Текст книги "Не играйте с некромантом"

Автор книги: Кира Стрельникова

– Хм. Консьержери… – тихо протянул он с задумчивым видом.

Заявись Ален прямо сейчас в гости к Лорану, тот ему даже двери не откроет, особенно если Полин уже у него. Но у Гастона тоже есть обязанности, и начальник городской стражи наверняка явится на рабочее место. Дерош кивнул своим мыслям, и настроение немного поднялось. Что ж, так он и сделает, а после обеда возьмет Аделину и поедет в Сен-Дени. Как раз к ночи доберутся, а к утру завтрашнего дня Ален уже будет снова дома. Хватит времени, чтобы выспаться, отдохнуть и отправиться в Версаль, как хочет брат. Если у Лорана изменилась татуировка, значит, Полин теперь точно у него, и стоит продумать, как добраться до изворотливой девчонки. Во второй раз она ускользает от него, буквально из-под самого носа! Третьего раза Анжуйский точно не допустит.

Этим же днем, дом Гастона Лорана

– Сейчас проверим твой уровень, – невозмутимо отозвался Гастон, и я заметила в его руках посох и кинжал.

Последний заставил напрячься.

– И… как? – осторожно спросила я, не сводя взгляда с оружия.

– По крови, посох поможет. – Некромант уселся напротив меня, положил на стол вещи. – Давай руку.

– А обязательно кинжалом? – Я не торопилась выполнять указание Гастона, сцепив под столом пальцы.

– Кинжал не оставит в крови следов, как иголка или что-то другое, – терпеливо разъяснил Лоран и протянул ладонь, глядя на меня без тени улыбки. – Полли, не бойся, мне нужна всего пара капель. Потом залечишь порез, и все.

Осознав, что он уговаривает меня, как маленького ребенка, я испытала легкий приступ стыда и досады. В самом деле глупо веду себя. Я молча протянула ему руку, и от того, как бережно Гастон сжал мои пальцы, сердце вдруг забилось быстрее и в груди стало тесно. Я остро ощутила тепло его кожи, немного шершавую ладонь – наверное, от того, что некромант часто оружием пользовался, – и эти впечатления озадачили, вызвали растерянность. Пришло осознание, что я чувствую прикосновения, именно я, и магия не перекрывает ощущений. Хотя и светлая сила отозвалась, пустив в кровь немного огня. Сосредоточенно нахмурившись, Гастон взял кинжал, медленно погладил серединку моей ладони, отчего я чуть нервно не хихикнула, – оказалось неожиданно приятно, до локтя прокатилась теплая волна мурашек.

– Не смотри, – тихо попросил он, и я послушно отвернулась, еще и зажмурилась.

Пальцы Лорана крепче сжали мое запястье, а потом кожи коснулось холодное лезвие… Вспышка боли, я не удержалась и ойкнула, дернувшись, но Гастон не дал вырвать руку. Прикусив губу, я напряженно ожидала, что будет дальше. Снова пореза коснулось лезвие, а потом некромант отпустил мою руку, сказав:

– Все, Полли.

Я повернулась и перестала сдерживать силу, прохладная волна забрала боль, а порез стал на глазах затягиваться. Гастон же поднес кинжал с моей кровью к бриллианту в навершии посоха, дотронулся, оставив неровный развод, и я невольно затаила дыхание, ожидая, как отреагирует посох. А камень на нем вдруг мягко засветился чистым голубым светом, и следы крови исчезли. Брови Гастона поползли вверх, он поднял на меня задумчивый взгляд, и мне стало не по себе.

– Что? – с опаской поинтересовалась я, предчувствуя, что новости ждут не самые приятные.

Для меня, по крайней мере. Волнение плеснуло изнутри горячей волной, я прерывисто вздохнула.

– Что значит это сияние? – повторила я вопрос – Гастон не торопился отвечать.

– Я знаю, кто твой отец, – выдал некромант, и я чуть со стула не упала.

– Ка-а-ак?! – вырвалось у меня, я вцепилась в стол, с недоверием уставившись на собеседника.

– Голубой цвет означает, что ты полукровка, Полин, и твой отец – альв, – спокойно пояснил Лоран и улыбнулся, откинувшись на спинку стула. – У них – синий цвет, а у короля – фиолетовый. Но среди альвов не рождаются маги Жизни и некроманты, – улыбка Гастона стала шире. – Как и среди дроу и эльфов. Только люди могут быть теми или другими.

Я не сдержала нервного смешка, вскочила и прошлась по кухне. Услышанное в голове никак не желало укладываться. Моя мама и… альв?! Да быть того не может, она ни разу не бывала во дворце, всю жизнь держала лавку и была обычной травницей! Когда-то в нашем роду затесались аристократы, но от них осталась только приставка «де» в фамилии, все. Титул растворился где-то в истории. Следующая мысль не обрадовала от слова «совсем». И к ней очень удачно подходило желание его величества видеть меня в Версале… Я уставилась на Гастона, и мой взгляд слегка отдавал безумием, наверное, судя по мелькнувшему на его лице удивлению.

– Если Анжуйский знал, кто мой отец… – начала я медленно, чувствуя, как холодеют пальцы на руках. – Да нет, не может быть! – Я снова коротко рассмеялась.

– Не может, – снова спокойно подтвердил Гастон, угадав, о чем я думала. – Король тщательно следит за тем, чтобы у него не было бастардов, ему лишние проблемы не нужны, да и если бы ты каким-то чудом оказалась его дочерью, поверь, в борделе ты бы не жила, Полли. Твой отец – какой-то другой альв.

– Ну бред же! – простонала я, приложив пальцы к вискам и зажмурившись. – Моя мать никак не могла пересечься с альвом, нигде!..

– И тем не менее так и есть, Полин. – Некромант прищурился, окинул мечущуюся меня внимательным взглядом и вдруг поманил к себе: – Иди сюда, Птичка.

Я возмущенно фыркнула, даже не думая подчиняться, и только собралась разразиться гневной тирадой на тему того, что его посох ошибся, как Гастон воспользовался тем, что стояла я близко к столу. Он хмыкнул, поднялся и неуловимо быстрым движением поймал меня за руку, дернув к себе. Я ахнуть не успела, как оказалась прижата к краю стола, опершись на него руками, чтобы не упасть, а ладони Лорана накрыли мои пальцы, не дав возможности отстраниться.

– Перестань, – веско произнес он, глядя мне в глаза, и я замерла, чувствуя, как быстро колотится сердце в груди. – Твой отец или жив, но ему наплевать на тебя, или мертв, что вряд ли. Альвы знают о своих детях, даже незаконных, однако полукровки их не заботят. И если он за все эти годы тебя не нашел, значит, и не будет впредь искать. – Все это Гастон говорил ровным, негромким голосом, а я… вдыхала горьковатый, с нотками лимонника и полыни аромат, исходивший от некроманта, и смотрела на его губы.

Вспомнилось, как ночью в библиотеке всего лишь на мгновение они прижались к моим, как я отреагировала, и… захотелось попробовать по-настоящему. Забыть хоть ненадолго о свалившихся на меня проблемах, поддаться порыву. Вдруг тоже по-другому будет, чем с остальными мужчинами? Шарахнулась от опасных мечтаний и спросила почему-то шепотом:

– Может, не альв – эльф?..

Гастон улыбнулся уголком рта, в глубине его зрачков загорелись серебристые искры, и он совсем чуть-чуть наклонился вперед, почти касаясь моих губ.

– Маги Жизни, у которых в роду отметились эльфы, имеют диапазон крови от желтого до оранжевого, – пояснил некромант, а потом без всякого предупреждения все-таки сделал это.

Поцеловал. Крепко, жадно, так, что я не смогла не ответить. Успела только отметить, что на сей раз магия запоздала совсем чуть-чуть и, хотя привычно растеклась по крови огненной рекой, все же не перекрывала ощущений. Я словно хлебнула пряного, горячего напитка с привкусом яблока и корицы и никак не могла напиться. Внутри как будто спустили невидимый крючок: я дразнила, завлекала, исследовала, не давая Гастону окончательно захватить инициативу, и наслаждалась, с упоением окунувшись в настоящие эмоции, только чуть-чуть оттененные магией. Для меня это было новым и непривычным, обычно светлая сила заполняла сознание и тело, не позволяя чувствовать прикосновения и ласки. Сейчас…

В какой момент ладони Гастона переместились на мою спину, начав нежно ее поглаживать, не помню. Как я оказалась уже сидящей на столе, тоже не отследила. Поцелуй все не заканчивался, он приобрел карамельный привкус, сделавшись тягучим и томным. Некромант обхватил мое лицо, прижавшись крепче к губам, и я сдалась, тихо всхлипнув и отдав инициативу ему. Сладкое сумасшествие продолжалось… Пока у меня не закончился воздух, а в голове не вспыхнуло осознание, что мои ноги широко раздвинуты, пальцы Гастона зарылись в волосы на затылке, легонько массируя, и я почти лежу на столе. Сто-о-о-о-оп!!! Сердце рванулось к горлу, я дернулась, прервав это безобразие, рука сама метнулась к лицу Лорана, но он ловко перехватил мое запястье, не отводя взгляда, в котором плескалась гремучая смесь веселья и легкого удивления.

– Хотел это сделать, как только увидел тебя на лестнице, – слегка хрипло произнес он и усмехнулся. – Сладко целуешься, Полли.

Я стиснула зубы, усмиряя магию, и прищурилась.

– Руки убрал, – тихо произнесла я, опасаясь, что голос выдаст, но нет, справилась.

Не могу я вот так легко и сразу согласиться на Нить Жизни, хотя в этом и есть мое единственное спасение от притязаний Анжуйского. Не могу, и все! Пока не разобралась до конца, что между мной и Гастоном происходит, сколько здесь замешано магии, а сколько – чего-то другого. Как ни странно, Лоран отпустил, но не отошел от стола, по-прежнему опираясь на него и волнуя своим близким присутствием.

– Думай быстрее, Полин, – негромко произнес некромант, и, поняв, о чем он, я ощутила, как потеплели щеки. А он продолжил как ни в чем не бывало: – Так, мне к шести надо в Консьержери, и до этого времени у нас много дел. – Одарив напоследок взглядом, Гастон наконец выпрямился и дал мне возможность слезть со стола. – Тебе нужно платье на завтра, и подозреваю, еще кое-что из одежды, ну и книжками обеспечу для интересного и познавательного вечера. – Он подмигнул и весело ухмыльнулся.

Я бросила на него мрачный взгляд и поспешно отошла на несколько шагов. Проснувшиеся желания и сила бродили в крови бодрящими пузырьками, тревожа и волнуя, и это злило все сильнее.

– Я разве не пойду с тобой? – буркнула я и поправила рубашку – надо бы переодеться перед походом по магазинам.

И да, гардероб мне точно нужно менять, Лоран прав.

– Не сегодня, – покачал головой Гастон, присев на край стола и скрестив руки на груди. – Сначала кое-какие объяснения и хотя бы одна тренировка, чтобы ты понимала, что тебе нужно делать. Будешь переодеваться или так пойдешь? – свернул он разговор.

– Переоденусь. – Я пожала плечами и поспешила к выходу из столовой.

С другой стороны, хорошо, что он уйдет на вечер и на половину ночи. Мне требовалось осмысление очередной порции сведений касаемо моего происхождения, ну и отдохнуть от присутствия некроманта тоже необходимо. По моим ощущениям, сила скоро снова потребует выхода, и провоцировать ее раньше времени желания не имелось. В «Золотые колибри» идти не хотелось, откровенно страшно, а искать случайного любовника на улицах… Тоже страшно и не по себе. Ладно, разберусь как-нибудь, сейчас бы решить проблему платья на завтрашний вечер в Версале. У меня нет денег на дорогущие наряды и украшения, черт! А замарашкой выглядеть тоже охоты нет никакой. Погруженная в не слишком веселые думы, я переоделась в одно из своих немногочисленных платьев для выхода, захватила плащ и спустилась к Гастону.

– Я готова, – кратко известила, остановившись рядом с ним.

Признаться, ожидала, что после нашего внезапного поцелуя Лоран пойдет в наступление, но… Он кивнул, предложил мне руку, и мы чинной парочкой вышли из дома. А я вдруг поймала себя на том, что осторожно принюхиваюсь, и определенно аромат полыни и лимонника с легкой коричной ноткой мне нравится.

ГЛАВА 6

 
Громада базилики. Полночь. Тишина.
Свечей в подсвечниках причудлива игра.
И странное тревожит ощущение
Гуляющих под сводом светотеней…
 
 
Рисунка схема. Точка. Царский саркофаг.
Тлен. Пыль. Записка. Следующий шаг.
Алтарь. Крест артефакта. Якорь. Ритуал.
И жертвы обреченной страх прервал кинжал…
 

Этим же днем, Консьержери, кабинет герцога Анжуйского

Раздражение только усиливалось с каждым часом, который герцог проводил в своем кабинете за делами. Лорана на месте не было, он не явился ни в обед, ни после обеда. Строго говоря, Гастон и не обязан целый день проводить в кабинете, у него не только бумажная работа имелась. Однако Ален готов был поспорить на свой посох, что именно сегодня некромант отсутствовал по вполне понятной причине. Новый якорь, Полин из «Золотых колибри». И от этой мысли хотелось бросить все, поехать прямо к Лорану домой и… Вот тут просыпалось благоразумие. «Что „и“, Ален? Что „и“? – возражал он сам себе, бездумно перебирая отчеты, требовавшие его внимания. – Разнесешь там все и силой заберешь Полин? А потом Наарэми тебя ушлет куда-нибудь на побережье в бессрочную ссылку, да?» Нет, тут торопиться и действовать нахрапом не стоило. И вообще, прежде всего следовало проверить, прав ли Дерош в своих подозрениях. Но время приближалось к шести вечера, а Гастона все не было в Консьержери… Уже и самому Анжуйскому пора возвращаться, если он хочет до завтра успеть все сделать в Сен-Дени.

Когда стрелки на больших напольных часах встали в одну линию, соединив двенадцать и шесть, Ален отложил бумаги и поднялся. Дальше ждать нет смысла, иначе он везде опоздает. А Гастон… Что ж, еще встретятся, и даже лучше, что это случится после очередной командировки. По губам его светлости змеей скользнула нехорошая улыбка, а в темно-синих глазах загорелся злой огонек.

– Профессия некроманта бывает весьма опасной, мессир Лоран, – мурлыкнул Анжуйский, хрустнув пальцами.

После чего решительным шагом направился к выходу из кабинета. К нему вернулось воодушевление, стоило подумать о предстоящей поездке и той странице, которую передал ему Таллинор. Герцог едва не зажмурился от предвкушения, но сдержался – навстречу ему попадались подчиненные, и демонстрировать им свои эмоции он не собирался.

Ален уже вышел во двор и почти приблизился к воротам, когда неожиданно увидел того, кого ждал весь день. Прищурившись, Анжуйский остановился, наблюдая за Лораном, – естественно, тот почти сразу заметил начальника. Однако, к некоторой досаде Алена, на лице Гастона не дрогнул ни один мускул.

– Ваша светлость. – Поравнявшись, он склонил голову, здороваясь, и собрался дальше продолжить путь, но Дерош не дал.

Пальцы герцога сомкнулись на запястье Лорана, прикрытом рукавом куртки, и он тихо, ровно произнес:

– Я знаю, что она у тебя, полукровка.

Бровь Гастона поползла вверх, во взгляде мелькнуло удивление. Анжуйский не сомневался – отлично разыгранное. Даже на «полукровку» не обиделся, хотя что ему обижаться, он ведь родился в официальном браке.

– Ваша светлость? Вы о ком? – Гастон вопросительно глянул на начальника.

– О твоем якоре, – еще тише пояснил Ален, испытывая болезненно-настойчивое желание вывести Лорана из себя, задеть, вызвать хоть какую-то реакцию.

– Не понимаю, о чем вы, – решительно заявил Гастон и попытался высвободить руку. – Простите, герцог, меня ждут дела, – добавил он и снова, уже настойчивее, дернул кистью.

Устраивать на глазах у многочисленных посетителей и работников Консьержери скандал с подчиненным и пытаться рассмотреть татуировку Лорана, есть там знаки или нет, Анжуйский все же не планировал – с его стороны это будет верхом глупости. За урон чести, нанесенный королевскому дому, Наарэми по голове не погладит, а Алену меньше всего хотелось привлекать к себе лишнее внимание венценосного родственника. Хватит того, что завтра в Версаль тащиться придется и объяснять отсутствие Аделины.

– Еще обсудим, мессир Лоран, – выразительно ответил Анжуйский и отпустил наконец руку некроманта.

Тот коротко поклонился и все с тем же невозмутимым видом поспешил к входу в Консьержери. Выругавшись про себя, его светлость вышел со двора, раздражение и злость вернулись. Чертов Гастон наверняка предвидел эту встречу! Значит, судя по его поведению, Полин рассказала об их давнем знакомстве и полукровка знает, что его начальник тоже имеет виды на Птичку из «Золотых колибри». «Посмотрим, кому она достанется, мессир стражник», – с предвкушающей усмешкой подумал Ален, торопясь доехать до своего дома. Он решил взять извозчика, а не пройтись пешком, как делал всегда: сейчас каждая минута на счету.

По пути Дерош проверил, где Аделина, и порадовался, что она на месте. Не придется ждать или разыскивать ее по всему Парижу. Переступив порог особняка, герцог уверенно направился в библиотеку – якорь, как всегда, сидела там. Дел любила читать в свободное время, пока глава некромантов занимался своими делами.

– Аделина, собирайся, – заявил он с порога.

Девушка встрепенулась и подняла голову от книги.

– Мы куда-то едем, милорд? – спросила она.

– Да, к утру вернемся, – кивнул Ален, рассматривая ее.

Не Полин, уж точно. Невысокая, худенькая, со светлыми волосами до плеч и серьезным милым личиком. Не дурнушка, таких Дерош не выбирал никогда. Но и не красотка. Впрочем, сейчас до ее внешности его светлости не было никакого дела. Желая подбодрить девушку, он добавил:

– А завтра вечером поедем в Версаль, его величество пригласил.

Аделина просветлела и поспешно встала, отложив книгу.

– Вы берете меня с собой, милорд? – на всякий случай уточнила она.

– Да, Дел. – Анжуйский улыбнулся. – Иди переодевайся.

Герцог сам поднялся к себе, взял посох, меч, небольшую черную сумку, в которой лежало все нужное, застегнул куртку и спустился вниз ждать якорь. Девушка почти сразу присоединилась к нему, и вскоре они выехали, направляясь на север Парижа, к Сен-Дени. Драгоценная бумага, полученная от Таллинора, лежала во внутреннем кармане куртки, и Алену стоило больших трудов сдерживаться и не прикасаться то и дело к этому месту. В теле нарастала дрожь нетерпения: слишком долго Дерош ждал этого момента, последние лет десять он лишь терпеливо готовился к сегодняшней ночи. После нее останутся совсем мелочи – вернуть Полин и довести все до конца.

Их путь проходил в молчании. Алена на беседу не тянуло, а Аделина не нарушала задумчивости некроманта, тоже погруженная в свои мысли. Небо потихоньку темнело, роскошные особняки сменялись скромными домами, улицы становились грязнее и постепенно пустели. Дел то и дело бросала по сторонам косые взгляды, ежилась, но Анжуйский оставался спокоен. Они добрались уже почти до окраины Парижа, часы на ближайшей ратуше показывали половину двенадцатого, на город опустились ночь и тишина. Даже собаки не лаяли и кошки не мяукали. Привычная картина. Аделина подъехала ближе к герцогу, и Ален подметил в ее взгляде беспокойство. Хотя она была с ним уже полтора года, все равно не могла до конца избавиться от подсознательного страха перед ночью. Да, девушка хорошо справлялась со своими обязанностями, и все же слишком сильно боялась того, чем ей приходилось заниматься. Та сторона пугала ее каждый раз, как приходилось сталкиваться с ней и нежитью. Это Алена слегка раздражало, ведь с якорем уж точно ничего не случится там, по крайней мере, пока он контролирует ситуацию.

К полуночи они доехали. Впереди, посередине небольшой площади возвышалась громада базилики Сен-Дени, дома вокруг стояли темные и тихие, ни один огонек не светился. Здесь жил простой люд, и ложились они рано, как и вставали с рассветом. Аделина огляделась, обхватив себя руками.

– Мы где, милорд? – осторожно спросила она, опасаясь, что ответа не получит.

Но Ален отмалчиваться не стал.

– Сен-Дени, – кратко ответил он, подъехал к крытой коновязи рядом со зданием и спешился.

Девушка удивилась:

– Королевская усыпальница? Но она же под охраной. – Дел бросила взгляд на герцога, привязывавшего лошадь. – Разве здесь тоже неспокойно?

– Мне кое-что проверить надо, – уклончиво пояснил Ален, подавив порыв ответить грубо. – Пойдем, Дел.

Плохое настроение якоря ему сейчас не нужно, как и ее подозрения. Аделина тихонько вздохнула, молча кивнула и спрыгнула с лошади. Привычным жестом обезопасив животных от нежити и возможных воров, рискнувших выйти на промысел после наступления темноты, Ален быстрым шагом направился к двери в базилику.

– Она ведь закрыта? – снова заговорила Аделина, поднявшись вслед за ним к входу. – Как мы туда попадем?

– Просто, – отрывисто ответил герцог и приложил ладонь к замку.

Там что-то щелкнуло, и дверь с тихим скрипом открылась. Анжуйский распахнул ее и шагнул в темное нутро, Дел, поколебавшись, последовала за ним. Оставаться на улице было все же страшнее, несмотря на то что территория вокруг королевской усыпальницы защищалась чарами придворного мага-альва. Ален щелкнул пальцами, и в подсвечниках загорелись свечи, наполнив базилику светом и тенями, гулявшими по стенам и создававшими странное ощущение, будто некромант и его якорь здесь не одни. Возможно, днем, при свете солнца, базилика и выглядела светло и красиво с ее высокими арочными потолками, цветными витражными окнами и галереями с тонкими каменными колоннами, но только не сейчас. В полумраке и тишине Аделине казалось, что за ними кто-то наблюдает, бесшумно скользя в тенях. Она невольно ближе подошла к Анжуйскому, направлявшемуся в дальнюю часть базилики. В усыпальницу, как вскоре поняла Дел. По спине девушки прошел холодок: могил, захоронений и кладбищ она до сих пор боялась, хотя уже работала с его светлостью довольно долго.

– Можешь посидеть где-нибудь, подождать, – обернулся Ален. – Я пока сделаю все, что нужно.

– Хорошо, милорд. – Аделина обрадовалась, что ей можно не идти к саркофагам.

Устроившись на сиденье одного из рядов, она снова вздохнула, обвела базилику рассеянным взглядом и прикрыла глаза, решив немного подремать, пользуясь случаем. Если она понадобится герцогу, он ее разбудит. А пока пусть занимается своими делами.

Анжуйский, бросив на замершую среди сидений для прихожан Аделину, едва заметно кивнул и мысленно с удовлетворением улыбнулся. Вот и отлично, не будет мешаться. Достав из кармана драгоценную бумагу, он посмотрел на рисунок: там, на схеме усыпальницы, красной точкой была отмечена одна из могил. Ален поспешил туда, чувствуя, как быстрее забилось сердце. Остановившись у каменного саркофага, он повел ладонью, и воздух пошел рябью – невидимый щит против звуков не пропустит шум и Аделина не проснется. Бросив еще один взгляд на видневшуюся в полумраке фигурку, Ален уперся руками в крышку саркофага, сжал губы и напрягся, попытавшись ее сдвинуть. С помощью магии ему это удалось, каменная плита с изваянным на ней изображением усопшего короля древности с громким скрежетом пошла в сторону, и из темной щели пахнуло тленом и пылью.

Без всякой брезгливости Анжуйский склонился над останками и увидел, что в потемневших костяшках руки зажат клочок бумаги. Он аккуратно его вынул и развернул – от времени и разрушения записку предохраняла магия, по краю шла замысловатая вязь символов. Присев на край раскрытого саркофага, Дерош внимательно рассмотрел еще одну схему: на ней красная точка находилась у следующей могилы. Его светлость усмехнулся и покачал головой.

– Затейник, – обронил он вполголоса и спрятал бумагу в карман.

Приведя в порядок саркофаг, Ален поспешил к следующему, с ожидаемым результатом – там тоже лежал план с указанием на новое захоронение. Так Анжуйский прошелся по восьми могилам старых королей прошлых династий, пока наконец не добрался до мраморных надгробий Генриха Второго и Екатерины Медичи. Последний указатель из предыдущего саркофага указывал на место упокоения королевы. Ален окинул каменное изваяние задумчивым взглядом, проделал привычные манипуляции с магией и сдвинул крышку, ожидая увидеть очередной листок. И герцог его нашел, а также еще кое-что. Едва сдержав тихий возглас, Дерош потянулся к большому кресту из потемневшего серебра, лежавшему между сложенных рук усопшей несколько веков назад великой отравительницы и интриганки.

Ален выпрямился, разглядывая украшение. Массивное, с шестью крупными черными алмазами, оно явно не походило на нагрудную цепочку с необычным кулоном, уж слишком тяжелым выглядело. Но крест и не годился в качестве подвески, Дерошу артефакт нужен был совсем для других целей. Склонив голову к плечу, он улыбнулся уголком губ, медленно провел рукой по камням, поблескивавшим в полутьме базилики.

– Этого следовало ожидать, – вполголоса пробормотал он.

Самый опасный артефакт укрыли в могиле самой опасной королевы, последней из рода людей. Именно во время Екатерины и ее мужа в Европе началась пандемия чумы, выкашивая целые города, и спасение прибыло с неожиданной стороны – в этот мир явились другие расы. Первыми пришли альвы, собрали правителей Франции, Испании и Италии, как наиболее могущественных представителей людей из тех, кто выжил, и предложили сделку. Они помогают с болезнью, но за это получают возможность селиться в этом мире. Причины такого желания, конечно, никто не объяснил, но людям тогда не до размышлений было, и они согласились – болезнь свирепствовала, не щадя ни бедных, ни богатых. Вместе с альвами пришли эльфы и дроу; с помощью магии справились с чумой, но во Франции погибла вся королевская семья, оставив престол без наследников. И его заняли альвы. Эльфы осели в теплой и солнечной Италии, дроу выбрали Испанию, соединив ее с Португалией, которая тоже осталась без правителей. Именно тогда начали появляться маги Жизни и некроманты, и через несколько лет после эпидемии люди впервые услышали о нежити. Видимо, такой масштабный мор и множество неубранных вовремя трупов плюс пришедшая в этот мир магия каким-то образом потревожили ту сторону. С тех пор у некромантов всегда есть работа…

Анжуйский встрепенулся, очнувшись от краткого экскурса в историю родной страны, и потянулся к листку: какое послание оставил последний владелец креста с бриллиантами? «Ищи в могиле самого красивого короля» – всего одно предложение. Брови герцога поднялись, в глубине зрачков блеснул огонек. Он спрыгнул с саркофага Екатерины Медичи, привел его в порядок и пошел дальше решать ребус того, кто спрятал здесь драгоценный крест. Самый красивый король – наверняка имелся в виду Филипп Красивый, к его могиле Анжуйский и направился. Внутри нашел следующее послание: «Хочешь узнать, что делать с крестом? Загляни туда, где никогда никто не был похоронен». Ален от неожиданности фыркнул, усмехнулся и обвел глазами усыпальницу с саркофагами.

– Никто не похоронен, говоришь? – вполголоса произнес он, прищурившись.

Историю Сен-Дени он знал, как и историю тех, кто здесь похоронен: и во дворце вместе с братом изучал, и в школе некромантов тоже рассказывали, как и о кладбищах Парижа. Загадка не представляла для него сложности, и Ален уверенно направился к роскошной гробнице из мрамора, стоявшей напротив саркофагов Екатерины и ее мужа, только ниже на ярус. Она тоже значилась как принадлежащая венценосной чете, но… Внутри тел не было. Изображавшая Генриха и Екатерину совсем не в торжественных парадных одеяниях, а в виде разлагающихся тел с облезшей плотью, гробница вдове Генриха не понравилась, что неудивительно, и ее так и оставили пустой. Внутри же обнаружилось то, что сейчас представляло для Анжуйского несомненную ценность, возможно даже большую, чем сам крест. Хотя нет – равноценные вещи. Потому что внутри пустой гробницы лежало подробное описание ритуала, который активировал артефакт.

Медленно улыбнувшись, его светлость посмотрел на Аделину, сладко спавшую на сиденье и даже не подозревавшую, что в Версаль завтра она не попадет. Конечно, опять придется писать объяснительную, но с этим Ален справится, не первый раз. Пока же… Бесшумно ступая, его светлость спустился в крипту, освещая себе путь желтыми шариками света, которые зажег в воздухе. Там отчетливо пахло сыростью и было холоднее, чем наверху. Анжуйский уверенно направился к небольшой комнатке недалеко от входа, сжимая в руках драгоценный крест, и с его лица не сходила предвкушающая усмешка. В пустом помещении был только низкий прямоугольный камень, почти вросший в пол: как говорилось в записках предыдущего владельца креста – древний алтарь, оставшийся еще с тех времен, когда базилику только заложили. Ален плавно повел ладонью, убирая каменную крошку, снял сумку и положил ее рядом с алтарем, а потом начал приготовления.

Свечи по углам алтаря, нарисовать схему, обозначенную в записках, аккуратно расставить в ключевых точках предусмотрительно захваченные с собой накопители – небольшие флаконы, оправленные в серебро, внутри которых находилась темная жидкость. Кровь. Самый лучший носитель информации и хранитель тоже. Самое большое сокровище Анжуйского – оно дороже, чем даже все его состояние. Закончив, герцог выпрямился и вернулся в усыпальницу за последним ключевым звеном ритуала, продолжавшим безмятежно спать. Ален неслышно приблизился, вгляделся в умиротворенное лицо девушки и после недолгих раздумий провел над ее головой рукой, чуть усилив сон, – ему не нужно было, чтобы она проснулась раньше времени. После чего взял якорь на руки и отнес к алтарю.

Уложив девушку в центр рисунка, Ален зажег свечи, достал из сумки широкие браслеты из черненого серебра и защелкнул их на запястьях и лодыжках Аделины.

– Вот так, – пробормотал сосредоточенный герцог, его глаза блестели лихорадочным блеском в полутьме крипты.

Положив крест с черными бриллиантами в изголовье, Анжуйский провел ладонью над лицом девушки. Судорожно вздохнув, она распахнула глаза, обвела взглядом крипту и с легким удивлением посмотрела на Алена.

– Милорд?.. – тихо обратилась она, подняв брови, и попыталась пошевелиться.

Когда у нее это не получилось, в глазах Аделины отразилась тревога. Ален же нежно улыбнулся и прижал к ее губам палец.

– Думаю, мы не будем нарушать святую тишину этого места неуместным шумом, – мягко произнес он, не отводя взгляда от лица девушки. – Ты сослужишь мне последнюю службу, Дел, самую важную.

Аделина дернулась, ее зрачки расширились, и в них заплескался страх. Но… Она не смогла произнести ни слова, когда Анжуйский убрал руку, а когда он достал хорошо знакомый ей кинжал, глаза девушки наполнились слезами. Дел по-прежнему не могла издать ни звука, только беспомощно открывала и закрывала рот. Герцог же с невозмутимым видом разрезал на ней рубашку, штаны, избавил от остальной одежды. Отбросив остатки в сторону, он еще раз окинул задумчивым взглядом ту, с которой прожил последние полтора года, и не почувствовал ничего. Ни сожаления, ни радости, ни грусти. Аделина была для него всего лишь еще одной ступенькой к задуманному, не больше. И герцог твердой рукой направил кинжал к груди девушки, сделав первый надрез. Ритуал предстоял небыстрый, и ошибку в нем допустить нельзя, иначе все пойдет насмарку.

Этим днем, улицы Парижа

Вернулись мы из нашего похода за полчаса до того, как Гастону предстояло идти на работу в Консьержери. Надо отдать ему должное, в покупки некромант не влезал, только заявил перед тем, как мы зашли в первый магазин, что все расходы оплачивает он и это не обсуждается. Наткнувшись на нахмуренный взгляд, я затолкала гордость поглубже и молча кивнула. Моих собственных сбережений могло и не хватить на масштабную смену гардероба, и уж тем более на подходящее для Версаля платье. Тратить же подчистую все нажитое тоже не хотелось, ибо кто знает, как дальше повернется моя жизнь. Возможно, придется срочно покидать Париж…