Текст книги "Непокорная невеста"

Автор книги: Кейт Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Алексу разбудили первые лучи солнца, проникшие в комнату через незашторенное окно. Она медленно открыла глаза и, глядя в белый потолок над головой, какое-то время пыталась понять, где находится.

У себя дома, в спальне – никаких сомнений быть не может. Все инстинкты подсказывали что она в знакомом окружении. И обои, и постель, и простое белое белье… Почему же тогда ее не покидает ощущение, что все вокруг переменилось? Словно она в совершенно новом, чужом месте, которое едва узнает?

Она сладко потянулась. Ее правая рука коснулась сильного тела, спокойно лежащего рядом. Мужскоготела. Только теперь Алекса поняла, почему комната кажется ей другой. Изменилось не окружение – изменилась она сама. После этой ночи, проведенной в объятиях Сантоса, она уже никогда не будет прежней.

– Сантос…

Она произнесла его имя с особой нежностью. Сейчас ей не надо было поворачиваться, чтобы посмотреть на любимого, спящего рядом. Ее мысли и так полны были образами прошедшей ночи, и ей требовалось время, чтобы впитать их, прежде чем окунуться в реальность.

И потому она лежала, глядя в потолок и перебирая в памяти часы, отданные бурной страсти. Она сбилась со счету, сколько раз они с Сантосом падали в объятия друг друга. Сколько раз сливались воедино, прежде чем окончательно провалиться в сон. Алекса знала только – ночь прошла в водовороте чувственных восторгов, а грядущий день сулит лишь радость.

Конечно, нельзя закрывать глаза на одно немаловажное «но». Сантос никогда не скажет, что любит ее. Опьяняющая страсть – единственное, что он может себе позволить. И надо быть полной дурой, чтобы требовать большего.

Но он сказал, что хочет ее, что она нужна ему. Доказав свои слова страстью, которую возбудило в нем ее тело. Пока и этого довольно. Должно быть довольно. Она обязана с этим смириться.

Воспоминание о прошедшей ночи вызвало у нее улыбку, ноющие мышцы вновь напомнили о недавних безумствах. И очень скоро следует ожидать продолжения. Только и надо – пробудить Сантоса ото сна и…

– Сантос!

Улыбка слетела с ее губ, как только она перевела на него взгляд.

Сантос лежал на животе, зарывшись лицом в подушку, его черные волосы резко контрастировали с белым хлопком постельного белья. Покрывало сползло до талии, оставив открытой спину. Несколько отвратительных шрамов выделялись на смуглой коже. Один располагался на правом плече, два других – чуть ниже. Все три – почти одинаковые, круглой формы. Алекса пригляделась получше и поняла, что получены они очень давно.

– Сантос! – позвала она снова, робко прикоснувшись к нему.

По тому, как дрогнула его голова и напряглись мускулы под ее пальцами, она поняла – он не спит. Но он не смотрел на нее, не поворачивался.

– Что случилось?

Сантос упорно хранил молчание. Он не хочет отвечать? Сердце в груди Алексы болезненно замерло. Наконец, тяжело вздохнув, он резко обернулся и сел, прислонившись к спинке кровати.

– Если не хочешь рассказывать… – начала Алекса, внезапно испугавшись, что вторглась туда, куда путь для нее заказан, перешла некую границу, за которой находится та часть его жизни, которую он ни с кем не хочет делить.

– Нет… – Сантос избегал ее взгляда, продолжая смотреть в одну точку прямо перед собой. – Все в порядке. Это случилось очень давно. Почти тридцать лет прошло.

– Тридцать… Ты был ребенком?

Сантос кивнул, по-прежнему избегая смотреть ей в глаза. Алекса понимала – сейчас он мысленно перенесся в далекое прошлое.

Он хмурился, а значит, события были не из приятных.

– Помнишь, я говорил, что мать не знала точно, кто мой отец?

Алекса молча кивнула, боясь произнести хоть слово, отвлечь его.

Она родила меня, только и всего, сказал он. Сомневаюсь, что матушка знала, кто мой отец. Предлагался добрый десяток кандидатов на выбор.

– У нее не было возможности узнать, кто из мужчин, с которыми она переспала в подходящее время, действительно мой отец. Но ей хотелось жить своей жизнью, отправиться на поиски новых приключений с тогдашним – очередным – мужчиной. Который не желал возиться с ребенком, в особенности с чужим. И потому мамочка оставила меня с папочкой.

– Но ты сказал, она не знала… – вырвалось у Алексы прежде, чем она успела себя одернуть. Как брезгливо произнес он слово «папочка».

– Не знала, – подтвердил Сантос, подтягивая к себе колени и обхватывая их руками. – Просто выбрала одного наугад – первого, подвернувшегося под руку. И оставила меня у его дверей с запиской.

– Оставила…

В комнате было тепло, но Алексу внезапно пробрала дрожь. Она представила маленького мальчика, одинокого, брошенного, сидящего на крыльце в ожидании момента, когда человек, названный его отцом, откроет дверь. Глядящего в спину уходящей матери. Алекса начинала понимать, почему он так упорно отрицает существование любви.

– Как она могла?

– Уверен, ей это казалось идеальным решением. Это спокойное невыразительное заявление потрясло Алексу гораздо сильнее самых отчаянных проклятий. Полное отсутствие каких-либо эмоций у Сантоса пугало больше, чем любые крики и ругань.

– К сожалению, жалкий негодяй, которому она меня подсунула, ее мнения не разделял.

Откинув в сторону покрывало, Сантос спустил длинные ноги с постели и встал. Алекса глаз не могла от него оторвать, а он продолжал мерить шагами комнату.

– Что же случилось?

Не слишком ей хотелось выпытывать, но внутренне чутье подсказывало – знать надо. Зайдя так далеко, поздно отступать.

– Что случилось?

Казалось, он только сейчас задался этим вопросом. Словно пытался восстановить события, давно скрытые от него дымкой времени. Алекса была уверена в обратном. Он помнит те события слишком хорошо. В ожидании рассказа она покрылась холодным потом.

– Сантос, не надо… – начала она, но Сантос не слушал.

– Он принял меня – на какое-то время. Думал, я могу быть полезен в домашнем хозяйстве.

– Сколько тебе было тогда? Три года?

– Три. Но он ничего не смыслил в детях. Думал, я сумею справляться с заданиями, которые он планировал мне давать. Зверел, когда я оказывался слишком медлителен и неуклюж. Особенно он злился, если был пьян.

– Сантос, что он сделал?

Сантос повернулся к ней, так что шрамов больше видно не было. И все равно она знала – они там. И забыть о них невозможно.

– Пьяный, он курил без конца. И если я попадался под руку или не особо, по его мнению, поторапливался…

Заканчивать ему не требовалось. Алекса поняла.

Ох нет, нет, нет!

Она опять представила шрамы. Круглой формы – именно такие должна оставить дымящаяся сигарета.

– Боже мой! А другой шрам, на руке? – дрожащим голосом спросила она.

– И он тоже, – ответил Сантос. Больше ничего, говорить было не нужно.

Неудивительно, что он не верит в любовь. Никому не доверяет. Как можно верить в то, с чем сам никогда не сталкивался? После предательства людей, которые обязаны стать самыми близкими, Сантос решил, вероятно, что его никто не сможет полюбить.

Мысли ее вернулись к требованию Сантоса выйти за него замуж. Предложением это никак нельзя было назвать. Конечно, язык влюбленных был ему просто неведом.

– И что ты сделал?

– Сбежал при первой возможности. Оказался в детском доме.

– И никому не сказал?

– А что толку? Все осталось в прошлом – я же сбежал.

Бродя по комнате, Сантос собирал свою одежду, приводил ее в порядок. Оставалось только удивляться, что в таком душевном состоянии он на это способен.

– Позднее до меня дошли слухи о его смерти – передозировка. С ним ушло и прошлое. А я начал двигаться вперед.

Сантос двинулся вперед, но шрамы никуда не делись. Шрамы на теле и шрамы в душе. И сколько бы он ни утверждал, что покончил с прошлым, оно преследовало его. Омрачало жизнь, не давало построить отношения, основанные на любви. Но ей он открылся. Рассказал чудовищную историю из своего детства. Не означает ли это, что Сантос начал ей доверять?

– Мне хотелось бы принять душ. – Голос Сантоса, будничный и невыразительный, ворвался в ее мысли.

Пока она обдумывала его рассказ, пытаясь осмыслить услышанное, он снова взял свою жизнь под контроль. Его одежда – и ее тоже – была аккуратно сложена на кровати, а теперь он хочет принять душ. По всей видимости, день Сантоса вошел в привычное русло, а эмоции он снова спрятал под маской безразличия.

– Конечно…

Алекса собиралась предложить Сантосу принять душ вместе. Снова воздать должное сексуальным удовольствиям. Но теперь не осмеливалась. Настроение ушло, последние следы чувственности рассеялись, как дым. Сантос ей уже и не улыбается. Да и вообще он не особо баловал ее вниманием, собирая разбросанные по комнате вещи. Услышав шум воды, доносящийся из ванной, она подумала – уж не пытается ли он смыть с себя ее запах?

И все же он открылся ей…

Какого черта он ей открылся?

Стоя под душем, Сантос ругал себя на чем свет стоит. Алекса увидела шрамы и, естественно, спросила о них. Так случалось и раньше. Другие женщины тоже их видели, и некоторые задавали вопросы.

Но ни одной он не говорил правды.

Всякий раз отделывался выдуманными историями о несчастных случаях. Мол, обычное дело. Его бывших любовниц такой ответ вполне устраивал. Как и его устраивала возможность никому ничего не докладывать.

Почему же сегодня он сломался? Прежде такого с ним не случалось. Хотя… Алекса не позволила бы ему себя обмануть, инстинктивно он знал это. Его рассказ шокировал ее. Это становилось понятно по широко распахнувшимся глазам. По непонятным пока причинам Сантосу захотелось открыться ей. И это обстоятельство настораживало его.

Никогда прежде он не чувствовал себя настолько обнаженным.

Нет, он не в первый раз разделся перед женщиной. Любовниц у него было не меньше, чем у всякого другого, но сегодня Сантос чувствовал себя эмоционально обнаженным. Ощущение, надо сказать, не из приятных.

Хотя возникло оно не сейчас, а уже при первой его встрече с Алексой, в процессе подготовки к свадьбе. Она оказалась совершенно не такой, как он ожидал. Каким-то непостижимым образом ей удалось сбить его с толку, пошатнуть некогда твердое представление о мире.

Вот если б на ней ему предстояло жениться, пришла тогда в голову неожиданная мысль. Будь она его невестой – и свадьба могла бы стать чем-то большим, нежели простым деловым соглашением. Но решение уже принято, детали оговорены. И Сантос попросту запретил себе мечтать о недостижимом.

Но теперь свадьба с Алексой вполне реальна. Ее папочка-негодяй охотно согласился заменить одну дочь другой, раз уж первая так не вовремя ускользнула. Что угодно, лишь бы спасти свою трусливую шкуру. И если Алекса действительно не знала о сопутствующих их соглашению обстоятельствах, правда может показаться ей горькой.

Сантос откинул голову назад, подставляя лицо под струи холодной воды, и с силой провел рукой по лбу, отгоняя сомнения. Главное, в чем он абсолютно уверен, – эту дочь семейства Монтекью он намерен удержать при себе.

Прошлой ночью он убедился, что и Алекса желает того же.

Когда он открыл дверь ванной, где-то внизу зазвонил телефон. Сантос слышал торопливые шаги Алексы, сбежавшей по лестнице. На ходу застегивая рубашку, он последовал за ней.

– Кофе? – спросил, проходя мимо.

– Хмм… – Внимание ее полностью поглощал телефон. – Папа!

Конечно. Он сам велел ей поговорить с отцом. Но, черт возьми, Сантос надеялся, что она успела сделать это прошлой ночью. Вроде же она разговаривала, когда он вернулся. Он-то думал, что карты уже раскрыты. Да, видно, ошибся.

Алекса поняла, что звонит отец, как только услышала звонок телефона. Ведь она сама оставила ему сообщение с просьбой перезвонить.

Поговори с отцом, требовал Сантос. Так она и собиралась поступить. Но прошлой ночью в ее планы вмешалась судьба – застать отца не удалось, а Сантос неожиданно вернулся…

Изменилось бы что-нибудь, сумей она дозвониться до отца? Сердце дрогнуло от нехорошего предчувствия. Прошлой ночью она не устояла. Не придется ли пожалеть о своем порыве? Не совершила ли она чудовищную ошибку?

– Пап, мне надо поговорить с тобой…

Но отец не слушал.

– Ты видела его? Видела Сантоса Кордеро? Он сказал, что едет к тебе.

– Он… – начала Алекса, но отец оборвал ее. Ему не терпелось высказаться самому.

Ей пришлось слушать. По мере рассказа кровь постепенно отливала от ее лица, силы оставляли ее, так что в конце пришлось прислониться к стене.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Алекса не отдавала себе отчета, как долго говорит отец, пока он не закончил. Знала только, что в тот момент у нее не оставалось сил даже на то, чтобы ему ответить. Удалось только выдавить неопределенное «Да, понимаю». Отец объяснил, что ее свадьба с Сантосом – единственный способ решить все их финансовые проблемы. Ничто другое не спасет мачеху от сердечного приступа, а его от тюрьмы. Тюрьмы.

Вот как. Перед ней развернулся весь сценарий – худший из возможных. Она всегда знала – отец эгоист до мозга костей, а его жена думает лишь о себе. Но чтоб такое!

Из-за своих собственных поступков – глупых, преступных – Стэнли Монтекью рискнул не только домом и доходом, но даже свободой. Если Сантос возбудит судебное преследование, отец определенно окажется за решеткой.

Впрочем, никакие неприятности ему не грозят, если Сантос получит желаемое. То есть породнится с семьей Монтекью.

Я пришел за тобой.

Слушая жалкие объяснения и извинения отца, Алекса знала – Сантос ждет ее на кухне. Он уверен на сто процентов, что получит ему причитающееся.

Не сомневается в своей правоте.

Но ведь у него нет оснований сомневаться, верно? Она там, где ей и положено быть. Сантос заманил ее в ловушку. И вырваться она сможет, только если решит наплевать на свою семью.

И тем самым отправит отца в тюрьму за растрату.

Именно об этом Стэнли сообщил ей по телефону. Он промотал имущество семьи Монтекью до последнего пенни – наверняка не без помощи мачехи, ведь Петра всегда любила жить на широкую ногу. Но, хуже того, отец «взял на время» часть денег из суммы, выделенной на деловое предприятие. Предприятие, в котором его партнером был Сантос Кордеро.

Алекса в отчаянии сжала виски пальцами. Только отец мог назвать растрату «деловым займом». Промотать все дотла, добавив к своим деньгам чужие, загнать себя в угол.

И ее тоже.

Алекса понимала – эгоизм и слабохарактерность отца поставили будущее их семьи под угрозу. Но, заглянув себе в сердце, она вынуждена была признать – там не осталось места для переживаний по этому поводу. Гораздо сильнее ее ранило бездушие Алекса.

Одна невеста из клана Монтекью не хуже другой, когда речь идет о браке по расчету. Эти жестокие слова, произнесенные в ночь после несостоявшейся свадьбы, снова зазвучали у нее в ушах.

– Я пришел за тобой, – сказал он тогда. А она была настолько глупа, что позволила себе надеяться на лучшее. Мечтала о том, что однажды Сантос откроет свое сердце для живительной силы любви.

– Нет!

Алекса зажала ладонью рот, сдерживая крик отчаяния, готовый сорваться с губ.

Нет, должен быть какой-то другой выход. Без борьбы она не сдастся – тут сомнений нет. Сантос полагает, что получит желаемое на блюдечке, но она будет сопротивляться.

Только сначала нужно одеться. Не может же она смотреть в лицо противнику, одетая лишь в тоненький, обтягивающий халат. А под халатом – ничего.

Сантосу это, несомненно, известно. Щеки Алексы покрылись стыдливым румянцем. Сантос заставил ее оказаться там, где ему угодно. Точнее, ему и делать ничего не пришлось. Она сама прыгнула к нему в объятия, к нему в постель…

Его великолепный план обольщения сработал безотказно.

Ну и пусть, она и за это поквитается с ним, думала Алекса, поднимаясь вверх по лестнице. Если есть хоть какой-то способ отомстить ему, она им воспользуется. Сантос Кордеро скоро узнает, что у него нет права разрушать чужие жизни. Кто-нибудь должен его остановить…

Но почему именно она?

Хорошо бы сейчас встать под горячий душ и смыть с себя следы его прикосновений, его поцелуев. Но медлить нельзя. Не хватало еще, чтобы Сантос поднялся следом за ней.

Он может застать ее раздетой. Но даже если она успеет одеться, перспектива снова оказаться с ним в спальне, еще хранящей воспоминания об их страсти, казалась ей невыносимой.

Она-то думала, что любит его!

Как можно любить человека, привыкшего видеть в окружающих его женщинах лишь безликих кукол? Того, кто, не задумываясь, просто покупает себе жену?

Я пришел за тобой… Это мы еще посмотрим.

У двери кухни Алекса вобрала в грудь побольше воздуха, выпрямила спину и надменно вздернула подбородок.

И сразу поняла, что обманывает себя, отрицая существование чувства к этому человеку. Почему иначе при виде его, мирно сидящего за обеденным столом, сердце ухнуло куда-то в пятки?

Но ей следует забыть о чувствах, если она надеется играть с ним на равных.

– Наконец-то, – обрадовался Сантос.

– Я хотела одеться, – голос Алексы звенел от сдерживаемого напряжения. – Так я лучше себя чувствую.

Недоуменный взгляд серых глаз ощупал ее с ног до головы – джинсы, мягкий зеленый свитер. В его глазах читался вполне резонный вопрос. К чему возиться с одеждой, если очень скоро он намерен опять ее раздеть? Алекса была полна решимости не замечать оскорбительных намеков. В ближайшем будущем они в постель не лягут, и вообще не лягут. И пускай ее тело тянется к нему, пусть глаза не могут оторваться от созерцания его высокой сухощавой фигуры, она устоит. Еще выше подняв подбородок, Алекса с вызовом взглянула на своего обидчика.

Сантос не заметил или не посчитал нужным комментировать ее необычное поведение.

– Вот твой кофе… – Он указал на дымящуюся кружку. – Я налил его, услышав твои шаги на лестнице, так что он еще горячий.

Алекса схватила кружку и рывком перевернула ее над раковиной, удовлетворенно и вместе с тем немного разочарованно проследив, как бурая жидкость медленно исчезает в отверстии слива. Она бы с удовольствием выпила чашечку крепкого кофе, но сейчас неподходящее время. И потом, где гарантия, что она не поперхнулась бы после первого же глотка?

Сантос, прищурившись, следил за ней. Лишь слегка дрогнувшие брови выдали его удивление.

– Что-то не так?

– Все не так, Сантос! – выкрикнула она, решив не ходить вокруг да около, а сразу броситься в бой.

– Что же именно?

– Твои махинации с целью получить жену.

– Ты поговорила с отцом, – холодно констатировал он.

– Да, поговорила, ты сам советовал мне это сделать вчера вечером, если помнишь.

Почему Сантос так упорно хранил молчание? Почему не рассказал ей обо всем сам, не объяснил? Боялся, что она ему не поверит?

– Теперь мне известно о твоих намерениях.

– О намерениях твоего отца, – поправил Сантос бесстрастно. От его тона на Алексу повеяло арктическим холодом.

– Да, конечно, он действовал необдуманно и, разумеется, виноват перед тобой. Но я знаю, почему он так поступал. Из-за Петры. Он ни в чем не мог ей отказать. А она знать не желала о долгах, оставшихся после дедушки, тратила и тратила. Разумеется, деньги, которые отец взял у тебя, должны быть возвращены.

– Бойко ты говоришь. – Сантос поставил кружку на стол и подался вперед, пристально глядя ей в глаза. – Твой отец не упоминал, о какой именно сумме идет речь?

– Не сомневаюсь, что о значительной.

– Не сомневайся, – протянул Сантос и назвал сумму, услышав которую Алекса задохнулась от ужаса и вынуждена была опереться о спинку стула, чтобы не упасть. – Ты действительно не знала?

– Я…

– Неужели ты думала, что я буду суетиться из-за пары-тройки сотен долларов?

– Я… – Алекса невольно осеклась. Ощущение складывалось такое, словно земля разверзлась у нее под ногами.

Конечно, ей следовало давно обо всем догадаться. Неудивительно, что отец последние несколько месяцев выглядел измученным. Экстравагантный стиль жизни, который вели отец, мачеха и сестра последнюю пару лет, тоже не мог не настораживать. Алекса не задумывалась о средствах, которые требуются для этого. В глубине души она знала – даже если спросит, ей не ответят. Так же, как ей ничего не сообщили об обстоятельствах, сопутствующих свадьбе. До тех пор, пока не решили, что может понадобиться ее помощь.

– Мне очень жаль, – произнесла она наконец. – Я понятия не имела о масштабах бедствия. Но неужели ты действительно думаешь, что деньги дают тебе право распоряжаться судьбами людей? Что можно заставлять девушку выйти замуж, хочет она того или нет?

Сантос со вздохом провел рукой по волосам.

– Предлагая тебе побеседовать с отцом, я надеялся, что он сообщит тебе правду. Не принуждал я твою сестру к замужеству. Она ясно дала понять, что я ей нравлюсь, и мое богатство сыграло тут немаловажную роль. И сама предложила заключить брак.

Скажи он это в день свадьбы, она с негодованием отмела бы его слова в сторону, как очевидную ложь, подумала Алекса. Теперь места для сомнений не осталось.

В ушах снова зазвучали слова Натали.

– Я думала, я смогу это сделать, Лекса, – сказала тогда сестра. – Я, правда, хотела. Но теперь не получится. Не появись в моей жизни Джон, я бы пошла до конца. Наша встреча все изменила.

Перспектива жить, ни в чем себе не отказывая, не могла не привлекать Натали. Несправедливо сваливать все грехи на Сантоса – не только он выбирал себе спутницу, руководствуясь собственной выгодой.

– Она знала, что я хочу иметь наследника. Кроме того, заключив брак с представительницей семьи Монтекью, я надеялся получить доступ в высшее общество. А Натали хотелось иметь определенный уровень жизни. Поэтому она и предложила уладить вопрос к взаимному удовлетворению.

Алекса понимала, что Сантос нашел это предложение вполне Приемлемым и одобрил его, как обычную сделку.

– Я был бы ей хорошим мужем, Алекса. Исполнял бы все ее желания. И, уж конечно, не возбудил бы судебный иск против собственного тестя. Я бы просто постепенно привел в порядок финансовые дела вашей семьи.

– Отказ от судебного преследования был частью сделки?

Сантос пожал плечами.

– Не знаю, насколько Натали была осведомлена о финансовых затруднениях отца. То есть она знала, что они есть, но масштабы вряд ли себе представляла.

– Во всяком случае, они ее не остановили. Знакомство с Джоном заставило ее по-новому взглянуть на все происходящее.

– Да, тут она меня удивила, – задумчиво ответил Сантос. – Этот парень явно оказался не так прост…

Мгновение Алекса ждала продолжения. Осмелится ли Сантос произнести слово «любовь»? На что еще могла сестра променять такие огромные деньги? Но Сантос рассматривал ситуацию под другим углом.

– После отъезда твоей сестры я столкнулся с непредвиденной проблемой. Твой отец по-прежнему был должен мне деньги.

– И тогда ты решил, что я обязана заменить Натали? – возмутилась она.

– Нет, Алекса. Все не так просто. Неужели ты не видишь, когда разговор заходит о тебе, я меняюсь до неузнаваемости? Ты вынуждаешь меня совершать безумные поступки.

Теперь Алексе снова понадобился стул. Ноги отказывались держать ее, пришлось присесть, Сантос же, напротив, вскочил и заметался по кухне.

– Какие… поступки?

– На которые я раньше считал себя неспособным. Например, везти в немыслимую даль пару отвратительных туфель, годных лишь на то, чтобы уродовать хорошенькие женские ножки.

– Ты тогда сказал, что приехал за мной. – Ее голос звучал сдавленно.

– Так и было. Я не мог выбросить тебя из головы. Мечтал о тебе днем и ночью. И знал – ты тоже хочешь меня. Наш союз решил бы проблему твоего отца…

– Ну да.

Алекса почувствовала, что дрожит. Разве ждала она другого? Неужели надеялась на страстное признание в любви? Сантос испытывает к ней физическое желание, только и всего. Ему и этого довольно. А ей – нет.

Она всем сердцем любит этого человека. Хватит ли ее любви на двоих? Вряд ли.

Да, она его любит, но надолго ли ее хватит без ответного чувства? Сумеет ли она, не получая ничего взамен, любить его до конца своих дней? Или эта безответная любовь постепенно разрушит ее?

– И поэтому ты явился ко мне с требованием выйти за тебя замуж.

– Не с требованием. Ты сама этого хочешь.

– Нет!

По тому, как резко он обернулся, Алекса поняла, что ее ответ шокировал его.

– Нет, – повторила она немного тише.

– Нет?

Ударь она его по лицу, Сантос не мог бы выглядеть более потрясенным. Обычно светлые глаза потемнели, став непроницаемыми.

Алекса заставила себя подняться. С трудом сдерживая внутреннюю дрожь, она посмотрела в лицо Сантосу.

– Я не хочу выходить за тебя замуж.

– Лгунья, – с улыбкой прошептал он. – К чему притворство?

– Я не лгу. Я не хочу выходить за тебя, лишь бы расплатиться за долги отца, спасти его от тюрьмы…

– Ладно!

Сантос вскинул руки, словно прося пощады.

– Оставим твоего отца. Этот вопрос касается лишь нас двоих.

Ее голова закружилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Забудем о твоем отце…

– Я не могу! Он поступил дурно. Я обвиняла тебя в том, что ты манипулируешь людьми. Но отец ничем не лучше. Это ведь он сказал тебе, где меня найти.

Сантос с сочувствием взглянул на нее. Предательство родных было известно ему не понаслышке.

– Адрес назвала Петра. Он только стоял рядом. – Скрестив руки на груди, Сантос продолжил: – Я забуду о деньгах, которые он мне должен. Спишу его долги. Труднее смириться с мыслью, что он готов был использовать тебя, как живой щит для спасения своей шкуры. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу его простить за это. Но если несмотря ни на что ты выйдешь за меня…

Соглашайся! – кричало сердце Алексы. Соглашайся и не проси большего. Тебе и этого довольно.

– Но почему ты хочешь жениться на мне?

– Потому что я хочу тебя, проклятие!

Быстро преодолев пространство комнаты, Сантос поймал обе ее руки и прижал к себе.

– Я хочу тебя так сильно, что с ума схожу, если тебя нет в моей жизни, в моей постели. Разве прошлой ночью я не говорил тебе этого?

– Прошлой ночью… – эхом откликнулась Алекса, не сумев закончить.

Прошлой ночью ей показалось, что Сантос испытывает к ней не только вожделение. Когда он назвал ее «милой», она позволила себе надеяться, что в нем пробудились чувства и однажды он поймет, что любит ее.

Но то было, пока она не проснулась сегодня и не увидела шрамов на его спине. Пока не поняла, как глубоки шрамы в его душе.

Он хочет ее. Хочет. Но физическое желание – это еще не любовь.

Одного желания недостаточно. Ей нужно гораздо больше.