Текст книги "Хочу твоё сердце (СИ)"
Автор книги: Кира Солиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Осторожней, Марин, – поддержал он девушку за локоть, не давая упасть. – Ты куда такая мчишь? У нас пожар?
– Я… да я… Представляешь, вон тот козёл за столиком у окна сейчас такое мне предложил! Пошли, говорит, в вип-кабинку, сиськи твои, говорит, трахнуть хочу! Так и сказал! И ещё всякого наговорил, про разные позы… Я отказалась, так он давить начал, типа с хозяевами ресторана знаком, не соглашусь, уволят завтра же… Лёш, иди за меня его дообслужи, а то, боюсь, не выдержу, сорвусь и всю физиономию расцарапаю и отхвачу от Олеси за это еще. – она картинно смахнула пальчиком слезинки.
Говорила это Марина, конечно полушепотом, но нам и ещё трем столикам поблизости всё равно было хорошо слышно.
– Вот козёл! – возмутилась девушка за столиком справа. Мы с Викой только брезгливо поморщились в сторону озабоченного типа.
А мужчина тем временем как ни в чём не бывало взял палочки, собираясь кушать. Как будто и не он сисястую администраторшу до слёз довёл. Она, конечно, одним своим видом это заслужила, но он-то тоже хорош!
Тут он увидел нас с Викой и уставился на меня, с палочками возле своего рта. Мне стало неуютно, так он пялился.
– Фу, озабоченный! – поморщилась я и отвернулась от него.
Глава 15
АНТОН
На другом конце зала сидела моя незнакомка с парковки.
Я завис и пялился в её сторону, с жадностью следя за малейшим изменением на её лице. Повела бровями, улыбнулась, что-то говоря подруге. Чуть повернула голову и в эту секунду я понял, что она смотрит на меня. Прям всей шкурой почувствовал, даже сердце быстрей заколотилось. Чуть палочки с роллом из рук не выронил, застыл, оглох, почти отключился, вижу только её, все остальные как расплывчатый фон вокруг.
Сижу, ловлю взгляд её глаз прекрасных, колдовских, на целый миг растворился в ощущении, что вот она, вот я, и весь мир побоку.
Приворожила, ведьма, точно приворожила.
Смотрел ей прямо в глаза и плыл, пока она не сказала что-то, что я не мог услышать из-за расстояния между нами. Всего одно слово, но выражение её лица изменилась. Брезгливость или отвращение? Я толком не смог и не успел разобрать, а она уже отвернулась к подружке своей.
Твою мать, что опять не так? Откуда у меня чувство, что она чуть ли не плюнула в мою сторону. И это после её взгляда, от которого я чуть не кончил.
Какая ирония судьбы, на заигрывание опытной давалки, у меня вообще ничего не шевельнулось ниже пояса. А один взгляд этих ангельски чарующих глаз – и у меня стоит так, как не стоял ещё с подросткового возраста. Мда, из-за стола пока лучше не вставать.
Одному чёрту известно, что вообще творится. Но чувствую, ведьма-чаровница способна разбудить мою тёмную сторону, которая в спячке уже столько лет.
Она вызывает во мне двоякие чувства и желания. Хочется наброситься, грубо, по-хозяйски, оттрахать так, чтобы вся насквозь пропиталась моим запахом, чтобы все знали – моя и только моя!
Но в то же время сердце щемит от желания обнять, заласкать, занежить. Отметить каждый кусочек её тела поцелуями. Странно всё это, учитывая, что я вижу эту нимфу второй раз в жизни.
Поток моих мыслей прервал смазливый белобрысый хрен, который мало того, что с лыбой до ушей подошёл к девчонкам, так ещё и внаглую сел рядом с моим ангелом.
Моим? Тааак, не понял, а эти мысли откуда вообще? Девчонка определено меня не переваривает, учитывая её взгляды, что тогда, на парковке, что сейчас. Явно ей не в кайф моё внимание, вон как поморщилась, когда смотрела на меня. Но это не значит, что смотреть я перестану, пусть и не надеется.
Черт! Этот хрен на ножках протянул руку и заправил её волосы за ухо. А у меня вдруг появилась желание убивать, или как минимум сломать все фаланги пальцев, которыми этот хлыщ коснулся зеленоглазку.
Откуда такое желание, млять?! Я никогда не наблюдал за собой собственнических замашек, а сейчас зверь внутри меня рвал мне грудную клетку. Чтобы выбраться, дать волю первобытным инстинктам и вцепиться в глотку тому, кто покусился на наше! Растерзать его, чтобы не смел, даже не думал!..
Я перестал есть, не до еды теперь, кусок в горло не лезет. Глаз не мог отвести от столика где сидела одна ведьма, которая приворожила меня блеском своих глаз. И блондинчик этот бесячий рядом с ней.
Они увлечённо разговаривали, смеялись и с аппетитом ели. А у меня полон стол, но, чувствую, так голодным и уйду, вместо еды моим вниманием полностью завладела девчонка, для которой я был невидимкой.
Она меня вообще перестала замечать, больше в мою сторону не глянула ни разу. Так что пялился я за двоих.
С трудом оторвал взгляд от зеленоглазки и посмотрел на козла, который из штанов выпрыгивал, только бы привлечь её внимание. Мужчины такое замечают сразу. Она нравилась ему, и он не скрывал этого. Постоянно смотрел на неё, старался коснуться то её руки, то плеча, то волос.
С трудом взял себя в руки, эмоции должны всегда быть под контролем. Сделал дыхательную гимнастику, которая всегда помогала мне в академии и присмотрелся к этому хлыщу. Не урод, что уж. Девушкам такие смазливые рожи нравятся. А мне почему-то козлом казался. Не знаю, почему. Хотя нет, знаю. Этот мальчик со смазливыми чертами лица умнее меня оказался, сидел сейчас рядом с НЕЙ, касался ЕЁ, слушал ЕЁ голос и мог разговаривать с НЕЙ сколько угодно.
А я, а что я? Я мог только пускать слюни на эту сладкую девочку, как на какой-то безумно вкусный и сладкий десерт.
Блондиночка-подружка вдруг начала рыться в своей сумочке, достала телефон и, поговорив пару минут, начала собираться.
Зеленоглазка тоже начала было собираться, но её тормознул этот чмо, который положил свою руку поверх её ладони. Она замешкалась пару секунд, но руку выдернула, только это и спасло этого любителя распускать руки.
Я уже не занимался самоанализом, почему так реагирую на неё. Пофиг на это. Сейчас я хотел подлететь к ним, зарядить хлыщу между глаз, чтобы не лез, взвалить сладкую девочку себе на плечо и по-варварски утащить с собой.
Не знаю, что удерживало меня на месте, может, её неприступный вид, или мой контроль, который в меня вбивали годами уроды-кураторы в академии. Не знаю. Да мне и пофигу сейчас. Потом разберусь.
Подружка ушла. А зеленоглазка осталась с этим шакалом, который буквально капал на неё слюной.
Но я заметил, что, уходя, блондиночка забрала с собой всё веселье. Хоть и старался хлыщ белобрысый разрядить обстановку, судя по его активным жестикуляциям и постоянным дебильным улыбкам, но ведьмочка моя перестала смеяться открыто и от души. Улыбалась, да, но как– то скупо и больше вежливо, чем весело.
У меня камень с души упал. Значит это не её парень. Облегчению моему не было никакого объяснения, но я его чувствовал всеми фибрами своей тёмной души. Значит, убивать никого сегодня не придётся. И на том спасибо.
Ещё минут десять – пятнадцать, и зеленоглазка тоже начала собираться. Жестом подозвала официанта, который, похоже, принёс им счёт. Девчонка собралась было расплатиться, но белобрысый опередил её и быстро отдал официанту свою карточку. Значит мажор?! Как интересно.
Расплатившись, они стали собираться. Я тоже, не теряя время, наплевав, что даже не пообедал толком, подозвал официанта. Быстро расплатился и буквально выбежал из зала, боясь потерять свою незнакомку из вида.
Парочку я догнал в фойе ресторана. Они бурно и громко спорили. Парень пытался, взять зеленоглазку за руки, а она отбивалась.
– Макс, услышь меня ещё раз, между нами ничего не будет! Я тебя не люблю. Ты понимаешь?! Оставь меня уже в покое! – её прекрасные глаза, полные раздражение и холода, были способны заморозить любого. Но на дураков, похоже, не действует…
– Это ты пойми, я люблю тебя. Люблю! Когда ты уже это поймёшь? Я столько лет за тобой бегаю, как собачка, а ты каждый раз пинаешь меня прочь. Может, хватит уже? Дай мне хотя бы один маленький шанс. Я весь мир к твоим ногам брошу! – он загородил выход и не давал её пройти.
– Я замуж выхожу, о каком шансе ты говоришь? Макс, правда, забудь меня, и дай уже пройти, – спокойный, с нотками раздражения голос, давал понять, что она к хлыщу абсолютно равнодушна.
Но что, блять, за новости о скорой свадьбе? Мне это определённо не нравится. При одной только мысли, как она выходит за кого-то, во мне начинает просыпаться лютая злость, адреналин разбавляет кровь, и сердце бешено бьётся о рёбра. Как ещё держусь в рамках приличия – непонятно. Но ещё больше не понятнее, откуда во мне эти эмоции и чувства, в отношении абсолютно чужой девушки?
А придурок-ухажер по ходу не понимает слов, или не хочет понимать. Настырный прилипала. Тянется, чтобы схватить девушку. Хватает её за руку и привлекает к себе. Он случайно не охренел?!
Для моего восприятия это перебор. Я действую на инстинктах, хватаю девчонку за другую руку и тяну к себе, а свободной рукой, сложенной в кулак, бью прямиком в челюсть любителя распускать руки. Зеленоглазка ахает, мажор взмахивает руками, отшатывается назад, падает на пол. Салага, даже не в состоянии держать удар.
– Девушка попросила оставить её в покое, что в её словах тебе непонятно? – бросил озверелый взгляд на этот кусок дерьма, который попытался встать.
А девчонка от моей агрессивной выходки была в таком шоке, что стояла молча, прижавшись ко мне сбоку, и с ужасом смотрела на нас. У меня от контакта с её прелестями, дрожь по телу прошла. Такая мягкая и сладкая, охуено чувствуется в моих объятиях.
– Это за него ты замуж собралась? – не вопрос, а плевок в нашу сторону. Сука, испортил такой момент. Может и в самом деле свернуть ему шею? Как говориться нет мудака – нет проблем. После слов этого шакала, красотка словно оживает в моих руках, отстраняется, держит дистанцию между нами. Гордо вздернув подбородок, выплёвывает в ответ:
– А вот это уже не такое дело, – м поворачивается ко мне, – Я бы сама справилась, рукоприкладство было лишним.
Разворачивается и грациозной походкой удаляется, оставив после себя невероятно сладкий шлейф духов.
А мы с белобрысым мажором в недоумении смотрим друг на друга, а потом ей вслед. А ей, судя по всему, плевать как на него, так и на меня.
Глава 16
АНТОН
Дом, милый дом.
Огромные кованые ворота плавно отъехали в сторону, пропуская меня с моей тачкой внутрь.
А я всё не мог разобраться в себе. Что я чувствовал сейчас, снова оказавшись на огромной территории Назаровых? Счастье? Не думаю. Облегчение? Тоже нет. Предвкушение? Возможно, ведь сегодня я наконец-то увижу всю семью в полном составе. Мать увижу. Поговорить смогу. Спросить, почему не вышла проводить своего непутевого сына. Так сильно во мне разочаровалась? Ведь знала, что отец меня не за хлебом в магазин отправил, а сослал на четыре года черти-куда.
Блять, от этого больно. Понимаю, что накосячил тогда, но все шесть года мне было бы чуточку легче, если бы я только знал, что мать от меня не отвернулась. Впрочем, письма же она писала. От меня писем ждала.
Два дня пытался это переварить и осознать, решил, что посмотрю на её реакцию при встрече, потом уже с расспросами полезу. Уже скоро.
Волнуюсь, пипец как.
Не успел я притормозить возле крыльца, как парадные двери распахнулись, и вышколенный до скрежета зубов дворецкий открыл дверь авто с моей стороны.
Ëпт, я и забыл, что условия у нас как в Виндзорском дворце. Назаровы всегда жили как грёбаные цари мира, ни в чем себе не отказывая. Поток моих мыслей прервал голос дворецкого.
– Антон Михаилович, приветствую вас в семейной резиденции. Как доехали? – он даже почтительно поклонился. На лице – ноль эмоций, хрен поймёшь, радуется, ехидничает, или мысленно через плечо плюётся.
Бля, отвык я ото всего этого. Привык жить по-другому, попроще, что ли.
– Спасибо, хорошо. – из вежливости тоже изобразил покерфейс.
– Вся семья уже собралась, ждут вас в серебряной гостиной. Позвольте проводить. – он выжидающе посмотрел на меня. Что, думает, я сейчас забросаю его чемоданами?
– Ну так приводите, кого ждём? – всё равно не удержался от сарказма, когда пауза в разговоре затянулась.
Лицо дворецкого всё так же словно маска, без эмоций. Даже глазом не моргнул, пропуская меня вперёд.
– Прошу, – жестом руки он показал на парадные двери огромного трёхэтажного дома, больше прохожего на дворец султана, чем на семейную резиденцию.
Ведь не зря же над ним трудились лучшие архитекторы ОАЭ, и хрен знает, почему именно они. Папаня так захотел. Не, ну в целом дорого-богато, роскошно, но не так, чтоб аж глазам больно. Белоснежные колонны, узоры на фасаде, в чём-то даже красиво. Я даже помню несколько вполне уютных уголков, интересно, уцелели ли они?
Дворецкий на ступеньках крыльца плавно обогнал меня.
– Добро пожаловать домой, – открыл парадные двери, снова поклонился. У него спина не заболит в его возрасте так часто кланяться?
Я пару секунд замешкался, но переступил порог.
И на меня волной обрушились воспоминания. Наше с Артёмом детство, беседы с отцом. Он старался почаще с нами общаться, принимал, так сказать, активное участие в нашем воспитании, несмотря на постоянную занятость. Мог бы целиком спихнуть на нянек и мать, но нет, находил время и поиграть, и послушать про наши учебные успехи. Вспомнилось, как он нас ругал и в шуточно-грозной форме грозился наказать, да так ни разу руки и не поднял.
Светские рауты матери, на которые поначалу нас не пускали, но мы всегда старались проникнуть на них и умыкнуть со столом парочку десертов. И пусть на кухне нас ждали точно такие же, добытые в тайной вылазке всё равно вкуснее!
Потом мы выросли, и вместо пирожных стали охотиться на девушек. Ухлестывали за несколькими девушками разом, соревнуясь друг с другом, и всегда это соперничество только делало нас ближе…
Я думал, эти воспоминания давно стёрты из моей памяти, но, оказалось, нет. Все со мной, все на подкорке записаны.
Отряхнул головой, прогоняя воспоминания, которые причиняли сладко-горькую боль.
Особенно мой последний день в стенах этого дома…
Оглянулся по сторонам, равнодушно оглядывая весь интерьер. Все тот же восточный стиль, дань тому, что наш бизнес зародился в сказочных Эмиратах. Ярко и дорого, всё оформлено со вкусом и изяществом.
Раньше я на всё это не обращал внимания, дом как дом, но сейчас всё ощущалось по-другому. Или это я настолько изменился в спартанских условиях проживания академии, что считаю всю эту мишуру вокруг лишней?
Вообще, теперь я понимаю, навороченная обстановка в доме – не главное. Главное, чтоб тебе в этом нашпигованном богатством жилище нашлось место, чтобы ты был там своим, чтобы тебя любили. И чтобы ты, сцука, ценил это, а не относился как к должному к той ласке и заботе, которой тебя окружали. Иначе, когда по собственной дурости потеряешь, будет тебе очень больно. И не всем, как мне, дадут второй шанс сверху…
Пока я стоял погружённый в свои мысли, дворецкий терпеливо ждал возле дверей серебряной гостиной, любимой гостиной матери.
С нашей встречи с отцом и братом в его компании, прошло два дня, я взял, можно сказать, тайм-аут, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах. Но, чувствую, мне никакого времени в мире не хватит, чтобы это сделать. Всё слишком запутанно. Будем разбираться на месте.
Поэтому с твёрдой походкой, выработанной в военной академии, направился в сторону гостиной, где меня ждала моя семья.
Дворецкий открыл дверь, почтительно склонил голову и пропустил меня внутрь.
Я остался один на один с семьёй, которая, как я считал, отвергла меня, ещё шесть лет назад. Которая, оказывается, все шесть лет меня ждала и любила. И уложить эту мысль в голове за два дня у меня не получилось, поэтому в ней сейчас сплошная каша.
На меня уставились шесть пар глаз, выражая совершенно разные эмоции.
Отец сидел на диване, его глаза смотрели на меня с теплотой и грустью, даже с виной. Мои откровения привели его в ужас, он явно не обрадовался методам кураторов, которыми они пользовались, "выбивая из меня всю дурь".
Мать сидела рядом с отцом, нервно теребя в руках платочек. На неё я старался не смотреть.
Артём с Яной стояли возле окна, в их взглядах настороженность. Я так думаю, они не знают, как теперь вести себя со мной, ещё и поэтому нервничают.
Возле камина близнецы играли в железную дорогу. При моём появлении они уставились на меня с неприкрытым интересом и даже восторгом. Перевели взгляд на Артёма, потом снова на меня, даже рты приоткрыли. Неловкую паузу разрушили их звонкие голоса.
– Дима, смотри, он на папу похож, как ты на меня! Копия! – в изумлении воскликнул один из пацанят.
– Денис, не тупи, он не копия, а брат-близнец, – с умным видом поправил брата второй мальчишка.
Забавные какие. Наши с Артёмом копии, если вспомнить наши детские фотографии, которые бережно хранила мама в семейном альбоме, а иногда с умилением сидела и рассматривала их. В такие моменты, мы с братом могли выклянчить у неё все, что угодно. Только в такие моменты она становилась на удивление уязвимой, и мы с Артёмом пользовались этим на полную катушку. Порой, когда нам что-то нужно было, мы сами подкатывали к ней с этими альбомами.
– Сын, проходи. Чего застыл на пороге? – привлёк моё внимание отец.
Я оторвался от близнецов и посмотрел в его сторону. Но взглядом споткнулся об глаза матери, которые были полны слëз. Она смотрела с болью и каким-то отчаянием, но губы её улыбались. Так, мы договаривались, что про академию подробностей ей не скажем, ведь так? С чего тогда такой водоразлив?
– Антон… – скорее выдохнула, чем сказала, она.
Встала и решительно направилась ко мне с распростертыми объятиями.
Я сделал короткий шаг на встречу, ещё один, а потом буквально полетел к ней. Обнял. Материнский, родной запах вдохнул полной грудью. И только сейчас понял, как мне этого раньше не хватало, как я скучал по ней, как нуждался в ней. И только лишившись, понял цену этим объятиям.
– Сынок… – её руки лихорадочно гладят меня по спине, по голове, по рукам, везде, где дотянутся, я чувствую, как всхлипывает и дрожит от переизбытка эмоций та, которую в нашем обществе величают "железная леди". – Мальчик мой… какой ты теперь… окреп, возмужал, загорел…
Я кое-как поднял ставшие каменными руки. Завис в сантиметре от вздрагивающих женских плеч. Ломая что-то в своей душе, буквально заставил себя коснуться, обнять… А потом это самое "что-то" сломалось окончательно, резко, вдруг, как плотину прорвало, сметая прочь все страхи, сомнения и обиды. Стиснул объятия уже совсем иначе, уткнулся носом в пахнущую такими знакомыми духами макушку. В носу подозрительно защипало.
– Мам, всё нормально. Прекрати плакать. Не надо, – пытался успокоить её, как мог, хотя у самого ком в горле, не вздохнуть, не выдохнуть. – Видишь, я здесь, дома, цел и невредим. Ну всё, мам, ну нормально же всё…
– Анфиса, прекращай уже, а то, недолог час, утопишь нас в своих слезах, – пошутил отец. – Сын вернулся, а ты тут сырость развела.
Мама ещё горше зарыдала.
– Кому сказал, прекращай уже, остальные тоже пообниматься хотят, – сказал отец шутливо-строже.
– Всё-всë, отпускаю. Дай только хотя бы посмотреть на тебя, – мама отошла на полшага, но меня не отпустила, смотрела с такой любовью, буквально ласкала взглядом.
– Сыночек мой домой вернулся, имею право и всплакнуть, если что, – это уже отцу, я так понял.
– А почему бабушка плачет? – наперебой загалдели близнецы, – она не рада видеть дядю? А почему мы его раньше не видели? А он насовсем к нам или погостить? Он теперь тоже мамин муж, или у него своя жена будет? А она будет такая, как мама, или другая?
– Так, мальчики, нам нужно закончить прописи, которые мы пишем уже неделю. Вам скоро в школу, готовиться нужно. – это уже Яна, подошла к близнецам, взяла их за руки и направилась к сторону двери.
– С вашего позволения, Анфиса Григорьевна, Михаил Сергеевич, мы вас оставим, вам есть о чем поговорить. – посмотрела на Артёма, – Дорогой, мы будем в детской. – брат кивнул легко приобнял свою Мармеладку за талию, поцеловал в макушку.
– Ваше задание на сегодня слушаться маму, договорились? – близнецам потрепал волосы.
Мальчики послушно закивали. Напоследок Яна повернулась ко мне.
– Здравствуй, Антон. Добро пожаловать домой, – лёгкий румянец окрасил её щеки.
– Здравствуй, Яна, – я решил соблюдать дистанцию, учитывая наше прошлое. Всем так спокойнее будет.
Она кивнула и вышла из комнаты вместе с сыновьями, которые усиленно сопротивлялись и пытались остаться подольше.
Артём, чуть замешкавшись, подошёл ко мне, протянул руку и промолвил:
– Добро пожаловать домой, брат. Очень надеюсь, что мы сможем забыть всё плохое, что было в прошлом, – он внимательно посмотрел мне в глаза, прямым взглядом, ничего не скрывая.
Артём всегда был таким, прямым и честным, в отличии от меня. Раньше я над этим смеялся, а теперь понимаю, что был настоящим кретином. Для мужчины эти качества являются чуть ли не основными, а я так поздно это понял. Дебил одним словом.
Протянутую руку я пожал искренне и от души. Всё. Забудем про ссоры, оставим обиды в прошлом. Антон готов простить мне Яну, я готов простить ему, что им с Мармеладкой было хорошо, пока мне было пиздец как плохо. Нормально, прорвёмся.
– Я так рада, что вы снова будете общаться, без былых обид друг к другу, – умилилась мама со стороны.
Я повернулся к ней. В отличие от отца, мать практически не изменилась за эти годы. Всё такая же роскошная блондинка, для своих лет выглядит потрясающе. Как всегда, одета со вкусом и драгоценности подобраны соответствующие к сегодняшнему образу. Моя мама всегда была эталоном красоты и элегантности для многих. Но при этом, что-то изменилась в ней. Взгляд глаз больше не высокомерный и порой ядовитый, а тёплый и нежный.
– Мальчики, давайте присядем. Нам о многом нужно поговорить.
Мы подошли к дивану, где сидел отец. За два дня, что мы не виделись, его лицо ещё больше осунулось. Но его рукопожатие до сих пор твёрдое, как и раньше.
– Сынок, я рад, что ты созрел для разговора с нами и наконец-то вернулся домой, – его глаза лучились от наполняющих его чувств. Отец выглядел очень довольным, хоть и больным.
– Сразу должен сказать, я приехал с вами встретиться и поговорить, как ты и просил. Но жить я здесь не буду. – я сразу решил поставить их в известность о своих планах, во избежание недопониманий в дальнейшем.
– Но почему? – ахнула мама, будто я сказал что-то очень плохое.
– Так будет правильно, поверьте, так будет лучше для всех. Я так решил. Это не обида, не попытка на что-то надавить. Мне давно удобнее и привычнее одному, и все эти хоромы… простите, доя меня их слишком много, – я понизил голос и добавил полушепотом, – хочу сам открывать себе двери! Это ж в туалет не отойдешь, чтоб дворецкий рядом не маячил!
Возможно, я малость слукавил. В иной ситуации смирился бы я и с дворецким, да и хоромы – не карцер, привыкнуть можно. Просто не хочу своим присутствием создавать Артёму и Яне проблем. Он по моему взгляду понял всё, и кивнул мне в знак согласия. Кажется, в его глазах я до сих пор угроза его отношениям с женой.
– Антон, сынок, ну что ты говоришь такое? Ты просто отвык, поживаешь недельку-другую, сразу поймёшь, как по всем нам соскучился, – мама выглядела очень расстроенной.
– Мне не нужны для этого две недели. Мам, я и так знаю, что соскучился, честно.
– Тогда возвращайся домой! Мы все тебя очень ждали. Ну, хочешь, я дворецкого в принудительный отпуск отправлю? Хотя бы на месяц, а? – Анфиса, оставь сына в покое. Антон уже не маленький, если он так решил, значит так и будет, – отец повернулся ко мне, – Сын, знай, двери этого дома всегда открыты для тебя. Впрочем, это и твой дом тоже. Всегда, в любое время дня и ночи.
Я кивнул, но мне было нечего сказать по этому поводу, поэтому промолчал.
– Антон, сыночек, я так по тебе соскучилась, – мамин медовый голос, всегда умел привлекать к себе внимание. – Вы не против, если мы с Тошей поговорим немножко наедине? И посмотрела выжидающе на отца с Артёмом.
– Антон, не уходи, пока не поговорим, хорошо? – брат встал, легонько хлопнул меня по плечу. – Пойду, посмотрю, что делают близнецы, с ними каждый день всё труднее справляться.
– Как же я тебя понимаю, сынок. – отец ехидно усмехнулся. – А я, пожалуй, поднимусь к себе. Встретимся за ужином. Антон, не забудь, у меня есть разговор к тебе.
– Всё – всё, кыш от сюда, мне тоже нужно с сыном поговорить, – мама не переставала улыбаться.
Глава 17
АНТОН
– Всё – всё, кыш от сюда, мне тоже нужно с сыном поговорить, – мама не переставала улыбаться.
Когда двери закрылись за отцом и братом, она повернулась ко мне с серьезным выражением лица.
– Спрашивай! – скорее потребовала, чем разрешила.
– Мам, ты о чём? – не понял я.
– Я же вижу, что у тебя есть вопросы ко мне. – ободряюще улыбнулась мне.
Я молчал. Стоял, думал и молчал, стоит ли сейчас об этом говорить.
– Смелее. Я готова объяснить всё, что пожелаешь, – она подтолкнула меня к откровениям.
– Почему ты не вышла меня провожать тогда? Почему не отговорила отца, отправлять меня в эту академию? – на одном дыхании выпалил я, вырвав загноившуюся заносу из сердце.
– Я так и знала, что причинила тебе тогда боль. Хотела, сынок, я так хотела исправить всё. Но у меня ничего не получилось. – мама грустно посмотрела на меня, – Отца пыталась уговорить, но на тот момент он был непреклонен. Считал, так будет лучше в первую очередь для тебя. Потом он иногда колебался, не переборщил ли, и сам себя уговаривал, что всё это для твоего же блага. Всё же ты… поступал не очень хорошо, перед тем как тебя отправили в академию. В любом случае, тебе лучше поговорить обо всем этом с ним лично.
– Да, мы поговорим, можешь не сомневаться. Два дня назад уже начали, а то б я долго ещё сюда добирался.
– Как жаль, что меня в тот день не было компании, я чуть от счастья не умерла, когда узнала, что ты вернулся, – глаза матери опять наполнились слезами.
– Мам, скажи, почему ты не вышла меня провожать? – ответ на этот вопрос, можно сказать, жизненно важен для меня.
– Потому что меня не было дома, я не могла приехать, хотя до последнего надеялась, что успею. Но когда приехала, тебя уже не было, ты уехал. – мама грустно вздохнула и посмотрела на меня с тоской и болью.
– И где ты была, если не дома? Чем таким важным занималась, что отъезд сына на длительное время, стало незначительным по сравнению с этим? – я весь окаменел, значит даже дома не осталась?! Хотя знала, что на утро меня высылают черт знает куда.
– Твой отец просил не говорить, об этом. Но я вижу как тебе нужен ответ, правдивый ответ, я бы сказала, – она перевела дыхание и нахмурилась. Обвиняюще так, между прочим. – В тот вечер, твоему отцу стало плохо, он потерял сознание. Я очень испугалась. Мы поехали в лучшую клинику в Раздорах, врачи делали всё, что могли, но отец так и не приходил в себя. Он два дня был в реанимации. На третье сутки врачам удалось стабилизировать его состояние, только потом его перевели в палату. Врачи бились за его жизнь, я не могла оставить его одного там. А когда смогла приехать домой, оказалось, ты давно уже уехал.
– Почему это случилась? Что сказали врачи? – забеспокоился я, отец и в самом деле плохо выглядел. Мне стало стыдно, как никогда в жизни – неужели это я довёл его тогда своими выходками с подменой теста ДНК и смонтированным видео? И, получается, это из-за меня он теперь такой… нездоровый?
– Об этом тебе лучше поговорить с отцом, он запретил говорить, кому-либо, – сказала мама, но, увидев мой потухший взгляд, быстро добавила, – ты только не бери на свой счёт, он запретил говорить всем без исключения, даже Артём не знает правду об этом, хотя пытает отца уже который год.
Я горько усмехнулся. Если Артём не дурак, он сделал те же выводы, что и я. Мда, похоже у него теперь ко мне не только за Янку претензии. Вопрос, насколько они далеки от правды? Решил послушаться маму и не мучить её расспросами. Тем более, когда можно получить ответы от отца, не имеет смысла пытать маму. Решил провести время приятно, поэтому стал раскрашивать её событиях последних шести лет.
Сам не заметил, как проболтал с матерью до самого ужина. Вроде бы не касались серьёзных тем, не считая болезни отца, просто говорили о всяких мелочах, и увлеклись.
Мама рассказала мне, что случилось за годы моего отсутствия. Поведала забавные истории о близнецах, они и в самом деле очень походили на нас с Артёмом в детстве. Даже характеры схожи, один беззаботный шалопай, как я, второй правильный зануда, как Артём.
Надеюсь, ошибок наших они не повторят, всегда будут друг за друга горой. Поймал себя на том, что хочется уберечь их от всех взрослых дрязг, ха, походу, у меня какие-никакие родственные чувства проклюнулись.
Не то чтобы я тут весь сахаром истекал и рвался им попу целовать, всё же они не мои дети, Артёма. Но я их дядя, они мои племянники, этого не отнять. Прислушался к себе, да, примерно так я их и ощущаю. Наверное, это хорошо и правильно.
Я бы испугался, вдруг обнаружив у себя родительские чувства к этим мальчишкам. А дядькой быть даже прикольно.
После семейных историй мама рассказала мне забавные случаи, произошедшие в обществе, кто с кем породнился, где кто развёлся, мне были совсем неинтересны эти сплетни, но было так приятно слушать родной голос, что я наслаждался им, не особо вслушиваясь в смысл.
Нас прервал пресловутый дворецкий. Когда он сообщил, что ужин подан и все ждут только нас, мы с мамой переглянулись и одновременно расхохотались. Но даже после этого покерфейс не спал с лица дворецкого. Всё с таким же невозмутимым видом он открыл нам дверь и почтительно поклонился.
Мы поднялись наверх, я в свою бывшую комнату, мама в свою, чтобы мы могли привести себя в порядок.
Моя комната совсем не изменилась. Всё такое же, как шесть лет назад, чисто, прибрано, и при этом никаких изменений. Будто бы хозяин комнаты на минутку вышел, а не отсутствует долгие годы.
Не стал задерживаться, быстро умылся и спустился вниз, в столовую. Семья была в сборе, за исключением матери, но и она должна вот-вот спуститься. Мы перебрасывались незначительными фразами, больше для того, чтобы нарушить неловкую тишину, порой повисавшую между нами.
Но вот спустилась мама, и мы приступили к ужину. Сегодня подавались к столу все мои любимые блюда. Ещё одно доказательство, что меня ждали, готовились.
Чертовски приятно ощущать внимание и любовь родных, особенно после академии. На радостях налопался, как за троих жрал. Мама довольно улыбалась и подкладывала мне кусочки поаппетитнее, впрочем, Артёма она тоже пыталась подкармливать. Мамы такие мамы.
Поужинав, мы перешли в гостинную. Яна предложила наделать попкорна и всем вместе посмотреть фильм, но я отказался.
