Текст книги "В полночный час"
Автор книги: Кимберли Рэнделл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9
Следующие несколько дней прошли в суете: Вероника разрывалась между учебой и работой, как и в большинство будних дней. Она засыпала ненадолго, когда приходила домой к десяти вечера, а потом с полуночи до трех изучала способы сексуального возбуждения.
Однако девушке все-таки пришлось отложить применение полученных знаний на незнакомых и ни о чем не подозревающих мужчинах. Но она сделала это вовсе не потому, что испугалась предупреждения Валентина об опасности «роковой привлекательности». Вероника просто слишком уставала и вообще была слишком занята, пытаясь отыскать сведения о жизни Клэр Уилбур для своего призрака.
Ее поиски начались с нескольких телефонных звонков насчет некоторых документов, которые могли бы помочь ей. Сначала Вероника позвонила в канцелярию областного суда Лафайетта, где ее отослали в статистическое управление Нового Орлеана. Там девушке сказали, что ей нужно обратиться в архив актов гражданского состояния Луизианы, располагающийся в городе Батон-Руж. В пятницу она узнала, что в архивах хранятся все свидетельства о рождениях и смертях, браках и разводах, акты переписи населения и другие документы округа Орлеан – современного Нового Орлеана и его окрестностей – с 1790 года до середины двадцатого века.
Вероника могла запросить копию свидетельства о рождении Клэр по почте и подождать требуемые три-четыре недели или отпроситься в субботу на половину дня в библиотеке и рано утром поехать прямо в Батон-Руж.
Двухчасовая поездка на автомобиле показалась ей лучшим вариантом, особенно если учесть, что она не знала, с чем ей придется там столкнуться. Что, если там не окажется свидетельства о смерти Клэр? Что, если там окажутся сведения о ребенке? Если Вероника будет там лично, то она сможет получить больше информации – в зависимости от своих находок.
Решение было принято. В пятницу после вчерашней смены девушка сразу же рухнула на кровать, как только зашла к себе в квартиру. Как обычно, Валентин разбудил ее в полночь для следующего урока.
– Сегодня вечером не получится, – сказала Вероника, спрятав голову под подушку. – У меня болит голова.
– Тогда я заварю тебе чаю. – Валентин направился на кухню.
– Лучше приготовь кофе! – крикнула девушка ему вдогонку. – Черного – и через несколько минут я буду бодра и весела.
Попробовав густой горький напиток, она скривилась:
– Ну и гадость!
– Давай положу тебе сахара.
– Нет, мне нужен именно такой. – Вероника зажала нос и сделала огромный глоток ужасного напитка. После четвертой чашки она действительно смогла разлепить веки и комната больше не расплывалась у нес перед пазами. – Гораздо лучше. Так что нас ждет сегодня вечером?
– Сегодня вечером мы перейдем к поцелуям.
– Наконец-то! – Вероника закрыла глаза и зажмурилась. – Я готова.
– Не совсем. – Валентин вложил ей в руки тетрадь и ручку. – Вот теперь ты готова, милочка.
– Я думала, что мы будем целоваться.
– Мы будем писать о поцелуях, – сказал призрак и начал расхаживать по комнате. – Так вот, есть несколько видов поцелуев: легкое прикосновение закрытыми губами, «поцелуй бабочки», страстный поцелуй…
Валентин остановился и пристально посмотрел на Веронику:
– Ты не записываешь.
– На самом деле я надеялась на маленькую демонстрацию. – В голосе девушки слышалась мольба – горячая, отчаянная мольба. Вероника, не отрываясь, смотрела на рот Валентина, на его слегка выдающуюся вперед нижнюю губу. У него были необыкновенно прекрасные губы для мужчины – чувственные губы. – Я лучше запоминаю материал, когда могу прочувствовать его на практических занятиях своими руками… вернее, своими губами.
Валет ин задумался, затем нахмурился и сердито посмотрел на девушку. Наверное, эта идея не показалась ему слишком хорошей, потому что он снова начал расхаживать по комнате и рассказывать о поцелуях, почти не обращая внимания на Веронику.
«Вечно мне не везет», – думала девушка, забираясь в кровать. Прошло уже довольно много времени после того, как Валентин растворился в воздухе, оставив Веронику в компании с неудовлетворенными гормонами и мечтами.
Но от этой компании ей не было совершенно никакого проку. Всегда девушке доставалось одно и то же, а она была готова для большего и желала получить его.
Черт возьми, когда Вероника наконец-то решила предаться удовольствиям, она обнаружила, что объект ее вожделения обладает несгибаемой волей! Призрак с железной силой воли и правилом «не прикасаться к девственницам».
А вдруг он тоже размышляет о своем невезении?
Да, Валентину определенно не повезло в жизни еще больше, чем ей.
Вероника пришла к этому выводу, находясь на цокольном этаже здания архива актов гражданского состояния Луизианы в Батон-Руже и изучая свидетельство о смерти на экране аппарата для просмотра микрофильмов. Выяснив судьбу Клэр, она решила поискать сведения о Валентине и нашла свидетельство о его смерти.
Валентин был убит.
Девушка чувствовала себя так, словно кто-то подло ударил ее в живот.
Но тут вмешался ее внутренний голос, напомнив, что все это случилось сто пятьдесят лет назад и фактически стало древней историей. Все должны когда-то умереть, а убийства были обычным делом, газеты постоянно писали о таких случаях.
Этот факт немного утешил ее. Но это был не какой-то незнакомый человек, о котором она случайно прочитала в газете, – это был Валентин.
Призрак, успокоила себя Вероника, просто призрак.
Но сто пятьдесят лет назад он был настоящим, живым человеком…
– Ты был убит! – выпалила девушка, влетев поздно вечером в квартиру после восьмичасовой смены в библиотеке и пронзив Валентина обвиняющим взглядом.
Валентин сидел в кресле, вытянув перед собой длинные ноги и скрестив их. Призрак выглядел таким красивым, таким живым, таким настоящим…
Вероника тряхнула головой, отгоняя прочь смущающие ее мысли, и дала волю своему раздражению.
– Почему ты не сказал мне об этом?
Валентин выключил телевизор и повернулся к ней:
– Ты никогда не спрашивала меня, милая.
Она действительно не спрашивала. С того самого момента, когда Валентин впервые появился перед ней, девушка ни разу не спросила его о прошлом – о том, каким он был человеком… раньше. Он появился как сон, потом превратился в призрака, и Вероника решила смириться с таким положением вещей.
Но чем больше она узнавала его, тем более настоящим он казался – более соблазнительным и поэтому более опасным.
«Не спрашивай, – сказала себе девушка. – Просто оставь все как есть, не открывай рта и займись своими собственными проблемами: учебой, работой и планами на будущее».
– Что же случилось? – Неужели этот печальный, озабоченный голос – ее собственный? Черт возьми, так оно и есть. И хуже того: он полностью отражает ее чувства.
– Ты и в самом деле хочешь это узнать?
– Нет, но я должна это знать.
Валентин посмотрел на нее долгим и суровым взглядом, потом поднялся и направился к створчатым дверям балкона. Он нажал на ручку, открыл одну створку и выглянул на улицу.
– Сегодня такая же ночь – ясная, теплая. Той ночью я спал один в своей кровати в «Небесных ворогах».
– «Небесных воротах»?
– Так называлась моя плантация. Одно время она была самой большой плантацией во всей Луизиане. Теперь плантации уже нет, ее сожгли дотла в конце прошлого столетия. Эту информацию я почерпнул с таблички, которая висела над моей кроватью в музее, где я провел несколько лет. – Валентин закрыл глаза. – Это было ужасно давно, но я все еще вспоминаю «Небесные ворота» и представляю, как объезжаю свои поля, как выхожу в столовую к обеду. Я до сих пор ясно вижу свою прекрасную плантацию.
– Я понимаю…
Губы Валентина изогнулись в печальной улыбке.
– Мой отец вложил всю свою жизнь в этот дом. Он переехал туда из Франции в тысяча восьмисотом году в надежде сколотить состояние и обеспечить моей матери такую жизнь, к которой она привыкла. Моя мамочка принадлежала к королевской семье. Она пошла против воли своих родителей, убежала из дома и вышла замуж за моего отца. Он сам в то время был студентом из благородной и богатой семьи, но его фамилии все-таки было далеко до королевской. Моя маман заставила отца почувствовать себя королем, поэтому он захотел покроить настоящий дворец.
И построил его Главный дом был просто прекрасен – с двадцатью спальнями и великолепным танцевальным залом.
Вероника закрыла глаза, стараясь представить эту картину; роскошная парчовая драпировка, мраморные камины, изящная лепнина…
– «Небесные ворота» казались мне такими огромными и пустыми после того, как умерли мои родители, а сестры повыходили замуж, – продолжил Валентин. – Я стал владельцем процветающей плантации и в огромном количестве выращивал табак. – Он потряс головой, словно пытаясь избавиться от печальных воспоминаний.
Вероника не могла сказать, что она в чем-то обвиняет его. Валентин, согласно свидетельству о смерти, был убит в своей кровати. В этой кровати…
– О Боже мой! – воскликнула девушка и схватилась за голову. – Я спала в кровати убитого!
Валентин улыбнулся ей:
– В кровати призрака. И не надо так переживать: я упал на пол, а не истекал кровью на простынях. Лишь моя рука касалась кровати, когда смерть забрала мое тело.
Вероника перевела дух, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
– Это утешает.
– Тебя – может быть, но ты, надеюсь, помнишь, что я мертв?
Если бы девушка только могла это сделать! Проблема заключалась в том, что она постоянно забывала об этом немаловажном факте. Вероника по-прежнему видела мужчину, чья высокая, сильная фигура загораживала проем створчатых дверей Она слышала голос, который рассказывал о далекой-далекой жаркой и влажной ночи, о том, как рано утром хозяина плантации разбудило нападение группы разгневанных граждан под предводительством члена городского правительства.
– Так кто же на самом деле выстрелил в тебя?
– Священник.
– Тебя убил священник?
– Он был прежде всего отцом, а потом уже священником. Ведь я лишил девственности его дочь и оставил ее беременной. Так думал он, так думали и все остальные жители города.
– Ты никогда не говорил мне, почему они так думали.
– Она сама обвинила меня, сказав, что мы провели вместе одну ночь – ночь ежегодного городского фестиваля в честь уборки урожая. На соседней плантации был великолепный бал, во время которого я предположительно затащил ее в постель. – Валентин поморщился. – Я помню танцевальный зал, набитый людьми, в котором, кстати, было много женщин. Помню множество лиц, но только ее не помню.
– А ведь великолепный Валентин Тремейн никогда не забывает женских лиц.
Призрак кивнул.
– Он не забывает и имена, – добавила Вероника, напоминая ему о недавнем «сбое» его памяти.
Валентин сердито взглянул на нее:
– Если только меня не отвлекают полураздетые соблазнительные рыжие красавицы!
Девушке с трудом удалось скрыть улыбку, а тем временем призрак глубоко вздохнул, отвернулся и уставился на улицу, облокотившись на ограду балкона.
– Я станцевал несколько танцев, целовался с восхитительными женщинами в саду, но все остальное…
– Клэр там не было?
– Ее я не могу вспомнить.
– И никаких рыжих во фланелевых ночных рубашках?
– Благодарю, но таких там тоже не было.
– Значит, можно с уверенностью утверждать, что с твоей памятью все в порядке, – сказала Вероника. – А что случилось после бала?
– Наша обычная компания устроилась в библиотеке поиграть в карты – несколько владельцев соседних плантаций, с которыми меня связывали деловые отношения. Я выиграл несколько партий, немного выпил, а что было потом, не помню. Проснулся я на следующее утро в заброшенной хижине на краю моей плантации.
– Один?
– Если не считать ужасной головной боли и явного ощущения, что рядом со мной спала женщина.
– Откуда ты знаешь, что это была женщина?
Валентин раздраженно взглянул на нее.
– Запах, милая. Я хорошо знаю запах женщины. Но, увы, я не знал, что это была за женщина, и не было никакого подтверждения, что она была девственницей.
– Подтверждения?..
– Крови.
– Ox… – Вероника смутилась и покраснела, несмотря на то что была женщиной девяностых годов двадцатого столетия. Огромный опыт этого человека в подобных делах заставлял ее чувствовать себя слишком наивной. Более того, Валентин волновал, пьянил и возбуждал ее только одним своим взглядом.
Девушка кашлянула.
– Но может, это была не она.
– То же самое я сказал священнику, когда он стал добиваться от меня правды. Может быть, это была она, может быть, и нет – я ничего не помнил.
– И что было потом?
– Он застрелил меня в моей кровати. – Валентин так буднично произнес эти слова, словно прошлое не имело для него никакого значения.
– Откуда ты узнала о моей несвоевременной кончине? – спросил он после долгой паузы.
– Из архивов Батон-Ружа. Я искала сведения о Клэр и там же нашла свидетельство о твоей смерти.
Надежда зажглась в глазах Валентина, когда он посмотрел в лицо Веронике:
– Клэр? Ты нашла что-нибудь?
– Свидетельство о рождении. Валентин, у Клэр Уилбур спустя восемь месяцев после твоей смерти родился ребенок.
– Мой?
Разочарование переполняло девушку.
– Мне очень жаль, но имени отца там не было – только имя матери.
Валентин выпрямился и начал расхаживать по комнате.
– Но мне нужно знать это. Черт возьми! Я должен это знать! Разве я могу спокойно себя чувствовать, когда у меня на душе такое? Я не могу. Я просто не могу!
– Но ты ничего не сможешь сделать, чтобы загладить свою вину, Валентин. Это произошло так давно. Нельзя допускать, чтобы чувство вины так терзало твою душу.
– Вины? – Валентин повернулся к девушке и скептически посмотрел на нее. – Ты действительно так думаешь?
– А разве это не так?
– Боже мой! Конечно, нет, – улыбнулся Валентин. – Это надежда, Вероник, надежда.
– Ты надеешься, что это твой ребенок?
Улыбка увяла, и лицо призрака стало серьезным.
– Пойми меня правильно. Я, конечно, сожалею об обстоятельствах этого зачатия, но ребенок – мой ребенок. – Неподдельная радость согнала печаль с его сурового лица. – Я никогда не смогу сожалеть о таком замечательном чуде!
Скажи мне, кто родился – мальчик или девочка?
– Девочка.
– Дочь? – Валентин закрыл глаза, наслаждаясь этим известием. – Дочь… Я был единственным сыном в семье, – продолжил он, – последней надеждой отца на продолжение рода. Но мне не повезло, и если бы не Клэр… Может быть, Клэр… – Валентин в отчаянии потряс головой. – Мой дух не сможет успокоиться, пока я не узнаю, мой или не мой это ребенок. – Он пристально посмотрел на Веронику. – Тогда наконец я смогу пересечь границу миров и успокоиться. Тогда, и только тогда.
Эти слова заставили девушку задрожать. Валентин был временным в этом мире – сегодня здесь, а завтра уйдет.
Он был безопасным. Но от осознания возможности его ухода у Вероники неожиданно засосало под ложечкой.
Это все из-за ее работы. Она не могла позволить ему уйти, пока не закончит ее. Вероника освоила всего двадцать шагов! Кроме того, полученные знания пока не были закреплены с помощью практических занятий.
Ей нужен Валентин. И не только из-за этой курсовой работы, добавила про себя Вероника, почувствовав на своих губах его долгий пристальный взгляд и ощутив странный трепет во всем теле. Это было предвкушение, возбуждение, желание – нестерпимое, отчаянное, страстное желание. Ей хотелось сказать: я хочу тебя здесь и сейчас.
– Ну и что мы теперь будем делать? – спросил Валентин.
Вероника глубоко вздохнула и постаралась укротить свои мятежные гормоны.
– Возможно, есть еще какие-нибудь записи, которые смогут пролить свет на судьбы Клэр и Эммы.
– Эмма? – улыбнулся Валентин, словно пробуя на вкус имя дочери. – Эмма – это прекрасно.
– Я поеду в «Небесные ворота» на следующей неделе и посмотрю, что там можно найти. Тем более что в субботу утром я свободна.
Валентин посмотрел девушке в глаза.
– Спасибо тебе, Вероник.
Эти необыкновенно нежные и какие-то странно тоскливые слова задели девушку за что-то, запрятанное глубоко под се страстью и бушующими гормонами. Вероника с трудом подавила это чувство.
– Не благодари меня.
– Почему?
– Потому что у нас с тобой взаимовыгодная сделка: я помогаю тебе – ты помогаешь мне. Это только выгодная сделка.
У этого призрака нет никакого сочувствия, никакого сострадания и никаких человеческих чувств! Он просто призрак – сегодня здесь, а завтра там, – свободный от всяких условностей призрак.
– Так что у нас запланировано на сегодняшний вечер. профессор любви?
Озорная усмешка появилась на красивом лице Валентина, и сердце Вероники забилось в предвкушении.
– Поцелуи! – объявил призрак.
– Но я думала, что мы уже прошли поцелуи вчера вечером.
– Да, но сегодня будут практические занятия.
– Этого только не хватало! – воскликнула девушка через десять минут практических занятий, когда к ней в дверь постучал Дэнни.
– Что такое с тобой стряслось? – спросил Дэнни, когда Вероника впустила его в квартиру.
– Стряслось?
– Ну да. Ты же сама позвонила мне на автоответчик и сказала, что тебе требуется помощь и чтобы я сразу же шел к тебе. Я подумал, что ты заболела. Твой голос показался мне очень… странным и осипшим.
– Ну погоди, я еще с тобой разберусь! – тихо прошептала Вероника в сторону.
– Что ты сказала?
Девушка кашлянула:
– Я… я сказала, что мне просто показалось, будто я простудилась.
– Тогда в чем же заключается твоя чрезвычайная ситуация?
– Я… э-э… заказала пиццу и не хочу есть ее в одиночестве.
Дэннц озадаченно взглянул на Веронику;
– Пицца? И это твоя чрезвычайная ситуация?
– Еще мне показалось, что я слышала шум.
– И ты позвонила мне? – Юноша подозрительно осмотрелся и перешел на шепот. – Но я не подхожу для таких вещей, Ронни. Тебе надо было позвонить в полицию.
– Да все нормально, Дэнни! Оказалось, что это была просто… м-м… Принглз. Я нашла ее, но уже после того, как позвонила тебе. Поэтому я решила предложить тебе отведать пиццы в качестве компенсации за то, что вытащила тебя из дома в столь поздний час. – Вероника взглянула на часы – половина первого. – Эй, а разве тебе сейчас не надо заниматься с Вандой?
– Я уже занимался с ней, но потом ушел, потому что мне надо было идти к ветеринару. Мой пес заболел гриппом.
– Но у тебя нет собаки.
– Я знаю.
– А кроме того, я не слышала, чтобы – собаки болели гриппом.
– Ванда тоже не слышала. Так что тебе повезло, иначе пришлось бы есть пиццу одной. – Дэнни направился к холодильнику, достал апельсиновый сок и отпил прямо из пакета Заметив, как нахмурилась девушка, он добавил:
– Не переживай, я куплю тебе другой. – Потом юноша сделал еще один огромный глоток. – Черт возьми, это у тебя так жарко или просто у меня жар?
– Несомненно, это у тебя жар, – улыбнулась Вероника. – Неужели ты так и не сказал Ванде о своих чувствах?
– А разве стал бы я выдумывать байку о несуществующей собаке и ветеринаре, если бы сказал?
– Знаешь, Дэнни, Ванда на самом деле могла бы удивить тебя. Вдруг она тоже любит тебя и просто не знает, как тебе об этом сказать?
– Может, так, а может, и нет. Причем второе гораздо более вероятно, чем первое. Итак, когда же будет пицца? – Юноша включил телевизор и развалился в кресле.
– Чего же ты ждешь? – раздался над ухом Вероники шепот Валентина. Девушка обернулась и увидела, что призрак стоит прямо перед ней.
– Исчезни отсюда!
– Он не может меня видеть. Меня могут видеть только те, кто верит в меня, – напомнил ей Валентин.
Девушка повернулась к Дэнни и увидела, что тот смотрит на нее вопрошающим взглядом.
– Ты что-то сказала?
– Э… я спрашиваю, может, тебя угостить пивом?
– А я и не знал, что у тебя есть пиво.
– У меня его нет, но если бы было, то я обязательно угостила бы тебя.
Дэнни озадаченно поднял брови.
– Очень мило с твоей стороны.
– Ты отвлекаешься, – сказал Валентин. – Не трать время и поцелуй его.
– Я не могу поцеловать Дэнни. Я его не люблю То есть люблю, но совсем по-другому. Он для меня почти как брат.
– Тем лучше, – прошептал Валентин.
А может быть, Вероника просто услышала то, что ей хотелось услышать? Она посмотрела на призрака. В его необыкновенно голубых глазах не было ни малейшего признака волнения, а тем более ревности.
– Тебе и не надо любить этого человека, – добавил Валентин. – Просто поцелуй его, Вероник. Это эксперимент.
– Мне кажется, ты не хотел, чтобы я экспериментировала.
– Дэнни безопасен с этой точки зрения, ты же мне сама сказала.
– Вот поэтому и не могу: он мой друг, а в этом случае я точно лишусь своей безопасности.
– Думаешь, что лучше искать какого-нибудь великолепного незнакомца?
– На самом деле мне было бы вполне достаточно одного упрямого преподавателя.
– Это запрещено правилами, милая. А теперь вспомни, что я говорил тебе, и просто поцелуй его.
Вероника долго и нерешительно смотрела на Валентина, и какое-то чувство, очень похожее на желание, стало постепенно овладевать ее телом. Желание? Но ради всего святого, это же призрак! Если он не собирается наглядно продемонстрировать девушке свою науку, то она должна опробовать ее на ком-то другом. В конце концов, это курсовая работа Вероники – ее образование, ее будущее.
Отбросив неуверенность, она повернулась и подошла к Дэнни.
– Ронни, тебе нужно… – начал было юноша, но осекся, когда Вероника наклонилась к нему так близко, что его теплое дыхание обдувало губы девушки. Он немного отклонился назад. – Что ты делаешь?
– Иди сюда. – Девушка заставила Дэнни встать рядом. – Закрой глаза, хорошо?
– Зачем?
– Мне нужна твоя помощь в небольшом эксперименте. Закрой глаза, пожалуйста. Я обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого. – По крайней мере Вероника совсем не собиралась этого делать, Но поскольку девушка ни с кем не целовалась после своего жениха Раймонда, то теперь, сравнивая свои прошлые действия с тем, о чем подробно вчера ночью рассказывал Валентин, она была уже не так в этом уверена.
Дэнни пожал плечами и медленно закрыл глаза.
– Ты хочешь, чтобы я представил еще одну картину?
Если так, то у меня уже приготовлена одна очень хорошая фантазия.
Вероника сделала глубокий вдох и облизала губы. Несмотря на всю свою решимость, она засомневалась. Она собиралась целовать мужчину – в первый раз целовать по-настоящему. Нужно было забыть про чмоканье отца в щеку, про целомудренные – подождем до свадьбы – поцелуи Раймонда. Теперь все было по-настоящему.
– Не останавливайся, – прошептал ей на ухо Валентин. Девушка почувствовала, что он стоит рядом с ней, а его губы, казалось, касались ее виска. – Наклонись вперед, приоткрой губы, как я тебя учил, и делай, что тебе» говорят.
– Хорошо, – огрызнулась Вероника. – Не гони лошадей.
«Я смогу это сделать, :
– сказала она себе. – Я смогу, смогу, смогу».
– Ты сможешь, – заверил ее Валентин, а потом стал очень подробно описывать, что бы он с ней сделал, если бы обстоятельства сложились по-другому. Если бы он был настоящим человеком без обязательства не трогать девственниц.
– А теперь целуй его, – приказал призрак.
Вероника кивнула, страстно желая поцелуев и прикосновений после всего того, что профессор любви нашептал ей на ухо. В конце концов, это делалось исключительно в интересах науки.
– Давай, – прорычал Валентин.
– Даю, – ответила Вероника.
– Хорошо, – тем временем проговорил Дэнни. – Мне снова представляется комната Ванды, и мы занимаемся…
Его эмоциональное описание своей самой последней эротической фантазии перестало интересовать девушку, когда она приоткрыла один глаз, чтобы убедиться, что Валентин не наблюдает за ней. Для нее поцеловать Дэнни было довольно сложно и без аудитории.
Прямо на нее пристально смотрел Валентин. Вероника как-то по-новому взглянула на его красивое лицо.
В предвкушении чего-то необычного у нее засосало под ложечкой и в жилах закипела кровь. Но все это никак не было связано с предстоящим поцелуем с Дэнни. Девушкой овладело новое, незнакомое чувство к Валентину.
– ..она нагибается вперед, – продолжал Дэнни, – и я чувствую, как медленно скользит в моей руке шелк ее волос. О Боже, какие они мягкие…
Вероника с трудом сдержала свое отчаянное желание повернуться и броситься в объятия Валентина. Вместо этого она сосредоточилась на Дэнни и наклонилась вперед.
– ..Я никогда не прикасался к таким мягким…
И в этот момент губы девушки коснулись его губ.
– Что такое?.. – Дэнни замолчал от изумления и попытался отстраниться, но Вероника удержала его, решив во что бы то ни стало довести свой эксперимент до конца.
Тогда он попробовал оттолкнуть девушку и плотно обхватил ее запястья, но неожиданно что-то произошло.
Юноша замер, его мускулы расслабились, пальцы разжались, губы приоткрылись.
И затем он сам поцеловал ее.
Страстный ответный поцелуй сначала ошеломил Веронику, но потом успокоил. Губы Дэнни то пощипывали, то накрывали губы девушки, его руки легко скользили по спине, заставляя ее тело дрожать словно в лихорадке.
Вероника подала вперед свой язык, трогая язык юноши в медленных толкающих и скользящих движениях, как учил ее Валентин.
Валентин… Она представляла его глаза, чувствовала его губы своими губами, руки Валентина прикасались к ее телу и притягивали все ближе и ближе. Но когда девушка наконец оторвалась, чтобы перевести дух, она увидела перед собой лицо Дэнни. Губы у Вероники дрожали, а сердце отчаянно стучало.
Дэнни тем временем замер с ошеломленным лицом, его голубые глаза словно остекленели.
– Дэнни… Извини меня, пожалуйста. Мне было нужно… – Стоп! Неужели они голубые?
Вероника быстро взглянула на юношу, но тот уже закрыл глаза. Когда же Дэнни открыл их и посмотрел на девушку, они снова были карими.
«Голубые, желанные», – промелькнула отчаянная мысль у Вероники.
Дэнни потряс головой.
– Что произошло?
– Поцелуй… – Вероника поцеловала юношу, но теперь это для нее не представляло никакой проблемы. Ей понравилось целовать Дэнни, она полюбила поцелуи. У девушки кружилась голова и подгибались ноги. А вот это уже было проблемой.
– Тебе нужно идти.
– Но мы только дошли до того момента, когда я поцеловал ее…
– Иди! – Вероника развернула Дэнни и толкнула к двери.
– В чем дело?
– Уже поздно, и нам обоим нужно поспать.
– У меня ни в одном глазу! Я чувствую себя так хорошо, как давно уже не чувствовал…
– Пока! – Вероника захлопнула дверь перед лицом юноши, прислонилась спиной к прохладной древесине и попыталась успокоиться.
И все только из-за одного поцелуя с Дэнни. Дэнни…
– Я… она работает! – выпалила девушка, открыв глаза и заметив, что Валентин стоит рядом с балконной дверью и пристально смотрит на нее. – Твоя техника попала прямо в цель. – Попала ли? Черт возьми, да она только что попала в глаз быку с расстояния в сто шагов! Еще один верный шаг добавился к ее драгоценным пятидесяти.
Так почему же Вероника не чувствует себя счастливой?
Она была слишком смущена, потрясена, полностью и окончательно сбита с толку.
– Она хорошо работает, – недовольно проворчал Валентин. Видно, он чувствовал себя так же, как и Вероника.
Две голубые звезды опалили девушку своими лучами, и у нее внутри все перевернулось. – Если правильно оценивать факты, то слишком хорошо.
Веронику внезапно кольнуло чувство собственной вины, и она отвела взгляд. Вины? Но за что? За то, что она поцеловала Дэнни? За то, что она сделала это на глазах у Валентина? Нет – за то, что ей понравилось целоваться с Дэнни, а Валентин, мужчина ее мечты, заметил и понял это…
Но ведь он не был человеком, он был призраком, который начал испаряться прямо у нее на глазах, хотя на часах было еще только два часа ночи.
– Валентин, что-то не так? Почему ты исчезаешь?
– Я устал.
– Но я считала, что у тебя достаточно энергии, чтобы остаться до трех часов.
– Только не сегодня, – раздраженно сказал Валентин. – Сегодня я исчезаю пораньше. Приятных снов. – И Вероника даже не успела глазом моргнуть, как он полностью испарился, оставив ее в недоумении, что же такое произошло.
Почему Валентин устал раньше времени?
Почему она все еще дрожала после поцелуев Дэнни?
И почему, ну почему ей хотелось повторить это еще раз, а потом еще и еще?..
Валентина била дрожь.
Само по себе это чувство было нормальным – некоторое время он еще будет дрожать, потеряв так много энергии, войдя в тело Дэнни и в течение нескольких минут контролируя его.
Валентина буквально трясло – он трепетал как осиновый лист. И все из-за одного поцелуя – ее поцелуя.
Валентин наблюдал, как она ходит по квартире. Вот Вероника собрала книги, положила на место одежду. Она явно была не в себе, иначе бы ни за что не стала добровольно наводить порядок, когда ей уже давно пора было ложиться спать, У девушки не было времени на уборку квартиры, поэтому он всегда делал это за нее. Валентин занимался этим ради того, чтобы увидеть, как от улыбки светлеет лицо Вероники, когда она приходит домой и замечает, что все вещи лежат на своих местах.
Сейчас девушка была расстроена, она металась по комнате, хватая вещи и время от времени осматриваясь, словно надеялась заметить, как он наблюдает за ней.
Черт возьми, он действительно наблюдал за ней, но Вероника не могла сейчас видеть его. Валентин был слишком слаб после недавнего вселения и слишком потрясен поцелуем.
Наконец девушка закончила с уборкой и направилась в ванною. Дверь захлопнулась, и Валет ин закрыл глаза, с наслаждением представляя, как будет сладко и искушающе пахнуть земляникой и сливками кожа Вероники.
Его никогда не волновал запах земляники, он никогда не предпочитал ароматы спелых ягод – до недавнего времени… До Вероники.
Ее вкус был еще лучше, чем ее запах, – необыкновенно сочный и пьянящий, словно дорогое бренди, которое медленно и лениво скользит вниз по горлу, лаская чувства и заставляя налить еще.
И Валентин тоже хотел большего – снова почувствовать мягкие губы девушки, которые пощипывали, поглаживали и отдавали все, что они получили, точно так, как он учил ее…
У Вероники была врожденная страстность, она не нуждалась в учителях, и ее не нужно было учить. Теперь он понял это. Девушка манила душу Валентина, словно песнь сирены, он не мог ни противостоять ей, ни отвергнуть ее.
Проклятая девственница!
Настоящий ад, решил Валентин. Он угодил в кровавый, огненный и мучительный ад, в котором пахло серой.
Слишком долго Валентин задержался в этой жизни, и теперь высшие силы выталкивают его, искушая, как и в первый раз Но тогда он был человеком и уступил в подобной ситуации. Вернее сказать – может быть, уступил; по крайней мере это было вполне вероятно.
Но виновен Валентин или нет, он сполна заплатил за это. Никто не проклинал его и не интересовался, сделал ли он это на самом деле или нет. Они ждали справедливого суда и свершили его самостоятельно, нажав на курок, а Валентин заплатил жизнью за свою ошибку.
Вероника вышла из ванной в длинной ночной рубашке, застегнутой по самую шею. Ночная рубашка невинной девушки. Но какой бы плотной ни была белая ткань, она не могла спрятать темные очертания бутонов груди, соблазнительные округлости бедер, а тем более совсем не скрывала великолепного рта. Полные, чувственные губы девушки были словно специально предназначены для поцелуев и других наслаждений.
