Текст книги "Последняя банши. Красная свадьба (СИ)"
Автор книги: Кира Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 13
– Что?… Нееет!!! – Я задергалась, пытаясь выбраться из крепкого захвата, но меня оглушающе придавили обратно, прижимая рукой. Больших усилий не требовалось, скованная слабостью после оглушающего оргазма, я с трудом могла поднять руки.
– Ты уже согласилась. – Великий продолжал нависать сверху, заглядывая в мое лицо с интересом ученого фанатика, не прекращая поглаживать пальцами нежную кожу клитора.
– Отпусти! – Прошипела я и на свой страх и риск ударила его в бок. Не отреагировав на мою выходку, он только улыбнулся, и опять не так как нужно – въедливо, демонстрируя свое превосходство. – Отпусти! – Я опустила руки, поправляя задранное платье, но их перехватили и завели за голову.
– Ты дала свое согласие, Морена. Теперь лишь я могу отменить свадьбу.
– Не докажешь! – Шипела я ему в лицо, ощущая, как тьма обволакивает глаза, закрывая расширенные зрачки чернотой.
– Ты даже не выслушала плюсы!
– Какие к демону плюсы! – Я медленно, но уверено, впивалась ногтями в удерживающую меня руку, надеясь, что ему не хватит терпения и хватка ослабиться.
– Свадебный подарок. – Он склонился к моему уху, обжигая выдохом ушную раковину и зашептал. – Я подарю тебе жизнь твоих мужчин.
Я окаменела.
Шумные толкающиеся мурашки разбивались друг об друга посыпая тело ледяными иголками, что впивались в кожу похуже настоящих.
– Если они останутся на Севере, и не будут лезть на рожон – пусть живут, это будет моим подарком. На нашу свадьбу.
– Они не поверят.
– Поверят. И это в твоих интересах, милая. – Ласковое в привычном понимании слово ударило молнией, напоминая красное, пульсирующие бессилие, когда Великий уносил меня из крепости Росса. – Они молоды, горячи, и могут наделать глупостей. Поэтому тебе нужно отговорить их разводить деятельность против меня и оставить эту идею, ради их же блага.
Я рассмеялась.
Это был не ликующий и не веселый смех. Скорее обреченный.
Он предусмотрел все. Мотивируя меня же саму разрушить свой брак с Россом и разорвать отношения с Марком. Костьми лечь, но увести их на Север и заставить забыть обо мне как о страшном сне. Вот так разлетаться миры, как снежные шары, что продавали в сувенирных лавках.
– Кстати, что у тебя с этим вампиром? Я не до конца понял, зачем ты притащила его из замка? – Я продолжала смеяться, ощутив, как заостряться и вытягиваются клыки.
Голод так и не проявлял себя, послушно затерявшись где то под злостью.
– Он меня укусил! Ахах! – Продолжая смеяться, я впервые заметила легкий налет растерянности на его лице. Как же так, Ваше Величество! ТЫ не получил полной информации? Плохо работаете. Нужно знать, кого тащите в койку. Ну, или на арену… – И я очень и очень проголодалась. – Я улыбнулась отзеркаливая его усмешки, полуулыбки, вкладывая свою ярость до последней капли. Но мои губы дрогнули, смех утих и, отвернувшись, я закрыла глаза.
Не время. Не время сходить с ума. Взять себя в руки, найти выгоду.
Пусть. Так даже лучше. Они будут в безопасности в холодных землях, нужно только правдоподобно отыграть свою роль. Только и всего. На глазах у любви всей моей жизни доказывать, что я лгунья. Доказывать с чувством, что бы он верил, верил и ненавидел. С каждым взглядом желая задушить меня, разрубить, сварить в лютой кислоте, только бы вычерпать грязь в виде меня из сердца. Я смогу. Я смогу сломать его и себя, только что бы спасти.
Сердце разрывалось лютой болью, съедая меня моим же ядом, уже начиная разрушать меня изнутри, растворять, ломать. Я прощалась, прямо сейчас прощалась с частью себя, что была счастлива в теплых руках, пряча в мозолистые ладошки лицо. Мысленно я прикасалась к его рыжим волосам, как наяву видя нахмуренные брови и складочку меж ними, что хотелось разгладить пальцем. Как жарко было его целовать, как уютно было быть погребенной под массивным телом, зная, что чтобы не случилось – тебе никогда не причинят зла. Все это я оставила там, на холодных землях. И пусть мое теплое сердце продолжает биться, но только там. Только там я оставлю свою любовь, и пусть бережет ее Север.
– Я приглашу их. Не думаю, что они откажутся увидеть тебя. – Он уткнулся носом в мой висок и вдохнул, втягивая запах, заставляя мелкие волосы у лица затрепетать. – Твоя свобода в обмен на их жизнь. По-моему, это равноценный обмен.
– Зачем тебе я? – На полу хрипе мне удалось выдавить из горла вопрос.
– Еще не время. Еще не до конца моя, банши. – Перешел он на привычное обращение. – Как только я пойму, что ты моя целиком и полностью, я попробую объяснить тебе причины своих поступков. А пока не жди даже помощи, только приказы или ультиматумы.
– Ненавижу.
– Я знаю. – Он прижался лбом к моей щеке и заправил выбившуюся прядку за ушко. – Я сделал все, что бы ты меня ненавидела.
Мне никогда не было так спокойно. Нет, не подходящее слово. Мертво. День не кончился, конец света не настал, а я мертвым грузом лежу на земле и не понимаю, зачем все еще могу открывать глаза. Был до глубины моей черной души плевать, какими глазами на меня сейчас смотрит Великий. Что он видит. Мертвую? Униженную? Опустошенную? Так пусть смотрит, это его рук дело. Обезображенная душа брошенным ребенком рыдала внутри, разнося эхом сдавливающие горячие спазмы. Как будто раскаленные кольца надели на ребра и сжимают, сжимают, сжимают…
Он не двигался, продолжая прижимать мое несопротивляющееся тело своим тяжелым, обнаженным торсом. Просто тяжело дышал мне шею, поглаживая волосы у виска и ничего не говорил. За это хотелось ненавидеть его еще больше, еще глубже, доставляя максимум боли и страданий. Мне хотелось спалить его дотла своей болью, что он смешал во мне принуждая разбивать сердце даже самой себе.
Я бы впилась ему в горло, вытряхнула бы из него всю требуху, купаясь в фонтанах крови, но даже моя опаляющая злость, сейчас со стоном приходила в себя после черной эпидемии боли и не находила сил ни на что, кроме как устало закрывать и открывать глаза. Меня выпили всю без остатка. Наверное, так чувствовали себя мои жертвы, когда я, облизывая пальцы, с довольной улыбкой пряталась в закатных лучах, оставляя их одних на последних секундах жизни, смотреть на не самый лучший вид, думать не о самых простых вещах. Наверное, они корили себя за что-то, что не успели при жизни, или просили прощения у близких за столь глупый и быстрый финал. А может, проклинали меня как последнюю шлюху, желая мне гореть на костре, развлекая толпу своими предсмертными криками.
Сейчас я думала обо всем и сразу. Вот так, вычерпывая себя изнутри, потому как места от черноты не осталась, и так угрожая политься через рот.
Великий поднялся, осматривая с высоты своего роста мое распластанное на песке тело. Не моргнув и глазом, он собрал мои онемевшие руки и ноги и легко поднял в воздух, позволив закрыть глаза и наплевать на бренное, выпотрошенное тело.
– Не отключайся. Слышишь? Морена? – Он довольно громко рыкал, но в моей голове это звучало как за семью стенами. Невнятно, еле слышно. – Морена!
Голова откинулась назад, прокатив сознание по короткой дистанции и захлопнув в секунду все двери и окна, погрузилось в непроницаемую тьму.
Глава 14
– Ну, ты довольна? – Лениво спросил мужчина, сидя в кресле и вальяжно закинув ногу на ногу.
– Да, мой господин.
– Тебе нравиться платье?
– Оно прекрасно. – Я стояла на небольшом подиуме, уже третий час. Все тело было истыкано иголками множество раз, но я мужественно молчала, механически улыбаясь.
– Нет, мне не нравится вырез. – Он хлопнул в ладоши, вызывая швей. – Переделайте горло. Пусть оно будет более открыто, что бы на ее грудь хотелось смотреть.
Я молчала.
С того самого ультиматума я лишь отвечала на вопросы, что задавал Великий, четко и коротко, так чтобы не было повода спрашивать что то еще. Меня словно выпотрошили. Внутри была зловещая тишина, что пугала меня, вынуждая заметаться в попытках найти там хоть что то живое. Но каждый раз меня ждала только давящая пустота, заставляя верить, что все в душе мертво.
Он больше не спрашивал меня ни о чем, не задавал вопросов будоражащих кровь, не пытался вгонять в задумчивость. Казалось, его устраивала моя каменная покорность и безэмоциональность, он только раздавал указания, и неуклонно следил за их выполнением. Продумать праздничный ужин? Не забывай про изящность блюд и закусок. Свадебное платье? Просто вовремя появляйся на примерках, я сам все решу. Список гостей? Пожалуй нет, я сам этим займусь, а то пригласишь своих… северных друзей. На все это я только улыбалась и на одной и той же ноте отвечала только «нет, господин», «да, господин» и «я поняла вас, господин».
Наши односложные диалоги иногда заходили в тупик, и я видела, как полыхал гнев в его глазах, но вместо того, что вытрясти из меня остатки души, он просто уходил, оставляя меня в, по-прежнему, запертой комнате.
Сейчас моей самой приятной компанией был Август. Он все так же молчал, не пытаясь с интересом ученого заглянуть в глаза, разговаривать при мне обо мне в третьем лице, как с удовольствием делали приближенные Великого. Правитель, не переставая таскал меня на эти посиделки, на которых я, сидя рядом со своим будущим мужем, должна была вежливо улыбаться и с радушием встречать гостей, которые в свою очередь лишь брезгливо скалили зубы, мол, добегалась банши, а сейчас с рук у него ешь. Единственная искренне недовольна ситуацией была Агнет. Она бросала в меня воинственные горячие взгляды, в уме фаршируя меня проклятиями как перепелку. Девушка кривила губы, каждый раз, когда я находилась в поле зрения, видимо искренне считая, что я заняла ее место. Я смотрела на красноволосую ламию и мысленно кричала, что готова отдать ей свое место еще и доплатить сверху, лишь бы сбежать отсюда, не боясь преследования. Но она меня естественно не слышала, продолжая сверлить разделывающим взглядом.
– Мне кажется, шлейф маловат. Может добавить еще пару метров, как думаешь? – Он окинул платье оценивающим взглядом и поднял глаза, обращаясь ко мне.
– Как пожелаете.
Очередной хлопок в ладоши и юркие мастерицы скрылись за дверьми, оставляя нас наедине.
Он отставил бокал с вином и медленно встал, обходя меня со стороны.
– Ты, кажется, забыла условия нашего договора. Ты должна играть достовернее. Уж если я не верю в эту игру, они и подавно. – Он остановился, скрещивая руки на груди.
– Не забыла. Но сейчас их нет здесь, а я не хочу растрачивать талант попросту.
– Твоя тупая покорность сидит у меня в печенках. – Он сделал резкий шаг, сократив расстояние между нами до минимума, и больно сжав подбородок, поднял его вверх, вынуждая смотреть в глаза.
– Вы крайне не постоянны, мой господин, то злитесь из-за моего упрямства, то недовольны моей покорностью.
Он обжигал взглядом то мои губы, то ресницы, то висок, рыща глазами как дикий зверь, пытаясь усмотреть во мне что-то ему одному известное.
– Я хочу честной игры, банши. А ты мухлюешь как заправский прощелыга, закрываясь от меня.
– Я вас не понимаю, мой господин. – Я опустила глаза, заметив, как дрогнула венка на его шее.
– Тогда тебе нужно объяснить доходчивее. – Он, обхватив меня рукой, прижал к себе. Пальцами, захватив прядь волос, потянул ее назад, заставляя запрокинуть голову, и обрушился на меня поцелуем.
Вдалбливая, доказывая, что играть мы будем только по правилам, которые придумал он. Мои уловки и обходы нарушали его системы, что было непозволительно.
Горячий настойчивый язык проникал в рот, проталкиваясь внутрь, раздвигая мои сжатые губы, пока пальцы руки впивались в волосы на затылке, фиксируя голову, не позволяя остановить его. Я не сопротивлялась, лишний раз, выражая свое бессилие и нежелание. Не добившись ответа, он прервался, упираясь мне лбом в лоб:
– Если бы ты сдохла, я бы мог понять, почему ты такая… Холодная.
– А разве ты не этого добивался? – Вместо ответа он взял мое лицо в руки и притянул к своему, зарываясь носом в волосы.
– Я еще не убивал тебя. Убивать я буду позже, собирать заново и вновь убивать и знаешь что? Ты будешь умолять меня не останавливаться.
Он просто сдергивал с меня платье, рывками уничтожая многодневный труд швей. Он как будто сдергивал с меня кожу, пытаясь докопаться до сути, найти что-то, что ранее видел, а сейчас потерял. Оставив меня обнаженной, Великий сделал пару шагов назад и вернул в руки бокал, делая жадный глоток.
– Не тело. Шедевр.
Не пытаясь прикрыться, я стояла перед ним, не чувствуя изменений. Все так же пусто. Все так же «никак».
– Нет, не достаточно красиво. – Он бросил на стол кубок, не обратив внимания на то, что тот упал, и красное вино тонкими струйками побежало на пол. Схватив с пола лоскут ткани, он торопливо завязал мне им глаза, погружая в темноту с оттенком красного цвета.
– Раз тебе неприятно мое лицо, у тебя есть прекрасная возможность представить кого угодно. Например это… Как его там? Герцога, вроде? – Сердечко неровно стукнуло при упоминании о муже. – Ты скоро свалишь в очередной обморок, если не поешь. Не хочу вновь носить твое бренное тело по замку.
– Не беспокойтесь, господин, со мной все в порядке. – Рывок за руку и, не видя ничего в темноте, я громко вздохнула, не ощутив пола под ногами, из-за чертовой ступеньки.
– Даже слепая как котенок, ты продолжаешь кусаться как волчица. – Разворот, и меня как будто потоком ветра опустило на мягкую обивку кресла.
Великий взял мою руку в свою аномально горячую ладонь, и я сжала кулак, не желая так просто доверять ему свою конечность.
– Это уже больше похоже на правду. – Он хмыкнул и стукнул по пальцам, заставляя зашипеть и разжать руку. – Так-то лучше.
Опустив ее на свою грудь, он повел ей вниз, вновь принуждая касаться его, ощущать так близко, что хотелось свернуть шею или ему или на крайний случай себе, что бы прекратить эту пытку.
Остановившись в районе бедер, он отбросил мою руку и, схватившись за талию, мягко поднял в воздух, меняя нас местами. Я ощущала, как голодно он лапает глазами мои бедра, задержавшись немного у пупка и вверх, вдоль по ложбинке меж ребер, к груди.
Пламенное дыхание коснулось нежной кожи бедра, сдвигаясь вниз к самому сокровенному. Шумный вдох и я едва не отступила, останавливая его, за что поплатилась сжатыми на ягодицах пальцами.
– Я тебя не отпускал. – Голос его смешался с хрипом, выдавая сильное возбуждение. – Стой, где стоишь, ведьма. Или нет, иди ко мне. – Потянув вперед, он, пока я замешкалась, усадил меня на свои колени лицом к себе, притягивая таз все ближе. – Вот так мне нравится определенно больше.
– Ты мне противен. – Рявкнула я.
– Знаешь, что забавляет меня в этой ситуации больше всего? Ты говоришь, что какой я ужасный, а сама течешь. – В доказательство он погладил чуть влажные лепестки, размазывая по ним влагу. – И то, что на тебе ошейник, банши. И я могу брать тебя как захочу и когда захочу. – Другой рукой он схватил меня за волосы, притягивая к себе, пришлось выставить руки вперед, которые он тут же смял, укладывая меня на свою грудь. – И сейчас я хочу. Очень хочу. Ты такая беззащитная, моя колючка, слабо сопротивляешься. – Лизнув мое ухо, он опустился языком вниз, к шее, чертя влажную линию. – Какое же это блаженство, вдалбливаться в тебя, пока ты стонешь и просишь еще.
– Ночная фантазия, мой господин? – Съязвила я, но вместо того что бы разозлится, он только хмыкнул, утыкая меня лицом в свою шею, рукой оглаживая спину, опускаясь все ниже и ниже.
– Смешная шутка. Только знаешь, в отличие от тебя, я могу воплотить свои фантазии в жизнь. – Сказал он так, как будто знал, что каждую ночь я представляю как душу его в собственной постели. – Ешь, банши. Пока я позволяю.
Замок на ошейнике щелкнул, от чего я сделала облегченный вдох, втягивая силу, что бурлила в мужчине подо мной. Он игриво зашипел, потянув за волосы, отрывая меня от себя и заставляя, выгнутся в другую сторону, открывая ему доступ к груди.
Опять эти непонятные омерзительные ласки. Вновь он втягивал мои соски, покусывая, посасывая их, чертил пальцами линии на коже, обжигая. Я втягивала эту бесконтрольную мощь, что лилась из него потоком и не могла остановиться. Ужасно вкусно. Не зная, куда деть руки, я на ощупь опустила их на его плечи, и тут же одернула.
Жесткие чешуйки! Нет, мне не показалось! Это были чешуйки!
Они острыми краями оцарапали пальцы и, сбросив повязку одним резким движением, я попыталась крикнуть в раз осевшим голосом:
– Да ты чертов дракон!
Глава 15
Я спиной отползала в сторону, продолжая разглядывать свое открытие.
Плечи покрывала желтая чешуя с изумрудными кончиками, твердыми и острыми как наплечники доспехов, прорвав рубашку. Карие глаза потеряли четкий круглый зрачок, растянувшись в вертикальную полоску с оранжевой радужкой. Они как будто вспыхнули, и теперь не пряча свой огонь, полыхали завораживая. Точно такие же чешуйки, но меньшего размена обрамляли гипнотические глаза, делая взгляд еще более тяжелым, чем раньше. Он с улыбкой смотрел за тем, как я подсознательно прячусь от него, увеличивая расстояние между нами, и лениво постукивал когтями, что теперь заменяли ему ногти, по ручке кресла.
Древний. Исчезнувший. Он сидел прямо напротив, наслаждаясь ошеломительной реакцией на себя, продолжая молчать, заставляя меня сомневаться в своей разумности.
Я тряхнула головой, сильно зажмурив глаза, но открыв их, едва не взвыла. Он сидел все там же, не исчезнув словно галлюцинация.
В голове мелькали картинки, что я представляла, когда бабушка читала на ночь сказки о драконах. Они были до ужаса реальны, не подкрашенные сладкой ложью, а залитые горькой правдой. Ящеры никогда не были героями сказок, они всегда были злодеями, которые к моему детскому разочарованию чаще всего побеждали. И сейчас, воплощение огня плавящего металл как масло сидело передо мной и ядовито резало ухмылкой воздух.
Теперь все вставало на свои места. Нашлась причина, по которой он не умер в моей постели, выпитый досуха, появилось объяснение его горящих глаз, которые я списывала на свое воображение и наконец, я поняла, зачем ему понадобилась банши и волосы на голове встали дыбом, спускаясь морозом по шее и позвоночнику.
Слишком сильный. Его наказание, бремя, расплата. Они покорили весь мир много веков назад, но их сила губила не только врагов, но и их самих. Никто из ныне живущих и представить не мог, что один дракон жив. И один ли?
Нутро выло, что прямо сейчас будет лучше сжаться до размеров пылинки и, закружившись в вихре сквозняка затеряться среди тысяч других, прячась от этих огненных глаз.
– Это самое точное определение, которое мне давали. – Бархатный, но жесткий голос приукрасился звериным рычанием, что гортанно вибрировало где-то в его горле. Он наклонился в мою сторону, протягивая руку, а я вздрогнула, сжавшись еще сильнее.
Ухмылка исчезла с его губ, а сжатые челюсти говорили о злости, что уже успела пропитать воздух в комнате, едва стоило ему вскипеть.
– Иди. Сюда. – Он говорил медленно, давая мне время подумать и прийти к выводу, что лучшее, что я могу сделать, это броситься к протянутой руке, но взяв себя в руки, я лишь тревожно рассматривая его, поднялась. – Ко мне. – Он, заманивая, двинул пальцами, что угрожали длинными когтями и, дождавшись, когда я вложу в нее руку, вновь вернул меня на свои колени.
Когтистые лапы обхватили меня, прижимая к горячей коже, жадно, по животному, но теперь имея объяснения. Он громко вдыхал запах вокруг, утыкаясь носом то в плечо, то в шею, заканчивая в волосах, шевеля их плавящим дыханием.
– Сними с меня рубашку. Мор-р-рена. – Прорычав мое имя, он поднял глаза, сразу утопив меня в них.
Дрожащими пальцами я боролась с тонкой тканью, но понимая, что проигрываю ей, просто разорвала посередине. Она уже была безнадежно испорчена чешуей на плечах, поэтому моя манипуляция положение не ухудшила. Если можно так сказать. Избавив Великого от мешающей ткани, я с замиранием сердца, обнаружила непробиваемую твердость его тела. Словно кожа превратилась в щетки, защищая владельца. И как я могу бороться с этим чудовищем? Я обломаю и зубы, и когти, рискуя быть порванной на лоскуты еще меньшего размера, чем остатки от моего свадебного платья.
Обжигающей температуры руки бродили по моему телу, исследуя каждый изгиб, каждый бугорок, пересчитывая все ребрышки и позвонки. Он делал мне больно, не замечая, как краснеет моя кожа, под его ладонями, смотрел в мои глаза, не выпуская из этого дикого транса. Я как кролик двигалась навстречу своей гибели в лице этого огромного змея.
– Знаешь, что самое сладкое в этой истории, Банши? – Он, рокоча, шептал мне, облизывая ухо раскаленным дыханием. – Мне не нужен ошейник, что бы брать тебя. Это чудесно, правда?
Сжав мою ягодицу, он заставил меня зашипеть от боли и выгнуться вверх. Соски тут же опалило раскаленной лавой его рук и рта, что втягивал их поочередно, окуная, будто в горячее масло.
– Как же ты вкусно пахнешь, ведьма. Просто голову сносит от желания.
После пары глотков, что я сделала неосознанно, руки уже не казались уже такими горячими, и каждое прикосновение перекрасилось из цветов боли, в еще более обжигающее возбуждение.
Схватив меня за волосы, он резко, словно ветер, поднял на ноги, встал сам и бросил меня на кресло, животом вниз, прижимаясь сзади. Немалых размеров эрекция упиралась в оголенные бедра, давая понять к чему все ведет.
– Я не хочу… – Со стонов выдохнула я, когда сильные пальцы по-хозяйски раздвинули мне ноги. – Прошу… Не нужно…
– Я же уже говорил тебе – я все решения принимаю сам. – Он склонился на мою спину, оказавшись очень близко к лицу. – И здесь мне не нужна твоя правда.
Железная, подрагивающая от нетерпения эрекция пронзила меня, с силой раздвигая стеночки влагалища, устраиваясь удобнее. Над ухом раздался звериный рык и, вогнав член насколько это было возможно, Великий впился пальцами в мои бедра, заставив меня с немым криком выдавить воздух из легких. Мне казалось, это невозможно и он порвет меня, если двинется еще раз, но мужчина и не думал останавливаться, сделав широкое движение назад и вновь с силой толкаясь вперед. Я шарила руками пытаясь найти хоть что-нибудь рядом, что бы хотя бы попытаться прекратить это, но Великий ловко поймал их, выворачивая мне за спину.
Он брал дико, как звери. Просто поддаваясь инстинктам, он вгонял в меня раскаленный член, пытаясь достать до самого дна, и громко хлопал по голым бедрам, вырывая из меня болезненный вскрики. Я сбилась со счета болезненных секунд, молясь всем богам, что бы это закончилось как можно скорее, но и тут Великий не оправдал моих ожиданий. Он резко вышел, и я облегченно вздохнула, почувствовав, как легкий ветерок коснулся горящих складок, и уже хотела попробовать убежать, как он развернул меня к себе лицом, вновь сажая на свои колени, зажимая между собой и креслом.
Великий опускал меня на себя, с полным похоти взглядом наслаждаясь моим лицом, что выражало боль и безысходность. Вновь эти дикие, неоправданные объятия, и вот его лицо снова слишком близко, не позволяя спрятаться от его глаз, увернуться или хотя бы просто зажмуриться.
Он укусил меня за губу, опуская и поднимая мое тело, доставляя себе удовольствие.
– Ты ненавидишь меня, я это кожей чувствую. Глупая. – Выдыхал он мне в губы, наращивая темп. – Это только сильнее заводит. Ведь ты все равно кончишь. – Я не хотела подтверждать его слова, но тугая пружина удовольствия давно закручена внизу живота и я пыталась отвлечься, но сильные, вырывающие стоны толчки, не позволяли, подталкивая к оргазму, как самоубийцу к обрыву. – Ну же, Морена, докажи мне, что я не ошибся.
Раз. О, боги. Глаза закатываются, и я поднимаю лицо к потолку.
Два. Пальцы Великого наполняют тело мурашками, заставляя мышцы под кожей пульсировать.
Три. Я затряслась в его руках, проклиная за правоту и жестокость. Губы мужчины накрывают мои и, набрав темп, он доводит до исступления, заставляя безвольной куклой дрожать в его лапах. Резкие толчки и пульсация подсказывают, что мужчина на грани, но я не могу, у меня нет сил бороться с ним и я, упав на его грудь, чувствую, как раскаленная жидкость растекается внутри меня, заполняя собой все пространство. Великий медленно движется, проталкивая сперму внутрь, при этом нежно и несвойственно поглаживая меня по спине, перебирая пальцами влажные от пота волосы и легко касаясь губами всего до чего достает.
Мне вновь стало невыносимо больно. Вот чего он добивался, потроша меня словно рыбу. Очистить от всего, что было и наполнить своей болью и чернотой, оплавляя меня внутри, покрывая стены едкой копотью. Он вынуждал меня разделить с ним страдания, что он веками, возможно, тащит с собой как неподъемный груз. Потому что он так хочет, потому что мое мнение здесь не важно.
Он подхватил меня на руки и встал, потянувшись за каким-то пледом и укрыв им мою наготу, направился к выходу.
Я закрыла глаза, пытаясь привести мысли в порядок, но прогулка оказалась не долгой и спустя пару, как мне казалось, ужасно быстрых минут мы уже входили в его покои. Точнее он входил и вносил меня.
Опустив на постель, он лизнул глазами мой вымученный вид и, отойдя к столику, наполнил пустой бокал вином. Сделав пару глотков, он развернулся лицом ко мне и, обнаружив, что я не смотрю на него, а распиливаю взглядом ковер, сказал:
– Не расслабляйся. Нам еще нужно несколько раз повторить.
– Что? – Я едва не зашипела, представив, что он вновь прикоснется ко мне.
– Ты должна забеременеть. И я намерен исправно над этим работать. – Отставив бокал на стол, он сделал шаг ко мне, не замечая моего отступления.
