Текст книги "Ирландский клевер (СИ)"
Автор книги: Кира Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Пушистая Сырная Мышь
Ирландский клевер
Морриган полулежала на низеньком мягком диванчике, погружённая в лёгкую дремоту, и лениво щипала кисть винограда. За окном стоял вечер, душный и жаркий, Стамбул накрыла дымка, розовая в лучах заходящего солнца. Девушка с нетерпением ждала, когда же опустится ночь, принеся с собой прохладу, даже её наряд, состоящий из коротенького жилета и полупрозрачных шаровар, не спасал от жары.
– Господи, полгода я живу здесь и никак не могу привыкнуть к этому климату, – пробормотала Морриган, не открывая глаз и потягиваясь. – Мне как-то больше по нраву туманы старой доброй Англии.
Девушка закинула изящную руку за голову, устроившись поудобнее, и вздохнула, снова погружаясь в дремоту. Морриган чуть более полугода находилась в гареме одного знатного стамбульского вельможи, и за это время она успела нажить смертельных врагов среди женщин, поскольку хозяин почти всё время уделял рабыне-англичанке, забыв на время даже официальных жён. Морриган существенно отличалась от других женщин и характером, и внешностью. От матери-ирландки ей достались рыжие, тёмно-медные кудри, стройная фигурка и независимый и гордый характер. Кожа Морриган приобрела здесь тёплый золотистый оттенок, загорев под солнцем, глаза же были зелёными, как клевер.
Попав в гарем, Морриган здраво расценила, что не стоит убиваться и выставлять гордость напоказ: лучше сейчас покориться обстоятельствам, надеясь, что будущее принесёт какие-то положительные изменения. Кроме того, ей было грех жаловаться на хозяина, он был внимательный и ласковый, прекрасно понимавший чувства де-вушки, впервые попавшей в такую обстановку. Её первая ночь с мужчиной прошла лучше, чем это могло бы быть. Но несмотря на хорошие условия жизни в гареме, Морриган не оставляли мысли о возвращении домой, в Англию.
Солнце коснулось горизонта, на город упали вечерние тени. Девушка услышала чьи-то тихие шаги, и решила, что это за ней – хозяин хотел провести вечер со своей любимой наложницей.
– Как же мне надоело быть его игрушкой, – пробормотала она, поморщившись, – пусть даже и красивой…
Морриган нехотя открыла глаза и увидела склонившуюся над ней незнакомую фигуру – не главного евнуха. Мгновенное ощущение опасности заставило её напрячься, но вскочить она не успела.
– Что, чёрт возьми…
В нос ударил тошнотворный запах, и Морриган потеряла сознание.
Она пришла в себя от того, что где-то рядом негромко разговаривали, и разговаривали именно о ней. Девушка прислушалась.
– Я хочу, чтобы ты продал её сегодня же, в крайнем случае, завтра, – холодно сказал властный женский голос. – И желательно кому-нибудь приезжему.
– Да, мадам, – почтительно ответил её собеседник, – как вам будет угодно.
Дама удалилась. Морриган скрипнула зубами: она узнала посетительницу и свою похитительницу по голосу, это была вторая жена её теперь уже бывшего хозяина. "Хотя, может это и к лучшему, кто знает, вдруг меня продадут кому-нибудь, кто согласится отвезти меня в Англию. А уж там я отомщу Джону…" Морриган недобро улыбнулась и открыла глаза.
Она находилась в небольшой комнате, вся обстановка которой состояла из кровати, туалетного столика и дивана. Морриган села, изучающе глядя на человека, стоявшего у окна.
– С кем имею честь, сударь? – осведомилась она.
– Вы уже пришли в себя, миледи? – человек окинул её внимательным взглядом. – Однако теперь я понимаю, почему та дама хотела от вас избавиться. Вы – гроза любого гарема, сударыня.
– Меня будут продавать не открыто, да? – спокойно спросила Морриган.
– Вы осведомляетесь о собственной участи довольно беспристрастно, миледи.
– Я просто трезво смотрю на жизнь. Чем мне могут помочь истерики и слёзы, а? Ничем. Я предпочту просто переждать чёрную полосу, и если результатом моей продажи станет возвращение на родину, я готова на всё. Ну или почти на всё, – поправилась девушка.
– До вас мне попадались либо впадавшие в меланхолию и потерявшие интерес к жизни, либо испуганные, но гордые и упрямые. Однако все они единодушно возмущались, как только слышали слово "продажа". Это, видите ли, оскорбляло их достоинство свободной женщины.
Морриган слегка улыбнулась.
– Я уже успела выучить, что в некоторых ситуациях стоит упрятать гордость подальше.
– Я рад, сударыня, что с вами у меня не возникнет никаких проблем. Надеюсь, – ответил собеседник девушки.
– И когда же мне предстоит выступить в роли товара? – она изогнула бровь.
– Сегодня вечером.
– Уже? – Морриган хмыкнула. – Вы не теряете времени.
Человек пожал плечами.
– Думаю, вам следует переодеться, миледи.
– Меня вполне удовлетворяет мой вид, чем он вас не устраивает?
– Его будет несколько затруднительно быстро снять, – пояснил её собеседник.
– Сударь, – Морриган прищурила глаза, превратившиеся в две зеленоватые ледышки. – Я готова смириться с тем, что меня будут продавать, с тем, что я рабыня, но одного я не позволю ни вам, ни кому бы то ни было ещё. Я не позволю публично раздеть себя, уступки моей гордости тоже имеют пределы.
– Интересно, – протянул человек, тоже прищурившись. – Как же вас продавали первый раз?
– По предварительной договорённости, – усмехнулась девушка. – Меня привезли сюда и сдали с рук на руки. А осмотр товара проходил в более интимной обстановке.
– И что же вы сделаете, если я попытаюсь вас раздеть? – с интересом спросил её собеседник.
– Я выцарапаю вам глаза, – девушка обворожительно улыбнулась, склонив огненноволосую головку.
Человек некоторое время молчал, потом спросил:
– Как вас зовут?
– Не всё ли равно? У рабыни нет имени.
– У любой другой, но не у вас, миледи.
Она хмыкнула.
– Морриган де Сент-Эвье.
– Как же вы попали сюда?
– Меня продал единокровный брат, у нас общий отец, – спокойно объяснила она. – Со злости, что я не хочу становиться его любовницей. Он решил, что гарем меня исправит, собьёт упрямство и спесь. Промахнулся.
Её собеседник озадаченно уставился на девушку.
– В Англии довольно странные нравы, как я погляжу.
– У Джона не всё в порядке с головой, – желчно ухмыльнулась Морриган. – Обычно у нас родственники не спят друг с другом, тем более близкие.
– Оставляю вас до вечера, леди Сент-Эвье, – мужчина решил не углубляться в подробности жизни девушки до того, как она попала в Стамбул.
Оставшись одна, Морриган сочла за лучшее уснуть, особенно учитывая разгоравшийся за окном рассвет.
Когда она проснулась, солнце перевалило за полдень. Несмотря на ситуацию, девушка оставалась спокойной, поскольку жизнь научила её сдерживать эмоции и собственную гордость.
– В конце концов, не на казнь же меня поведут, – сказала она сама себе.
Собственная рассудительность, однако, вызвала у неё некоторое беспокойство, ведь в скором времени она снова станет чьей-то невольницей, и ей придётся ублажать нового хозяина в постели. "Мне что, уже безразлично, с кем спать?! – родилась смутная мысль. – Дорогая моя, похоже, ты начинаешь терять интерес к жизни, а так нельзя!"
Живя в гареме, Морриган научилась исполнять обязанности наложницы отстранённо, механически – главное, чтобы хозяину было хорошо, остальное ерунда. Девушка не получала удовольствия в постели, об этом никто не заботился, и ей казалось, что все мужчины таковы – им бы только попользоваться женщиной, не думая о ней самой. Посему, все представители мужского пола вызывали в ней только равнодушие, ничего более. Но несмотря на всё это, Морриган не замкнулась в себе, как некоторые другие наложницы, не потеряла живость характера. Просто переход от беззаботного детства к взрослой жизни был столь резок, что она не осознала его до конца, она всё так же оставалась восемнадцатилетней девушкой. Прошлый хозяин не потрудился разбудить в Морриган женщину, и результатом явилось её абсолютное безразличие к мужчинам. Она готова была показать будущему покупателю свои таланты в постели – то, чему её научили в гареме, – но не более. Душа девушки оставалась спокойна к действиям тела.
Морриган расчёсывалась перед зеркалом, слушая смутный гул голосов – собирались гости. Единственной её реакцией было скептическое хмыканье.
– Вы готовы, леди Морриган?
– Оставьте эти титулы, в вашем исполнении они звучат пошло, – оборвала его девушка. – Что, пришла пора появиться товару на сцене?
Ирония последних слов оставила человека невозмутимым. Накинув ей на плечи плащ, он распахнул двери.
– Ваш выход, сударыня.
Остановившись у порога, Морриган оббежала взглядом комнату, где оказалась: гостиная, обставленная изящной мебелью, отделанная в малиновых с золотом тонах, вмещала в себя человек десять мужчин, не обративших, казалось, никакого внимания на появившуюся девушку. Они разговаривали, курили, пили, время от времени бросая на неё небрежные мимолётные взгляды, и только. Морриган тряхнула головой, скинув капюшон, и смогла более подробно разглядеть гостей. Скользя по ним равнодушными глазами, она пока не видела никого, кто бы мог привлечь её внимание, как потенциальный покупатель и возможный спаситель. Большинство присутствующих здесь не выглядели европейцами, хотя наверняка, выполняя пожелание знатной обитательницы гарема, временный хозяин Морриган разослал приглашения тем, кто был в Стамбуле проездом. Это значило, что из Турции девушка вряд ли уедет, она всего лишь поменяет один мусульманский город на другой. Она подавила вздох разочарования, и продолжила осмотр гостей. Неожиданно Морриган споткнулась о внимательный ответный взгляд карих глаз, мужчина стоял, опираясь на спинку кресла, и в упор, не стесняясь, разглядывал девушку, резко выделяясь среди всех своим видом – он явно был европейцем, и по одежде, и по внешности. Его лицо показалось Морриган смутно знакомым, она вопросительно изогнула бровь, глядя на него. "Где я могла его видеть? В Англии? – мелькнула мысль. – Странно, если учесть, что там я практически никого не знаю за пределами замка…"
– Господа, прошу внимания, – все гости разом прекратили разговаривать, и повернулись к хозяину дома. – Представляю вам ту, из-за которой я собрал всех вас здесь, – он несколько театральным жестом снял с девушки плащ.
Послышались одобрительные и восхищённые возгласы, на которые Морриган никак не отреагировала. Она не считала себя писаной красавицей, за которую можно отдать кучу денег, кроме того, она не была девственницей, которые здесь шли по баснословным ценам на таких вот закрытых аукционах.
– Итак, господа, начальная цена этого рыжего чуда…
Она перестала прислушиваться к голосам, вновь попытавшись вспомнить, почему ей показалось знакомым лицо мужчины у кресла. Вместе с тем она отметила, что незнакомец не торопится принимать участие в аукционе и называть свою цену. Он просто молча смотрел на Морриган, слегка улыбаясь уголком губ, словно старой подружке. Девушка отвернулась, прекратив бесполезное копание в памяти. К реальности её вернул неожиданно раздавшийся голос:
– А разве принято продавать такой товар в упаковке, любезный хозяин?
Морриган недоверчиво и изумлённо уставилась на говорившего: она не заметила его, потому что он стоял в тени у стены, почти незаметный. "Боже праведный, что здесь делает Джон?! Или это он подстроил похищение?.. Ах, сволочь ты чёртова, братец…" Глядя на него в упор, Морриган вдруг негромко ответила:
– А разве не лучше развернуть покупку дома, когда на неё не смотрит множество других глаз?
Некоторое время в гостиной царила недоумённая и удивлённая тишина, потом раздался смех:
– Клянусь рогами дьявола, хозяин, языкастая у тебя девчонка! Трудно ожидать такого самообладания от рабыни, которую продают с аукциона.
Морриган поджала губы, гордо вздёрнув подбородок, но не стала накалять обстановку и вступать с незнакомцем в пререкания – это оказался тот самый человек, стоявший у кресла. Джон, услышав реплику девушки, только скрипнул зубами.
– Сто тысяч золотых, – холодно ответил он, прищурившись.
По гостиной пронёсся вздох удивления – до сего момента цена пока не поднялась выше шестидесяти тысяч. Морриган насмешливо улыбнулась, не сводя с брата глаз. "Ну-ну, братец, сколько ты готов за меня выложить? И где ты, интересно, достал столько денег, кого ограбил по пути в Стамбул?" Незнакомец у кресла усмехнулся, услышав цифру.
– Ну, господа? Кто больше? Или никому не нужна рыжеволосая красавица, владеющая секретами гаремных наложниц?
– Сто десять.
Все гости повернулись к неизвестному, удивлённые его ответом. Морриган, подняв брови, уставилась на него: "Какого чёрта?.."
– Сто двадцать, – произнёс Джон сквозь зубы, буравя незнакомца бешеным взглядом.
– Сто тридцать, – последовал невозмутимый ответ.
Морриган стало интересно, кто же перебежал дорожку её брату, и кому она в конце концов достанется – а в том, что верх возьмёт незнакомец, у неё сомнений не было, если только он не решил подшутить над ней таким жестоким образом.
– Сто…
– Сто пятьдесят тысяч золотом за эту малышку, хозяин.
Воцарилась гробовая тишина. Морриган, видя злые глаза Джона, поняла, что выше этой цифры ему не потянуть, и неизвестный, похоже, выиграл аукцион. Хозяин дома улыбнулся и потёр руки.
– Она ваша, милорд.
Вот так. В один момент Морриган оказалась продана незнакомцу за баснословное количество денег. "Не иначе, как пират, откуда у него такая прорва золота?"
– Благодарю, – новый хозяин подошёл к девушке и накинул ей на плечи плащ. – Деньги вам сейчас принесут мои люди.
Выходя из комнаты, Морриган оглянулась на Джона и поймала его недобрый взгляд: "Мы ещё встретимся", – прочитала она в глубине холодных серых глаз.
– Не волнуйся, детка, он тебя не получит, – услышала Морриган голос. – По крайней мере, не сегодня и не завтра.
Она оглянулась на незнакомца.
– Надеюсь, сударь, – всё, что она ответила.
Усмехнувшись, он молча посадил её на лошадь, и они отправились в порт.
– Тебя не интересует, куда мы едем? – спросил незнакомец спустя некоторое время.
– Я думаю, в порт, – лаконично ответила Морриган. – Поскольку продавец получил чёткие указания продать меня кому-нибудь не из Стамбула. Вы капитан корабля, сударь?
– Тебе не всё ли равно, детка, кто твой хозяин? – насмешливо ответил человек.
– Знаете ли, нет, – спокойно сказала она. – Меня не покидает надежда уехать из Стамбула, и вообще из Турции. Желательно подальше.
Раздался короткий смешок.
– Ты попала в точку, малышка. У меня действительно есть корабль, и я не меньше твоего хочу уехать отсюда.
– Вот и отлично, – кивнула Морриган.
Дальше они ехали молча. В порту девушка, окинув взглядом стройные линии корабля, осталась довольна судном – особенно закрытыми сейчас пушечными портами. Незнакомец провёл её на борт и открыл дверь каюты.
– Прошу, миледи.
Морриган вошла, разглядывая обстановку: широкая кровать, накрытая покрывалом, стол, заваленный бумагами и картами, два стула с высокими спинками, шкаф – ничего лишнего, что загромождало бы пространство. Мужчина сел на стул, Морриган, не дожидаясь приглашения, на второй – она решила, что в присутствии нынешнего хозяина может позволить себе некоторые вольности.
– Теперь можно и поговорить, – он улыбнулся. – Как же мне тебя называть, детка?
Девушка пожала плечами.
– Морриган. Или как вы пожелаете, милорд.
– Хм. Просто Морриган?
– Морриган де Сент-Эвье, если вам так интересно знать.
– Англичанка, как я вижу?
Она кивнула, недоумевая, к чему все вопросы. Обычно хозяину, мягко говоря, наплевать, откуда его покупка, всё равно общение между ними происходит в основном в постели, где разговоры ни к чему.
– Между прочим, Морриган де Сент-Эвье, мы с тобой соседи.
Девушка подняла брови.
– Случайно, мы не могли встречаться? Ваше лицо кажется мне смутно знакомым. И… простите моё невежество, но я понятия не имею, кто наши соседи. Я почти не выходила из замка.
– Мы как-то встречались, когда ваш отец вёз вас в монастырь. Я Робин де Риверс, детка, если тебя интересует моё имя.
– Послушайте, давайте определимся, – решительно произнесла Морриган. – Или вы обращаетесь ко мне по всем правилам, если хотите казаться вежливым, или отбрасываете все церемонии.
Де Риверс расхохотался, откинувшись на спинку стула.
– Ты с характером, Морриган, как я посмотрю, – продолжая улыбаться, ответил он. – Пожалуй, обращаться к тебе "леди Сент-Эвье" будет глупо после того, как я отвалил за тебя кучу золотых, согласна? Потому я буду называть тебя так, как мне нравится.
Она кивнула.
– Как вам будет угодно, милорд.
– Расскажи-ка, как тебя угораздило попасть в гарем? – поинтересовался Робин. – За каким чёртом тебя понесло в море?
– Меня продал собственный брат, – невозмутимо ответствовала Морриган.
Де Риверс поднял брови.
– Занятно, – протянул он. – Лорду Джону срочно понадобились деньги?
– Нет, ему срочно понадобилась я, буквально сразу после смерти папеньки, чтоб ему в аду икалось, – любезно пояснила Морриган. – Дело в том, милорд, что мы с Джоном – единокровные брат и сестра, у нас один отец. Моя мать вышла замуж за вдовца, точнее, её выдали за него, и в результате появилась я. Поскольку папочка обладал нравом весьма дурным, мама предпочла наилучший выход, она умерла от тоски, оставив меня одну в замке с двумя мужчинами и запуганной вусмерть прислугой. Старый лорд не обращал на меня ровно никакого внимания до тех пор, пока мне не исполнилось двенадцать лет, и под корсажем у меня появился намёк на грудь. Заметив, что дочь потихоньку превращается в девушку, он решил, что меня можно выгодно выдать замуж, и попытался сделать из меня примерную невесту, то бишь засунуть в монастырь на учёбу, – Морриган довольно улыбнулась. – Я три раза сбегала из монастыря, доставляя множество хлопот, и в конце концов папа пригрозил посадить меня в подземелье на хлеб и воду. Не очень-то приятно сидеть с крысами, и я согласилась вести себя хорошо и просидеть четыре года в этом чёртовом монастыре. По возвращении в замок меня ждал очередной подарок судьбы в качестве смерти папочки от удара – мы с Джоном остались вдвоём. Надо упомянуть, что как-то в далёком детстве у меня была названная сестра, тоже Морриган, и тоже рыженькая, мама подобрала сиротку в ближней деревне, но та девочка умерла от чахотки буквально перед самой смертью мамы. Джон же вбил себе в голову, что умерла его настоящая сестра, маленькая леди Сент-Эвье, а я не связана с ним никакими родственными узами. Как только папа приказал долго жить, дражайший братец явился ко мне в спальню и нагло предложил стать его любовницей, за что, естественно, получил по физиономии. Подлечив глаз, Джон огорошил меня ещё более безумным предложением стать его женой, тогда я просто выставила его за дверь, даже руки было жалко марать о мерзавца. Мне пришлось поставить засов на дверь комнаты, Джон как будто с цепи сорвался. По замку я одна не ходила, только в сопровождении служанки, а то и двух, работавших в замке прачками – соответственно, они не выглядели заморышами, эти женщины, и Джон боялся в их присутствии приставать ко мне. Правда, из замка я выехать не могла, у меня элементарно не было денег, чтобы доехать до Лондона и поселиться в нашем доме. Да и стража подчинялась Джону, а не мне.
– И сколько же ты продержалась? – с интересом спросил Робин.
– Ровно четыре года, милорд, – Морриган усмехнулась. – Поверьте, это были самые кошмарные годы в моей жизни. Брату приходилось время от времени ездить в Лондон по делам, что давало некоторую передышку в нашей войне, но с его возвращением всё начиналось сначала. Он и слышать ничего не хотел о том, что я его сестра. В конце концов, он ухитрился напоить меня снотворным, и проснулась я уже на корабле, связанная. Джон поставил ультиматум, или я уступаю его настойчивым домогательствам, или окажусь в гареме стамбульского вельможи. Он думал, подобная перспектива может меня напугать, – Морриган пренебрежительно хмыкнула. – Да я предпочла стать наложницей в гареме, чем любовницей собственного брата! Так и получилось, что я оказалась здесь.
– А почему же тебя тогда продавали на закрытом аукционе?
– Братец постарался, – девушка пожала плечами. – Подстроил моё похищение, и, видимо, думал выкупить, когда дорогу ему перебежали вы, милорд.
– Интересная ситуация получается, малышка Морриган, – задумчиво улыбнулся Робин. – Потому что лорд Джон приходил ко мне с предложением жениться на тебе, но только формально – за определённую плату, естественно. По ночам бы он посещал тебя, под моим видом, а днём ты была в моём распоряжении. За подобное предложение он схлопотал по физиономии – вторично, насколько я могу судить, – но ругаться дальше не рискнул, пообещав, что я ещё пожалею о своём отказе. Я тогда не принял его слова всерьёз, занимаясь собственной свадьбой, – при этих словах Морриган удивлённо изогнула бровь, но не стала прерывать его. – А потом, в один далеко не прекрасный день на меня напали в лесу, оглушили, и очнулся я на галере. Собственно, сбежать в ближайшем порту не представляло особой сложности, труднее было обзавестись кораблём – опущу подробности, они не имеют значения. В Стамбул я завернул закупить продукты, по пути домой в Англию, и неожиданно узнал, что Джон тоже здесь. Так получилось, что я оказался на том же мероприятии, на котором и он, и сорвал все его далеко идущие планы в отношении тебя, Морриган, – закончил Робин, глядя на девушку.
– Интересно, – она прищурилась. – Если у вас есть жена, милорд, какого чёрта вы купили меня, а? Неужели только из-за одной мести Джону или из желания помочь мне? Не поверю, мы не были знакомы вплоть до сегодняшнего дня.
– Я женился по необходимости на маленькой тихой мышке из глухого северного уголка Англии, воспитанной в монастыре. И, знаешь, я начинаю жалеть, что не принял предложение твоего брата, – заметил Робин, не сводя с неё взгляда.
– Со всеми его условиями? – ровно спросила Морриган, в зелёных глазах зажглись опасные огоньки.
– Нет, – спокойно ответил он. – Ночи я предпочёл бы оставить себе.
Девушка усмехнулась.
– Так что там с вашей женой, а, милорд?
Робин досадливо поморщился.
– Она боится мужчин, как огня, – нехотя признался он. – Я бываю у неё в спальне один раз в неделю, и только для того, чтобы у нас появился ребёнок, желательно сын.
– Понятно, – Морриган откинулась на спинку стула, глянув в окно.
Ей хотелось спать, она устала и морально, и физически, но в воздухе словно витал незримый вопрос о том, кто и где будет ночевать. С одной стороны, Морриган на данный момент была собственностью де Риверса, с другой – они оба англичане, и вроде как не подчиняются законам другой страны, даже если они оказались в подобной ситуации. Робин молча скользил по девушке взглядом, но она не обращала на это ровно никакого внимания, поскольку ей было наплевать на интерес мужчины к своей особе.
– Прошу прощения, но мне хотелось бы лечь спать, – призналась Морриган. – Сегодня был трудный день.
– Да, конечно, – Робин встал и подошёл к шкафу. – Держи, это тебе.
Девушка поймала кружевную ночную рубашку. Удивлённо рассматривая одежду, она искоса глянула на собеседника.
– А… я что, буду спать одна? – осторожно осведомилась она.
Робин скрестил руки на груди и прислонился к стене каюты.
– Мне подумалось, после гарема ты не будешь гореть желанием видеть кого-либо в своей постели, разве нет?
Морриган пожала плечами.
– По большому счёту меня это не заботит, милорд. Гарем научил меня доставлять удовольствие хозяину, не думая о себе, оставляя чувства в сторонке.
Робин прищурился.
– Ты хочешь сказать, что ничего не чувствуешь в постели с мужчиной?
– А я должна? – Морриган с недоумением уставилась на него.
Де Риверс улыбнулся, в карих глазах промелькнули искорки.
– Всё понятно. Тебя просто использовали по назначению. Малышка, я покажу тебе, что значит быть женщиной, и в очень скором времени.
– А если я буду против? – девушка изогнула бровь.
Ей уже стало интересно, что же будет делать дальше Робин: воспользуется ли своим правом хозяина или останется джентльменом.
– Не будешь, детка, – он отошёл от стены и приблизился к ней. – По глазам вижу, не будешь.
Морриган коротко вздохнула, поднялась со стула. "Видимо, не судьба мне сегодня спать одной…"
– Вы хозяин, милорд, – просто сказала она, подходя к кровати. – Не думаю, что моё мнение на самом деле имеет для вас значение.
Робин в два шага оказался рядом с девушкой и развернул её за плечи к себе.
– Обещаю, Морриган, ты не пожалеешь о сегодняшней ночи, – услышала она над ухом тихий голос.
Бывшая наложница подняла голову, но ответить ничего не успела: де Риверс поцеловал её. Нежно, осторожно, словно пробуя на вкус – Морриган растерялась, застигнутая врасплох. Так девушку никто никогда не целовал, если уж быть честной, то и прежний хозяин ограничивался одним-двумя небрежными поцелуями, их и назвать-то так можно было с определённой натяжкой.
– Не надо напрягаться, девочка моя, – шепнул ей Робин. – Я не сделаю тебе ничего плохого.
Она неуверенно улыбнулась, положив руки ему на плечи.
– Мне понравилось, как вы целуетесь, милорд…
– Всё остальное тебе тоже понравится, вот увидишь…
Его пальцы быстро справились с застёжкой жилетки, отбросив её в сторону, де Риверс медленно провёл ладонью по изящной шее и плечику. Морриган вздрогнула от неожиданных ощущений.
– У тебя такая нежная кожа, – от тихого звука его голоса по спине девушки пробежали мурашки. – Бархатистая, гладкая…
На месте пальцев оказались губы Робина. Морриган готова была замурлыкать, как кошка, тело с готовностью отзывалось на умелые ласки – в ней пробуждалась женщина. Дыхание девушки участилось, сердце забилось, как сумасшедшее, она смутно помнила, как Робин аккуратно уложил её на кровать… Потом все мысли вылетели у неё из головы, Морриган отдалась во власть наслаждения, охватившего всё её существо. Робин открывал ей новый мир, полный чувственного восторга, услышав чей-то тихий стон, девушка с отстранённым удивлением поняла, что это стонала она сама. Несмотря на шестимесячное пребывание в гареме, Морриган поняла, что именно эта ночь стала её первой настоящей ночью с мужчиной.
Когда она, усталая и довольная, откинулась на подушки, Робин отвёл влажные локоны со лба девушки и тихо спросил:
– Тебе понравилось, малышка?
Сонно зевнув, она кивнула и улыбнулась.
– Спасибо, милорд… – зелёные глаза закрылись, Морриган свернулась калачиком и моментально уснула.
Негромко рассмеявшись, Робин обнял её, ощутив вдруг непривычную нежность и сострадание к этой ирландской девочке.
Проснувшись утром, Морриган обнаружила, что Робина уже рядом нет, а в каюту заглядывало солнце. На стуле лежала одежда: чёрная шёлковая рубашка, штаны и сапожки. Усмехнувшись запасливости де Риверса, она оделась и остановилась перед зеркалом, обозревая себя.
– А что, очень даже ничего выгляжу, – пробормотала она, оценивающе окинув взглядом отражение.
Позаимствовав расчёску, Морриган привела в порядок волосы и вышла на палубу, щурясь от яркого солнца. Робин стоял за штурвалом, спиной к ней, одетый так же, как и она, в рубаху и штаны. Тёмные, чуть вьющиеся волосы были стянуты на затылке чёрной лентой. Рядом с ним стоял ещё какой-то человек, но Морриган, не обращая на него внимания, подошла к Робину и коснулась его локтя.
– Доброе утро, милорд.
Де Риверс обернулся: солнечные лучи зажгли в рыжих локонах золотые искры, зелёные глаза ярко блестели, щёки порозовели от свежего ветра – Морриган выглядела очаровательно этим утром.
– Выспалась, детка? – улыбнулся он, обняв её одной рукой.
– Да, – она чуть смущённо улыбнулась в ответ.
– Сейчас в моей каюте накроют стол, поедим. И, кстати, Морриган, прекрати называть меня милордом. Это слишком официально, а мы, слава богу, не на великосветском приёме в Лондоне.
– Как скажете… Робин.
Де Риверс подавил вздох. В Морриган удивительным образом сочетались манеры благовоспитанной скромной девушки и гордый, независимый характер ирландки.
– А куда мы плывём? – полюбопытствовала она.
– Мы недалеко от стамбульской гавани, я не хочу упустить лорда Джона. У меня к нему должок, и мне бы хотелось вернуть его, – карие глаза недобро сощурились.
– Вы можете не один месяц бороздить Средиземное море, и не встретить его, – возразила Морриган. – Было бы гораздо практичнее вернуться в Англию и там ждать Джона.
– Ты так думаешь? – Робин искоса посмотрел на девушку.
Она усмехнулась.
– Скорее всего, Джон вернётся домой, и будет поджидать вас и меня там, он не большой любитель водных прогулок.
– Я смотрю, ты настроена воинственно, детка, – поддел её Робин.
– Хватит с меня его диких выходок, – Морриган поджала губы. – Я не позволю и дальше издеваться над собой, моё терпение тоже имеет предел. Я пока не знаю, как разберусь с братом, но что-нибудь придумаю, только бы вернуться в Англию скорее.
– Тебя кто-нибудь ждёт в Англии?
– Кроме Джона никто, – пожала она плечами. – Я же не выходила за пределы замка, и не имела возможности знакомиться с кем-либо. Я даже в Лондоне не была ни разу.
– А вот меня дома жена ждёт, – неожиданно зло бросил Робин. – И я не слишком-то жажду возвращаться к ней.
Морриган сочла за лучшее промолчать, её очень интересовал вопрос, что же де Риверс будет делать с дорогой покупкой в Англии, но пока она не хотела спрашивать о своей дальнейшей участи.
Они плыли по Средиземному морю, погода стояла отличная, иногда на горизонте появлялся какой-нибудь корабль, но в основном это были торговцы, спешащие в южные порты за товаром. Морриган чувствовала себя прекрасно, прошлое больше не волновало её, о будущем она до поры до времени не думала. Волосы девушки выгорели на солнце, став цвета мёда, кожа загорела, и Морриган выглядела очень необычно. Робин и не скрывал, что девушка ему нравится, однако тоже избегал затрагивать тему её дальнейшей судьбы. Он чувствовал, что расстаться с Морриган де Сент-Эвье ему будет очень и очень непросто, и если бы не жена, Робин безусловно оставил бы её.
…За стенами каюты стояла тёплая летняя ночь, волны тихо шелестели о чём-то своём. Морриган, опёршись на локоть, задумчиво смотрела на Робина.
– Скажи, почему ты так не хочешь возвращаться домой? Неужели твоя жена такая страшная? Или у неё непереносимый характер?
– Видишь ли, малышка, – Робин провёл пальцем по её щеке. – Когда каждый вечер ты ложишься спать, и чувствуешь рядом с собой холодную мраморную статую, то поневоле теряешь всякий интерес к собственной жене.
– Да ну? – она недоверчиво изогнула бровь. – Ты хочешь меня убедить, что твои умелые пальчики оставляют леди де Риверс совершенно равнодушной?
– Клара смотрит на меня глазами кролика перед удавом, – мрачно вздохнул Робин. – Ну как подступиться к женщине, твоей жене, во взгляде которой каждый вечер написано: "Боже мой, делайте быстрее своё дело и оставьте меня в покое!" После свадьбы я думал, она так ведёт себя, потому что в монастыре была лишена мужского общества, и вообще, воспитывалась в строгости, но это повторяется каждую ночь! У меня ощущение, что я каждый раз её мало что не насилую.
