Текст книги "Яблочко Ройгера (СИ)"
Автор книги: Кира Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 18
Выйдя за дверь, я впервые подумала о том, как выглядела в глазах матушки. Растрёпанная, сонная, в платье, которое было заметно помято. Она, вероятно, подумала о том, что по логике вещей было самым очевидным, и, не смотря на свой сознательный возраст и свободу выбора, я ощутила укол вины и стыда перед пожилой женщиной.
– О чем ты хотела поговорить, моя ананфе?
– Во-первых, я хотела сказать спасибо. – Начала я, заранее опуская лицо, потому как «во-вторых» было возможно не самым вежливым.
– Пожалуйста.
– И еще хотела спросить. Зачем вы это сделали?
– Что сделал?
Голова трещала по швам и больше всего я сейчас мечтала оказаться в своей постели, открывая глаза и отпуская все это как страшный сон.
– Зачем вы привезли их сюда?
– Потому что ты за них переживала, и чтобы прекратила каждое утро сбегать от меня. К чему такие глупые вопросы, Нана?
– Повелитель. – Я опустилась в поклоне, чем, похоже, вызвала у мужчины недовольное любопытство. – Прошу вас, отпустите нас домой.
Одно быстрое движение и от неожиданности я вжалась в стену, с высоко поднятой головой в жестокой близости от лица змея, который, судя по глазам, был в страшном гневе. Серебристая радужка полностью поглотила зрачок, превратив его в тонкую опасную нить. Он нависал сверху, угрожающе замерев, и только кончик хвоста раздраженно отстукивал ритм злости по мраморному полу.
– Теперь здесь твой дом, Нана. Запомни это и побыстрее. Не стоит отказываться от моих подарков, тем более таких щедрых как нахождение твоего ребенка рядом. Я ясно выразился?
– Да, повелитель.
И вновь от стен повеяло холодом, как в первый раз, когда я оказалась рядом с ним. Вспомнились его жестокие слова, громкие и горячие удары, которыми он наградил меня в первую ночь и то чувство, с которым я бежала прочь, вновь всплыло в памяти.
Я все себе придумала. Он не такой, каким бы мне хотелось его видеть. Все это лишь флер его желания, прихоти, не более. Я всего лишь развлечение для этого мужчины. И все со временем приедается, только его игры постепенно ломают мою жизнь.
– Я поняла вас, повелитель. – Мужчина шарахнулся, и бегло поклонившись, я развернулась, чтобы уйти, но меня тут же поймали за ладонь переплетая наши пальцы.
– Не злись на меня, ананфе. Я стараюсь делать то, что лучше для тебя. – Понизив голос, сказал он.
– Да, повелитель. Я знаю.
Больше он не сказал ни слова, я смогла вернуться в комнату к своим родным.
– Как надолго мы здесь, Нана? – Обратилась ко мне матушка Ашту, поглядывая за тем, как увлеченно ребенок погрузился в игру со своим подарком.
– Не знаю. Я ничего не знаю.
Стук в дверь заставил нас с женщиной насторожиться, и когда в комнате появилась голова Натеи, лично я расслабилась, но матушка привычно опустила глаза, не встречаясь взглядом с нагиней.
– Ранеи, я принесла вам завтрак. – Она опустила поднос полный аккуратных тарелочек с ароматными яствами на стол, и, поклонившись, удалилась, не услышав даже моего тихого «спасибо» вслед.
– Мне не спокойно, девочка. – Повторила женщина вслух свои мысли. – Сердце не на месте. Что то происходит вокруг.
Посмотрев на то, как Нанзеи заинтересованно поглядывает на блюдо с фруктовым пирогом, я хотела признаться, что солидарна с ней, но нас вновь прервали, на этот раз советник, который по-хозяйски, без стука, вполз в комнату, занимая кресло в котором сидел повелитель.
– Доброго дня, ранеи. Вы готовы к балу?
– К балу? – В один голос спросили мы.
Поднимая со дна памяти все воспоминания о балах, что мне были известны, я с ужасом поняла, что именно сегодня должно произойти знаменательное событие в жизни нагов. Каждые пять лет повелитель с легкой руки устраивал балы только для представителей своего вида. Они съезжались со всех населенных пунктов долины и гуляли в роскоши ночь напролет. Можно было бы назвать это балом правящей расы, так как вот уже много веков любой имеющий хоть каплю власти был именно нагом. Председатель? Наг! Член совета? Наг! А нашему городу повезло вдвойне – здесь проживал сам повелитель, единственный и неповторимый.
Смущал лишь один момент – люди никогда не были приглашены. Ни единого раза, ни одному человеку не удавалось даже глазком взглянуть на роскошество этого вечера. Даже прислуга отсылалась куда подальше, закончив с грандиозной подготовкой, чтобы господа ни в чем не нуждались.
И сейчас советник с совершенно спокойным лицом, спрашивает, готовы ли мы?
– Игристые вина, ароматные закуски из самых редких деликатесов, музыка, танцы. – Перечислял мужчина, замечая немой вопрос на лице каждой из нас, не считая Нанзеи которая вообще о балах слышала впервые, но смотрела на нага с таким же вопросом. – Ох, женщины. – Он театрально закатил глаза.
– Советник Юсфирь. – Сказала я, с удивлением замечая как прямо, не опуская глаза, смотрит матушка, явно пораженная видом мужчины. – Мы… приглашены?
– Ну конечно! – Он выгнул темную бровь, делая выражение лица ярким и выразительным. – Нана, ты, похоже, еще не понимаешь, как изменился твой статус. Ты ананфе повелителя, его женщина, спутник. А это твое сопровождение, на которое повелитель дал разрешение. – Он обвел рукой двух девушек разных возрастов и, встретившись взглядом с Нанзеи игриво ей подмигнул. – Так что вы все официально приглашены.
– Эээмм…. Даже не знаю что сказать.
– Скажи «спасибо», обрадуйся, и… – Он взглянул в окно, прикидывая примерное время. – И начинай готовиться. Наряды Натея доставит вам чуть позже, так что прими ванну, причешись, наконец. – Он поджал нижнюю губу, выражая свое раздражение, и взглянул на мой не расчесанный кавардак на голове.
Стало даже немного стыдно, но это быстро прошло и я, сощурив глаза, проводила не обернувшегося мужчину за дверь.
– Это шутка? – Тихо спросила матушка, прижимая к груди свою неизменную тросточку.
– Не думаю. – Хмуро ответила я.
– Нана. – Она покачала головой. – Как на нас люди смотреть будут, если мы на балах его святейшества гостями были? Как объяснить, почему?
Ни смотря на здоровый сон, я чувствовала себя эмоционально вымотанной и впервые за долгое время ощутила ядовитое раздражение.
– Так и скажите. Что я сплю с повелителем. – Зло рыкнула я и тут же устыдилась.
При чем тут матушка, если во всем этом виноват один единственный мужчина, который развлекается за счет моей психики. Даже нося теперь статус его женщины, я себя таковой не ощущала, словно это просто прозвище, которое все забудут на следующий день.
Женщина… Его женщина. Можно ли чувствовать себя счастливой, когда его острая ухмылка ранит сердце? Можно ли доверять ему, если каждый раз, когда я растеряна рядом именно он? Я чувствовала себя маленькой рыбкой выловленной из привычного родного пруда, и посаженной в красивый, но совершенно чужой аквариум, ощущая на себе любопытные глаза большого змея. Он постукивает пальцем по тонкому стеклу и следит за моей реакцией, ядовито улыбаясь, каждый раз, когда от страха я меняю направление.
– Простите, матушка. – Виновато опустив голову, сказала я. Женщина погладила меня по спине, понимая, что мои нервы итак натянуты до предела. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову и испытывала огромное чувство вины, за то, что втянула туда и своих близких, которые от меня зависели.
– Ничего детка, ничего. Не так уж здесь и плохо. – Она подняла голову и осмотрела высокие потолки.
– Наверное. – Согласилась я, поставив локти на колени, и подставляя ладони под голову.
– Ты, наверное, и в правду в порядок себя приведи. – Я удивленно повернулась к матушке. – Ты бывало, с постели краше поднималась. – Улыбнулась она. – За той дверью ванная, каменная! – Она развела руками в стороны, показывая ее размеры.
– Огромная просто. Я только нос сунула, но использовать не решилась, так что давай, иди, исследуй.
Глава 19
Набравшись духа, я поднялась со стула и пошла по указанному направлению.
Ванна оказалась совершенно не такой, какой я ее представляла. Я была уверенна, что старушка всего лишь преувеличивает, говоря о ее размерах, и называя огромной. Она была ошеломительно огромной! Это вообще сложно было назвать ванной! Целая термальная пещера как в подвалах крепости! Только вид был более… комфортным. Не было висящих и скорее всего полюбившихся повелителю сталактитов, не было влаги блестящей на неровных стенах, а только аккуратная, выложенная плиткой комната цвета охры и лазури. Плитка была похожа на ту мозаику, которая была в коридоре по пути в берлогу хозяина, в которой я провела сегодняшнюю ночь.
Вновь стало мучительно стыдно. На этот раз перед самим повелителем. Я просто отключилась! Совершенно не помню когда потеряла суть разговора… Или не было никакого разговора и это все мне почудилось? Вспоминая последние секунды, что были в моей памяти, я едва ли смогла различить в комке смятых воспоминаний это горячие, но нежные поцелуи его губ. Боги, они были везде!
По телу прошлась волна дрожи и со щелчком сгустилась в низу живота, стягивая тот в сладкой нетерпеливой истоме.
Нет! Я злюсь! Я злюсь на него за своенравность и ни желание слушать!
Опустившись в горячую воду, я со стоном прикрыла глаза, возвращаясь к своим мыслям.
Я глупая. Невероятно глупая девушка. Сразу вспомнился вопрос советника о том гордая я или глупая. Глупая! Нужно было крикнуть ему в лицо и начать скакать по комнате словно сумасшедшая, с диким смехом и дрожью в коленях. Может тогда он бы изначально посчитал плохой затеей отправлять меня в спальню повелителя.
Любая бы на моем месте вела себя иначе, и вместо того, чтобы противится, дерзить и пытаться увильнуть, наслаждалась бы милостью повелителя. Ровен Ройгер. Только сейчас я поняла, что никогда не произносила его имя вслух, и даже сейчас впервые проговорила его мысленно, пропуская все «Р» по кончику языка. Не противный, не страшный, но пугающий до дрожи своей властью. Я таяла рядом с ним как восковая свеча и пора признаться себе, что не только от его давления, но и от своего желания.
Нет, я определенно глупая. Вместо того чтобы благодарить мужчину я все время пытаюсь сделать все ему поперек. То не плачу, когда он требует, то пытаюсь сбежать домой, когда он предлагает мне целый дворец, вместо моей халупки. Стоит признать, что моя жизнь полностью в его руках, и вместо того, чтобы пойти по простому пути и надавить на меня жизнью ребенка, он привез их сюда, расположил, приютил, а я…
Злость прошла, оставляя после себя горький аромат собственного стыда. Мне было не страшно, нет, мне было именно стыдно и тот металлический блеск в глазах…
«Не злись на меня, моя ананфе. Я делаю то, что лучше для тебя»
Может он и прав? И он действительно делает это для меня?
В груди щемило вырывающиеся желание извиниться. Я должна, просто обязана! Если таковы правила его игры, я должна на них согласиться, у меня нет выхода, но может он даст мне фору? Один раз, лишь один единственный раз….
Ванную я покинула с твердым решением не подвести повелителя в глазах других нагов. Если мы приглашены, то пусть все высшие знают, что среди людей не одна только чернь. По словам повелителя, я сейчас в статусе его… женщины. От этого сердечко в груди радостно дернулось, и в следующую секунду принялось разгонять кровь в рванном, предвкушающем ритме. Я и в правду глупая… А значит, я должна быть на высоте, не опозорить выбор повелителя, заставить их кусать локти от зависти.
Матушка все так же сидела в плетеном кресле и тихонько покачивалась, помогая себе тростью.
– Знаешь, мне начинает тут нравиться. – Улыбнулась она, поворачиваясь в мою сторону, и только тогда я заметила бокал с фруктовым вином у нее в руке. – Не так уж все и плохо, верно? – Она вопросительно заглянула мне в глаза, но вместо ответа я улыбнулась.
– Вы давно были на балу, матушка Атшу?
– Так давно, что никогда. – Поймав мой настрой, ответила женщина и, кажется, облегчённо выдохнула.
– Тогда пора вспомнить. Мы должны произвести самое наилучшее впечатление.
– Зачем? – Спросила она, имея в виду мои дальнейшие планы.
– Я собираюсь задержаться здесь. – Встряхнув мокрыми волосами, ответила я, принимая самую уверенную позу. – А значит нужно поразить возможных родственников.
– Нана! – Я прервала ее речь резким взмахом руки.
– У нас нет выбора, матушка. В город нам больше дороги нет, или здесь за надежной спиной повелителя, или придётся уехать.
Вот я и сказала то, что камнем висело в воздухе.
В нашем городе живут хорошие люди, но…
Но к нагам всегда относятся с осторожностью. Сразу же после того, как повелитель захватил долину, его сородичи встали у власти. Не скажу, что это было плохо, но многое изменилось. Мои родителям пришлось уехать из Эскеля еще в первые месяцы начала войны, и посилиться здесь, где, казалось бы, нас не смогут достать, но, не смотря на значительный перевес сил в нашу пользу, нагам все же удалось захватить долину и все прилегающие к ней земли, вставая у главы стола. Уже несколько десятков лет люди не имели права голоса, с борьбой, но отдав всю власть змеям.
Все кончилось внезапно, так же как и началось. Нельзя не отдать должное повелителю – он сделал это с минимальными потерями, словно и не войной шел на наши земли, а просто взял то, что плохо лежало. Быстро, смело и безоговорочно.
Но дух все равно остался. Мы подчинялись, жили по их законам, но каждый в душе мечтал вернуть все назад, даже не понимая почему. И теперь, спустя столько лет молчаливого смирения, и пренебрежительной милости с их стороны, мы первые люди, оказавшиеся в этом кругу. И надеяться на то, что мы будем поняты, уже не приходилось. Судя по словам матушки, несколько паланкинов уже через несколько часов после моего ухода остановились у нашего домика, обозначая, демонстрируя всем, что это приехали за ними. Прямое заявление.
Стук в дверь прервал наши мысли, и Натея с несвойственной ей улыбкой вползла в комнату.
– Раней. – Она легонько поклонилась. – Меня прислали помочь вам с подготовкой к вечеру.
Переглянувшись, я заметила в глазах матушки свое решительное отражение.
Глава 20
Я шла напрямик к покоям повелителя.
Не смотря на мандраж который окутывал мое тело волнами липкого холода, я, сжимая пальцы с красивыми драгоценными кольцами, которые меня убедила надеть Натея, упрямо двигалась по знакомому направлению.
Такой я себя еще не видела. Когда нагиня закончила, из зеркала на меня смотрела фарфоровая куколка, которая легко могла побороться красотой с игрушкой подаренной повелителем Нанзеи. Натея обрядила меня в легкое платье в пол, из тонкого, но не прозрачного полотна цвета морской лазури с всевозможными переливами белой воздушной пены. Открытые плечи украшал десяток цепочек разной толщины, которые мантией укрывали кожу, подрагивая при каждом шаге. Длинные серьги с небесными топазами драгоценными каплями поблескивали в ушах, спускаясь на тонких цепочках прямо к шее. Волосы она предпочла оставить распущенными, только лишь придав локонам форму, и оставляя спокойно прикрывать практически голую спину. Обувь и на этот раз прошла мимо меня, оставляя ноги босыми, и на мой немой вопрос женщина лишь лукаво улыбнулась, оставляя меня без ответа.
Матушку выдали наряд поскромнее, и если я блистала своей свежестью и молодостью, оставаясь легкой и воздушной, то старушку одели сдержаннее, но от этого не менее дорого. Строгое темно красное платье с высоким воротом, но с богато украшенным поясом, к которому матушка старалась даже не прикасаться лишний раз, с замершими глазами рассматривая количество драгоценных камней на плотной коже. Платье Нанзеи было похоже на мое, но более пышное, с детскими рюшами и рукавами фонариками. Даже цепочки были точно так же возложены на плечи ребенка, который продолжая увлеченно возиться со своей куклой, даже не препятствовал облачению в совершенно незнакомое платье.
И оставив их на некоторое время, я выбралась из нашей спальни и поспешила к повелителю, от предвкушения встречи с которым зудели пальцы. Я хотела… Мечтала прикоснутся к нему, увидеть в глазах понимание, сопереживание моему страху и недоверию. Я так много хотела ему сказать, но стоило столкнуться взглядом с серыми до невозможности глазами, все слова, заготовленные по пути, мертвыми буквами рухнули к ногам.
– Ма-аза? – Удивленно спросил он, закрывая дверь своей спальни. – Что ты здесь делаешь?
Я могла бы поклясться, что в этом вопросе не было привычного раздражения, только скрытое беспокойство.
– Я… хотела поговорить с вами повелитель.
– Если ты о том, чтобы покинуть крепость – можешь даже не начинать. – Вздернув подбородок, он обогнул меня с боку, но я успела схватить его пальцами за рукав черного камзола с серебристыми эполетами, и тут же понимая, что сделала, испуганно одернуть руки.
– Нет! Не об этом…
– А о чем? – Сделав вид, что не заметил моей вольности, мужчина остановился, но головы не повернул, смотря куда-то вдаль коридора.
– Я хотела извиниться перед вами. – Проблеяла я, опуская голову, мысленно проклиная свою решительность, которая умчалась, сверкая пятками.
– Продолжай.
– Я была не права. – Мялась я, подбирая слова. – Я знаю… Знаю что вы хотели как лучше, просто… для меня все это странно и ново…
– Что мужчина хочет ухаживать за своей женщиной, проявляя заботу?! – Воскликнул он и, судя по покрасневшим вершинкам скул разозлился.
– Да. Для меня это ново. Я хотела бы принести свои извинения и узнать, что я должна буду делать на балу, чтобы… чтобы не разочаровать вас.
– На-наа… – Мягко протянул он и кончиком пальца поднял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза прямо. – Ты не можешь разочаровать меня. Ты мое сокровище, моя ананфе. Единственное что я могу просить, не бойся ничего. Я всегда буду рядом.
Я смотрела и замирала в его омутах плавленого серебра, погружаясь в него с головой, нырком, с высоты! Как легко стало дышать после этих слов, словно с плеч сняли непосильную ношу позволяя расправить грудь и вдохнуть. Мужчина заметил мой облегченный выдох, и опустил взгляд к приоткрывшимся губам, которые тут же захотелось облизнуть, что я и сделала.
– Ананфе… – Его голос стал тише, хриплый, взволнованный, он поднимал что-то со дна моего живота к самому лицу, которое тут же вспыхнуло как маков цвет. – Доверяй мне. О большем я не прошу. Говори, когда я не прав, и не слушай когда злюсь. Хорошо?
Я только кивнула, сама же с сожалением продолжая смотреть на губы, которые продолжали говорить и все никак не начинали меня целовать.
– Ананфе… – Он отпустил подбородок, и длинные пальцы тут же пробрались под волосы на затылке, прикасаясь горячими кончиками. – Моя…
И вместо поцелуя, мужчина рывком притянул меня к себе и прижался лбом к моем лбу, замирая. Он нежно терся кончиком носа о мою щеку, глубоко вбирая запах в себя.
– Ма-аза, я так рад, что нашел тебя. – Прошептал он, продолжая обнимать свободной рукой за талию, чуть сильнее сминая кожу под пальцами и тонкую ткань платья. – Я долго искал. Долго.
– Повелитель. Ранея. – Голос советника выдернул нас из этого приятного и сладкого единения и я, было, дернулась в сторону, отпрыгивая как испуганный заяц, но повелитель даже не шелохнулся, не выпуская из своих объятий. – Не хотел мешать. – С довольным видом сообщил он, не скрывая, что рад произошедшей сцене. – Хотел сообщить, что гости прибывают.
– Спасибо, Юсфирь. Мы будем вовремя.
Советник нарочито медленно поклонился и, погладив лацканы своей мантии, с улыбкой отполз назад, вновь оставляя нас наедине.
Упущенный момент вызвал у меня стихийное бедствие мурашек разбежавшихся по коже, и вернувшееся волнение вновь выступило румянцем на щеках.
– Нам пора. – Заметил он, отпуская меня из теплых объятий своих надежных рук, и предлагая локоть. – Прошу.
Принимая приглашение, я перевела дух и последовала за мужчиной, который словно и не признавался мне в своей привязанности минуту назад, вновь становясь холодным, недоступным. Но встревоженной кожей я ощутила как легко, но оберегающее он на секунду смял мои пальцы, напоминая, что сказанное ранее мне не почудилось.
Я не видела гостей, не видела карет и паланкинов из окна, поэтому то, как в крепости оказались гости, которые, по словам советника, прибывали, стало для меня загадкой. Коридоры были пусты, как и гостиные мимо которых мужчина меня вел, и лишь на первом этаже, в широком холле я случайно встретилась глазами с уходящей женщиной. Ранея Санаж. Женщина, заметив нашу пару, сперва испуганно склонилась, спиной пятясь к выходу в который не успела проскочить, но ее взгляд все же зацепился за знакомое лицо. Мое лицо. И она замерла с открытым ртом, рассматривая мой наряд, цветущий вид и мощную руку повелителя, к которой я доверчиво прижималась.
Всего секунда и выйдя из ступора, она проскочила за дверь, чуть ли не бегом удаляясь как можно дальше от крепости в которой сегодня должно пройти торжество, на котором я оказалась неожиданным гостем.
– Ты ее знаешь?
– Да. Наша соседка. – Глухо сказала я, осознавая масштабы произошедшего.
Теперь весь город затрубит о том, что я не пленница великого змея, а подстилка, шлюха. Даже просто произнося мысленно эти слова, я ощутила, как загорелась щека, словно от пощечины. Обида заставила сжать губы. Никто не поверит в то, что это не моя вина. Никто не признает того, что я не шла добровольно на это, а просто следовала к единственному выходу, который у меня был.
– Вновь я чувствую стыд и разочарование, Нана. – Тихо, но сурово произнес мужчина, ощутив мое оцепенение.
– Нет, нет… Это… Это сложно. – Смято ответила я, не решаясь поднять глаз.
И вновь я его злю, вновь принижаю то, что он мне дает, хоть я об этом и не просила.
– Просто теперь…
– Все узнают, что ты моя женщина? – Его темная бровь подпрыгнула вверх, выдавая напряжение в голове хозяина.
– В их глазах это выглядит совсем иначе. – Грустная улыбка поселилась на губах, и я все же рискнула понять глаза. – Не злитесь на меня, мой повелитель.
– Даже не думал. Я злюсь на них. Тех с кем ты жила бок о бок и теперь в них разочаровываешься. Это элементарная зависть, моя маа-за, насколько бы ты не была хорошей, ты всегда будешь плохой, если твоя жизнь не будет похожа на их. – Он все же обернулся и накрыл ладонью мое лицо, позволяя закрыть глаза и секунду передохнуть от скорости, с которой меняется моя жизнь. – Пойдем милая. Познакомлю тебя со своими сородичами. – Он оторвал ладонь, и я ощутила как холодно мне без нее. – Помни, Нана, ты сокровище, сегодня ты не увидишь пренебрежения или неуважения.
Останавливаясь у высоких дверей я все же спросила где мои родные и получив в ответ что они уже внутри, выдохнула, стараясь не слишком виснуть на локте мужчины, который мало того был выше, так еще и гораздо быстрее передвигался. Словно услышав мои мысли, он чуть выгнул основание хвоста вперед, опускаясь почти на мой уровень и одобрительно улыбнулся.
– Его Святейшество, Повелитель долины – Равен Ройгер!! – Объявил громкий торжественный голос, и двери перед нами открылись. – И его спу… ананфе – ранея Нана Эсколь!
После этих слов, казалось бы, торжествующая толпа неожиданно замерла и каждая клеточка моей кожи ощутила, как в нее впиваются сотни пар глаз, мечтая оторвать свой кусок. Меня разделывали на части, а в глазах рябило от избытка сияния драгоценных камней на платьях и украшениях присутствующих. Повелитель уверенным ползком вел меня к самому краю бального зала, освещенного тысячами огоньков висевших под потолком, не замечая или не желая заметать напряженной тишины. А у меня в груди разрастался неприятный клокочущий ужас, который подбивал развернуться и бежать в обратную сторону, но взглянув на повелителя, я только едва заметно выдохнула и улыбнулась.
Я не должна его подвести.
Матушка сидела на высоком красивом кресле, расслабленно опираясь на мягкие шелковые подушки, и держала удивленную малышку на руках, пока та, с открытым ртом вбирала глазами образы длинных хвостов разноцветных окрасов. Кажется, до нее только сейчас начало доходить, что происходит что-то интересное и кукла в руках медленно потеряла все свое внимание.
– Не может быть…
– Какая она… мелкая…
– Невероятно…. Наконец-то!
Шепотки слышались так, словно ветер разносил опавшую осеннюю листву, заставляю ту обиженно шелестеть, рассыпаясь бисером в тишине.
Меня аккуратно поставили возле свободного кресла, рядом с матушкой, а повелитель, наконец, расцепив наши руки, которые мне были так необходимы сейчас, обернулся и с широкой улыбкой, громко заговорил:
– Друзья! Соратники! Сородичи! Сегодня торжественный бал в нашу честь! Традиционный, как и всегда шикарный праздник души! – Почти все гости приподняли бокалы в воздух с робкими улыбками. – Но сегодняшний вечер особенный! Я безмерно рад и горд, представить вас свою неподражаемую ананфе!
– Он протянул мне раскрытую ладонь, и под десяток удивленных вдохов, я вложила свои пальцы в горячую руку, вспоминая, как сладко они могут касаться тела. – Прошу поприветствуйте, моя душа и сердце – Нана.
Даже крепкая и надежная рука повелителя сейчас, казалось, не сможет удержать меня на месте, такая волна удивления, смешанного с надеждой никогда еще не обрушивалась на мою малозначительную персону.
Только женщина, стоящая у самого края постамента, казалось, возненавидела меня с первой секунды и ее горящие янтарные глаза, выжигали расплавленной смолой.
«Он мой» – прошептала она одними губами.
