Текст книги "Жаркая ночь"

Автор книги: Ким Гудолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Был уже полдень, и они стояли вместе с Катрин на веранде. Она прислонилась к невысокой стене, наблюдая, как Флейм и Рекс гуляют по пляжу внизу; Дерек сидел в шезлонге возле нее.

– Было бы лучше, если бы ты это сделал значительно раньше.

– Ты права. – Голос Дерека был извиняющимся. – Но я боялся, что если расскажу ей правду, то ей это не понравится.

Они помолчали. Затем Катрин осмелилась.

– Я была шокирована, узнав, что Флейм… так уязвима.

– Невероятно, не так ли? – Дерек провел рукой по волосам. – Но она не первая красивая женщина, страдающая от недостатка самоуважения.

– Да, это правда, – прошептала Катрин.

– Одержимость Флейм, ее ревность были проблемой с самого первого дня, как мы стали встречаться. Теперь, когда она наконец-то смогла раскрыться, рассказать о своем происхождении, которое многое объясняет в ее поведении… Я надеюсь, это станет первым шагом к ее спокойствию. – Он вздохнул. – И представь себе, что причиной всему было получение тобой премии…

– Моя премия?

– Да, я был так рад за тебя, даже счастлив. – Он нахмурился. – Но Флейм показалось, что в этом было что-то иное, и прежде чем я это понял, она стала одержимой. Одержимой тобой и нашими прежними отношениями… одержимой мыслью увидеть тебя. Я думал, что убедил ее в своей любви; я повторял тысячи раз, что ей не о чем беспокоиться, что я уже давно не люблю тебя…

– Она, видимо, была очень удивлена, увидев меня, такую обыкновенную…

– Катрин Эшби, ты никогда не была обыкновенной. Ты одна из самых красивых женщин, которых я знал. И не удивительно, что Рекс Пантер так влюблен. Боже, я не встречал мужчину, который был бы настолько очарован!

– Дерек… – Голос Катрин прервался.

– Что такое?

– Флейм знает, что то, о чем ты ей рассказал, должно остаться тайной?

Дерек кивнул.

– Она никому ничего не скажет. Она даже не скажет об этом Рексу… если, конечно, он сам ее об этом не спросит.

Этого он никогда не сделает и поэтому никогда не узнает…

– Хорошо, – сказала она, вновь посмотрев на пару, гуляющую по пляжу. – Они возвращаются. Давай встретим их?

Дерек согласно кивнул.

Флейм и Рекс казались очень довольными своей долгой прогулкой, и Катрин не сомневалась, что беседа его со звездой была так же успешна, как и ее снимки, сделанные у бассейна…

Занимался рассвет, когда она спустилась с фотоаппаратом вниз; поднимавшееся солнце придавало особенную красоту ее снимкам. И Флейм была в приподнятом настроении. Катрин сделала фантастические снимки, некоторые из них определенно заслужат награды. В субботнем выпуске их газеты появится прекрасный разворот с Флейм Кантрелл!

Сейчас вместе с Дереком она спускалась на пляж. Глядя на пару, идущую им навстречу, она, как всегда, обратила внимание на легкую походку Рекса, его неотразимую привлекательность и припомнила слова Дерека: «Я не встречал мужчину, который был бы настолько очарован».

Конечно, это не так. Он хотел ее, это верно, или просто был увлечен ее близостью, увлечен временно. Но у него уже была «единственная женщина» – Лаура. И потому, когда Рекс, встретившись с ней на пляже, улыбнулся теплой, интимной улыбкой, она притворилась, что не заметила ее. Вместо этого она обратилась к Флейм, одетой в прозрачное кремовое летнее платье.

– Я пойду наверх и упакую свои вещи. Скоро прилетит вертолет за нами.

– О, у нас еще масса времени. – Флейм откинула назад голову, и ее волосы заблестели, как желтые листья после осеннего дождя. – Рекс хотел прогуляться на пляж, о котором мы говорили вчера вечером… и ты должна пойти с ним. Никто не может побывать на Лилль де Коквилльс, не посетив залив Ракушек.

Она взяла Дерека за руку и с обожанием посмотрела на него.

– А я хочу побыть одна с моим мужчиной. Мы о многом должны поговорить.

Она не могла отказаться! Катрин выдавила улыбку и, не глядя на Рекса, прошептала:

– Конечно, это будет очень интересно.

– Прекрасно, – весело смеясь, Флейм увлекла Дерека к лестнице. И прежде чем они исчезли, Рекс протянул:

– Прекрасно, Катрин? – Схватив ее руку, он сжал ее пальцы в своей большой теплой ладони. – Что же, ловлю тебя на слове. Пойдем?

Так хорошо было гулять с ним, рука в руке! Но она позволила себе лишь на мгновение отдаться этому ощущению; это было бы слишком опасно. Освободив пальцы, она решительно сунула руки в карманы шорт и притворилась, что внимательно рассматривает бело-розовый мыс по дороге.

– Что с тобой теперь? – удивленно спросил он. – Почему ты такая… странная?

– Что же здесь странного?

Они уже дошли до пляжа, но за разговором не замечали ничего вокруг. Он обнял ее за плечи и притянул к себе: их бедра соприкоснулись.

– Я мог бы поклясться сегодня утром в бассейне, что последнее, о чем ты думаешь, было – «прекрасно».

– О, я не могла ни о чем думать сегодня утром, – возразила она, – по той простой причине, что была полусонная.

– Ага. – Он хмыкнул. – Тогда я могу только мечтать, насколько более страстной ты была бы, если бы успела проснуться… и меня это очень интригует…

– Я совсем не о том…

Она поняла, что вышло, будто она похвасталась, и выглядит глупо. Невозможно было объяснить или извинить ее поведение в бассейне. Факты говорили сами за себя. Она решила перестать увиливать и посмотрела ему прямо в лицо.

– Ты очень сексуальный мужчина, Рекс. Я сомневаюсь, что найдется хоть одна женщина, которая сможет противиться твоим поцелуям, но…

– Возрази, если я не прав, Кейт… но… это ты поцеловала меня.

– Господи, но ведь по твоей просьбе! Как бы там ни было, надо ли это обсуждать? – Она раздраженно повела плечом. – Что случилось, то случилось… И закончилось. Да и о чем разговаривать, подумаешь, один поцелуй! – Она усмехнулась. – Это ничего не значит, по крайней мере для меня!

– Зачем ты говоришь неправду, Кейт? – В его голосе слышалось искреннее недоумение. – Ты довольно неумело пытаешься обмануть меня… или себя?

– Почему ты думаешь, что я говорю неправду? – Катрин упрямо вздернула подбородок.

– Потому что у меня есть нюх на нее, – ответил он с лукавой улыбкой, заставившей вздрогнуть ее сердце. – Это и делает меня таким удачливым журналистом!

– Но тебе не платят за то, чтобы ты меня допрашивал, – грубо произнесла она. – И мы можем заняться твоими проклятыми ракушками и поскорее вернуться на виллу!

– Ракушки. – Рекс озадаченно посмотрел на нее, как будто забыв о цели их прогулки. – Ах да, ракушки! – Он прищурился, а затем восхищенно воскликнул: – Боже, да это настоящая сокровищница!

Катрин огляделась. Ракушки всех видов и размеров сверкали на белом песке пляжа; казалось, что сюда впервые ступила нога человека.

Рекс совершенно забыл о ее присутствии, расхаживая по песку и поднимая ракушки одну за другой, изучая их, укладывая опять на песок, недоверчиво качая головой.

– Взгляни на это! – Он перешагнул через водоросли, наклонился и поднял большую ракушку.

Медленно плетясь за ним, Катрин набрала полные сандалии песка. В руках у него она увидела раковину удивительно красивого серого оттенка. Он с любопытством разглядывал ее.

– Что это такое?

– А? – Он повернулся к ней, как будто забыл о ее присутствии. – О, это королевская ракушка!

– У тебя уже есть такая? В твоей коллекции?

– Да. – Он провел пальцами по отверстию ракушки. – Но эта так красива! Не хочешь взять ее с собой?

– Нет. – Несмотря на жару и пот, стекавший по ее спине, она ощутила холод. – Нет, я… – она закусила губу, – я не люблю ракушки.

Его глаза были очень серьезны.

– Прошлой ночью ты сказала, что они пусты. А сейчас – что они тебе не нравятся. Кейт, ты только посмотри на нее, посмотри на ее окраску. Она – прелестна! – Опустив глаза на мгновение, он провел кончиком указательного пальца по сверкающему розовому отверстию. – Взгляни на это великолепие…

– Она пуста. – Ее голос был тоже пустым и безжизненным. Она чувствовала это, но не могла совладать с собой. Он подумает, что она сошла с ума.

Но он так не думал. Он протянул ей ракушку.

– Послушай, Кейт. Она вовсе не пустая. – Он приложил ракушку к ее уху. – Слушай… слушай музыку моря. Закрой глаза…

Она закрыла глаза, скрывая свою боль. Ей не хотелось прислушиваться, не хотелось ничего слышать. Но она не могла скрыться от его слов, а он продолжал:

– Ты слышишь, Кейт, музыку моря? И если прислушаться хорошенько, можно услышать больше. Ракушка не пуста; в ней есть душа; прислушайся, помечтай, и ее красота проникнет в тебя!

Но она была слишком возбуждена и расстроена, чтобы наслаждаться музыкой моря. Что она действительно слышала, так это жужжание, становившееся все громче.

Она нахмурилась, и Рекс взял ракушку из ее рук. Но она продолжала слышать этот звук, только он стал очень громким.

Она вдруг поняла, что этот звук исходит не из глубин ракушки, а с неба.

Заслоняясь от солнца, она взглянула в южную бездонную синеву и увидела спускающийся вертолет. Он опустился, и звук замер.

– Наш транспорт прибыл, Кейт. – В глазах Рекса застыло сожаление. – Пора возвращаться. – Уронив ракушку на песок, он взял ее за локти, затем, секунду помедлив, наклонил голову и легко поцеловал в лоб.

– Да, пора возвращаться домой, – эхом отозвалась Катрин. Но в глубине души она решила, что расстается с ним навсегда.

9

– Итак, как ты провела уик-энд?

Триш Райс влетела в комнату Катрин в девять часов в понедельник утром.

Катрин раскладывала свои бумаги, когда услышала голос секретарши; громко хлопнув железной дверцей сейфа, она выпрямилась и обернулась.

Триш остановилась у полуоткрытой двери, уперев руку в бедро. Несмотря на все усилия оставаться равнодушной, в ее маленьких глазах, обращенных к Катрин, светилось жгучее любопытство. И о чем бы она ни узнала, все разлетится по всему зданию еще до обеденного перерыва.

Катрин легко улыбнулась.

– Флейм Кантрелл в жизни еще более красива, чем в кино.

Триш будет трудно использовать такую информацию для какой-нибудь бульварной газетенки.

– О, Флейм Кантрелл, кому она нужна! – Триш раздраженно повела плечами. – Что я хотела бы узнать, – Триш облизнула свои тонкие губы, – это как вы поладили с нашим общим любимцем Рексом Пантером?

– Поладили? – Катрин нахмурилась, недоумевая. – Что ты имеешь в виду?

– Ясно что. Он приставал к тебе? Когда узнали, что Чарли заболел и Рекс отправился вместе с тобой на Карибы, это была сенсация! И что же там произошло?

Катрин зевнула, и это не было притворством. Хотя перелет из Гваделупы в Ванкувер через Монреаль прошел гладко и без задержек, был уже час ночи, когда они приземлились, и только еще через час Рекс довез ее до дома. Она рухнула в постель, надеясь сразу заснуть, но тревожные мысли не давали ей спать, она долго ворочалась с боку на бок и задремала лишь на полчаса. Поэтому она пришла в офис совершенно измученная; и если бы не загар, приобретенный ею на Карибах, и чуть более обычного подкрашенные глаза, она выглядела бы просто бледно и в прямом, и в переносном смысле. Может быть, эту ночь она проспит спокойнее…

– Ну!

Она вздрогнула и поморщилась, когда настойчивый голос Триш вторгся в ее мысли.

– Так ты хочешь знать, что произошло. – Шелковая блузка Катрин зашуршала, когда она встала и пошла к двери. Не сводя глаз с Триш, она распахнула дверь и встала на пороге. – Если тебе нужен ответ на этот вопрос, то почему бы тебе не пойти к черту?

– О! – Триш вспыхнула, брань уже готова была слететь с ее уст, но тут она увидела высокую мужскую фигуру, направлявшуюся к ним. – С добрым утром, Рекс! Я не видела тебя…

Катрин почувствовала, что горло ее сжалось, и автоматически подняла руки к прическе, проверить, все ли в порядке, хотя почему бы ей беспокоиться, что подумает Рекс?

Она увидела, как он вопросительно изогнул черные брови, и услышала, как он обратился к Триш:

– Что происходит?

Та молчала, не находя подходящих слов.

– Я… думала…

– Мне кажется, я слышал, как ты спрашивала, что произошло между мной и Катрин? – Он на секунду задержал на ней холодный взгляд. – Я думаю, что ни у меня, ни у Катрин нет желания обсуждать, что между нами произошло. Самые простые слова можно исказить, конечно, ненамеренно, и тут же возникают сплетни и рушатся репутации… Я думаю, что ты, Триш, не желаешь этого ни мне, ни Катрин. Поэтому давай просто остановимся на том, что мы хорошо провели время.

Хотя он говорил вполне дружелюбно, в его голосе звучало предостережение. Он ясно давал понять, что знает, какую цель преследует Триш, и посчитает ее виновной, если возникнут какие-либо сплетни. Катрин видела, как щеки Триш заливает краска. Секретарша откинула голову, и ее каштановые волосы разлетелись по плечам.

– Не беспокойся, Рекс, у меня есть более важные дела, чем обсуждать личные дела Катрин Эшби. Да и есть ли что обсуждать? Всем известно, какая она холодная.

Рекс резко схватил ее за руку и остановил.

– Ты, маленькая дрянь, – с ненавистью прошипел он. – Даже в мизинце Катрин больше теплоты, чем во всем твоем теле!

– Рекс, – вмешалась Катрин, – мне, ей-Богу, абсолютно все равно, что думает Триш или кто-то еще.

– Да? – под глазом Рекса набухла жилка. – Ну а для меня это имеет значение. Я не потерплю, если по нашему поводу будут чесать языки, особенно эта злобная маленькая…

– Ах, простите. – Триш выдернула руку. – Я не знала, что ты хочешь поиграть в благородного рыцаря! Может быть, тебе удалось растопить Снежную королеву своими чарами человека из Нью-Йорка? Но я-то все знаю, нас ты не обманешь! – Она злобно скривила губы и повернулась к Катрин. – А тебе я советую, благородная мисс Эшби, держись подальше от Рекса Пантера. Говорят, что джентльмены предпочитают блондинок, но блондинка, с которой этот так называемый джентльмен встречается в городе, – замужем! – И, выпустив последнюю отравленную стрелу, она убежала.

Катрин со вздохом повернулась и вошла в комнату. Зачем Рекс это сделал? Она сама могла справиться с Триш. Она с трудом ухитрялась ладить с остальными женщинами «Клариона» и раньше. А сейчас это будет открытая война.

Но во всем этом была одна стоящая информация. Триш подтвердила, что в жизни Рекса есть женщина. Блондинка, если верить словам Триш, и замужем. Это ее удивляло. Ведь Рекс Пантер легко мог выбрать себе в Ванкувере свободную женщину; почему же его выбор остановился на замужней? Хотя по-всякому бывает, да и вообще ей все равно. Важно одно – у Рекса Пантера уже есть женщина, и какая разница, замужняя она или нет?

– Катрин, – голос Рекса раздался совсем близко, она ощутила его теплое дыхание на своей шее. – Нам надо поговорить. Давай сделаем перерыв и выпьем кофе?

Она повернулась и пожалела об этом, так как оказалась в его объятиях. Его руки так естественно обвились вокруг нее, как будто они были… мужем и женой – ничего другого ей в голову не пришло.

– Я скучал по тебе прошлой ночью, – шептал Рекс ей на ухо. – Кто бы мог подумать, что проводить ночи с тобой станет для меня привычкой…

– У нас была только одна ночь, – избегая его взгляда, ответила она.

– Ты забываешь о ночи в самолете, Кэти. – Его губы целовали мочку ее уха. – Ты спала, но я не мог уснуть…

Да, в самолете она спала, но не смогла заснуть дома. Она ворочалась в постели, ее тело жаждало его объятий… так же как и сейчас. Да что же это такое?! Или у нее совсем нет воли?

Вырвавшись из его рук, она пошла к столу. Опустив глаза, начала перебирать бумаги.

– Извини, Рекс, у меня так много работы.

– В чем дело? – Его голос звучал резко и даже грубо. – Я не верю, что слова Триш…

– Это не имеет никакого значения. – Сделав над собой усилие, она взглянула на него. – Я не отрицаю, что… мне было хорошо с тобой на острове. Но все кончено… Что касается меня, то все прошло. И сейчас мы на работе. А в моей жизни есть место только для карьеры, как я уже говорила. У меня нет ни времени, ни желания для эмоциональных переживаний.

Зазвонил телефон. Она была рада этой возможности уйти от разговора.

– Катрин, это Кен. Там случайно нет Рекса? Я пытаюсь его найти.

– Да, он здесь. Вы хотите с ним поговорить?

– Не по телефону. Скажи ему, что я жду его в своем офисе.

Катрин положила трубку.

– Это тебя. Кен хочет тебя видеть.

– Кейт. – Рекс наклонился вперед, положил ладони на стол; он был очень серьезен. – Я хотел бы видеть тебя сегодня вечером. У меня уже есть сегодня вечером встреча, но после нее я заеду за тобой…

Да, она знала, что он встречается вечером. Она же слышала его телефонный разговор с Лаурой, единственной женщиной в его жизни! Ее пронзило чувство обиды и боли; что же он за человек, если может встречаться с двумя женщинами сразу? Только осознание этой его двуличности помогло ей противостоять соблазнительной обжигающей настойчивости его янтарных глаз, окаймленных густыми черными ресницами.

– Я собираюсь поработать сегодня вечером дома. Я обещала Кену, что он увидит первые снимки завтра утром. – Она взглянула на него. – Извини, Рекс.

– Может быть, завтра?

– Я буду очень занята до конца недели… Но все равно – спасибо.

Рекс выпрямился.

– Не думай, что так просто отделалась от меня, Кейт Эшби. – Его губы осветила улыбка, взволновавшая ее до глубины души. – Мне сейчас надо идти к Кену… но я не сложил оружия. Ты знаешь, что говорят: слабое сердце никогда не завоюет прекрасную леди. А ты – та прекрасная леди, которую я собираюсь завоевать.

Насвистывая, он повернулся и ушел не оглядываясь. Как только он закрыл дверь, Кейт упала в кресло. И сколько же прекрасных женщин в его жизни?

Ну что же, да будь их две, десять или десять раз по десять – ей нет до этого никакого дела. Она не собирается быть одной из них.

Она не обманывала его, когда говорила, что должна поработать вечером, и сразу же после ужина пошла в свою рабочую комнату – самый большой переделанный ею шкаф в квартире.

Обычно она любила там работать. Ей нравилось быть в таинственной темноте, ей нравилось чувство изолированности, знакомые запахи химикалий… а больше всего – то удовольствие, которое она получала, когда видела конечный результат своих трудов. Еще в те времена, когда она была совсем девочкой, отец, сам страстный фотограф-любитель, поощрял ее, разрешал помогать ему, проявлять пленку и печатать сделанные им снимки, и для нее это было всегда увлекательно. Переносить снимки с одного подноса на другой, наблюдать, как на них проявляются образы – все это было заманчиво и таинственно.

Но этим вечером, когда она начала проявлять первые снимки, сделанные на острове, работая, как всегда, быстро и аккуратно в давящем призрачном свете красной лампочки, она обнаружила, что ее мысли ускользают, что она не может сосредоточиться на работе.

Она думала о Рексе Пантере.

После того как он ушел, она не видела его весь день, но была настолько занята, что ей некогда было скучать. У нее не было времени подумать о нем. И она не собирается этим заниматься сейчас!

Со вздохом она посмотрела на часы. Боже, уже половина двенадцатого! Она повесила первые снимки для просушки и, прикрыв одной рукой зевок, другой выключила красный свет. Уже наступила ночь. Голова болела, она чувствовала себя совершенно измотанной. Слава Богу, у нее не было этой жуткой усталости на Карибах; каждая клеточка ее тела взывала о сне. Она собиралась принять душ, но сейчас решила отказаться и от этого. Единственное, что она могла еще сделать, – это забраться в постель и уснуть!

Завтра, когда она отправится в офис, она подумает, как ей поступать дальше. И в зависимости от того, как часто ей придется сталкиваться по работе с Рексом Пантером, она решит, оставаться ей в «Кларион» или уволиться.

Любить, зная, что она должна отказаться от этой любви… Нет, это выше ее сил.

На следующий день она не пошла на работу. Когда в шесть тридцать зазвонил будильник, она обнаружила, что ее недомогание прошлым вечером вовсе не результат разницы во времени; по-видимому, она подхватила какую-то болезнь. У нее была жуткая головная боль, каждая косточка в ее теле ныла, глаза слезились и болели, а когда она пыталась глотать, то не могла – так сильно воспалилось горло.

Она застонала и, отыскав кнопку будильника, выключила его. Чуть не свалив настольную лампу на пол, она дотянулась до телефона. Кена, конечно, еще нет в офисе, но можно оставить ему послание. Она обещала ему вчера вечером, что первые снимки Флейм Кантрелл будут у него на столе к его приходу, и ей хотелось выполнить свое обещание. Она решила, что через какое-то время ей полегчает, она встанет и приготовит их.

Она надеялась, что он поймет ее хриплый сдавленный голос на автоответчике:

– Я останусь дома сегодня, Кен. Пошли курьера за снимками… Они будут готовы к полудню.

Потом, видимо, она заснула, так как видела сон. Ей снилось, что она опять на острове вместе с Рексом Пантером. Он тащил ее на пляж в залив Ракушек, и как только они там очутились, он стал подносить к ее уху огромные ракушки.

– Слушай, Кейт, – говорил он. – Слушай музыку. Слушай, слушай…

Его лицо опечалилось, когда она попыталась отодвинуться, потом на нем появилось сердитое выражение. Наконец, когда она решила, что не сможет больше выдержать, он взял самую большую ракушку и стал стучать ею о камень. Он стучал все громче, боль и шум стали невыносимыми.

– Слушай, слушай, слушай!

– Остановись, – закричала она. – Уходи, оставь меня в покое! Неужели ты не видишь, я не хочу слушать!

Но стук продолжался.

– Хватит! Нет! – закричала она, и… звук ее протестующего голоса разбудил ее. Она, витая где-то между сном и реальностью, подняла голову с подушки и прислушалась.

О Боже! Она застонала и опять упала на подушку. Кто-то был у дверей, так как стук все продолжался.

Катрин взглянула на часы и опять застонала, когда увидела, что уже почти полдень. Должно быть, это курьер, он пришел за снимками.

Облизав пересохшие губы, она попыталась глотнуть и опять почувствовала жгучую боль в горле. Она должна встать, сказать курьеру, что снимки не готовы… и надо позвонить Кену и извиниться.

Она заставила себя сесть, чувствуя, как сопротивляется каждая косточка в ее теле. Ее ночная сорочка липла к влажному от высокой температуры телу.

У Катрин не попадал зуб на зуб, когда она поднялась с постели; хотя в комнате было очень тепло, ее кожа покрылась мурашками, пока она надевала свой голубой шелковый халат.

У нее были два замка на двери, и ей понадобилась почти минута, прежде чем ее липкие, скользкие пальцы сумели их отпереть. Придерживая воротник халата дрожащей рукой, она открыла дверь… и, увидев высокую фигуру мужчины, стоящего перед ней, вспомнила, что не посмотрела в глазок. Во всем виновата эта простуда…

– Ради Бога! – Глаза Рекса были так же сердиты, как и в ее сне. Но он держал в руках не ракушку, а большой черный зонтик, промокший от дождя.

Катрин поплелась обратно в комнату и облокотилась на край софы. Когда он вошел, захлопнув за собой дверь, ее рука непроизвольно потянулась к виску, протестуя против боли в голове, вызванной этим хлопком.

– О, не грохай так! – Ее голос звучал настолько непривычно, что она сама его не узнала. – Что тебе нужно?

Она буквально ненавидела его в эту минуту. Возможно, это был отголосок ее сна или постоянное гнетущее подозрение, вызванное его телефонным разговором и словами Триш о том, что он связан с замужней женщиной… или это чувство возникло потому, что она предстала перед ним в самом неприглядном свете… ей не нужно было и смотреться в зеркало – она знала, что глаза у нее мутные, лицо распухло и красное от температуры, волосы свисают безжизненными прядями…

– Я был в офисе Кена, когда он прослушивал твое сообщение. Твой голос звучал так ужасно, что я решил тебя проведать… поэтому предложил, что сам съезжу за этими снимками.

– Они еще не готовы. – Катрин хотела, чтобы ее голос прозвучал более уверенно, но он напоминал карканье, она начала кашлять и не могла остановиться. Едва откашлявшись и извинившись, она добралась до кухни и открыла кран с холодной водой. Дрожа от холода, она распахнула дверцу шкафа, но прежде чем дотянулась до стакана, на кухне появился Рекс. Он отстранил ее, взял стакан и наполнил его водой.

– Выпей!

Раздраженно передернув плечами и отвернувшись от него, она выпила воду. Катрин чувствовала, что по щекам текут слезы, вызванные першением в больном горле, и, поставив стакан, достала из кармана салфетку и вытерла глаза.

Она все еще не поворачивалась к нему.

– Пожалуйста, – сказала она хриплым сдавленным голосом, – уйди теперь и дай мне возможность лечь.

– У тебя есть кто-нибудь, кто будет за тобой ухаживать?

– Я сама…

– Не будь идиоткой, Кейт! Ложись в кровать, я сделаю тебе что-нибудь горячее выпить… – Она услышала шорох бумаги и увидела его отражение в блестящей дверце холодильника. Он доставал маленький белый пакетик из кармана черной кожаной куртки.

– Я заехал в аптеку и привез тебе кое-какие лекарства. Аспирин, витамин С…

Катрин почувствовала, как задрожали ее колени, через минуту она свалится перед ним, и это будет просто глупо!

– Я не принимаю таблеток, только по крайней необходимости. Поэтому будь так добр…

– Кейт. – Он схватил ее за плечи и повернул к себе. – Ляжешь ли ты в постель, наконец, Господи! – Выражение его лица изменилось. – Ты же вся мокрая, сними с себя все это скорее!

– Мне н-н-не нужна твоя помощь!

– О черт! Ты самая невозможная женщина на свете! Твоя постель тоже, должно быть, вся мокрая. Скажи, где у тебя простыни, я сменю белье.

Катрин знала, что это должно быть сейчас или никогда. Ее ноги буквально подкашивались.

Она стиснула пальцы, которые дрожали все сильнее, как будто в приступе малярии.

– Что вам непонятно в слове «нет», мистер Пантер? – Не только ее пальцы, но и ее голос дрожал; все ее тело тряслось, как в лихорадке. Кроме того, на глаза опять навернулись слезы, но она смотрела сквозь их пелену враждебно и ожесточенно.

Долгую минуту Рекс не отрывал от нее взгляда. Напряжение между ними было столь велико, что Катрин ощущала его в самом воздухе. Затем жестом, полным отчаяния, Рекс бросил пакетик на стол.

– Как хочешь. – Он в изнеможении потер шею рукой. Затем повернулся и ушел. И в первый раз за время их знакомства, когда он уходил, его плечи не были прямы и расправлены, они были опущены, как бы признавая его поражение.

Катрин ждала, пока дверь за ним не захлопнулась, затем побрела по комнате, держась за спинки дивана и кресел, еле переставляя ноги. Закрыв за ним все замки, она подошла к шкафу.

Через пять минут постель была готова. Но даже в самой своей теплой фланелевой рубашке, со свежими простынями и накрытая двумя одеялами, она дрожала, не переставая.

Упрямая дура, ругала она себя, стараясь пересилить эту дрожь. Почему она не позволила ему помочь ей?

Но она слишком хорошо знала ответ. Ее сердце уже принадлежало ему, она не могла себе позволить потерять душу.

Катрин пробыла дома до конца этой недели и всю последующую. Это был очень тяжелый грипп, она чувствовала себя совершенно разбитой и обессиленной. Тем не менее она ухитрилась еще на первой неделе сделать снимки с Флейм Кантрелл и отправить их Кену в понедельник. Помимо этого, она ни с кем в офисе не общалась, только во вторую пятницу позвонила Кену и сообщила, что чувствует себя значительно лучше и после уик-энда выйдет на работу.

Затем в тот же день Катрин позвонила Чарли. Поболтав с ним несколько минут, она наконец спросила намеренно незаинтересованным голосом:

– Чарли… Рекс рассказал тебе о нашей поездке на Карибы?

– Я его не видел, Катрин. Он взял две недели отпуска.

Катрин поиграла с проводом.

– А ты когда-нибудь видел его жену? – Она ненавидела себя за эти хитрости. Что она хотела узнать, задавая этот вопрос, хотя уже знала ответ?

– Он не женат! Конечно, у него где-то есть женщина, – хмыкнул Чарли. – Можешь представить себе подобного мужчину без привязанности? Похоже, в его жизни есть какая-то маленькая блондинка, которая постоянно жалуется, что он не проводит с ней достаточно времени. Видно, поэтому ему и нужен был отпуск.

То, что говорил Чарли, лишь подтвердило выводы Катрин: Рекс Пантер просто развлекался с ней. А она слишком всерьез воспринимала его слова и действия. Обычная ошибка молоденьких дур.

Наверное, размышляла она, жалея себя, ей придется уйти из «Кларион». И уехать из Ванкувера. Поискать опять работу на Востоке. Она покинула Галифакс, чтобы полностью сменить обстановку после разрыва с Дереком… но предполагалось, что это переезд на время. Но шли дни, и она полюбила Западное побережье – смена сезонов, роскошная природа, близость Тихого океана. Будет очень тяжело все это покинуть…

Однако она понимала, что невозможно бесконечно бередить сердечную рану, и в подобных обстоятельствах у нее не было другого выхода.

Она, конечно, не будет делать этого прямо сейчас, чтобы не дать Рексу возможности понять, что он является единственной причиной ее решения. Она подождет несколько недель, а затем поговорит с Кеном – спросит его, нет ли у него каких-либо связей в журналистском мире Галифакса.

Встав с кресла, она подошла к окну и, облокотившись на стенку, стала смотреть наружу. Ее квартира находилась совсем рядом с улицей Уэст-Джорджия, недалеко от входа в парк Стэнли. Из ее окна, выходящего на северо-запад, она могла видеть Потерянную Лагуну. Она заметила, что сегодня ее воды как-то особенно ярко сверкали под лучами полуденного солнца. Она вышла на балкон. Хотя снег все еще покрывал вершины гор, воздух внизу уже был теплым, в нем чувствовалось приближение весны.

Было так прекрасно вдыхать теплый свежий воздух после двухнедельного сидения дома. Нет, пора на улицу! Она вернулась в комнату и направилась в спальню. Открыла шкаф в поисках одежды для бега. Она попробует пробежаться вокруг Потерянной Лагуны, конечно, не напрягаясь, так как ее ноги все еще не обрели прежнюю силу. Это поможет ей прийти в себя.

Конечно, скорчив гримасу, думала она, натягивая на себя большую оранжевую рубашку поверх фиолетовых брюк, это не принесет ей никакого вреда.