Текст книги "Жемчужина Шелтора (СИ)"

Автор книги: Кира Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Жемчужина Шелтора

Жемчужина Шелтора

Полынь Кира

Глава 1.

– Матушка, прошу! – Взмолилась я, пытаясь воззвать к ее совести.

Женщина окинула меня презрительным взглядом, и прошла мимо, Шелестя юбками, навстречу прибывшему гостю.

– Госпожа Бланкар! Рад приветствовать вас в добром здравии. – Седовласый мужчина в дорожной одежде коротко поклонился, приветствуя мою мачеху, лишь скользнув по мне взглядом. – Мой хозяин, как и обещал, прислал меня для подготовки последних документов.

– Да, да, конечно. Проходите в гостиную, нам сейчас же подадут чай. – Она обернулась и буквально воспламенила меня взглядом, давая понять, чтобы я тут же исчезла с ее глаз и приготовила для гостя обещанный ей напиток.

Опустив голову, я отправилась на маленькую кухню, чтобы выполнить поручение.

В который раз!

С тех самых пор как умер отец, Эвелин словно с цепи сорвалась, собственноручно понизив меня из падчерицы в служанки. Привыкшая к роскоши нашего старого дома, и лишившись всего в один момент, она провалилась в глубочайшую депрессию, срывая всю свою злость на мне. Слуги покинули нас, как только закончились деньги, бережно накопленные отцом на мое приданное, и только стало нечем им платить, все ушли. Их можно было понять. Их работа не развлечение, а средство к существованию. Нет денег, нет еды.

И вся работа по дому упала на мои плечи. В душе я только молилась и благодарила богов, что дом у нас забрали, и пришлось переехать в маленький особнячок под главной стеной. Я бы, наверное, сошла с ума, наводя порядки в нашем старом доме! Мне едва хватало сил справляться здесь, а там это стало бы непосильной ношей. Эвелин, словно сумасшедшая продолжала твердить о том, что мы не должны терять лицо, и каждый день продолжала облачаться в пышные наряды, заплетала волосы в сложные прически и постоянно, нет, просто вечно раздавала мне указания! «Не упасть в грязь лицом» видимо, относилось только к ней, я же была в ней по самые уши.

Первое время я злилась и протестовала, но после обещания продать меня первому встречному поумерила пыль. Лучше с чокнутой Эвелин, чем в доме у незнакомца. Но беда все же постучалась в мою дверь.

Ровно месяц назад в дом пришел незваный гость. Он представился поверенным некого Торунна, который имел к моей мачехе несколько занятных, по его словам, предложений.

В тот вечер я узнала о том, что на мою руку имеется активный и настойчивый претендент. Самое страшное было то, что местные аристократы, которыми мы являлись до некоторых пор, даже не смотрят в мою сторону. Нельзя ни сказать, что меня это не расстраивало. Я не испытывала желания становиться чьей-то супругой, как и многие знакомые мне девушки. В силу законов, что царили в нашей империи, девы чаще всего становились товаром, средством достижения целей, подарком в честь извинений и т. д. Договорной брак процветал, а нас, естественно, никто не спрашивал. За очень редким исключением. Я верила, что мой отец не поступил бы со мной так, но вот сомневаться в Эвелин мне не позволила рациональность. Она была способна продать меня при выгодном предложении, и единственное что я могла сделать, это привлекать как можно меньше внимания и выполнять все ее приказы.

И сейчас я дрожащими руками выставляла перед ней и гостем заварник и самые чистые и красивые чашки, что были в нашем доме.

– Все вопросы почти полностью урегулированы и вскоре произойдет обмен.

– Я надеюсь, вы внесли в договор пункт о снятии с меня всякой ответственности за поведение Бланш сразу по вступлению в брак?

– О, конечно! Как я понял, мой хозяин так же не имеет желания более поддерживать с вами связь. – Прозвучало достаточно грубо, но моя мачеха только расслабленно улыбнулась.

– У нее не простой характер, она непокорна и не воспитана должным образом. – Стоя у дверей как самая настоящая прислуга, я сжимала кулаки, борясь с желанием треснуть как можно сильнее по затылку Эвелин, так, чтобы ее высокая прическа рассыпалась вдребезги. – Я старалась воспитать ее как могла, но мой муж, отец Бланш, очень много позволял малышке, чем избаловал ее.

Импульсивное желание, перерастало в обдуманный план, как только меня «выдадут замуж» в последнюю встречу вознаградить бывшую мачеху самым «благодарным» ударом. Знаю, знаю, что девушки не должны думать о таком, но меня сейчас нагло оклеветали, и стоит мне взорваться и обвинить мачеху во вранье, я только подтвержу все ее слова в глазах поверенного. Поэтому я просто закрыла глаза и выдохнула.

Придет день, Бланш и Эвелин получит по заслугам. Все ее сплетни и обвинения, вся ее ложь и клевета вернутся к ней в двойном размере, а пока просто расслабься. Горячая голова не поможет тебе думать.

– Все, что в дальнейшем будет связано с многоуважаемой Бланш, мой хозяин берет под свою полную ответственность.

– Замечательно. Когда ждать господина Торунна?

– Хм, мой хозяин не приедет лично. К сожалению, он не может надолго покинуть свои земли, и поэтому отправил именно меня заключить с вами сделку. Так что я в полной мере представляю желания господина Торунна.

Эвелин однозначно расстроилась. А как же. Не увидеть в лицо столь богатого человека, который предложил ей целое состояние за право брака со мной, считай потерянный шанс выгодного брака. Я бы совершенно не удивилась, предложив она ему себя вместо меня, за обещание роскошной жизни. Только вот она бы вступила туда с радостью, имея возможность тратить чужие деньги и будучи единожды вдовой – возможность уйти в любой момент, если супруг вдруг наскучит. Я же, как первый раз вступающая в брак, права голоса не имела, и если муж окажется монстром или тираном, или все сразу, оставалось только терпеть. И ждать и надеяться, что супруг отбросит копыта раньше меня.

В первый раз, матушка, услышав сумму, предложенную за меня, сперва растерялась, пытаясь найти ошибку в количестве Люций, но потом собралась и, отправив мужчину за порог до утра следующего дня, скакала по дому как раненая фурия, хохоча от радости и прижимая к жилистой груди желтый лист бумаги.

Она даже не дала мне самой выбрать! Просто увидела это выгодное предложение и ткнула пальцем в небо, давая свое согласие! Точнее ногтем в лист, в котором значилось имя Торунн. Или фамилия. Или звание. Я так и не поняла. Незнакомец обещал перевести на счет Эвилин около трехсот тысяч люцей! Это целое состояние! Ей хватит не только на то, что бы вернуть наш старый дом, но и вновь нанять слуг. На год. Или полтора. В зависимости от того, в какую эйфорию впадет Эвелин тратя деньги. В любом случае я понимал, что все деньги что ей щедро заплатил господин Торунн, разлетятся по ветру не оставив после себя и следа.

Поверенный еще несколько минут говорил с мачехой, не обращая на меня никакого внимания, и только когда пришло время прощаться, поклонился и спросил:

– Госпожа Бланкар, перед уходом я хотел бы встретиться с самой девушкой. Мне необходимо передать ей кое-что лично от господина Торунна.

Эвелин захлопала глазами, будучи уверенной в том, что мужчина давно понял, что служанка и есть та самая дорогостоящая невеста, но осознав свою ошибку, мягко улыбнулась и протянула ладонь:

– Я передам дочери, можете не волноваться.

– Не сочтите за грубость, но я должен вручить это лично. Поэтому убедительно прошу пригласить сюда девушку. – Мужчина был вежлив, но угроза что читалась в его словах между строк не осталась незамеченной для Эвелин и она покорно кивнула головой.

– Конечно. Бланш, будь добра. – Она чуть махнула пальцами в мою сторону, давая позволение подойти, и нервно застучала ими по ручке кресла.

Глава 2

Я сделала несколько шагов в их сторону и остановилась, опуская глаза и пряча неухоженные руки под передник.

Я была уверена, что мачеха хотела как следует отмыть меня и привести в порядок, перед тем как вручить в руки будущего мужа, но судьба сыграла с ней злую шутку. Я едва не рассмеялась, глядя на лицо мужчины, что смотрел на меня, широко распахнув глаза от удивления. Он еще раз посмотрел на Эвелин, обратив внимания ну тусенский шелк ее платья, ухоженные ногти и аккуратный макияж, и вновь вернул глаза ко мне. Куда мне до нее. Старое платье все в золе, так как с утра вычищала камин, грязные коленки, испачканные в земле, так как прямо перед приходом поверенного я пересаживала капусту на заднем дворе. Под короткими ногтями луны грязи, и возможно лицо тоже не блистало чистотой. Я вполне могла нечаянно почесать нос грязной рукой.

В глазах поверенного полыхнул гнев, и я едва сдержалась не сделать шаг назад.

– Госпожа Бланш? – На всякий случай спросил он.

– Да, господин.

– Рад, наконец, увидеть вас.

– Взаимно. – Он продолжал неотрывно смотреть на меня своими светлыми глазами, в которых поблескивало раздражение.

И я могла его понять.

Увидев, наконец, товар лицом, как говорится, невозможно было предположить, что он не был разочарован увиденным. За девушку, которая стоила триста тысяч люций, я выглядела словно оборванка с улицы, или первая попавшаяся под руку бродяжка.

Эвелин тоже следила за мужчиной, и кровь отлила от ее лица. Сейчас, пока деньги еще не на счету, она рисковала упустить покупателя, который растрезвонит всем остальным о состоянии товара и мачеха потеряет кучу денег, которые она в своей голове уже с удовольствием тратила.

– Госпожа Эвелин, я могу попросить оставить нас наедине с госпожой Бланш?

– Вы же понимаете, что я не могу оставить малышку наедине с незнакомым мужчиной?

– Мы не незнакомы. – Заметил он, вспомнив, как мы в первую нашу встречу говорили, пока я накрыла на стол. – И все же, я прошу вас удалиться.

– Как скажите. Дитя, веди себя достойно, моя дорогая. – Обратилась она ко мне и вышла, и как я была уверена, прижалась ухом к дверям.

Поверенный хмыкнул и обвел помещение рукой, устанавливая полог тишины.

– Значит, я уже имел честь познакомиться с вами. – Поклонившись, сказал он.

– Как видите. – Я присела в неловкий реверанс, вспоминая о манерах.

– Неожиданный сюрприз, Аорелия. – Сказал он, назвав меня именем, которым я представилась ему впервые.

– Можете звать меня просто Бланш. Аорелия мое второе имя, сейчас меня так никто не называет.

– Но тебе бы хотелось, верно?

– Это не имеет значения.

– У меня есть подарок, который господин Торунн велел передать тебе лично.

– Как ваше имя? – Поверенный улыбнулся.

– Гест. Гест Клеменс.

– Гест, прошу, расскажите мне, что меня ждет. – Я ладонью придержала протянутый мне кулек, останавливая мужчину в попытке заглянуть в мои глаза.

– Что именно вы хотите знать?

– Торунн. Какой он?

– Жестокий, кровавый, отважный, решительный, держащий свое слово. Достаточно?

– Да… Благодарю.

Сердце уже ушло в пятки от описания моего будущего супруга. Все остальное уже вряд ли имело бы значение, и покорно приняв настойчиво протянутый кулек, я продолжала стоять на месте, уткнувшись глазами в пол.

– Я прошу вас открыть подарок. Мне велено передать вашу реакцию на презент, господину Торунну.

– Можете смело говорить, что я в полном восторге. Когда состоится обмен?

– Через четыре дня. – Гест чуть склонил голову, видимо проникнувшись моим настроением. – И, Бланш. Если вы хотите, я могу временно пересилить вас в постоялый двор. Я думаю, ваша многоуважаемая матушка не будет против, если я немного надавлю на нее.

– Не стоит. – Я чуть улыбнулась. – Спасибо за заботу, господин Гест.

Он еще несколько секунд смотрел на меня, но словно отрываясь от своих мыслей, снял полог тишины, приглашая мачеху вернуться обратно в комнату.

Эвелин и бровью не повела, не выдавая, что подслушивала разговор и теперь злиться, что все подробности силами Геста прошли мимо нее. Только заметив кулек у меня в руках, немного приободрилась. Уверена, она попробует его забрать.

– Я думаю, на этом закончим. Если возникнут вопросы, вы можете найти меня в гостинице у Реаля. Обмен произойдет через четыре дня, так что убедительно вас прошу. – Он бросил на мачеху гневный взгляд. – Привести девушку в порядок. Она должна быть чистой, свежей и отдохнувшей.

– О, не сомневайтесь. Бланш будет прекрасна, как и всегда. – От взгляда мужчины, Эвелин икнула. – Господин Торунн не пожалеет.

Выпроводив гостя, Эвелин прижалась спиной к двери и тяжело выдохнула, закрывая глаза.

– Ненавижу этих щупачей. Смотрят так, как будто душу выворачивают.

Как не странно, она была не далека от истины, и господин Клеменс действительно имел кровь гурий в роду, немного, но этого хватало для того что бы пользоваться эмпатией. Мужчине хватало лишь пары слов, что бы иметь свое представление о том или ином человеке. И судя по тому, в каком тоне он беседовал с моей «матушкой» она не пришлась ему по душе.

– Показывай, что у тебя там. – Она вырвала куль из моих рук и принялась тут же развязывать тонкие атласные ленты, холодного серого цвета.

Когда завязки все же поддались, перед Эвелин предстало меховое манто из пушистого меха северной лисы. Идеально белого цвета, без малейшего оттенка желтизны и с серебряными пуговками, на которых был отпечатан какой-то рисунок. Разглядеть поближе мне не удалось, так как мачеха тут же набросила его на свои плечи и помчалась к зеркалу, чтобы полюбоваться своим отражением. Она крутилась из стороны в сторону, то утыкаясь тонким носиком в пушистый мягкий мех, то глядя на себя через плечо, или кружась вокруг своей оси.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Скажешь мужу, что подарила манто матушке, как благодарность за воспитание.

– Подарки не передаривают. – На самом деле мне было глубоко безразлично на красоту шубки, сильнее всего хотелось задеть Эвелин.

– А ты передаришь. – Бросила она и продолжила любоваться своим отражением.

– Нет. – Сложив руки на груди, я уперлась спиной в стену.

– Что ты сказала? – Прошипела «матушка».

– Что слышала. Нет, Эвелин. Я не подарю тебе это манто. Оно мое и мне подарил его мой будущий муж.

– Да ты… Я тебя…

– Что? Ударишь? Изуродуешь? Проклянешь? Что бы ты со мной не сделала, твои денежки уплывут из рук. – Я развела пустые ладони в стороны. – На твоем месте я бы берегла меня как зеницу ока. Ты же не хочешь лишиться денег, Эвелин? Триста тысяч люций.

Мачеха напоминала разгневанную фурию. Ее волосы зашевелились, а в глазах замелькали искры. Бабушка не передала Эвелин ничего кроме возможности иногда потрескивать молниями в моменты настоящей ярости.

– Не дури, Эвелин. Ведь я могу сказать что ты украла у меня манто. Хочешь, чтобы мой будущий супруг спросил, почему я не ношу его подарок? – Мачеха продолжала стрелять глазами и пускать маленькие молнии, которые приподняли ее выпущенные у лба пряди.

– Неблагодарная дрянь!

– Закрой свой рот, Эвелин. Отдай манто и больше не подходи ко мне.

Женщина сбросила шубку на пол и специально наступила на нее туфлей. Громко хлопнув дверью, она, наконец, избавила меня от своего присутствия.

Можно выдохнуть.

Не могу сказать, что была довольна выбором отца хоть когда-нибудь. Эвелин появилась в нашем доме внезапно, как снег на голову, как гроза посредине лета. Обрушилась тайфуном на не в чем не повинную чету Бланкар. Она была легкой, веселой, такой душевной, что отец поверил тщательно выверенному до последнего слова спектаклю. Но меня ей провести не удалось. По первому же взгляду мне стало ясно кто такая эта Эвелин Бест и что ей от нас нужно. Папа одаривал ее дорогими подарками, а она кокетливо смеялась в песцовые накидки, что принадлежали моей маме и перешли в ее когтистые лапы как очередной презент. Они поженились скоропалительно. Эвелин первое время пыталась прикидываться все такой же замечательной, но только наедине со мной снимала маски и показывала свое настоящие лицо. Лживой и бесчестной охотницы. Только роскошь, только достаток, ее кредо по жизни.

Они прожили вместе несчастных три года, и отец стремительно сгорел, закончив дни прикованным к постели. Только на смертном одре ему удалось разглядеть истинное лицо своей возлюбленной, но сил не было даже на то, чтобы держать перо, дабы переписать завещание. Единственное что ему удалось сделать, это отписать дом своему брату, что бы Эвелин, на правах наследницы имущества не вытурила меня из собственного жилища. Сейчас поместье принадлежала дяде Эдвину, но и у него желания удочерить меня не проснулось ни через месяц, ни через полгода. Папино доверие не знало границ, но, не смотря на то, что я лишилась всего что имела, больше всего я скучала именно по нему. Только папа стал мне настоящей опорой и поддержкой. Только он верил во все, что я делала, и никогда не сомневался.

Когда он умирал, последние его слова были – «Я все еще верю в тебя, моя Аориэлия. Я верю, что ты со всем справишься. Не сердись на меня, малышка. Я постараюсь помочь тебе из-за грани». И я продолжила жить, надеясь и веря в то, что папа не врал. Он действительно присматривает за мной.

А впереди очень тяжелые дни.

Глава 3

Все оставшееся до обмена время, Эвелин не попадалась мне на глаза. Было ощущение, что это она решила переехать на постоялый двор, до тех пор, пока мое присутствие не прекратит ей докучать. Может и к лучшему. Видеть ее не было никакого желания.

Я неторопливо собирала вещи, которых было не так что бы много. Все свои дорогие платья я продала еще в первые полгода после смерти отца, оставив себе самые простые и повседневные. Про украшения и речи не шло! Мачеха конфисковала их чуть ли не сразу после похорон и, заложив или продав, продолжала тратить деньги, оправдываясь смертью горячо любимого супруга. Несколько книг, одна игрушка, которую мне подарил отец, когда вернулся из первого и последнего своего похода, коробка с безделушками вроде детских феничек и браслетов из дешёвых бусинок, тряпичная куколка и мамин платок, который она носила до самой смерти. Вот и все мои вещи. Еще расческа и несколько пар обуви, что остались от роскошной жизни.

Господин Клеменс явился на исходе последнего дня и встретил меня робкой, но теплой улыбкой.

– Вы готовы, госпожа Бланкар?

– Да, господин Клеменс. Мы можем уходить прямо сейчас.

– Ваша мачеха не хочет вас проводить?

Я оглядела пустой холл, моего теперь уже бывшего дома, и пожала плечами. Мне было глубоко плевать на то, чего хочет Эвелин. Я хотела только поскорее уйти и перестать грызть себя плохими предчувствиями.

– Как вам будет угодно. – Он помог мне поднять все сумки и унести их в ожидающую нас карету. – Госпожа Бланкар, нам предстоит долгий путь.

– А куда мы едем?

– Для начала в порт. Там нас ждет корабль, который отвезет нас на остров Шелтор, который принадлежит господину Торунну.

– Целый остров? – Переспросила я.

– Именно. Я не могу рассказать вам все, госпожа Бланкар, могу сообщить только что ваш будущий супруг очень и очень влиятельный человек.

– Я уже поняла. Спасибо хотя бы за это.

Гест не тревожил меня разговорами, позволяя хотя бы взглядом проститься с городом, в котором я провела всю жизнь. Я знала, что не вернусь сюда, а если и вернусь, то это буду уже не я. Что-то очень важное должно было бы произойти в моей жизни, что бы мне хватила мужества вновь посетить родной город.

Мимо шли люди и даже не представляли, что я вижу их в последний раз. Так можно было бы сказать о любом случайном прохожем, но это были прохожие из МОЕГО города, которых мне никогда больше увидеть не суждено. Я не любила Боклер. Я всю свою жизнь мечтала отсюда уехать, и вот моя мечта сбылась, да так как будто я загадала желание хитрому джину, и он исполнил его, но не так как мной задумывалось.

Серый, маленький, он пугал своей отреченностью, пустотой взглядов на улицах и абсолютному равнодушию. Здесь было мало хороших людей, сплошь завистники и лентяи, и даже богатые, а особенно они, сочетали себе все эти качества, украшая их как подарочной лентой – прожиганием жизни, гордыней и похотью.

Прощаться было не сложно. Сложно было представить свою новую жизнь. Мысль о том, что я теперь, по сути, принадлежу другому, совершенно незнакомому человеку, откровенно пугала и будоражила. Так, словно вытаскивала меня силой из крепкого бесцветного сна, в котором я оказалась после смерти родителя. Я впервые за то долгое время что-то почувствовала. До приезда Клеменса в наш дом, мне устойчиво казалось, что я так и проживу всю жизнь, прячась от разъярённой Эвелин в коморке для слуг. И это не казалось мне таким страшным, в сравнении с тем, что я испытывала сейчас.

Испуг, необратимый страх крепко держал меня за грудки, но привыкшая к боли душа с издевкой смотрела на то, как жуткий зверь пытается проникнуть под корку, в самую суть меня. Страх только на поверхности. Он еще не успел отравой проесть мой прочный панцирь, и лишь слегка придушивал сидя на груди.

– Вам нужно сделать еще что-нибудь перед отъездом?

– А есть возможность? – Удивилась я.

– Бесспорно. Мы никуда не торопимся, госпожа Бланкар. Корабль точно уплывет сегодня и точно с нами. Так что?

– Я хотела бы съездить на кладбище. Это возможно.

– Да, госпожа Бланкар. – Гест улыбнулся и напомнил мне отца. Он так же заглядывал мне в лицо, видя в нем что-то, что согревало его душу.

– Можете звать меня просто Бланш.

– Если вы позволяете обращаться к вам по имени, то я предпочел бы Аорелия.

– Как вам будет угодно.

– Можете звать меня просто Гест. Я и в дальнейшем буду часто с вами встречаться, поэтому мы можем прямо сейчас пройти формальности и официоз.

– Буду только рада. – Искренне ответила я.

Две аккуратные могилки, как и всегда, ждали меня в одном и том же месте. Гест сам предложил купить цветов и сейчас передал их мне, отходя на несколько шагов, позволяя побыть наедине с родными в последний раз.

– Мама, папа. Я пришла попрощаться. Да, знаю, я уже приходила. Не думала, что у меня будет возможность заехать к вам еще раз, но мне разрешили, и я не смогла отказаться. Я буду скучать, мои родные. Надеюсь, дядя Эдвин не забудет хотя бы иногда приходить к вам, и не позволит траве поглотить надгробия. Ох, что же я несу…. – Я присела на корточки и положила часть букета на гранитный камень у могилы матери. – Прощай мамочка. Я хотела бы сказать, что вернусь, но думаю, тогда я совру. Прощай папочка. – Вторая часть букета так же опустилась на могилу отца. – Мне будет вас не хватать.

Ветер подул мне в лицо, развивая волосы, и дал отличную отговорку, позволяя обвинить его в выступивших слезах. Я как будто оставляла здесь что-то важное, что-то, что я еще не успела понять, и теряю последний шанс на разгадку.

Поцеловав ладонь, я приложила ее сперва к надгробию мамы, а затем повторила это с могилой отца.

Поднявшись, я сделала реверанс, поклонившись родителям и не оборачиваясь, направилась к карете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Гест вновь не говорил ни слова, лишь помог мне вернуться на свое сидение, и запрыгнул следом.

– Простите меня, если эти слова сейчас будут лишними, но вы очень сильно похожи на свою мать.

– Простите?

– Мне дано видеть души. – Он опустил глаза, давая понять, что это вряд ли можно назвать даром, скорее наказанием. – Души тех, кто хотел бы что-то передать, или что-то увидеть.

– Она… Была там? – Шепотом спросила я, и мужчина в ответ кивнул.

– Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.

– Цветочек… – Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.

Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло. – Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.

– Цветочек… – Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.

Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло.

– Она сказала еще что-нибудь? Просила передать?

Мужчина качнул головой в так кареты:

– Нет, Бланш. Мне жаль, но больше ничего. Только то, что я сказал и ничего больше. – Не нужно было быть гурией, чтобы понять, что мужчина соврал, но я послушно кивнула в ответ и отвернулась к окну.

Глава 4

В порту нас действительно ждал корабль. Команда на удивление состояла из моряков Боклера, и встретила нас спокойными, совершенно равнодушными лицами.

– На этом корабле мы доплывем до острова Хакуин, там же перенесемся порталом на берег Дарлинга, а оттуда нас заберет корабль господина Торунна и отвезет на остров Шелтор.

– Почему бы нам сразу не перенестись на этот остров? – Спросила я, заходя в каюту.

– Вы, вероятнее всего, не представляете месторасположение острова. Он очень и очень далеко отсюда. Такой скачок подвластен лишь фениксу. К моему огромному сожалению, я только частично гурия и на этом мои таланты кончаться.

– Не преуменьшайте свое значение, Гест. – Улыбнулась я. – Сколько нам плыть до первой остановки?

– Четыре дня. С учетом короткого портала, мы сокращаем путь на семь дней. Дорога между Хакуином и Дарлингом сплошь и рядом усыпана водоворотами и грозовыми ветрами, которые с радостью помогут короблю врезаться в скалы. Поэтому будет благоразумнее добраться до Дарлинга порталом.

– Я доверяю вам, Гест.

– Благодарю Бланш. Мне приятно это слышать. Я оставлю вас.

Время уже давно приблизилось к закату, и как только корабль отправился в путь, меня сморил сон. Тяжелый, как груда одеял, которыми придавило мое тело. Мне снилась чепуха из обрывков фраз, громкого шума и непонятных, и незнакомых лиц. Все происходило так быстро, что я не сразу заметила, как в мою сторону шагает огромный зверь. Его тело было покрыто плотным мехом, а глаза горели ярко алыми огоньками, словно на их дне тлели угли. Он смотрел на меня открыто, вызывая на бой, ни капли ни сомневаясь в своей победе. Открыв огромную пасть, чудовище показало мне все свои огромные и твердые зубы, щелкнув челюстью так, что я захотела вскрикнуть, но не смогла, скованная сном.

Как только раздался утробный рык, я почувствовала как тело, что боролось со сном, покрылось холодными каплями, остужая покрытую мурашками кожу.

– Проснись! – Крикнула сама себе, открывая глаза, вытягивая себя из этой плотной пучины кошмара.

Я села в постели, судорожно вдыхая воздух и ощупывая дрожащими пальцами свое вспотевшее лицо. Как только дыхание более-менее пришло в норму, я сделала глубокий вдох и прислушалась к стучащему в груди сердцу.

Что это было? Откуда этот кошмар?

Последний раз мне снились кошмары в детстве, но тогда меня успокаивала мама, а папа прогонял расшалившихся домовых. Но этот кошмар был слишком реальным! Или я просто забыла, каково это…

Волосы разметались по подушке, стоило мне откинуться и лечь. Буквально рухнуть в постель. Спать хотелось ужасно, но ощущение опасности еще не прошло до конца, не позволяя мне не обращать на него внимания и спокойно вернуться ко сну.

Решение пройтись по палубе, пришло так же внезапно, как внезапно я поняла, что уже набросила на плечи вязаную накидку и запрыгнула в сапоги.

Стоит только выйти, постоять несколько минут и вернуться в каюту, как сон снова примет меня в свои объятия.

Луна была высоко в небе, освещая морскую гладь ровным тусклым светом, позволяя видеть, как подрагивает вода под легким дуновением ветерка. Спокойная ночь. Только мне приснился кошмар.

– Госпожа? – Я вздрогнула от испуга и, отскочив, прижала руку к груди. – О, простите, не хотел вас пугать.

Молодой парень из команды стоял в паре метров от меня, сжимая в руках удочку.

– Это вы меня простите. Не думала, что встречу кого-нибудь. – Ответила я, посильнее запахивая накидку на груди, пряча сорочку.

– Я решил порыбачить. Не спалось. – Он пожал плечами оправдываясь.

– Простите еще раз. Не буду вам мешать.

– Я Лит. Можно Лют. – Представился он.

– Почему? – Удивилась я.

– Вообще я Лютик, но это как то смешно. Поэтому представляюсь Лютом, или Литом. – Он потер высокий лоб и взъерошил темную отросшую челку. – Если вам не спиться я могу составить компанию. Просто посидим, поболтаем.

– Думаешь, это хорошая идея?

– А почему нет? Мой дед говорил, что если не можешь заснуть, нужно обязательно с кем-нибудь поговорить.

– И как это помогает?

– Устаешь от людей и мечтаешь скорее заснуть. – Улыбнулся он. – Ну, так что? Составите мне компанию? У меня и для вас удочка найдется.

– Пожалуй, рыбачить я все же откажусь. – Улыбнулась я, а парень немного сник. – Но с радостью понаблюдаю за тобой.

– Тогда пойдемте. Сейчас рыба мечется по правую сторону борта.

Он пошел прямо по палубе и, подойдя к краю, сел и опустил ноги к воде, просунув их между перилами.

– Могу отдать вам свою куртку. Ночью прохладно, не дай боги простынете.

– У меня достаточно теплая накидка, спасибо.

Поддавшись порыву, я села рядом, повторив позу юноши.

– Как ваше имя?

– Бланш. Можешь звать меня по имени и на «ты».

– Не думаю, что это возможно. – Ухмыльнулся он, забрасывая крючок в воду.

– Почему?

– Вы благородная, а я простак. Это как гусеница будет к ястребу на «ты» обращаться.

– С чего ты взял? – Спросила я.

– По вам видно, госпожа Бланш. Нарядами не пестрите, макияжем лицо не портите, а в каждом движении заметно. В каждом шаге и взгляде. Я такие вещи сразу замечаю.

– Был такой опыт?

– В детстве я был служкой в доме одной очень состоятельной дамы. Вот она была очень на вас похожа. Такая же грациозная, ровная, плавная. Но я могу задать вопрос?

– Попробуй. – Я пожала плечами, покрепче кутаясь в накидку.

– Вы же не богатая, хоть и благородная. Зачем вам на Хакуин? Это земли дикарей, и такой как вы там не место.

– Там мой новый дом. – Расплывчато ответила я, не желая посвящать первого встречного во все нюансы моего вынужденного путешествия.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Продали?

– Продали. – Подтвердила я.

– Понятно. Меня тоже когда-то продали. На этот корабль. Но знаете, я не жалею. Мне тут не плохо. Почти свобода. Может и вам повезет.

– Слабое утешение, Лютик.

Парень улыбнулся и дурашливо толкнул меня плечом.

– Не печальтесь, госпожа. Таким женщинам как вы не нужно прилагать много усилий, что бы все было так, как они хотят.

– О чем ты?

– Вы красивая, умная. Просто будьте хитрее, не верьте всем кого там встретите. Оставайтесь собой, не склоняйте головы перед незаслуживающими. Покажите им, что вы такая одна единственная, покоряйте лишь взглядом.

– Ты так хорошо в этом разбираешься? – Удивленно спросила я.

– На самом деле нет. Я просто вспомнил, что это говорила моя бывшая хозяйка своей дочери, когда ту сосватал один мерзкий тип, а отец девушки дал свое разрешение на брак.

– И что было дальше?

– Она уехала, и несколько лет о ней не было вестей. – Он задумчиво поднял глаза в небо, словно считая звезды. – А потом пришло письмо. Она сообщала матери, что ее муж отважно сражался и умер в родных стенах, не пережив ранения.