Текст книги "Ирландский клевер (СИ)"

Автор книги: Кира Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Умница, быстро учишься. А вот плакать не надо, – он стёр пальцем единственную слезинку, выкатившуюся из уголка её глаза.

Леди де Сент-Эвье дала себе слово, что до тех пор, пока не закончится эта кошмарная история, она не позволит себе не только устроить истерику, но даже расплакаться.

Карета въехала во двор замка, там сразу поднялся переполох, ус-лы-шав стук захлопнувшихся ворот, Морриган невольно вздрогнула.

– Пошли, дорогая моя, я покажу твою комнату.

Она молча поднялась за братом, искоса глянув на закатное солнце – они приехали вечером. Джон распахнул перед ней дверь, пропуская вперёд.

– Прошу, Молли.

Она зашла, окинув комнату взглядом, и бросила:

– Могу я попросить приготовить мне ванну? Или это тоже непозволительная роскошь?

– Почему же, нет, – рассмеялся Джон. – Я даже помогу тебе помыться, не возражаешь?

Морриган стерпела этот ехидный укол, сняла плащ и повесила его на спинку кресла. Вскоре ванна была готова. Джон не покидал комнаты, удобно расположившись на диване, и по всей видимости, в ближайшее время не собирался никуда уходить. Девушка отвернулась, и, прикусив губу, начала расстёгивать платье.

– Тебе помочь, Молли?

– Когда я увижу сына?

– Завтра утром, дорогая моя. Давай, помогу снять платье.

Морриган поняла, что горничная ей пока тоже не положена. "Господи, дай мне силы выдержать! Ради Стивена я должна быть сильной!"

Утром она действительно увидела сына, но только из окна: молодая служанка гуляла с ним по маленькому садику. Неимоверным усилием Морриган сдержала рвущиеся наружу рыдания и отвернулась от окна.

– Мне можно выходить из этой комнаты?

– Только в моём сопровождении. Чего ты хочешь, Молли?

– Почитать.

Они вдвоём спустились в библиотеку, где Морриган читала до обеда, потом, после еды, девушка вернулась в комнату…

Для неё начался настоящий кошмар, испытание для нервов: Джон мог зайти в любой момент, хоть днём, хоть ночью, совершенно не считаясь с её желанием или настроением. Дверь комнаты всегда запиралась на ключ, выходила она редко – Джон сам приносил ей книги, которые она просила. Морриган держалась только благодаря редким и непродолжительным встречам с сыном, и этими встречами Джон её не баловал. С мальчиком вроде обращались хорошо, выглядел он здоровым, Стивен был единственной радостью в её нынешней жизни. Морриган не могла себе позволить даже сорвать нервы на ком-нибудь кроме Джона – она почти ни с кем не виделась. Постепенно девушка начинала чувствовать – ещё одна неделя, подобная двум прошедшим, и она просто взорвётся, некая струна внутри звенела, натянутая до предела, готовая лопнуть в любой момент. Морриган стала нервной, пугливой, она вздрагивала от любого шороха или скрипа, у неё появилась бессонница в те редкие ночи, когда Джон не приходил к ней. Леди де Сент-Эвье похудела, осунулась, румянец пропал с бледных щёк, появились круги под глазами, а сами глаза потеряли упрямый блеск. От диковатой, весёлой и непредсказуемой ирландки осталась одна тень, девушка увяла, как цветок вереска в тёплой комнате.

В начале третьей недели заточения Джон, уходя от Морриган, сказал:

– Дорогая моя, дела требуют моего присутствия в Лондоне, я уеду на несколько дней. За хорошее поведение оставляю тебе Стивена. Может, тебе что-нибудь привезти?

– Цианистого калия, – буркнула Морриган, не сдержавшись.

Её брат рассмеялся.

– Ты ещё не разучилась шутить, как я вижу! Я куплю что-нибудь под твои зелёные глазки, Молли. До свидания.

Девушка с трудом могла поверить, что ей выпало такое счастье – несколько дней одиночества, да ещё и вместе с сыном! В первый день Морриган даже не помышляла о попытке открыть замок и предпринять поиски дневника – она просто отдыхала. Проснувшись утром – одна! – леди де Сент-Эвье села перед зеркалом и уставилась на своё отражение, впервые обратив внимание, как она выглядит.

– Нет, моя милая, так не пойдёт, – она покачала головой. – Ты совсем тут зачахнешь, от тоски и безысходности. Пора действовать, Морриган.

Джон отобрал у неё все шпильки, но осталась пара брошей, ими девушка и воспользовалась. Не имея достаточного опыта, Морриган проковырялась с замком не один час, испортив застёжки двух брошей, но на третьей замок щёлкнул и дверь наконец открылась. Закутавшись в шаль – день был прохладный, – она выскользнула из комнаты, прислушиваясь, не идёт ли кто. Она не могла знать, сколько человек в замке преданы Джону, а кто сочувствует хозяйке, поэтому стоило быть осторожной. Морриган решила не рисковать спускаться на первый этаж, и поискать в соседней комнате, где Джон жил раньше. Впрочем, она не надеялась, что с первого же раза найдёт дневник матери, её брат отнюдь не страдал скудостью ума, если надо было придумать какую-нибудь хитрость. На следующий день Морриган решила поискать в кабинете Джона. Девушка подумала, что безопаснее всего осуществить свои планы ближе к вечеру, когда в замке все лягут спать. Единственное, что беспокоило её – Джон не сказал, когда вернётся. Несколько дней могли означать от трёх до недели.

– Чтоб ты себе ногу сломал, сволочь, – процедила она, уже довольно умело справляясь с замком на двери кабинета.

Там, обследовав все ящики стола, Морриган убедилась в отсутствии тайников, в других местах тоже ничего не оказалось. С кабинетом девушка покончила к полуночи. Раздражённая и злая, она вернулась к себе, напряжённо размышляя о самых вероятных местах нахождения дневника, и остановилась на библиотеке. Там море книг, и засунуть тоненькую тетрадь среди двух каких-нибудь фолиантов Джону ничего не стоило. Стивен тихонько посапывал во сне, Морриган улыбнулась, глядя на сына и замирая от всепоглощающей нежности к маленькому родному существу.

– Мальчик мой, – прошептала она, нежно пригладив тёмные волосики. – Скоро у нас всё будет в порядке, обещаю тебе.

Следующее утро выдалось хмурое, туман опустился, как вата, глуша все звуки, и жизнь в замке замерла. Морриган встала поздно, от погоды очень некстати разболелась голова. После того, как унесли пустую посуду с обеда, девушка подождала час, и тихо спустилась в библиотеку. Работы предстояло немало, комната была большой, а полки с книгами уходили под потолок. Морриган плотнее запахнула домашнее платье, и приступила к поискам. Несмотря на то, что она видела дневник всего один раз, она очень хорошо запомнила красную бархатную обложку с золотым тиснением, и была уверена, что сразу узнает искомую вещь. Часам к семи вечера Морриган осилила верхние полки и приступила к нижним. Чем меньше оставалось неисследованных книг, тем больше мрачнела девушка. Она возлагала такие надежды на библиотеку, было бы очень обидно, если они не оправдаются!

Устав, Морриган остановилась передохнуть, и опёрлась локтём на корешки книг в дальнем углу библиотеки, где она в данный момент находилась. Неожиданно они сложились, девушка чуть не упала. Чертыхаясь, она выпрямилась и… остолбенела. В небольшой нише, которую закрывала складывающаяся ширма из ненастоящих корешков, лежала тетрадь в красном бархатном переплёте, тиснёная золотом. Едва веря своим глазам, она медленно протянула руку и коснулась обложки, ощутив, как замерло сердце.

– Мамин дневник…

Морриган достала тетрадь и села в кресло, положив находку на колени, и погладив дрожащими пальцами переплёт. Здесь то, чем жила её мать, её сокровенные мысли и чувства, о которых Морриган не успела узнать. Справившись с волнением, девушка открыла тетрадь и углубилась в чтение, позабыв обо всём на свете.

…Морриган вздрогнула и подняла глаза от страницы, уставившись на дверь: часы пробили девять, она прочитала две трети дневника – мать недвусмысленно и однозначно говорила, что умерла маленькая сиротка из деревни, и Джон являлся её единокровным братом. Последний не заставил себя ждать, появившись на пороге библиотеки, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Однако Морриган тоже была в ярости, так долго копившееся напряжение вырвалось, и молодая леди была очень близка к тому, чтобы убить брата собственными руками.

– Ублюдок, – прошипела она, отложив дневник и медленно поднимаясь с кресла. – Решил, значит, позабавиться с сестрой, да?! Пошёл по стопам собственного папаши, который женился на кузине, вопреки запрету священника? Ты больной, Джон, чёртов сумасшедший! И я не намерена больше терпеть твои дикие выходки, равно как и позволить прикоснуться ко мне хотя бы одним пальцем! Я не буду и дальше играть роль твоей игрушки, найди себе другую!

– Молли, непослушная девчонка, как ты посмела выйти из комнаты? И рыться в библиотеке? – Джон, нахмурившись, сделал несколько шагов вперёд, и не обратил на слова Морриган никакого внимания.

– Заткнись, сволочь, и не смей так разговаривать со мной! – девушка кричала, с трудом контролируя злость. – Я завтра же уезжаю отсюда, Джон, вместе с сыном, и только попробуй, заикнись, что я твоя жена! Клянусь чем угодно, тогда я точно убью тебя, скотина!

– Морриган, недостойно леди выражаться так, как ты, – он стоял у стола, напротив девушки. – Давай спокойно сядем и поговорим.

– Мне не о чём говорить с тобой, я немедленно собираю вещи и уезжаю, – отрезала Морриган и направилась к двери.

Она совершенно упустила из виду, что Джон не собирался так просто отпускать свою жертву. Он вдруг быстро шагнул к ней и схватил за руку.

– Нет, Молли, никуда ты не пойдёшь, ты останешься здесь!

Морриган с размаху залепила ему пощечину, давая наконец выход своей ярости.

– Отпусти, ублюдок!

Она пыталась освободиться из железных объятий Джона, царапаясь и пинаясь, больше не сдерживая себя и давая волю накопившейся злости. Джон чертыхался, стараясь усмирить разбушевавшуюся сестру, и одновременно потихоньку приближался к двери.

– Если ты сейчас же не уберёшь свои грязные руки от леди де Сент-Эвье, я прострелю тебе башку, – неожиданно раздался очень знакомый и до боли родной голос.

Они оба замерли, во все глаза глядя на Робина де Риверса и пистолет в его руке. Морриган оправилась от удивления первая, и со всей силы врезала острым локтём под рёбра Джону, тот зашипел от боли и, отпустив девушку, сложился пополам. Морриган метнулась к Робину, спрятавшись за его спиной, а гость быстро спрятал пистолет и достал шпагу.

– Постой здесь, родная, сейчас я разберусь с твоим прытким братцем.

Девушка напряжённо следила за двумя противниками.

– Я убью тебя, Сент-Эвье, – просто сказал Робин без всяких высокопарных фраз, и Джон увидел в его глазах приговор.

Он молча напал на де Риверса. Морриган вздрогнула от раздавшегося звона клинков, и без слов взмолилась, чтобы Робин победил. Она не знала, сколько прошло времени, минуты словно замерли. Под яростным напором противника Джон постепенно отступал назад, пока не оказался прижатым к книжной полке. Резким ударом Робин отвёл шпагу Джона в сторону и в следующий момент кончик его клинка пронзил незащищённую шею противника.

– Я не имею обыкновения нарушать данные мной обещания, – даже не оглянувшись на сползшего на пол и захлёбывавшегося собственной кровью Джона, Робин подошёл к застывшей Морриган. – Как ты, малышка?

– Робин… – девушку начала колотить дрожь. – Робин!.. Господи, боже мой, ты приехал!..

Больше от неё ничего нельзя было добиться, напряжение последних трёх недель вылилось в истерику. Робин взял судорожно всхлипывавшую девушку на руки и понёс наверх.

– До чего же тебя довел твой сволочной братец, детка, – пробормотал он, покачав головой и пинком открыв дверь в спальню – её бывшую спальню.

Уложив девушку на кровать, де Риверс заботливо укрыл её одеялом, убрав с лица несколько прядей. Рыдания перешли в икоту, Робин взял с тумбочки стакан с водой и протянул Морриган.

– Выпей, милая моя, поможет.

Она послушно выпила и отставила стакан обратно.

– Спасибо, что приехал, – на мокром личике появилось бледное подобие улыбки.

Робин улыбнулся в ответ.

– Как же я мог оставить тебя одну с этим сумасшедшим, Морриган? Извини, я не мог приехать раньше, я не знал, куда ты пропала, а заходить к тебе домой – не рискнул, – он не стал заострять внимание на том, что это была просьба самой Морриган, не навещать её. – Теперь можешь спать спокойно, малышка, никто тебя больше не обидит.

Де Риверс собрался встать и выйти, но тонкие пальчики девушки легли ему на локоть.

– Робин, пожалуйста, останься, – тихо попросила она, глядя на него блестящими от недавних слёз глазами.

– Морриган?..

Вместо ответа девушка обняла его за шею, притянув к себе.

– Я сойду с ума, если сегодня останусь в этом доме, полном призраков, одна, – прошептала девушка, целуя Робина.

– Чёрт с ней, с Кларой, я и так поругался перед отъездом, – пробормотал он, уступая просьбе Морриган и чувствуя, как забилось сердце. – Малышка, единственная моя, моя Морриган…

На сей раз она знала точно: это ночь последняя. Утром Робин уедет, с её помощью или без, вернётся к жене и ребёнку. А она останется жить в замке, растить сына, рассказывая, какой замечательный у него отец и придумывая объяснения, почему его нет рядом… Морриган запретила себе думать сейчас о будущем, полностью отдавшись настоящему, счастью, которое дарили нежные ласки Робина, доводившие её почти до бессознательного состояния, его горячие губы, жадно целовавшие её. Она наслаждалась этой ночью с радостью обречённого, которому дали один день отсрочки до неизбежной казни. Морриган заснула с рассветом, успокоенная и почти смирившаяся с неизбежным расставанием.

– Ты ведь всё понимаешь, Робин? Ты понимаешь, что должен вернуться?

– Ох, Морриган…

– Тебе тяжело, я знаю, мне тоже нелегко, но… ты же не бросишь беременную жену. Ты не можешь оставить своего будущего ребёнка без отца, милый, я знаю.

– Стивен тоже мой сын, – несколько резко ответил Робин, прижимая к себе Морриган.

– Незаконный, – прошептала девушка, тихо вздохнув. – Все думают, что это ребёнок моего… в общем, Джона, Робин. Пожалуйста, не надо спорить. Мы оба знаем, что ты должен вернуться к Кларе.

…Она стояла во дворе, зябко кутаясь в тёплый плащ, несмотря на ясное солнце, девушка дрожала. Библиотеку уже убрали, запуганная прислуга держала рот на замке, и никто не задавал вопросов по поводу случившейся в замке трагедии. Молчаливые горничные готовили тело для погребения на семейном кладбище, и Морриган старалась не думать о предстоящих похоронах.

– Прощай, Робин, – тихо сказала она. – И… лучше тебе забыть дорогу сюда, – добавила девушка, опустив голову.

– Нет, Морриган, до свидания, – де Риверс немного грустно улыбнулся и наклонившись, поцеловал её. – Рано или поздно я вернусь за тобой, малышка моя рыжеволосая, и не смей даже думать о том, что я способен забыть дорогу в твой замок.

Морриган долго смотрела ему вслед, пока горничная не окликнула её робко:

– Миледи, какие будут распоряжения насчёт похорон?..

Леди де Сент-Эвье вздрогнула и поспешно вернулась в замок.

ЭПИЛОГ

Нахмурившись, Морриган сверяла по толстой книге доходы от арендаторов, отмечая, что дела в замке идут очень даже неплохо. Стоял погожий летний денёк, Стивен гулял в саду с нянькой – Морриган собиралась присоединиться к сыну сразу после того, как закончит дела. Единственное неудобство причиняло чёрное шёлковое платье, хотя девушка и подошла к грани приличий: открытые плечи и короткие рукава. Провинция не слагала с неё обязательств, связанных со смертью мужа – соседи не знали подробностей семейной трагедии замка Сент-Эвье, и перед ними она должна была играть вдову.

Прошло полгода, как умер Джон, и полгода она не видела Робина. До неё доходили смутные слухи о нём и его жене, что де Риверс остепенился и ведёт себя, как примерный семьянин. Морриган невесело усмехнулась своим мыслям и положила руку на округлившийся живот.

– Ох, Робин, и как я объясню соседям появление второго твоего ребёнка?..

Клара должна была родить в ближайшее время, и девушка невольно прислушивалась к тому, о чём судачат горничные – для слухов не существовало расстояния, – хотя ей до сих пор причиняло боль любое упоминание о Робине и его семье. Первое время Морриган рыдала по ночам в подушку, вспоминая де Риверса, но постепенно острота утраты притупилась, и Морриган свыклась с ноющей болью в душе. Вся её нерастраченная любовь и нежность обратились к сыну, Стивену. Захлопнув толстую книгу, она решительно направилась из кабинета во двор.

– А вот и мамочка, золотце моё! – Морриган тепло улыбнулась, взяв сына на руки.

Последующие дни леди Сент-Эвье была погружена в дела замка. Как-то утром она, как обычно, сидела в кабинете, сверяя цифры, когда во дворе раздался непонятный шум. Морриган досадливо поморщилась, не отрываясь от дела.

– Нет, на сей раз я не пойду ни на какое чаепитие, – пробормотала она, думая, что это привезли приглашение от соседей. – Опять посиделки до ночи, а мне сейчас нельзя утомляться…

В коридоре послышались быстрые шаги, сердце Морриган отчего-то вдруг замерло. Она поднялась со стула, глядя на вход со смешанными чувствами. Дверь распахнулась, и на пороге появился Робин де Риверс. Девушка судорожно вздохнула, поднеся руку к горлу, словно ей что-то мешало дышать.

– Р-робин?..

– Морриган, малышка моя, как я скучал по тебе!

Он с широкой улыбкой подошёл к ней и вдруг, схватив в охапку, закружил по кабинету.

– Я за тобой приехал, милая, – Робин осторожно поставил её на пол, положив руки на плечи девушке.

Морриган растерянно смотрела на него.

– Что ты говоришь, у тебя же жена, ребёнок!..

Де Риверс посерьёзнел.

– Клара умерла при родах, ребёнок тоже не выжил. Она была слишком хрупкой женщиной, и слишком ненавидела меня и этого ребёнка, чтобы остаться жить. Ты выйдешь за меня замуж, Морриган?

От свалившегося неожиданно счастья и потрясения её нервы не выдержали, и она потеряла сознание, тихо опустившись на руки Робина.

– Чёрт возьми, где эти несносные дети?! – Морриган нахмурилась, уперев руки в бока. – Мы уезжаем через два часа, а они где-то ходят!

– А зачем ты показала им окрестные леса? – усмехнулся Робин, обнимая жену. – Стивена же теперь за уши не вытащить из твоей пещерки, а Шинейт повсюду таскается за ним. Твои дети, Морриган, такие же юные авантюристы, как их мать.

– Вот уж кто авантюрист, так это ты, – добродушно проворчала молодая женщина, спускаясь вниз. – Какой ещё английский лорд женится на бывшей наложнице из гарема? Боже мой, Стивен, где ты так вымазался? А Шинейт? Господи…

Она не знала, плакать или смеяться, глядя на чумазые мордашки, всклокоченные волосы и блестящие глазёнки.

– Я спасал Шин от разбойников, – сообщил Стивен, радостно улыбаясь.

Морриган всё же рассмеялась. Взяв детей за руки, она повела их наверх.

– Сейчас я выкупаю вас, милые мои, переодену, и мы поедем в Лондон. Ясно, непоседы?

– Мамочка, я хочу надеть моё зелёное платье! – дёрнула пятилетняя Шинейт юбку Морриган.

– Конечно, золотце, всё, что захочешь, – нежно улыбнулась она, поднимаясь по лестнице.

Глянув через плечо на мужа, Морриган увидела, что он еле сдерживает улыбку, наблюдая за троицей.

– Ты самая замечательная мама, малышка! – Робин догнал её и обнял за плечи, добавив тише, – и самая замечательная жена.

Морриган довольно улыбнулась, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. У неё было всё, чего она так хотела: любимый муж, любимые дети, и спокойная жизнь.

10.09.98