Текст книги "Непорочность (СИ)"

Автор книги: Кира Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

   За ужином мы с мамой так же не разговаривали. Съев свою порцию спагетти и вымыв за собой тарелку, я заперся в своей комнате. Друзья, после того, как я сообщил им о предстоящем переезде, предлагали мне встретиться, словно желая вернуть убежавшее время и провести его со мной. Но мне не хотелось лишний раз себя раздразнивать, проводя с ними время. Может это и неправильно, но именно для меня это хорошая политика – так будет легче прощаться.

   Остаток вечера мне больше нечем было убить время, кроме как просмотра нового фильма, который мне посоветовал Курт. Обычно мне не нравились боевики, но главная героиня отчего-то напомнила мне одну блондинку, являющуюся мне во сне. В принципе, фильм оказался не плохим: у главной героини убили отца, и она, владея различным оружием и боевыми искусствами, принялась за расследование этого дела.

   "Что ж, не дурно" – подумал я об этом юном даровании, смотрящим на меня с экрана компьютера голубыми глазами.

   "Ха, если ты имеешь в виду тонну косметику на её лице – то да!" – отозвалось тихое эхо женского голоса в моей голове. Обычно я не вздрагивал при таких вот едких комментариях, но сегодня голос молчал почти весь день, поэтому было неожиданно. Что ж, нужно постараться не говорить с ней, быть может, тогда она и исчезнет.

   Во время просмотра фильма было отпущено ещё пара едких комментариев, но я не обращал внимания. В самом деле, пора уже начинать бороться с этой частью своего сознания, потому что я уж слишком часто о ней думаю, как будто бы она реальный человек, реально существует.

   Хотя, если быть абсолютно честным, укладываясь спать я думал о том, что было бы неплохо, если бы она снова приснилась мне...как бы глупо это не звучало – мечтать о встрече с несуществующей девушкой.

   Но она мне не приснилась. Да на что я в принципе надеялся? Она появлялась во сне очень редко, не было так, чтобы она появлялась два дня подряд, да что там говорить, она не появлялась даже в следующем месяце. И вообще, мне нужно перестать о ней думать. Это фантазия – в который раз повторил я себе, спускаясь вниз, чтобы позавтракать. Вчера нам с мамой удалось упаковать большое количество вещей, поэтому звуки моих шагов отталкивались от полупустого помещения гостиной и казались оглушающими. Странная тишина повисла в доме, и я обнаружил на холодильнике записку от Уитни, она поехала договариваться с грузчиками, а потом она собиралась съездить за Верукой.

   – Славно, – пробормотал я, заливая хлопья молоком. Оставшуюся посуду на кухне можно было пересчитать по пальцам, что давало стимул мыть за собой тарелки сразу же. Отчего-то вкус у еды я совсем не чувствовал, настроение было дерьмовым и я тупо смотрел в пространство.

   И в такой скуке проходили все дни. Я отчего-то чувствовал странное раздражение, нарастающее внутри чуть ли не с каждой минутой. Меня начинала бесить мама, которая не умолкала о переезде, ломающем мою жизнь, бесить Верука, которая радовалась этому как пятилетний ребёнок, получивший новую игрушку. Меня раздражали друзья, которые не могли понять и части того, что я чувствовал. Как никогда я почувствовал себя никому ненужным и взбешённым. Быть может, эта злость была беспочвенной, но я не мог с ней справиться...А, быть может, просто не хотел.

   Зато мне вдруг захотелось сделать что-то абсурдное в последние дни пребывания в школе. С кем-то подраться, нахамить учителям. Сделать то, чего я никогда не делал. Мне не хотелось оставлять за собой образ отличника с безупречной репутацией. Только сейчас я понял, что таких легко забывают. Я всегда стремился слушать то, что мне говорят, не делать того, что считают плохим. Но, чёрт побери, это не могло вылезти из моей головы. Похоже, переходный возраст наступил слишком поздно.

   Моё раздражение не ускользнуло от Уитни, но она молчала, наверное, сваливая всё это на переезд. В принципе, я придерживался той же позиции и старался держать себя в руках. Но внутри меня что-то зажглось и с каждым днём становилось всё труднее справиться, даже не смотря на то, что внутренний голос пытался успокоить меня, убедить в том, что я веду себя неправильно, и нет причин для злости. Но отчего-то я чувствовал ещё большее раздражение.

   Из-за этого по пути к новому месту жительства я всё время молчал, что в принципе, не очень-то меня стесняло. В итоге через шесть с половиной долгих часов мы прибыли в пригород крупного города. Как и оказалось, университет был шикарным зданием с несколькими корпусами, выполненными из красного кирпича. От него веяло позапрошлым веком и это мне нравилось. Дома, предназначенные для сотрудников, были расположены в нескольких сотнях метров от университетского городка, поэтому мама могла ходить на работу пешком. Школа же в которой нам с Верукой предстояло учиться так же находилась недалеко от университета, поэтому нам тоже можно было ходить пешком.

   Вскоре мы проезжали по улице, где все дома были одинаково скучными: сырые, с тёмно-коричневыми крышами, белыми окнами и метровыми деревянными калитками. Возле одного из таких домов мама и остановилась, на нём был номер 43 и стоял он в самом конце этого небольшого городка. Сам же большой город находился в пяти километрах от университета.

   – Вот и он, – Уитни, похоже, души не чаяла в новом доме, а я лишь скептично осмотрел его. Вряд ли я смогу здесь прижиться...

   "Успокойся и не глупи, всё будет хорошо!" – раздался девчачий голос в голове. Проигнорировав его совет, я вошёл в дом...

Глава 4
(Кайла)

   Кажется, моя попытка перестать говорить с Томми по пустякам провалилась, потому что на мой взгляд, стало ещё хуже, чем было прежде. Мне было трудно находиться с ним даже не смотря на то, что я не слушала его мысли. Он выглядел замкнутым в себе и это меня пугало. Но в его мыслях пока что не намечалось ничего плохого...

   Пока не наступили учебные дни. Неожиданно мой подопечный стал жутко раздражительным, грубил всем вокруг. И когда я услышала его мысли о том, что если он не натворит что-то в последние дни прибивания в школе, то здесь его не запомнят. Я была искренне поражена. Откуда такая перемена в нём? Я была в таком шоке, что первое время не знала, что ему говорить. Разве возможно чтобы малыш Томми взбунтовался? Но потом я всё-таки взяла себя в руки. У каждого бывает такой период в жизни, Томми это немного сломало.

   Я говорила с ним, успокаивала, но он словно больше меня не слышал, его мысли были как никогда черны. Я ходила следом за ним с открытым ртом (хорошо, что в него не могла залететь муха) и не понимала что делать. Мой голос стал для него далёким, кажется, наша связь прерывалась. Что же я наделала? Неужели это всё было из-за того, что я перестала с ним разговаривать? Он решил забыть меня? Неужели вся его порядочность держалась только на взаимосвязи со мной? Я поверить в это не могла! Том был хорошим человеком!

   Джорджианна заметила странное поведение моего подопечного, и во вторник ночью мы с ней сидели в коридоре и болтали. Я была просто разбита мыслями Томми, но пока что чувствовала себя хорошо, но только пока эти мысли не стали плохими, пока они не стали конкретной задумкой.

   – Он мыслит как кретин, – уткнувшись в ладони, прохрипела я Джорджы. Её необычайно яркие как весеннее небо голубые глаза смотрели на меня с сочувствием. Выглядела Джорджианна в стиле начала прошлого века, её тёмные волосы были уложены аккуратными волнами, расположенными по голове, красная помада, белое платье.

   – Ну почему ты так к нему категорична? – не согласилась подруга. – Наверное, это всё из-за переезда.

   – Джо! – взвыла я, вскочив с места, – Но твоя Верука же не думает о том, какую бы диверсию устроить в школе? А она ведь подросток!

   – Томас тоже...

   – Том, – машинально поправила я зачем-то. – Джо, он мыслит как малолетний преступник, как шпона, чёрт побери! – я уткнулась лбом в дверь, ведущую в комнату подопечного, за ней он тихо спал, не подозревая о том, что его мысли портят мне существование.

   – Я уверена всё наладится, – подруга положила мне на плечо руку и улыбнулась своей неподражаемой улыбкой "мне так тебя жаль".

   – А я уверена, что маленький кретин, поселившийся в Томе ещё даст о себе знать, – буркнула я, – И как я могла такое допустить? Это вообще бред! Он был идеальным! Я сделала его идеальным, а он подложил мне свинью...

   -Кайла! Угомонись! Если ты поверишь в то, что он плохой, – подруга не опускалась до ругательств и обзываний в отличии от меня, – То он действительно может таким стать. И мне кажется он тебя не слышит, потому что не хочет...Ведь ваша связь особенная и он наверняка боится чужого голоса в голове.

   – Пфф, детка, как можно бояться такого милого голоска как у меня? – подмигнула я, сделав томный голос. – Я просто очень сильно боюсь за него, – прошептала я уже обречённо, сползая спиной по двери и представляя себе Томми, такого невинного во сне, – И за...себя, – после мы с Джорджи больше не говорили. Я оказалась рядом с Томми, его светлые волосы растрепались и падали на лоб и глаза, нос его снова подрагивал во сне.

   – Надеюсь ты не станешь кретином, – пробормотала я, растягиваясь рядом с Томми на постели, – Мой подопечный не может быть кретином, ты же у меня такой хороший мальчик. Том, что с тобой твориться, а?

   – Кретин, – пробормотал подопечный, поворачиваясь на бок, таким образом оказываясь со мной лицом к лицу.

   – Вот и я о чём, – согласно кивнула я. – А я ведь такая у тебя хорошая, хорошая Кайла! – глупо улыбнулась я, оказавшись с парнем нос к носу.

   – Кайла, – пробормотал он, а я тихо рассмеялась над ним. Что за чудо? Всю оставшуюся ночь он мирно проспал, а я валялась рядом с ним и говорила всякие глупости, не боясь быть услышанной. Я рассказала о том, как непорочность Хьюберт однажды попытался меня поцеловать, как потом начальник вставил ему оплеуху, а я хохотала как ведьма из фильмов ужасов. Наверное, в этот момент я стала самой плохой непорочностью за всю историю нашей работы, можно сказать профессии.

   – Может ты заразился от меня вздорностью? – рассуждала я, но вместе с тем не задумывалась серьёзно над тем, что он действительно превращается в кретина. – И чего меня с этим кретином заело? Как тебя ещё назвать, а Томми? – пролепетала я, усаживаясь в кровати и сверля подопечного взглядом. Он не проснулся.

   – Баран, – брякнул Томми. Откуда он знал, что впоследствии он не отделается от этого?

   – Ага, милый барашек, – улыбнулась я, прикоснувшись к его волосам. – Ладно, спи, мой подрастающий кретин, а я пока в штаб, договорюсь с начальством, – пожала я плечами и через секунду оказалась в белом коридоре штаба. Он как всегда был кристально чист, всё было белым и идеальным, как и люди прогуливающиеся здесь. Большинство из них были одеты в белые цвета...Ей Богу, нимба над головой не хватало и крылышек на спине.

   – Где твоя арфа? – подмигнула я знакомой зануде Кристиане. Она неодобрительно покачала головой, а я щёлкнула по жёлтому смайлику, красующемуся у себя на груди и словно дающему мне силы улыбаться, даже находясь в сомнениях или волнении.

   – Кажется, я снова без очереди! – мило улыбнулась я, проскальзывая к кабинету. Но тут в меня вцепились чьи-то руки. Кто посмел тронуть Её Королевское Величество? Это оказался незнакомый мне парень с ледяными серыми глазами, чёрными волосами по плечи. Выглядел он куда старше остальных, лет на 28, одет он был в белые брюки и рубашку.

   – Чего тебе, красавчик? – подмигнула я, выпрыгивая из его рук.

   – Начальник Фрост занят, – процедил занудно парень, – Подождите, непорочность.

   – Я смотрю, ты новенький и кое-чего не знаешь, – я стряхнула с его плеча невидимые пылинки. – Я тут делаю всё, что хочу, – нагло улыбнулась я, положив руки на бока, – Смекаешь?

   То что произошло дальше, я никак не ожидала. Сначала мне этот длинноволосый показался занудным представителем нашей профессии, но вдруг он схватил меня за плечи, прижал к стене и наклонившись, прошипел:

   – Я слышал о тебе, непорочность Кайла. И именно из-за таких новаторов как ты я здесь. Пора навести на этом уровне порядок, – и в доказательство своим словам, он забрал мне за ухо прядь волос, которую я всегда опускала на лицо. Порядок во всём.

   – Посмотрим, – просверлила я красавчика взглядом.

   – Посмотрим, – кивнул он. Честно сказать, мне было абсолютно всё равно что там бормочет этот щёголь, поэтому я ловко выкрутилась из его рук и без стука ворвалась в кабинет. Но замерла, не прикрыв за собой дверь, потому что я увидела нечто...нечто прекрасное. Кабинет Фроста показался мне просто помойкой, когда я увидела самого настоящего Ангела, именно с большой буквы и я ни на секунду не засомневалась в своей правоте. Это была девушка, одето на ней было обычное белое свободного покроя платье, но её бледная кожа источала тончайший свет, как и медные волосы. Но самое главное, на её изящной спине сияли полупрозрачные крылья, напоминающие дымку, формирующие очертания перьев. Прежде чем меня нагло вытянули обратно в коридор, я поймала на себе такую знакомую улыбку рыжеволосой, она смотрела на меня ярко-голубыми сияющими глазами.

   – Что ты творишь, нахалка? – я чуть не упала, когда длинноволосый вытянул меня в коридор и с извинениями захлопнул дверь. Все непорочности осуждающе уставились на меня, а кто-то даже с любопытством, наверное, увидев мой шок.

   – Кто Она? – прохрипела я, глядя в серые глаза. – Ан...– указательный палец незамедлительно лёг мне на губы. У меня даже не было сил возмущаться.

   – Отойдём, – приказным тоном сказал сероглазый и потащил меня за угол. Я хотела было сказать, что не готова с ним прятаться по углам после трёх минут знакомства, но...

   Усадив меня на подоконник, брюнет не сводил с меня серых глаз. И когда спустя минут пять я пришла в себя, я не нашла ничего лучше как сказать:

   – И это ты называешь порядком? Люди на подоконниках сидят!

   – Как ты вообще стала непорочностью? – хмыкнул длинноволосый, его серые глаза блеснули словно лезвия меча самурая. Ох, как я заговорила после прикосновения с прекрасным!

   – Она Ангел? – прошептала я, зачарованно кивая в сторону кабинета Фроста. Ох, почаще бы у него в гостях бывали ангелы, я до сих ощущала как бешено колотится нематериальное сердце в груди.

   – Ты не должна была её видеть, – пролепетал парень.

   – Это точно, – согласилась я, – Я думала её красота меня...убьёт что ли, – пожала я плечами, начиная приходить в себя, ноги непроизвольно стали подбалтываться в воздухе и я расправила футболку, которая задралась и оголила живот.

   – Нет, не убила бы, просто она начальство, а тебе её видеть нельзя.

   – Другой уровень? – догадалась я.

   – Да, и тебе следует забыть о ней, непорочность Кайла, – предупредил парень.

   – А ты её...гм...сопровождающий? – предположила я, забрасывая ногу на ногу. Он внимательно проследил за моим жестом и осуждающе покачал головой. Но я лишь довольно хмыкнула.

   – Довольно вопросов, больше не врывайся к начальству без спроса.

   – Запирались бы они что ли, – предложила я, спрыгивая на пол. Красавчик был намного выше меня. Что ж, если у нас дело дойдёт до драки моральные устои, я явно буду аутсайдером.

   – Непрочность Кай...

   – Что ты заладил? – закатила я глаза, такой стиль общения мне не нравился. – Знаю без тебя своё имя. Уйди с моих глаз, у меня проблемы и я не намерена терять с тобой своё время, – я снова передёрнула плечами и припрыгивающее направилась в сторону кабинета. Правда прежде чем войти, я аккуратно постучалась, что вызвало немалое удивление присутствующих непрочностей.

   – Войди, Кайла, – голос Фроста был как никогда серьёзным и я даже вздрогнула. Кажется, мне не поздоровиться.

   – Привет, начальник, – поздоровалась я в обычной манере, но тут мой взгляд встретился с осуждением. Ой.

   – Тебе очень повезло, что её совершенно не задело твоё поведение, – челюсти мужчины крепко сжались, – Что ты хотела? – честно сказать, когда тебя вот так принимают делиться своими проблемами больше не хочется.

   – Я поздороваться хотела, – соврала я, – Дома делать нечего.

   – Уйди с глаз моих вон, – буркнул Фрост, – Я закрываю глаза на твоё поведение лишь из-за безупречности твоего подопечного Томаса, – рыкнул Фрост. Меня передёрнуло от этой фразы, но я всё же поправила мужчину:

   – Томми.

   – Знаю. Кайла, уйди, а насчёт переезда...Да, на эти часы вы с Джордижианной можете покинуть своих подопечных, – согласился Фрост. Нервно сглотнув, я вышла из кабинета. И прежде чем вернуться к Томми, осмотрела коридор в поисках сероглазого. Вот дурак, вертел мной как куклой, а даже имени не сказал.

   Следующие дни я была всё ещё под впечатлением от увиденного, но Джо рассказывать не стала. Так же эффект шока усиливало поведение Тома. Он за несколько дней успел рассориться с половиной друзей, обозвать в мыслях свою ненаглядную Келли шваброй (я конечно была с ним согласна, но то что он начал так думать убивало), пару раз повздорить с матерью и стать просто невыносимым.

   Теперь я не просто говорила ему что-то, я попусту орала, стремясь докричаться. И весь мой оптимистичный нрав куда-то делся, надо мной, наверное, уже можно было разглядеть тёмную тучу, цвет который с каждой услышанной мыслью Тома всё темнел и темнел. К пятнице, дню-Х, из этой тучи хлынул дождь. Начальству я пока что не докладывала о том, что моё положение авторитета резко ухудшилось, кретинские мысли подопечного то и дело своими острыми зубами вгрызлись в меня, так и не отпуская.

   И когда пришло время переезда, я очень сильно боялась оставлять Томми, но мне пришлось, чтобы Фрост не о чём не заподозрил. Где-то на отголосках сознания я понимала, что следовало рассказать о возникшем бунте, но моё самолюбие не потерпело бы поражения, я не могла признаться, что становлюсь бессильной. Я даже не могла признаться в этом самой себе.

   В дневное время суток в штабе было пустынно. Присутствовали лишь непорочности находящиеся на последнем издыхании или же подобные нам с Джорджи, которых вынудили обстоятельства.

   – Я схожу с ума, – призналась я подруге, – У нас есть штатный психолог? А лучше сразу психиатр...

   – Да, положение не из лёгких, – даже тут Джо не могла сказать ничего утешающего – всё было дерьмово. – Я не знаю чем могу помочь.

   – А уж если я, мисс идеальная непорочность не знаю, то дело прогорело, – кивнула я, углубляясь в воспоминания. По сути, Томми был единственным моим воспоминаниями, почти шесть лет он был моей жизнью, точнее я делила с ним его жизнь, словно мы были супругами: в болезни и здравии, и т.п. А тут такая западня? Я, конечно, понимаю, что он не знает о моём существовании, но от этого легче не становится.

   – Думаю всё дело в том, что ты девушка, а он парень, – предположила непорочность. Я закатила глаза.

   – Джорджи, ты снова всё сводишь к отношениям полов. Тому брюнетику надо не мою манию величия контролировать, а девиц, застывших на стадии полового созревания, – не подумав, вспомнила я сероглазого.

   – Что за брюнетик? – заинтересовалась Джо. У неё был один большой пунктик – парни. Пусть она и была непорочностью, но ей постоянно кто-то нравился, она как и Верука влюблялась в кинозвёзд, чуть ли не рыдала над сериалами. Они были до невозможности похожи.

   – Да встретила я тут на днях одного контролёра, – призналась я, а мысли тут же нарисовали Ангела. Разумеется, моё тусклое мышление не смогло передать её образ во всей краске, но у меня всё равно захватило дух. – Прибыл на наш уровень вроде как для того, чтобы контролировать таких новаторов методов как я.

   – Ого, это что-то новенькое, – согласилась непорочность.

   – Вот и я о чём, – кивнула я, – Им мало того, что тут все как зомби ходят, – я указала на мимо проходящую девушку, выгладившую как учительница этикета: прямая осанка, строгая причёска, очки. – Неужели нельзя внести немного разнообразия? Что плохого в том, что я вношу её?

   – Просто не положено, – прошептала Джо, – Мы ведь не живём, Кайла, может, дело как раз в этом чтобы не давать нам жить?

   – Почему мы не живём? – не согласилась я. – Мы же работаем как проклятые, мертвецы так не могут.

   – Но у нас нет много из того, что есть у людей.

   – Пресловутые низменные потребности, – махнула я рукой, надеясь что она не заметила разочарования в моих глазах.

   – Я знаю, что ты мечтаешь испытывать эти самые потребности, – подмигнула подруга. – Поэтому делала из Томми робота. А может, надо было дать ему немного свободы? Сейчас он, насидевшись в клетке твоего воспитания, рвётся наружу в силу возраста...Он всегда, как мне кажется, держал себя сам в узде. Ему надоело. Тем более он парень – они ненавидят контроль.

   – Эй, и чей он тут подопечный? – взревновала я.

   – Конечно твой, просто ты...гм...подумай над этим чуть серьёзнее, вот и всё.

   – Я серьёзная, – не согласила я, – Глубоко в душе. Но ты ведь знаешь как он мне дорог? – тут мне в голову пришла мысль. А действительно ли он мне дорог или я всё это время заботилась только о своём благополучии? Я хотела лишь не оказаться на месте тех, кто стал почти прозрачным.

   – Идём, они на месте, – прошептала Джорджианна и испарилась. Вздохнув, я закрыла глаза. А когда открыла, то обнаружила что стою за плечом Томми, который потемневшими от негодования голубыми глазами смотрел на дом под номером 43, выглядящим как и все остальные дома в округе с другими номерами. В принципе, новое место жительство было вполне приличным и меня порадовал порядок, царившей здесь.

   Но мысли Томми убивали меня. Я быстро осмотрела себя – пока признаков близкой смерти не было.

   – Вот и он, – услышала я наслаждающийся голос Уитни. А на это мысли Томми выдали:

   "Я не смогу здесь прижиться..."

   – Успокойся и не глупи, всё будет хорошо! – весело пробормотала я, встав на цыпочки над самым ухом парня. Кажется, он снова меня не слушал.

   – Вот ты дурак, – разозлилась я, злостно отвесив ему подзатыльник в прыжке. Разумеется, он его даже не почувствовал, а вот Джорджи, шедшая позади взволнованной Веруки и расхваливающая ей новый дом, рассмеялась.

   – Замолчи, – показала я язык подруге, чувствуя себя ребёнком.

   – Дорогой, тут три комнаты наверху, вторая дверь слева – твоя, – улыбнулась Уитни, глядя в удаляющуюся спину сына. Мне захотелось снова его ударить.

   – Всё из-за тебя, мой маленький кретин, – пробормотала я, – Во мне проснулся кровожадный дух, – говорила я на ходу. Том пинком открыл дверь в нужную комнату, в которой оказались некоторые предметы мебели: кровать, шкаф, компьютерный стол, два стула.

   – Не дурно, – оценила я стены зелёного цвета.

   "Отстой" – в тот же момент отозвались мысли парня. Я сморщилась. Откуда таких слов понабрался мой драгоценный подопечный? Я старалась мыслить более или менее весло, да лучше злиться, чем испытывать леденящий душу страх за своё собственное будущее!

   Бросив свои чемоданы на пол, он уселся на кровать.

   – А разбирать вещи я что ли буду? Эй! – насупилась я. Обычно при каких-либо поездках Том сразу начинал приезд с разбора вещей, потому что был очень аккуратным парнем. Я вздрогнула, когда взглянула ему в глаза: пустой взгляд разозлённых голубых глаз, уставившихся в зелёную стену комнаты. Я даже боялась слушать его мысли. А когда послушала, то толком ничего не поняла: в них был лишь поток негатива и недовольства.

   – Парень, успокойся, здесь круто, – уселась я в его ногах, – Познакомишься с какой-нибудь студенточкой, – продолжила я говорить. Неожиданно он сорвался с места и снова пошёл вниз. И так, за весь день он больше не сказал ни слова, лишь молча перетаскивал вещи по указанию матери. Меня порадовало лишь то, что у него больше не было мыслей натворить что-то неприятное. Я никогда не чувствовала усталости, но к концу долгой пятницы я всё же просто села в углу и следила за резкими движениями Томми. Что с ним приключилось? Что стало с моим милым Томми, которого я обожала?

   В голове пронеслась виноватая мысль о том, что если бы я действительно ценила этого человека, то не злилась бы на него, когда он стал вести себя плохо, а, следовательно, вредить и мне, а просто беспокоилась бы о нём, заботилась и старалась ещё сильнее...

   – Неужели и у непорочности есть совесть? – удивилась я.

   "Да, особенно когда она такая дура!" – язвительно отозвался у меня в голове свой собственный голос, и я устало стала биться головой о лестницу. Кстати, скажу пару слов о доме, он был похож на прежний планировкой. При взгляде от входной двери: коридор, справа кухня, слева гостиная, ванная комната, наверху три спальни и ещё одна ванная. Цвета сдержанные, в основном всё было отделано деревом. Мебель вполне дорогая.

   Том лёг спать довольно-таки поздно, но стоило его светловолосой голове опуститься на подушку, как неприятное раздражённое выражение на его лице пропало, и я увидела старого доброго Томми, которого обожала за то, что он своими идеальным поведением вполне способен подарить мне будущую идеальную человеческую жизнь.

   – Да, человеком быть здорово, – улыбнулась я, свернувшись калачиком на полу и надеясь на то, что завтра всё встанет на свои места.

   "Человеком быть дерьмово" – с такой мыслью темноволосый парень заглушил мотор мотоцикла возле заброшенного старого дома. Его спортивную фигуру, облачённую в кожаную куртку, заставлял мёрзнуть промозглый ветер, не свойственный для этих мест.

   – Ещё бы, само зло здесь, – пробормотал он сердито, снимая тёмные очки, которые странно смотрелись ночью. Он вошёл в дом, и его заколотило ещё сильнее. Чем ближе к ней, тем холоднее. Старые стены дома были дырявыми, паутина свисала с потолка тяжёлыми мотками, пол под ногами скрипел, но парню нравилось это место.

   – Что тебе от меня нужно? – с вызовом спросил он темноту. И она ответила ему, нежно, обняв за крепкие плечи:

   – Тебе нужно всего лишь сделать из хорошего мальчика очень плохого, – он ощущал прикосновение темноты на себе очень реально, поэтому незамедлительно обернулся, но увидел лишь открытую дверь. Зазвучал игривый смех.

   – Снова твои игры, Кассандра, – прищурил он глаза. – Зачем тебе заниматься такими мелкими делами? – на долю секунды перед ним мелькнуло пламя медных волос, и он почти ухватился за них, но потерпел неудачу.

   – Он не имеет половины, дорогой мой, он не имеет половины, он Воин, Избранник, – раздавался завораживающий голос то над одним ухом парня, то над другими.

   – Неужели? – не поверил он. Всё в мире было разделено на пополам: добро и зло. Не имели половины лишь Избранники, люди, которые после смерти могли возглавить войско либо тёмных сил, либо светлых. Таких можно было склонить в любую сторону и они беззаветно отдавались победившей стороне.

   – Да, именно он, и он нужен Хозяину, – пролепетала темнота. По груди брюнета скользнули тонкие бледные пальчики с алыми ногтями. И снова он не смог поймать её, словно она знала его действия наперёд.

   – Как я должен его склонить?

   – Убить хранителя его души до 24 июня, – его нос почувствовал характерный запах серы и огня, который вскружил ему голову, – До его совершеннолетия.

   – Тогда я смогу вернуться? – громко спросил парень.

   – Не кричи, – наконец, он смог поймать взглядом рыжеволосую фигуру молодой девушки, которую можно было бы назвать ангелом, не будь она по своей сущности демоном. – Я рядом и прекрасно всё слышу, – алое платье развивалось как языки пламени, казалось, Кассандра горела. – Да, тогда Он снова примет тебя, – прошептала она.

   – Закрепим? – его почти чёрные глаза сузились. Она снова захохотала и припала к его губам. Он хотел поцеловать демоницу в ответ, но её уже не было, темнота снова стала холодной и отталкивающей. Нет, он больше не будет прозябать здесь, он убьёт непорочность.

   – Имя парня? – прокричал он.

   – Томас Родфард, – прошептала темнота, но это было лишь эхо, демоница уже покинула этот дом.