Текст книги "All you need is love… (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Твоя бабушка тебе тоже родственница, – напомнил я.

– Ну так я ее не расспрашивала, что ей там привиделось. Не рискнула, – фыркнула она и потыкала Блэка в бок. – Не парься, братишка. Главное, помирился с родней, а там уж разберешься, как жить да что делать! По миру, может, пошатаешься, тебе ж средства позволяют? Прикинь, найдешь себе в жены какую-нибудь полинезийскую или мексиканскую колдунью, то-то будет номер!

– А что, мне нравится эта идея! – оживился Блэк. – Латиноамериканочки оч-чень хороши… особенно аргентинки!

– Ага, только у тебя дома тогда будет перманентный взрыв Кракатау, – сказал я. – Латиносы эмоциональные, матушка твоя тоже…

– Ничего, я отселюсь, – деловито ответил он. – Дядя Альфард обещал отписать мне свой охотничий домик, его чуть перестроить – и сойдет на первое время. Потом придумаю что-нибудь, уж найду, как заработать! В дело возьмете?

– Конечно, – сказал я. – У тебя имя громкое и связи есть. А у нас руки нужным концом приделаны и голова на плечах имеется.

– Я еще и боевик неплохой, – ласково сказал мне Блэк. – Не ты один умеешь непростительными кидаться…

– Отлично, оформим тебя начальником службы безопасности, – не остался я в долгу, и Кэнди захихикала. – Будете напару с Лунатиком охранять нашу контору, когда мы ею обзаведемся. И редкие ингредиенты добывать темными ночами.

– Джим женится на Лили после школы, – зачем-то вставил тот, даже не обидевшись.

– Мы будто не знаем, – фыркнул я.

– А ты ведь ее…

Я только усмехнулся.

– Да, Люпин, я ее любил. Единственное число, прошедшее время, понимаешь?

– Бродяга, скажи, – попросил он, и Блэк опустил голову.

– Тогда у озера… В общем, Джим сказал потом, что сделал это, чтобы я выпустил пар. Мне скучно было, а когда мне скучно, я делаюсь буйным. Но это только часть правды, Снейп.

– Не поверишь, я догадываюсь. Но лучше скажи сам.

– Он запал на Лили, – ответил Бродяга. – Всерьез запал. А она с нами возилась, как с младшими братишками, уговаривала не шалить, не безобразничать, над тобой не измываться…

– Словом, это была мелкая месть, – заключил я.

– Не такая уж и мелкая, – невесело усмехнулся тот. – Думаю, он прекрасно понимал, что в таком положении ты непременно выругаешься, а ругаешься ты ого-го как!

– Ну так где я вырос-то, – серьезно сказал я, припомнив пассажи отца. – Там трудно такому не научиться. Ладно, Блэк, можешь не продолжать. Это же не многоходовка, тут все как дважды два: ясно было, что Лили кинется мне на помощь, а я в запале обзову не только вас, но и ее, особенно если догадаюсь, как Поттер прознал о моем заклинании. А если б я не догадался, он бы подсказал, полагаю.

– Ну да. И это сработало. Лили ведь обидчивая. Это в случае с Ремом у него проканало: мол, когда я в анимагической форме, то соображаю, как олень, испугался и удрал, инстинкты, все дела. Проверить-то она не может. А тут, извини, свидетелей целая толпа… – Блэк невольно почесал между лопатками и покосился на Кэнди. – Ну и приложила ты меня тогда!

– Не рассчитала, – улыбнулась она в ответ.

– Да ладно, все ты рассчитала… – ухмыльнулся Бродяга. – Скажи только честно: почему ты за Снейпа вступилась? Нас больше было.

– Я ему уже говорила: я знаю, каково это. Только в моем случае свидетелей было всего трое. И уж точно лучший друг при этом не присутствовал!

– Врешь, – уверенно сказал Блэк. – Нутром чую, врешь.

– Ну ладно, – сдалась Кэнди. – Это был идеальный случай, чтобы склеить Северуса. Я бы лучше не придумала!

– Скле… Се… – Бродяга потерял дар речи. – Да он же был страшнее не то что боггарта, а… не знаю, утопленника недельной давности!

– А где ты видел утопленников недельной давности? – с интересом спросил я.

– Не цепляйся к словам, – отмахнулся он. – Это я фигурально выразился.

– Красота в глазах смотрящего, – серьезно ответила Кэнди, – это во-первых. А во-вторых, красота тождественна свободе. Нужен был один рывок, чтобы Северус освободился. Остальное пришло само собой.

«А и правда, – подумал я. – Так все и вышло.»

– Я все подгадывала момент, придумывала планы, – продолжала она, – да никак не выходило, мы ведь редко пересекаемся со Слизерином. А тут просто подарок судьбы! Северус, ты не обиделся?

– Нет, я просто слегка охренел от таких откровений, – честно ответил я. – Чтоб на меня позарилась красивая девчонка…

– Ну так у тебя уже Эванс-то имелась, – фыркнула Кэнди.

– С Лили мы с детства знакомы, а тебя я… гм… ну, ты помнишь. И даже имени не знал, только что ты с Хаффлпаффа. И после этого… – Я потряс головой. – Нет, девчонок понять нереально.

– Конечно, нереально, – совершенно серьезно ответила она. – Я же нарочно подставилась тогда. Вы шли за Мартой, ну, полненькая такая растрепа курсом младше, а я попросила ее сбегать и предупредить мадам Спраут, что я опаздываю, у самой-то Марты окно было. Поэтому жертвой пала я, – добавила Кэнди пафосно. – Но вообще… это было прикольно, как на русских горках. Спасибо, башкой вниз не уронил.

Я переглянулся с Блэком. В его глазах читалось искреннее сочувствие.

– Не думаю, чтоб это тебе повредило, – мрачно сказал я. Потом подумал, что опять впадаю в мизантропию и добавил: – Но такого коварства я от тебя не ожидал!

– От детей цветов никто коварства не ожидает, – довольно улыбнулась Кэнди. – Этим мы всегда и пользуемся. Ну, довольно разборок! Как мы назовем нашу будущую компанию?

Мы переглянулись и пожали плечами.

– Тогда я придумываю, – серьезно сказала она. – Пусть будет «Рэйнбоу Инкорпорейтед».

Я вспомнил ее второе имя и заржал в голос. Остальным еще пришлось объяснять, в чем тут юмор…

– Снейп, – осторожно позвал Люпин, когда мы уже собрались расходиться. – А может, Питера тоже позвать?

– Не стоит, он скользкий тип, – сморщился Блэк.

– Скользкий, зато пронырливый и сообразительный. Он ведь догадался насчет зелья, верно? Или подслушал, или вынюхал… Таких лучше держать при себе, – с неожиданной рассудительностью произнес наш штатный оборотень. – Или он будет работать на нас, или отыщет себе другого хозяина. А вы учтите, хотя бы о «Пути Свободы» он знает и сумеет рассказать об этом новому начальнику. Может, ему и больше известно… Крыс в замке полно, и ни ты, Бродяга, ни я всех не учуем, а уж тем более эти двое. Питер ведь может оказаться где угодно!

– А ты прав, – подумав, сказала Кэнди. – Северус?

Я подумал. Крыс я не слишком любил, но Петтигрю мог быть по-настоящему полезным. С виду дурак дураком, но ведь анимагию освоил, хотя я вот так и не смог! Значит, небесталанный… Опять же анимагическая форма у него идеально приспособлена для шпионской деятельности!

– Давай, – решил я. – Лишним не будет. Кто пойдет договариваться?

– Я, – вызвался Люпин. – Мне он доверяет больше остальных.

– Я с тобой, – сказала Кэнди и улыбнулась. Я скривился, поскольку знал, что она сейчас скажет. И точно: – Все что ему нужно – немного любви.

Часть 9

Следующая неделя выдалась бурной.

Для начала Кэнди с Люпином чуть не под руки привели к нам озирающегося и мелко трясущегося Петтигрю. Он мне по-прежнему не особенно нравился, но это уж мелочи. В принципе, я даже мог его понять и немного зауважать: приняв нашей отравы, он не просто ухитрился разобраться в себе самостоятельно (что тому же Блэку оказалось не под силу), а еще и сумел уйти от старой компании, которая прикрывала его больше пяти лет, и теперь как-то выживал в одиночку.

– Не парься, чувак, – сказала ему Кэнди, усадив у костерка (мы обычно располагались в Запретном лесу чуть поодаль от избушки Хагрида, там и безопасно, и не увидит никто). – Держи сардельку.

Петтигрю посмотрел на то, как мы с Кэнди кусаем от одной жареной сардельки по очереди, как Блэк совершенно спокойно копается в моей сумке в поисках конспекта по трансфигурации, а Люпин невозмутимо зарывает картошку в золу, и расслабился.

– Мы малость не того, – сообщила Кэнди, дожевав и забравшись ко мне на колени. Сказать, что сидеть так было неудобно – значит, ничего не сказать. – Но если это тебя не парит, то оставайся. Скучно не будет.

– А… что вы делаете? – с опаской спросил тот.

– Да когда как. Обычно изобретаем какую-нибудь хренотень вроде той, которой тебя Бродяга угостил.

Петтигрю вдруг поднял голову и сказал уже нормальным человеческим тоном:

– Забористая штука.

– А то! Кстати, – сказала Кэнди, игравшая у нас роль специалиста по связям с общественностью, как у магглов говорят, – ты дотумкал, что у тебя не срасталось? Ну, после зелья?

– Я и так знал, – спокойно ответил он. – Просто убедился, ну и…

– Ты крут! – серьезно произнесла она.

– Ага, я вот сам не допер, – добавил Блэк. – Хвост, ты это… извини, я порой такой скотиной бываю, что потом самому противно. Но тут такое не пройдет, иначе Кэнди башку оторвет нафиг или Снейп отравит…

– А зачем я вам? – логично спросил Петтигрю.

– У тебя нюх даже тоньше моего, – сказал Люпин обычным своим мягким тоном. – Эти вот двое всё мастрячат какие-то адские зелья, и ты можешь учуять неладное до того, как они его на нас испытают. Опять же, нелишне разузнать, что делают конкуренты, ну, в нашем случае покамест преподаватели. Или стащить что-нибудь…

– Разведка, – пояснил я.

– Прослушка, пронюшка, пролазка, – добавила Кэнди, – словом, промышленный шпионаж. Разумеется, ты будешь в доле. Ну когда мы хоть какие-нибудь деньги поднимем, а это будет еще не завтра, к сожалению…

Петтигрю подумал, потом кивнул.

– Идет, – сказал он и вдруг хитро улыбнулся: – Я уже и сейчас немало знаю.

– Ну и отлично, – хлопнул его по плечу Блэк, да так, что тот едва не сунулся носом в костер. – Мародеры продолжают существование, только в изменившемся составе!

– Блэк, у тебя тупые шутки, – заметил я. – Ты хотя бы словарь открой и уточни значение слова.

– Мне тоже название этой шайки-лейки не по душе, – сказала Кэнди. – Какие мы Мародеры? Мы же не бесчинствуем, а наоборот, придумываем всякие полезные ништяки. Не без выгоды для себя, ясное дело, но…

– Создатели? – предложил Люпин.

– Ты еще скажи, Основатели! – заржал Блэк, заплевав меня печеной картошкой. – Ой…

– Ты иногда скажешь – как в лужу… гм… наступишь, – сообщил я, отряхиваясь. – Но у нас уже есть наименование, забыл?

– То для компании, а вообще?

– Искатели, – подумав, сказала Кэнди. – Так будет точнее всего. Создали мы пока немного, но идей у нас полно, а как их реализовать, мы обязательно придумаем! А девиз… Мы взыщем истины и денег!

Название нашей банды и девиз приняли единогласно. Блэк еще сказал, что привлечет младшего брата: он хоть и тихоня, но хитрый донельзя. Никто не возражал: два Блэка – это очень даже немало, особенно если их поддерживают родители.

Но это все ерунда. Ближе к Рождеству случилось страшное: Блэк влюбился. И ладно бы в кого-нибудь на стороне, но нет, ему приглянулась однокурсница-гриффиндорка, чистокровная, Элис ее звали, а фамилию я постоянно забывал. Хуже всего было то, что у нее давно уже был парень, тоже чистокровный и тоже гриффиндорец, и порознь их давно никто не видел. Разумеется, перебежчику Элис сразу дала от ворот поворот!

Но надо знать Блэка… В смысле, его хамство и непорядочность. Я имею в виду, он набулькал Элис в утренний сок немного «Пути Свободы», после чего бедная девушка загремела в больничное крыло с нервным срывом. Трудно представить, что она узрела, но ее избранник, Фрэнк Лонгботтом, ходил потерянный и на вопросы окружающих не отвечал, а сама Элис после выписки начала его сторониться.

– Вот на кой ты это сделал? – спросил я, когда мы выпивали в лесу у костра. – Ребята любили друг друга, ежу понятно, а ты…

– Снейп, ты дебил, – вежливо ответил Блэк. – Любили, не любили… Ты заметил, как Элли теперь от Фрэнка шарахается? Я представления не имею, что ей именно привиделось, может, он изменял или бухать начал, или вовсе к Темному Лорду подался… Значит, там было что-то такое, после чего она с ним оставаться не хочет. Хотела б, так наплевала на всё, даже Лорду на лысину. Лучше ж сразу все концы обрубить, как думаешь? И я тут покумекал: если сомнение есть, изъян какой-то, червоточина – эта ваша пакость его как под увеличительным стеклом показывает.

– Сильно сказано, – одобрила Кэнди. – Мне тоже такое на ум приходило, только я забыла сформулировать почетче, мы тогда как раз трахались…

Люпин привычно поперхнулся. Петтигрю хихикнул. (Да, он оказался очень ценным членом команды: по части вызнать что-то ему равных бы не нашлось.)

– Колись, – сказал я. – Что вынюхал?

– Я видел, как Фрэнк пришел к Элис в лазарет, – охотно сообщил тот, с аппетитом жуя зажаренную на углях сардельку и смачно закусывая помидорчиком. Снова обретя компанию, он отъелся, залоснился, и уже не напоминал бледную тень, шмыгающую по углам, да и вообще это был очень наглый крысюк. – Он спрашивает, мол, милая, что случилось? Ну понятно, нервничаешь, в этом году выпускные сдавать… Она только головой мотает. Тогда он таким ужасным голосом спрашивает: Элис, ты что… беременна?!

На этот раз подавился не только Люпин, но и Блэк.

– Элис – бац ему по морде! – продолжал Петтигрю, прожевав. – Но чисто символически. А он такой: милая, со всеми бывает, не убереглись, но это же так легко исправить! Если ты стесняешься попросить мадам Помфри, я сам достану нужное зелье… Ну то есть мы договорились пожениться, но нам всего семнадцать, мы школу не закончили, у нас впереди экзамены, мы собирались служить вместе, и… И вот тут он огреб уже по-настоящему, – довершил он. – Теперь она лежит и плачет.

– По-моему, Бродяга, это очень подходящий момент для того, чтобы утешить девушку, – раздумчиво сказала Кэнди. – На ее месте я бы обычным «по морде» не обошлась.

Блэк молчал, и лицо у него было каким-то странным.

– Ты что? – ткнул его в бок Люпин.

– Погоди… – тот встряхнул головой. – Я просто попытался представить себя на месте этого Фрэнка. Они же с Элис давно вдвоем. Я понятно, кобелирую только так, ну да я ж ничего никому не обещаю! И о безопасности забочусь, папа просветил от и до… Если б случайная девушка от меня… Я или заплатил бы, или подлил зелье тайком, если б вдруг она хотела меня на себе по залету женить. Она бы и не заметила!

– Да, ты бываешь тактичен, – хмыкнул я.

– Не перебивай! А тут другое дело: они столько лет вместе, девчонка еще ничего и не сказала, а он уже предположения строит! Случись подобное у меня при таком вот раскладе, – мрачно произнес Блэк, – я бы уж пережил скандал дома, но сразу б женился. И в задницу эту аврорскую карьеру, ребенок дороже. Тем более, – добавил он, – за чистокровную невестку, а еще внука или внучку мать бы мне десять раз простила все мои выкрутасы! Хотя она и так простила…

– Вот и поухаживай за Элис, – сказала Кэнди. – Она симпатичная. И, похоже, видела что-то очень скверное, раз теперь боится встречаться с Фрэнком. Ты только не наглей!

– Я буду нежен, – вздохнул Блэк…

Еще через три дня он так отделал Лонгботтома, что тот сам загремел в лазарет. Нет, никакой магии, снять баллы за колдовство в коридорах не вышло бы, а что Петтигрю вовремя подставил кое-кому ногу, а Люпин отвлек директора – дело десятое: набить морду Блэк мог и без помощи волшебства. А сцепились эти двое банальнейшим образом: Блэк, якобы увидев, что Элис избегает прежнего кавалера, подошел к нему и совершенно серьезно спросил, мол, вы расстались? Если да, то я за ней приударю, не возражаешь? В ответ последовала откровенно хамская реплика, в которой упоминалась и кобелиная сущность Блэка, и его слизеринские пристрастия, неуместные на ало-золотом факультете, и прочие демарши. «Сам козел», – просто ответил Бродяга, не желая тратить лишних слов, тут и понеслось…

Драка вышла знатная, просто душа радовалась! Блэк, как выяснилось, кусаться умеет не только в собачьем облике или любовном угаре, поэтому Лонгботтому пришлось залечивать плечо и приделывать на место ухо. Тот, правда, расквасил Бродяге нос и подбил глаз, но это, право, мелочи… Кровищи было море, и Хвост с удовольствием рассказывал, как Элис пыталась разнять этих сведенцов, но безрезультатно, а когда их растащили преподаватели, первым делом кинулась к окровавленному Блэку (о том, что кровь в основном не его, история умалчивала). Ну а баллы… во-первых, они гриффиндорские, а во-вторых, все равно не жаль за такое зрелище!

– Мама одобрила, – сказал Регулус, и.о. Бродяги на нашем еженедельном сборище. Старший его брат обхаживал Элис, а зная его таланты, я был уверен: крепость падет через пару дней. – Чистокровная, с нами в близком родстве не состоит, красивая. А что гриффиндорка и манеры подкачали – это поправимо.

– Регги, а почему ты всегда говоришь: «одобрила мама»? Папа не при делах? – задала Кэнди давно волнующий меня вопрос.

– Ну что ты, – мягко улыбнулся он. – Решения принимает папа. Просто он позволяет маме думать, будто это делает она. Ему несложно, а ей приятно.

– Отцу ты зелье не подливал?

– Нет, – покачал тот головой. – Ему это не нужно. Он и так все о себе знает.

Мы только переглянулись. Регулус тоже был очень ценным членом нашей компании…

Через неделю Бродяга приволок к нам Элис. Крепость держалась дольше обычного, но и добыча оказалась богатой: девушка была докой по части трансфигурации и чар. Правда, по морде Блэк все равно получил, когда рассказал Элис, что именно ей подлил и с какой целью, но, как выражался Петтигрю, огреб он чисто символически.

Потом Блэк долго о чем-то выспрашивал Кэнди, удалился с просветленным лицом, а я спросил:

– О чем это вы там шушукались?

– О вечном, – ответила она и полезла целоваться. – Не стой столбом, обними хотя бы! Ага…

– Я вопрос задал вообще-то.

– Если коротко, Бродяга спрашивал, что да как нравится девушкам. Ты ж его знаешь, он кобель – увидел, обаял, завалил, а дальше сунул, вынул и бежать… И вдруг его конкретно торкнуло, но Элли зажимается, по его обычной схеме ничего не выходит, вот он и пришел за советом.

– А, – вздохнул я. – Посоветовала?

– Ну а как же… Северус, стоя у нас не получится: ты намного выше, на весу меня не удержишь, а тут даже подоконника подходящего нет!

– Всегда есть пол и коленно-локтевая позиция, – философски ответил я и широким жестом разостлал на означенном полу мантию. – Сейчас только в матрац трансфигурирую, чтоб ничего себе не отбить… Кстати, насчет «стоя не получится, не удержишь» ты погорячилась, есть ведь чары.

– Давай попробуем! – загорелась Кэнди.

Это был… занимательный опыт. Если б на нас еще МакГонаггал не вынесло в самый интересный момент, было бы вообще здорово, а то от смеха у меня все упало. Любопытная реакция, надо будет исследовать, если магглы не успели первыми, решил я, скинув Кэнди на импровизированный матрац и возобновляя процесс. Крики МакГонаггал, на всех парах несущейся к директору, нас не интересовали.

Зря мы так подумали: нас скоро вызвали на ковер.

– Дети, – скорбно произнес директор. В его кабинете сильно пахло валерьянкой, МакГонаггал возлежала в кресле и обмахивалась пергаментом, Слагхорн стоял у окна и, по-моему, ржал в усы, ну а мадам Спраут сосредоточенно составляла какой-то сложный успокоительный коктейль. – Как вам не стыдно?!

Мы переглянулись.

– За что конкретно, сэр? – с интересом спросил я.

– За аморальное поведение в коридоре, – подумав, сформулировал он.

– Но ведь в коридорах запрещено только колдовать, разве нет, сэр? – прощебетала Кэнди, и Слагхорн хрюкнул уже отчетливо.

– Конечно, можно отнести содеянное к магии любви… – сказал он.

– Лучше не надо, – быстро попросила МакГонаггал, выпив предложенную микстуру. – Это… Это не магия любви, это какой-то разврат и… и…

Она покраснела и снова принялась обмахиваться листочком. Мы с Кэнди переглянулись и ухмыльнулись: это бедняга еще разврата не видела!

– Простите, – все так же любезно произнесла Кэнди, – мы немного увлеклись и не дотерпели до более укромного местечка.

– Ага, – сказала мадам Спраут. – А позавчера вы не дотерпели прямо в теплицах, за молодыми мандрагорами. Напугали бедняг своими павианьими воплями!

– Это были не мы, – честно сказал я. – Если с воплями, то это, скорее всего, Блэк.

– Мы больше так не будем, – пообещала Кэнди, подумала и добавила: – Неудобно нифига.

– По пять баллов с факультета, – мрачно сказал директор, а мы только улыбнулись. Что нам эти взыскания за аморалку, если мы уже наработали своими экспериментами на Азкабан? – Дети, вам же в этом году сдавать выпускные экзамены, а в мире так неспокойно! Неужто вы не слыхали о том, что в магическом мире идет война, и Волдеморт собирает своих приспешников?

– А кто это? – с интересом спросила Кэнди, хотя и так прекрасно знала от тех же Блэков и от меня. Ну а я – от однокурсников, ясное дело, у нас многие были сторонниками так называемого Темного лорда.

МакГонаггал жестом попросила еще микстурки, и мадам Спраут охотно наполнила ее стакан. Лучше бы она ей виски налила.

Дамблдор разразился речью минут на двадцать, так что даже Слагхорн начал зевать, а мы устали переминаться с ноги на ногу перед наставниками, в итоге же выдал:

– Вы оба – очень одаренные студенты, наверняка же вы задумывались о своей будущности? Быть может, вы задумывались о вступлении в ряды авроров или целителей? Или даже… – тут он выдержал театральную паузу, будто полагал, что мы никогда не слыхали об Ордене Феникса.

– Нет, сэр, ну что вы! – серьезно ответил я. – Это дело не по нам.

– А чем же вы намерены заниматься после выпуска? – заинтересовался Слагхорн.

– Колесить по миру, – честно ответила Кэнди. – Тусоваться. Короче, наслаждаться жизнью.

Конечно, она не сказала, что Блэк раздобыл где-то (по-моему, на автомобильной свалке) убитый в хлам фургон времен Первой Мировой и под чутким руководством и с активной помощью Элис ухитрился его зачаровать. Убиться мы бы на нем не убились, это точно, вдобавок он не требовал горючки и даже немного умел летать. Через Ла-Манш точно бы долетел… гм… ну, мы уже проверяли. Правда, Блэк налажал с невидимостью, и нам пришлось драпать от местных ажанов, не знаю, как правильно у французов авроры называются… Впрочем, с иллюзиями у нас дело обстояло прекрасно, так что лягушатники погнались за стаей перелетных птиц куда-то в сторону Атлантики, а мы преспокойно вернулись на родину. Через океан, конечно, на этой бандуре лететь не стоило, ну да ничего, мы всегда могли добраться своим ходом. Денег теперь хватало на билеты хоть на самолет, хоть на корабль, уж не пропадем!

– А на какие средства? – очень к месту спросил Дамблдор.

– Найдутся, сэр, – улыбнулся я. – Мы не нищие. Да и без денег выкрутимся…

– Что ж, идите, – поджал он губы. – И прошу вас…

– Более не повторится, сэр, – сказали мы вразнобой, а Кэнди добавила:

– В коридорах точно. Там в задницу дует, сплошные сквозняки!

Мадам Спраут вылила остаток микстуры в стакан и выпила залпом… А что? В коридорах правда будь здоров как сквозит!

Часть 10

Сбыт «Пути Свободы» мы наладили через родителей Кэнди: наше зелье в этой среде шло на ура, и пусть деньги капали небольшие, зато регулярно. А вот извращенный разум Блэка-младшего подсказал ему идею создания тайного общества с уже утвержденным названием «Искатели», при посвящении в которое взыскующие запретных знаний должны были пройти Путем Свободы и очистить свой разум от мирской шелухи. Не поверите, мы за месяц срубили столько галлеонов с чистокровных, что вполне могли позволить себе кругосветное путешествие! Правда, в головах у них творилось такое, что Кэнди честно сказала: по большей части наших однокашников, да и младших ребят клиника неврозов плачет горючими слезами. Само собой, далеко не все могли разобраться, что там у них в черепушках творится, поэтому нам приходилось напяливать зловещие маски, собираться в подземелье и устраивать анонимные сеансы психоанализа. Это тоже было очень полезно: пока поймешь, как бедняга дошел до жизни такой, да что означают его глюки, узнаешь много ценного о происходящем в магическом мире, особенно такого, о чем говорить иначе как за закрытыми дверями, не принято. В этом, кстати, Люпин преуспевал наравне с Кэнди, у него прямо талант оказался располагать к себе. У него, однако, было много работы по основному профилю, в смысле, оборотку мы на него спихнули. Испортить что-то там сложно, а возни много, вот он и занимался ею уже в промышленных масштабах. С оборотней особо взять нечего, но, как говорится, с миру по нитке – нищему рубашка!

Ну а Петтигрю шмыгал там-сям, подслушивал, подглядывал и тащил в норку ценные сведения, например, досье на возможных кандидатов…

В любом случае, приятно было видеть просветленные лица и слышать, как гриффиндорец, встретив в коридоре слизеринца, не обзывается, а обменивается с ним условным знаком и говорит: «Хей, братишка, как насчет капли свободы? Сообразим на двоих?»

– А прикинь, Вольдеморту нашей отравы подлить? – сказала как-то Кэнди.

– Ага, для этого сперва придется к нему внедриться, – фыркнул я. – Ну нафиг.

– Можно Питера послать, – предложила она. – Он даже крысой сумеет ампулу донести, а накапать – плевое дело. Можно, как с обороткой, экстракт сделать и посыпать им пончик вместо сахарной пудры… если Лорд ест пончики, конечно. Только концентрацию надо побольше сделать, чтоб если шарахнет – то наверняка!

Я подумал и решил, что это, по меньшей мере, интересно.

– Вы чокнутые, – сказал нам Блэк, а Элис кивнула.

– Не пойду! – добавил Петтигрю, поежившись. – Вы меня угробить решили?

– Это слишком опасно, – согласился Люпин.

– А знаете, если эта шалость удастся, – задумчиво произнес Блэк-младший, – и Лорд пусть не раскается, но хотя бы съедет с катушек, директор съест собственную бороду. Или Распределяющую Шляпу. Это же он у нас великий борец со злом во всех его проявлениях… Ну вы знаете, принесение себя в жертву ради дела добра и любви и прочая чушь.

– Если приносят жертвы, это нифига не добро и не любовь, – авторитетно заявила Кэнди и выразительно посмотрела на Питера. Питер тяжело вздохнул и покорился своей тяжкой участи.

Честно говоря, сложнее всего было разузнать, где этот самый Лорд обретается, поэтому Хвосту пришлось потрудиться. Младший Блэк тоже сложа руки не сидел и порасспрашивал слизеринцев: мне бы они много не сказали, а ему – еще как. Бродяга напряг извилины, вспомнил о кузинах, чего-то им наплел, в итоге младшая, Нарцисса, связалась с женихом, Люциусом Малфоем (он у нас старостой был, крайне пронырливый тип), со старшей сестрой… Словом, когда мы свалили всю добытую информацию в кучу и немного поворошили, отделяя зерна от плевел, то поняли, где искать Лорда.

На дело отправились Блэк с Петтигрю. На маггловский фургон самого непотребного вида вряд ли кто-то обратил бы внимание, а Хвост в анимагической форме, обвешанный ампулами, как солдат-смертник гранатами, легко прошмыгнул в особняк, в котором намечалось очередное сборище компании великого и ужасного Темного Лорда.

Мы с Кэнди постарались от души, доведя концентрацию «Пути Свободы» до предела и сделав, как и собирались, сухой экстракт. Как позже рассказывал Петтигрю, ему очень повезло: намечался торжественный ужин в честь повелителя, и домовики уже расставили столовые приборы. Хвосту нужно было только добавить невесомый и практически неразличимый порошок в предназначенный Лорду кубок. Он догадывался, что это, скорее всего, тот, что поставлен во главе стола, но решил не рисковать и щедро оделил всех присутствующих, после чего благополучно смылся.

Что происходило после застолья в том особняке, не знаю, но у Дамблдора назавтра отчетливо дергался глаз, а потом директор вовсе улетучился, вроде бы в Министерство по срочному вызову.

– Надо было остаться и подглядеть, – бурчал Блэк. – Ну что тебе стоило, Хвост? Спрятался бы под диваном и понаблюдал, когда еще такое увидишь!

– Нет уж, мне жизнь дорога, – отвечал тот, – вдруг бы засекли? В газетах напишут!

В газетах, увы, написали только о каком-то невообразимом дебоше в приличном обществе, в результате которого несколько человек угодили в св. Мунго с тяжелыми ранениями, еще несколько – с психическими расстройствами, кое-кто – в аврорат за применение непростительных заклятий, а что произошло на самом деле и стало причиной побоища буквально стенка на стенку, никто из присутствовавших сказать не мог. (Хитрый Малфой, кстати, явно что-то заподозрил, на это сборище не явился, а потому вышел сухим из воды.) Про Лорда вообще молчали, так что неизвестно, взяло его наше зелье или нет. А жаль. Это был крайне интересный опыт!

Впрочем, забрало его или нет, но всё как-то поутихло. Доучивались и сдавали экзамены мы вполне спокойно. Правда, я чуть не поседел, когда ко мне прилетел мамин Патронус и передал просьбу прислать сову. Обратно та приволокла письмо на пяти страницах, из которого я узнал, что отец нашел нормальную работу, успел купить подержанную машину (судя по всему, такой же рыдван, как наш веселый фургон, но это мелочи), почти перестал пить, что родители переехали из нашей дыры в местечко поприятнее (адрес прилагался), мама помирилась с родней, а еще надерет мне уши, когда узнает, какую именно гадость я состряпал и почему до сих пор не запатентовал.

– Все в порядке? – спросила Кэнди.

– Ага, – ответил я, складывая письмо. – В порядке. Ну что? У нас остался последний экзамен и выпускной. Дальше что делать будем?

– А кто его знает? – пожала она плечами. – Наверно, как хотели, загрузимся в фургон да поколесим по свету. Жаль, Блэк с нами не поедет…

– Поедет, – фыркнул я. – Его Рег уговорил. Вернее, уговорил он матушку, а та разрешила парням провести лето на свободе. Дескать, успеют еще делом заняться. Регу-то потом снова в школу, а Бродяга пусть погуляет немного да подумает, чем намерен заниматься. И Элис поедет. Как они ее предков уговаривали – это отдельная история. Ну, ты видела колдографию старших Блэк?

– Ага. Мне в жизни такую надменную физиономию не состроить.

– Ну, а они с такими рожами взяли и приперлись к Элис. К ее родителям, в смысле, сватать беднягу. Те настолько ошалели, что согласились на все и сразу – такая партия! Впрочем, – добавил я, – родители Бродяги тоже уверены, что он везет невесту на какой-то курорт, пускай и маггловский. Думаю, наш фургон они не оценили бы…

Кэнди хихикнула.

– Ну тогда мы едем в полном составе! А там будет видно, не пропадем с нашими-то талантами. Надо только палатку взять, а всем в кузове спать тесно.

– Трансфигурируем, – напомнил я со смехом. – Ты же волшебница!

– Забываю все время, – фыркнула она. – Слушай, а что мне на выпускной надеть?

– Как обычно, – ответил я.

– Мантию, что ли?

– Да нет! Как ты обычно на танцы одеваешься. И я так же.

– Мысль, – подумав, кивнула Кэнди. – Северус, а кто заказывает музыку на этом балу?

– Без понятия. Знаю только, что есть школьный ансамбль, можно разузнать, кто там играет.