Текст книги "Ее звали Фира Ятамахи (СИ)"

Автор книги: Ким Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Хью, где ты собрался ее искать?

– Черт, да где угодно!

– Хью, стой!

Но я уже побежал.

Я летел сквозь толпу, толкаясь, задевая. Сшиб с ног какую-то учительницу, услышал яркую брань в след от того самого преподавателя философии.

Синий! Но нет, это пиджак какого-то парня.

Голубой! Рюкзак девушки-старшеклассницы.

А вот и она.

Фира выглядела растерянно. Металась по коридору, заглядывала в каждое лицо, хмурилась. Она искала Пайпер.

Я ринулся вперед, и едва не упал, наступив кому-то на ногу.

– Фира! Фира Ятамахи!

Она увидела меня. Я встретился с ней глазами, но она тут же отвернулась и вообще направилась в противоположную от меня сторону, сердито шевеля губами.

Я протолкнулся сквозь школьников и схватил ее за руку.

– Не трогай меня, черт возьми!– она резко оборачивается и сжимает губы в точку. Я делаю секундную передышку– просто потому, что мои легкие как будто бы уже заливает кровью.

– Фира… Фира, не ищи Пайпер…

– В каком смысле, не ищи Пайпер?! Что за херню ты несешь?!

– Фира! Пайпер в больнице. Ее увезли на скорой после приступа эпилепсии.

Глаза Ятамахи расширяются– больше, больше, больше, больше. Они становятся похожи на Вселенную, которая так же растет– с каждой секундой она расширяется, раздвигает свои границы, свои стены. Нет края Вселенной; нет края глаз Фиры Ятамахи.

– Боже, нет!– она отталкивает меня в сторону, делает пару шагов вперед, шаг в сторону, еще какое-то движение, а потом прислоняется к стене и запускает пальцы в волосы.

– Фира, успокойся…

– Даже не смей, мать твою, говорить мне «успокойся»! Черт! Черт! Кто знает, в какой она больнице?!

– Фира…

– Отвечай, ты, ублюдок!– она хватает меня за отвороты рубашки и притягивает к себе. Ей приходится вытянуть шею вперед и встать на носочки, чтобы наши лица оказались на максимально близком расстоянии.

– Я не знаю…

Она отпускает меня и убегает.

Я несусь вслед за ней, но мне уже сложно передвигаться в толпе. Кто-то ловит меня за руку и разворачивает к себе.

Иби Джейн.

– Господи, Хью, что случилось? Я видела сейчас всю эту сцену в коридоре с Ятамахи…

– Пайпер Стоун в больнице!– рявкаю я в лицо Иби. Она хмурится. Никто и никогда не рявкал ей в лицо, и я знаю, что мне тоже не следовало бы. Но у меня нет времени на разговоры, полные фальшивой заботы и «Ох! Ах! Какой кошмар!».

– Оу…

Я вырываю руку, но Фира, естественно, уже убежала куда-то. Мне остается либо стоять дальше с Иби Джейн, либо пойти искать Гейла, Стива и Дэна.

Мне не хочется ни того, ни другого.

– Что с ней произошло?

– Приступ эпилепсии, прямо на уроке.

– Если приступ эпилепсии, то, скорее всего, она в районной больнице. Я на машине, я отвезу тебя.

Я замираю. Иби Джейн достает ключи из сумочки и решительно направляется в сторону лестницы.

Фира и Иби– заклятые враги. Фира дерзит и делает едкие замечания Иби; Иби зло ухмыляется и рассказывает подружкам всякий бред про Фиру, который за секунду обрастает новыми подробностями и становится главной новостью дня. Никто не задумывается, правду ли говорит Джейн, потому, что это Иби Джейн, а значит, чтобы она не сказала, ты должен в это верить.

Но сейчас рыжеволосая красотка всея школы решительно уходит с занятий. За ней бегут школьники:

– Иби, куда ты?

– Иби, что случилось?

– Иби Джейн, Иби Джейн!

– Она уходит с трех последних уроков!

– В ее руках– ключи от машины!

– Смотрите! С ней Хью Гейб!

– Черт! Это сенсация!

Под все эти выкрики мы садимся в ее красный «Мерседес» и газуем со школьной стоянки как раз во время– какой-то из поклонников Иби едва не запрыгнул в машину вместе с нами в порыве узнать, куда же мы направляемся.

А мы направляемся в больницу. Ту самую.

Меня начинает подташнивать, едва я вижу это здание. На моих коленях вдруг появляется ощущение тяжести– я опускаю взгляд, но с облегчением замечаю, что это просто иллюзия; воспоминания о той безумной ночи, когда мы ехали на угнанной машине с Фирой, спасая Бетт.

– Извините, вы к кому?– старая регистраторша решительно преграждает нам путь, но Иби ловко ее обходит, пренебрежительно бросив через плечо:

– Джейн, знакома фамилия?

Седовласая тетушка еще что-то кричит и возмущается, но мы уже поднимаемся по лестнице на второй этаж.

– Скорее всего, она где-то здесь…– говорит Иби.

– Третья палата,– я рывком оборачиваюсь. Это Бетт, в простой, сероватой больничной рубашке. Это моя сестра, а на ее плече– россыпь синих волос.

Фира Ятамахи безудержно рыдает.

Она стоит, цепляясь пальцами за ночнушку Бетт. Ее колени трясутся, тушь покрывает ее щеки неровным слоем, волосы спутались на концах. Бетт выглядит куда более здоровой, чем Фира.

– Ну-ну…– Бетти гладит по голове Фиру, а та лишь трясет плечами и всхлипывает, громко и отрывисто.– Все будет нормально. Пайпер выздоровеет. Меня сюда привезли вообще почти мертвую, но я ведь… Хотя, кому я это рассказываю.

Бетт приподнимает голову Фиры за подбородок вверх. Ятамахи изображает подобие улыбки своими дрожащими губыми, но новый поток рыданий заставляет ее вновь опустить голову.

– Оу…– впервые, впервые Иби Джейн не в центре внимания. Я и забыл про ее существование.

– Спасибо, что подвезла,– я быстро поворачиваюсь к ней, киваю головой. Джейн хочет мне что-то сказать, но я уже иду к Бетт и Фире.

Мои руки ложатся к ней на спину, затянутую в черную кожу. По лицу Бетт пробегает понимающая улыбка– та самая улыбка, которая всегда выдавала в ней одну из самых умных девочек, которых я знаю.

Иби Джейн стоит в коридоре, глупо осматриваясь по сторонам и ежась, словно от холода. Она всем своим видом показывает, что ей не все равно, хотя я прекрасно знаю, что это не так. Ей наплевать на все происходящее– ей наплевать на черное пятнышко на плече у Бетт (остаток туши Фиры). Ей наплевать на то, что сегодня многое изменилось, и если врачи не помогут Пайпер Стоун, то изменится еще больше; Иби Джейн не наплевать только на то, в центре внимания она или нет. И вот сейчас, когда на нее устремлен один-единственный взор из пяти возможных (и этот взор принадлежит камере видеонаблюдения на потолке) она наконец-то чувствует себя не в своей тарелке.

– Я… подожду тебя внизу, Хью!– кричит она мне в спину.

Фира послушно опускает голову мне на грудь. Ее волосы– сухие, наэлектризованные. Они не выглядят такими уж красивыми и чарующими, какими казались мне сегодня утром. Но они выглядят куда естественнее волос той же Иби Джейн, хоть их цвет и далек от природного.

– Все нормально, Фира. Все хорошо. Все будет хорошо. Все всегда будет хорошо.

Она кивает и отстраняется от меня, резковато, грубо, отталкивает меня от себя и хмурится.

Ятамахи открывает рот, чтобы что-то мне сказать, но тут же его закрывает обратно. Она выглядит драматично и нежно, с этой размазанной тушью и тенями.

– Я…– она сглатывает.– Спасибо за поддержку,– ее голос ниже обычного, хотя, казалось бы, куда ниже.– Спасибо, Бетт, спасибо, Хью. Спасибо даже рыжей суке Иби Джейн за то, что привезла тебя,– нервно ухмыльнувшись, Фира разворачивается.

– Пошли, Хью. Бетт, спасибо еще раз… возвращайся в палату, а то эта крикливая медсестра тебе весь мозг вынесет.

Бетти смеется и подмигивает мне, потом делает вид «послушной девочки» и уходит в палату, негромко хлопнув дверью.

– Твоя сестра оказалась удивительнее их всех,– Фира идет, чуть пошатываясь и кусая губы. Этот жест напомнил мне о Стиве.

– Да… Бетт, она такая…

Мы приближаемся к окошку операционной. Фира прислоняется лбом к стеклу.

– Я бы обменяла тридцать лет своего счастья на то, чтобы с Пайпер сейчас все оказалось хорошо,– она закрывает глаза.

– Все и так будет хорошо,– я пытаюсь заглянуть ей в лицо. Фира запрокидывают голову вверх так, что теперь стекла касается только ее подбордок.

– Это как в песне. «All was allright, when we were young…»

– И кто поет?

Фира не отвечает, закрыв глаза. Слезы бегут по ее щекам, оставляя за собой влажные, в черную мелкую крапинку дорожки.

Глава 6

– Я говорил, что ненавижу белый свет?

Нужно как-то разбавить ситуацию. Прошло уже два с половиной часа. Насколько я понял, все прошло успешно, но нас почему-то не пускают в палату.

Фира сидит, ссутулившись, подтянув колени к подбородку и обхватив их обеими руками. Она выглядит гораздо старше своих лет с этим строгим взглядом. Волосы убраны за уши, и я могу видеть ее миловидный профиль.

– Ненавидишь?– она поворачивается ко мне, нахмурившись. Я рад, что могу занять ее мысли хоть чем-нибудь посторонним.

– Да,– я киваю.– Не переношу белого.

– И почему же? Цвет невинности, чистоты, благородства. Цвет мира. Вы похожи с белым цветом по характеру.

Я опускаю голову и усмехаюсь.

– Возможно, именно поэтому я и ненавижу этот цвет.

– Разве люди ненавидят то, что на них похоже?

– Больше тебе скажу, люди и себя могут ненавидеть.

Она кивает, но тусклый огонек в глубине ее непроницаемых глаз погасает, и я не успеваю спасти пламя тлеющего уголька.

Фира вновь опускает подбородок на колени.

Скорее всего, Иби Джейн уже давным-давно уехала. Я не знаю, как правильнее поступить– сходить вниз, и, на случай если она все еще там, сказать, чтобы не ждала, или остаться с Фирой?

В любом случае мои ноги превратились в свинец.

– Фира?

– Что?

– Кто тебя сюда довез?

Она быстро-быстро моргает, от чего ее большие глаза начинают блестеть.

– Стив.

Ох, ну да. Он же стоял в фойе, а Фира побежала туда, вниз. Конечно.

– А теперь, Хью, я тебе задам вопрос.

– Какой же?

– Почему ты здесь? Ты сидишь тут два с половиной часа. Ты приехал следом за мной, всего через пару минут, и я уже молчу про то, кто тебя сюда привез. Зачем? Твоя сестра пару раз выходила к нам, но ты даже не пошел к ней в палату. Ты не оставил меня и Пайпер, хотя совсем нас не знаешь! Для чего, черт возьми, тебе нужны еще чьи-то переживания?

– Я давно здесь не был,– но превратить ответ в шутку не удается. Ятамахи сердито фыркает.

– Да, действительно, как это я не подумала! И все же, зачем?

– Я… я хочу поддержать тебя. Я вижу, что тебе тяжело.

Фира выпрямляется. Я чувствую, что что-то идет не так, но у меня нет власти ставить время на паузу.

– И ты что, спасаешь меня от лишних переживаний своим присутствием? Или это все твое правильное воспитание, мол, этикет такой, сидеть с почти незнакомым человеком в больнице, пока лучшую подругу этого человека спасает бригада врачей?

– Нет!

– Ну и что тогда?

– Фира, ты…

Я не знаю, что дальше сказать. Столько миллионов слов– и все они не те, которые нужны.

– Да, я. Что такое?

– Я не могу это объяснить.

– Чертовски плохо, Хью! Потому, что нужно объяснять свои поступки, во всяком случае, уметь это делать!

– А ты сможешь объяснить мне, почему спасла мою сестру?

Фира приоткрывает губы, но место слов лишь тихо выдыхает через рот. Ее теплое дыхание успевает остыть, преодоляя это крошечное расстояние между нами, и касается моей руки, уже будучи совсем холодным.

– Да,– упрямо заявляет Ятамахи, после минутного замешательства.

– И в чем же была причина?

Она потирает виски кончиками пальцев.

– В том, что я слишком часто за свои пятнадцать лет оказывалась между лицом смерти. Чертовски много раз! Ты думаешь, у Пайпер никогда не было приступов эпилепсии? Были, они случаются нерегулярно, каждый раз это неожиданно и страшно. И знаешь, что? Каждый раз меня нет рядом. Либо я прогуливаю этот урок, либо я дома, либо я на несколько минут оказываюсь в другом конце школы. Но в тот раз, в ту ночь, когда я услышала, как ты кричишь, я поняла, что это… судьба. Я ни разу не успела помочь моей подруге, когда она билась в судорогах и захлебывалась пеной. Но вот он, тот самый момент, когда я рядом, когда я наконец-то могу чем-то помочь! Я даже не задумывалась, кого спасаю. Уже потом, когда мы сели в ту угнанную машину, я посмотрела в бок и поняла, кто передо мной.

– И что же ты подумала? Что зря стараешься?

– Ну ты и ублюдок, Хью. Беру свои слова на счет благородства обратно. Нет же, черт возьми! Я просто… просто поняла, что это неслучайно. Что именно твою сестру я спасаю. Понимаешь, в том клубе может поместиться человек сто народу, и из них от передоза чуть ли не умерла Бетт Гейб. Сто возможных вариантов, и один правильный. Так всегда.

– Значит, это неслучайно, что именно я сижу здесь с тобой.

– Конечно! Потому что ты сам решил это сделать, и я либо тупая, либо ты не умеешь объяснять, что делаешь.

– Ты не просто спасла Бетт. Ты тоже сидела тут, со мной, вон прямо на той скамейке. Ты тоже сама решила это сделать, и тоже не можешь объяснить почему.

– Черт! Никогда, никогда, никогда я никому не проигрывала в спорах. Но сейчас мне остается только скинуть корону к твоим ногам.

Я ухмыляюсь, стараясь сделать это не самодовольно. Фира вздыхает, запустив пальцы в волосы.

– Мне кажется, что-то идет не так.

– И что же именно идет не так?

– Да все.

Она делает странную паузу, как будто долго бежала до этого и теперь пытается отдышаться.

– Все меняется. Раньше я бы никому не позволила сидеть рядом со мной, я бы никого и никогда не повела на крышу корпуса, я бы… миллион «никого и никогда, я бы не сделала»!

– Это что-то из рубрики «Почувствуй себя особенным»?

– Нет,– отрезает Фира и отворачивается.

Наконец, из операционой выходит хорошенькая женщина-доктор и, мило улыбаясь, спрашивает у нас:

– Вы ее друзья?

– Родственники,– резко отвечает Фира, соскакивая со скамьи. Она встряхивает рукой, и я замечаю красные отпечатки от браслета на ее костлявом запястье.

– Оу,– девушка быстро оглядывает нас с головы до ног, особенно меня. Ясно же, что мы вообще ни по каким параметрам не похожи на брата и сестру Пайпер Стоун.

– Просто скажите: все в порядке?– Фира сжимает и разжимает кулаки. От меня не ускользает ни один ее жест, ни одно ее слово.

– Ну как вам сказать… разумеется, далеко не все. Если вы ее родственники…– еще один недоверчивый взгляд.– То вам, наверное, должно быть известно, что мисс Стоун неоднократно проходила обследование в специализированной клинике.

– Да,– с жаром кивает Фира. В ее глазах слились в одно страх, боль, усталость и дерзость, та самая дерзость, благодаря которой Ятамахи все еще была Ятамахи.

– Что ж, ее лечащий врач изучил результаты обследования…

– И назначил курс лечения, который Пайпер проходила летом. Я знаю все,– Фира вздыхает, на секунду закрыв глаза, отчего ее небольшое худенькое личико кажется еще меньше.– Я знаю все. Вплоть до суточной дозы лекарств, которые она принимает.

– Тогда мне нечего добавить, разве что… Мисс Стоун придется посетить психотерапевта.

– Психотерапевта?– я сглатываю. Мне сложно судить, хорошо это или плохо, но чувство тревоги в груди возрастает после слов доктора.

– Да. Мы разговаривали с молодым человеком, очевидцем происходящего. Он описал ситуацию…

– Что он вам рассказал?– перебивает Фира. Я вижу, как быстро движется ее ключица– вверх-вниз, вверх-вниз.

– Приступ эпилепсии случился во время урока. Оставалось всего пару минут до звонка. Пайпер серьезно нервничала все это время– крутилась на стуле, грызла карандаш, даже вышла из класса, сославшись на кровотечение из носа. Видимо, юная мисс Стоун страдает расстройствами нервной системы. Во всяком случае, мы позвонили в городской центр психологической поддержки и запросили данные о количестве посещений Пайпер Стоун, тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения, двадцать второе декабря, правильно называю дату?

– Да, да.

– Что ж… мне жаль вас огорчать, но вы знаете далеко не все. Пайпер посещала психолога тридцать семь раз с конца июля. Знаете, что это означает?

Фире плохо. Я вижу, что ее трясет; вижу капельки пота над верхней губой, вижу, как стучат ее зубы, как ходят желваки, как она тщетно пытается сжать кулаки еще сильнее. Я аккуратно касаюсь ее локтя, но она вздрагивает, как от удара током.

Доктор с беспокойством переводит взгляд с Ятамахи на меня и обратно, видимо, размышляет, стоит говорить или нет.

Но Фира сама просит, говорит таким голосом, словно ее ударили в живот:

– Нет. Скажите.

Доктор вздыхает. Ей явно не хочется видеть ужаса и боли на лице Фиры, но такая уж у них профессия, у врачей. Хочешь ты этого, или не хочешь– но ты должен.

– Пайпер Стоун страдает от расстройств пищевого поведения, суицидальных мыслей и преддепрессивного состояния. Прибавьте к этому всему приступы эпилепсии, психические расстройства, расстройства нервной системы и получите довольно-таки печальную картину. Скажите, девушка, вы ее сестра?

– Двоюродная,– одними губами шепчет Фира. Неркасивая, ненужная ложь. Ее слова звучат слишком неправильно после реплики доктора. Мне хочется вырезать из памяти все, что произошло за последние четыре часа, особенно этот странный образ Фиры– не злой, не дерзкой, не грубой, не саркастичной, а потерянной и испуганной, словно стремящейся сжаться в комок и в конце концов исчезнуть.

– Тогда… тогда я бы посоветовала вам обратиться к ее родителям. Ситуация складывается не самая лучшая, и действовать надо сейчас, пока все еще есть время.

– Хорошо… хорошо,– Фира сглатывает и закрывает глаза. Доктор смущенно смотрит себе под ноги. Она бы хотела помочь нам, но не может.

Одна за другой, слезинки сбегают вниз по впавшей бледной щеке. Я вздыхаю, вновь делаю попытку прикоснуться к Фире, но место этого спрашиваю:

– Доктор… когда мы сможем посетить палату Пайпер?

– Завтра. Сегодня посетители нежелательны. Вот-вот приедут санитары и увезут ее. На сколько я знаю, она будет в семнадцатой палате. И да, лучше будет, если вы приведете с собой дорогих ей людей… ну, знаете, которые способны поднять ей настроение. Ничего не говорите про то, что случилось, и вообще не затрагивайте тему…

– Мы знаем,– прерываю я доктора. Мои пальцы наконец-то касаются холодной кожи запястья Фиры, но отсутствие какой-либо реакции режет меня, как ножом. Пусть бы она закричала, пусть бы сбросила мою руку или ударила меня, но только не это равнодушие, такое, словно она ничего не почувствовала.

Доктор кивает.

– Что ж, в таком случае, я буду считать, что вы не станете пренебрегать моим указаниям.

– Спасибо,– я киваю ей. Женщина выдавливает улыбку и уходит по коридору, опустив голову вниз.

– Фира…– она все еще не открыла глаз.

– Фира, послушай меня. Это– не приговор…

– Да ты вообще не понимаешь, что происходит,– одними губами произносит Ятамахи. Белая линия в уголках ее рта разлепляется на две части. Фира морщится так, словно пьет что-то ужасно горькое.

– Я…

– Нет! Даже не мечтай разобраться в сложившейся ситуации, Хью,– она отходит от меня на шаг, и наконец-то поднимает веки– медленно, ее ресницы трепещут, а из черных как сама ночь глаз льются слезы.

– Лучше уезжай домой.

– Нет! Я не оставлю тебя здесь,– я пытаюсь возразить, но понятно же, кто тут решает, что делать.

– А я не буду здесь. Нет смысла сидеть за стеной. Пайпер жива, и через несколько часов придет в себя.

– Ты должна быть с ней в этот момент.

– Но милый, только я решаю, что и кому я должна,– она качает головой и смеется, как душевнобольная, закатив глаза и широко раскрыв рот.

Кажется, у Фиры истерика.

– Фира, перестань.

– Уезжай.

– Нет!

– Уезжай, пока я не вызвала больничных охранников!– взвизгивает Ятамахи, вжимаясь в стену напротив меня. Она похожа на маленького, загнанного в угол зверька с чудовищно длинными клыками, но с очень маленьким и слабым тельцем.

Я замираю. Не позволяй ей, не позволяй ей уходить от тебя, не позволяй себе уходить от нее, будь с ней, хочешь ты того или нет, будь с ней, будь с ней, иначе ты можешь пропустить что-то, что может изменить ваши жизни навсегда.

– Я. Никуда. Не уеду.

Фира смотрит в потолок, после чего резко отлепляется от стены и становится самой собой на столько, что у меня голова идет кругом.

– Тогда счастливо оставаться. Передавай Бетт привет.

И она уходит. Бросает меня. Да, она идет по коридору, синие волосы летят за ней шлейфом, а я стою, как полный идиот. Мимо меня проезжает пустая каталка, на которую санитары положат Пайпер и отвезут ее в палату.

А Фира Ятамахи уходит, и она не вернется.

Должна вернуться! Должна сейчас посмотреть через плечо, и вернуться, изменить свой курс, должна!

«Но, милый, только я решаю, что и кому я должна.»