Текст книги "Непорочность (СИ)"

Автор книги: Кира Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2

   Как обычно я вприпрыжку направлялась к своему начальнику. Казалось, очередь в его кабинет была бесконечной. Судя по кислым минам большинства непорочностей, они просидели здесь, наверное, уже полночи, но количество людей здесь никогда не убавлялось, по крайней мере, на своём веку я такого не замечала.

   – Опять она, – раздался чей-то недовольный голос из очереди. Я повернулась к обладателю голоса, парню лет двадцати, и, подмигнув, пошла дальше. Что говорить, все уже привыкли к моему поведению. На мой взгляд, они вообще меня должны благодарить за то, что я хоть как-то расшевеливаю это сонное царство.

   В знакомом кабинете пахло чистотой, от чего я тут же захотела оказаться в комнате Томми – там всегда пахло сладостями и мужским одеколоном.

   – Я всё поражаюсь тобой, Кайла, – начальник стоял ко мне спиной, но я поняла, что он улыбается. – Как тебе удаётся быть такой хорошей непорочностью с таким скверным поведением? – в конце он рассмеялся, и я расслабилась. Никогда не понятно серьёзно ли говорит Фрост или шутит.

   – Здравствуйте, сэр, – улыбнулась я, присаживаясь в мягкое кресло перед стеклянным столом. Везде царил идеальный порядок: от окна, за которым простиралось бесконечное море и голубое небо, до идеально ровно развешанных картин с изображением самых удачных работников.

   – Здравствуй, Кайла, – улыбнулся мужчина, разворачиваясь ко мне лицом. Что ж, мой начальник Фрост соответствовал своей чистоплотности: идеальное лицо, словно восковое, идеальная улыбка, идеальный внешний вид. Он мне сильно напоминал Хью Джекмана, фильмы, с которым любил смотреть Томми. – Как дела у Томаса?

   – У Томми, – поправила я по привычке, мне не нравилось называть этого милого парня сухим именем, – всё прекрасно. Но мне кажется, сейчас он уязвим. Дело в том, что Уитни сообщила о переезде.

   – Ах, вот значит в чём причина твоей спешки, – улыбнулся главный. Я закатила глаза, можно подумать, я хоть раз сидела в этой бесконечной очереди. Насколько я знала, Фрост непорочностью не был, поэтому не был похож на всех тех, кого я знала. Не считая Хью Джекмана. – Что ж, это действительно доставит тебе хлопоты. Но думаю, что встряска пойдёт тебе на пользу. Твоя работа слишком идеальна, как и этот мальчик, – и снова эта дразнящая улыбка.

   – Да, мой почти шестилетний отпуск заканчивается. Но я думаю, у моего Томми всё будет хорошо, он действительно уж очень хорош и вряд ли что-то на него повлияет, – пожала я плечами. Ну, Кайла, осталось совсем немного, скоро будешь свободна. От этой мысли всё внутри затрепетало.

   – Смотри у меня, не оплошай, моей стене славы нужно твоё лицо, – произнёс Фрост, глядя на стену. – Слушай, ты действительно после окончания хочешь снова на нулевой уровень? – все эти обозначения с уровнями мне не нравились, но начальник так привык. Нулевой уровень был уровнем людей, я была на втором уровне, как говорил Фрост. Только вот что на других никто не знал, только начальство.

   – Да, – твёрдо ответила я.

   – Ты просто лучшего не знаешь, – пожал плечами мужчина. – Что ж, иди, готовь своего мальчика к переезду, веди свой новаторский метод и всё будет просто замечательно. Только поаккуратней в коридоре, они, конечно, все меланхолики, но сидеть лишние минуты в очереди из-за наглой девчонки они тоже не хотят, – подмигнул мужчина.

   – Пока, сэр, – кивнула я и вышла из кабинета. По сути, таким как я, попасть в штаб очень легко. Мне следовало лишь закрыть глаза и хорошенько подумать об этом месте. Хоп! И всё, я в штабе. С Томми дела обстояли так же. Однажды я попробовала переместиться на другой конец света, но у меня не получилось.

   Было около трёх часов ночи, мой подопечный мирно спал в кровати. Как всегда одеяло сбилось в ноги, и грудь оставалась обнажённой. Ну, ничего, в доме тепло и он не простынет, хотя и при желании я вряд ли бы помогла.

   Непорочности не спят, я и не помню что такое сон, лишь теоретически знаю. Мне страстно хотелось ощутить на себе это загадочное явление, во время которых лица всех людей становятся невинными и чистыми. Если бы Джорджи была на месте, то мы бы с ней наверняка болтали на улице, вот только сейчас она была далеко и поэтому я улеглась рядом со спящим Томом. Выглядел он очень беспокойно. На лбу залегла складка, нос то и дело морщился.

   Я напряжённо наблюдала за ним.

   Так, Кайла, держись, не к чему заглядывать в его сон. Последний раз я делала это около полугода назад и то так, чтобы он не заметил моего присутствия. А сон был что надо, Том любовался байком.

   Переносица Томми снова сморщилась, и я тут же провалилась в его сон. И почему я такая слабохарактерная?

   Я оказалась в огромной комнате, кажется, гостиной, но так как в ней совсем не было мебели, понять было невозможно. И самое удивительное то, что эта комната не имела ни начала, ни конца, она уходила в бесконечность в обе стороны. Тут перед собой я заметила фигуру. Это был Томми, он сидел посреди этой комнаты на полу. Я медленно, стараясь не шуметь, обошла его и заглянула в лицо. Его пустой взгляд был устремлён в бесконечность комнаты. Сон веял холодом, и мне стало не по себе.

   Конечно, он боялся одиночества. В мыслях и словах он никогда бы не признался, но сны не могли спрятать его страхов. Я не знала, как поступить. Быть может, он сам себе не признавался в страхе остаться одиноким без стольких знакомых, без родных стен. А быть может, он всего-навсего сочтёт это сном или...

   – Привет, – я беззаботно плюхнулась рядом с парнем. Он вздрогнул, его пустой взгляд переместился на меня и тут же приобрёл содержание.

   – К-к-ка...

   – Т-с-с-с, – остановила я его, – Помнишь? Меня здесь быть не должно, – мне не хотелось нагнетать обстановку сна ещё больше занудными нравоучениями, мне нужно лишь показать ему что не всё так плохо как кажется, что даже в этом одиночестве можно найти что-то хорошее.

   – Ты снова здесь, – его голос звучал так, словно он не верил в это.

   – Только не надо щепаться, а то всё исчезнет, – улыбнулась я, убирая невидимые пылинки с шорт. – К чему такой мрачный сон? – я привыкла сразу с порога начинать разбираться с проблемами своего подопечного.

   – Я не знаю...– он рухнул на пол и растянулся так, словно делал снежного ангела, как в это Рождество. Я с трудом удержалась от этого замечания и прикусила губы. – Наше семейство переезжает на юг.

   – Прихвати лосьон для загара, – посоветовала я. Хотя Томми он не требовался, его золотистая кожа вряд ли могла обгореть на солнце. – Ты считаешь, что там тебе будет плохо? – я не стала употреблять слово одиночество, уже очень оно было немужественным.

   – Спасибо за совет, – пробормотал он, не отрывая от меня голубых глаз, в которых появились тёмные крапинки из-за притаившегося в них расстройства. – И да, я боюсь перемен, как бы сопливо это не звучало.

   – Если бы переезжала я, то бы тоже боялась, – по сути, я тоже переезжала и тоже действительно боялась. – Но ты смышленый парень, ты обязательно найдёшь новых друзей. Знаешь, даже не так...они сами тебя найдут! Устроят целый кастинг или даже гладиаторские бои, чтобы отобрать лучших на это важное место, – я развалилась рядом с ним и убрала свои светлые волосы на бок.

   – Знаешь, у тебя есть свойство появляться в моих снах в самые трудные времена, – на его лице появилась слабая тень улыбки. – Могу ли я поговорить с тобой в нормальные времена?

   – Не-а, – улыбнулась я, разглядывая красивый расписной потолок, – А здесь не так и плохо, ты только представь: ванная, кухня, спальня, гостиная – и всё в одной комнате, – я указала на бесконечность впереди.

   – Хорошая идея, – кивнул он, заметно развеселившись. – Откуда ты узнаешь, что мне плохо?

   – Ну, я часть твоего воображения, материализующаяся во сне, поэтому фактически мне известно всё о тебе, – пробормотала я. – И вообще, хватит вопросов, ты самый настоящий наглец, – хмыкнула я, поднимаясь. – Давай-ка лучше разукрасим твой сон поярче.

   – В случае как с тем оборотнем, превращённым в собачку? – его глаза засияли. Он был рад оказаться не один в этой пустой комнате.

   – Что-то вроде того, – пожала я плечами. – Так, для начала начнём с дома. Представив то, что ты хочешь, – я хотела было подкольнуть по поводу домика у моря, но осеклась. Не переходить границу. – Давай устроим вечеринку в стиле рок, – улыбнулась я. – Знаешь, бесконечность это конечно не плохо, но давай обойдёмся парой комнат, – тут всё вокруг стало меняться и преобразовываться. Теперь мы стояли в большой гостиной, выполненной в белых, чёрных и красных тонах, строгие линии, кожаные кресла и диван, современная мебель, плазма, а повсюду стояли красные свечи, тени от огня плясали на стенах.

   – Не дурно, – похвалила я, – А теперь давай придумаем нам что-то посимпатичнее, – я жестом обвела свои шорты, ранее бывшие джинсами, и белую майку с желтым смайликом на ней. Тут же на мне оказался белый летящий сарафан до колен, волосы стали завиваться более мягкими волнами и ложились на спину. Томми так же оказался во всём белом: ботинки, брюки и элегантная рубашка. От непривычки я пошатнулась на высоких каблуках изящных босоножек и чуть не рухнула на пол, подопечный любезно поддержал меня.

   – Ты чего шатаешься, я не придумывал алкоголь, – хмыкнул Том и поставил меня в вертикальное положение.

   – Так, а теперь громкую музыку, – скомандовала я, и из динамиков тут же полился сладкий голос солистки одной из любимых групп Томми. Я с удивлением отметила, что музыка медленная.

   – Эй, ты что, собрался спать во сне, парень? – я взгляну на него исподлобья. Даже на каблуках я была намного ниже его. Наверное, я родилась в семействе гномиков.

   – Нет, я собрался танцевать, болтливая часть моего воображения, – он подошёл ко мне и взял за руку. А вот это мне совсем не нравилось, точнее не нравилось то, что очень сильно нравилось. Я нервно усмехнулась своим глупым мыслям. Как жаль, что я не могу во сне слышать мысли Тома.

   – Что ж, давай, – я чуть было не ляпнула про весенний бал, на который парень не попадает. Честно сказать, я понятия не имела, умею ли танцевать, потому что за шесть лет жизни мне как-то не предоставлялось случая. Правда я видела это очень много раз, так что можно было бы попробовать.

   Томми притянул меня к себе, и я неуклюже положила ладонь на его плечо. Его рука обняла меня за талию, и мы принялись топтаться на месте, как обычные танцующие подростки.

   – Ты как деревянная, – ухмыльнулся парень. Мне хотелось сказать, что в отличие от него я не бегаю по утрам, не занимаюсь несколькими вида спорта и не торчу без конца в тренажёрном зале. Но я промолчала. Это дало бы ему лишний повод для раздумий.

   – Пиноккио, – пробормотала я, вспоминая мультик про деревянного мальчика, который мы с Томми смотрели в первую неделю после того, как меня к нему приставили.

   – Знаешь, когда я думаю о чём-то, когда задаюсь вопросом, ответ обычно произносит твой голос, – он как-то смутился и по-джентельменски покружил меня, внимательный взгляд его голубых глаз скользил по моему лицу.

   – Что ж, парень, видимо внутри тебя сидит женщина, – передёрнула я плечами, хотя получилось неравно и в самом деле деревянно.

   – Я схожу с ума? – мы остановились, хотя музыка ещё продолжала литься. Я начала чувствовать насколько хрупким стал его сон. Он выглядел очень обеспокоенным. Ну, ещё бы, ведь он слышит мой голос, иногда чувствует моё присутствие, видит меня в жутко реальных снах...Я бы тоже забеспокоилась!

   – Мой ответ ты сочтёшь правдой?

   – Да, – незамедлительно ответил он. Я почему-то улыбнулась, но не так как хотелось бы, а вытянуто, измученно.

   – Нет, Томми, ты не сошёл с ума и тебе это не грозит. А мой голос, вероятно, звучит потому, что ты бы не поверил сам себе. Именно поэтому он стал девичьим. Так что, слушай его, он плохого не подскажет, – я подмигнула и отпрыгнула назад.

   – Ты существуешь где-то на самом деле или только в моей голове? – на его лбу снова образовалась складка, а рука неожиданно потянулась к моему лицу. Я застыла.

   – Я существую на самом деле в твоей голове, – снова улыбнулась я и сон закончился. Я по-прежнему лежала на кровати подопечного, он лежал рядом с закрытыми глазами, но чувствовала, что он больше не спит. Снова его мысли неслись бешеным потоком и были они лишь обо мне. Что ж, явно не стоило заглядывать к нему в сон. Но мне показалось, что это пошло ему на пользу, ведь он так бы и боялся одиночества в новом доме.

   Снаружи было темно. Взглянув на будильник, я поняла, что ещё нет и семи утра.

   – Кайла, – прошептали вслух губы Томми, и я нервно вздрогнула. – Какой замечательный сон...– на его губах появилась глупая улыбка, и он перевернулся на бок, таким образом, оказываясь со мной лицом к лицу. В темноте я рассматривала его лицо, которое теперь не было напряжено. Тусклый свет просачивался через окно, был уже поздний март, но в этом городе ещё лежало немного снега.

   А мой подопечный так повзрослел. Казалось, до этого момента я не замечала. Нет, конечно, за шесть лет он подрос, стал очень симпатичным добрым парнем. Но я не видела этого так, как сейчас. Что таить, я всегда любила этого парня странной любовью. Как однажды мне сказал Фрост, так любят брата или сестру, ну, или кошку и собаку. Мне постоянно хотелось заботиться о Томми, хотелось, чтобы ему было хорошо. Это не изменилось, изменились лишь мои желания...Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы он видел меня, знал, что я существую, чтобы он смотрел на меня, а не насквозь.

   Хорошенько стукнув себя по лбу, я перекатилась с кровати и плюхнулась на пол. И чего на меня нашло? Дура! Доигралась...Раньше мне нравилась моя особая связь с этим парнем, она помогала в работе, ведь мой голос звучал очень реально, а значит и смысл доходил больше. Но теперь я понимала, что давно переступила грань, ещё тогда, во сне. В обязанности непорочности входило лишь быть голосом совести над ухом человека, объяснять, что такое хорошо и что такое плохо. Помогать делать выбор в сторону добра, в сторону блага всех. Я же на протяжении шести лет оберегала Томми от всех бед, утешала, когда он болел или ссорился с кем-то, помогала собраться с духом перед важным матчем. Я не просто хранила его непорочность, я стала подобием ангела-харанителя, который как раз и был в отпуске шесть лет. Я позволила слишком много, слишком часто контактировала с ним...

   – Идиотка, – пролепетала я еле слышно. Томми заворочался на кровати, его мысли говорили о том, что он думает о переезде, о старых друзьях. Правда особых мыслей о Келли не было, что было хорошо, будет меньше страдать...Ну, вот снова! Снова я пекусь о его душевном состоянии, хотя надо следить лишь за тем, чтобы он не совершал противозаконных действий и т.п.

   Так, до десяти утра, пока Том не встал с постели, я лежала, развалившись на полу его комнаты, и упрекала себя, обещая, что с этого дня всё будет иначе. Стоит отдать мне должное, я продержалась целых два часа в абсолютной тишине, не комментируя мыслей парня. Ну а потом, когда он стал раздумывать над тем, чем бы заняться на новом месте жительства, я не выдержала. Потому что ему, видите ли, пришла мысль записаться на борьбу.

   – Только через мой труп! – процедила я сквозь зубы, стараясь, чтобы он не услышал. Но его уши, казалось, были настроены на мою волну, поэтому мне тут же последовал мысленный ответ:

   "Если ты моё воображение, то я встаю перед сложным выбором. Мне хочется заняться борьбой, но для этого придётся умереть. Не сходится!" – он глупо улыбался своим, как ему казалось, сумасшедшим мыслям, а мне вот было не до смеха. Конечно, я как порядочная непорочность должна вести себя крайне спокойно и размеренно, но я не могла. И как я протяну эти несколько месяцев? День рождения Томаса Родфарда было 24 июня.

   Во избежание новых инцидентов, я поплелась на кухню и стала следить за тем, как Уитни готовит любимое печенье Тома. Мне одновременно хотелось растерзать этого мальчишку и пожалеть. Ведь ему было очень тяжело после вот таких разговоров со мной. Его мучил вопрос о том, существую ли я на самом деле или он действительно сходит с ума? Томми особо никогда не верил во всяких там приведений и так далее, но я знала, что он думал о том странном чувстве, которое преследует его с 12 лет, словно кто-то всегда следит за ним, кто-то всегда на его стороне и защищает его. Это было так. Но я не могла сказать ему этого. Кто знает, может он не так уж и хорошо слышит мой голос и смысл доходит до его разума с искажением?

   – Томми, милый, с чем ты хочешь печенье? – прокричала Уитни, думая над тем, что бы такое сунуть в вязкое тесто, для которого уже были расставлены формочки.

   – С грецкими орехами, как всегда, – прокричал голос из гостиной и тихо пробормотал мой собственный голос. Я знала этого парня как облупленного.

   Уитни принялась замешивать печенье, и я вдруг задумалась о том, какой была её непорочность. Скорее всего, она бездельничала все шесть лет, потому что эта женщина казалась мне очень порядочной. Хотя, в более юном возрасте она могла быть участницей какого-нибудь альтернативного движения или что-то вроде того. Интересно, быть может, её непорочность сейчас живёт на другом конце света в человеческом обличии и жует такие вот печенья?

   Я не ем, даже в туалет мне не надо. Без этих потребностей, наверное, скучно, вообще я не помню, как испытывала их сама, сужу лишь по тому, что вижу вокруг. Я точно когда-то была человеком. Только кто знает когда? Быть может, как раз в то время, когда мисс Родфард была участником альтернативного движения или во времена рыцарей, а может пещерных людей? Кто знает, как рассказывал Фрост, мы могли "висеть" несколько столетий, прежде чем нас распределили в этот отдел. Насколько я понимала, память от нулевого до второго уровня не сохранялась. Что же будет дальше...

   За долгое время я уже привыкла сидеть без дела, поэтому и не заметила, как быстро пролетело время, и Томми отправился в тренажёрный зал, как всегда бывало в субботу. Мы прибыли туда на автобусе. По дороге я успела познакомиться с парочкой непорочностей, которые, правда, выглядели неважно. В самом зале было не так много особей младше 18 лет, да и у тех непорочности были либо как сонные мухи, либо вообще не было. Поэтому я сидела перед Томом и тупо смотрела в его глаза, когда он поднимал тяжеленные гантели.

   Уитни за поеданием печения объявила Тому, что в пятницу они отправляются на новое место жительство. Дом там обставлен вещами первой необходимости, но Уитни сказала, что попытается взять как можно больше вещей с собой. Вот и правильно. Документы из школы Тома и Веруки передадут в новую школу, так что проблем с обучением не возникнет.

   Дорога от этого города до нового длилась шесть с половиной часов, поэтому нам с Джорджианой придётся туго. Люди не заметят нашего присутствия в автомобиле, но нам нужно будет как-то устроиться внутри. Что ж, подумаем над этим когда Джорджи вернётся, но я больше склонялась к мысли, что эти часы лучше провести в штабе, чтобы не ютиться в тесной машине.

   Ну а пока я смотрела на подопечного и надеялась на то, что всё у него сложиться хорошо в новой жизни, хотя и старая была отличной.

Глава 3
(Томми)

   Знаете, я всегда считал себя вполне разумным человеком. Но вот в последнее время моя уверенность изрядно пошатнулась. Это началось ещё когда мне было 12 лет. Но будучи мальчишкой, я не придавал особого значения тому, что в моих снах иногда появляется весёлая девушка, от которой веет добротой, заботой и беззаботностью и от которой, безусловно, захватывало дух. Все те сны, в которых она мне являлась, я помнил с завидной чёткостью, всё до мелочей. Но то ли ещё будет...Такое бывает у людей часто – они задают себе вопрос и отвечают сами себе. А вот мне всегда отвечал немного дерзкий голосок той девушки. Кайла – так её зовут.

   Со временем я научился не придавать этому значения. У каждого свои тараканы в голове. Я свёл появление этого голоса к тому странному первому сну, в котором Кайла помогла мне справиться со страхом перед книгой ужасов и всякими монстрами. Наверное, она просто когда-то проходила мимо меня на улице, и мой мозг впоследствии воспроизвёл её образ, а так как она была положительным персонажем, то не захотел с ней расставаться. Именно поэтому она появляется в трудную для меня минуту.

   Казалось бы, я всё расставил по полочкам: всё логично и в этом можно себя убедить. Но хоть убейте, у меня постоянно возникает ощущение чьего-то присутствия. Ночью, ложась спать, мне кажется, будто бы кто-то смотрит на меня. И от этого я не испытываю страха, словно этот человек лишь помогает мне крепче уснуть и не беспокоиться.

   Обо всём этом я размышлял лёжа рано утром в постели. Этой ночью она явилась мне во сне снова. И этому можно не удивляться – в моей жизни снова настал переломный момент. Мама сообщила о том, что мы переезжаем на юг. Но, Господи, до чего мне не хотелось этого делать! У меня здесь было всё: дом, в котором я родился, друзья, команда. Разумеется, родительница сделала вид, что решение ещё не принято, но зная её, я понял, что возражать поздно и всё решено. Да и к чему лишний спор? Мою мать не переспорить.

   Мне стало холодно при мысли, что придётся расстаться со всеми друзьями. Конечно, я не первый и последний переезжающий парень, но всё-таки мне никак не хотелось оказываться в числе новичков. Я видел, что с ними бывает. И пусть мой внутренний женский голос утверждал, что я смогу произвести верное впечатление, мне всё же было не по себе. Нет, я конечно не трясся как девчонка, но мне было не комфортно.

   Правда, Кайле удалось развеять этот дурной сон, который показывал мне насколько сильно я боюсь одиночества. Но мне совсем не хотелось бояться – это проявление слабости. Но что я мог поделать? Во сне было холодно и мерзко, комната тянулась в обе стороны, и ей не было видно конца. Пока рядом со мной звучно не плюхнулась девушка. У меня дух перехватило, когда я увидел её знакомые кудрявые светлые волосы, беззаботное весёлое лицо, улыбающиеся янтарные глаза, в которых всё-таки залегла какая-то тень беспокойства. Как и всегда на ней были надеты джинсовые шорты, выгодно показывающие длинные и стройные ноги, простая белая футболка с весёлым жёлтым смайликом на груди.

   – Привет, – её звенящий голосок развеял эту тоску. С того момента как она в первые появилась в моём сне и до сегодняшнего дня девушка совсем не изменилась. Правда глаза...не смотря на то что манера её поведения не менялось, я видел то, что она взрослеет, быть может, сама того не осознавая. Пожалуй, слишком глупо и сентиментально привязываться к своему сну, но моё сердце радостно трепетало в её редкие приходы.

   – К-к-ка...– заикаясь я попытался произнести её имя. Мне вдруг стало стыдно за своё поведение – я наверняка выглядел как размазня.

   – Т-с-с-с, – остановила она меня. Я мог без труда воспроизвести в памяти каждое мгновение недавнего сна. – Помнишь? Меня здесь быть не должно, – голос её как всегда звучал весело, словно она только что посмотрела юмористическую передачу или что-то вроде этого. Но всё же за всей этой беспечностью я уловил лёгкое напряжение. Или мне снова показалось? Собственно, она была плодом моего воображения, поэтому я скорее всего видел её насквозь.

   – Ты снова здесь, – сказал я вслух, чтобы окончательно поверить в это.

   – Только не надо щепаться, а то всё исчезнет, – её улыбка стала ещё шире. Она поняла, что я всё ещё не верю в тот факт, что она действительно здесь. – К чему такой мрачный сон? – перевела она тему. Такова была Кайла – она являлась во сне и сразу начинала разбираться в моих проблемах.

   – Я не знаю...– мне совсем не хотелось говорить об этом, я обессилено растянулся на полу, но взгляд с неё не сводил. В её глазах что-то блеснуло, но она промолчала, чуть поджав губы. – Наше семейство переезжает на юг, – всё-таки выдавил я из себя эту ненавистную фразу.

   – Прихвати лосьон для загара, – в её глазах искрились золотые смешинки, которые были ярче основного цвета глаз. В тот момент мне показалось, что её глаза светят ярче солнца и греют больше него. – Ты считаешь, что там тебе будет плохо? – теперь её голос стал серьёзнее, словно показывая, что она серьёзно относится к этой проблеме.

   – Спасибо за совет, – пробормотал я, – И да, я боюсь перемен, как бы сопливо это не звучало.

   – Если бы переезжала я, то бы тоже боялась, – начала речь Кайла. Её нравоучения никогда не казались мне скучными, хотя на мой вкус, ей всё-таки не хватало серьёзности. – Но ты смышленый парень, ты обязательно найдёшь новых друзей. Знаешь, даже не так...они сами тебя найдут! Устроят целый кастинг или даже гладиаторские бои, чтобы отобрать лучших на это важное место, – она неожиданно легла рядом со мной, взмахнув копной своих волос, от которых повеяло апельсином и свежестью, я бы назвал этот аромат весенне-солнечным. Какими удивительно реальными казались сны с ней.

   – Знаешь, у тебя есть свойство появляться в моих снах в самые трудные времена, – заметил я, почувствовав себя куда лучше. – Могу ли я поговорить с тобой в нормальные времена?

   – Не-а, – её улыбка превратилась в дразнящую, – А здесь не так и плохо, ты только представь: ванная, кухня, спальня, гостиная – и всё в одной комнате, – она насмешливо указала на бесконечность впереди.

   А дальше началось настоящее веселье. Я преобразовал сон как хотел. Вначале, когда Кайла предложила изменить наш внешний вид и устроить вечеринку, я хотел сделать её в стиле рок. Но эта девушка была такой хрупкой и бойкой одновременно, что моё воображение само собой одело её в лёгкое белое платье, которое она украсила своей солнечной энергией. И когда мы танцевали, я чувствовал, как моё сердце даже во сне бьется в необычно быстром ритме. Как странно, но эта девушка из снов была для меня чем-то вроде знаменитости, до которой мне в жизни не добраться. Правда в данном случае Кайла была моим воображением, которое мне в жизни не повстречать в реальности. Я хотел коснуться её лица...это было странное желание, но я чувствовал необходимость сделать это. Но сон исчез, и я почти взвыл от негодования. Слишком важна она для меня была...И это по истине сумасшествие так привязываться ко сну, к фантазии.

   Когда я проснулся, на губах я всё ещё чувствовал его солнечно-весенний привкус.

   Зря я начал прокручивать сон в памяти, потому что уснуть быстро мне не удалось. Утром я чувствовал себя очень помятым. Так всегда после её появления. И нет, мне думать о реальных девушках, таких как Келли (к слову, девичий голос во мне вчера в кафе старательно расписывал её недостатки), а я думаю о своём собственном воображении. Первые несколько часов в моей голове было необыкновенно тихо, никто не отвечал на мои мысли, и это было очень странно.

   Я стал размышлять над тем, чем бы заняться в новой жизни. Мне всегда нравилась борьба, да и драться по-человечески не помешало бы. И когда я уже почти принял решение, то услышал в своей голове звенящий девчачий голос.

   "Только через мой труп!" – рыкнула она. И мне вдруг стало необыкновенно весело. Мда, делить с кем-то голову это что-то дня рождения, но каждый день, – безграничное веселье, правда объедаясь, становится плохо.

   "Если ты моё воображение, то я встаю перед сложным выбором. Мне хочется заняться борьбой, но для этого придётся умереть. Не сходится!" – мысленно ответил я, потому что знал – она услышит, это же моё собственное воображение. Я глупо улыбался своей безумности, что ж, зато никогда не останусь один.

   Спустя некоторое время с кухни раздался голос мамы, она спрашивала с чем делать печенье. Я как всегда ответил, что с грецкими орехами, но, казалось, у моего голоса было девчачье эхо. Это неожиданно привело меня в унынье. Я совсем свихнулся...И пора перестать воспринимать это с иронией. Конечно, иногда забавно поговорить с самим с собой и в ответ услышать другой, не свой голос, но у этого должны быть какие-то рамки. Я особо никогда не думал о том, что у меня большая фантазия. Как оказалось она просто не имеет границ, потому что всё так реально...

   – Том, мы отправляемся на новое место в пятницу, – сказала мама во время поглощения печенья. Я чуть было не подавился. Чёрт! Обязательно портить аппетит? – Дорога займёт около шести с половиной часов. В доме есть необходимые предметы мебели, но мы постараемся прихватить с собой как можно больше, – размахивая печеньем, рассуждала Уитни. Меня спасло лишь то, что скоро была тренировка в зале. Я даже решил поехать на автобусе, лишь бы пораньше улизнуть из дома. Надеюсь, мама ничего не заподозрила.

   Сегодня ощущение того, что за мной кто-то следит, было совсем слабым и я решил об этом не думать. Может весь этот бред испарится вместе с переездом? Я на это очень сильно надеялся. И чтобы прогнать мысли об отклонениях своей психики, сегодня я занимался с двойным рвением. Всё-таки не нужно бросать спорт в новой обстановке. В школе при одном из ведущих университетов страны наверняка есть много возможностей для развития в спортивном вопросе.

   Время в тренажёрном зале пролетело необыкновенно быстро, а возвращаться домой совсем не хотелось. Такое у меня, пожалуй, в первые в жизни. У меня не было особого подросткового бунта, хотя ссоры с мамой бывали. Но вот с Верукой, моей младшей сестрой, мне несказанно повезло – это самый милый ребёнок, которого я знаю. Правда скоро она станет уже совсем взрослой – в сентябре ей исполнится 15 лет. И для неё переезд это лучшее решение, здесь ей было необыкновенно одиноко и даже новая подружка, у которой она проводит эти выходные, не спасала положение. Тем более её здоровье оставляло желать лучшего – девчонка слишком часто простывает. А южное солнце, по словам мамы, ей поможет. Что ж, действительно, столько плюсов в этом переезде, правда, не для меня.

   По приезду домой я обнаружил массовый склад картонных коробок – мама успела всё делать заранее, поэтому весь остаток вечера я убил на сбор тех вещей, которые не будут мне необходимы до начала переезда.

   – Волнуешься? – спросила Уитни, когда я помогал ей упаковывать чайный сервиз, который ей привезла подруга из Китая.

   – Не знаю, – пожал я плечами. Разговаривать совсем не было настроения. Да и появится ли оно? Сомневаюсь, что более тёплый климат будет способствовать переменам в моём настроении. Наш городок был очень холодным, но мне это даже нравилось. А вот над университетом всегда светило солнце. По крайней мере, по словам матери