Текст книги "Блондинка? Брюнетка? Рыжая!"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Франческо Романелли съехал с главной дороги на проселочную. Четверть часа и несколько миль отделяли его от того места, в которое он так стремился попасть. Однако Франческо очень устал и решил передохнуть. Он остановил машину на окраине деревни, недалеко от автобусной остановки.

Воздух был невероятно тяжелым, ни дуновения ветерка и жара, как в аду. Включенный в салоне машины кондиционер положения не спасал.

Приземлившись в лондонском аэропорту, Франческо с неудовольствием отметил, что в Лондоне жарче, чем в Риме, это показалось ему абсурдным. Еще в салоне самолета он снял пиджак, расстегнул рубашку и закатал рукава, но, несмотря на все это, ему по-прежнему было жарко и душно, воздуха не хватало.

Франческо взял в руки сотовый, но внезапно его внимание привлек уличный шум, а точнее, хриплый вскрик. Он непроизвольно повернул голову туда, где, казалось, был источник звука, и сощурился, сосредоточенно вглядываясь в пространство. Под навесом автобусной остановки он разглядел несколько молодых людей, трое из них окружили тоненькую рыжеволосую девушку. Франческо не мог видеть ее лица, только медные пряди волос, сияющие и переливающиеся на солнце. Внезапно на него нахлынули воспоминания.

До встречи с Эрин Франческо считал чистым вымыслом или беззастенчивым преувеличением все восторженные эпитеты, традиционно адресуемые огненноволосым женщинам. Но, однажды прикоснувшись к нежнейшей молочно-белой щеке, сквозь которую просвечивает стыдливый румянец, проведя рукой по шелковистым локонам, попробовав на вкус рубиновые губы, он уже не представлял возле себя пресную блондинку или напористую брюнетку.

Франческо почудилось, будто он вновь держит в своих объятьях Эрин. Ее мягкое, гибкое, податливое тело так близко, что кажется, сейчас утонешь в нем. Благоухание ее фарфоровой кожи кружит голову. Огненный шелк волос струится между пальцами. Он слышит стук ее маленького сердечка, губами ощущает биение пульса на ее шее. Он вновь и вновь шепчет ее имя…

Франческо представил, как Эрин откидывает голову и смотрит на него сквозь полуопущенные веки, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Он ни на минуту не забывал ее удивительные фиалковые глаза с блестящими зрачками, помнил, как в ожидании поцелуя приоткрывается ее рот… Мужчина невольно застонал.

То свидание не удалось, вернее, оно состоялось, но Романелли провалил собственный план. Часами он думал об Эрин, думал о том, как это будет поцеловать ее. Он представлял себе нечаянный, внезапный, неожиданный, удивительный, захватывающий, умопомрачительный поцелуй. Франческо хотел покорить ее одним только этим поцелуем. Часами он фантазировал, грезил, строил планы своего мгновенного романтического наступления, он готовил любовный блицкриг. Подобно великому полководцу прошлого, он должен был прийти, увидеть и сразить Эрин.

Франческо считал себя опытным любовником, в этом вопросе статистика была на его стороне. Он покорял девять женщин из десяти. Но Эрин вела себя слишком непредсказуемо, чтобы к ее поведению можно было применить хоть какой-нибудь, даже самый общий, план. У нее была возмутительная манера все обращать в шутку.

Эрин могла часами хохотать над тем, что казалось ей смешным, а ему обидным. Она растягивала свои сочные гранатовые губы, обнажала ослепительные ровные белые зубы и заливалась смехом, и Франческо казалось, будто в воздухе звенят тысячи хрустальных колокольчиков.

Франческо становилось страшно прикасаться к этим губам, порой он боялся Эрин и ненавидел себя за это.

– Ты ведьма, – не выдержал однажды Франческо.

Он был невероятно зол и серьезен, отчего Эрин хохотала еще безжалостней. И он жалел, что так отчаянно влюбился, иначе он никогда бы не позволил женщине так с собой играть.

Раньше Франческо думал, что для человека, который радеет о здоровье своих чистокровных арабских скакунов, важно нанять лучших в мире конюхов, для человека, который по-настоящему боится стать банкротом, важно найти лучших финансистов… Но вот что делать ему? Франческо дорожил своей репутацией отличного любовника, но женщины, которых он так легко завоевывал, снова и снова уходили от него. Что он делает неправильно?

– Ты забавный, как головная боль! – сообщила ему Эрин, перестав наконец смеяться.

Тогда Франческо все время казалось, будто он спит, и просыпаться не хотелось. Только месяцы спустя он начал понимать, как все произошло.

Высказывание Эрин привело Франческо в ярость. В каком-то безумном порыве он обхватил ее за плечи и поцеловал совсем не так, как планировал в своих мечтах. Сколько обидного бессилия было в этом поцелуе! Ему казалось, он умоляет Эрин о снисхождении, стелется перед ней, а не берет свое, то, что принадлежит ему по праву.

– Хочешь повеселиться? Что ж, веселись! – сипло пробормотал он.

Эрин смягчилась, только ее хитрые глаза по-прежнему вспыхивали адскими искрами. Она облизала свои губы и поцеловала Франческо. Его сердце готово было остановиться. Ему казалось, будто Эрин не просто целует его, а нежно прикасается к его душе. Затем она отпрянула назад и, склонив набок голову, усмехнулась.

Франческо очень быстро понял, что проиграл. Теперь он знал: больше он себе не принадлежит, весь его опыт соблазнителя оказался бесполезен.

Эрин Фойл была непостижима для него. Он прислушивался к ней, даже когда она молчала, а когда заговаривала, он кипел от ярости, потому что еще никогда на его пути не встречалась столь дерзкая женщина. Ее речь казалась ему колдовской музыкой. Эрин всячески обыгрывала его имя, произносила его на разные лады, насмешливо коверкала, но Франческо неизменно отзывался, лишь бы только она звала его к себе.

Чтобы чувствовать себя абсолютно счастливым, Франческо достаточно было всего лишь целовать пряди волос Эрин. Находясь рядом с ней, он испытывал невыносимую, сладчайшую боль. Он млел, когда она просто смотрела на него, и страдал, когда она отводила свой взгляд.

– Не бойся меня, милая, – однажды ласково сказал Эрин Франческо.

В ответ она расхохоталась, а когда успокоилась, ее голос прошелестел, как ветер в изумрудной листве:

– Ты не опаснее мотылька. Я боюсь лишь одного…

Эрин с вызовом заглянула в его захмелевшие от счастья глаза.

– Чего ты боишься, сладкая моя? – не удержался он.

– Боюсь, что ты опалишь свои крылышки, незнакомец.

– Почему ты зовешь меня незнакомцем?

– Назови свою фамилию, незнакомец, – дурманящим шепотом попросила она.

– Романелли. Меня зовут Франческо Романелли, – послушно ответил он. – Мое полное имя Франческо Луис Романелли.

– Ну, так вот, Франческо Луис Романелли, меня зовут Эрин Фойл. Объясни мне, что ты здесь делаешь? Почему ты такой нетерпеливый? И отчего ты так испугался, когда я предложила тебе заплатить за горючее для твоей машины? – промурлыкала Эрин. Ее ладони лежали на груди Франческо, она стояла очень близко и требовательно смотрела на него.

Франческо впервые не знал, как ответить женщине. Эрин широко улыбнулась, но подавила смех.

– Что тут смешного? – смущенно спросил он.

– Просто я вспомнила… Я вспомнила, как, запыхавшись, ты влетел сегодня вечером в отель. Я думала, тебя удар хватит, так сбивчиво ты дышал, герой. А эта расстегнутая на груди рубашка и галстук, торчащий из кармана! Непорядок, сэр! Ох! Глупый мужчина!

В подтверждение ее слов Франческо глупо улыбнулся. Его растрогала ее непосредственная критика.

– Тебя непросто понять, – призналась Эрин.

– Почему? – заинтересованно произнес он.

– То ты застенчивый и скромный, как, например, сейчас, то неуправляемый нахал.

– Нахал? – Франческо сделал вид, будто он удивлен и не понимает, что она имеет в виду.

– Да, нахал. Грубый, возмутительный, несносный нахал!

– Спасибо за комплимент, – Франческо склонил голову и улыбнулся. – А какой я еще?

– Таинственный, чувствительный, возбуждающий, безрассудный, упрямый, иногда довольно милый… Но вчера ты меня просто взбесил, Франческо.

– Вчера я тебя спас, Эрин.

– Нет, вчера ты вывел меня из себя, а спасешь – сегодня.

– От чего же я должен тебя спасти? Разве сегодня тебе что-нибудь угрожает?

– Мне всегда угрожает скука, из-за которой я бываю такой… взбалмошной. Поэтому не позволяй мне заскучать, Франческо.

– Ладно, Эрин.

– Если тебе это не удастся, пеняй на себя, – она лукаво погрозила ему пальчиком.

– Значит, ты со мной сегодня не только из благодарности? – не поверил своему счастью Франческо.

– Нет, конечно. Если бы я не хотела поужинать с тобой, я бы уехала из отеля, и ты бы меня никогда не нашел, – засмеялась девушка.

– Ты способна на такой ужасный обман?

– Это не обман, Франческо.

– А как ты это называешь?

– Это прием самообороны. У некоторых симпатичных девушек нет стальных кулаков и накачанных мускулов, зато у них есть мозги.

– Значит, ты хотела видеть меня, солнышко?

– Не утомляй меня пустыми расспросами, Франческо. Сейчас я еще здесь, но, как долго это продлится, зависит только от тебя. Ответь, например, почему на тебе вчерашний костюм, неряха?

– Я надел чистую рубашку, – смутился Франческо. Немыслимое дело – он оправдывался перед женщиной! – И я был в душе.

– Ты был в душе? – Эрин довольно долго теребила пуговицу его рубашки, затем она встала на цыпочки и потянула носом. – Да, пожалуй, стоит поверить. Сегодня ты пахнешь приятнее, чем вчера… Хотя вчера ты тоже пах умопомрачительно, ну, если не принимать во внимание запах лошади.

– Ты всегда говоришь то, что думаешь?

– Почти. Но в данный момент я поступаю так лишь для того, чтобы ты не пропускал ни одного моего слова.

– То есть?

– Все просто. Если ты не понимаешь сказанного сразу, ты упускаешь драгоценный шанс. Вот как только что.

– Какой еще шанс? – занервничал Франческо.

– Я не всегда буду вести себя так безответственно, – строго предупредила его девушка. – Учти, стрелки бегут, колесики вертятся, все идет к своему концу…

– Звучит пугающе.

– К счастью, только для тебя, дорогой, – насмешливо отозвалась Эрин.

– Твои друзья знают обо мне? – сменил тему Франческо.

– Знают.

– И что они говорят?

– Будто я сошла с ума. Но это неправда. Я бы рада сойти с ума, но до сих пор у меня получалось только сводить с ума, – пожаловалась она. – А еще мои друзья уверены, что ты плохой.

– И почему они так считают?

– Я рассказала им, как ты со мной обошелся. Они решили, будто у тебя по отношению ко мне дурные намерения.

– Они совершенно правы, – сознался Франческо.

– Рада слышать… Они мне завидуют.

– Не скажу, что в повседневной жизни я человек сугубо положительный, но ты будишь во мне какое-то другое, незнакомое мне доныне существо, и оно определенно не отличается благочестием, Эрин.

– Ты хочешь соблазнить меня, Франческо?

– Похоже, до ресторана мы сегодня не доедем, – заметил он, чувствуя, как его пульс стремительно учащается.

– Прости, должно быть, я ломаю все твои планы, – притворно ужаснулась девушка.

– Именно так, но последнего пункта я не дам тебе изменить, – предупредил Франческо.

– Что за пункт?

– Свечи и шелковые простыни.

– Можешь оставить только простыни, дорогой.

– Меня никто еще не называл дорогим, – он покачал головой.

– И правильно! Ведь ты самый настоящий хищник!

– Не спорю.

– А если ты хищник, то зачем тебе вообще простыни? У тебя же есть машина!

– Ты хочешь заняться любовью в машине? Боюсь, не получится. Ты забыла, это пикап.

– Ты как ребенок, Франческо! Я вижу, что не «порше». Но это и к лучшему, пожалуй. Ты не какой-нибудь офисный мальчик, ты работаешь с лошадьми. У тебя и машина должна быть соответствующая, – Эрин потрепала его по плечу.

– Почему ты думаешь, что я работаю с лошадьми?

– Мне будет очень неприятно, если я ошиблась.

Франческо понял: время рассказывать о себе еще не пришло. Он решил, что Эрин пока незачем знать о том, что он всего лишь офисный работник, который время от времени любит в одиночестве прокатиться верхом по окрестностям.

– Тебе нравится мой пикап и тебя устроит крошечная комнатка в мотеле?

– Конечно, если ты мне составишь компанию.

– Боже! – не веря своим ушам, воскликнул Франческо и жадно обхватил девушку за плечи.

Эрин обвила руками его сильную шею и коснулась губами его губ.

А она не дожидается, когда я ее поцелую, она сама прекрасно знает, чего хочет.

– Едем! – прошептал Франческо, и уже совсем было направился к машине, но Эрин придержала его за пуговицу рубашки.

– Куда ты так торопишься, хищник? – спросила она.

– Я могу и подождать, – он застыл на месте и непонимающе уставился на девушку.

– Задумайся на мгновение, как глубоко ты можешь меня ранить своей поспешностью, – произнесла Эрин. Она запрокинула голову и приложила к груди руку, словно актриса немого кино.

– Ты хотя бы представляешь, что ты со мной делаешь, милая? – взмолился Франческо.

– Ты становишься таким симпатичным, когда нервничаешь и злишься, сущий ангел! Давно не видела ничего подобного! Разумеется, я представляю, что сейчас с тобой происходит, это-то меня и забавляет.

– Рад, что тебе нравится потешаться надо мной, – холодно произнес он и сильно сдавил ее руку.

Эрин продолжала насмешливо улыбаться. В конце концов она рассмеялась и нежно прошептала:

– А мне показалось, будто ты хочешь соблазнить меня.

– Да, но не в машине же, Эрин! Первый раз должен стать особенным!

– Первый раз! – девушка снова засмеялась. – Первый раз… – успокоившись, задумчиво повторила она.

– Я только заеду на заправку, и мы сразу же поедем на одну ферму, это всего в миле отсюда.

– И я не могу ничего сделать, чтобы ты передумал? – хрипло проговорила Эрин и начала пуговицу за пуговицей расстегивать свою блузку.

Франческо, оглушенный и ничего не понимающий, наблюдал за манипуляциями девушки. Она испытующе смотрела на него томными фиалковыми глазами. В конечном итоге он не выдержал и, стараясь прикрыть ее обнажившуюся грудь, обнял девушку.

– Вот и молодец, – с облегчением произнесла она.

Эрин лишь приглушенно вскрикнула, когда Франческо сделал ее своей. До этого момента она не знала мужчин, и когда Франческо Романелли это понял, он обезумел от страсти.

– Расслабься, – шепнул он ей. – Я знаю, что делать, тебе будет хорошо.

– Мне уже хорошо, Франческо. Мне очень хорошо… – мурлыкала Эрин.

Стоны Эрин, ее смех, запах ее духов, ее нежная бархатистая кожа, частое прерывистое дыхание, вскрики и наступающая затем тишина… Франческо был страждущим. Все это время рядом с ней он не мог утолить ни голод, ни жажду, ни тоску. Его кровь кипела в жилах и не находила выхода. Его руки, его глаза, его губы непрерывно искали Эрин и не находили.

Вместо любимой жены Франческо получил всего лишь письмо, информирующее его об ее уходе, вместо наслаждения – злость, вместо нежности и ласки – презрение.

В тот день Франческо изорвал письмо в клочья и выбросил из окна машины.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Франческо Романелли очнулся от воспоминаний, его привел в чувство все тот же хриплый болезненный крик о помощи.

Франческо снова взглянул в сторону автобусной остановки. Один юноша отошел в сторону, и теперь Франческо мог видеть лицо рыжеволосой девушки. Она была ярко, безвкусно накрашена, так обычно красятся подростки. Сердце Франческо сжалось. Девушка слишком юна для такой компании, подумал он. Ее лицо исказило страдание, но рядом не было никого, кто бы помог ей.

Франческо вышел из машины и, громко стукнув дверью, направился к подросткам, но они не заметили его приближения. Ребята были слишком заняты, они громогласно общались, курили и пили пиво из жестяных банок, которые выбрасывали тут же, не сходя с места. Один из молодых людей крепко сжимал девичье запястье, видимо затем, чтобы его обладательница никуда не смогла сбежать. Вероятно, им было очень весело.

– Юной леди не нравится ваше общество! – проговорил Франческо.

К нему тут же повернулось несколько подростков. Франческо понял, что все они изрядно пьяны. Один из юношей сделал шаг вперед, покачнулся, но удержал равновесие. Подросток сплюнул, всунул руки в карманы неряшливо болтающихся на бедрах штанов и двинулся навстречу Франческо. Другие ребята стеклянными глазами наблюдали за происходящим.

– Тебя кто звал, дядя? – фамильярно спросил пьяный смельчак.

Франческо широко улыбнулся, демонстрируя молокососам свое превосходство.

– Почему бы вам просто не разойтись по домам? – тихим голосом поинтересовался он.

Юноша никак не отреагировал и продолжал приближаться к Франческо. Видимо, парень никак не ожидал, что получит удар в живот. Он даже не успел вскрикнуть, лишь беззвучно осел на асфальт. Франческо небрежно отшвырнул мальчишку в сторону и приблизился к остальным.

– Я не стану вас лупить, если вы разойдетесь по-хорошему, – предложил он.

Франческо прекрасно осознавал, что, если бы подростки не были настолько пьяны, ему бы не поздоровилось. Валявшийся на асфальте юноша тихо поскуливал, остальные тупо смотрели на него, не решаясь что-либо предпринять. Франческо попробовал договориться с ними по-хорошему:

– Не желаете уходить, не надо, – примирительно сказал он, – но отпустите девушку. Я отведу ее домой.

Девушка закивала и попыталась вырвать руку из крепкой хватки удерживающего ее парня. На ее лице были черные подтеки, от слез тушь размазалась. Девушка тоже была в сильном подпитии, но страх моментально отрезвил ее. Она всхлипывала и терла рукавом нос.

– Ты в порядке? – спросил ее Франческо.

Она утвердительно тряхнула рыжей курчавой гривой…

Эта девушка, конечно же, очень отличалась от Эрин, его неподражаемой жены, ту невозможно было представить в роли умоляющей о снисхождении жертвы. Эрин никогда не играла ни в одну игру, если не была на сто процентов уверена, что выйдет победительницей. Франческо знал: он женился не на безмозглой дурочке, а на невероятно умной женщине.

Франческо доброжелательно улыбнулся рыжеволосой девушке и представил, как бы повела себя его Эрин, нечаянно окажись она в подобной ситуации. Конечно, грубая мужская сила способна утихомирить даже самую волевую и находчивую женщину, с досадой подумал он. Именно на свою физическую силу он сам и рассчитывал всякий раз, когда чувствовал, что теряет контроль над женой. Ему впервые стало стыдно. В приложении к неженским мозгам из оружия у Эрин был лишь острый язычок.

Похоже, в арсенале этой несчастной девушки только косметика, превратившаяся теперь в сплошное месиво на лице.

– Идем! – проговорил Франческо и протянул девушке руку.

Она наконец высвободила свое запястье и кинулась к нему. Державший ее парень попытался перекрыть ей дорогу.

– Неверный поступок, – произнес Франческо, схватив мальчишку за плечо и оттолкнув в сторону.

– Это моя девчонка! – выкрикнул юноша.

– Привилегия женщины – в любой момент передумать, обязанность мужчины – принять ее решение, каким бы оно ни было, – назидательно сказал Франческо.

Валентина проводила свою гостью в уютную гостиную, находящуюся в южном крыле большого деревянного дома. Комната купалась в солнечном свете. Эта гостиная была самой любимой комнатой Валентины. Она напоминала ей теплую, солнечную родину и родительский дом. До того как выйти замуж, а произошло это пять лет назад, она жила в Тускании.

Валентина наклонила голову, посмотрела на своего маленького сынишку, который обеими ручками обхватил ее ноги и стоял теперь, тесно прижавшись к ней, потрепала его по курчавому затылку и вышла.

Через полчаса в другой комнате ее супруг Сэм посвящал жену в суть своего плана. Она очень внимательно его слушала, но когда Сэм закончил, проговорила:

– Это все замечательно, но если в полдвенадцатого, вопреки твоим ожиданиям, Эрин откажется идти в библиотеку? Что, если она и Франческо по какой-либо причине разминутся? Каковы будут твои действия в этом случае?

– Насильно втолкнем ее туда, вот и весь мой план. Не тревожься, жена, все у нас получится, – пошутил Сэм. – Послушай, дорогая, если они смогли встретиться друг с другом на природе, среди огромных лесов, лугов и полей на проселочной дороге, неужели они разминутся в нашем доме?!

Валентина неуверенно согласилась, у нее все еще оставались сомнения.

– Что касается Франческо, то он, конечно, не из тех, кто в подобной ситуации из-под земли жену достанет, он слишком гордый для этого, – произнесла она. – Но, знаешь, Сэм, вся эта таинственность и конспирация скорее осложняют достижение поставленной нами цели и могут стать причиной очередного недопонимания.

– Конспирация? Ха! О какой таинственности и конспирации ты говоришь, жена? Мы просто не обязаны отчитываться перед нашими гостями.

– Равно как и Эрин не обязана действовать в согласии с твоим гениальным планом, дорогой Сэм. Она вряд ли простит нас, если мы запрем ее в комнате с Франческо. Заметь, Эрин уже догадалась, что никаких многочисленных гостей, о которых мы говорили, приглашая ее сюда, не будет. Если она заметит хотя бы еще одну неприятную мелочь, она может собраться и уехать раньше, чем Франческо окажется на пороге.

– Вот поэтому ее и нужно запереть в гостиной уже сейчас, – продолжал шутить Сэм.

– Тогда она не будет разговаривать с нами до конца времен, – хмуро парировала Валентина.

– Да, ты права, люди неблагодарны. Ты из последних сил устраиваешь их семейное счастье, а они… Но скажи, жена, разве Эрин показалась тебе счастливой?

– Почему телефон Франческо не отвечает? – игнорируя вопрос мужа, озабоченно пробормотала Валентина. Она уже несколько часов не могла дозвониться до брата.

– Наши голубки только и делают, что усложняют нам задачу.

– Тогда зачем нужно было инициировать эту встречу?

– Пора наконец и тебе понять, дорогая жена, что эти двое не вполне адекватны. Я отказываюсь трактовать их поступки с разумной точки зрения. Но они предназначены друг для друга, и это ясно как день. И поэтому долг всякого разумного человека – подтолкнуть их, чем мы сейчас и занимаемся.

Валентину не удовлетворили легкомысленные объяснения и оптимистический настрой Сэма. Ее лицо сохраняло выражение сосредоточенной озабоченности, которое удивительно ей шло. Сэм украдкой любовался своей женой.

– Не слишком ли легко ты ко всему относишься, Сэм? Франческо попросил нас о помощи. А если мы своими действиями вспугнем Эрин? Мне бы, например, не хотелось узнать, что вокруг моей скромной персоны плетется заговор. Думаю, Эрин тоже вряд ли этому обрадуется.

– По-твоему, сам Франческо сможет справиться с этой упрямицей? – спросил жену Сэм. На этот раз он был серьезен.

– Сомневаюсь, – Валентина покачала головой. – Нет, сам он точно не справится, – добавила она через мгновение.

Все представители семьи Романелли с самого детства Франческо знали, насколько обманчива его внешность. Знали они и о том, что даже самые волевые «и спокойные люди не застрахованы от душевных кризисов и их последствий. Глядя на Франческо, можно было предполагать: уж этот-то человек точно никогда не совершает ошибок, но, увы, его брат-близнец Райф – точная копия Франческо – добровольно свел счеты с жизнью. Он не смог переступить черту кризиса иначе, чем покончив со всем бесповоротно.

Никто не решился бы назвать Райфа слабохарактерным, малодушным или мнительным. Он был очень жизнерадостным, энергичным, ироничным и весьма привлекательным мужчиной, к тому же, как и его брат, отличался отменным здоровьем. На жизненном пути Райфа никогда не встречалось проблем и трудностей, ему не приходилось бороться с судьбой. И никто, даже самые близкие люди, не могли предположить, что однажды он распорядится собой, как надоевшей вещью.

В день похорон Райфа Валентина тихо вошла в комнату, в который находился Франческо, она окликнула своего кузена по имени. Услышав ее голос, Франческо резко поднял голову… Валентине хватило одного взгляда на его лицо, чтобы осознать всю глубину его скорби. Франческо потерял не просто брата, он потерял свое отражение, утратил оптимистическое восприятие жизни, ведь Райф всегда поддерживал его, что бы ни происходило. В день смерти брата Франческо потерял опору.

Райф всегда умел найти для брата те слова поддержки, которые он не смог бы принять ни от кого другого. Райф обладал неординарным взглядом на жизнь, с его подачи самые безвыходные ситуации представали приключениями, которые стоят того, чтобы благодарить за них судьбу.

Когда Франческо узнал о самоубийстве Райфа, он впервые отказался понять брата. Он не позволял себе заподозрить его в лицемерии, истерии или банальной ошибке, он просто не знал, что думать.

Франческо целиком и полностью погрузился в работу, она помогала ему не вспоминать о происшедшем. Родные беспокоились за него, но он все чаще ускользал от их понимающих и сочувствующих взглядов и от их вразумляющих доводов. Теперь Франческо пытался стать точной копией Райфа: веселым, самоуверенным, ироничным, доказывая тем самым, что у него все в порядке и в поддержке он не нуждается. На самом же деле со смертью брата Франческо безвозвратно утратил возможность разделить свои переживания с другим человеком.

И вдруг, по прошествии нескольких недель со дня похорон, Валентина поднимает трубку и слышит смущенный, но от этого не менее радостный голос кузена, который извещает ее о своем намерение жениться.

Это была тайная, наспех подготовленная церемония в маленькой часовенке, где кроме Франческо и Эрин были лишь священник, органист, Валентина и Сэм. Последние выступали в качестве свидетелей. Они охотно согласились, хотя известие о том, что Франческо и Эрин знакомы всего пять дней, повергло их в шок. Тем не менее свадьба состоялась.

Валентина и не пыталась понять побуждения Франческо. Она всю жизнь была абсолютно уверена в неразумности скоропалительных браков, а что думать про этот конкретный брак, она вообще не знала. Учитывая недавнюю апатию Франческо, которую он подавлял нарочитой веселостью, его увлечение такой своеобразной женщиной, как Эрин, казалось весьма странным. Валентина догадывалась: совсем скоро молодые столкнутся с трудностями.

– Валентина, – обратился к жене Сэм. – Как бы мы с тобой ни относились ко всей этой истории, мы обязаны помочь Франческо. Не забывай, мы перед ним в долгу. Если бы не он, мы бы наверняка потеряли и наш дом, и конезавод. А, кроме того, для меня честь помогать ему. Поэтому, если мы слегка и ввели Эрин в заблуждение, нас полностью оправдывают благородные цели, которые мы перед собой поставили.

– Знаю, знаю, знаю… Но, несмотря на так называемое благородство наших целей, меня смущает необходимость прибегать ко лжи.

– Я счастлив, что женат на женщине, которая категорически не приемлет лжи во всех ее проявлениях, – улыбаясь, подытожил Сэм.