Текст книги "Алу: так плачет ветер (СИ)"

Автор книги: Кира Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Он упрекал меня в жалости к себе подобному. Могу ли я упрекнуть его в ответ? Или то, что он тоже пришёл мне на помощь было добротой? В любом случае и то, и другое показывало характер магистра с новой стороны, которую он, похоже, старательно скрывал.

– Госпожа Лунар, – кивнул он, не сводя с меня острых чёрных глаз. Не будь я жертвой похищения, почувствовала бы себя подозреваемой.

– Магистр Канем, – проговорила я, осторожно выпрямляясь в постели. Он не предпринял попыток мне помочь, из-за чего меня наполнила благодарность. Пригладив спутанные волосы, я вздохнула и снова взглянула на него.

– Что вы хотите знать? – поинтересовалась я, размышляя, что из произошедшего ему открыть.

Выдавать Норбилов не имеет смысла. Кто я и кто они? Номинально я Лунар. Вот только кто встанет на мою защиту? Клара? И этим запятнает свою репутацию. Поэтому лучше молчать и при случае попробовать выяснить, зачем я понадобилась братьям. Лиркс не имеет большого влияния и только попадет в неприятности, стремясь меня защитить. Директриса, узнав о личности похитителей, скорее всего, захочет замять ситуацию. И меня могут отправить назад в клан. Рисковать нельзя. Норбилы ненавидят лично меня, по всем признакам Кларе ничего не угрожает, а я хочу сохранить своё место здесь. Поэтому существует единственный правильный выбор.

– Всё, – просто сказал магистр. – Расскажите всё, что помните.

Опуская детали, я говорила лишь правду. О том, как меня поджидали трое мужчин у лаборатории мэтра Абингтона, хотя встреча с ним не была запланирована. О том, как очнулась, стала подслушивать, и как удалось немного подсмотреть.

– И вы не узнали их? – снова поинтересовался магистр. Мне казалось, он видит мою ложь насквозь, но отступать нельзя.

– Я не видела их лиц. Голоса они изменили, – возможно, он заметил трещину в моем голосе, но лишь молча и пристально смотрел на меня. Я не соврала, но утаивала слишком много. Это риск. Вдруг похищение всё же связано с Кларой? Но правда застряла у меня в горле, отказываясь вырываться наружу. Я хотела остаться в академии. А потому малодушие победило, пусть совесть и царапала меня изнутри.

– Очень познавательная беседа, – кажется, допрос закончен. Я едва удержалась от облегчённого вздоха. Магистр встал и одёрнул свой чёрный сюртук.

– Сожалею, если разочаровала, – раздался мой шепот.

– Если я и разочарован, госпожа Лунар, то в системе безопасности академии, её безмозглой и узколобой страже, но никак не в вас. Хотя вы явно что-то скрываете, – очень проницательно, он своей фразой практически ответил на свой вопрос. Узколобая стража. Узкие взгляды оборотней, которые едва ли будут осуждать себе подобных из могущественного клана в угоду мне.

– Возможно, я просто не всё помню. Удар по голове был достаточно сильным, – пробормотала я. Под пронзительным взглядом магистра стало неудобно. Словно он уже всё знал и лишь ожидал, когда я соизволю сознаться. Но я не могла. Пусть он казался добрым сейчас, я не могла довериться ему или магистрис Алеканэс, позволить защитить меня в этой ситуации.

– Тогда, может быть, вы не помните и ужасное молчаливое чудовище в снегах, – тихо проговорил он, взгляд его устремился к окну.

– Если я и встретила чудовище в тот вечер, то это были мои похитители. А в снегу был кто-то… осторожный, – последнее слово я едва выдохнула, тут же легла обратно в постель и смотрела перед собой, не в силах бросить взгляд на магистра. Он же в свою очередь наблюдал за мной пару мгновений, а потом тихо, едва слышно, покинул комнату, так ничего и не сказав.

Немного позже ко мне пришли Лиркс, Клара и Руджет.

– Как ты? – Клара тут же бросилась ко мне, обхватив мои руки. Я часто заморгала, прогоняя подступающую влагу. Было страшно. А теперь стало почти хорошо. Мне просто следовало быть осторожнее с Норбилами. Наверняка теперь последует затишье, как после первого избиения.

– Всё хорошо, – вздохнула я. Даксарра села на табуретку, по-прежнему сжимая мою руку.

– Только посмотри на себя, – покачал головой Лиркс, протягивая мне расчёску и зеркало. – Где собранная госпожа Лунар? Кто эта растрёпа? – усмехнулся он, но в глазах его всё ещё горело волнение, а в теле чувствовалось напряжение.

– Спасибо, что искали меня, – вздохнула я, пытаясь причесаться. Клара тут же отобрала у меня расчёску и помогла сесть в постели. Осторожно она принялась расчёсывать спутанные пряди.

– Ты нас напугала, – пробормотал Руджет. Мы с ним общались немного, но он выглядел расстроенным. Лиркс посмотрел в его сторону со странным лицом, но быстро переключил внимание на меня.

– Да, впредь будь осторожна и никуда не ходи одна. Ты их узнала? – острые кошачьи глаза смотрели на меня не менее пронзительно, чем глаза магистра. Слова застряли у меня в горле, врать друзьям оказалось намного тяжелее. Лиркс явно почувствовал мои метания и подозрительно прищурился.

– Нет, – выдохнула я, подавляя эмоции. Фелин приподнял брови, явно не веря, но, покосившись на Клару, не стал развивать тему, за что я была ему благодарна.

– Ну вот, уже лучше, – улыбнулась даксарра, успевшая заплети мне косу. Такая прическа заставила меня почувствовать себя более собранной. С моих губ не успела сорваться благодарность, в лазарет проскользнули две знакомые низкие фигуры.

– Алу! Ну как ты? – Лара и Рита спросили в унисон. Пусть мы так и не сблизились, меня очень согрело их внимание. Особенно когда они протянули мне тарелку с горячими пирожками. Мой живот тут же возмущенно заурчал, и все рассмеялись, за что получили выговор от помощницы лекаря.

– Всё в порядке, – пробормотала я, и тут же вгрызлась в пирожок. На душе стало тепло, несмотря на лёгкую боль во всем теле. Больше всего пульсировала голова в месте, где вырвали прядь волос. Хорошо, что Клара не заметила.

Я мало участвовала в разговоре, и лишь с улыбкой смотрела как даксарра возмущается новому заданию по зельям, а Лара и Рита вздыхают, вспоминая очередной библиотечный урок, за сон на котором им хорошо попало. Лиркс иногда вставлял реплики и украл один из пирожков, за что Клара ударила его по рукам. Немного в стороне Руджет смотрел за их возней, едва уловимо улыбаясь.

Как я могу разрушить всё это? Как я могу позволить им вступить в открытую конфронтацию с Норбилами и испортить себе жизнь? Я приняла верное решение.

Лиркс рядом со мной вздохнул, и мой взгляд переместился на него. Он выглядел разочарованным и грустным, но только покачал головой. Конечно, по моим эмоциям он мог лишь строить догадки, которые я не собиралась подтверждать.

Его пальцы осторожно коснулись моего запястья в кратком выражении поддержки. Сегодня это прикосновение не заставило меня вздрогнуть, а напитало теплом.

Глубоко вдохнув, я откусила кусок от следующего пирожка и легкомысленно решила подумать о Норбилах в другой день. А сегодня мне нужно просто наслаждаться компанией своих друзей.

***

Обращаться в канема всегда боль. Быть им – значит хранить молчание. В самых древних упоминаниях говорилось, что дети, подобные ему, от рождения были искривлены проклятием Люпуса, обладали устрашающей внешностью и не могли издать ни звука. Ведь какое право имеет говорить отродье, выродок?

Когда оборотни научились перекидываться в людей, канемы понемногу стали говорить в своей человеческой ипостаси, но в звериной по-прежнему не могли издать ни звука. И вот сейчас он тот, кто есть, но по-прежнему каждый раз забывает, какого это – произносить слова. Канему ни к чему звуки, ему некому доносить что-то скулением или рычанием. Обычно нет.

Но когда Магнум увидел перед собой продрогшую и напуганную госпожу Лунар, захотелось спросить, кто же это сделал. Холодная ярость разлилась по его телу. Кто заставил обычно собранную волву выглядеть такой беззащитной? Он хотел сказать, что бояться его не стоит. Хотел издать хотя бы краткое скуление. Но мог лишь смотреть своими красными глазами, которые наводили ужас на всех, кому не посчастливилось встретить его в такой форме.

– Мгстр… – выдохнула она хрипло, и вскинула в сторону оторопевшего, частично обратившегося Вестфора руку, останавливая фелина. И тот не двинулся с места.

Догадалась, значит. Вспомнила случай в аудитории или же изучала, уже не так важно. Важно сделать то, что он должен, раз уж взялся помогать.

Стараясь показать взглядом, что не собирается делать ничего плохого, Магнум медленно приблизился к её плечу. Она замерла, ни на секунду не отводя от него расширившихся глаз. Дыхание из её приоткрытых губ вырывалось облачками пара и оседало возле него. Наконец, он приблизился достаточно и втянул в себя её естественный аромат печёных яблок и резкой хвои. К этому неожиданному букету примешался запах крови и затхлости. Мельком он уже заметил рану на её запястье. Едва пахло магическими реагентами. Но все они были универсальными, и определить, для чего конкретного использовались, пока не представлялось возможным.

Но больше ничего. Снова всё вычистили магией.

И Магнум, надеясь, что она не отшатнется, почти уткнулся носом в её спутанные волосы. Проигнорировав естественный аромат, он принялся искать что-то постороннее. Но подвалов в замке наверняка много, что и говорить про неизвестные тайные ходы.

Он уже хотел отстраниться и закончить с этим. Госпожа Лунар содрогалась от холода всем телом, и с распущенными волосами вдруг показалась ему совсем хрупкой. Но тут её бок привалился к его правой руке, к чудовищной, покрытой короткой чёрной шерстью, со вздутыми венами и огромными когтями руке. Она вжалась так, словно искала тепла, и это, кажется, действительно было так.

Видимо что-то такое промелькнуло в его глазах, потому что она прохрипела словно в оправдание:

– Х-холод… – ореховые глаза закрылись.

– Ну, всё! Вы разве не видите, она сейчас замёрзнет насмерть! – Вестфор оказался рядом в одно мгновение и подхватил госпожу Лунар на руки, она повисла словно тряпичная кукла. Магнум осознал, что слишком увлекся холодной яростью на похитителей, позабыв о жертве, и что в первую очередь стоило позаботиться о её благополучии. – Вы ищите следы похитителей, а я отнесу её к лекарю! – и побежал к замку, крепко прижимая её к себе.

– Клара… – услышал Магнум её последние слова, прежде чем они исчезли в воротах.

Собравшись и оттолкнув от себя колющее чувство вины, он занялся тем, что делал последние несколько часов – исследовал территорию и старался найти хоть какие-то следы.

К рассвету ему пришлось признать поражение. Стража, пришедшая на помощь по приказу подоспевшей директрисы, уже давно отправилась спать, сославшись на то, что «похищенная» нашлась. И в их голосах было столько пренебрежения, словно госпожа Лунар всю ночь гуляла в деревенском кабаке, а не пробыла в ледяном подземелье. Но Магнум и не надеялся на их понимание. Пропади даксарра, каждая живая душа в академии отправилась бы на её поиски, и никто бы не стал мешкать. Но то была участь выродка, и госпожа Лунар, похоже, уже смирилась с ней. Магнума такие вещи тоже уже давно не задевали.

Вернувшись в свои покои, он налил бокал согревающего зелья, подумав, плеснул туда подарок госпожи Лунар (если это всё-таки яд, то значит ему суждено умереть сегодня) и практически упал в кресло перед камином, не чувствуя ног. Руки дрожали, грозя пролить напиток, лоб покрылся испариной, дыхание стало тяжёлым и хриплым. Давно он не находился в полной второй ипостаси так долго. Страшно представить, что ощущают его собратья, которые вынуждены обращаться раз в несколько дней.

Магнум ненавидел это чувство беспомощности. Что его тело всегда одерживало вверх над разумом. Пусть он мог не превращаться целиком, это всё равно та же зависимость. Возможно, ему когда-нибудь удастся завершить свой проект. Возможно, тогда у него появится выбор.

Глядя на камин, он подумал о госпоже Лунар. А потом в голове появилась неожиданная мысль. Не давая себе передумать, Магнум быстро обул сапоги, выпил укрепляющее зелья и на дрожащих ногах направился в лазарет. Как канем он не обнаружил ничего, но мог осмотреть её сейчас. Если к ней применяли магию, возможно, остался отпечаток. Магистрис Алеканэс с большой долей вероятности уже сделала это, но ей могло не хватить опыта. Следовало перепроверить самому.

В этот раз всё обошлось, но в следующий госпожа Лунар может умереть. А смерть – это последнее, с чем Магнум хотел бы иметь дело в этой академии. Ему бы спокойно завершить свою работу и уехать в Игравию. Значит, ему следует узнать личности похитителей, чтобы подобного не повторилось. К тому же магистрис Алеканэс заполучив его помощь, наверняка захочет воспользоваться его услугами в продолжении расследования. Лучше разобраться с этим поскорее и продолжить заниматься своим проектом.

Перед входом в палаты дежурила человеческая девушка с примесью крови урси, видимо, помощница лекаря. Но его присутствие осталось незамеченными, поскольку она уснула прямо за столом. Криво усмехнувшись, Магнум приоткрыл дверь и на первой же кровати увидел госпожу Лунар.

Она лежала на спине, лицо было бледным и спокойным, длинные прямые волосы разметались по подушке и плечам. Лишь брови чуть подёргивались, ей явно что-то снилось. Возможно, не самые приятные сновидения, но точно не кошмары, ведь магистрис Алеканэс, как он убедился по магическому следу, уже поработала над ней. Могло ли остаться что-то под этим слоем сильной магии? Магнуму оставалось только убедиться и спросить у самой Алеканэс позже. На его взгляд, она была достаточно умна, чтобы проверить такие вещи, прежде чем воздействовать самой.

След слабый, но был. И Магнум мог с уверенностью сказать, что он от волчьей магии. Острой, резкой, наполненной отвращением. Разумеется, кто бы ещё мог так сильно ненавидеть выродка, как не волв? Приучившиеся быть идеальными, самыми сильными во всём, они словно в отместку нередко страдают большими недостатками, в виде отсутствующей ипостаси или дочерей, рожающих от человеческих мужчин проклятых детей.

Помешкав мгновение, Магнум всё же не стал трогать ладонь госпожи Лунар. Было неправильно даже в целях расследования прикасаться без согласия, тем более после того, через что она прошла. Но словно уловив его намерение, она немного шелохнулась, и рука её сама перевернулась, открывая вид на запястье. Аккуратный, уже обработанный неглубокий порез успел покрыться коркой. У неё брали кровь. Может быть что-то ещё? Это могли быть и волосы. Не зря он почувствовал запах магических реагентов. Только какую реакцию проверял похититель? Дело определённо в её происхождении. Но что он хотел узнать?

Природа неспособных к обращению изучалась мало, все сходились на вере в то, что Люпус просто за что-то наказывает род, лишая его отпрысков второй ипостаси. Но Магнум в это не верил. Так просто списать всё на разгневавшегося бога. Здесь наверняка существует какая-то закономерность. Он никогда не увлекался этим вопросом, ему хватало собственной сущности для изучения, но он мог сказать, что у всего в мире есть более природная, приземлённая причина.

Ещё было зелье, остатки которого так и остались в его покоях. И ему нужно будет обязательно выяснить, то ли это, о чем он подумал сразу. Если его догадка верна, это могло перевернуть всё с ног на голову.

Так кто же решился провести свой эксперимент в академии, используя выродка из клана Лунар, и то ли это, чем кажется на первый взгляд?

Глядя в бледное узкое лицо, Магнум не нашёл ответа. Он был слишком занят, слишком измотан. Ему катастрофически не хватало времени на свой проект, и опрометчиво уделять внимание ещё и ситуации госпожи Лунар, как бы он ни хотел насолить даксу Георгу. Но что-то не давало ему покоя. Скреблось в его груди, предлагая присмотреться получше, подумать.

Магнум знал, зачем приехал сюда, он даже отчасти пожертвовал своей гордостью, согласившись преподавать волвам. И всё ради достижения цели, которая всё чаще уходила на второй план из-за директрисы или из-за госпожи Лунар. Но несмотря на это, любопытство о причинах, побудивших дакса Георга приютить выродка, никуда не делось.

И, со вздохом подумал Магнум, переводя взгляд на окно, этот выродок – личность, которую он понемногу узнаёт. Госпожа Лунар постепенно обрастает новыми чертами, принимает форму и занимает часть его мыслей.

Она оставалась загадкой: предупредила канема об опасности (солидарность к себе подобному?), не побоялась высказать ему претензии, защищая младшую сестру (глупость или решительность?), извинилась, что перешла черту, хотя он и сам был груб (тайный умысел или искренние сожаления?). Магнум никогда и не пытался быть добрым к волвам. Проще воспринимать их как единое целое, чем копаться в куче навоза, пытаясь отыскать драгоценный камень. А теперь его сбивало с толку поведение госпожи Лунар. Если и следовало думать о ней, то только в качестве ключа к слабости дакса Георга, который может ему рано или поздно понадобиться.

И похитителям лучше держаться подальше от этого ключа.

Магнум покинул лазарет, преисполненный намерений допросить госпожу Лунар, как только она проснется, и вернулся в свои покои. Несмотря на изматывающую ночь и обессиленное дрожащее тело, сон не шёл к нему. Он снова расположился в кресле у камина. Его глаза медленно закрывались, загипнотизированные языками пламени. Прежде чем провалиться в сон, он взглянул на свою правую руку, почти ощущая холод чужого дрожащего прикосновения.

Глава десятая

Лазарет я покинула через несколько дней. Учитывая, сколько в меня влили зелий, я могла бы свернуть горы и ещё никогда так хорошо себя не чувствовала. Клара успешно начала сдавать испытания, не отказываясь от мечты поехать в человеческую академию, а отношение к магистру Канему у неё резко изменилось. Магистр тоже перестал срываться на неё. Хрупкое перемирие помогло, потому что даксарра принялась демонстрировать успехи в частичном обращении, и это придало ей уверенности.

Я же была свободна от учебы, поэтому стала больше наблюдать за братьями Норбилами, которые всё чаще оказывались в поле моего зрения. Вели они себя совершенно обычно, бросали едкие комментарии, задирали. Кружили, словно стервятники.

Могла ли я обознаться? В конце концов, что им от меня нужно? Я стала куда внимательней, редко ходила одна и совсем не отпускала Клару от себя. Благо она была занята испытаниями и почти перестала видеться с Руджетом, который всё время держался поблизости и смотрел на неё грустными глазами. Лиркс тоже оставался рядом, бросая на каждого встречного волва подозрительные взгляды. Из-за этого меня наполняли смешанные чувства: от сильного раздражения до благодарности за заботу.

За пять дней до полнолуния состоялось итоговое испытание по частичному обращению. Я с волнением восседала на трибунах и наблюдала, как Клара встает перед магистром с приподнятым подбородком, готовясь сдать практическую часть. Краем глаза я отметила, что он стал выглядеть немного лучше.

– Ну что ж, посмотрим, что вы нам продемонстрируете, – усмехнулся магистр, привставая со стола. – Давайте начнём с руки.

С некоторыми усилиями, но тонкая рука Клары покрылась белой шерстью до локтя, и на ней появились устрашающие когти. По аудитории пронеслись одобрительные шепотки, и Клара солнечно улыбнулась, но под взглядом магистра улыбка быстро растаяла.

– Отлично, с уровнем десятилетки вы справились, – как всегда магистр не скупился на сомнительные комплименты, но мне показалось, что он делает это скорее по привычке, нежели для собственного удовольствия. К тому же Клару это совсем не задело, а, казалось, только подстегнуло. – Теперь перейдём к настоящим испытаниям.

Несмотря на перемирие, он явно оставался пристрастен и заставил Клару обратить по отдельности каждую конечность и в финале – голову. Увы, но отдельно справиться с глазами ей всё же не удалось.

– Садитесь, даксарра Кларисса. Экзамен сдан, – произнес магистр и принялся что-то выводить на бумаге. Клара засияла, бросила на него гордый взгляд и, припрыгивая, вернулась на своё место недалеко от меня, по дороге получая поздравления. Я ободряюще сжала её плечо и заметила на себе взгляд магистра. Смотрел он издевательски, будто спрашивая, всё ли меня устраивает, или я опять брошусь скандалить. Первым порывом было отвернуться, но мне удалось чинно и одобрительно кивнуть, на что он очень тихо фыркнул, а потом вызвал следующего обучающегося.

Неожиданно перед глазами помутнело, окружение расплылось. Я моргнула и всё прошло. Видимо, меня ещё беспокоили последствия удара по голове, несмотря на помощь целителей.

– Ну, мои звёздочки, как экзамен? – встретил нас возле аудитории Лиркс, как всегда выглядящий лихо. В ухе у него висела длинная сережка с синим камнем на конце. Такую я ещё не видела.

– У меня просто замечательно, учитывая, что экзаменов мне бояться не надо, – кивнула я, на что фелин рассмеялся и встал сбоку, толкнув меня своим плечом. Я толкнула его в ответ, приподняв уголки губ.

– Обожаю, когда ты шутишь с таким убийственно серьёзным лицом, Алу, – просиял он, тут же пытаясь обхватить меня за плечи, но я привычно ускользнула. Клара счастливо рассмеялась.

– Сдала, понятия не имею на какую оценку, но мне всё равно, – всё улыбалась она.

– Значит тебе удалось взять себя в руки? Молодец, – похвалил Лиркс. – Это надо отметить! Как вы относитесь к распитию чудесного сливового ликера, который я купил на ярмарке?

– Господин Вестфор, – строго произнесла я, прищурив глаза. – Напоминаю, что Кларе всего семнадцать, – совершеннолетие у оборотней наступает в семнадцать, но в клане Лунар непринято наливать алкоголь волвам, которым не исполнилось девятнадцать.

– Уже семнадцать! – надула губы даксарра, хотя подобные напитки никогда её не интересовали. Однажды она забралась на кухню и случайно сделала глоток вина, приняв его за сок. Потом она несколько минут отплёвывалась и поклялась никогда это не пить.

За лёгкой беседой мы проследовали на обед, где нас приветливо встретили Лара и Рита, которые раньше Клары сдали экзамен магистру.

– Я как смотрю в его черные глаза, из головы сразу вылетают все знания, – поежилась Рита, кровожадно разрезая мясо на своей тарелке.

– О, тебе так нравится этот тёмный омут? – подколола Лара, взмахнув ресницами.

– Нет, ужас, ты чего, – лицо Риты исказилось. – Он такой строгий.

– Но линия подбородка великолепная, – пожала плечами Лара. Все за столом замолчали, уставившись на неё.

– Что? У меня есть глаза, – бойко фыркнула она, всё же явно смущённая. Я задумалась, вспоминая эту самую линию подбородка, от которой часто отвлекал пронзительный взгляд и редкие слова. Учитывая общую худобу магистра, она была острой и словно вылепленной из камня.

– Ваш вкус, дамы, порой загадка для меня, – рассмеялся Лиркс. – Вечно вам нравятся холодные и неприступные. Драматичные страдания – это часть вашей природы, – он поцокал языком.

– Лиркс, ты буквально самое драматичное создание, которое я знаю, – глядя на него очень скептически, фыркнула Клара и все, включая меня, рассмеялись. Это правда. И Лиркс подтвердил это, прижав руку к сердцу, и изображая ранение столь острыми словами.

Покопавшись в своей тарелке, я поняла, что у меня нет аппетита и продолжила пить чай. С запозданием к нам присоединился немного мрачный Руджет, у которого с экзаменами складывалось всё не так хорошо. Клара ласково на него посмотрела и обхватила его большую руку своими тонкими пальцами. Они с даксаррой ровесники, но из-за размеров казалось, что он куда старше.

– Ну что за милые влюбленные пташки. Сразу вспоминаю свою первую любовь, – выдохнул Лиркс мне на ухо. Я лишь отстраненно кивнула, сосредотачиваясь на своем состоянии. К концу обеда появилась легкая тошнота и заболела голова.

Прогулка на свежем воздухе не помогла. Опершись о дерево, я наблюдала как все веселятся во вторых ипостасях, стараясь утопить друг друга в снегу. По телу пробежала дрожь, несмотря на мой тёплый наряд, солнечный день и отсутствие ветра.

Лиркс подошёл ближе в обличье рыси и ткнулся носом мне в бок. Огромные синие глаза на фоне его серой шкуры казались потусторонними и смотрели внимательно. Он фыркнул и снова ткнулся мне в бок.

– Я в порядке, – пробормотала я, скользнув пальцами по мягкой шерсти между его ушами, а затем пальцами щёлкнула по кисточкам. – Просто подташнивает.

После этих слов подошла Клара. Её белый окрас на фоне голубоватого снега казался молочным, жёлтые глаза смотрели внимательно, и она ткнулась мне в бок с другой стороны. Я подавила улыбку, глядя на этот зверинец, и тоже погладила даксарру между ушами. Оборотни в зверином обличье крупнее своих звериных родственников, отличить можно без труда, особенно глядя на осознанный взгляд. Несмотря на беспокойство, они выглядели довольными и в своей стихии. Чуть позади в деревьях боролись три медведя, Лара и Рита пытались победить Руджета.

– Идите играйте, дети, – строго произнесла я, отводя их любопытные мордочки в сторону. Бросив на меня внимательные взгляды, Клара и Лиркс быстро столкнулись, стремясь повалить друг друга в снег.

Опершись о дерево сильнее, я положила руки на беспокойный живот. Как говорила Клара, это могло быть одним из признаков ежемесячного женского кровотечения. Но мэтр Вульдс ещё в детстве объяснил мне, что из-за моей природы, видимо, оно у меня отсутствует и скорее всего я не буду иметь собственных детей. Я почти никогда не думала об этом. Создать семью? С кем?

С теплотой глядя на копошащихся оборотней, я осознала: чтобы создать семью, не обязательно обзаводиться детьми. Возможно, когда-то в далеком будущем я захочу этого, но сейчас в моём сердце нет ни сожалений, ни желаний.

К вечеру я наконец сообразила, что со мной происходит. До полнолуния осталось совсем немного времени, а из моей головы вылетело, что всё зелье, предоставленное мэтром Абингтоном, разбилось по время похищения. Сколько себя помню, я всегда начинала пить его за три дня до полнолуния, а иногда и вовсе за пять. Мне редко приходилось ощущать эти симптомы, заблаговременно подавленные зельем. Но теперь его нет. По моей спине потёк холодный пот, когда я вспомнила, что ощутила несколько лет назад, пропустив приём.

– Ты в порядке? – спросила Клара, увидев мою бледность. Я старалась казаться непринужденной, чтобы не волновать её.

– Да, всё хорошо, – соврала я, спрятав лицо за книгой. Как же быть? Едва ли это смертельно больно, но оставаться в беспомощном состоянии совершенно не хотелось.

Подумав, я отправилась в лазарет за обезболивающим зельем. Оно помогало мне ещё два дня, но ровно за три дня до полнолуния моё тело просто не смогло встать с постели. Глотнув обезболивающего, через час я поняла, что оно совсем не помогает. Мэтр Вульдс и мэтр Абингтон, конечно же, варили какой-то особенный состав.

Промелькнула и тут же погасла мысль обратиться к магистру Канему. Не стоило беспокоить его ещё больше. И я не была уверена, что хотела с ним сталкиваться в ближайшее время. Он продолжал бросать на меня подозрительные взгляды. Расследование сошло на нет. Конечно, магистр знал, что я солгала, но давить не стал.

Порой я пыталась мысленно представить его вторую ипостась, но обрывала себя. Он был достаточно добр, чтобы отправиться на мои поиски. На этом всё. Мне нужно умерить своё любопытство.

За два дня до полнолуния у меня начался жар. Клара привела лекаря, но тот лишь развел руками и выдал ещё обезболивающих и жаропонижающих зелий. Клара ходила на занятия одна, и я попросила забежавшего проведать меня Лиркса сопровождать её. Даксарра хотела оставаться рядом и заботиться обо мне, но я напомнила, что от результатов экзаменов зависит её, да и моя, возможность посетить человеческую академию.

– На улице очень похолодало, – зашла раскрасневшаяся Клара в комнату с подносом еды, а я тут же скрыла своё страдальческое выражение лица за книгой. – Алу, у тебя ведь завтра день рождения… – она всё говорила, суетясь с принесенным мне ужином и лекарствами. А я вдруг действительно осознала, что завтра не только полнолуние, но ещё и Воющая ночь. Прошло ровно восемнадцать лет с тех пор, как дакс Георг нашёл меня и объявил этот день моим вторым днем рождения.

Чуть позже заглянули Лиркс и близняшки Корнелл, но я уже почти засыпала и едва ли слышала их разговор. Лишь ощутила на своем плече лёгкое и поддерживающее пожатие.

Весь следующий день я провела как в бреду. В груди всё отчаянно горело, мне было нечем дышать и хотелось распахнуть окно, вдохнуть свежего морозного воздуха. Благо Клара ушла на занятия до того, как мне стало совсем невыносимо.

Я переворачивалась на кровати каждую минуту. Меня бросало то в жар, то в холод. Из горла доносились хныкающие звуки, и мне казалось, что каждую кость в моем теле ломит. От отчаяния хотелось завыть, но я лишь прикусывала губы. Мне с трудом удалось добраться до уборной и умыться. Но этого не хватило надолго, и я провалилась в беспокойный сон на несколько часов.

Однако к вечеру мне стало немного лучше и зрение прояснилось. По крайней мере, я могла поддерживать разговор с вернувшейся Кларой.

– Алу, мы едем в Кастелло Марэ! – прощебетала она, ворвавшись в комнату, но тут же застыла, глядя на меня. – Ты выглядишь очень плохо, – прищурилась даксарра и положила руку на мой вспотевший лоб.

– Всё в порядке. Был жар, но теперь мне лучше, – честно призналась я, хотя всё тело продолжало ломить и хотелось постоянно возиться, а не лежать спокойно.

– Может лучше ещё раз показаться целителям? – предложила Клара взволнованно. Но как объяснил мне в своё время мэтр Вульдс, это бесполезно. Мне помогало только особенное зелье, которое я так неосмотрительно разбила при похищении. Вдвойне обидно, что мне так и не удалось отбиться, и я пожертвовала им напрасно.

– Всё в порядке. Не беспокойся, – прохрипела я. – Пройдет полнолуние, и всё кончится.

Клара выглядела так, словно сейчас заплачет. Устроившись у меня в ногах с книгой сказок, она принялась читать. Я была благодарна за такое отвлечение. Это ненадолго вернуло меня в детство, когда я делала то же самое для неё во время болезни. Удивительно, как близко подпускали выродка к единственной даксарре.

Мне пришлось до крови впиться пальцами в ладони, чтобы сдержать стоны боли. Снова стало хуже. Внутри всё горело, хотелось разодрать кожу, выпрыгнуть из неё, зарычать, унестись прочь.

Наконец, Клара устала и легла в кровать, когда я заверила её, что всё не так плохо. Вскоре сон сморил её. Последняя неделя прошла для неё тяжело. Она много училась и заботилась обо мне несколько дней. И теперь она спала, завернувшись в одеяло как в кокон. А за окном начинала бушевать Воющая ночь.

Это возникло словно из ниоткуда. Мгновение назад стояла тишина, а потом ветер завыл, пробирая до костей. В бреду мне показалось, что этот звук действительно похож на моё имя.