наконец, на третьем, самом глубинном уровне он тоскует по любви, стремится к ней, всеми фибрами своей души обожает женщин и преклоняется перед ними. Ненависть – это оборотная сторона его беззаветной любви и преданности к представительницам противоположного пола, и прежде всего к матери как объекту желания. Не имея возможности открыто проявлять свои чувства, любить – из-за патологически разросшегося Супер-Эго, он превращает любовь и либидо в агрессию и ненависть, и весь этот накал и давление частично снимает очередным преступлением. Ведь что такое убийство? Это стремление к разрушению, расщеплению, растворению. Это – ненависть к самому себе, энергия смерти, но лишь направленная изнутри наружу, на объект. Таким образом, объект его ненависти – он сам, его Сверх-Я, но по закону проекции он переносит все это на других людей, подсознательно видя в них все то самое худшее, что присуще ему самому, темным глубинам его подсознания.
Можно сказать, что в своей основе любой маньяк противоречит самому себе. Он уже не может существовать без убийства. В то же время если он прекратит убивать, то вся энергия смерти и разрушения будет направлена внутрь, на него самого. В результате у него разовьется какое-нибудь неизлечимое заболевание, спровоцированное психической причиной, или он станет наркоманом и быстро разрушит свой организм. Возможно также, что он изберет наиболее быстрый и радикальный способ и покончит жизнь самоубийством. Но маньяки редко убивают себя добровольно, вся их ненависть обычно направлена на окружающих, вовне. Таким образом, возникает порочный замкнутый круг. Маньяк убивает ради того, чтобы жить, а живет для того, чтобы убивать. Такой вот парадокс.
Умолкнув, профессор на какое-то время задумался, затем, как бы подытоживая сказанное, продолжил:
– Итак, подведем итоги. Во-первых, мы имеем мотив совершаемых преступлений – неосознаваемая ненависть к женщинам и мужчинам, продиктованная в первом случае непреодолимым влечением к матери, а во втором – бунтом против моральных запретов Сверх-Я. У нас есть также почерк убийцы, модус операнди – все убийства преступник совершает путем удушения гибким металлическим предметом, вероятно, струной от гитары, при этом нападает спереди. А вот это – расположение лицом к лицу жертвы – уже отличительная особенность, автограф убийцы. Такой же отличительной особенностью является и то, что преступник – высокоорганизованная личность. Поясню: неорганизованные убийцы, как правило, стремятся все вокруг изгадить, жертву они потрошат и расчленяют. Организованные же по возможности избегают испачкаться в крови и грязи, убивают выстрелом, ударом ножа или с помощью удавки, стараясь не оставить следов на месте преступления. Подобные отличительные черты продиктованы особенностями развития анального характера. Люди, обладающие им, бывают либо очень аккуратны и собранны, либо неряшливы и безалаберны. Что мы и наблюдаем в типах серийных убийц. Скорее всего, не установленный пока нами преступник в душе желает быть неорганизованным и нечистоплотным, вести беспорядочную жизнь, не хочет контролировать мир вокруг себя и свои эмоции. Внешне же он очень аккуратен, бережлив, последователен, старается все держать под контролем, не догадываясь, что контроль над собственной психикой им уже давно утрачен. Его Я представляет собой малахольного возницу, обреченного делать вид, что он управляет бешено несущимися скакунами. Вот, пожалуй, на этом и позвольте закончить.
От Ольховского майор уходил под впечатлением, вооруженный новыми сведениями касательно личности преступника. Не все он понял в заумных рассуждениях собеседника, но во всяком случае теперь имелся психологический портрет предполагаемого убийцы, благодаря чему можно было более внимательно присматриваться к возможным подозреваемым. Профессор заранее отпечатал на принтере свои соображения, уместившиеся на трех листах, и отдал их оперативнику. Договорились, что тот будет держать психиатра в курсе событий и сообщать новую информацию по делу. В свою очередь и врач любезно предложил обращаться к нему за помощью и консультациями по любому поводу. Напоследок он снабдил гостя стопкой книг по интересующей того теме: судебная психиатрия, энциклопедии серийных преступлений, сборники очерков о маньяках и все в том же духе.
*
Ришар по заданию Маугли просмотрел в центральной городской библиотеке прошлогоднюю и текущую подшивки местной периодики, выискивая все, имеющее отношение к криминальной теме. Прошелся по редакциям, предлагая услуги в качестве нештатного корреспондента, специализирующегося по правовой тематике. Осторожно порасспросил о ведущих в этой области журналистах и, наконец, понял, кто ему нужен. Вскоре анкетные данные на этого человека лежали у него на столе в двухкомнатной квартире, которую он снимал всего за семьдесят долларов в месяц.
Анатолий Лавров считался в своем городе самым авторитетным автором, пишущим на криминальную тему, был на хорошем счету у начальства, поддерживал тесные, приятельские отношения со многими сотрудниками городского и районного управлений внутренних дел – начальством, операми, следаками и с прокурорскими работниками. Еще довольно молодой, амбициозный, энергичный и удачливый – просто находка для новоявленных сыщиков: Маугли и Ришара.
Володя Гутник по прозвищу Ришар позвонил Лаврову в редакцию и, пообещав сообщить немало интересного, назначил встречу в обеденный перерыв на площади перед Дворцом спорта.
– Где конкретно? – поинтересовался журналист.
– Я сам подойду к вам.
Ришар повесил трубку таксофона и, усевшись на скамейку напротив входа в Дом печати, принялся ждать. Когда спустя час журналист вышел из здания, Ришар-Гутник, немного выждав, направился следом, проверяя того на наличие «хвоста». «Лучше перебдеть, чем недобдеть», – любил повторять технарь расхожую фразу.
Так они дошли до назначенного места встречи, где Ришар приблизился и окликнул озирающегося по сторонам Лаврова:
– Анатолий?
Скалясь белозубой улыбкой, благо новенькие металлокерамические зубы позволяли это, протянул руку:
– Игорь.
Осмотрелся, как бы выбирая место поспокойней, предложил:
– Может, пройдемся к скверу?
Достигнув вычищенных от остатков прошлогодней листвы аллей, остановились.
– Так о чем вы хотели мне рассказать? – спокойно поинтересовался Лавров, окидывая собеседника изучающим взглядом.
– Дело вот в чем, – произнес Ришар, – я представляю интересы одного московского информационного агентства. Ну, вы понимаете – существуют ЧОПы, а есть частные сыскные агентства, только в последнем случае приходится именоваться иначе. Слово «информационное» как нельзя лучше подходит для этого.
Лавров понимающе кивнул. Оперативно-розыскной деятельностью, дознанием имеют право заниматься лишь официальные органы – полиция.
Ришар доверительно взял журналиста под руку, увлекая за собой в глубь сквера:
– Наше агентство тесно сотрудничает со многими столичными издательствами и киностудиями. Мы занимаемся поиском интересных и неординарных случаев в сфере криминала и по заданию клиентов проводим собственное расследование громких преступлений. В данном случае мы работаем по контракту на известного московского автора-детективщика Федора Подколодного. Может, читали – одни из самых известных литературных проектов: «Герасим», «Есаул», «Спец»?
Журналист в знак согласия кивнул, в глазах вспыхнул неподдельный интерес – где-то близко притаилась сенсация.
Ришар врал напропалую, на ходу сочиняя откровенные небылицы: на самом деле авторы всех этих детективов получали гроши за свои остросюжетные опусы и уж никак не могли нанять частных детективов – денег не хватит. Но, надеясь на неосведомленность в данных вопросах провинциального журналюги, он брал того, что называется, «на понт». И ему это удалось.
Бывший технический консультант и исполнитель ОПГ, занимавшийся ранее «мокрыми» заказами, забалтывал своего собеседника, тонко подводя того к главному вопросу – возможности получить приличные «бабки», поработав на частных сыскарей.
– Нам нужен полный расклад по делу Душителя – все, что сможете разузнать у ваших приятелей в ГУВД. Я знаю, что предварительным следствием занимается целая группа, причем всю основную работу ведет опер из городской «уголовки» майор Лыгин. Кстати, слышал о нем столько всего лестного… Одним словом, мы будем только рады сотрудничеству с вами.
Немного подумав, тот кивнул:
– Что ж, можно попробовать.
– Вот и прекрасно. Пойдемте, у меня тут неподалеку припаркована машина. Вас куда подбросить – на работу?
– Нет, мне нужно заехать домой.
Ришар, ни о чем не спрашивая, отвез Лаврова по известному ему адресу, подкатив к самому подъезду. Протянул небольшой сверток:
– Здесь задаток. Позвоню вам через пару дней, домой.
«Надо же, – подумал Лавров, поднимаясь к себе, – знают меня, место работы, домашний адрес, телефоны, связи. Серьезные ребята, ничего не скажешь».
Когда же он, пересчитав, понял, сколько ему дали в качестве аванса, ладони разом вспотели. За такие деньги он готов репьем прицепиться к майору Лыгину и выуживать из того всю, какую только есть, информацию. Так журналист Анатолий Лавров стал тайным осведомителем бывшего киллера, не догадываясь о том, кто его истинный наниматель.
Пока Ришар налаживал контакт с журналистом, Маугли в самом прямом смысле завербовал ассистента профессора Ольховского, невзрачного молодого человека по фамилии Ростоцкий. Понаблюдав за ним какое-то время, он понял, что ассистент профессора типичный трудоголик, научный червь, вся жизнь которого проходит в стенах родного научного заведения, библиотек и трехкомнатной квартиры, которую тот делил с родителями. Бледный вид, рассеянный взгляд, ранние залысины и морщины на лбу – законченный портрет яйцеголового умника, одержимого честолюбивым желанием добиться успеха на научном поприще.
«Для этого, приятель, нужны деньги, и немалые, – усмехнулся про себя Маугли, в очередной раз разглядывая из окна машины спешащего к себе на работу озабоченного ассистента, – чтобы подмазывать кого надо. И ты их получишь».
Вскоре он встретился с Ростоцким и, представившись частным сыщиком, расследующим по своей линии взбудоражившие город жуткие убийства, без лишних экивоков предложил тому сделку. Взволнованно поморгав, тот согласился, и уже на следующий день Маугли ознакомился со всеми выводами уважаемого профессора.
Что ж, начало было положено. Оставалось еще насовать «жучков» в кабинет к Лыгину, но вот как это провернуть на деле? Побившись над этой задачей пару дней, Маугли с Ришаром придумали один тонкий и рискованный ход. Прикинувшись дозиметристом, проверяющим жилые помещения на наличие в них различных неблагоприятных излучений и вредных полей, Ришар, выбрав время, принялся обходить квартиры в подъезде, где жил капитан Лепоринский. «Проверил» он и квартиру опера. Разговорившись, мужчины нашли общий язык, после чего капитан попросил «дозиметриста» проверить его рабочий кабинет, который он, как это было известно Ришару, делил с Лыгиным.
Сказано – сделано. Ришар побывал в кабинете оперов, где под присмотром Лепоринского (Лыгин в тот момент отсутствовал) повозился со своими приборами, успев незаметно для хозяина прикрепить пару «жучков» к гардине и к кадке с лимоном.
– Высший пилотаж! – похвалил приятеля довольный Маугли.
Теперь все у них было под контролем.
*
Захарян не находил себе места. В последнее время что-то не заладилось у него в отношениях с женщинами. Не в силах понять причин этого, он решил обратиться к специалистам по коррекции судьбы. Повседневная суета, деловые хлопоты отнимали все время, и вот наконец он выбрался на прием к одному из таких.
После предварительного знакомства и биографических вопросов кармапсихолог поинтересовался у Петра, что его привело в этот кабинет.
– Видите ли, – запнувшись, начал тот, – меня беспокоят неудачи в личной жизни. Почему-то мне всегда не везло с подругами. То есть, я хочу сказать, все мои любовные связи оканчивались ничем, а точнее – разрывом. Кто тому виной? Наверное, они, так я думал, но теперь полагаю, что в некоторых случаях я сам виноват.
– Что ж, – понимающе кивнул его собеседник, – картина более-менее ясна. Пока мы с вами знакомились, я успел продиагностировать ваши кармические структуры, от состояния которых, в конечном счете, зависит судьба человека, его здоровье, счастье, успех, гармония в отношениях с окружающими, карьера, творческий рост – одним словом, все. – Он на мгновение умолк, как бы собираясь с мыслями, затем продолжил: – У вас прослеживается программа негативного отношения к противоположному полу. Очень высок уровень подсознательной агрессии к женщинам и, прежде всего, к своей матери. В основе этого лежит неосознанное кумирство любви и сексуальных отношений. В своем подсознании вы выстроили недостижимый образ богини-матери, сделали из вашей будущей избранницы идола, а ведь нет ничего выше и сильнее любви к Создателю. Вы не принимаете со смирением потерю меньшего – любви и привязанности к «земным» объектам, ради обретения большего – Господа в своем сердце. Поэтому вам перекрывают возможность гармоничных отношений с представительницами прекрасной половины… У вас ведь в юности был негативный сексуальный опыт? – выдержав паузу, поинтересовался хозяин кабинета. – К тому же в детстве вас бросил отец, а до этого напивался и оскорблял вашу мать?
– Откуда вам это известно? – потрясенно вопросил молодой человек. – Отец действительно ушел от нас, когда мне было семь лет, но с тех пор вместе с нами живет отчим – очень хороший человек.
– Можете называть это ясновидением. Но речь сейчас не о моих способностях, а о вас. Прежде всего, вам необходимо пересмотреть свое отношение к людям, в особенности к женщинам. У вас в душе накопилось множество обид и ненависти к своим бывшим подругам. Эти негативные чувства разрушают ваш психический аппарат, и закончиться это может весьма плачевно. Отпускайте от себя отрицательные эмоции, кайтесь перед Богом, молитесь Ему о прощении вас и всех ваших близких. А самое главное, простите все обиды, которые вам нанесли, и прегрешения других. Не вы – судья, не вам и судить людей.
Он помолчал, изучающе оглядывая клиента, затем продолжил:
– Взгляните на себя со стороны. Ваше тело заключено в развитый мышечный панцирь. Так вы покрыли себя «броней характера», не допуская в свою жизнь любых изменений, потому что боитесь ответственности. Вы словно замораживаете в себе эмоции и чувства, не даете им течь свободно. Закрытость и недоверие – вот ваши основные принципы. Меняйте их на прямо противоположные – открытость и доверие. Не бойтесь неудач и ошибок, живите полной жизнью и, главное, принимайте жизнь вокруг вас и людей такими, какие они есть, не навязывая своей воли.
От кармапсихолога Захарян вышел в полном смятении чувств. Не описать, что творилось в его душе в тот момент. Словно завеса, скрывающая доселе истинную подоплеку всех деяний его жизни, вдруг спала, явив на свет мрачные и уродливые наросты, отравляющие жизнь, отпугивающие от него удачу и надежду хоть на какое-то счастье. Но теперь все должно быть иначе, все БУДЕТ иначе – в этом он себе поклялся.
*
Лыгин поручил старлеям Габидуллину и Пичугину отработать связи покойного с коллегами по работе, где тот в последнее время трудился. Капитан Лепоринский по его заданию внедрился в ряды коллекционеров с целью покрутиться среди них и присмотреться к возможным кандидатурам на роль подозреваемого, исходя из психологического портрета преступника.
Прикинувшись начинающим нумизматом и раздобыв кляссер с рядовыми монетами, Боря Лепоринский в ближайшую же субботу отправился в клуб. К новичку, словно на наживку, сразу же кинулись несколько мелких торговцев в надежде поживиться за счет лоха, раскрутить того на покупку или с выгодой для себя выменять его монеты на худшие. Серьезные же коллекционеры сами никогда ни к кому не подходили, наоборот, все обращались к ним.
В первую очередь капитана интересовали молодые люди в возрасте двадцати-тридцати лет – таких там было немало, и именно они охотнее всего шли на контакт, пытаясь обмишурить новенького. Среди них он выделил пятерых, наиболее подходящих под описание возможного убийцы. Общаясь с коллекционерами, которые собирались возле здания Дворца культуры, Лепоринский не догадывался, что за всеми ними со стороны наблюдает пара внимательных глаз.
Маугли припарковал машину неподалеку от места сборища коллекционеров так, чтобы растущие перед ДК ели не загораживали обзор. Как и Лепоринский, он определил для себя нескольких вероятных кандидатов на роль убийцы, решив проследить за каждым из них и выяснить как можно подробнее все об их личной жизни, занятиях и пристрастиях. Если этот след окажется ложным, он переключится на бывших сослуживцев последней жертвы. Но интуиция подсказывала ему, что искать подозреваемого, прежде всего, следует здесь.
Сидя за рулем в ожидании момента, когда намеченный им на сегодня объект слежки покинет клуб, он от нечего делать принялся смотреть по сторонам и заметил неподалеку в скверике сидящую на скамейке девушку с примостившейся у нее на коленях кошкой. Животное было белым и пушистым, а девушка – очень даже привлекательной, в короткой юбке, обнажавшей стройные, уже успевшие покрыться загаром ноги. Эта милая сценка навела его на мысли о Лене, о тех днях, когда они были счастливы вдвоем – влюбленные, здоровые, полные радужных надежд и планов.
Воспоминания Маугли вскоре были прерваны. Человек, которого он «пас», махнул на прощание рукой своим приятелям и быстрым шагом направился прочь. Роберт завел двигатель и неспешно поехал вслед за «объектом», сопроводив его вплоть до дома – тот жил неподалеку. Возле подъезда стояла группка старшеклассниц, куривших в открытую.
«Тоже мне, «лолитки» выискались…» – усмехнулся про себя Маугли.
Часа через два появился его «объект» и направился к остановке. Роберт вышел из машины, поставил ее на сигнализацию и потопал вслед за ни о чем не подозревающим парнем.
Несколько дней наблюдений, а также сведений, добытых Ришаром, хватило на то, чтобы понять бесперспективность разработки данного субъекта. По всей видимости, тот не имел никакого отношения к совершенным преступлениям. Недолго думая, Маугли переключился на следующего кандидата на роль серийного убийцы.
В то же самое время Лыгин, даже не подозревая, что его бывший приятель-киллер ведет собственное расследование, нанес очередной визит Ольховскому.
– Этот человек, маньяк, может быть коллекционером? – поинтересовался он у психиатра.
– Вполне, – ответил тот. – Как раз увлеченность коллекционированием как нельзя лучше вписывается в нашу схему.
– Я просмотрел все ваши книги – мудрено, ничего не скажешь, хотя и немало интересного. Такой вопрос: вы говорили, что в своей практике используете методы психоанализа Фрейда, тогда в чем его отличие от методов Юнга?
– Видите ли, Юнг создал свою, несколько отличную от классического психоанализа теорию. В пику Фрейду, объяснявшему все психические проявления лишь сексуальными и агрессивными импульсами, Юнг не был столь категоричен, полагая, что существуют и иные мотивы. Он ввел понятие коллективного Бессознательного, населенного универсальными первообразами – архетипами, присущими любой личности. У каждого человека есть Тень – внутрипсихический образ, в котором собрано все самое худшее и отвратительное, что отвергает личность в своем сознании. У любого мужчины имеется Анима – женская сущность его души, женский образ и идеал, к которому он должен стремиться в своей жизни. В общем, как вы уже сказали, все это слишком мудрено для непосвященного в азы глубинной психологии. Сам я больше придерживаюсь неофрейдизма, а вот мой ассистент – Женя Ростоцкий, убежденный последователь юнгианской школы.
– Ясно, – промолвил Лыгин и спустя какое-то время добавил: – В отношении маньяка одного я никак не пойму – неужели никто из окружающих до сих пор не заметил ничего странного в поведении своего знакомого, коллеги, родственника?
– Мы же ничего не знаем друг о друге, – пожал плечами его собеседник. – О том, какие демоны живут внутри каждого из нас, демоны, постоянно стремящиеся вырваться наружу. Воистину, чужая душа – потемки. За внешней благопристойностью, личиной, социальной маской, возможно, скрывается волчий оскал, о котором порою и сам обладатель может ничего не знать.
– Хулигана, дебошира, забияку сразу видно, – промолвил Лыгин, – они у всех на виду. Специфичную внешность и манеру поведения имеют наркоманы и братки. А вот маньяка различить в толпе невозможно.
– Воинственные и агрессивные люди – это те, кто так и не изжил в себе инфантильные переживания. Те, у кого детство довлеет над зрелостью и рассудительностью. Сознание их все еще пребывает в той поре, когда неразумное дитя откровенно эгоистично, жестоко и аморально по отношению к другим. Те, о ком мы говорим, они как дети, поэтому их поведение и бросается в глаза. Маньяки тоже подвержены неизжитым детским комплексам и психотравмам, но они тщательно скрывают свою ущербность, накапливая энергию агрессии, которую затем со всей силой и яростью выплескивают на свою жертву. Многие из серийных убийц сначала долго мучают и истязают свою жертву и, лишь вдоволь насладившись ее унижением и страданиями, убивают.
– А вот скажите, доктор, что, по вашему мнению, нужно делать с этими ублюдками?
– Я полагаю, их нужно вовремя, еще до совершения преступлений, выявлять и подвергать принудительному лечению. Если придется держать взаперти всю жизнь, в специальной психиатрической клинике, значит, так и нужно делать. До полного излечения. А если не поддаются лечению, то изолировать от общества.
– Нет, профессор, – отрицательно покачал головой Лыгин, – в корне с вами не согласен. Вы утверждаете, что большинство серийных убийц и насильников невменяемы. И что их аномальное поведение – результат душевного расстройства, психического заболевания. Но взгляните на эту проблему с другой точки зрения. Ни один маньяк – подчеркиваю, ни один – не совершает свои гнусности в присутствии стражей порядка или просто на глазах других людей. Нет, он насилует, истязает, убивает и потрошит, лишь когда нет рядом свидетелей. А потом тщательно заметает следы. И не бежит в полицию для явки с повинной. О чем это говорит? Да о том, что все они прекрасно отдают себе отчет в своих действиях и рассудок их работает не хуже, а может, и получше нашего. Они совершают зверские злодеяния и умудряются делать это столь изощренно, что попадаются далеко не сразу, а бывали случаи, что и никогда. Вспомните того же Джека-потрошителя или дело «Убийцы с Грин-Ривер» в начале 80-х годов в США – я вычитал это в одной из ваших книжек.
– У вас несколько устаревшие сведения, – возразил психиатр. – Так называемый маньяк Грин-Ривер в настоящее время пойман и изобличен. Им оказался пятидесятичетырехлетний красильщик автомобилей Гарри Риджуей. Преступника действительно никак не могли установить в течение шестнадцати лет, за этот срок он лишил жизни почти полсотни женщин – в основном проституток и наркоманок. На охоту выходил вечером – вначале вступал в половую связь, затем душил. Его вычислили благодаря анализу ДНК: на теле одной из жертв осталась слюна убийцы. Да и Джека-потрошителя в наши дни установили бы в два счета…
– И все же я повторяю, – заявил майор, – что все эти маньяки прекрасно осознают смысл содеянного, и поэтому мой вердикт для них – смертная казнь без права на помилование! Я полагаю, что излечить убийцу и садиста невозможно. Положительные случаи из психиатрической практики – это блеф. Вы ведь и сами все это знаете?
– Да, это так. Маньяки и душевнобольные, страдающие психозами, практически не поддаются лечению. И все же вы слишком жестоки по отношению к людям с больным разумом и психикой.
Лыгин лишь пожал плечами в ответ:
– Как говорится – на том стою и не могу иначе.
*
Маугли «просеивал» одного за другим коллекционеров, представляющих для него интерес. Последив за некоторыми, отработав их связи и установив круг знакомств, интересов, занятий, бывший киллер заинтересовался личностью Петра Захаряна. Узнав, что тот работает на его бывшего друга Шуршина, он решил ближе познакомиться с молодым рекламщиком и через посредство последнего войти в общество коллекционеров. Но произойти эта встреча должна, как он и задумал, случайно. Выбрав подходящий день, Роберт отправился в агентство «ТВ-видео».
Алексей Шуршин мог бы по праву гордиться достигнутым, если бы не присущее ему тщеславие, толкавшее все к новым свершениям. Кем он был – сиротой, выпускником детдома, а стал продюсером, владельцем самого крупного в городе рекламного агентства, приносящего ему стабильную прибыль.
Тогда, в разговоре с другом детства Робертом, во время случайной встречи на Кипре, Алексей вовсе не лукавил. Он и его агентство действительно выполняли большую часть услуг за «черный нал», тем самым уводя неплохие деньги из-под носа налоговой службы. Но впоследствии, когда после августовского дефолта 1998 года заказчики стали предпочитать официальные расчеты, он нашел иной выход – принялся обналичивать деньги через фирмы, специально занимавшиеся этой, в общем-то, незаконной деятельностью. И опять деньги текли к нему рекой, минуя раскрытый клюв ненасытного налогового птенца.
Он сидел у себя в офисе, развалившись в кресле, и подсчитывал доходы за прошедший месяц. Судя по радостной ухмылке, не сходящей с его загорелой не по сезону физиономии, дела в фирме шли как нельзя лучше. В этот момент в приоткрывшуюся дверь просунулась лохматая голова одного из сотрудников, сообщившего шефу о приходе посетителя. Вслед за этим порог комнаты переступил улыбающийся Маугли.
– Роба! – вскочил хозяин, раскрывая объятия. – Какими судьбами?! Повидаться приехал? Вот и отлично.
– Да я, в общем-то, теперь в вашем городе обосновался, – пояснил гость, усевшись в предложенное кресло после теплых взаимных приветствий.
– Вот так новость! – воскликнул приятно удивленный «кореш». – Ну, давай, колись, отчего это ты вдруг променял Белокаменную на нашу Тмутаракань? Слушай, ты извини, секретарша на больничном, заказывай, чего хочешь – пиво, колу или чего покрепче, сейчас сообразим.
Потягивая холодный квас, который нашелся в холодильнике среди богатых запасов продуктов и напитков хозяина, Маугли поведал другу заранее придуманную причину своего вынужденного отъезда из Москвы так, чтобы выглядело правдоподобней. Как Маугли и рассчитывал, пока трепался с Шуршиным, в кабинет заглянул Захарян. Продюсер познакомил их, представив друг другу.
