Текст книги "Здесь и сейчас"

Автор книги: Кейт Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Я знаю, зачем ты пришел. Ты пришел извиниться. – Насыпав в чашку мелкие гранулы кофе, девушка плеснула воды и принялась яростно размешивать. – По крайней мере, ты так сказал. Но до сих пор так и не извинился, не правда ли? – Она сунула чашку в руки Джио. – Разве не так?

– Я сказал: я сожалею, что не сказал тебе всей правды. – Он взял чашку, задев ее руку своими аристократическими пальцами, и Терри едва не отшатнулась, словно коснулась провода под напряжением. – И я не стану извиняться за то, что произошло по нашему обоюдному согласию. – Джио нахмурился и угрожающе сдвинул черные брови. – Или ты попытаешься заявить, что я тебя принудил?

– Нет, конечно!

Его проницательный взгляд снова изучал ее лицо, задерживаясь на губах, шее, на груди, поднимавшейся и опускавшейся от нервного, неровного дыхания.

– И что мы оба хотели бы сделать снова.

– Что ты, возможно, хотел бы сделать снова! – возмутилась девушка. – Что-то не припомню, что говорила нечто подобное.

– Действительно не говорила, – протянул Джио, – но бывают ситуации, когда слова вовсе не нужны. Даже излишни. Все понимаешь по каким-то знакам, движениям. По взглядам, улыбке… – Он медленно наклонился и провел рукой по ее щеке, потом по подбородку. – По жару твоего тела, которого не можешь скрыть. По нежности губ…

– Не надо!

Резким движением Терри дернулась в сторону.

– Ты неправильно все понял, если сделал такой вывод! Твои отвратительные измышления плод твоей больной фантазии!

– Да что ты? – Губы Джио медленно расплылись в насмешливой ухмылке. – Ты, конечно, можешь возражать сколько угодно, только при этом помни, что я вижу твое лицо, смотрю в твои глаза… И смею тебя заверить, что в моих фантазиях нет ничего отвратительного – абсолютно ничего!

– Я… – начала Терри, но молодой человек только махнул рукой.

– Напротив, они просты и понятны: я хочу повторить наслаждения ночи, которую мы провели вместе. И совершенно уверен, что эти наслаждения тебе не казались отвратительными. Напротив, это именно ты провоцировала их, именно ты вдохновляла меня на те безумства.

Девушка с шумом выдохнула – сказать было нечего. Она чувствовала, что нервы на пределе, и боялась утратить контроль над собой. Внутри все дрожало.

Проглотив застрявший в горле комок, Терри заставила себя заговорить, изображая подобие самообладания.

– Думаю, нам было бы удобнее обсудить все это в гостиной.

«Удобнее!» – повторил про себя Джио. Рядом с этой женщиной он не мог чувствовать себя удобно. Даже перейдя в другую комнату и оказавшись дальше от нее, он не почувствовал облегчения. Каждую клеточку его разгоряченного тела пронзало током от ее запаха, от звука ее голоса, от одного ее вида.

Джио неодолимо захотелось схватить ее, прижать к себе что есть силы и целовать, целовать, пока она не потеряет сознание.

Но схватить ее означало бы все испортить.

А сегодня Джио обещал себе, что будет думать головой, а не тем, что ниже пояса, и собирался следовать этому решению, даже если оно убьет его.

– Только после вас…

Он сразу понял, что ошибся, и зло отругал себя. Ей пришлось протиснуться в узкий дверной проем рядом с ним, оказавшись так близко, что ему стало трудно дышать. Легкое касание ее ягодиц вызвало приятную боль в уже возбужденном теле. Ему пришлось с силой закусить нижнюю губу, чтобы не застонать и не выдать себя. Облако шелковистых светлых волос пролетело мимо его лица, обдав неповторимым волнующим запахом. Это было невыносимо и мучительно. Джио сжал пальцы вокруг чашки.

– Джио. – Чего он застыл, как статуя, в дверном проеме? – Ты идешь?

– Si, – произнес он каким-то совсем другим, холодным тоном, – разумеется, иду.

Войти в комнату он, конечно, мог, но вот сесть… Джио чувствовал какую-то нервозность, раздражение внутри, словно кот на раскаленных углях. А Терри забралась в кресло с ногами и поставила чашку с кофе на облицованный изразцами камин.

Она была похожа на милую невинную девочку с поджатыми ногами, белокурыми волосами, рассыпавшимися вокруг лица, падавшими на тонкие плечи, которые обхватывала ярко-розовая футболка. Но тело, обтянутое тонким трикотажем, принадлежало женщине. Выдающаяся вперед грудь сводила с ума. Стройные ноги, обтянутые джинсами, заставляли вспоминать изгибы бедер, мягкие ягодицы. Джио, едва успокоивший свои желания, снова почувствовал горячую волну страсти.

– Так зачем же ты пришел?

Молодой человек сделал глоток кофе, потом поставил чашку на камин и повернулся к ней.

К черту размышления! Надо просто сказать ей всю правду как есть.

– Я пришел, потому что не мог не прийти.

– Ну, конечно!

Терри посмотрела на него взглядом, полным откровенного сарказма и недоверия.

– Конечно! Я буду честен с тобой.

– Надеюсь на это.

– Не сомневайся! Я скажу тебе правду, если ты наконец закроешь рот и хоть немного послушаешь! Ты вообще умеешь слушать, не перебивая и не споря?

– Очень даже умею, – мгновенно парировала она. – Это ты дурно влияешь на меня и мой характер.

– А ты на меня, – отозвался Джио. – Но как бы там ни было, на этот раз я скажу правду… всю правду…

И ничего, кроме правды. Она вдруг вспомнила, что человек, стоящий перед ней, – известный, опытный адвокат, адвокат высокого класса. Газеты, попадавшиеся ей на глаза после той злополучной ночи, в бесчисленных статьях расхваливали его профессиональные качества, его умение вести дело в суде. Она читала и удивлялась, как могла не замечать этого раньше, – он был почти в каждом номере.

– Как я уже сказал, я пришел, потому что не мог не прийти. Неделю назад думал, что смогу. Был уверен, что все будет легко. Что именно этого я хочу. И что ты хочешь того же.

– И чего же я хотела?

– Интрижки на одну ночь, развлечения – ничего больше.

– Развлечения!

Девушка произнесла это слово по слогам каким-то чужим голосом. Горло сдавило. Джио мерил комнату шагами.

– Я думал, что смогу просто уйти и забыть тебя. Но у меня ничего не получилось. Не сумел выкинуть тебя из головы.

Терри едва заметно выпрямилась и стала с интересом слушать. Неужели забрезжил лучик надежды?..

– Я не мог перестать думать о тебе. Не мог есть, не мог спать, не мог сосредоточиться на работе. Я должен был увидеть тебя снова. Не мог уехать, не повидавшись с тобой…

– Уехать!.. Ты уезжаешь?

Ее неожиданный вопрос заставил его остановиться посреди комнаты и резко повернуться к ней.

– Я улетаю из Англии. Завтра.

– Но… куда?

– Возвращаюсь домой, на Сицилию.

«Возвращаюсь», отметила про себя девушка.

Не «собирался вернуться» или «хотел вернуться»…

А что было бы хуже? Если бы он уехал, не сказав ни слова, или то, что он стоит сейчас перед ней, позволяя ее глупому, доверчивому сердцу еще немного помечтать?

– Значит, ты пришел попрощаться?

– Не совсем. – Джио провел ладонью по темным волосам. – Я должен ехать, мне нужно быть там. Во вторник день рождения моего сына, ему исполнится три года. Я обещал ему, что вернусь.

– Кто же присматривает за ним сейчас?

Она спросила, только чтобы что-то сказать.

Потому что говорить было нечего, он уже все решил, все распланировал и точно уедет. И никакие ее слова его не остановят.

– …в Таормине, – закончил молодой человек.

К своему ужасу, Терри поняла, что не слышала начала предложения.

– Извини… – Она запнулась. – Кто живет в Таормине?

– Дедушка и бабушка Паоло. Моя мать и отчим. Иногда я отвожу его к Цезарю и Мэган.

– Ах, да. Мэган. Твоя невестка. 3-значит, Цезарь – твой брат.

– Сводный. Мой отец умер, когда мне не было и года. Мама вышла замуж опять. И родила Цезаря от нового мужа, Роберто Санторино.

– Давно ты не видел Паоло?

– Три недели.

Джио нахмурился, и Терри поняла, что он предпочел бы избежать этого разговора, но ей было все равно. Каждое слово, каждая банальная фраза словно становились кирпичиком, осторожно положенным в стену, которой она надеялась окружить себя. Эта стена должна была стать барьером, призванным защитить ее, когда он скажет, что уходит. И больше никогда не вернется.

– Он, должно быть, очень соскучился по тебе.

– Он будет рад меня видеть, – кивнул Джио. – Каждый вечер я говорил с ним по телефону. Но это не то.

– Ничто…

Конец фразы ей пришлось проглотить вместе с навернувшимися слезами. Если бы он позволил ей надеяться хотя бы на телефонный звонок… Это было уже что-то. Но нет, больше не будет ничего.

– Он… он, наверное, считает часы до твоего возвращения.

– Да. А еще он с нетерпением ждет приезда моей новой подруги.

– Он… что?

Терри подалась вперед, неотрывно глядя в карие глаза.

– Мой сын очень хочет познакомится с моей новой подругой, – спокойно и четко объяснил Джио. – Он мечтает увидеть тебя.

– Ничего не понимаю.

Она наклонилась вперед и взяла с камина чашку с кофе – просто чтобы чем-то занять руки.

– По-моему, я понятно выразился. Я уезжаю на Сицилию, мне нужно вернуться к Паоло. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Ты…

Девушка торопливо поставила чашку обратно на камин. Сердце вдруг остановилось, замерло, потом забилось часто-часто и неровно.

Он действительно сказал это? Или ей послышалось?

– Зачем? – только и могла вымолвить Терри.

Джио вздохнул, то ли раздраженно, то ли безнадежно.

– Тереза, cara, мы все это уже обсуждали, я говорил тебе…

– Я помню, что ты говорил, но никак не могу поверить!

– А ты поверь!

Его голос был тихим, глубоким, слегка подрагивающим.

Джио подошел к ней, положил руки с обеих сторон от нее на подлокотники, наклонился вперед, навис над ней и заглянул в лавандовые глаза.

– Поверь, belezza, потому что это правда! Я хочу, чтобы ты поехала на Сицилию вместе со мной. Потому что всю прошлую неделю я боялся, что сойду без тебя с ума. Потому что дни напролет я думал и думал о тебе, хотя мне надо было работать.

– Правда?

– Правда. Постоянно думал, – заверил молодой человек.

Терри смотрела на смуглое уверенное лицо и слышала только тихий внутренний голос, который шептал и шептал в голове одни и те же слова: «Он хочет, чтобы ты поехала с ним. Он хочет, чтобы ты поехала с ним».

Джио протянул к ней руку.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что по ночам я мечтаю о том, как буду обнимать тебя… – Он привлек ее к себе, обвил руками… – Как проведу рукой по твоим волосам… как поцелую твои мягкие губы.

Длинные пальцы запутались в ее локонах, притянули лицо ближе. Его губы сомкнулись на ее губах долгим, требовательным поцелуем. С легким вздохом повиновения она бросила все попытки притвориться равнодушной и отдалась пьянящему колдовству, исходившему от него. Ее руки взмыли вверх, обвились вокруг шеи, губы дрогнули и раскрылись.

– Я не мог уснуть, потому что в голове крутились мысли о том, как буду целовать тебя… касаться тебя, – бормотал Джио в ее раскрытые губы. – У меня все тело болит – так я тебя хочу. Я пришел к тебе сегодня, чтобы попросить поехать со мной домой.

Поехать домой. Как чудесно звучали эти слова. Они были самой сутью ее мечтаний, невысказанных надежд, вспыхнувших в голове в день их первой встречи. Они говорили: мы будем вместе, они обещали будущее.

Сердце у нее сжалось от радости, острой, как боль, перед глазами плыла сверкающая красноватая пелена, в голове стоял туман.

– Каков же твой ответ, cara? – прошептал Джио, касаясь губами ее волос. – Что скажешь? Ты поедешь со мной?

– Да.

Терри не смогла дождаться, пока он закончит вопрос. Если есть надежда – пусть даже слабая начать все сначала, нужно протянуть к ней руки, схватить что есть сил и удержать.

– Да! – повторила девушка еще решительнее. – Я поеду с тобой. С удовольствием! Не дождусь того момента, когда мы сядем в самолет! На сборы мне потребуется не больше минуты и…

– А как же твоя работа? – Джио успел вставить вопрос в поток ее восторженных фраз. – Ты говорила, что хочешь ее бросить.

– У меня больше нет работы. Правда, возможности бросить ее у меня не было. В понедельник, после нашей с тобой встречи, меня вызвал к себе начальник. Мы поговорили, и он решил, что всем будет хорошо, если я немедленно уволюсь из «Эддисонс». Что я и сделала. Так что, не приди ты ко мне сегодня, завтра мог бы меня уже не застать. Я начала задумываться, смогу ли потянуть оплату этой квартиры. Мне, скорее всего, пришлось бы позвонить родителям и спросить их, можно ли мне к ним переехать.

Но он пришел как раз вовремя, и так будет лучше всего. Идеальный выход из этой странной ситуации.

К тому же он решит еще одну – жизненно важную – проблему, которая не давала ему покоя с той секунды, как той ночью он вышел из номера Терри.

– Значит, ты не откажешься провести месяц под сицилийским солнцем?

Вот опять. Терри узнала этот неприятный ровный тон с прохладцей и поежилась. Страстный, соблазнительный Джио вдруг исчез, и его место занял человек с холодными глазами. Он заставлял ее чувствовать себя неуютно, словно она была подопытным кроликом на лабораторном столе.

– Месяц?

«Вот глупая», – ругала себя девушка. Она и не подумала, сколько продлится эта сказка. Естественно, Джио не предлагает ей прожить вместе до конца дней… Но все же она никак не ожидала, что ее пребывание рядом с ним будет так четко и однозначно лимитировано по времени.

– Почему именно месяц?

– Думаю, этого вполне достаточно, чтобы убедиться.

На этот раз Терри проглотила вопрос. Внезапная перемена в поведении Джио, что-то неуловимо новое в его взгляде заставили ее стать осторожнее. Почувствовав себя вдруг неловко в его объятьях, она напряглась и отодвинулась.

– Ты со мной не согласна?

Вопрос был задан абсолютно спокойно, без намека на какие-либо эмоции, кровь у нее похолодела.

– А в чем конкретно ты хочешь убедиться?

– Не надо делать вид, что ты не понимаешь, Тереза! – В жестком тоне слышались циничное удивление и легкая насмешка. – Ты ведь умная женщина и прекрасно знаешь, что произошло той ночью в твоем номере. Мы не предохранялись. Ни разу. И тебе известно, что может за этим последовать. Каков может быть результат такой связи.

Если несколько мгновений назад ее кровь похолодела, то теперь она превратилась в лед. Холод достиг ее разума, не давая ни малейшей возможности хорошенько обдумать ответ Джио. Нет, Джованни Карделле, представителю обвинения.

– Ничего не произошло! – бросила Терри немного нервно, дернулась и вырвалась из его ослабших объятий таким рывком, что отлетела на середину комнаты. – И не льсти себе – это была не связь! Ничего подобного! Обычная, ничего не значащая интрижка на одну ночь в гостиничном номере после того, как ты подцепил меня в баре. И ничего больше! Так что никакого результата быть не может!

– И ты можешь в этом поклясться? Должен ли я понимать это как…

– Нет! – Даже для того, чтобы разозлить его, она, как оказалось, не могла ему солгать. – Со мной все будет хорошо! Яв этом уверена!

– Значит, ты принимала противозачаточные?

Он прочел ответ на ее лице еще до того, как она нашла в себе силы заговорить. Прекрасные губы изогнулись в циничной ухмылке.

– Нет… – мрачно констатировал Джио, – никаких противозачаточных. Никакого предохранения. И ты думаешь, что не забеременела?

Забеременела. Это слово словно повисло в воздухе между ними как непреодолимое препятствие, которое нужно было убрать во что бы то ни стало, прежде чем что-то еще будет сказано или подумано.

– Со мной все будет в порядке…

Терри спотыкалась на словах, пытаясь обойти тему, которая не давала ей покоя всю неделю. Каждый день снова и снова она упрекала себя за глупость, необдуманную импульсивность, безответственность, которые могли привести к последствиям, о каких и подумать страшно.

– Но ведь была всего одна ночь!

– Madre de Dio! – Казалось, слова отскакивают от его губ. В его восклицании слышалось отвращение, которое проникало в ее незащищенное сердце словно острый кинжал. Он оставлял раны такие глубокие и болезненные, что Терри подумала: они никогда не заживут, а может быть, станут смертельными. – Одного раза вполне достаточно.

– Я знаю! Я не дура!

Его полыхающий злостью взгляд подсказал, что слово «дура» было бы последним оскорблением, которое он хотел бы бросить ей. Его глаза как будто оставляли ожоги на ее коже.

– В таком случае не веди себя по-дурацки! Посмотри фактам в лицо! Ты могла забеременеть. Если это подтвердится, нам придется подумать, что делать дальше!

– Не нам, а мне! Я сама все решу.

– Но у тебя будет мой ребенок!

– Только наполовину!

Для него эти слова звучали неубедительно.

Для Джованни Карделлы, чистокровного сицилийца, любой зачатый им ребенок принадлежал ему, и только ему. Женщина, которой оказана честь забеременеть от него, получит некоторую долю внимания, пока вынашивает драгоценное дитя, но при появлении на свет оно станет настоящим Карделлой – и никем иным. Потом матери, возможно, позволят видеться с ним время от времени, но не более, того. Если, конечно, это не святая, безгрешная Лючия.

– Но я буду о нем заботиться. Я должен быть уверен, что у ребенка есть все необходимое. Я…

– Я сама могу о нем позаботиться!

– Как? И где? – Джио повернулся на каблуках и окинул взглядом комнату, обставленную старенькой мебелью. – В этой убогой норке? Здесь нет сада. Где ребенок будет играть? Где будет бегать? И на какие средства ты станешь жить? У тебя денег не хватает, чтобы себя-то содержать. Или ты ждешь, что твои родители станут заботиться о малыше?

– Нет! Я этого не допущу!

– Так что же ты собираешься делать?

– Не знаю… – Позорный, жалкий ответ проигравшего. Мысль о беременности всю неделю крутилась у нее в голове, пугая и изводя. Терри пыталась придумать, как поступить, если все подтвердится, но так и не пришла ни к какому решению. – Я не знаю, я об этом не думала.

– Ты не думала, – грубым эхом отозвался Джио. – Потрясающе! Может, хоть теперь потрудишься подумать?!

– Своего ребенка я тебе не отдам!

– А разве я просил об этом? – Ему явно с трудом удавалось держать себя в руках и контролировать голос. – Мы ведь еще не знаем, беременна ты или нет. Но все же нужно рассматривать такую возможность. Я прошу лишь об одном: поехали со мной на Сицилию, где я смогу присматривать за тобой. По крайней мере до тех пор, пока все так или иначе не прояснится. О тебе будут заботиться.

– Хочешь установить надзор, чтобы я не навредила малышу, да? Или еще хуже: чтобы не переспала с кем-нибудь другим, а потом не выдала ребеночка за твоего сына?

В глазах у Джио засверкали молнии, но он не позволил себе ответить в том же тоне.

– Можешь считать это бесплатным отдыхом на курорте, – отрезал он. – Ты ведь говорила, что давно не была в отпуске. Может, такая формулировка покажется тебе более заманчивой?

Десять минут назад она согласилась бы не раздумывая, но десять минут назад она была глупой, слепой дурочкой, пребывающей во власти иллюзий.

– Так ты едешь?

Он что, шутит?

– Мне кажется, это в высшей степени разумное решение. Ты поживешь в моем доме месяц, и если к концу этого срока выяснится, что ты не беременна, можешь идти на все четыре стороны, я тебя держать не стану.

– А если окажется, что я все-таки беременна?

Внутри все болело от этих слов: «Я тебя держать не стану».

– Что тогда?

– Вот когда у нас будут конкретные факты, тогда и решим. Кто знает, может быть, к тому времени все разрешится само собой?

– Хочешь сказать, что мы поладим и ради ребенка решим жить вместе? Даже не рассчитывай на такой вариант!

– Знаешь, случаются и более невероятные вещи.

– Но не со мной. – Неужели он не понимает, как больно всегда оставаться лишь второй после его обожаемой жены? – Со мной это не пройдет…

– Почему нет? В постели мы хорошо ладили, даже отлично. А это уже кое-что.

– То есть секса достаточно, чтобы затеять все это?

– Секс – неплохое начало.

«И в нашем случае – единственное», – прочитала Терри в его глазах.

Но глупая надежда опять расцветала внутри. А может, стоит попробовать? Кто знает, может, проведенные вместе дни позволят им узнать друг друга лучше и стать друг другу ближе. И вдруг между ними возникнет если не любовь, то хотя бы взаимопонимание. А из него со временем уже вырастет нечто большее…

А Джио предложил ей именно время.

Правда, месяц – не так уж много, но это лучше, чем ничего. Лучше, чем снова смотреть, как он уходит, и знать, что на этот раз не вернется.

Надо попытаться. В конце концов, что она теряет?

– Итак… – Его голос прервал ее размышления. – Каков твой ответ? Едешь со мной?

Его быстрый взгляд на часы показал ей, что у Джио до отъезда еще масса дел и ему нужно идти. Пора принимать решение. И желательно поскорее.

– Хорошо, – аккуратно ответила девушка, – я поеду.

Глаза выдали все его эмоции. Сколько бы он ни придавал лицу выражения холодности и отстраненности, но скрыть победительные огоньки, вспыхнувшие в довольном взгляде, так и не сумел.

Он сделал шаг к ней с явным намерением поцеловать, но это было бы уже слишком. Терри жестом заставила его остановиться.

– При одном условии!

Джио бросил на нее внимательный взгляд, и стало ясно: никаких условий он не примет. Однако он остановился и кивнул.

– Слушаю.

– Пока я буду жить в твоем доме на Сицилии, ты не коснешься меня и пальцем! Понятно?

По его лицу Терри догадалась, что это в его планы не входило. Темные брови поползли вверх от изумления.

– Вот как?

– Да!

Ей хотелось, чтобы голос у нее звучал более уверенно. Насмешка в его тоне, лукавые огоньки в глазах заставляли ее нервничать.

– Не коснусь и пальцем?

Не сводя глаз с Терри, он медленно шел к ней плавной походкой тигра, загнавшего жертву в угол.

– Д-д-да…

На этот раз твердость вовсе оставила ее. Она сделала несколько поспешных шагов назад, но Джио приближался.

– Ты бросаешь мне вызов, cara?

Через секунду она уперлась ногой, а потом и спиной в стену. Отступать больше было некуда. А Джио подходил все ближе.

– Джио…

Она хотела вложить в его имя предупреждение или даже угрозу, но это не удалось, он надвигался на нее, придавливая к стене своей мощью и напором.

– Значит, не коснусь и пальцем, да? Ну, если ты этого хочешь… Но можно ведь дотронуться и другими частями тела…

Терри прочла все, что осталось несказанным, в его взгляде и отчаянно замотала головой, чтобы увернуться. Но Джио прижался к ней всем своим огромным телом, держа руки за спиной, и принялся искать губами ее губы, как она и боялась.

От его поцелуя невозможно было уклониться, это произошло даже раньше, чем она ожидала. Ощутив на шее тепло его губ, медленно двигающихся к пульсирующей точке, девушка замерла, не в силах пошевелиться, и только наслаждалась его ласками.

– Существуют сотни способов заниматься любовью с женщиной, не используя при этом рук, belezza, – бормотал он, обдавая ее горячим дыханием. – Сотни способов ласкать, не касаясь руками…

Онемевшая Терри не могла сопротивляться. Его губы скользили по коже, лаская, целуя, мучая. Она вздыхала и постанывала, мышцы ныли от напряжения.

Он покрывал ей поцелуями шею, подбородок, провел языком вдоль уха, коснулся губами век. Девушка закрыла глаза, и ощущения стали еще острее. И только когда все ее тело содрогнулось от желания, он закрыл ей губы страстным, требовательным поцелуем.

Ей казалось, что она тает, как снег под солнцем, коленки подогнулись – хорошо, что сзади была стена. Губы Джио искушали и мешали думать.

При этом он не дотрагивался до нее. Его руки лежали на стене по обе стороны от нее.

– Джио…

Девушка выдохнула его имя, сдаваясь. Она отодвинулась от стены и прижалась к нему, чтобы почувствовать тепло и напряжение его тела. Джио с улыбкой прервал поцелуй, его губы скользнули вниз, к вырезу футболки. Она застонала, от дразнящего тепла его дыхания у нее помутилось в голове.

– О, Джио… – выдохнула Терри и почувствовала, что его улыбка стала еще шире, еще коварнее.

Дольше терпеть она не могла.

– О боже… Джио!

Девушка протянула руки, сгорая от желания обнять его за шею, впиться пальцами в угольно-черные волосы и…

Он среагировал быстро и резко: вскинул голову и вывернулся из ее объятий, потом отстранился, сделал шаг назад.

– Никаких прикосновений рук! – напомнил он тоном таким же холодным, как его глаза. – Не касаться и пальцем, belezza, так ты сказала. Ты сама придумала такое правило…

Терри показалось, что она разлетится на миллионы крошечных кусочков, если он не прижмется к ней снова и не продолжит целовать.

Она вновь протянула руки, надеясь убедить его вернуться и закончить начатое, но Джио отстранился, пригладил растрепавшиеся волосы и расправил одежду ровными спокойными движениями.

– Не касаться и пальцем, – повторил он сухо и, к полному ее ужасу, улыбнулся, глядя ей в глаза.

Вернее, его губы изобразили улыбку, но в ней не было ни тепла, ни радости, а взгляд темных глаз остался безучастным, холодным и непроницаемым, словно камень.

– Это твои правила, cara mia, по ним ты хотела играть.

Девушка не могла найти слов, чтобы ответить. Она понимала, что сейчас будет только умолять – умолять вернуться к ней, обнимать, целовать, ласкать ее, отнести в постель и заниматься с ней любовью, долго, сладострастно.

Но это значило бы признаться, что он имеет над ней власть. Он, конечно, и так догадался об этом, но, пока слова не произнесены, у него в руках нет оружия, которым можно воспользоваться против нее.

Поэтому она упрямо молчала. Хотя тело содрогалось от усилий, которых ей стоило это молчание.

В повисшей тишине Джио разглядывал ее бледные щеки, трепещущие губы, сверкающие глаза, и когда девушка уже приказала себе подготовиться к новому нападению, он вдруг обезоруживающе улыбнулся.

– Самолет улетает в пять, – проговорил он совершенно будничным тоном. – Я заеду за тобой за пару часов. Надеюсь, к тому времени ты будешь готова.

Терри снова не нашлась, что ответить. Впрочем, он, кажется, и не ждал ответа, просто повернулся и пошел к двери.

Через мгновенье дверь за ним захлопнулась. Терри с силой выдохнула и сползла по стене на пол, словно бесформенная масса. У нее не было сил плакать, девушка просто уткнулась лицом в руки и застонала, погружаясь в бескрайний океан отчаяния.