Текст книги "Последняя банши. Красная свадьба (СИ)"
Автор книги: Кира Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24
Продолжая настойчиво тереть губкой тело, я вновь и вновь пыталась смыть с себя его запах, заменить его, на что-то менее мерзкое и тоскливое. Мокрые волосы прилипли к спине, но не мешали мне буквально сдирать с себя кожу, в попытках избавиться от присутствия Великого на своем теле.
Он не ушел. Лишь поднялся и сел в кресло, обхватив сильными пальцами неизменный бокал с вином, поленившись даже одеть белье, лишь натянув штаны поверх голого тела. Чувствуя его присутствие, я с замирание сердца оттягивала минуту возвращения, но простояв перед запотевшим зеркалом четверть часа, собралась с духом и толкнула дверь.
Он все так же сидел в кресле и, не удосужившись даже повернуться в мою сторону, сделал очередной глоток, казалось в не пустеющем бокале.
Солнце садилось на обратной стороне замка, погружая комнату в тень, что разбавлялась лишь черно-белыми силуэтами, что потеряли свою сочность за отсутствием света. Было видно каждую впадинку на его теле, каждую мышцу или венку, тени играли на взлохмаченных волосах, прячась между прядками. Сейчас он был красив, и если бы не все что было между нами, я бы даже засмотрелась, но вместо этого отвернулась, уводя взгляд в сторону.
– Ты так отчаянно пытаешься избавиться от моего запаха. – Усмехнулся он, заставив меня покрыться мурашками от его голоса – холодного, расстроенного. – И раз ты мать моего будущего ребенка, позволь спросить – что я сделал лично тебе, чтобы ты так меня ненавидела.
– Ни разу не позволил мне усомниться в том, что ты чудовище.
– Следи за языком. – Рыкнул он, но как то глубоко вздохнул. – Хочу знать, в какой момент своей жизни ты поняла, что ненавидишь меня. – Оставленный бокал стукнул ножкой о поверхность стола.
Я задумалась.
Это все было так давно и уже начинало казаться, что ненависть к нему была заложена с молоком матери, не имея на это весомых причин. Я пыталась вспомнить свое первое воспоминание о нем, но ничего ранее встречи у дороги в голову не приходило. Голос совершенно не изменился, все так же опаливая кожу страхом, заставляя спину покрыться холодным потом. Тогда, еще тогда я возненавидела его. За то, что не объяснил, за то, что исчез, так и не дав ответа ни на один вопрос. Осознание, что я злюсь на него как то по-детски, обиженно, булькнуло где-то внутри, и я с упоением наркомана прокрутила в голове все казни, которые он провел, все убийства, что были совершены по его приказу, и воспылала новой волной гнева. Ненавижу.
Задумавшись, я не заметила, как мужчина сократил расстояние между нами и сейчас мягко опустил свои руки, прижимая меня спиной к себе, зарываясь носом в волосы. Вздрогнув, я была схвачена еще сильнее, и Великий принялся немного раскачиваться, убаюкивая в своих объятиях.
– Я ведь ничего не сделал.
– Ты убийца. – Прошептала я.
– Ты тоже, но это не повод тебя ненавидеть.
– Ты безумец!
– Почему? Объясни мне.
– Скольких людей ты убил? А нелюдей?
– Ты измеряешь безумие в смертях? Путь к миру всегда пропитан кровью, Морена. Я уже понял, как ты видишь сложившуюся картинку, а теперь представь все, так как я буду говорить. – Он легонько поцеловал мои волосы, укладывая головой на свое плечо. – Ты еще очень молода, и не застала некоторые моменты истории, которые мне пришлось зацепить. Тебе все еще кажется, что все драконы вымерли и ты почти права. Нас остались единицы, и скорее всего никто кроме меня не знает, кем является. У нас нет женщин, мы одинокие воины, обреченные на смерть в полном одиночестве. И все так думали, пока… Мой прадед, еще не будучи монархом, начал искать способы продолжения рода и как видишь, – Он прихватил рукой мою шею, чуть сдавливая ее. – Нашел. Но, этому сукиному сыну повезло, как и всем моим праотцам. Он едва ли не с первой попытки нашел свою банши. И знаешь что? Она была совершенно не против, ведь нет ничего вкуснее желания дракона.
– Звучит слишком сладко.
– Как не прискорбно. Мне же повезло меньше. Все до тебя умирали, и каждая следующая в страхе бежала, узнав об участи предыдущей. С каждой новой смертью, они делали страх передо мной еще большим, а шанс продолжить род – еще меньшим.
Я судорожно складывала дважды два и понимала, что все банши, что добровольно шли на поклон Великому, умирали в его постели, не сумев переварить всю мощь, что он на них выливал. Скольких он еще взял силой, если моих сородичей не осталось? Сотню? Две? Три? Я единственная и последняя, и именно та счастливица, которой суждено было выдержать испытание.
Горько хмыкнув, я спросила:
– А что делать твоему сыну? Ведь я последняя банши, а по крови это не передается.
– Я думаю, к тому моменту это будут его проблемы. – Просто ответил он.
– Мне есть, за что тебя ненавидеть.
– За то, что я пытался завести ребенка?
– Принуждая к этому других, кому пришлось умереть за твои желания.
– Ты смотришь слишком узко. – Он развернул меня к себе лицом, вдавливая бедрами в комод, не позволяя сдвинутся. – При правлении драконами королевство только расцвело. Мы захвалили новые территории, уничтожили старых врагов, наладили внутренние работы.
– А как же казни? Как же войны?
– А почему ты решила, что казнили невинных?
– А в чем были виноваты убитые тобой люди? В том, что не хотели жить под твоим гнетом?
Великий только снисходительно улыбнулся:
– Да, я резок, Морена, но не такое чудовище каким ты меня считаешь. На всех на них были составлены протоколы, каждый совершил то или иное преступление. Невинных там не было. Я радикален, и не могу позволить никому усомниться в своей власти.
– Чушь. – Я тряхнула головой, попадаясь в новый капкан его рук.
– Просто твоя прекрасная головка забита оппозиционной ерундой, которую тебе с детства лили в уши. Все не так ужасно как ты видишь.
– И при дворе одни цветы и в городе довольный люд. – Хохотнула я.
– Похоже тебе нужно время. – Он укусил меня за мочку уха, заставляя замереть, и провел пальцами вдоль линии талии. – Значит, пока займемся более приятными вещами.
– Зачем нам на запад? – Перевела тему я, задержав дыхание от поцелуев мужчины, что рисовали узоры на моей коже.
– Наши потрясающие люди запада продолжают верить, что принадлежат сами себе и бросают вызовы один за другим. Я бы может и оставил их в покое, но это уже дело принципа. Они имеют наглость нарушать свои же границы и оставлять мне издевательские послания.
– Например?
– Головы моих воинов, выложенные в слово «проваливай». Мило, правда? Их тоже будешь жалеть, называя меня чудовищем? – Я вспомнила разговоры Великого с нагом Миташером и поняла, что он надеется разгромить их с его помощью.
– Я не хочу ехать с тобой.
– А когда я спрашивал, чего ты хочешь? – Удивленно спросил он. – Я понимаю, что военные действия не лучшее место для беременной королевы, но оставлять тебя в замке я не рискну. Мое сокровище будет в безопасности только рядом со мной. С нами отправится и Анандо, а этот наг питает к тебе очень нежные чувства, верно?
Я вздрогнула, поймав взгляд дракона. В них, несомненно, медленно текла ревность как раскаленная лава.
– Я не в восторге от его страсти к тебе, но нет лучшего охранника, чем влюбленный наг, верно, моя королева? – Передразнил он змея. – Ты сама ничем не лучше меня. Так же используешь бедного змееныша в своих целях. – Мужчина горячо вглядывался в глубину моих глаз, ища подтверждения своим словам. – Мы друг друга достойны, Морена, пойми уже это и прими. Только представь, чего мы можем достигнуть вместе.
Мне казалось, что все это блеф. Ему больше было необходимо получить ответ, чем действительно верить в эту сладкую, на его взгляд, мечту. Где то там, на самом дне пылающих глаз, вьюгой кружила тоска, поднимая в воздух грусть и скорбь. Секунда, и все пропало, и на меня вновь смотрел несокуршимый дракон, который все еще позволял мне приклониться перед ним.
Только инстинкт заставил меня промолчать, что у Шеша тоже были условия.
Глава 25
Сборы были не долгими. Все в замке суетливо носились из комнаты в комнату, проверяя все ли необходимые вещи собраны. Я со скучающим видом тоскливо смотрела в окно, совершенно не уделяя внимание слугам, что не сильно его и хотели, пряча от меня глаза и беспрекословно выполняя любой приказ. Быстро, четко, без вопросов.
Сегодня Великий обрядил меня в плотное платье с высоким воротником и длинными рукавами. Маги обещали дождь, не смотря на лето в самом разгаре. Ночью бывает прохладно, и теплая накидка из дубленой кожи заранее была убрана в экипаж. Я внимательно следила за темными тяжелыми тучами, что собирались в стайку, смешиваясь друг с другом, затягивая небо непроглядным серым полотном. Если закрыть глаза и очень-очень постараться можно представить, как из туч посыплется мелкий снег, белыми мотыльками укрывая землю под белоснежным покрывалом. Если постараться еще сильнее, то сделав глубокий вдох можно ощутить аромат холода и мороза, что свежестью заполнит легкие. Опустить пальцы на морозный рисунок на стекле и замершими кончиками пальцев нарисовать свой узор, наперекор зиме.
Из задумчивости меня вырвал легкий, но заметный для меня аромат дубовых листьев и, распахнув глаза, я застала Великого в двух шагах от себя, который со скучающим видом смотрел в окно.
– И что ты там увидела?
– Мои глаза были закрыты, мой господин. – Он скрипнул зубами и отвернулся.
– Ты готова к поездке?
– Да, готова.
– Тогда в путь. – Протянув мне руку, он не позволял и доли протеста, требуя стопроцентного подчинения.
Несколько карет, повозки, наездники ждали нас у главных ворот. Меня как венценосную особу проводили к одному из красивейших экипажей, и галантно открыв дверь, внимательно проследили, чтобы я устроилась и терпеливо замерла в ожидании разрешения Его Величества тронутся в путь.
Великий не разделил со мной кареты, и я была готово облегченно выдохнуть, как красноволосая макушка просочилась внутрь, усаживаясь напротив. Агнет ехидно улыбнулась, забросив ногу на ногу, продемонстрировав узкие брючки, что соблазнительно облегали ее стройные ноги.
Проигнорировав ламию, я отвернулась к окну, но видимо измученная ревностью девушка сразу же бросилась в атаку:
– Не думала, что Его Величество решит взять с собой балласт.
– Это все, на что у тебя хватило фантазии? Жалкая попытка.
– Знаешь, мне ни к чему фантазировать, я знаю чего стою.
– Места девки на ночь, вот чего ты стоишь. – Она оскалилась, яростно зашипев, от чего ее пушистые волосы немного вздыбились как у рассерженной кошки. – Не советую. Или я высажу тебя прямо здесь.
– Не посмеешь. – Я только усмехнулась.
– Ты, кажется, не понимаешь, как на самом деле обстоят дела, рыжая. Я выпью тебя и даже не скажу «спасибо». – Глаза заволокло тьмой, и Агнет растерянно притихла, не ожидая моей ответной реакции. – Твое тело доедет до границы, а там я под шумок скину твою тушку в овраг и пусть черви и падальщики развлекаются с ним на свой вкус. А знаешь, что самое смешное? Никто даже не заметит исчезновения королевской подстилки. Потому, что ты никому не нужна.
– Ты врешь! – Рассерженно крикнула девица. – Заткнись!
– Еще слово и пойдешь пешком. – Задеть ее оказалось проще, чем ребенка.
Агнет очень болезненно реагировала на реальный вид вещей и хотела выставить себя в ином свете. Глупышка отчаянно пыталась доказать всем, что она важная часть жизни Великого, а это что-то да значит. Но если смотреть правде в глаза – мне было совершенно плевать, перед кем она раздвигает ноги.
Рыжая не смотря на вспыльчивость, была сообразительней, чем казалась и обиженно засопев, притихла, отворачиваясь к окну. Я с тоской последовала ее примеру, пряча руки в широких манжетах рукавов.
Через пару часов мы уже двигались по береговой линии, которая позволяла насладиться темно серым горизонтом моря, что сейчас казалось неприветливо холодным, разбиваясь волнами о песчаный берег. Мелкие капли начали темнить землю под ногами и копытами нашего отряда, падая с неба и разбиваясь о твердую высохшую поверхность. Хотелось тишины. Такой, что бы было слышно только как капает дождь, отстукивая свою мелодию спокойствия и умиротворения. Мол, забудь все, что тревожит твое сердце, очисти его под проливной водой и начни жить заново, стирая все боли и печали что очерняли твою душу. Но ржание лошадей, разговоры воинов и поскрипывание повозок разрушали этот волшебный момент, заставляя меня еще сильнее зарываться в своих мыслях, как под ворохом грязного белья.
Солнце неизбежно скрывалось за краем земли, и наша компания остановилась на ночлег.
Как только карета остановилась, Агнет бросилась с места, так и не произнеся больше не слово за все время поездки, видимо, так сильно желая избежать моего общества, что едва не поскользнулась.
Я осталась на месте. Выходить не хотелось, но уставшее от одной позы тело требовало разминки, или хотя бы легкой прогулки.
– Моя королева? – Анандо заботливо протянул мне руку, просунувшись внутрь, намекая на то, что стоит все же стоит сменить обстановку и набрав в грудь как можно больше воздуха, я выбралась наружу, на встречу прохладной ночи.
Плечи тут же покрылись мурашками и наг набросил на них накидку, буквально предугадывая мои мысли.
– Вы голодны?
– Нет, благодарю. Я хотела бы пройтись. Составишь мне компанию?
– Конечно.
На нас смотрели косо. Или на меня в частности. Я и так не была для них той, кто достойна престола, а обзаведясь ручным змеем, что не отходил ни на шаг, вызывала еще больше сомнений. Но мне было плевать. Пыталась и не находила в себе ни капли стыда или неловкости. Я становилась… Взрослой. Стараясь уберечь себя, обезопасить, при этом наплевав на то, как я буду выглядеть в глазах других.
Сейчас Анандо был моим якорем, единственным кому я верила не находя для этого повода. Мне было спокойно, когда наг крутился рядом, стараясь не попадаться мне на глаза, но укутывая в чувство безопасности.
– Может, стоит переместить Агнет в другую карету?
– Пусть остается. Я ей досаждаю больше, чем она мне. – Я поправила воротник, ныряя в него носом. Анандо согласно кивнул. – Мы останемся на ночлег здесь?
– Да, я распорядился, что бы вам поставили палатку и нагрели воды.
– Анандо, ты хотел быть моим охранником, а не дворецким.
– А еще я хотел заботиться о женщине. – Глухо, но полным уверенности голосом ответил он.
– Спасибо. – Искренне сказала я, повернувшись в нагу. Капюшон в ответ поклонился.
Еще какое-то время он молча стоял за моей спиной, пока я любовалась отражением луны в морской воде, стоя на пригорке что облизывал соленый морской ветер. Серебряная повелительница ночи опускалась все ниже и ниже, медленно сползая к темной как омут воде.
– Иди, не мерзни. Я еще немного постою и вернусь. – Тихо сказал я, и змей послушно ушел, оставляя меня один на один с собой.
Как мне хотелось броситься в море и скованной холодом пойти ко дну, вымывая синими водами лик Великого из своей памяти. Но я стояла, словно прибитая к месту, и чувствовала, как песочные песчинки царапают кожу, поднятые с берега резкими порывами ветра.
Я уже не верила в чудо. И прекратила верить в себя. Слова о том, что вместе мы можем больше все равно не находили согласия в моей душе, но и бороться сил уже не было. Будь что будет. Хочет ребенка – пожалуйста. Хочет страсти – я ему ее дам. Но что-то мертвое внутри гнило и разлагалось, отравляя кровь.
Замерзнув окончательно, я решила вернуться в лагерь, что все еще кипел жизнью. Воины жгли костры, жарили мясо, пили легкое вино для разговора и не обращали внимания на свою королеву, что закрыв лицо капюшоном, на манер своего слуги, проходила мимо.
Наг верно ждал у входа в тряпичное укрытие, и приглашая приподнял мне одно из полотен. Ополоснувшись, я даже не продрогла, молясь на раскаленный магический камень, что горел ровным теплом, равномерно нагревая воздух вокруг. Переодевшись в теплое свободное платье, я распустила волосы и готова была лечь спать, но полная луна манила меня взглянуть на нее еще раз, создавая ощущение, что мы прощаемся с ней навсегда. Набросив на плечи всю ту же накидку, я выскочила наружу, бросив Анандо что бы не шел за мной и побежала обратно к пригорку.
Знакомый звук привлек мое внимания, и я остановилась как вкопанная, стоя посреди успевшего успокоится лагеря, где дотлевали поленья и мирно посапывали люди. Быстро перебирая ногами, я меньше чем за минуту добежала до такой же палатки, как и моя, и не решалась сделать последние пару шагов, чтобы увидеть, что происходит внутри.
Мне должно было быть плевать, но странное любопытство тянуло меня заглянуть в темноту укрытия, следуя за звуками. Волна отвращения накрыла меня с головой. Лучше бы я этого не делала.
Глава 26
Красные волосы разметались по столу, подрагивая от каждого удара об свою хозяйку, что закатив глаза и покусывая алые губы, стона едва не срываясь на крик. Белая спина словно подсвеченная, мерцала в темноте ночи, привлекая внимание, заставляя внимательно разглядывать самые незначительные детали.
Агнет царапала длинными коготками столешницу, призывно прогибаясь под каждым толчком Великого, что резко вгонял в нее свое естество. Я слышала характерные звуки, видела, как горят его глаза, ровным манящим светом призывая почувствовать его взгляд на себе, и вызывая содрогание при одной только мысли, что он может меня заметить.
Сильное тренированное тело, покрытое серебристыми бисеринками пота, вколачивалось в девушку, набирая темп, увеличивая скорость.
Ламия заскулила, предчувствуя развязку и сморщилась, сильнее прикусывая губы.
На секунду я представила себя на ее месте, вспоминая какого это быть столь слабой, сдавшейся на его милость. Фантомные ощущения прикосновений появились где-то за ушком, спускаясь к шее, опаляя ее горячим дыханием. И я совершила ошибку. Сделала глубокий вдох.
Оранжевые глаза зверя тут же нашли свою цель, прошибая меня насквозь, не позволяя успокоить вмиг забившееся сердечко. Он лениво скользнул по мне взглядом, давая мне фору длинной в секунду, но опознав меня в случайном свидетеле, утробно рыкнул, втянув воздух широко раздувая ноздри. Черные зрачки фантастически расширились, и если бы я впервые видела такое, то осталась бы стоять столбом, разглядывая свою смерть, своего палача последние секунды. Но вместо этого я резко развернулась и побежала, куда глаза глядят. Прочь. Лишь бы прочь.
Ветер очень кстати пробрался под накидку и остужал вскипевшую кровь, охлаждая кожу и выгоняя туман в голове с каждым вдохом. Я бежала, перепрыгивая спящих солдат, бесшумно лавируя между потухающими кострами, вскакивая при каждом шорохе. Казалось он бежит за мной, преследует, загоняет свою добычу, словно дикий зверь. И я не решалась обернуться, продолжая нестись вперед, до тех пор, пока не попалась в руки бессменного нага.
– Моя королева, что случилось? – Он посмотрел мне за спину, и никого не обнаружив накрыл мои плечи плащом, утаскивая в сторону.
Я не отвечала, успокаивая сбившееся дыхание.
Странное чувство разочарования нахлынуло, сбивая некрепкие стены маскировки. О чем я думала? Неужели и вправду поверила, что ему есть до меня дело? Откуда эта жуткая ревность и омерзение к нему и Агнет, которая изначально ехала с нами как развлечение для правителя, досуг. Стоило только своими глазами увидеть подтверждение очевидного и хрустальный, хрупкий замок посыпался мелкой крошкой, угрожая попасть в вены и вызвать множество мелких ранок, от которых я истеку кровью.
Следуя за Анандо, я машинально перебирала ногами, утопая в круговороте своих мыслей, что из мерцающих тусклых нитей, превратились в серые липкие паутинки, мешая дышать. Хотелось сбежать. Нестерпимо, отчаянно.
– Я могу вам чем то помочь? Что произошло?
– Прошу, Анандо, уходи. Я хочу остаться одна. – Я буквально почувствовала обиду и разочарование, исходящее от нага, но тревога что продолжала колотиться в голове, позволила легко не обращать на это внимание. – Прошу.
– Как пожелаете. – Он низко поклонился и вышел, демонстративно выпрямив спину.
Я должна что-то придумать. Обязана.
Ревность, вскипевшая под кожей, выдернула меня из отчаянного дурмана, которым окутал меня этот мужчина, подавляя, заставляя преклонить перед ним колени. Все неожиданно четко прояснилось, позволяя увидеть реальные контуры проблемы. Она не так бескрайня, как хотел показать мне Великий, окуная меня с головой, притапливая как маленького слепого котенка.
Я перестала быть собой. Сдалась на милость чудовищу, надеясь, что вместо того, чтобы сожрать меня один махом, он сжалится и превратиться в прекрасного принца. Бред.
Опустив лицо в ладони, я сделала несколько глубоких вдохов.
Думай, Морена, думай. Это твой единственный шанс изменить хоть что-нибудь. Почему ты позволила себе беспрекословно поверить в каждое слово, что слетало с его алчных губ? Почему позволила себе раствориться в отчаянье, опустив руки с привязанными к ним камнями на дно?
– Тебе понравилось то, что ты видела? – Голос выдернул меня из дурных мыслей, и, подняв голову, я без капли удивления обнаружила виновника моего состояния.
Он стоял, опираясь плечом в деревянную стойку, лениво, безучастно, сложив руки на груди, обшаривал меня взглядом.
– Вне всякого сомнения, мой господин. – Поднявшись, я скинула тунику и покорно опустила голову. – Нет ничего прекраснее, чем акт любви моего повелителя.
Как и следовало ожидать, мужчина усмехнулся, не разозлившись на брошенную шпильку и в два шага преодолев расстояние между нами, поднял мой подбородок вверх.
– Даже если он происходит не с тобой?
– Лучше лицезреть картину в готовом виде, чем учувствовать в ее написании, не имея и крохи таланта.
– И это мне говорит банши? – Саркастичная улыбка подняла уголки его губ, раздирая меня от желания впиться в них толи когтями, толи своими губами. – Мне же не стоит объяснять тебе то, что ты видела?
– Не утруждайтесь. Здесь и слепец бы понял увиденное.
– Ревнуешь? – Скорее утвердил, чем спросил он и принюхался. – От тебя вновь пахнет какой-то цветочной водой.
– А должно пахнуть потом? Если так, то думаю Агнет сейчас в вашем вкусе.
Черные зрачки вновь угрожающе расширились.
– Ты должна пахнуть мной. Всегда.
Все остальные движения, слова были направлены только на то, что бы оставить на мне свой запах, что я вновь буду сдирать с себя мокрой и пахучей цветами люфой. Я смиренно, даже со страстью отвечала на горячие голодные поцелуи витая где-то в своих мыслях, удерживая себя в сознании острой ненавистью, что вспыхнула новым, безудержным пламенем, обещая развеять тьму, что посеял во мне этот мужчина. Тот мужчина, что сейчас сминал мою кожу своими широкими ладонями, нетерпеливо задирая платье, пытался как можно быстрее оказаться меж моих разведенных ног.
Я слышала, как он стонет в ответ на ласки, видела, как пылает драконье пламя в глазах, завораживая, вытягивая душу, что уносило в этот круговорот. Но не сегодня. Сегодня я вновь услышала себя.
И этот зов отразился черными, как тьма глазами, что сверкнули в полумраке ночи.
