Текст книги "Доверяю тебе (СИ)"
Автор книги: Кира Тесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Глава 35
Цветы. Если еще вчера я не могла оторвать от них взгляд, каждый раз, как только видела их, то сейчас они мне стали настолько ненавистны, что я хотела избавиться от них как можно быстрее. Маргарита с такой заботой ухаживала за ними, воркуя, что они просто невероятны своей красотой: белые, нежно-розовые и желтые оттенки бутонов. Но сейчас, они мне омерзительны. И служат лишь напоминанием того, что Владислав испытывает ко мне. Жалость и желание держаться от меня на как можно большем расстоянии.
Заплатил за палату, нанял лучших врачей, чтобы позаботились о моем здоровье, а сам исчез, не сказав ни слова. Не сказал о том, что ничего больше не будет так, как раньше. О том, что у него есть другая, и именно с ней их ждет светлое будущее. Будущее, которое у меня так безжалостно отняли, и которого никогда больше не вернуть.
Волна горечи, отчаяния, и обжигающей боли внутри отравляла и причиняла невыносимую муку, и я с яростью бросилась к цветам. С остервенением хваталась за хрупкие вазы и что есть силы, бросала их о стену. Вазы вдребезги разбивались, и осколками сыпались под ногами вместе со сломанными стеблями и бутонами. Эти осколки, теперь и подобно моей никчемной жизни разлетались в стороны, и теперь их никогда уже не собрать воедино. От звука разбитого стекла, что теперь было повсюду, и разбросанных цветов по полу, на секунду мне стало легче. Я не нуждалась в жалости к себе, потому как, и так всю, оставшуюся жизнь буду корить себя ею.
Нет, я ни в коем разе не злилась на то, что услышала. В данный момент, осознав реальность, я злилась не на медсестру, что подобным образом открыла мне глаза на правду и заставила взглянуть на ситуацию со стороны. Правду, от которой я так усердно пряталась все эти дни. А злилась, в первую очередь, только на себя и на свой злой рок, на то, что во второй раз оказалась разбитой, ненужной, грязной и самое главное – потеряла близкого и любимого человека! Ведь только Влад, давал силы, уверенность, любовь, и ради этого я так отчаянно хваталась за жизнь. Только бы быть с ним рядом, но его нет, и никогда больше не будет!
Я знаю, как закончить этот страшный сон одним разом. Навсегда.
Окинула взглядом дверь, убедившись, что никто мне не помешает. Осторожными шагами подошла к окну и опустила ладонь на подоконник. Аккуратно, едва касаясь пальцами, провела по гладкой поверхности. Опершись, на здоровую руку, чуть приподнялась на носочки и снова опустила ступни на пол. Сердце отбило удар, еще один, что – то внутри подталкивало сделать это. Прекратить это, исчезнуть, не проходить одной через этот кошмар снова. Одной.
Подоконник не очень высок, нужно, всего лишь, ухватиться за ручку оконной рамы, и закинуть, сначала одно колено, затем другое. Казалось, ничего сложного, но взобраться на него стоило огромных усилий. От напряжения, думала, лопнет корсет, боль отдавалась в каждом сантиметре тела, но зажав губы зубами – я сделала это. Не с первого раза, но, все же крепко сжав ручку, одним толчком взобралась на узкую поверхность подоконника, встав коленями. Оказавшись на подоконнике, тяжело дыша, стараюсь удержать равновесие, только бы не упасть назад. Как только баланс был найден, и я стою уверенно коленями на поверхности, теперь могу чуть расслабить руку, которая от напряжения, изо всей силы сжимает ручку рамы.
Нервно оглядываюсь назад на дверь. И еле слышно выдыхаю – только бы никто не вошел. Я замкнула бы дверь изнутри, но замок отсутствовал. Маргарита уже приходила с завтраком, на перевязку я сходила. Надеюсь, она еще некоторое время не вспомнит о том, что должна принести таблетки и этих минут мне будет достаточно. И я смогу воплотить свой план. Кроме нее, до обеда меня никто не должен побеспокоить своим приходом. А тот, кого я желала видеть больше всего – не придет никогда.
На мгновение меня одолела грусть и сердце сжалось в груди. Мне стало жаль того, что не увижу добродушную и заботливую медсестру. Она была единственным человеком, кто искренне и с теплом заботился обо мне все эти дни, пытаясь разговорить и интересуясь, что мне нужно. Я опустила голову и грустно улыбнулась, вспоминая веселые глаза медсестры. Бабушка, прости. Слезы застилали глаза.
Повернувшись к окну, силюсь всмотреться вдаль, где скрывается город, что еще спит. Темнота раннего утра, а также разбушевавшийся с ночи ветер со снегом – спрятали всю красоту спящего города. Мысль о том, что задумала, пришла, настолько быстро, что поначалу даже напугала меня. Толчком к этому послужил разговор медсестер, недавно подслушанный возле процедурного кабинета. Теперь же эта мысль укрепилась в голове настолько сильно, что я готова воплотить ее. Да, я знаю, что эгоистична, а еще слишком не уверенна в себе, и своих силах, которые поспособствуют моему моральному восстановлению. Совсем не понимаю, как мне дальше двигаться одной и сумею ли я это сделать.
Когда в первый раз судьба так жестоко посмеялась, над совсем еще юной мною, я не сразу, но смогла восстановиться от событий, что не давали спать и жить спокойно, как все остальные сверстницы. Приходилось тщательно скрывать эту правду, закрываться ото всех и пытаться забыть. И у меня это получилось. Благодаря бабушке. А еще один человек, ворвался в мою жизнь так стремительно, что поначалу даже напугал своей заботой, и упорством. Его не сразу, но впустила в свою жизнь и смогла довериться. Влад. Его уверенность, поддержка, забота и любовь – помогли забыть прошлое. Поверить, что я нормальная девушка, которая достойна любить и быть любимой. Что я сильная.
Только сейчас, стоя на подоконнике, и упираясь ладонью о холодное стекло, я понимаю, насколько сильно люблю эту жизнь и как отчаянно боролась за нее последние несколько лет.
Любила. Боролась. А теперь нет сил на это. Нет того маяка, что укажет мне путь, куда идти дальше и что делать. Одной, снова пройти весь этот ад – у меня не хватит сил. Я снова крепко сжала ручку и коснулась лбом прохладного стекла.
Ведь если бы Владислав был рядом, сейчас, в эту минуту, то и мысль сделать это, никогда бы и не пришла мне в голову. Я безумно скучаю по нему, хочу увидеть его, хоть на секунду. Как же хочется почувствовать хоть долю того, что было между нами, еще месяц назад, до того, как все пошло ко дну. Кажется, я уже и забыла, как выглядят черты его лица, какая обворожительная у него улыбка, какой родной голос. Сколько прошло времени, с тех пор, как я видела его в последний раз? Неделя? Две? А такое чувство, что нас разделяли десятки лет! Но теперь решение принято и больше не увижу его никогда.
Есть только пустая палата, потому что обитательница ее – я, и не живу вовсе, а просто существую. Дни наполнены одиночеством, неизвестностью, с которой страшусь столкнуться в будущем и непрекращающейся болью. Все эти дни, как робот, на автомате, выполняю все, что мне говорят доктора и медсестры. Ни о чем не думаю, не предполагаю и не додумываю, потому, как голова, подобно вакууму пуста. Лежа на кровати и вдыхая запах медикаментов, я с тоской ожидаю, как минуты не спеша, перетекают в часы, а часы в дни. Только, что будет дальше? Когда пройдет неделя, месяц, год? Самое страшное, что ждать, когда пройдет время – больше не хочется. Теперь уже неважно ничего.
Сегодняшние слова медсестры заставили меня открыть глаза. И осознать правду, которую, быть может, я подсознательно отвергала. Которую не желала признавать.
Кому нужна дважды израненная девушка, после того, что с ней сделали? И если теперь нет смысла, существовать одной, то зачем жить?
Ручка не сразу, но сдалась от напора, с которым дернула дверку на себя. Я была в легкой сорочке, поэтому от резкого холодного порыва, что ворвался в палату, мое тело покрылось мурашками и начало дрожать. Но мороз и пронизывающий ветер не пугали. Закрыв глаза, я мысленно попросила прощения у бабушки. Даже представить страшно, что будет с бедной старушкой, когда она узнает. Затем глубоко вдохнула морозный воздух и зажмурила глаза, только бы не видеть, что промелькнет перед глазами, за столько короткий миг, пока буду лететь вниз. А на выдохе уверенно подалась всем телом вперед, опустив ручку…
И в это же мгновение теплые руки резко обхватили меня за талию и резко втянули обратно в палату. Сердце замерло в груди, на миг все остановилось.
– Только посмей! И я прыгну следом за тобой! – прогремел такой знакомый и родной голос. Я распахнула глаза, но не смогла пошевелиться в его руках, что крепко держали мертвой хваткой. – Никакие семь этажей не отнимут тебя у меня! Я не отпущу! Никогда! Слышишь Саша?! Никогда!
Свободной рукой мужчина захлопнул окно, и снова ухватился за меня, как за спасательный круг. Его сильный захват причинял боль ребрам, которые и так были стянуты корсетом. Но я не издала ни звука, а впитывала тепло кольца рук и его крепкой груди, к которой он прижал мою спину. Его частое, горячее дыхание опаляло шею. Я до сих пор не могла поверить, что Владислав здесь, в этой палате и только что предотвратил непоправимое – спас мою жизнь.
Какая же я глупая, что решилась на этот шаг. Стыд и облечение топили изнутри, и я не понимаю, как мне совладать с этими эмоциями. Боже, ведь я только что могла лишить себя возможности быть рядом с ним.
Ради этих секунд, когда спиной чувствуешь стук его сердца, что так и норовит выпрыгнуть из груди, когда наслаждаешь объятием его сильных рук, что держат тебя, как самое дорогое сокровище, что у него есть, ради его родного голоса, которым он так легко решает все мои проблемы, стоит жить!
Сейчас, он так близко, стоит только повернуться и увидеть его обеспокоенное лицо, должно быть хмурое, но такое любимое, прижаться к его груди, обнять и не отпускать больше никогда! Он здесь, и что может быть важнее в этой жизни?
Пока его не было рядом, все эти дни, казались сущим адом. Под внешним безразличием таилось столько тягостного ожидания. Я была пустой, никому не нужной, и совсем не понимала, как мне жить, в каком направлении двигаться – ведь идти никуда не хотелось. За что держаться, когда рядом нет никого, кто способен поддержать, и я совсем одна.
Мы так и стояли молча. Он продолжает удерживать меня и глубоко дышит. Я же боюсь обернуться и увидеть его лицо. Боюсь произнести хоть слово. Но он, как будто прочитав мои мысли, медленно развернул меня, и усадил на подоконнике. Как только я взглянула ему в глаза, сердце мое было готово разбиться. В его темных глазах было столько эмоций, которые сменяли одна другую: страх, надежда, боль, и самое важно любовь. Я не могу ошибаться, его глаза никогда не лгали. Чувства подсказывают, что, верно читаю мужчину, как отрытую книгу. Взгляд хаотично осматривает его встревоженное лицо, красные полные боли глаза, морщинки в уголках глаз. Он действительно любит меня и не собирался бросать, нет сомнений. Сдерживая слезы, прильнула к нему, обняв за плечи.
– Прости, что не был с тобой, когда ты больше всего в этом нуждалась, – тихо шепчет, мягко гладя мои волосы. – Прости дурака, что не уберег, а обещал, прости за все, девочка моя, – продолжает хрипеть.
Я же молчу, слов не было, не хочу говорить, достаточно было того, что он рядом. Поток слез неожиданно вырвался из моих глаз, от чего я беззвучно вздрогнула в его руках. Руки и тело Владислава напряглись, и он прижал еще теснее к себе. Хотелось слиться с ним воедино и поставить время на паузу. Без каких-либо объяснений и сожалений. А просто слушать стук его сердца и вдыхать запах его кожи.
– Я хочу впитать всю ту боль, что у тебя внутри. Избавить тебя от нее и стереть из памяти все ужасы. Но не могу, Сашка. Не могу! И от этого хочется кричать во все горло! Но я обещаю, что мы совсем справимся, ты у меня сильная, – лихорадочно подбирает слова мужчина.
Я не могла быть согласной с его словами, потому как не представляла это. Поэтому обреченно покачала головой. Влад чуть оторвался от меня и взяв за подбородок попытался заглянуть в глаза, но я упорно смотрела вниз.
– Справимся, вместе, – продолжал он, губы его тряслись, от невозможности найти правильных слов утешения. Слов, которые заставят поверить, что все будет как раньше. Не будет, – прошу, дай нам шанс, дай мне шанс, сделать все как было и даже лучше! Прошу, малыш! – судорожно касаясь пальцами моих щек, лба, с мольбой в голосе просит Владислав, – мы найдем лучших психотерапевтов, хочешь? Черт возьми, я все сделаю для тебя! А хочешь, – его глаза тревожно загорелись, он был похож на сумасшедшего, который пытается заставить поверить ему, – мы уедем? А?! Из этого города, из страны! Подальше ото всех, только ты и я? Ты была на море? – его безумный взгляд начинал пугать меня, – не молчи Саша! Не молчи! – молил он, как заведенный, ожидая ответа.
Положив ладони на его грудь, я чуть отстранилась.
Потому как неожиданно меня охватило чувство омерзения, к себе, к своему телу, к своей жизни, уже дважды изуродованной. Я не верю, что действительно нужна после всего этого Владу. Вскинув руку ко рту, закрыла, внешней стороной ладони, рот и жадно впитывала черты лица мужчины, боясь упустить что-то. Слезы еще большим потоком заструились по щекам.
Я покачала головой. А вдруг это просто сон? Плод мое больного воображения? Как тогда во сне, когда он пришел и спас меня из рук того ублюдка. Я помнила этот сон в мельчайших подробностях: его лицо, искаженное маской страха, слезы на глазах, его успокаивающий голос. Вот и сейчас, все настолько реалистично, что в это невозможно поверить.
Но он действительно здесь, по-другому и быть не может! Есть тысячи слов, что я желаю сказать ему. Именно сейчас! Что чувствую, как безумно тосковала без него одна в этой палате, по его голосу, его запаху, его рукам, но сказала лишь одно, и самое важное:
– Прошу, не оставляй меня больше одну, – хриплю, сквозь рыдания, и до боли кусаю зубами кожу руке.
– Никогда больше не оставлю, обещаю Саша! – обхватив лицо ладонями он поцеловал щеки, по которым текли слезы, – Не оставлю ни на секунду. Девочка моя, не плачь, прошу, – продолжая осыпать лицо поцелуями, и снова прижал мое хрупкое тело к груди.
Палату снова окутала тишина, где мы наслаждались долгожданными секундами вместе. Сейчас мы рядом, после долгих дней неизвестности и пустоты, которые наполнили наши жизни. Проходили минуты, и я все реже вздрагивала телом, и чуть ослабила пальцы, которыми сжимала его рубашку. Слезы постепенно иссякли, на душе стало спокойно. Владислав больше не сжимал меня так крепко, боясь потерять, а ласково перебирал пряди волос и гладил плечи. Зарывшись лицом в мои волосы, он поцеловал их, и тихо сказал:
– Обещай мне, что больше не будет никаких попыток оставить меня, – еле заметно кивнула головой, но Владиславу этого было недостаточно, его глаза отыскали мои, – скажи это, я хочу слышать! Ты не имеешь никакого права оставлять меня! – как заведенный повторял он, – скажи!
– Прости меня, – шепчу, проведя ладонью по его щеке, – не оставлю никогда, – качаю головой, вместе со словами прогоняя эту ужасную мысль.
Владислав положил свою ладонь поверх моей, и, закрыв глаза, глубоко выдохнул. Он поверил мне. Ответ принес ему спокойствие.
– Ты жива, Сашка и спасибо, что дала шанс все исправить, не оттолкнула, не закрылась, доверилась во второй раз. И будь я проклят, если счастье и любовь, которыми я наполню твою жизнь, не сотрут из памяти весь этот кошмар.
– Я люблю тебя, Влад, – наконец, набралась храбрости и произнесла слова, которые важно было озвучит именно сейчас. Они банальные, да. Но для меня они целый мир, под названием «Владислав». И пока он рядом, я буду стараться делать его счастливым, каких бы мне это усилий не стоило.
– Ох, малыш. Ты даже и представить не можешь, насколько сильно я люблю тебя. Ты мое всё.
Эпилог
Два года спустя
Улыбнувшись, пропускаю свою двоюродную семилетнюю племянницу вперед, чтобы ей был виден лучший обзор. В след за ней проскальзывают еще двое малышей, чьи они дети не имею ни малейшего понятия. Здесь столько родственников, а также родных и близких с обоих сторон будущих родителей, что познакомиться со всеми потребуется следующие несколько лет, а то и дольше. Мой брат и его жена Виктория, которые отметили свадьбу год назад, теперь ждут пополнения. Я и Саша на их бракосочетании отсутствовали, поскольку весь прошлый год мы провели в путешествиях по нескольким странам Европы и Азии. Поэтому не удивительно, что многие их тех, кто присутствует на этой вечеринке, по случаю объявления пола будущего ребенка, мне и Саше не знакомы. Мама уже все уши мне прожужжала о том, что мы с моей девушкой слишком увлеклись путешествиями и совершенно забыли о семье.
Дело в том, что кроме моего друга Андрея, больше никто не в курсе того, что произошло с Сашей два года назад. Я не собирался никому из близких и родных говорить об этом. Мы вместе разбираемся с ее восстановлением и не потерпим вмешательства и сожаления со стороны других членов моей семьи.
На данный момент процесс реабилитации проходит успешно. Скажу больше, он полностью закончен. Саша закончила встречи со своим личным психотерапевтов, которого на протяжении полутора лет регулярно посещала. Эти сеансы благотворно отразились на наших отношениях и что самое важное, изменили Сашу в лучшую сторону. Помогли ей обрести покой, возможность отпустить прошлое, и без какого-либо страха и стыда спокойно говорить об этом. И если поначалу, первые полгода, мне казалось, что встречи с психотерапевтом бесполезны, то уже спустя год был виден огромный прогресс. Ушла печаль и излишняя молчаливость, перестали мучать кошмары. И на сегодняшний день, те кто видят мою веселую открытую девочку впервые, и не подумают о том, что в прошлом, она была подвергнута изнасилованиям.
Все гости, собравшись вокруг молодой семьи, замерли в ожидании. Саша, стоя рядом со мной, сжала мою ладонь в своей. Ее взволнованный взгляд устремлен на моего брата и его беременную жену. Около двух десятков взрослых и детей собрались на заднем дворе их дома, предвкушая услышать пол ребенка.
Мой младший брат Евгений, с огромной улыбкой до ушей, держит в руках большой воздушный шар, на нем надпись «Мальчик или девочка?». Его жена Виктория, стоит рядом и сжимая в дрожащей руке большую булавку, целится ей в шар. Все дружно считают и как только доходят до десяти, молодая мама лопает шар. С грохотом в воздух взлетают розово-голубой бумажный серпантин. Двор наполняется смехом, оханьем и вздохами. Дети бросаются собирать серпантин возле ног молодой семьи. Брат, вскинув руку вверх кричит «Ура» и прыгает, что есть мочи. А затем, вытирая глаза, бросается к жене, обнимает ее и целует в щеку.
– Получается у них двойня? Мальчик и девочка? – наклонившись к Саше, уточняю. Закусив губу, она быстро качает головой, подтверждая мои предположения.
Все ожидали розового или голубого серпантина. И либо произошла ошибка, либо брат всем о чем-то не договаривал все это время. Вся родня знала, что Виктория беременна, но никто не догадывался, что у нее в животе два карапуза. И сегодня, все собрались здесь, чтобы узнать пол ребенка, а теперь два.
– Двойня? Да? Молодцы ребята! Поздравляем! – Гости переговариваются и находятся в смятении.
– У нас будет мальчик и девочка! – торжественно объявляет брат всем гостям, и они начинают кричать громче. Затем все подходят к будущим родителям, поздравляют их и дарят подарки.
– Так вот почему у нее такой большой живот для такого срока. – Выпалила Саша, метаясь взглядом между мной и гостями, что продолжают кричать и поздравлять будущих родителей.
В руках она сжимает огромный подарочный пакет, в котором куча всевозможных презентов: подвесная игрушка в кроватку, милые вещички новорожденным, грызунки и прочие мелочи. Все это она тщательно выбирала на днях в детских магазинах и теперь ей не терпелось вручить их Виктории.
Кроме моих родителей и брата с его женой, Саша никого из приглашенных сегодня не знала. Но когда я вручил ей приглашение, она с радостью согласилась прийти и серьезно подошла к вопросу подбора подарков. Поэтому дождавшись, пока все поздравят моего брата и его жену, и расступятся, мы поспешили и со своими подарками.
Пока Виктория лучезарно улыбается Саше и принимает пакет, а затем крепко обнимает ее, я жму руку брату и поздравляю. Затем мы направляемся к фуршетному столу, с розово-голубыми сладостями и всевозможными закусками и напитками. Весь задний двор украшен тематическими шариками, гирляндами и флажками. Детей развлекает аниматор в виде рыжего кота. Фоном играет музыка, повсюду смех и разговоры о скорых бессонных ночах, бесконечных подгузниках, укачиваниях и прочих милых вещах, которые ожидают молодых родителей с появлением в их семье малышей.
Наше присутствие здесь для меня и моей семьи очень важно. А искреннее желание Саши прийти и поздравить моего брата, стало огромным шагом на пути к тому, чтобы стать ближе к моей семье. И я рад, что нам удалось, выбраться из нашего маленького кокона, в котором были счастливы и продолжаем это делать, последние два года.
Прошлый год был сложным во всех отношениях. Несколько месяцев Александре потребовалось, чтобы восстановить свое здоровье. Я контролировал курс лечения и был хорошо осведомлен вопросами ее состояния, как морального, так и физического.
Как-то, в перерывах между путешествиями, она вернулась с больницы расстроенная настолько, что на ней не было лица. Следующие несколько дней она отказывалась говорить в чем проблема, как ни настаивал. Но потом сбавил обороты и перестал давить. В итоге, в одну из ночей, она призналась, что была у гинеколога, на очередном осмотре и молодая врач огорошила ее ужасной новостью. На вопрос Саши, сможет ли она в будущем стать матерью, врач выдала, что это возможно и пока делать выводы рано.
Мы ни разу не обсуждали этот вопрос, и не потому, что я не хочу детей. Хочу, мне уже двадцать девять. А только потому, что ей всего лишь двадцать и она полна энтузиазма в отношении своей работы, которой отдает любую свободную минуту. Освоила курсы, дизайном бредит, бесконечно выполняя что-то на графическом планшете. Ушла с головой в свое хобби, которое, кстати, приносит ей еще и доход. А впереди еще год заочного обучения. Какое материнство? Разве ей есть до него дело? Ответ: нет.
Я иногда ревную ее к своим увлечениям, которым она уделяет слишком много времени. А если будут еще дети? Кто посвятит мне время? Я тоже ребенок, хоть и большой.
После того, как Саша оправилась от этой дурной вести, мы снова направились по врачам и провели обследования. Мне нужно было успокоить ее, и заручиться поддержкой грамотных специалистов, которые развеют миф о том, что она не сможет стать матерью. И у нас это получилось. Нет никаких поводов для беспокойства. С ее организмом все в порядке, и она может выносить ребенка сама. Как только будет готова к этому.
Мой взгляд ищет Александру в толпе, и я нахожу ее в обществе своей матери. Она сидят на скамье, под навесом. Мама слишком энергично ей что-то объясняет жестикулируя, а Саша внимательно слушает и кивая, улыбается. До этого времени они не часто оставались вдвоем чтобы посплетничать, поэтому спешу на помощь к Саше. Мама может быть слишком напористой и своей простотой и открытостью, способна смутить мою девушку.
– Мам, ты снова рассказываешь уничижительные истории о моем младенчестве и детстве? – присаживаюсь рядом с ними и приобнимаю Сашу за плечи. Она улыбается в ответ и кладет голову мне на плечо.
– А что такого, сынок? По мне так, забавные истории. Ты был милым мальчуганом. – Мама лукаво смотрит на Сашу и заговорщически подмигивает.
– Да, Влад, особенна мне понравилась история, про напальчник. – Саша, посмеивается и до меня доходит, о чем она.
Нет, эту историю уже знает вся родня. Теперь и очередь Саши подошла. Добро пожаловать в нашу взбалмошную, с отсутствием такта семью.
– Мам бросай это дело, ты портишь мою репутацию. – Качая головой, закатываю глаза.
В возрасте пяти лет, катаясь на велосипеде, я нашел на улице упаковку презервативов. Читал толком не умел, инструкцию не рассматривал особо и что на ней изображено не понял. А подумал, что нашел упаковку медицинских резиновых напальчников. Ну, тех, которые используют, чтобы не намочить порезанный палец, который замотан бинтом. Мама частенько резала пальцы, когда готовила еду. Пару раз и отец изранился, когда занимался стройкой дачного дома. В общем, я принес им эту упаковку и сказал «мама и папа держите вам напальчники».
А через год родился Женька.
– Не дуйся, Влад, она и правда забавная, – потянувшись губами, она оставила на моей щеке поцелуй. И если бы мама не сидела рядом, я бы набросился на Сашку прямо здесь.
– Саш, я чего-то не поняла. Это что?! – вдруг вскрикнула мама и мы обернулись к ней. С вытаращенными глазами, она схватила руку Саши и указательным пальцем ткнула в кольцо, на ее пальце.
– Помолвочное кольцо? – опустив плечи, Саша приоткрыла рот и ждала реакции моей мамы.
Вот черт. Мысленно даю себе затрещину. Я совсем забыл оповестить свою родительницу о том, что двумя неделями ранее сделал Саше предложение на острове Майорка, откуда мы только вернулись.
– Каюсь, запамятовал совсем, мам.
– Сейчас, как дам по лбу, Влад! – поджав губы грозит она кулаком мне. – Поздравляю, дети мои. Скоро еще одна свадьба. Наконец-то, теперь все сыновья устроены, моя душенька спокойна! Но с тобой, сынок, я еще не договорила. Дождешься ты у меня! – строго отчитала, как маленького ребенка и поспешила к отцу с радостной вестью.
– Так, как на счет планирования свадьбы? – оборачиваюсь к Саше и одариваю ее улыбкой.
– Так быстро? – быстро моргает и смотрит на меня недоверчиво.
– Поверь мне, если мы не закроем этот вопрос, мама жизни нам не даст. Она достанет нас в любой точке мира, куда мы наметили слетать в этом году. – наклонившись, шепчу возле ее губ.
– Тогда, нужно разобраться с этим, и как можно быстрее, – посмеивается Саша и тянется к моим губам.
