Текст книги "Здесь и сейчас"

Автор книги: Кейт Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Триза! Триза! Смотреть меня!

Терри перевела взгляд на противоположную сторону бассейна, где на бортике, выложенном плиткой, сидел Паоло.

– Ну, давай! – подбодрила она. – Прыгай!

Вскинув смуглые руки, Паоло прыгнул и плюхнулся в голубую воду недалеко от нее, подняв фонтан брызг. Смеясь, Терри соскользнула следом за ним и поплыла к тому месту, где он вынырнул, яростно отплевываясь, с широченной улыбкой на лице.

– Видеть? – выпалил мальчик, вытирая глаза и нос. – Видеть, как я прыгал?

– Конечно, видела, – кивнула девушка. – Разве такое можно было пропустить!

«Это просто несправедливо», – мелькнуло у нее в голове. Ну, почему природе захотелось, чтобы сын был настолько похож на отца? Те же волосы, те же глаза, те же черты. Маленькая копия Джио. Так что, даже когда Джио не было дома, Паоло напоминал ей о нем.

– Дельфинчики! Дельфинчики!

Паоло выпрыгивал из воды, разгоняя волны, бившиеся о борт. Джио счел, что сыну следует с малых лет говорить и на итальянском, и на английском, поэтому с Терри мальчик легко говорил на ее родном языке.

– Триза! Ну, пожалуйста!

– Хочешь покататься на дельфинчике? Опять? Ну, ладно…

Она ни в чем не могла ему отказать. С той секунды, когда Джио их познакомил, Паоло захватил ее сердце в плен. Она ему тоже понравилась. Первые несколько минут он дичился, но потом уже не отходил ни на шаг.

Терри повернулась к нему спиной и присела, так что плечи оказались под водой. Паоло забрался к ней на спину, обхватил руками за шею, а ногами за талию. Она оттолкнулась от дна и поплыла к противоположному бортику медленно, чтобы не столкнуть драгоценного седока.

Джио вышел на террасу у дальнего конца бассейна, укрытую тенью от особняка, и замер, наблюдая за ними.

Мокрые волосы Терри прилипли к голове, длинные красивые руки рассекали воду медленными изящными движениями. А его сын прижимался к ее плечам что есть сил и сиял от удовольствия, словно солнышко, улыбаясь во весь рот.

– Вперед, Триза! Вперед!

У Джио защемило сердце.

Madre de Dio, неужели он ревнует к собственному сыну? К тому, как легко и открыто тот выражает свои чувства к красавице Терезе.

Ей вообще удалось без каких-либо усилий очаровать весь клан Карделла. Сначала под ее обаяние попал отчим, потом мать. Даже сводный брат Цезарь не устоял. Что уж говорить о его жене! Мэган отнеслась к Терри как к счастливо нашедшейся родной сестре.

Но это еще не все. Одна проблема существенно омрачала ему жизнь. С момента прибытия на Сицилию Джио строго следовал правилу «не касаться и пальцем». Вернее, с той минуты, когда он заехал за ней в день отъезда в Италию. Она стала какой-то другой, незнакомой, женщиной с холодным голосом, холодными глазами и холодным сердцем, так что Джио уже начинал сомневаться, она ли была с ним в постели в их первую и единственную – ночь.

Тем временем Терри доплыла до бортика, помогла Паоло выбраться и, подтянувшись на руках, села рядом с ним. Она откинула волосы с безотчетной грацией и выгнулась, подставляя лицо солнцу. У Джио все внутри перевернулось, по телу разлилось желание.

Неделя, проведенная в теплом сицилийском климате, сделала ее кожу золотистой, добавила серебристых нитей в волосы. Простой, но очень красивый купальник бирюзового цвета обтягивал все ее прелести, повторяя прекрасные изгибы тела. Молодой человек любовался ее голыми ногами и руками.

Она наклонилась и вытерла волосы Паоло белым полотенцем. Джио не мог оторвать взгляд от линии ее шеи и плеч и со всей силы впился зубами в губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон страсти.

«Она сама придет ко мне, – поклялся себе Джио, – первая не выдержит». Воображение уже рисовало сладостные картины, как он будет до конца придерживаться придуманного ею условия. Каждый раз, оказавшись рядом, он касался ее плечом. Или ногой скользил по ее бедру, когда они рядом сидели. При каждой встрече или расставании он целовал ее. Но с тех пор, как он увез Терри из ее квартиры, его руки ни разу до нее не дотронулись.

– Папа!

Паоло заметил его, вывернулся из-под полотенца и побежал к отцу, широко улыбаясь и расставив руки.

– Папа! Папа!

– Привет, малыш!

Джио поймал малыша, поднял и подбросил в воздух, улыбаясь.

– Как поживает мой сынишка? Чем занимался сегодня?

– Я плавать! – торжественно заявил Паоло. – Папа, я плавать с Тризой!

– Странно. А я видел, что плавала как раз Тереза. А ты на ней катался!

– Папа! Нет!

От возмущения мальчик забыл все английские слова и радостно затараторил что-то по-итальянски. Джио улыбнулся еще шире, а под конец и вовсе запрокинул голову и расхохотался.

– Ладно, верю, сынок, ты и правда плавал.

Терри пришлось приложить усилия, чтобы отвести глаза от сильных рук, подхвативших мальчика, от длинных пальцев, переплетающихся на маленьком животике. Нужно забыть, вычеркнуть из памяти воспоминания о том, как эти пальцы дарили ей наслаждение, как ласкали, касались ее волос.

Согласившись поехать с ним на Сицилию, она была уверена, что глупое, придуманное импульсивно условие «не касаться и пальцем» будет легко выполнить. Женское чутье подсказывало: если Джио увидит, что она не так доступна, как могло показаться сначала, то у него могут возникнуть другие причины удержать ее рядом. И их отношения перейдут на другой уровень.

Но прошедшая неделя не принесла результатов – Джио оставался пугающе равнодушным. Он не отпускал саркастических замечаний и колкостей в ее сторону, он вообще мало говорил с ней. Когда они приехали на виллу, он отвел ей комнату в противоположном конце коридора. Девушка уже начала сомневаться в том, что когда-то привлекала его. И что еще хуже, задавалась вопросом: не она ли пострадала больше от дурацкого правила, изобретенного ею же?

– Ну теперь тебе пора в дом, – Джио опустил сына на землю.

– Нет! – Лицо мальчика приняло упрямое выражение, отчего малыш стал еще больше похож на отца. – Я оставаюсь с Тризой! Я люблю Тризу! Триза, я люблю тебя!

Терри кожей почувствовала, как напрягся Джио. Никогда еще она не ощущала всю двусмысленность своего положения в доме Карделла с такой силой, как теперь. Преодолевая робость, девушка посмотрела на малыша.

– И я люблю тебя, солнышко, но ты должен слушаться папу. Если он говорит, что нужно идти…

– Бабушка приехала, – добавил Джио, предвосхищая протесты сына, – она хочет видеть тебя.

Хитрый ход возымел действие – Паоло обожал бабушку. Снова заулыбавшись, он побежал со всех ног к большим стеклянным дверям, ведшим в дом.

Джио посмотрел ему вслед, убедился, что мальчик вошел внутрь, и повернулся к Терри.

– Ты хорошо плаваешь, – заметил он. – Где научилась?

– Меня учила мама, она любила воду. А в школе я выступала за команду по плаванию.

Терри судорожно искала, чем прикрыться, и наконец на шезлонге нашла хлопковую рубашку.

Впрочем, тонкая ткань оказалась довольно прозрачной, так что толку от нее было мало.

– А Лючия хорошо плавала?

Она ни за что не задала бы этого вопроса, если бы не нервничала так. Лючия Карделла была запретной темой, но было невозможно не замечать фотографии миниатюрной темноволосой женщины, развешенные и расставленные в просторных красивых комнатах.

Терри замерла в ожидании.

– Нет, она не любила плавать, – медленно выговорил Джио. – Она боялась воды. Ее отец был уверен: если хочешь преодолеть страх, бросайся вперед и встреть его лицом к лицу. Однажды он заметил, как она, совсем еще маленькая девочка, не решается прыгнуть с бортика бассейна. Он подошел, схватил ее и бросил в воду.

– Боже! Бедная Лючия! Разве так можно? Это ведь только повредит.

– Да, так и случилось.

Голос Джио был ровным и тихим, бесстрастным, как и его рассеянный взгляд. Он отрешенно смотрел на водную гладь бассейна. Терри показалось, что он смотрит в прошлое, оживляя воспоминания. У нее сжалось сердце. Повинуясь внутреннему порыву, она вытянула руку и положила ему на локоть.

– Прости, мне не следовало…

Джио резко дернулся от ее прикосновения и посмотрел ей в глаза. На несколько секунд ей показалось, что он не узнает ее. Джио моргнул и снова стал прежним.

– Нет проблем, – машинально пробормотал он, – все в порядке.

Джио опустил глаза на ее руку, маленькую и изящную, лежавшую на его локте.

– А как же наше правило «не касаться и пальцем»? – поинтересовался он, вкладывая в слова легкий намек удивления.

– А, это…

Несколько коротких секунд Терри выглядела растерянной, но быстро сориентировалась и бросила на него лукавый взгляд.

– Это правило относилось только к тебе! Нигде не написано, что я должна ему подчиняться!

– Ах ты, плутовка! Знаешь, мама уже спрашивала, какие у нас отношения.

– Ты сказал ей, что у нас отношения?

Терри отдернула руку, словно прикосновение к нему ее обожгло.

– Естественно.

– Но тогда… не показалось ли ей странным, что мы не… что мы не…

– Не спим вместе?

Едва заметная усмешка заиграла в уголках его губ.

– В этом нет ничего странного, cara mia. Это Сицилия, не забывай. Мама старомодный человек и только рада, что мы живем в разных комнатах. Для нее это показатель того, как серьезно мы с тобой друг к другу относимся. Что я очень уважаю тебя.

– А как же ты объяснишь ей все, если я окажусь беременной?

– Ну, мама все же реалист. Она понимает: одно дело – Сицилия, а другое – остальной мир. Люди ведут себя там совсем не так, как здесь. К тому же мама мечтает, чтобы у нее было много внуков. Даже если ребенок был зачат до свадьбы, ее это не расстроит. Главное, чтобы малыш родился после того, как отношения узаконены.

– Узаконены? – Терри смотрела на него ошеломленно. – Мы не обсуждали возможность брака.

– Да, действительно, но ты вполне могла догадаться, что такое решение очевидно, если выяснится, что ты беременна.

– Для меня это не так очевидно!

Вопрос совершенно выбил ее из колеи.

– Я не думаю…

– Так подумай! – велел Джио. – Полагаю, мы со дня на день узнаем, и, как только все станет известно, нужно будет действовать. Если ты беременна, то чем раньше мы объявим о нашем «предстоящем союзе», тем лучше.

– А как на это посмотрит твоя мама?

– Она рада, что в моей жизни появилась женщина. Мама считает, что мужчина не должен жить один, это плохо для него. Это она отправила меня сюда, к тебе. Она считает, что нам с тобой не удается побыть вместе из-за Паоло, поэтому решила забрать его завтра на весь день, на всю ночь. Он обожает у нее ночевать, так что будет счастлив. А мы сможем прогуляться. Я покажу тебе остров.

– Как мило с ее стороны.

Терри ответила рассеянно, ее взбудораженный разум выхватил из его объяснения только одну фразу и схватился за нее, как терьер за тапочку хозяина. «На весь день… и на всю ночь».

Нельзя, нельзя позволять себе зацикливаться на этом и придавать такое значение обычным словам.

– Целый день, не отягощенный родительским долгом, – пробормотал Джио. – Жаль было бы потерять его или потратить на глупости.

– Ммм.

Ничего более вразумительного Терри произнести не смогла и не осмелилась спросить, что он имел в виду под «глупостями». И хотя у нее уже были свои подозрения относительно того, что крылось за этими безобидными, на первый взгляд, словами, она поняла, что вряд ли справится с тем, что они предвещали.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Солнце уже совсем закатилось за горизонт к тому времени, когда они вернулись на виллу. После проведенного на воздухе дня и вкусного ужина в уютном ресторанчике в Палермо, они поехали домой по извилистым проселочным дорогам.

Погруженный в темноту дом казался пустым и безмолвным.

– Как непривычно, что в доме нет Паоло. И можно шуметь, не боясь его разбудить, – заметила Терри, когда они вошли в огромную гостиную. – Он всегда спит так чутко?

– Нет, до года он спал крепко. – Джио бросил ключи от машины на тумбочку и подошел к большим стеклянным дверям, что вели во дворик. – До того, как ему исполнилось двенадцать месяцев, разбудить Паоло можно было, только стреляя из пушки. А потом все изменилось. После…

– После того, как Лючия… – мягко продолжила Терри. – Ты это хотел сказать? Несмотря на юный возраст, Паоло почувствовал, что из его жизни ушло что-то важное, невосполнимое?

Джио закрыл рукой глаза.

– Да… – Он тяжело выдохнул. – Именно это я и хотел сказать.

Он резко повернулся и посмотрел на нее. У Терри вдруг возникло странное ощущение, что он смотрит на нее, словно в первый раз.

– Надеюсь, тебе понравился сегодняшний день?

– Да, я чудесно провела время! – искренне ответила она. – Никогда раньше не видела вулканы так близко.

Поездка к Этне удивила и восхитила ее. Предгорье великого вулкана покрывали заросли оливковых, ореховых и апельсиновых деревьев. По склонам темнели старинные деревеньки, разрушенные замки норманнов. Сверху из вагончика канатной дороги пейзаж казался не земным, а, скорее, лунным.

– Жутковатое место. – Терри поежилась от воспоминаний. – Но я рада, что побывала там. Как, ты говоришь, местные жители называют Этну?

– Монджибелло. Это от арабского слова «гора». А некоторые люди называют ее просто muntagna – гора. Просто и по существу.

Голос Джио звучал неровно и сбивчиво, мысли его были явно далеки от темы разговора.

– Хочешь выпить чего-нибудь? – спросила Терри, чувствуя смущение и внутреннюю неуверенность. – Может быть, вина?

– Нет, ничего алкогольного.

Джио покачал головой. Весь день его одолевали странные ощущения, и как с ними справиться, он не знал. Ему казалось, что он видит себя со стороны, наблюдает за своими движениями. И ничего не понимает.

Он шел по знакомым с детства местам, потом ужинал в давно любимом ресторанчике, где бывал раз сто или больше. Но при этом все выглядело каким-то новым, совсем другим.

И чувства его стали новыми.

Описать свои ощущения Джио мог только так: пустота, которая образовалась два года назад и мучила его все это время днем и ночью, не переставая, вдруг начала заполняться и стала уже не такой темной.

И дело не в том, что с ним кто-то был. Он уже сбился со счета, сколько раз ходил к местам, связанным для него с Лючией. И один, и с Цезарем или Мэган, или с ними и Паоло. Но все равно чувствовал себя одиноким, потерянным. Опустошенным.

И вот сегодня эта стройная белокурая англичанка все изменила и заполнила его пустоту. Так, как никто раньше не мог.

Тереза… Джио уже открыл рот, чтобы произнести ее имя, чтобы сказать… но потом понял, что не знает, что именно сказать, и остановился. Как раз в тот момент, когда Терри вошла и вдруг рассмеялась.

– Тогда я предложила бы тебе кофе, если, конечно, нам удастся выпить его на этот раз. Тогда в гостинице и потом у меня дома он так и остался нетронутым и остыл. Говорят, в третий раз обычно везет. Что скажешь?

К собственному удивлению, Джио понял, что улыбается ей в ответ.

– Скажу, что соглашусь на кофе. При условии, что мы обойдемся без бренди.

– Никакого бренди – даю слово, – рассмеялась Терри, выходя из гостиной в коридор.

В кухне молодой человек прислонился к шкафу светлого дерева, наблюдая, как она двигается. Терри напоминала ему нежный экзотический цветок в простом платье без рукавов, того же бирюзового оттенка, что и ее купальник, только намного светлее, как будто оно выцвело от времени и многочисленных стирок.

Из-за изнуряющей дневной жары она собрала волосы в аккуратный узел на затылке. Когда Терри наклонилась над кофеваркой, взгляд Джио упал на изгиб ее шеи, в котором он уловил изящество и беззащитность.

Где-то внутри него желание расплескалось теплой волной, и одновременно он ощутил прилив нежности.

Не в силах совладать с собой, Джио подался вперед, подошел к ней и нежно коснулся губами основания шеи.

– Ммм…

Она повернулась, посмотрела ему в глаза, на лице изумление и озадаченность.

– А это зачем?

– Мне так хотелось. И у тебя нет повода возмущаться, потому что… – Он поднял обе руки и вытянул, растопырив пальцы. – Видишь… не касаюсь и пальцем.

В его тоне не было ни злости, ни раздражения, ни упрека.

– Ладно, тогда прощаю, – ответила она. – Может быть, станет лучше, если поговорить об этом? О Лючии.

Она ждала, что Джио рассердится и откажется. Или закроется, уйдет, скажет, что его прошлое ее не касается. Но он лишь вздохнул и пожал плечами.

– Что ты хочешь знать?

Терри с трудом проглотила застрявший в горле ком, не зная, что спросить.

– Все, что сочтешь нужным рассказать.

Джио отстранился от нее. Ему было нужно двигаться, ходить по просторной кухне.

– Мы рано познакомились, еще в детстве…

Голос звучал хрипло, надломленно, словно Джио приходилось прикладывать усилия, чтобы говорить. Терри хотелось подойти к нему, обнять, помочь, но интуиция подсказывала, что этого делать не стоит – Джио нужно было самому справиться с прошлым.

Он вдруг перестал ходить из угла в угол, остановился на мгновенье, провел руками по волосам, неотрывно глядя куда-то в пространство, как будто вглядывался в картинки из прошлого, а потом снова размашисто зашагал.

– Цезарь говорит, что мужчины в нашей семье теряют голову, когда влюбляются. Такое случается с нами раз в жизни…

Джио был в другом конце кухни и потому не заметил, как она вздрогнула от последней фразы, как потемнели от боли ее глаза. «Раз в жизни».

– Вот, пожалуйста, пример: мама и Роберто. У них именно так все и случилось. Он влюбился в нее, когда она еще была замужем за отцом. А когда папа умер, Роберто был рядом, поддерживал маму. А Цезарь никогда ни о ком, кроме Мэган, не мечтал. Он ждал ее много лет. Потому что обещал ее отцу.

– Я знаю. Мэган мне рассказывала.

А еще она знала, как сильно Джио любил Лючию. Ее саму точно так же, словно молнией, ударило, когда она впервые увидела Джио в баре гостиницы.

– Еще она говорила, что вы с Лючией пригрозили родным, что сбежите вместе, если они не разрешат вам пожениться.

Уголки губ Джио поползли вверх.

– Да, мы выдвинули ультиматум. Родители считали, что мы слишком молоды, они хотели, чтобы мы расстались и немного пожили друг без друга, прежде чем связать наши жизни навсегда. Но мы-то с ней ни в чем не сомневались.

– И ты решился на такое?

– Мы оба решились. И в конце концов родители согласились на помолвку, при условии, что я не бросаю учебу и сосредоточиваюсь на юридической карьере. Нам было по девятнадцать, когда мы поженились.

– Так рано.

– Да. Но мы просто не могли больше ждать… сумасшедшие, да?

– Может, вы чувствовали… может, вам что-то подсказывало, что у вас впереди не так много времени… Что вам не суждено прожить вместе много лет. Поэтому не хотели упускать ни минуты. – Она поняла, что задела его за живое, и поспешила добавить: – Расскажи мне о ней. Какая она была?

«Неужели ты правда хочешь знать?» – удивился внутренний голос. Но когда Джио начал говорить, девушка поняла, что, против ее ожиданий, воспоминания о женщине, которую он любил и потерял, не обижали ее, не причиняли боли. Наоборот, заинтересовали, рассказали много нового о нем самом.

Она узнала, каким он был в юности, как рос и взрослел. Как много сил положил на то, чтобы стать юристом и зарабатывать для своей молодой семьи, несмотря на то, что клан Карделла был и без того достаточно богат. Узнала, почему он любил, что значили для него честность и верность. Он рассказал ей, как сходил с ума от счастья, когда Лючия забеременела, и как радовался, когда родился Паоло.

Потом Лючии не стало. Так рано. Он не пытался скрывать слез, не стеснялся их, и Терри уважала его за это. Ее сердце сжималось от жалости к Джио и бедняжке Лючии, которым было отведено так мало времени, чтобы насладиться семейным счастьем.

Она не заметила, сколько просидела в ночной тишине, не знала, прошли ли часы, а может, дни или только минуты с тех пор, как они вернулись, она знала лишь одно: к тому моменту, когда Джио закончил свою историю любви, она влюбилась в этого человека. Безнадежно, отчаянно и так сильно, как он когда-то в свою жену.

Но Джио любил другую женщину, и ей никогда не занять ее места в его сердце, не познать ответного чувства.

– Можно тебя спросить кое о чем? – наконец проговорила Терри, когда он замолчал, перестал ходить и остановился, положив руку на стойку в шаге от нее.

Джио выглядел измученным, но взгляд темных глаз был спокойным и ясным. Словно он преодолел шторм, выплыл из водоворота на берег.

– Конечно, – кивнул он.

– Той ночью… – Она не стала уточнять, он и так поймет. Потому что у них была только одна ночь… – Ты сказал, что Лючия умерла за десять дней до дня рождения Паоло. Значит, тогда…

– Исполнилось ровно два года с ее смерти. Да.

– О, Джио…

Терри коснулась его руки и по его молчанию почувствовала, как много это значило для него.

Он перевел взгляд на ее пальцы, потом посмотрел в серо-голубые бездонные глаза и замер.

Терри не поняла, кто сделал первый шаг. Или они подались навстречу друг другу одновременно, повинуясь единому порыву, одной мысли. Она ощущала только, что стоит рядом с ним и хочет быть еще ближе. Оказалось, что это гораздо проще, чем ей представлялось, потому что Джио уже сократил наполовину и без того небольшое расстояние между ними. Оставалось сделать всего лишь пару маленьких, коротких шажков, и вот уже она стояла возле него, подняв лицо навстречу его поцелую.

Поцелуй получился долгим, вынимающим душу и забрал с собой все ее сомнения, неуверенность, колебания. У нее не было времени рассуждать, глубоко внутри яростно пульсировала жажда удержать его, касаться, целовать, отдать все, что накопилось в сердце.

И самое главное – отдать ему себя.

Однако в том, как Джио обнимал ее, чувствовалась какая-то неловкость. Девушка пошевелилась, чтобы поудобнее устроиться рядом с ним, и откуда-то издалека до нее донесся легкий смешок.

– Что?.. – Терри подняла удивленный взгляд и посмотрела в улыбающиеся глаза.

– Без рук! – прошептал молодой человек. Его ухмылка стала еще лукавее. – Ты сама выдумала это правило. Пока мы на Сицилии, строго воспрещается…

– К черту правила! – воскликнула она, но тут же задумалась и улыбнулась. – Хотя, знаешь… Девушка потерлась щекой о его щеку, на которой уже проступила щетина, покалывавшая нежную кожу. – Пожалуй, нам не стоит забывать об условии «не касаться и пальцем», – пробормотала она, специально придав голосу чувственность и томность. – Но оно касается только тебя, а я буду делать что хочу!

Ее пальцы медленно скользнули вверх по его груди, у него перехватило дыхание. Она не спеша провела пальцем вокруг узла галстука, снова и снова. Джио выдохнул и облизнул пересохшие губы.

Улыбнувшись, словно кошка, добравшаяся до сметаны, Терри потянула и ослабила галстук. Замерла. Потом опять потянула.

– Тереза…

Едва заметно усмехнувшись, она покачала головой и коснулась пальцем его губ, запрещая говорить.

– Теперь моя очередь, – прошептала девушка, – моя.

Терри медленно тянула скользящий бордовый галстук, развязывая идеальный узел. Джио вдруг словно окаменел, застыл и почти не дышал, не сводя с нее взгляда.

Она взялась за концы галстука и потянула к себе, пока губы Джио не оказались так близко, что оставалось лишь приподнять голову и поцеловать его. От его нетерпеливого выдоха улыбка у нее стала еще шире.

– Вот видишь, – мягко произнесла девушка, – терпение всегда вознаграждается. В конце концов.

У Терри был четкий план действий, и она намеревалась придерживаться его до конца.

Она неторопливо расстегнула пуговицы рубашки, чувствуя, как тяжело ухает его сердце прямо у нее под руками. Время от времени она останавливалась и проводила кончиками пальцев по коже, повторяя линии широкой груди, будоража его и волнуя. Джио запрокидывал голову и постанывал.

– Тереза… – бормотал он, – дай я…

– Нет, – спокойно остановила девушка, – нельзя касаться даже пальцем.

Но, посмотрев в его бездонные черные глаза, она смягчилась. Чуть-чуть.

– Ну, хорошо, можешь поцеловать меня…

Этот поцелуй едва не сломил ее решимость.

Не имея возможности дотронуться до нее руками, он вложил в него всю страсть, весь огонь, полыхавший у него в груди. Она уже мечтала, чтобы он забыл все правила и запреты, перестал слушаться ее, чтобы схватил, обнял, приподнял над полом и унес наверх в спальню.

Терри снова посмотрела в его сверкающие глаза, и Джио улыбнулся ее задумчивому взгляду.

– Следующий ход, carina, – поддразнил он, – я в твоих руках. Но не кажется ли тебе, что, если мы собираемся довести эту игру до ее обычного завершения, удобнее будет сделать это в спальне?

Нет, спальня ей не подходит. Ведь именно там он был со своей женой когда-то… Девушка схватила его за рубашку, расстегнутую на загорелой груди, и повела из кухни по коридору в просторную гостиную. Там она начала медленно снимать с него одежду, покрывая разгоряченную кожу страстными поцелуями.

Взявшись рукой за узкий кожаный ремень, Терри вдруг смешалась и замерла. Джио укоризненно покачал головой:

– Теперь нельзя останавливаться, belezza.

Порывистыми, быстрыми движениями, от спешки лишенными всякого изящества, она расправилась с ремнем, стянула с Джио остатки одежды и бросила ее на ближайший стул.

И только когда он оказался перед ней абсолютно голый, девушка вспомнила, что сама еще одета. Она стянула через голову платье, за ним последовало шелковое нижнее белье.

Повернувшись к Джио, Терри услышала, как тяжело он дышит сквозь стиснутые зубы.

– Тереза! – простонал он с каким-то глубоким отчаянием. – Пожалей же меня…

Она медленно кивнула и улыбнулась с видом милосердного победителя.

– Теперь… можешь дотронуться до меня.

Его пальцы пробуждали, дразнили, мучили, сводили с ума. Продолжая целовать в грудь, Джио поднял ее и положил на мягкие подушки огромного дивана. Сам лег сверху, раздвинул ей ноги и, обхватив руками бедра, притянул к себе.

– Да, теперь я могу дотронуться до тебя, – бормотал он хрипло, задыхаясь от страсти. – Теперь могу дотронуться… и еще могу сделать так…

В его словах слышалось наслаждение триумфатора. Теперь она принадлежит ему. Навсегда.

Через несколько секунд, через несколько ударов обезумевшего сердца, Терри поняла, что больше не в силах контролировать себя, и отдалась блаженству. Ее тело выгибалось навстречу ему, рассыпаясь на осколки и становясь с ним единым целым, уносилось вверх и падало в пропасть удовольствия.

Очнувшись наконец, она не могла понять, что потревожило ее и сколько прошло времени, просто медленно открыла глаза и увидела рядом его. Джио лежал, подперев голову, его темные глаза неотрывно следили за ней.

– Привет! – прошептала Терри, улыбнувшись, но он не ответил, слегка озадачив ее задумчивым взглядом. – Что…

– Я вот тут размышлял, – неторопливо начал молодой человек, – по поводу нашего соглашения. Что ты скажешь, если я попрошу тебя не уезжать? Я хочу, чтобы ты осталась.

– Джио… – Она не могла поверить своим ушам. – Ты имеешь в виду…

Терри осеклась, потому что на смену радости пришел страх, когда он зажмурился, как бы отодвигаясь от нее.

– Не надо, Тереза, – с трудом произнес Джио, – пожалуйста, не проси меня дать тебе больше, чем я могу. Прошу тебя… не проси большего. – Он открыл глаза и поймал ее встревоженный взгляд. – Все, что я могу… – Он обнял ее и поцеловал, его пальцы скользнули по ее телу, волнуя и вновь пробуждая едва утихшие эмоции. И все началось снова.