Текст книги "Жаркая ночь"

Автор книги: Ким Гудолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

2

– Ты когда-нибудь была на Карибах?

– Нет. – Катрин мельком взглянула на Рекса, сидящего рядом с ней в частном вертолете Флейм, который забрал их после прибытия в международный аэропорт Гваделупы. – Хотя я почти… то есть… мы планировали поехать…

Именно здесь мы хотели провести наш медовый месяц, Дерек и я.

Она перевела дыхание и рассердилась, что не смогла остаться равнодушной. Слава Богу, она сумела остановиться, прежде чем слова были произнесены. Она была так захвачена красотой, открывшейся внизу, что чуть не выдала себя. Чем меньше Рекс Пантер знает о ее личной жизни, тем спокойнее.

Но он не пропустил ее слов.

– Мы? – Он лениво подчеркнул вопросительную интонацию.

Катрин притворилась, что ее отвлекли сверкающее бирюзовое море, раскинувшееся под вертолетом, и цепочка островов, разбросанных в нем, напоминавших зеленые драгоценные камни, рассыпавшиеся с порванной нити ожерелья.

– Мой друг и я. – Ее голос предостерегал от дальнейших вопросов.

– Мужчина. – Рекс слегка изменил позу, и Катрин ощутила прикосновение его руки. Отодвинуться было невозможно, так как она сидела у окна и, устраиваясь в вертолете, постаралась сесть как можно дальше от него. Их полет в Гваделупу занял гораздо больше времени, чем предполагалось по расписанию; им пришлось сменить самолет в аэропорту Доваль в Монреале, так как возникло подозрение, что в их самолет заложена бомба. Катрин уже чувствовала себя усталой, когда началась вторая половина пути, и скоро уснула. Когда она проснулась, то, к своему ужасу, обнаружила, что плечо Рекса служило ей подушкой. Ее смущенные извинения были встречены поддразниванием.

– Ничего страшного, Кейт, мне было приятно провести с тобой ночь.

Провести ночь! Каждый мог подумать с его слов, что они занимались страстной любовью на протяжении всего пути из Монреаля в Гваделупу. Она уставилась на него, но, несмотря на свое возмущение, не могла не отметить, как он был привлекателен даже с небритым лицом, покрытым темной порослью. Она почувствовала желание дотронуться до его лица, ощутить эту жесткую щетину кожей пальцев и ладони.

– Кто это был? – Голос Рекса вернул ее к реальности.

– Просто мой знакомый. – Она повернулась к нему, ее глаза были подернуты дымкой. – Его уже нет в моей жизни.

– А! – Он кивнул головой, как будто она объяснила ему что-то важное. – Ты хочешь об этом поговорить?

Катрин недоверчиво посмотрела на него.

– Поговорить? С тобой? Зачем?

Он пожал плечами.

– Да просто интересно. Сколько времени прошло с тех пор?

– Это случилось четыре года назад, но…

– А где он сейчас? Он все еще… поблизости?

– Нет, – бросила она. – Насколько я знаю, он в Калифорнии. Он работает в кинокомпании.

– Актер?

– Нет, кинооператор. – Катрин глубоко вздохнула. – Я не хочу говорить об этом…

– Итак, это он разорвал помолвку. – В его голосе слышалась симпатия. – И раны еще свежие, Кэти? Извини, я не хотел…

– О! Мы спускаемся. Это, наверное, Лилль де Коквилльс. – Она надеялась, что по тону ее голоса он поймет, что вопрос закрыт. Она переключила свое внимание и заставила себя сконцентрироваться на маленьком острове, куда они уже начали опускаться. Его форма напоминала полумесяц. Западное побережье было неровным под действием волн Атлантики и западных ветров, а внутренние защищенные берега образовывали белые пляжи, сверкавшие под солнцем и обрамленные пальмами.

Рекс перегнулся через нее, его густые черные волосы скользнули по ее щеке.

– Это, должно быть, усадьба Кантрелл.

Она отпрянула, взволнованная его близостью, но казалось, что он ничего не заметил. Кивая в сторону красной крыши виллы на южной оконечности острова, он заметил:

– Это, по-видимому, самый большой дом на острове, у него прекрасное местоположение.

Терпкий запах его волос дразнил ее ноздри, и Катрин чувствовала, что начинает нервничать.

– Извини меня, я должна собрать свои вещи. – Она взглянула на него и увидела его лицо всего в нескольких дюймах от своего. Его светло-карие глаза были теплыми и влажно блестели.

– Мой Бог, Кэти, – прошептал он, в его голосе слышалось благоговение, – как же ты красива. Можно…

Прежде чем она смогла отодвинуться, он приблизился, и их губы соприкоснулись. Его поцелуй был легким, как дуновение ветерка, и таким же волнующим. Катрин почувствовала трепет, рождение неведомого желания в себе, будто она была опустошена, и голова ее кружилась, как после сдачи крови в Красном Кресте. Но в то же время это было и осложнение, без которого она могла прекрасно обойтись, решила Катрин, услышав предупредительный звоночек в своем сознании и пытаясь восстановить дыхание, которое каким-то образом перехватило.

– Вы можете выходить…

Звук веселого мужского голоса разрушил колдовство, окружавшее их, заключавшее их в какой-то параллельный мир. Катрин кашлянула, и Рекс отпрянул, взглянув на темнокожего пилота, рассматривавшего их веселыми темными глазами.

– Добро пожаловать на Лилль де Коквилльс! – Он улыбнулся.

Щеки Катрин загорелись. Вертолет приземлился, пока она витала в облаках, и все это время чернокожий летчик смотрел на нее и изучал ее мир, где чужим не было места.

И все по вине Рекса Пантера! Злость закипала в ней, он был тому причиной. Почему он считает себя вправе срывать поцелуй, когда она меньше всего этого ожидает?! Отстегнув ремень, она наклонилась и стала собирать свои вещи, пытаясь немного успокоиться, прежде чем присоединиться к нему.

Поднявшись наконец из кресла, она увидела невинное выражение его глаз, и ее вновь охватила ярость. Замшевый жакет, который она запихала в ящик над своим сиденьем, был у него в руках.

– Тебе это здесь не пригодится, – произнес он, улыбаясь.

Пилот находился рядом, поэтому Катрин ограничилась безразличным:

– Это будет приятное разнообразие.

Но как только пилот отошел, она прошипела:

– Никогда больше этого не делай! Не смей меня целовать! И никогда не приближайся ко мне, мне это не нравится, я тебя ненавижу!

– Да, это прекрасно, Кэти, любовь моя. – Его голос звучал громко, радостно, специально для пилота, как будто он не слышал ее яростного шепота. – Я надеюсь, – улыбка придала его чертам такое обезоруживающее выражение, что ее пульс опять зачастил, – что мы сможем искупаться вместе во время этого уик-энда.

Он надеется, что она пойдет с ним плавать! Да если ей захочется плавать, она это прекрасно сделает и без него, притом в удобное для нее время. Он не только вмешивался в ее жизнь, но, по-видимому, ему это нравилось. Ну, она не позволит собой командовать!

Пропустив его слова мимо ушей и поблагодарив пилота улыбкой, она спустилась на землю. Лучи солнца нагрели площадку до такой степени, что ей показалось, будто она ступила на горячую плиту. Оглядевшись, Катрин увидела рядом с собой Рекса и невысокого человека, направлявшегося им навстречу. Его волосы разлетались от ветерка, вызванного поднимавшимся вертолетом.

Мужчина пожал им руки.

– Я – Трой Беллоус. – Он пытался перекричать шум двигателя, ведя их к выходу. – Я – личный секретарь мисс Кантрелл.

Катрин держалась подальше от Рекса, пока они шли по узеньким ступеням, высеченным прямо в отвесной скале.

– Я рад приветствовать вас здесь, на острове, в доме мисс Кантрелл, – продолжал говорить секретарь, поднимаясь вместе с ними по лестнице. – Экономка Моника ждет вас, чтобы провести в ваши комнаты, где вы сможете переодеться. Завтрак будет через полчаса, то есть в восемь.

Катрин замерла на месте, закончив подъем и увидев удивительное строение. Прямо перед ними располагался узкий бассейн с зеленоватой водой, сверкавшей на солнце. Позади него виднелись отливавшие бирюзой волны Карибского моря. А слева… – у нее захватило дух от восхищения – раскинулась вилла Флейм Кантрелл.

Это было длинное двухэтажное строение с белым оштукатуренным фасадом, двери окрашены ярко-желтой краской, деревянные ставни каждой комнаты отливали на солнце различными пастельными тонами, каждая своим. Дом был построен в испанском стиле с металлическими балкончиками, украшавшими верхний этаж, и белой металлической витой лестницей в дальнем конце дома. Глянцевитые листья виноградной лозы обвивали стены, на их фоне еще заметнее было многообразие распускавшихся цветов и кустарников на нижней террасе – Катрин узнала бугенвиллию, фуксии, красный гибискус, бегонию, причудливые лепестки луноцвета, а многие из них она и вовсе видела впервые.

Глубоко вдыхая необыкновенно душистый воздух, она боролась с желанием немедленно достать камеру и начать снимать. Придется подождать, с сожалением подумала она, пока хозяйка виллы не позволит это сделать.

– Вздыхаешь от зависти, Кэти? Хочешь, чтобы этот райский уголок был твоим? – Чуть насмешливый голос Рекса достиг ее ушей, он взял ее за локоть и подтолкнул к ступенькам веранды.

Резко отдернув руку, она посмотрела на него сквозь солнечные очки.

– Нет! – Ее ноздри раздувались от негодования. – Я просто хотела начать работать.

Пол и невысокие стены веранды были выложены из обработанных морской водой крупных камней. Восхищенный взгляд Катрин остановился на многочисленном семействе кактусов, растущих в терракотовых горшках; на низкой деревянной мебели с удобными подушками из ткани в белую и голубую полоску. Стол со стеклянным покрытием находился тут же, украшенный роскошной антикварной серебряной вазой с великолепными розами.

Во всем чувствовался отменный вкус, подумала Катрин с грустной улыбкой, эту ненавязчивую роскошь и элегантность могли позволить себе только очень богатые.

Трой напомнил, что завтрак будет в восемь, и распрощался:

– Я пока найду Монику, и она покажет вам комнаты. Извините.

Как только он исчез в арке, ведущей в дом, Рекс тихо обратился к Катрин. В его голосе совсем не слышалось смеха, как это бывало обычно при их разговорах.

– От этой твоей враждебности ко мне, Кейт, придется отказаться, пока мы здесь. Если ты будешь постоянно огрызаться, то в результате возникнет напряжение, а мы здесь не только гости, но и профессионалы за работой, и должны работать вместе. Не могла бы ты спрятать эту неприязнь подальше? – Он отбросил со лба прядь черных волос, растрепавшихся под действием океанского ветерка. – Временно, конечно. – Его губы слегка дрогнули.

Катрин проглотила уже готовые вырваться слова. В общем-то, Рекс был прав. В этих обстоятельствах у них не было иного выбора. Но, даже признавая это, она испытывала легкое опасение. Единственный способ общения с ним, чтобы держать его на расстоянии, который она знала, было постоянное пикирование. Дерзкое остроумие – вот незаменимое оружие! Катрин неохотно призналась себе, что без этого она будет в крайне невыгодном положении, и это ее совсем не устраивало.

– Согласна, – выдавила она по возможности безразлично, – но только временно.

– Хорошо, – он шагнул к ней и протянул руку, – докажи.

Секунду помедлив, Катрин приняла руку, ощутив твердое пожатие. Рекс не выказал желания его продолжить, но даже это короткое прикосновение его руки вызвало жар во всем теле. Отодвинувшись, она с облегчением услышала звук приближающихся шагов и увидела женщину средних лет. Ее седые волосы были уложены в стиле Афро, а кожа имела цвет молочного шоколада.

– Я – Моника, – представилась вошедшая с приветливой улыбкой, – экономка мисс Кантрелл. Идемте, я покажу ваши комнаты. – Она указала в сторону витой лестницы в дальнем углу веранды и спокойно пошла к ней. Катрин и Рекс следовали сзади.

Подол яркого хлопкового платья экономки энергично колыхался в такт движениям, когда она шла впереди них по лестнице, и Катрин позавидовала ее легкому наряду. Жара уже давила, струйки пота текли по ее спине, ее шелковая блузка прилипала к телу, а в льняных брюках было так жарко, как будто они были сделаны из шерсти. Ей необходимо было принять душ и переодеться во что-нибудь более легкое и летнее.

– Мисс Кантрелл поместила вас обоих в этой части виллы, – сказала Моника. – Это ваша комната, мистер Пантер. – Открыв дверь с левой стороны, она пригласила его войти. – Располагайтесь здесь.

Затем она пошла дальше по коридору, а Катрин последовала за ней.

Комната Катрин была недалеко, и, перед тем как войти, она непроизвольно оглянулась. И чуть вздрогнула, увидев, что Рекс остановился у своей двери и смотрит ей вслед.

– Нам нужно принять душ и переодеться, – сказал Рекс. – Я зайду за тобой через полчаса, хорошо?

– Отлично, – натянуто улыбнувшись, Катрин повернулась и скрылась в комнате.

– Надеюсь, что вам здесь понравится, – произнесла Моника ей вслед. – Если вам что-нибудь потребуется, дайте мне знать в любое время. Телефон у кровати.

– Спасибо, Моника.

Как только дверь за экономкой закрылась, Катрин бросила сумку на пол, положила камеру в кресло и подбежала к открытым стеклянным дверям, ведущим на балкон. Выглянув наружу, она увидела, что ее комната выходит на террасу, через которую они только что проходили. Оплетенные зеленью решетки окаймляли маленький балкон, придавая ему уединенность. Прямо перед ней лежал океан зеленовато-голубого цвета, сверкающий в лучах солнца, с белеющими парусами яхт и виндсерферов. Маленький катер замер в бухте, а справа от себя она видела зеленые крыши маленьких домиков городка, разбросанных вдоль пляжа.

Катрин потянулась, пытаясь расслабиться. Вытащила шпильки из шиньона и распустила волосы, резко тряхнув головой, пропуская тяжелые пряди сквозь пальцы, приподнимая шелковую блестящую массу с плеч и наслаждаясь их свободой.

Она мечтательно залюбовалась невероятно красивым цветом морской воды. Великолепное зрелище!

– Впечатляет, не так ли?

Услышав мягко произнесенные слова, она вздрогнула. Рекс! Ее пульс учащенно забился; она поняла, что он наблюдает за ней; тон его голоса не оставлял сомнений, что он любуется отнюдь не океаном. Но где же он, черт возьми?

– Я здесь, Кейт!

Услышав шум листвы слева, она повернулась туда, но, глядя на решетку, увитую зеленью, не обнаружила ничего, кроме зеленых листьев… хотя готова была поклясться, что слышала лёгкий смешок.

– Нельзя ли оставить меня в покое? – с раздражением произнесла Катрин. – Кто бы мог подумать, что такой человек, как вы, может подсматривать!

– Как я? – Звук смеха долетел до нее. – Скажи мне, Кейт, а что ты обо мне думаешь?

– Хм… Желая поддержать дружеские отношения, я воздержусь от ответа. – Голос Катрин был сладок, как сироп, слишком долго простоявший на полке. – А сейчас, извини, я пойду принимать душ.

Она уже не слышала его ответных слов. Гордо подняв голову, она вернулась в спальню и закрыла за собой дверь.

– О, Чарли! – безнадежно прошептала она, пересекая комнату. – Почему, во имя всего святого, ты должен был заболеть? И почему именно сейчас?

Она так надеялась поехать с ним на этот прекрасный тропический остров. А теперь она вынуждена терпеть присутствие этого высокомерного шовиниста, считающего мужчину божьим подарком для женщины.

С раздраженным восклицанием она наклонилась, открыла сумку в поисках шорт и легкой блузки. Она согласилась скрывать свою неприязнь, пока они работают на острове, и постарается это сделать… Но когда все закончится, и они возвратятся, ее уже ничто не будет связывать. Она даст ему понять совершенно определенно, что с этого момента ему нет места в ее жизни.

Нахмурившись, она попыталась разгладить складки на кремовых шортах и светлой блузке. Рекс знал ее только в одежде, предназначенной для офиса, – хорошо сшитые шелковые блузки, прекрасного покроя брюки или деловые костюмы от известного портного. Хватит того, что он видел ее с распущенными волосами несколько мгновений назад, но вскоре, если она не собирается расплавиться на солнце, она выйдет из комнаты, и его ленивые золотистые глаза будут скользить по ней, раздевая взглядом…

К черту! Катрин поднялась и пошла в ванную, упрямо сжав рот. Это невыносимо! Она приехала сделать фотографии знаменитой Флейм Кантрелл, и вместо того, чтобы сконцентрировать свое внимание на этой возможности, выпадающей раз в жизни, беспокоится, какова будет реакция Рекса Пантера, если она появится в шортах и блузке без рукавов. Она сходит с ума.

Сделав над собой усилие, она постаралась выкинуть его из головы, и ей это почти удалось. Вернее, удавалось, до тех пор пока она не вышла из ванной и не увидела себя в зеркале: бледное овальное лицо, обрамленное густыми прядями белокурых волос, огромные голубые глаза, пухлые розовые губы.

Катрин плотнее завернулась в белое пушистое полотенце, вспомнив произнесенные недавно слова: «Боже мой, Кейт, ты невероятно красива!»

Ее палец дрожал, когда она провела им по своим губам… там, где его губы коснулись ее пухлых губ в вертолете; невидяще посмотрела в зеркало. Никто прежде не называл ее красивой. Даже Дерек!

Дерек!

Имя ее прежнего жениха произвело эффект холодного душа. Глубоко вздохнув, Катрин потерла губы ладонью, как бы стирая память о завораживающем поцелуе Рекса. Как она могла быть такой дурочкой, так легко попасться в эту древнюю как мир ловушку – лесть?

Она не красавица, никогда не была ею и никогда не будет. И чего хотел добиться Рекс своими словами? Закусив губу, она взяла другое пушистое полотенце. Конечно, она ни в чем не уверена, но может быть…

Она знала, что дикие звери, в том числе и пантеры, не ждут добычу, они подкрадываются к ней. Характер Рекса соответствовал его имени. Он так же подкрадывается к своей добыче, и, кажется, в данный момент этой добычей является она.

Но она не станет его добычей, и он скоро в этом убедится!

Она не ищет любви, отвернувшись от зеркала и ожесточенно вытирая голову, думала Катрин. Тем более ей не нужен секс!

Но, услышав через полчаса уверенный стук в дверь, она должна была признаться, что сердце ее встрепенулось. Всего на секунду, но…

– Иду! – крикнула она и, проклиная себя, все же еще раз осмотрела свое отражение в зеркальной дверце стенного шкафа. Благодаря регулярным занятиям бегом и посещениям гимнастического клуба три раза в неделю, ее стройная фигурка была в прекрасной форме, и она была сильной, но кость у нее узкая, и это создавало впечатление женственной хрупкости, чего она изо всех сил старалась избежать, но ее волосы только подчеркивали это впечатление.

Все подсказывало ей уложить волосы в обычный шиньон, но она знала, что это не подойдет к шортам, однако не хотела и оставлять их распущенными, как их недавно видел Рекс. В конце концов Катрин пошла на компромисс: убрав с лица густые пряди, она не уложила их в прическу, а заплела длинную густую косу. Кроме того, она решила обойтись без косметики и в результате выглядела девочкой-подростком.

Вздохнув, она сунула ноги в сандалии и пошла к двери. Открыв ее, она сложила губы в улыбку и с трудом сохранила ее, увидев поджидавшего мужчину.

Рекс сменил рубашку на синюю спортивную, на нем были шорты-бермуды, кожаные туфли, и хотя его волосы еще не просохли после душа и были небрежно зачесаны назад, она подумала, что никогда не видела его более привлекательным. Но ее смутила не столько его привлекательная внешность, сколько исходившая от него грубоватая мужественность, грозившая сбить ее и увлечь за собой, как волна в океане.

Он стоял, опираясь плечом о стену, ноги были скрещены, руки в карманах; увидев ее, он оттолкнулся от стены и шагнул навстречу. Его взгляд медленно ощупал ее фигуру; она знала, что так будет, ноздри его расширились. Никогда прежде она не ощущала в такой степени свою привлекательность, свое тело, высокую твердую грудь, обтянутую тонкой тканью блузки, изгиб бедер под облегавшими шортами, длинные стройные ноги.

Она замерла, когда он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. Он только что побрился, от него исходил едва уловимый аромат лосьона после бритья, почти незаметный, только легкий терпкий запах.

– О, Кэти, любовь моя, – нежно промурлыкал он, – ты так красива, но так юна. Я не думал…

Задыхаясь, она запротестовала:

– Мне уже двадцать шесть лет. Может быть, для тебя я и молода…

– Двадцать шесть? – Его желтые кошачьи глаза держали ее в напряжении, и хотя она была полна решимости держаться от него подальше, какой-то внутренний трепет охватил ее.

– Но ты кажешься… гораздо моложе. – Его голос затих, и, к своему удивлению, она заметила его нахмуренный лоб. – Только твои глаза… Они так мудры, так печальны…

Его взгляд завораживал, и Катрин казалось, что он тянет ее в бездонную пропасть.

– Он действительно ранил тебя, – в голосе Рекса слышалось удивление, – этот человек из твоего прошлого? Боль все еще не ушла, она в тебе давно, только я не замечал…

Ресницы его затрепетали, и взгляд медленно опустился к пухлым розовым губам, задержался там, пока напряжение между ними не достигло такой точки, за которой была бездна.

Катрин чувствовала, что он собирается ее поцеловать и что она не сможет его остановить, если сейчас же не сдвинется с места. Быстрым движением она высвободилась.

– О! – пробормотала она с обманчивой легкостью. – Кто бы мог подумать, что у тебя столь богатое воображение? Оно, конечно, мешает твоей работе, где нужны лишь факты. Ты когда-нибудь думал о другой работе, например, писать сценарии для мыльных опер? У тебя, вероятно, склонность к мелодрамам?

Он укоризненно покачал головой.

– А ты, Кейт, любовь моя, обладаешь скверной привычкой грубить, когда я хочу поговорить с тобой серьезно. Но я встречал прежде таких женщин, женщин, прикрывающихся юмором как щитом, чтобы скрыть свои чувства. Какие чувства скрываешь ты? Ты кажешься такой ранимой…

– Только Бога ради, не делай вид, что мои чувства тебе интересны. Мы оба знаем, что тебя интересует лишь мое тело! – Катрин сжала губы. – Ты говоришь, что встречал раньше подобных женщин… Ну а я встречала мужчин, подобных тебе. Которые не могли понять, что есть женщины, для которых их успешная карьера является единственной целью в жизни; мужчин, которые ошибочно думают, что карьера в жизни женщины лишь заменяет отсутствие любовника, что под покровом успеха любой женщины скрывается сексуальная маньячка, желающая лишь сгорать от любви в руках любого мужчины.

– Не любого, Кейт, – на лице Рекса вспыхнула усмешка, – только настоящего мужчины.

Катрин выдавила улыбку:

– Ну и кто же пытается уйти от серьезного разговора?

– Я серьезно, Кейт! – Рекс обхватил ее плечи и притянул к себе. – Я согласен, что для некоторых женщин карьера – это все. Но не для тебя. Я уверен в этом. Ты создана, чтобы любить и быть любимой.

– И ты предполагаешь, судя по твоему обращению со мной, что являешься этим человеком, – резко произнесла она, замирая в его руках. – Почему же тогда я не таю от восторга…

– Всему свое время, Кэти, – хмыкнул он. – Когда наступит этот момент…

– Когда рак свистнет! – Катрин вырвалась. – Только тогда я буду лежать в твоих объятиях, млея от восторга. И будь я на твоем месте, я не настраивалась бы на это. А сейчас… уже больше восьми. Нам лучше спуститься вниз.

Она направилась к выходу, надеясь с помощью решительности скрыть от него волнение.

– Ты убегаешь, Кейт. – Черт возьми, он опять был рядом, обогнав ее быстрым шагом; как же, последнее слово должно остаться за ним! – И так ты делаешь всегда, когда перед тобой возникает проблема, которую, как ты думаешь, ты не можешь разрешить.

– О, я могу справиться с тобой с завязанными руками, – отрезала она. – Ты просто льстишь себе, думая, что я от тебя убегаю…

– Может, и не от меня, но от чего-то ты пытаешься уйти… Что это, Кейт? Мне хотелось бы помочь…

Катрин внезапно остановилась перед лестницей и посмотрела ему прямо в лицо.

– Разве ты не понял мои слова? Оставь меня в покое и не лезь в мою жизнь!

Не дожидаясь ответа, она начала спускаться по металлическим ступенькам. Хорошо еще, что там были перила, и она крепко ухватилась за них, спускаясь; она ничего не видела от слез, затуманивших глаза и появившихся неожиданно, когда она услышала это предложение о помощи и почувствовала доброту и искренность в его голосе.

Спустившись, она дрожащей рукой вытерла слезы. Только что Рекс обвинил ее в эмоциональной уязвимости, и меньше всего она хотела показать ему, насколько велика эта уязвимость.

О Боже, она должна взять себя в руки. Через минуту встреча с Флейм Кантрелл, а у нее нет времени привести в порядок свои чувства. Можно надеяться только на то, что звезда будет полна собственной значимостью и не заметит ее волнения.

Пробормотав молитву, Катрин шагнула под арку, ведущую в дом.