Текст книги "Последняя банши. Красная свадьба (СИ)"

Автор книги: Кира Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Полынь Кира Евгеньевна
Последняя банши. Красная свадьба (книга 2)

Глава 1

Не об этой ли чистоте души говорят жрецы храма Темной Матери? Когда совершенно чистое и обнаженное нутро вынуждено вести горькое существование в жалком, потрепанном теле. Не об этой ли легкости речь, когда приходит смирение с неизбежным концом, и ты с улыбкой на губах ждешь прихода палача, что тяжелой рукой вознесет тебя к предкам? Где это тонкая грань между сражением и поражением? Когда приходит осознание проигрыша, как быстро волна смирения погребет тебя под собой?

Кусочек яркого голубого неба мелькал в малюсеньком окошке, которое, так же как и все вокруг было «украшено» песчаной сталью, отрезая возможность полюбоваться небосводом цвета лазури. Руки, уже несколько дней вытянутые над головой, практически не приносили боли, за исключением того, что я их совершенно не чувствовала. Уставшие ноги не держали тело, и спина, вытянутая как струна, стала деревянной от одной позы.

Голое тело обдуваемое прохладой темного помещения темницы, не позволяло провалиться в небытие раз за разом напоминая что я еще жива и муки мои не закончены.

Он приходил раз в день. Стоял у решетки темницы и смотрел внимательно, разделывая меня на куски. Первые дни я молчала, потом от одиночества прорезался голос и я начала задавать вопросы, ответы на которые мне естественно никто не давал. Великий наблюдал за каждым моим движением, с удовольствием смотря, как я пытаюсь потянуть затекшие мышцы, как безвольно от усталости весит моя голова и только приступы неконтролируемого смеха позволяли мне запрокинуть ее назад.

Чего хотело это чудовище? Что он пытался увидеть в моих муках? Я спрашивала у него это раз за разом, крича об его сумасшествии, начиная сомневаться в трезвости своего рассудка. Он молчал, продолжая с упоением препарировать меня своими строгими, карими глазами.

Меня кормили. Обычной едой. Три раза в день, растягивая мои минуты существования, которое не были похоже на жизнь. Огромного размера верзила, силой открывал мне рот, заставляя глотать теплый суп. И все так же молча. Он сводил меня с ума. Целенаправленно, жестко, заставляя биться в отчаянье, загнанной птицей.

Я сбилась со счета, сколько дней длилась моя пытка. Мне до одури надоело считать пролетающих мимо моего окошка птиц, которых за все это время накопилось не более двадцати. Время тянулось бесконечной петлей, затягиваясь на моей шее.

– Только в сказках любят за упрямство. – Голос раздался совсем близко, с громким треском разбивая хрупкую защиту моего разума.

Он медленно открывал дверь, ведущую в камеру, вынуждая меня рассеянно следить за каждым его движением, не веря своим глазам. Остановившись в шаге от меня, он убрал руки за спину, сцепляя их в замок, в очередной раз выражая свою брезгливость в отношении меня и чуть склонил голову в бок, рыская взглядом по напряженному лицу.

– Я хорошо подготовил почву твоего послушания, или нет? – Вопрос, ставивший в тупик, стрелой пробил тишину, вынуждая меня хаотично соображать, разбрасываясь вариантами ответов.

Стоило только согласиться, и пришлось бы признать покорность перед ним, ласковой собачкой прижимаясь к ногам, лишь бы не попасть вновь в этот одиночный каземат. Стоит подать только голос против, как пытка продолжится, и такая крохотная возможность спастись рассыплется прахом прямо в ладони. Видимо весь мыслительный процесс был ярко выражен на моем лице, так как мужчина хмыкнул и острая, словно бритва, ухмылка, разрезала его плотно сжатые губы.

Я впервые увидела выбивающуюся из привычной маски безразличия или брезгливости, эмоцию и нахмурила брови.

– Ты проглотила язык? – Он слегка наклонился ко мне, всматриваясь в черты лица, как будто так найти ответы стало бы проще. – Ничего. Придет время, и ты приклонишься передо мной.

– Никогда! – Гаркнула я словно ворона, но судя по мелькнувшим в глазах молниям, он все расслышал.

Вместо того, что пронзить мое тело ножом, что висел у него за поясом, он просто сделал пару шагов назад, позволяя мне в очередной раз насладиться своей беспомощностью.

– Своей непокорностью ты только себе делаешь хуже. – Он повернулся, осмотрел меня ледяным взглядом, от которого хотелось съежиться. – Скажи, ты голодна, банши? – Оказавшись в нескольких сантиметрах от меня, он заглянул мое лицо, так и не прикоснувшись ко мне. – Я могу дать тебе еды. Столько сколько ты захочешь. Или столько, сколько я посчитаю нужным.

– И от чего зависит твое решение? – Я подняла голову, решив, что если мне суждено умереть, так с гордо поднятой головой.

– От того, как быстро ты припадешь на колени.

– Отсосать тебе? – Я рассмеялась, напомнив себе безумную, от которой я сейчас мало чем отличалась.

Он схватил меня за горло, принуждая смотреть в его глаза, что видели много смертей, заставляя разглядывать равнодушие к еще одной жертве, обещая позволить мне насладиться им вдоволь.

– Отсосешь. Если я того захочу. – Он вынул что-то из-за пояса, и ошейник сомкнулся на моей шее. Давно забытое чувство. – Это даст тебе еще немного времени привыкнуть.

– Зачем? – Спросила я, потрескавшимися губами.

– Потому что я так хочу. Можешь считать это прихотью.

– Просто добей.

Великий вернулся к двери, даже не обратив внимания на мою просьбу, заставив слова застыть в воздухе, так ни до кого и не добравшись.

– Август придет через пару часов. И будь хорошей девочкой – не заставляй его злиться.

– Гори в аду! Урод! – Я сыпала угрозами, забившись в криках, но он просто ушел, оставляя меня один на один со своей истерикой.

«Кормилец» и вправду пришел через пару часов. А может и нет. Все смешалось в один бесконечный бред, делая невозможным отчет времени, подкрашивая все возрастающей болью в подвешенном под потолком теле.

Он подвел ложку к моим губам, давая возможность открыть рот самостоятельно, и я смирилась.

– Август. – Позвала я, когда охранник собрался уходить. – Август, скажи мне, сколько я здесь?

Он проигнорировал меня, пропуская мои слова мимо ушей, продолжая складывать посуду на поднос.

– Прошу! Просто скажи, сколько я здесь! – Верзила продолжал молчать, словно его язык давным давно отрезали.

Самый ужасный момент был, когда кто-то уходил. Это означало, что я вновь надолго остаюсь одна. Вот, последний шаг, скрежет замка и опять долгая, мучительная тишина на многие часы. Я проваливалась в сон, но и это не спасало от одиночества. Короткие передышки означали лишь то, что я вновь проснусь, впиваясь взглядом в каменную кладку напротив.

Небо за маленьким окошком приобрело ярко белый цвет, привыкшие к полумраку глаза, стали ужасно чувствительными, делая невозможным короткие слежки за случайными птицами.

Иногда мне казалось, что я плачу, но болезненная агония вырывала эти воспоминания из головы, смешивая все чувства и превращая меня в комок истерики.

Когда он пришел в следующий раз, оставшись стоять за решеткой, как делал это до прошлой встречи, я зашлась диким смехом, не в силах остановиться, задыхаясь от жажды. Я всматривалась в силуэт, но не видела четких черт, вырезав внутри все, кроме пульсирующей ненависти, что ядом разливалась по венам.

Он все-таки сделал шаг, и переступил порог моей камеры, двигаясь медленно, разглядывая и наслаждаясь моим сумасшествием.

– Помнишь, я говорил тебе приклониться?

– Никогда! – Хрипела я.

– Я решил, что это слишком просто. Ты будешь лежать у моих ног, ведьма. – Великий протянул руку, одной схватился за мое лицо, поднимая его к себе, а вторую поднял наверх.

– Никогда… – Шепотом сказала я, прикрывая глаза, пряча дикую надежду на скорую смерть.

– Тогда твое «никогда» наступает прямо сейчас. – Он улыбнулся, вновь не так как это делают другие, разрывая холодным, не изменчивым взглядом. – К ноге, банши! – Торжественно произнес он, и что-то над моей головой звякнуло.

Удар был сильным. Непослушное тело рухнуло камнем вниз, распластывая меня у его ног, обутых в начищенные кожаные сапоги. Не открывая глаз, я против воли застонал, ощущая вместо долгожданного облегчения только приступ новой, поглощающей огнем, вспышки боли.

– Ты будешь делать то, что я захочу. Осталось только принять этот факт, милая. – Как и тогда, когда он телепортировал меня из крепости, Великий бережно заправил прядку моих волос за ухо, и потрепав пальцами щеку, покинул каземат, вновь оставляя меня одну.

*********

Я просто лежала, вывернутая как тряпичная кукла и кусала губы, пытаясь заглушить боль. Слабость была настолько сильной, что мне даже не хватило мужества пошевелить пальцами на руках, не то, что растереть затекшие конечности.

Лучше бы убил.

Но не для того, он так долго за мной охотился, что бы так просто распрощаться с дорогой игрушкой, добытой таким трудом. Чертов Варис! Нужно было выпустить ему кишки еще при первой встрече! Сомнений что это он призвал Великого, не было, удивляла только его уверенность, в том, что мне нужна помощь…

Единственное, о чем я молилась всем богам, которых знала, так это то, чтобы Великий не устроил зачистку в крепости. И не тронул… Не тронул моих мужчин. Казалось только они и боль привязывали меня к этому миру, заставляя продолжать трепыхаться в оковах.

Я не чувствовала Марка, первое время не теряя попыток его дозваться, но позже бросила эту затею, не в силах сконцентрироваться на позыве. О Россе и говорить нечего. Если бы мы тогда совершили обряд Принятия Душ, Рохан бы точно знал, где я, но что он мог сделать? Ему бы не хватило времени добраться с Северных Островов до Столицы Юга, и даже если бы он нашел способ – что дальше? Постучать в двери и спросить где его жена? Ему бы точно постучали по голове, и боюсь, то, что он был далеко самый благоприятный вариант. На Юге, под стенами замка Великого какой-то герцог с Севера не имел никакого веса, скорее даже становился легкой добычей. Еще одной решенной проблемой.

К рукам постепенно возвращалась чувствительность и, сжимая зубы, я принялась двигать пальцами, разминать затекшие мышцы, что бы скорее заняться ногами. Казалось, каждая косточка в моем теле переломана, порвано каждое сухожилие и восстановлению я не подлежу, но просканировав себя, я не обнаружила ни одного перелома.

Великий дорожил своими игрушками.

Потратив часы на возрождение себя из растекшейся лужи в человека, я, наконец, встала на ноги, ухватившись за решетку. Шаг. Второй. Больно. Но ничего, боль пройдет, а за ней придет новая, не привыкать.

Я наматывала круги по камере, придерживаясь за стены, расхаживалась, восстанавливая функциональность тела, время от времени потирая новое украшение на шее. Неспроста меня обрядили в этот склаваж, Великий что-то затеял. Какую то игру. Оставалось только представлять, насколько кровавыми будут его замыслы.

Как и следовало ожидать, вскоре пришел Август. Он жестами показал мне повернуться спиной к решетке и убрать руки назад. Подчинившись, я тут же была закована в наручники.

– Август, я вполне самостоятельно могу есть. Нам эти игрушки больше ни к чему. – Вместо ответа, охранник открыл камеру, вытягивая меня за собой.

Мы шли по темным коридорам, и я вспомнила нашу последнюю встречу с Расулом. Точно так же меня вели в его кабинет, грязную, побитую, измученную. Но тогда жить я хотела меньше, чем сейчас. Тогда мне хотелось только прекратить этот бесконечный бег по кругу, закончить эту игру в догонялки. А он дал мне еще один шанс. Что бы я вернулась в исходную.

Только бы не увидеть его вновь.

Представив желтоглазого мальчишку, я проглотила горькие вязкие слюни, от смешанного чувства горящего желания еще раз прикоснуться к нему и бежать, как можно дальше, задыхаясь от всплеска адреналина.

Все случилось как он и хотел, я попала в лапы этого безумца и теперь, если верить его замыслу и быть хорошей девочкой, я могла выжить с огромными бонусами в придачу. Только я не смогу. Тогда не могла и сейчас ничего не изменилось.

Он иногда говорил мне, как мог бы уговорить Великого отдать меня ему, а меня выворачивало только от слова «отдать», словно я вещь. А сейчас… Сейчас я и была такой, преодолев путь на Север, выйдя замуж, найдя истинного и… Все равно угодив в руки мерзавцу!

Поставив меня к стене, Август отошел и взял с пола ведро воды. Я только успела отвернуться, что бы уберечь лицо, как на меня выплеснули ледяную, просто ужасно холодную жидкость! Заверещав, я готова была броситься на верзилу, мечтая поколотить его хотя бы ногами, как мне в лицо выплеснули точь в точь такую же воду. Следом прилетала мочалка, отскочив от груди и упав к ногам. Отдышавшись, я с сомнением выгнула бровь, начиная сомневаться в разумности мужчины, который опередив мои мысли с грохотом захлопнул не замеченную мной решетку, показывая вновь повернуться спиной.

Освободив руки, он жестом показал мне продолжить водные процедуры.

Отскребая от тела засохшую грязь, я иногда жалела, что не могу хотя бы сполоснуть мочалку, потому как, размокая, корка превращалась в месиво, размазываясь по влажному телу.

– Дай еще воды. – Сказала я и неожиданно Август послушно поднял ведро с пола, но вместо того, что бы передать воду мне, вновь плеснул ее в мою сторону. – Ты хоть предупреждай! – Крикнула я, за что получила очередную порцию отрезвляющей студеной жидкости.

Кое как сполоснув волосы под душем Августа, я с горем пополам смыла грязь с тела, уже профессионально щелкая зубами от холода. Вновь заковав меня в наручники, охранник галантно проводил меня обратно в камеру, в которой словно по волшебству появился маленький стол и стул, на котором лежала стопка вещей.

Развернув их, стало понятно, что это платье и самое обычное белье. Простое, но целое и чистое, что было для меня главным, если учитывать что все время что я провела здесь, пришлось существовать абсолютно голой. В кармане обнаружилась записка.

«Для моей покорившейся банши»

Урод!

Сжав в руках ни в чем не повинный комочек, я села за предоставленный стул и принялась ждать.

Ждать пришлось не долго, или, упиваясь гневом, на который появились силы, я не заметила, как пролетело время.

Великий, как и всегда, явился ко мне в скромной, не выражающей помпезности одежде, за исключением только дороговизны его вещей, в нем было сложно узнать правителя, только если не знать в лицо.

Мы молчали. Он всматривался на меня из-за решетки, а я продолжала сидеть на стуле, представляя, что это я могу встать и выйти, а он останется за решетчатой железной дверью.

– Ты сегодня ела? – Я отрицательно мотнула головой, приготовившись к подвоху, который последовал сразу же. – Тогда, я приглашаю тебя на ужин.

– Отказаться я не могу, верно?

– Можешь. Но кто знает, сможешь ли ты есть позже. – Одной фразой он пообещал мне долгие изощренные пытки.

– Тогда я, пожалуй, соглашусь. – Он открыл камеру, приглашая меня выйти. – Я надеюсь, там будет что-нибудь кроме супа?

– Всенепременно. – Недобрая улыбка вновь скользнула по его губам.

Глава 3

Он чинно, со всей уверенностью, которую можно вложить в походку, шел, петляя по коридорам. Я двигалась следом, рассматривая укрытые полумраком помещения. Всюду весели гобелены с изображением Великого и его «великих» побед, сверкали тусклым светом серебряные подсвечники, а светящий из широких окон лунный свет навивал мысли о заброшенных замках.

– Тебя удивляет отсутствие слуг?

– Немного.

– Я отослал всех, что бы нам никто не мешал. – Обыкновенная забота в его случае звучала как предупреждение, вызвав волну мурашек войском прошагавших по коже. – Прошу. Нас уже ждут. – Он открыл дверь, пропуская меня вперед.

Просторный зал, уставленный горящими свечами и несколькими магическими светлячками, что плавно летали в воздухе позволяя рассмотреть присутствующих. Около двадцати человек, и женщины и мужчины. Все одеты в одежды цветов герба Великого, не зависимо от расы. Я успела углядеть несколько южных вампирок, что не упустили возможности выгулять эротичные наряды, сверкая загорелой кожей бедер и волнительными декольте. Двое мужчин чародеев просканировали меня взглядом, и тут же потеряли интерес, отвернувшись, и продолжив видимо очень важный разговор.

– Пойдем. Я тебя представлю. – Великий подхватил меня под руку, вытягивая на площадку в центре расставленных буквой «П» столов. – Друзья! – Стоило ему подать голос, как все разговоры утихли, все глаза устремились в нашу сторону, перекрещиваясь сотней шпаг. – Сегодня знаменательный вечер! И я, наконец, с гордостью представляю вам мою гостью! Последняя банши – Морена Улис! – Все зааплодировали, напомнив мне какой-то аукцион, на котором я была главным лотом. – Мы долго ждали этого дня, и сегодня отметим это событие как положено! – Толпа одобрительно кричала и свистела. – Что ж, начнем!

Над моей головой вспыхнул свет, и я увидела руны, начерченные на каменном полу, и, не успев отскочить из-за крепкой хватки Великого, оказалась в центре круга, заточившем меня в сверкающих молниях, запирая все пути.

– Сегодня прекрасный повод доказать мне свою покорность, банши. – Он вышел из клетки, видимо используя какой-то амулет, и прошел за свой стол в центре, опускаясь в кресло.

Сложив ногу на ногу, он принялся разглядывать мои сжатые кулаки и подрагивающие плечи. Он вновь и вновь наслаждался своей силой и моей беспомощностью, лениво подперев подбородок сильными пальцами.

Все в нем вызывало во мне бешенство, граничащее с безумием. Каждый жест, каждое слово, интонация. Казалось, все это делается специально для меня, что бы в очередной раз ткнуть мордой в пол нашкодившую кошку.

Гости, посмеиваясь и перешептываясь, смотрели за начинающимся представлением с разгорающимся огнем интереса в глазах. Я видела каждого, запоминала все лица, что бы занести их в список тех, кто должен умереть при первой же возможности. Вряд ли Великий так глуп, что бы показывать последнюю банши всем кому ни попадя, сейчас здесь присутствовали только его приближенные, а значит, игры могли стать максимально кровопролитными.

Двери зала открылись. Двое охранников втянули брыкающегося мужчину в кандалах и, опустив его на колени перед Великим, подняли его лицо вверх, больно, даже на вид, схватив за волосы.

Каштановые пряди рвано торчали в разные стороны, на светлой коже синели кровоподтеки, ясно давая понять, что он здесь не случайно. Зеленые глаза, что мне удалось разглядеть, сверкали злостью и отчаяньем.

– Геланд, друг мой. Я рад тебя видеть в добром здравии. – В ответ на реплику правителя, пленник рвано улыбнулся и сплюнул кровавую слюну прямо под его ноги. – Надеюсь, тебе понравилось в предоставленных для тебя апартаментах. Что ж, не будем медлить. Я хотел бы познакомить тебя со своей гостьей. – Он ладонью указал на меня. – Госпожа Морена. Сегодня вы проведете вечер вместе. Морена, Геланд может рассказать тебе много интересного. Например, как чувствуют себя люди растянутые на колесе, или какие плети оставляю более глубокие раны. Не буду вам мешать. – Он махнул рукой и пленника буквально бросили в мою сторону.

Без препятствий перепрыгнув черту, мужчина рухнул к моим ногам, болезненно захрипев. Я бросилась помочь ему, но он отшатнулся от меня словно от прокаженной:

– Не подходи ко мне, тварь! – Я сделала шаг назад, свысока смотря, как он старается собрать украшенные синяками ноги.

На нем не было ничего кроме простой белой рубахи, с кучей прорезей и рваных дыр, превративших ее в хламиду, и коротких нижних брюк, испачканных кровью и по состоянию ничем не отличавшихся от верха.

Сумев встать, он обернулся к стражникам, притащившим его сюда, и кивнул, на что ему ногой пнули нож, что так же без проблем влетел в круг.

Геланд повернулся в мою сторону и нехорошо улыбнулся разбитыми губами, сверкнув зеленой тенью глаз.

– Если я убью тебя, меня обещали отпустить. – Он сделал шаг ко мне, и я с ужасом осознала, что он двинулся умом на фоне пыток.

Судя по шрамам разного времени, зажившим и только затягивающимся, его долго и с наслаждением пытали, постепенно сводя с ума.

– Геланд, я не желаю тебе зла. – Он страшно рассмеялся, запрокинув голову назад, но не сказал ничего в ответ. – Геланд, тебя не отпустят. – Я сказала очевидную вещь, и осознала что и моя жизнь распланирована мужчиной, сидящим на троне и с ленивым интересом, следящим за представлением.

Геланд бросился ко мне, со свистом разрезая воздух перед собой, увернувшись, я отбежала в сторону, ожидая нового удара. Движимый гневом он, не теряя времени, повторил попытку, пытаясь загнать меня в угол, но я ускользала вновь и вновь.

Догонялки продолжались бы еще очень долго, но Великий видимо посчитав представление затянувшимся махнул рукой и границы нашей клетки сблизились, сокращая расстояние между нами, делая мои маневрирования невозможными.

Со всех сторон слышались подначивания, хлопки и посвистывания, одобряющие действия правителя.

Я подставила подножку, и ослепленный яростью пленник с грохотов упал на одно колено, едва не распластавшись на каменном полу.

У меня был опыт рукопашных схваток, но я уступала по силе сопернику, даже с учетом его измученного состояния, и единственный вариант был воспользоваться хитростью, что я и сделала. Сгруппировавшись, я дикой кошкой прыгнула на его спину, захватывая руками шею, перекрывая поток кислорода. Он взревел, пытаясь стряхнуть меня, но я держалась до последнего, пока он не начал медленно покачиваться, теряя сознание.

– Убей! Убей! Убей! – Скандировала толпа, но я не слушала, ощущая, как размякает тело подо мной.

Великий встал и подошел к черте. Он, сцепив руки за спиной, чуть склонился, наблюдая за нами и клетка, пару раз мигнув, исчезла.

– Я же приглашал тебя на ужин, ведьма. Почему же ты отказываешься от еды? – С иронией спросил он, ногой подтолкнув нож под руку Геланда, что судорожно рыскал пальцами по полу. – Или ты или он. Кто-то из вас сегодня должен умереть. Выбирай, ведьма.

Я смотрела в его равнодушное лицо, не находя никаких признаков сожаления или сомнений. Он ровно с таким же выражением наблюдал бы как разделывают детей, или как насилуют женщин. Пустой, бесчувственный. Он делал все, что бы выжечь во мне все человеческие чувства, желая превратить в монстра, выдрессированного, послушного и ужасно опасного.

Пальцы Геланда нащупали клинок, и на замах оставалась доля секунды, когда рука безвольно опустилась на землю, после громкого хруста шейных позвонков.

Я поднялась на ноги и ступней толкнула сгорбившийся труп.

Взгляд моего личного врага светился ликованием, восхищением и довольством. Карие глаза с восторгом взирали на меня, пока я собирала все свои силы, стараясь просто удержаться на ногах.

– Я была уверенна, что бы более радушный хозяин и не станешь предлагать гостям еду с пола.

– Пойдем за стол. Твое место рядом со мной. – Он протянул свою ладонь, и я вложила в нее подрагивающие пальцы.