Текст книги "Стешка (СИ)"
Автор книги: Кира Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Глава 4
Максим
Ушел к себе в кабинет и вернулся за стол.
Ключи от машины, лежавшие в кармане, продолжали зазывать домой, но любопытство тупым ножом ковыряло грудь. Что произошло у этой малышки? И причем тут соска и два бугая?
Включил камеры и впился взглядом в экран, отыскивая глазами ее китайское платье в мелкий горошек. Кто такие носит? Как бабка честное слово, хоть под дешевой тканью и скрыты сочные формы, я уверен, открывать такой фантик совсем не хочется. Хотя кому я вру. Хочется. Сорвать и никогда не позволять больше это надеть!
Найти ее не составило труда и, приблизив изображение с внимательностью ястреба, я наблюдал за немой сценой, происходившей в зале. Вот соска что-то просит, но малая не спешит уступать. Та отхлебывает вино прямо из бутылки. Даа, видимо не хило влипла бабенка, раз так нервничает. Невинно напуганные бабы по-другому бояться, искренне, а это думает, как из положения выбраться, расчетливая. Крикнула что-то, рукой махнула и нырнула в толпу, оставляя малую в одиночестве.
Растерянная такая, как котенок с помойки, падает на стул и смотрит по сторонам, на пустые стулья. Понятно, бросили девчонку.
Нахмурился еще сильнее, когда она, уткнувшись лицом в стол завыла. Не слышал, почувствовал, заметил, как дернулась спина, а тут и Костик к ней подкатил, что-то спросил, кивнул, метнулся за счетом и побежал к Светке.
Херня какая то, не нравится мне это. А вот что услышал, не понравилось еще больше:
– Прикиньте, – Вещал Костик в рацию. – Двадцать семь кусков счет, а девку по борту бросили, лохушка.
Наблюдая, как все более и более мрачным становится лицо у малой во время разговора со Светой, не выдерживаю и делаю то, что никогда не делал:
– Света, приведи девушку ко мне. Быстро и без лишних вопросов.
– Да, Максим Сергеевич, я вас поняла. Сейчас будем. – Отвечает та и ведет девочку ко мне.
Вот сейчас, рассмотрю ее при свете и развлекусь. Двадцать семь тысяч копейки конечно, но судя по тому, во что она одета, таких средств у нее нет, и ночь обещает быть… ммм… трахательной. Мда, трахательной.
Мысль разложить девчонку появилась почти сразу, и вот теперь у меня есть даже прекрасный повод для этого! Никаких лишних движений, все уже подано на блюдце с золотой каёмкой. Перед глазами встал образ того, как малая лежит передо мной, подставив свои без сомнения, сочные булочки и я мну их, подавляя желание укусить. Даа, укусить их, цапнуть чтобы взвизгнула.
Член в брюках вновь налился в предвкушении, но от мыслей оторвал робкий стук и тихий голос:
– Можно войти?
На цыпочках вошла в кабинет после разрешения и встала напротив, сминая обтрепанную лямку у какой-то зашарканной сумки. Глаза не опускает, но и задерживать не пытается, уводит, стоит посмотреть смелее.
– Максим Сергеевич, если я не ошибаюсь? – Голос дрожит, но храбрится, видно, как искусственно расправляет плечи. – Я хотела поблагодарить вас за помощь, там… у бара.
– Так благодари. – Откидываюсь на спинку кресла и с наслаждением замечаю, как вспыхивают ее щеки. Это приносит какое-то сытое удовлетворение, садистское наслаждение от едва уловимого аромата сирени и страха, который кипит у нее внутри, выливаясь пока еще в нервное сжимание пальцев.
– Спасибо. Вы действительно очень помогли. – Мямлит она и совсем тушуется, опуская не только глаза, но и голову вниз. Это злит. Хочу видеть ее лицо.
– Как я понял, у тебя проблемы с оплатой счета..ээ…
– Стеша. – Помогает она, поднимая голову, и ее глаза на миг меняются.
Стеша… Странное имя, но такое вкусное. Идет ей. Стеша-Степашка. Маленький ручной зверек. Что-то в ней есть такое, манящее, ни смотря на внешнюю невзрачность и откровенную дешевизну. Нет, не дешевизну, а бедность, это портит ее, определенно.
– Так вот, Стеша. Как я понял, у тебя нет денег. – Она кивнула, вновь пряча глаза. – Ты не стой, присаживайся. – Указал ей на стул, и она послушно села. Хорошая девочка. – Как так получилось, позволь узнать?
– Меня сюда пригласили. Я не планировала на долго задерживаться, но так вышло… В общем меня… Все ушли и никто не оплатил счет. А у меня денег нет. – Покаявшись, она совсем поникла и рассматривала свои пальцы с каким-то больным любопытством.
– Тебя кинули? – Кивок. – Подруга тоже, как я понял? – Еще кивок, но более медленный, словно неприятно об этом думать, но признать приходится. – И что ты предлагаешь?
Малая заправила прядку за маленькое ушко и я мысленно облизнулся. Наверняка вкусное. И дабы подтолкнуть девочку к правильным мыслям, понизив голос, сказал: – Ты можешь отработать.
– Правда?! – Она так резко подняла голову и неожиданно улыбнулась, что я опешил. – У меня и опыт есть, правда. Может, я вам даже понравлюсь, и оставите меня на постоянку. Мне сейчас это, ой, как не помешает!
Так быстро и с таким неприкрытым желанием ко мне на хер еще никто не напрашивался, рекламируя мне себе без какого либо стеснения. Сказать что я охерел, ничего не сказать, а девчонка же едва не светилась, как лампочка, сверкая жемчужными зубками, и продолжая говорить:
– Я согласна. Когда можно приступить?
– Да хоть сейчас. – Охуевая ответил я.
– Сейчас? Только мне переодеться не во что. – Она на секунду задумалась, словно мысленно погрузилась в поиски ответа на вопрос, а вот я совсем растерялся.
Что-то происходило, и я определенно этого не понимал. Да, бабы и так редко мне отказывали, особенно после первого раза их потом от хера не оторвать, но чтобы так откровенно напрашиваться, нонсенс конечно.
– Ну, если вас моя одежда не смущает, я в принципе, могу и сейчас. – Наконец выдала она и уставилась на меня своими, как я и говорил, зелеными глазищами, в которых плескался такой неподдельный восторг и облегчение, что усомнившись в своих мыслительных способностях, я еще раз обвел ее взглядом.
Нет, на профессионалку не похожа, слишком дергана была, смущена, да и опять же одежда. Сосала бы за деньги, одевалась бы лучше. Или так плохо сосет?
– Могу вам и рекомендации дать, если есть необходимость.
– Стой, Стешенька, ты сейчас о какой работе говоришь? Конкретнее, пожалуйста.
Стеша
– Нууу…. – Непонимающе протянула я. – Официанткой. Я могу официанткой отработать. Я, правда, умею. Если нет, то даже посуду с полами могу мыть, чего уж…
Мужик напротив вздернул бровь, но тут же ее опустил, словно вновь одевая маску спокойствия и непоколебимости. Спустя секунду он улыбнулся, и я засмотрелась на ямочку на щеке, которая выбивала его мощный, подавляющий образ, наполняя какой-то искренностью. Улыбка становилась все шире, и спустя мгновение он заржал. Громко, полными легкими. Я даже вздрогнула, как пугающе это было.
– Блять, смешно. – Утерев фантомные слезы, он вновь вернул взгляд ко мне. – Мне хватает сотрудников, Стеша, уверяю тебя, даже клининг у меня полный.
– И как же тогда… Отработать…
Улыбка изменилась слишком быстро. От былой искренности не осталось и следа, ее заменила горячая похоть, которая стреляя через глаза, попадала мне прямо в грудь, поднимая тугие горошинки сосков. Дьявольский магнетизм и звериная притягательность плескались через край, и я рвано выдохнула, понимая, о чем речь. Не маленькая.
– Сколько тебе лет, Стешенька?
Нестерпимо захотелось послать его нахер с этим «Стешенька», ненавижу, когда его так коверкают, аж зубы сводит. А в таком контексте так и подавно.
– Знаете что. – Я поднялась, прижав сумку к груди словно щит. – Можете вызывать полицию и писать заявление. У меня нет средств, чтобы оплатить счет. Все контакты оставлю вашему администратору.
Развернулась и хотела уйти, но его суровое «Стоять», не дало мне даже сдвинуться с места.
– То есть готова окунуться с головой во все судебно-исполнительные процессы. Денег на адвоката хватит?
– Мне не нужен адвокат. Я и так виновата. – Оправдывать себя не хотелось, да и смысл? – Выплачу долг в судебном порядке.
– Каким образом? – Усмехнулся он. – На место сядь, я не закончил. – «Фиг с тобой» рыкнула про себя и вернулась на стул. – Судя потому, как ты обрадовалась возможности трудоустройства, работы у тебя нет.
– Временно. – Добавила я, но толку, он даже не услышал.
– И как давно?
– Три месяца. – Он обвел меня нечитаемым взглядом.
– А зарплаты?
– Полгода. – Выдохнула и самой стало грустно.
Ну что за курица наивная?! Ну вот чего спрашивается до последнего тянула? Надо было увольняться и быстро искать другую работу, нет же, верила как и все, и осталась не с чем, в съемной комнате, за которую, дал бог ума, умудрилась заплатить на несколько месяцев вперед, которые, кстати, заканчиваются через две недели… А я и так хотела у Лиды Васильевны занять. Нет. Не даст и взашей погонит.
Стало еще грустнее.
– Где работала?
– В кафе «Тархун». Закрылось оно. – Призналась я, чего уж, и так считай голая перед ним сижу. Морально конечно.
– Это Ивашкин что ли? – Спросил он, назвав фамилию моего бывшего козла директора, и я удивленно кивнула.
Да, Ивашник. Михаил Александрович собственной персоной, но у Максима Сергеевича мой кивок вызвал какие-то совершенно иные чувства, уж точно не удивление, а скорее агрессию, и я неуверенно отползла лопатками по стулу. Максимально незаметно как мне казалось, но цепкий взгляд, зацепившийся за этот жест, вынудил меня остановиться.
– Сколько он тебе должен?
– Много. К чему вообще этот разговор? – Вспылила я, борясь с ощущением похожим на окунание в грязь.
Да, я бедная! Да наивная неудачница и что теперь? Лицом меня в это тыкать?
– Сколько?
И вот опять у меня мурашки от этого тона, а карие глаза смотрят так опасно, что что-то сжимается в желудке, сворачивается и мечтает исчезнуть. Чуть грубоватый, явно ни раз сломанный в прошлом нос, широкий подбородок с темной щеткой щетины, и темные широкие брови. Словно есть в нем капелька восточной крови, которая, надо заметить, принесла в себе все самое лучшее, включая темноту бездонных глаз и соблазнительную лукавость улыбки, захватывая с собой вспыльчивость, тоже явно принадлежащую восточному характеру. Но мурашки от него, это точно.
– Если с вычетом штрафов – сто одну. – Буркнула скорее себе под нос, но мужчина услышал, и до меня донесся хруст костяшек его пальцев.
– Сто одну, значит. А сколько без штрафов?
– Сто семьдесят.
Глава 5
Максим
А-ху-еть. Ебаный Ивашкин, козел ублюдочный.
Это крыса заняла у меня денег в долг, объясняя тем, что кафе у него не прибыльное, но дело семейное и нужны вложения. И я дал. Пол ляма ему дал пидору, а он значит, полгода уже своим сотрудникам не платил и даже не собирался. И вот, сидит передо мной сирота казанская и сраную лямку сумки своей теребит, которую выкинуть уже давно пора. Тоже курица. Сразу бежать надо, нет в нашем бизнесе понятия верности, если загибается заведение, вряд ли разогнется, без финансовых вливаний, так и доживает последние дни на лояльности сотрудников, которые до последнего терпят и каждую копейку считают. Как эта, вон, сидит, глаза в пол.
Выгнать бы ее. Ну их нахер эти двадцать семь тысяч, с нее и трясти то нечего, больше по судам потрачу, потом конечно на нее перебросят затраты, да нахер надо. Но вместо того, чтобы сказать все это, тянусь к телефону и ищу в контактах недавний звонок. И похуй что ночь, встанет. Не встанет, сядет, я устрою.
– Але? – Сонное и однозначно пьяное приветствие выбешивает моментально и я вновь наблюдаю, как девчонка отползает, наблюдая за моей свирепостью, что проступает на лице.
– Здравствуй, Михаил. Прости что поздно так, да вот вопрос возник срочный.
– Максим? – Переспрашивает он, и слышу, как прокашливается, пытаясь показаться трезвее, чем есть. – Да конечно! В чем разговор. Слушаю внимательно.
– Так вот слушай сюда. – Рычу в трубку, и Стеша еще сильнее сморщивается, пытаясь слиться со стулом. – Я тебе, блять, на что полмиллиона дал?! Что бы ты бухал, мразь? За дебила меня держишь?! Значит так, ты сейчас поднимаешь свою сморщенную жопу и тащишь ее в мой офис, вместе со всеми бабками которые я тебе дал.
– Максим, подожди! Я уже все деньги в предприятие пустил!
– Которое?
– Так в «Тархун», я же говорил тебе. – Немного успокаиваясь, отвечает Ивашкин, а у меня окончательно сносит адекватность.
– Какой, блять, тархун?! Который ты закрыл гандон три месяца назад?! Что бы через час ты был здесь, с моими деньгами. Понял?
– Да. – Хрипло отвечает сморчок, капитулируя.
– И еще. Как твоя фамилия? – Спрашиваю у девчонки, которая даже не сразу среагировала, повиснув где-то в своих мыслях так крепко, что пришлось еще раз позвать. – Фамилия твоя как, Стеша?
– А? Малюткина.
– И что бы зарплату Стефании Малюткиной в зубах припер, ясно? Все до копейки Ивашкин, ты меня знаешь. Время пошло.
Отбросил телефон и потянулся к стакану, который как назло оказался пуст. Совсем не следят, сучата. Захотелось Светке по башке блондинистой треснуть, что бы барменов нагнала, но оптом вспомнил, что вроде как уезжать собирался, и отпустило немного.
Глянул на Стешу.
Странная она какая-то. Смотрит в одну точку, на лице ни эмоции, даже пальцы на коленях ослабевшие.
– Я могу идти? – Словно почувствовав мой взгляд, не оборачиваясь, спросила Малюткина. Тихо так, словно страшно.
Правильно, что страшно. Я сам страшный, работа такая.
– И денег своих не дождёшься?
– Ничего он мне не привезет. – Грустно хмыкнула она и меня мотнуло.
В смысле, блять, не привезет? У него времени в таком случае ровно час и остался. В зубах на корточках притащит! А вот то, что не она не поверила, как то обидно стало, даже зубами скрипнул, но урчание живота отвлекло от мыслей. Не моего живота.
Девочка вновь покраснела и отвернулась.
– Ты есть хочешь, что ли? Чего молчишь тогда? – Дернулась как от пощечины. Нет, ну что за баба?! Я же не спрашивал о деньгах, а она точно о них в первую очередь подумала. – Что хочешь? За мой счет.
– Не надо. – И жалобно так, что в груди кольнуло. Ноет что ли?
– Стеш? Стеш, ты чего ревешь? Сейчас закажу поесть, не плачь только.
– Не надо мне поесть, у меня денег нет.
– Я же говорю, за мой счет.
– И за ваш счет не надо! Я вам и так должна!
Сидит, сжалась, слезы пальцами стирает, но даже через упавшее покрывало волос вижу, как губы трясутся. Дурочка. Мне никто не отказывает, и ты не исключение, Стеша Малюткина.
– Света, номер два. – Вновь воспользовался рацией и, получив подтверждение администратора, вернулся глазами к девочке. Мелкая такая…
– Так сколько тебе лет?
– Двадцать. Почти.
Понятно. Малолетка к тому же. Я еще значительно старше, но вот только когда это мой член волновало? И да, это тоже не этот случай. Почему то мысль, что я запутываю девчонку в обязательства перед собой, приятно опутала тело. Власть над ней? Да, заманчиво.
Мы сидели так же молча, она смотрела в стену, я на нее, и когда раздался стук в дверь, Стеша вздрогнула и будто отползла.
– Максим Сергеевич, можно? – Голова Костика просунулась в кабинет, а следом за ней все тело, которое держало в руках поднос.
Мальчишка быстро накрыл не хитрый стол с большой тарелкой мясного сытного салата и парочкой супов и слинял, бросая скрытые вопросительные взгляды.
– Ешь.
– Не надо, спасибо.
– Сейчас приедет Ивашкин с твоими деньгами, и если ты не поешь, я заберу их все в счет неуплаченного стола и компенсации. – Пригрозил строго, почувствовав себя при этом училкой, но как не странно, сработало, и девушка обернулась, неуверенно рассматривая накрытый стол. – Ешь.
Глава 6
Стеша
Делать нечего, но угроза, при надежде получить свои честно заработанные, звучала весомо. И чего уже врать, есть я хотела безумно, а запах из тарелок вызвал неконтролируемый поток слюней, и, обведя плотоядным взглядом тарелки, я вновь посмотрела на мужчину. Получив очередное «Ешь», только теперь в компании с «Быстро» я взяла ложку и потянулась к супу. Ммм… Сырный. Такой сливочный, плотный, блаженство просто. Заплакать захотелось уже после третьей ложки, и слезинки тонкими дорожками скользнули по щекам.
– Чего ревешь опять?
– Вкусно. – Призналась честно и опустила глаза от стыда.
Вчера в обед последний раз ела – Лида Васильевна жарила курицу, и мне перепало в связи с ее хорошим настроением. А вот дальше как то не сложилось. Проснувшись утром, поехала на собеседования, и ради экономии передвигалась при возможности пешком, в итоге потратив на это весь день. Вечером заскочила домой, чтобы переодеться, и на последнем поезде метро долетела сюда, пробежав еще пару остановок пешком. Спать я сегодня не планировала, чтобы утром вновь уехать на метро. А вот о пропитании я старалась не думать. Ровно это этого момента.
– Ты когда ела в последний раз?
– Не важно.
– Стеша. – Позвал так строго, что я невольно замерла, пялясь на него как бурундук на удава. – Если я спросил, значит важно. Я задаю вопрос, ты отвечаешь. Все просто.
– Вчера… Ела….
Посмотрел как то странно, задумавшись, и пододвинул ко мне салат, напрямую игнорируя тарелку для себя.
Плакать уже не хотелось, видимо немного успокоившись, и на сытый желудок все воспринималось гораздо легче. Да, придется отдать Максиму Сергеевичу эти двадцать семь тысяч за стол, но у меня же все равно много останется! На эти деньги я могу прожить очень долго, о-о-очень долго, даже с учетом розданных долгов. Но как то все равно не верилось…. Словно это конфета, которой у меня поманили перед носом и спустя секунду заберут, чтобы посмотреть, как жалобно я могу скулить от обиды.
Мужчины решат свои дела, а обо мне благополучно забудут. Так и будет, вот увидишь, Стеша.
Стук в дверь раздался так неожиданно, что я подскочила, выпуская ложку из рук и пятясь спиной к стене.
– Можно?
– Входи. – Горячая рука Максима Сергеевича аккуратно вытолкнула меня от стены обратно к стулу, и я села, рассматривая своего бывшего директора, который, к слову сказать, выглядел жалко. – Привез?
– Привез. – Кивнул Михаил Александрович, и шагнув вперед, словно на расстрел, бросив в меня гневный взгляд. – Вот, Максим, все до копейки.
– Максим Сергеевич. – Поправил он. – Деньги Малюткиной?
Директор сморщился, но вынул из внутреннего кармана пиджака простой белый конверт.
– Пересчитывай. – Сказал мужчина, убирая принесенный Ивашкиным чемоданчик.
Пухлый конвертик в руках так сильно грел душу, что я вновь едва не заплакала, но сдержавшись, принялась выполнять сказанное.
– Восемьдесят две, восемьдесят три, восемьдесят четыре пятьсот. – Закончила я, поднимая глаза на Максима Сергеевича, который вновь разозлился.
Пугает он меня до дрожи. Звериный взгляд такой бешенный и темный, что появляется страх пропасть в нем навсегда, запутаться в паутине своего страха и захлебнутся. Но этот гнев предназначен не мне.
– Где оставшиеся?
– Это вся ее зарплата, с учетом налогов и штрафов! – Оправдывался бывший начальник.
– Слушай, Миша. Мне похуй на налоги и штрафы. Ты должен Малюткиной еще столько же, и мне похуй, где ты их возьмешь, хоть жопу себе порви и достань. – Вкрадчивый, тихий, насколько это возможно в его случае голос. – И обещаю, Миша. Я за этим прослежу лично, ты меня понял? – Бледный директор покрылся красными нездоровыми пятнами, и его лысина блестела от капелек пота. – А теперь вали отсюда, и что бы деньги в течение трех дней были у меня.
Дверь за моим бывшим, а теперь еще и озлобленным начальником закрылась, оставляя нас вновь один на один с Максимом Сергеевичем.
– Спасибо вам. – Промямлила я, прижимая к груди конверт. – Я рассчитаюсь за стол, прямо сейчас.
– Не надо. – Подняла глаза и не узнала их выражения. Что-то темное, мрачное, но такое затягивающее, что пришлось, рвано выдохнуть, чтобы не задохнутся.
Этот мужчина странно на меня влиял, вызывая нестерпимое желание облизнуть пересохшие губы, сделать глубокий вдох или смотреть на него из-под ресниц. А конкретно сейчас хотелось сделать все и сразу. Но разве такой как он посмотрит на такую пигалицу как я? Куда там, так только, секс в уплату долга, который он, я не сомневалась, сейчас потребует.
– Миша закроет твой стол, в счет компенсации.
– Спасибо. – Поднялась с места, вновь прижав сумку к груди, и двинулась к выходу. – Спасибо вам, правда, не могу выразить, как вам благодарна.
Мужчина только хмыкнул, но с места не двинулся, прожигая меня так горячо, что хотелось сорваться на бег и бежать как можно дальше, радуясь, что итог вышел таким. И как дверь открылась, пропуская меня вперед, я бросила на мужчину еще один взгляд и вышла в коридор.
Глава 7
Максим
Смотрел, с какой скоростью она мчит по незнакомому коридору моего клуба и улыбался.
Смешная девочка Стеша. Затюканная, голодная, в дешевых шмотках, но смешная. Пугливая как олененок, но принципиальная. Зацепила, сучка.
Прикурил сигарету и вновь посмотрел на экран, в котором хрупкая фигурка девочки преодолевала последнее препятствие в виде заполненного зала. Хоть бы деньги не свистнули. Затянулся и перевел глаза на камеру улицы, и нехорошее предчувствие колыхнулось внутри, когда заметил тачку Ивашкина на парковке.
Не ушел гандон. Где-то бродит. А там Малюткина одна. Блять, не хорошо.
Стеша
Я летела, словно у меня есть крылья! Такое счастье заполнило с ног до головы, что казалось, я готова улыбнуться всему миру, и счастлива так откровенно, что это может видеть каждый.
По дороге на выход завернула в туалет и посмотрела в зеркало. Если бы не сияющие глаза, я бы может, расстроилась по поводу своего внешнего вида – волосы растрёпаны, косметики ноль и от этого бледная как смерть и платье помялось от этих «села-встала» в кабинете хозяина «Соблазна». Мысленно пообещала купить себе хотя бы тушь, и выпорхнула из дамской комнаты прямиком на улицу.
Охрана даже не собиралась меня тормозить, проводив каким-то особенным взглядом, но я была так умиротворена, что не заметила и, выскочив через главные двери, покрутила головой.
Лето. Уже светает, и ночная тьма исчезла, позволяя видеть все четко и ясно, но при этом, позволяя не щуриться на солнце и все еще не нагрев воздух перед жарким днем.
Прижимая к себе сумку как самое сокровенное, я поспешила к остановке, но буквально через несколько минут до меня дошло, что еще слишком рано, и автобусы как и метро не ходят. Задумавшись, я не сразу заметила приблизившегося ко мне мужчину.
– Малюткина. Не ожидал от тебя. – Зло сказал мой бывший начальник и буквально за секунду преодолел расстояние между нами.
– Еще раз здравствуйте, Михаил Александрович. – Пролепетала я, отходя назад. Мысленная табличка опасность загорелась над моей головой так ярко, что я сглотнула вязкую слюну.
Ну а собственно чего я могла ожидать? Конечно же, директор решил проучить нерадивую работницу, унизившую его перед заемщиком.
– Ты когда успела на член Свободина то прыгнуть? Хорошо видно скакала, раз он так за тебя впрягся.
– Ничего я не скакала…
– Рассказывай.
Дальше произошло что-то странное, то, что я не могла представить себе даже пару минут назад. Он меня толкнул. Толкнул! Как в школе старшеклассник может толкнуть второклассника, и, не ожидав, я повалилась назад, запнувшись о бордюр и приземляясь прямо в траву.
– Значит так… – Начал он, но звук хлопнувшей двери автомобиля привлек его внимание, и Ивашкин сразу побледнел.
– Значит так. – Грудной бас Максима Сергеевича, приближающегося со стороны дороги, не сулил ничего хорошего. – Деньги чтобы были через пару часов. Последнее предупреждение. Время пошло.
Тем временем горячие тяжелые ладони опустились на мои плечи и одним рывком меня подняли на ноги как пушинку и спиной впечатали в крепкую грудь, по-хозяйски обхватывая двумя руками.
Большой. Твердый как скала. Но стоило признаться – чувство безопасности накрыло так же быстро, как меня подняли с земли, и табличка «опасность» начала гаснуть.
Михаил Александрович кивнул, икнул и потихоньку принялся отползать назад, капитулируя перед соперником посильнее, чем он. Как только серые брюки нырнули в машину, хозяин «Соблазна» отлепил меня от своей груди и потянул за собой.
– В машину, живо.
Не смея перечить, заметив красные огоньки гнева в темных глазах, я послушно следовала за ним до черного авто, в которое меня чуть ли не силой запихнули и закрыли дверь.
– Спасибо.
– Достала ты уже, Стеша, влипать в неприятности. – С ухмылкой ответил он на мою благодарность. – Я знаю тебя несколько часов, и уже трижды спас твою прекрасную задницу.
От «прекрасной задницы» я почувствовала, как смущение вновь берет свое и вжалась в кресло, честно признаться удобное до невозможности, особенно после такого насыщенного дня на ногах. Я как опоссум, чуть переволновалась – вырубаюсь мертвым сном.
Максим Сергеевич завел машину и тронулся с места, лишь искоса поглядывая на меня с нечитаемыми чувствами, и только спустя пару минут езды, спросил:
– Куда вести тебя?
– Вологодская пять. – Выдавила я и вновь стушевалась.
Это не самый близкий район, чего уж скрывать. Да к тому же частный сектор, полный самого нелицеприятного контингента, начиная с ближайшего соседнего дома, в котором жила семья цыган время от времени затравливая улицу стойким запахом бензина, бог знает для каких целей, но все определенно догадывались.
– Ты чего в том районе забыла, девочка-Стеша?
– Живу я там. Комнату снимаю. – Буркнула в ответ.
– Понял. Поспи пока, ехать прилично, хоть утром и пробок нет. – Сказал он и включил магнитолу.
Что-то томное полилось из динамиков, заполнив салон спокойной атмосферой, и я честно опустила веки, откидываясь на спинку сидения, и провалилась в долгожданный сон, переживая потрясения дня. И ночи.
