Текст книги "Алу: так плачет ветер (СИ)"

Автор книги: Кира Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Заслуживала ли жалости госпожа Лунар? В тот вечер на постоялом дворе на её шее он рассмотрел ужасные синяки, наверняка родственники или обитатели клана с ней ужасно обращались. А сегодня на занятии она выглядела абсолютно несчастной. Но едва ли это было из-за побитого лица, при виде которого Магнум скривился и ощутил отвращение ко всем волвам, которым ничего не стоит избить кого-то за то, что он просто родился другим. Он видел, как загорелись её глаза. И как они погасли от осознания, что ничем её новоприобретённые знания не помогут. Секундный полёт и такое длинное падение. Выродкам никогда нельзя забываться.

В окно сочился лунный свет. Псу перед полнолунием было особенно тоскливо. Канемы служили напоминанием всем остальным оборотням о диком прошлом, когда обращение контролировало их, а не они его. Псы вынуждены раз в несколько дней перекидываться, это желание просто невозможно подавить, как и ужасную боль, которая следует за полным обращением. Может поэтому подобных ему так ненавидят другие оборотни. Канемы – их отражение в кривом зеркале.

Тёмное раненное существо поскреблось внутри, просясь наружу. Магнум подавил этот зов, бросив ему кость в виде обращенной правой руки. Изогнутые уродливые пальцы, крючковатые когти и всклоченная шерсть. Привычная обжигающая боль разнеслась по венам, подожгла позвоночник и обосновалась в голове пульсирующей точкой. Но это не шло ни в какой сравнение с тем, что бывает после полного обращения. Ему повезло обладать магией.

Магнум поднялся из кресла, повёл скованными плечами и вышел на балкон, ощущая, как ледяной ветер пробирается под рубашку, но плащ надевать не захотел. Луна обняла его своим светом, но тепла, конечно же, не принесла.

Глядя на природу, равнодушную к тому, кем ты родился в этом мире, Магнум чувствовал некоторое умиротворение. Она всё расставит по местам. Дакс, король, выродок… Все они окажутся равны перед лицом смерти. Как ни откладывай, не богатей и не поддерживай в себе жизнь, всё равно время настигнет и получит своё. Вся жизнь – это гонка с непобедимым противником, который одновременно находится в прошлом, настоящем и будущем. Если есть боги, им, наверное, очень забавно наблюдать за этим забегом, в котором никто не станет победителем.

Скользнув взглядом по горным вершинами, Магнум уже собрался вернуться в комнату, как что-то сверкнуло справа. Лунный свет на миг коснулся металла и сломался, устремляясь прямиком к нему. Облокотившись на каменную кладку балкона, он стал наблюдать за размахивающей шпагой девушкой, пока, наконец, не узнал в ней госпожу Лунар.

Движения её были сильными и уверенными, пусть и предсказуемыми. Длинные ноги ступали твердо и правильно. Зрение канема окрасило всё в красный, помогая рассмотреть, как подрагивали от напряжения её руки и как к мокрому лбу липли волосы, выбившиеся из строгой прически. Упрямо поджатые разбитые губы говорили о том, что волва на грани, но она продолжала размахивать шпагой, пока, наконец, зло не воткнула её в землю.

Магнум сам не понял, зачем наблюдал за всем этим. Вряд ли глядя на неё, он узнает ответ на вопрос, почему дакс Георг приютил выродка. У него не было времени на разгадку этой тайны, но, возможно, ответ сам найдет его в будущем. Кто знает.

А пока госпожа Лунар подняла своё острое лицо, подставляя его лунному свету, и пронзительно посмотрела на ночное светило, которое не даровало ей сил обращаться и быть такой, как все.

Магнум тоже бросил взгляд на луну, давшую ему эту способность, но не подумавшую о последствиях, а затем скрылся в комнате и улёгся в постель, чтобы уснуть пустым чёрным сном без сновидений.

Глава седьмая

Комнату освещал тусклый лиловый свет магического шара, созданного Ларой Корнелл. Клара широко раскрытыми глазами наблюдала, как Рита Корнелл трясла в руке кости, на которых были изображены различные фигуры.

Пошла третья неделя нашего пребывания в Монтэм Сильва. Академию уже наполнило возмущённое гудение. И стоило отдать должное магистру Канему – своим появлением он вызвал ещё большее негодование, так что моё присутствие меркло по сравнению с присутствием канема.

Я даже почувствовала некоторое облегчение, когда всплыла правда. Теперь ни от кого не надо было скрывать мой недостаток. Те, кто считал это отвратительным, мгновенно исчезли из компании Клары. Остались близняшки-урси – Лара и Рита Корнелл, с которыми мы познакомились в первый учебный день, и которые не забивали свою голову «всякой волчьей чушью», как они сами выразились. К тому же они общались в основном с Кларой, лишь изредка интересуясь моими делами. Их беззаботность и склонность к сплетням не вызывали во мне желания сближаться и заводить дружбу, зато даксарра в их присутствии расцветала и начинала чувствовать себя самой обычной семнадцатилетней девушкой.

Клара пришла в восторг, когда Рита пригласила нас к себе в комнату, чтобы погадать. Настоящая способность видеть будущее проявлялась очень редко, обладающие ей маги предпочитали прятаться, чтобы никто не мог их использовать.

Я подавила вздох, когда кости рассыпались по деревянной доске. Клара замерла, а вместе с ней и Рита и Лара.

– Оу, – усмехнулась Рита, указывая на кость с какой-то причудливой загогулиной и другую рядом с ней, с изображением веточки неизвестно растения.

Близняшки рассказали, что этот метод гадания изобрели люди. Жена их старшего брата – человек – помогла им обучиться. Пара предпочитала жить в Игравии и владела лавкой, продающей различные магические артефакты и травы. В будущем Рита мечтала уехать к ним, Лара же хотела продолжить помогать родителям выращивать лекарственные травы для больниц и перепродажи фелинами за границу.

– Ну что там? Большой и сильный урси? – Клара тут же покраснела, когда встретила мой скептический взгляд.

Мне пришлось подавить очередной вздох. Вместе с близняшками Корнелл рядом с нами всё чаще стал появляться господин Руджет Акут. И даже я, не разбирающаяся в тонкостях любви, видела, с каким обожанием он смотрит на Клару, как часто они общаются только вдвоем, краснеющие и смущённые. Лара и Рита тихо хихикали над ними и беззлобно шутили. Я могла только представлять, сколько проблем это повлечет, если первая любовь превратиться во что-то серьёзное. Я пыталась поговорить на эту тему с Кларой, но она как маленькая закрыла уши руками, не желая ничего слышать. Мне лишь оставалось надеяться на её здравомыслие. Как даксарре, ей с самого детства хорошо известно о своём долге и предназначении.

– Вовсе нет, кто-то иной, высокий, хрупкий, но сильный и непоколебимый как цветок ину, – от этого Клара недовольно поморщилась, а я подавила смешок. Белый с красными крапинками редкий цветок ину распускался только раз в год поздней осенью высоко в горах. Однажды даксе Августе подарили целый букет.

Кларе в начале лета исполнилось семнадцать, и едва ли такая яркая девушка в будущем останется без мужского внимания. Господин Руджерт Акут точно не будет последним в списке её поклонников. Волвы едва ли бывали «хрупкими как цветы». Но к подобному гаданию следовало относиться с недоверием, а судя по скрытым улыбкам Риты и Лары, и вовсе как к шутке. Лара это подтвердила, когда встретила мой взгляд поверх головы Клары и лихо подмигнула.

– Хрупкий, но сильный? Звучит бессмысленно! Посмотри ещё, – не унималась даксарра. А потом гадко ухмыльнулась. – Или посмотри, какой мужчина ждет Алу.

– Ну уж нет, – отмахнулась я. Мне ещё не приходилось встречать мужчину, который пробудил бы во мне романтический интерес. От всех них веяло неминуемой опасностью. Особенно от сыновей главных кланов. Вседозволенность и безнаказанность делала их развязными. И пусть мной чаще всего брезговали, находились и те, кто любил отпускать низкие комментарии и наблюдать за моей реакцией, которую я старалась скрывать.

После стольких лет самостоятельности, ответственности за себя и необходимости самозащиты, мне с трудом представлялось, что я смогу положиться на чьё-то плечо, разделить с кем-то жизнь, проблемы и счастье.

– Подуй на кости, Алу, – улыбнулась Рита, её большие карие глаза стали хитрыми. Посчитав, что реакция Клары слишком меня развлекла, я решила, что тоже заслуживаю насмешки. Поэтому наклонилась вперёд и подумала на кости. Рита тут же закрыла глаза и стала раскачиваться. Видимо, подобное было частью любого представления в виде предсказания будущего. Бывало, что и в клан Лунар заезжали артисты и ярмарки, так что мне доводилось видеть нечто подобное.

Выбросив руку вперёд, Рита рассыпала кости. Одна выскочила за пределы доски и приземлилась прямо мне на колени. На ней были изображены три волнистые линии, которые ни о чём мне не говорили.

– Хм, – явно пытаясь придумать, что же такое сказать, потерла подбородок урси. Лара позади сестры подавляла улыбку. – Вижу, что путь твой будет тернистым. Но в нём тебя будет сопровождать загадочный мужчина, – высказалась она, наконец. Я хмыкнула и протянула ей попавшую ко мне кость.

– О, а это значит, что будешь счастливой, – тут же подмигнула она.

– Поздравляю, Алу, – просияла Клара, но следом её лицо очень быстро приобрело почти комично удручённый вид. – А мне достанется «хрупкий цветок», – вздохнула она.

– Но сильный, – проговорили одновременно близняшки и рассмеялись.

– В этом есть свои плюсы, – поспешила я утешить даксарру. – Можно о нём заботиться, – и это Кларе, видимо, понравилось. Она с детства переживала о каждой живой душе. Глаза её тут же загорелись.

– Тоже верно. К тому же у одного моего знакомого урси очень милый и нежный характер. Может быть, это тоже подходит, – вздохнула она мечтательно. Пусть с близняшками я общалась не так часто, но мы втроем тут же переглянулись после этой фразы даксарры. Девушки, будучи старше Клары на три года, уже успели испытать первую любовь, которая скоропостижно закончилась у обеих, поэтому понимали, что, скорее всего это не серьёзно и не продлится долго. Я могла только следить за развитием событий и напоминать Кларе о её положении.

К моему неудовольствию господин Лиркс Вестфор продолжал крутиться где-то рядом и с гораздо большей настойчивостью стремился завязать со мной разговор. Фелин учился в Монтэм Сильва уже третий год, у него было другое расписание, но он умудрялся всегда оказываться поблизости, как только оканчивались занятия даксарры. Клару очень веселило, как я надувалась, стоило ему показаться в поле моего зрения. Для меня оставались загадкой причины подобного внимания. Романтическим оно точно не было, а дружеское просто не имело смысла, потому что я отказывалась его поощрять.

К этому вечеру, проведенному в гостях близняшек, мои раны зажили, больше нападений не было, и у меня появилась надежда, что злость немного улеглась в душах недоброжелателей. От косых взглядов, толчков локтями и плечами это меня не уберегало, как и от язвительных слов. Но к этому я привыкла с детства.

Однако ощущение постоянной тревоги, преследующее меня с ночи нападения, толкало упорно тренироваться со шпагой два раза в день. Утром до начала занятий и вечером, после захода солнца. Я страшилась темноты и всегда внимательно следила, чтобы стража находилась поблизости. С того вечера они всегда занимали свои посты, что ещё больше укоренило мои подозрения в подкупе. Я спрашивала себя, какая у Норбилов цель? Но у насилия её нет. Это показатель власти и силы, это способ самоутвердиться, возвыситься, в чем-то даже утешить себя. Можно сколько угодно искать оправдания и причины, но в большинстве случаев это лишь насилие ради насилия. И я не видела смысла пытаться отвечать на него.

Увы, с рукопашным боем мне продвинуться не удалось. В библиотеке все книги были связаны с частичным превращением или атакой во второй ипостаси. А учителя с моей общительностью и степенью недоверия найти не представлялось возможным. Оставалось лишь только злиться на себя и свою беспомощность.

Вскоре вечер, проведённый в удивительно приятной и легкой компании близняшек, закончился. Учитывая, как днём прошло занятие с магистром Канемом, это послужило необходимым отвлечением для Клары. Он всё продолжал цепляться к даксарре, пусть и держался в определённых рамках, но его плохое отношение бросалось в глаза. Если так будет продолжаться, мне придётся поговорить с ним.

Кларе ещё предстояло сделать домашнее задание. Она приходила в восторг от новых знаний и часто делилась со мной интересными фактами. Особенно её заинтересовала история магии и мифологии, не зря она с самого раннего детства так любила сказки.

– У нас в Салтусе оказывается нельзя применять ментальную магию для влияния на чужой разум, – проговорила даксарра, уткнувшись в книгу по магической этике. – А ведь мои способности тоже можно отнести к ментальной магии. Почему в академии до сих пор нет соответствующего направления? – вздохнула она следом.

– Может она встречается не так часто? – предположила я со своего места, очищая лезвие шпаги.

– Мне и без уникальной магии хватает титула даксарры. Лучше бы у меня была склонность к целительству или чему-то менее опасному, – она поморщилась и снова уткнулась в книгу.

– Магистрис Алеканэс сказала, что контроль часть безопасности и это первый этап учёбы. Уверена, вы быстро научитесь, – подбодрила я. Клара осталась недовольна обращением на «вы», но глаза её немного посветлели. Со скорбным вздохом она вновь принялась читать.

Ранним утром следующего дня я вышла за двери замка, и меня тут же встретил слишком довольный для такого часа голос знакомого фелина.

– Какой чудесный день, мой свет, – улыбнулся господин Вестфор. Похоже, он сознательно меня поджидал, а значит, заметил мои тренировки. Я напряглась, ожидая подвоха. То, что за нами с Кларой ходил этот фелин, не способствовало душевному спокойствию. Даксарра считала его милым, вежливым и обаятельным, особенно после того, как он сократил количество своих двусмысленных шуточек. Мне же виделся в нём изрядный хитрец, который чего-то добивается и пускает нам пыль в глаза своим легкомысленным образом.

– Куда ты вся такая серьёзная со шпагой наперевес? Неужели идёшь убивать недоброжелателей? – внимательные глаза без стеснения разглядывали меня.

– Чтобы всех их убить, одного короткого утра не хватит. Но как удобно, что вы оказались поблизости, – пробормотала я, проходя мимо. Тёплая ладонь Лиркса опустилась мне на плечо, и всё мое тело вздрогнуло от этого прикосновения, я тут же отшатнулась. Обычно прикосновения несли за собой лишь боль.

– Ну-ну, спокойно, Алу, – он примирительно поднял руки. – Я лишь хочу предложить помощь, – слишком проникновенно глядя на меня своими кошачьими глазами, прошептал он.

– Какого рода? – нахмурилась я, делая ещё один шаг назад и тем самым увеличивая между нами расстояние.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – улыбка у него была широкая, белозубая и ослепительно искренняя. И оттого очень подозрительная. – Помощь с фехтованием. У тебя очень даже неплохо получается обращаться со шпагой, но явно не хватает настоящего противника. Я, знаешь ли, очень хороший фехтовальщик, – он кивнул на шпагу, висящую на своем бедре. На её серебристом эфесе сверкнули драгоценные камни.

– Правда? – не поверила я. Господин Вестфор своим видом внушал мало доверия. И отчего-то напоминал мне заехавших однажды к нам в клан фокусников, которые оказались шарлатанами и попытались обчистить карманы своих зрителей. За это дакса Августа приказала отрубить им руки. О дальнейшей их судьбе мне оставалось только догадываться. При воспоминании об этом у меня сжался пустой желудок. Это было через два года после того, как меня приютили.

– Не хмурься, мой свет. Я серьёзно. Не хочу, чтобы хоть кто-то посмел поднять на тебя руку. Поэтому могу обучить и рукопашному бою, – в его голос просочились нотки серьёзности, а глаза вдруг стали открытыми, без привычного напускного веселья. Он казался искренним в своем порыве, но в душе у меня жило глубокое недоверие.

– К чему эта жалость, господин Вестфор? – как обычно, фелин от такого обращения поморщился, но ничего не сказал. Сам он упрямо звал меня по имени, словно мы старые друзья.

– Алу, это не жалость, а забота. Абсолютно разные вещи. И я чувствую себя в некотором смысле ответственным за происшествие, которое случилось в непосредственной близости от меня, а я ничем не смог помочь, – в этой фразе явно таилось куда больше, чем он хотел показать. – Знаешь, в моей жизни не так уж много принципов, но неприкосновенность женщины входит в один из них, – серьёзно закончил он, и я поняла, что данная тема важна для него. Возможно ли, что близкая ему женщина когда-то пострадала, а он её не уберёг? И теперь распространяет свою заботу на всех окружающих дам? Мне оставалось лишь только гадать. Я хотела поверить ему. Но красивые слова всё же необходимо подтвердить делом.

– Хорошо, но мне не нужны поблажки. Вы должны обучать меня ещё строже, именно потому, что я женщина. Некоторым от этого хочется ударить сильнее, ведь они не ждут равноценного ответа, – кивнула я, не раз наблюдавшая, как мужская бравада исчезала, стоило им встретить кого-то покрупнее. – Раз вы сами желаете, тогда обучайте меня как следует.

– Прекрасно, – хищно улыбнулся господин Вестфор, и мне подумалось, что я ещё пожалею о своём решении.

Но, несмотря на обидные уколы, острые слова и мои катастрофические проигрыши, мне удалось многое узнать. Он владел хитрыми приёмами, о которых мэтр Вульдс едва ли знал. У фелина, очевидно, большой опыт. Также он не упускал шанса меня подколоть, когда оказалось, что я не такая быстрая, как думала. Я могла лишь стискивать зубы и продолжать упорно отрабатывать новые приёмы.

После упражнений со шпагой он первым делом научил меня вырываться из захвата сзади. Мне следовало предложить также захват на горле, но я не нашла в себе сил. Слишком свежи воспоминания и слишком быстро сбивалось моё дыхание от накатывающего страха.

– На сегодня всё, ты большая молодец, – кивнул мне господин Вестфор, задумчиво глядя на меня, а потом неожиданно протянул руку к моему лицу. И незамедлительно получил жгучий удар по пальцам ребром моей ладони.

– Ты просто испачкалась, – тяжело вздохнул он, но сразу же ослепительно улыбнулся. – А теперь нам надо привести себя в порядок, иначе все будут думать, что мы бурно провели время, – подмигнул он, почти заставляя меня закатить глаза. Эти шуточки быстро утомляли.

– Что не далеко от истины, – передёрнула я плечами, убирая за ухо выбившуюся из пучка прядь волос. Давно мне не приходилось чувствовать себя такой уставшей. Но вместе с тем пришло странное удовлетворение. Тревога ненадолго отступила, сменяясь осторожной уверенностью. У меня обязательно получится стать сильнее.

– Ах, милая Алу, всё-таки слишком далеко, слишком, – посетовал он и вроде бы хотел обнять меня за плечи, но остановился, едва занеся руку, кинул на меня странный взгляд и просто пошёл рядом.

– Знаешь, в чём мой дар, мой свет? – от его словечек всё внутри у меня кривилось, но как показали последние две недели, просить его звать меня соответствующим образом бесполезно. Фелин лишь с удвоенным рвением принимался извергать комплементы. Но такова его натура – добрых слов удостаивалась каждая женщина, с которой он беседовал.

– В чём? – скупо произнесла я, когда мы замолчали.

– Я чувствую эмоции окружающих. Иногда они даже переходят на меня, – грустно на меня взглянув, произнёс он. Всё внутри меня ощетинилось. – Я не специально, не волнуйся.

– Возможно нам стоит ограничить…

– Только не надо бежать, глупое создание, – Вестфор остановился, и я замерла вместе с ним. – Я просто вижу, какая ты. Как тебе тяжело и как пусто у тебя на душе, – от его сочувствующего взгляда мне хотелось отшатнуться больше, чем от прикосновения. Он хотел пробраться туда, куда мне самой не было дороги.

– Тогда держитесь от моей души подальше, – тихо, но уверенно произнесла я. – Какие бы цели вы не преследовали, откажитесь.

– Ты разбиваешь мне сердце. Когда рядом со мной находится кто-то столь глубоко несчастный, я не могу оставаться в стороне. Так было всегда, – с искренней печалью сказал он. За этим явно стояла какая-то история, и я не знала, хочу её узнать или нет. Мне было непривычно видеть такую откровенность. Эта искренность против воли затронула моё недоверчивое сердце.

– А что, если ваше присутствие делает другого ещё более несчастным? – проворчала я, на что Лиркс ослепительно улыбнулся. Разумеется, это ложь. Сегодняшнее занятие показало мне, насколько полезна и неоценима его помощь. Но при этом он был слишком настойчивым, слишком громким и стремился пересечь те границы, к которым я даже боялась подойти.

– Алу, – неожиданно серьёзно произнёс он, потянувшись к моей руке, но я спрятала её в карман. – Ты хорошая. И я лишь хочу подружиться с тобой, – вкрадчиво и мягко произнес он, глядя на меня тёплыми глазами. Мой разум почти отчаянно продолжал искать подвох, однако всё остальное молчало. Не было никаких дурных предчувствий. Поддавшись моменту слабости, поддавшись такому искреннему и простому предложению дружбы, я послушала своё глупое сердце.

– Тогда не буду вам мешать, – подавив обречённый вздох, строго кивнула я. – Только прекратите все эти фривольные шутки, – едва закончив речь, я понеслась прочь.

– Уже что-то! – донеслось радостное мне в спину, а потом, дав мне немного форы, фелин двинулся следом. – Только не называй меня господин Вестфор, я чувствую себя ровесником мэтра Абингтона.

Мы жили на разных этажах. Напоследок Лиркс ласково мне улыбнулся и исчез в своём коридоре. Его слова заставили задуматься. Что же он видит внутри меня? Что он ощущает? Порой казалось, что я словно окаменела, что не чувствую ничего. Порой я сама не знала, кем являюсь на самом деле. Словно самозванка на чьём-то месте.

Размышлять об этом можно бесконечно, следовало начать новый день.

В комнате меня ждала уже проснувшаяся, но ужасно бледная Клара.

– Что случилось? – я тут же бросилась к ней и приложила ладонь к пылающему лбу. Ещё вчера всё было в порядке, и в моей голове тут же зароились мысли о том, что могло вызвать такие резкие симптомы.

– Кажется, я заболела, – насупилась она. Янтарные глаза покраснели и слезились, на лбу выступила испарина.

– Потерпи немного, – я бросилась в уборную, там смочила в чаше с прохладной водой полотенце и положила даксарре на лоб. – Приведу лекаря, – вспоминая дорогу в лазарет, пробормотала я.

– О, ты обратилась ко мне без формальностей, – раздался мне вслед голос Клары, но дверь за мной уже почти закрылась.

Я бросилась вниз, едва не сбивая спешащих на завтрак оборотней. Одного моё плечо задело особенно сильно. Обернувшись на бегу, чтобы извиниться, я едва не споткнулась. Это был магистр Канем, который окинул меня недовольным взглядом.

– Госпожа Лунар? – приподнял он левую бровь, выражая явное призрение к моей суетливости. Выглядел он ужасно бледным и уставшим, впрочем, как обычно.

– Простите, – быстро бросила я и побежала дальше.

Через пятнадцать минут лекарь уже ставил диагноз в виде переутомления и легкой степени волчьей простуды, которая имела свойство наступать так быстро. Он оставил пару пузырьков с лекарством и предписал больной три дня постельного режима и усиленного питания.

– Не волнуйся, ничего ведь страшного, – устало, но ободряюще улыбнулась Клара. – Но я тебя поймала, теперь ты всегда будешь обращаться ко мне без формальностей.

И что ж, пора признать, что к Кларе я действительно относилась как к сестре, сколько бы ни отрицала. Волнение в моём сердце было вызвано привязанностью, а не долгом. Без неё я бы давно утонула в пучине отчаяния. Но мне с самого её рождения позволили заботиться о ней, читать сказки, оставаться рядом. Она маленький лучик, который всегда указывал мне путь, давал цель, помогал держаться на плаву. Она моя сестра.

– Хорошо, – кивнула я, решая не заострять на этом внимание. – Отправлюсь на кухню за едой, тебе нужно позавтракать, – неформальное обращение сорвалось с губ удивительно легко. Уже у двери я заметила, что всё ещё одета в грязные после тренировки рубашку и штаны.

– Тебе тоже нужно поесть, – напомнила Клара и отвернулась к стене, а через мгновение она уже дремала. Я же быстро переоделась в чистое, а старые вещи прихватила, чтобы по дороге наведаться в прачечную.

На кухне меня приветливо встретили и предложили свежеиспеченных блинчиков вне очереди, к которым я прихватила любимый Кларой малиновый джем и чайник с горячим чаем. Терри вызвался помочь, чем вызвал хихиканье окружающих девочек, и тут же покраснел до корней волос. Мои брови удивлённо приподнялись.

– Ох, госпожа, Терри уже давно распинается, что как только станет взрослым, обязательно на вас женится, – усмехнулась госпожа Клаудия, одна из главных кухарок. – Передавайте госпоже Кларе пожелания скорейшего выздоровления и дайте вот этот напиток, – она добавила сливочное масло в молоко и добавила к подносу со съестным.

– Вот как, – задумчиво произнесла я, глядя на Терри. Тот ещё больше покраснел, хотя и так был похож на переспелый помидор, и мне пришлось подавить усмешку.

– Да! Вот возьму и женюсь! – гордо сказал он, задирая голову. В свои тринадцать лет мальчик едва доставал мне до груди. Моё лицо осталось непроницаемым, но всё внутри меня затряслось, а потом словно обезумев, я не выдержала и тихо рассмеялась, чем вызвала смех и у окружающих. Это длилось недолго, звук собственного смеха был мне едва знаком.

– Ну что вы, госпожа… – обиженно засопел Терри, и я с улыбкой потрепала его по голове.

– Прости, – уголки моих губ приподнялись в слабой улыбке. Терри галантно забрал у меня чайник.

Внутри меня разлилось тепло, и я с любопытством осмотрелась. Многие из присутствующих были хорошими по своей природе, радовались тому, что имеют и не горевали о том, чего лишились или вовсе никогда не имели. Отчего же я так привыкла себя жалеть? Почему же я не могу наслаждаться той жизнью, которую дал мне Люпус? Словно чего-то не хватало, какого-то кусочка, без которого я не была целой и не могла стать счастливой.

– Спасибо вам всем, – искренние слова без труда соскользнули с моих губ. – Идём, Терри, госпожу Клару приказано плотно кормить, – мальчик тут же с энтузиазмом пошёл в сторону лестницы, а до моих ушей донесся приглушенный голос госпожи Клаудии:

– Как жаль, девочку, как жаль. Волвы такие жестокие, – я поёжилась, и вся теплота меня мигом покинула, оставив привычную душевную пустоту. Говорила она явно не про Клару.

За хлопотами день прошёл быстро. После ужина, которым нас снабдил Терри, я решила заняться домашними заданиями Клары. От близняшек вестей не было, и мне предстояло разузнать всё самой у преподавателей.

– Сегодня были занятия с магистрис Алеканэс, магистром Канемом и библиотечный час? – заглянув в расписание, уточнила я. Точно, самый незагруженный день недели. Хотя, учитывая занятия с магистром Канемом, это сомнительное утверждение.

– Почему они назвали три часа заточения в библиотеке часом? – фыркнула Клара, а следом тут же поморщилась. – Алу, неужели это так необходимо? Не хочу, чтобы ты шла к нему.

– В этом нет ничего необычного, не съест же он меня, – дёрнула я плечами и натянула поверх рубашки жилет и плащ, в коридорах замка становилось всё прохладнее. – Я быстро.

– Осторожнее, – бросила в след даксарра, уже не такая бледная, как утром.

Первым делом я заглянула в библиотеку, расположенную на другом конце замка, и взяла пару книг, которые изучались во время библиотечного часа самостоятельно. Во время последнего такого занятия даксарра ненадолго уснула, уткнувшись в одну из них, под умилительным взглядом Руджета.

Когда я уже выходила с книгами, прошедший мимо незнакомый волв толкнул меня в плечо и прошипел:

– Выродок.

Библиотекарь лишь взглянул на меня поверх очков, но быстро отвернулся. Молчаливый наблюдатель.

Раздались приглушенные смешки тех, кто сидел за столами для обучения. Озлобленные лица окружающих не стали чем-то новым.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, я наклонилась и подобрала книги.

Путь мой лежал в класс магистрис Алеканэс. Очень удачно мне удалось застать её на месте несмотря на довольно позднее время.

– Госпожа Алу, проходите, – как обычно сдержанно улыбнулась она одними уголками губ и похлопала по месту рядом с собой. – Не хотите немного помедитировать? – зелёные глаза тут же впились в меня пытливым взглядом, словно ища какое-то беспокойство. Однако после утреннего занятия с Лирксом моя тревога немного отступила.

– Госпожа Клара приболела. Я пришла узнать домашнее задание, – посвятила я её в цель своего визита.

– О, какая жалость. Главы пять и шесть нашего учебника. Если почувствует себя достаточно хорошо, пусть попробует применить описанные в них техники, – она указала на книгу, лежащую на столе. У Клары как раз такая есть.

– Спасибо. Всего доброго.

– У вас всё хорошо? – уже когда мои пальцы сжали ручку двери, спросила магистрис. Это прозвучало с искренним участием, что меня несказанно удивило. Сначала дружелюбие Лиркса, теперь магистрис Алеканэс. Фелины всегда такие добрые?

– Да, благодарю, – ответила я, не поворачиваясь.

Дальнейший мой путь лежал туда, куда до этого не ступал ни один обучающийся – в башню магистра Канема. За глаза над ним зло подшучивали, обзывали принцессой из человеческих сказок, но, безусловно, боялись и даже уважали. Я же до сих пор не могла составить о нём определённого мнения. Он, безусловно, строгий. Порой грубый и несносный. Но вместе с тем невероятно одарённый. Он жил словно в своём собственном мире, где его совершенно не задевали собственное происхождение и мнение окружающих. Иногда мне казалось, что наше положение чем-то схоже. Но я быстро приходила в себя. Я бы никогда не смогла так гордо нести свою сущность, выставлять её напоказ и не бояться.

Чем выше я поднималась, тем с большим удивлением отмечала, что замок начинает походить на древнее сооружение, а не на безликое учебное заведение. И тем менее удачной мне казалась мысль побеспокоить магистра в нерабочее время. В конце концов, завтра я смогла бы подойти к нему после занятий с другой группой или попросить Лару и Риту. Но сделанного не воротишь. А возвращаться ни с чем после проделанного пути нелепо. Поэтому, поудобнее перехватив заметно потяжелевшие после крутого подъёма книги, я двинулась дальше.

Постепенно к запаху сырости примешались запахи пряностей и трав, зелий и металла. Лестница закончилась узким проёмом, ведущим на площадку с тремя дверьми. Одна из них оказалась приоткрыта, открывая вид на маленькую лабораторию. Приход в личные комнаты теперь казался мне совсем плохой идеей. Магистр Канем, кажется, глубоко сосредоточился на зелье, едва замечая моё присутствие. Он склонялся над небольшим котлом, пуговицы на воротнике его рубашки были застегнуты неправильно, рабочий фартук запачкался, он выглядел взбудораженным.