Текст книги "Подари мне поцелуй"

Автор книги: Кейт Доули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

4

Когда Сюзанна вошла в кабинет главного режиссера, она увидела странную картину: великий Итен Колфилд, вооружившись огромным бухгалтерским калькулятором, пытался что-то подсчитать.

– Что ты делаешь, пупсик? – спросила удивленная Сюзанна.

– Считаю, – грубо ответил он.

– Я что-то не так сделала? – голосом, полным готовых политься ручьями слез, спросила Сюзанна.

– Нет, извини, – хмуро и резко ответил Колфилд. – Ты ничего не сделала, это все Эдам виноват.

– Он расстроил моего сладкого мальчика? – Сюзанна, покачивая пышными бедрами, начала приближаться к заваленному бумагами столу.

– Сью, детка, сейчас не время, – попытался сопротивляться ее натиску Колфилд.

– Время есть всегда, – тихо прошептала она, нежно касаясь мягкими и теплыми губами его щеки. – Давай бросим все и уедем сейчас? Ведь мы можем поехать к тебе домой? Ты говорил, что у тебя потрясающая кровать…

– Сью, милая! – предпринял Колфилд еще одну попытку спастись. – Если ты сейчас же не прекратишь, я не смогу закончить важное дело. Будь добра, подожди с этим.

– А разве есть что-то важнее меня? – обиженно надулась Сюзанна.

– В принципе нет. Но сейчас я пытаюсь понять, хватит ли у меня денег для того, чтобы поставить «Гамлета» с твоим участием.

– А почему тебя должен волновать этот вопрос?

– Потому что я режиссер.

– Но ведь такими вещами занимается продюсер?

– У меня теперь нет продюсера для этой пьесы. Эдам ушел, хлопнув дверью.

– Ах! Как же нам теперь быть?! – воскликнула пораженная новостью Сюзанна.

– Теперь нам придется все делать самим, моя кошечка. Поэтому я и прошу тебя не мешать мне.

– Милый, я могу помочь тебе!

– Интересно, как? – хмуро спросил Колфилд.

– Я могу готовить для тебя кофе, могу делать тебе массаж шеи… Только не прогоняй меня, пожалуйста, я только нашла тебя! Я хочу постоянно чувствовать, как бьется твое сердце!

– Хорошо, Сью, можешь остаться в кабинете, но только не мешайся под ногами и не лезь с дурацкими вопросами!

Через несколько минут в комнате воцарилась мертвая тишина. Колфилд погрузился в расчеты, а Сюзанна замерла в тупом оцепенении. Но она не могла долго сидеть без движения. Через несколько томительных для нее секунд Сюзанна потихонечку достала маленькую пилочку и принялась обрабатывать свои роскошные коготки. Едва слышный, но очень раздражающий звук поселился в гробовой тишине кабинета.

Погруженный в работу Колфилд несколько раз пытался отмахнуться от него как от назойливой мухи, но вскоре понял, что источник этого звука вовсе не насекомое.

– Сью, кошечка, прекрати, пожалуйста! – попросил он, недовольно морщась.

– Что прекратить? – не поняла Сюзанна.

– Прекрати издавать эти отвратительные звуки! – вспылил Колфилд.

Сюзанна расплакалась. Прозрачная слезинка покатилась по ее фарфоровому, тщательно загримированному личику. Он закусила нижнюю губку, и на ее лице появилось именно то хорошо отрепетированное перед зеркалом выражение, которое так заводило мужчин. Сюзанна с обидой посмотрела на Колфилда.

– Почему ты злишься на меня? Разве я виновата в том, что вы с Эдамом рассорились?

– Нет, конечно, не виновата, но все же я не могу работать, когда ты издаешь такие противные звуки! Знаешь, что, кошечка, сходила бы ты погуляла.

– Но я не хочу просто так бродить по театру! Мне же тоже бывает скучно!

– Тогда иди в библиотеку, возьми Шекспира и учи свою роль в гримерной. Не зря же я тебе отвел отдельную гримерную! Мы начинаем репетиции через неделю.

– Ой, еще так много времени!

– Я прошу тебя сделать это для меня, – напряженным голосом произнес Колфилд.

– Хорошо-хорошо, пупсик, как скажешь! – Сюзанна сразу же поняла, что сейчас с ним лучше не спорить.

Она поспешно встала и вышла из кабинета. Колфилд с облегчением вернулся к своим расчетам.

С томиком трагедий Шекспира в руках Сюзанна шла к гримерным. Она с видимым отвращением посматривала на книгу, пытаясь придумать, как же ей заставить себя просто прочитать эту пьесу, а не то что выучить наизусть. Но Сюзанна прекрасно понимала, что еще не настолько завладела Колфилдом, чтобы позволять себе капризы. Она решила хотя бы создать видимость активной работы, а там будет видно.

Когда речь шла о ее судьбе, Сюзанна проявляла чудеса усидчивости и работоспособности. И вот теперь ей было необходимо стопроцентно удостовериться, что для того, чтобы полностью завладеть Колфилдом, ей необходимо выучить эту дурацкую роль. Иначе желание поработать у нее категорически не просыпалось.

В глубоких думах о том, можно ли как-то обойтись без заучивания наизусть, Сюзанна в темном коридоре с кем-то столкнулась. Она удивленно подняла глаза на того, кто осмелился заступить дорогу любовнице главного режиссера, – а Сюзанна была уверена, что уже весь театр в курсе того, что произошло в кабинете Колфилда. Новость, несомненно, подтвердило сообщение о назначении ее на роль Офелии. Большинство актеров, которые раньше ее отказывались замечать, вдруг начали с ней не просто здороваться, но и пытаться обсудить последние новости. Сюзанна еще не очень хорошо разбиралась в хитросплетениях взаимоотношений труппы «Театра Эдвина Бута», но прекрасно понимала, что сплетни, которые она уже успела выслушать, предназначались не столько для ее ушей, сколько для слуха Колфилда. С одной стороны, это ужасно раздражало Сюзанну, потому что она все же в глубине души хотела, чтобы ее признавали не как приложение к режиссеру, а как самостоятельную актрису. А с другой стороны, ее сильно веселило то подобострастие, с которым ей передавались самые грязные и гнусные сплетни. К тому же, что сильно поразило Сюзанну, сюжеты многих сплетен были одинаковы, различались только действующие лица.

И вот в темном коридоре кто-то осмелился не заметить ее, саму Сюзанну Элиас, женщину великого Итена Колфилда!

Сюзанна, которой пришлось по вкусу подобострастие коллег, была так поражена этим происшествием, что на несколько секунд утратила дар речи, и это позволило ее противнице сделать первый выпад.

– О! Наша порнозвезда! Дашь автограф?

Конечно, только Ингрид Хенсон могла так непочтительно обратиться к любовнице самого главного режиссера. Но, если учесть, что и самого Итена Колфилда она ни во что не ставила, то уж и капли уважения к его пассии точно не испытывала.

– Ты вообще-то соображаешь, что говоришь! – придя в себя, воскликнула ошарашенная Сюзанна.

– А что, тебя что-то смущает? Ваша сцена любви была так удачно озвучена, что под двери сбежалась чуть ли не вся труппа. Так что поздравляю с дебютом!

– Твоя подружка-неудачница тоже пришла послушать, как ее возлюбленный Итен любит меня в своем кабинете?

– Нет, ты же знаешь, Дайан слишком хорошо воспитана, чтобы подслушивать под дверью. Хотя некоторым, здесь присутствующим, я думаю, это не в новинку.

– Но, надеюсь, ты ей уже сообщила, что роль Офелии моя?

– Конечно, она в курсе! Ей все рассказал Эдам Хоули. Я думаю, что он сможет подобрать для Дайан более достойное место. Какой-нибудь театр, где режиссеры не спят с крашеными блондинками, накачанными силиконом.

– Да как ты смеешь!.. – только и смогла произнести задыхающаяся от бешенства Сюзанна.

– О, хорошо, что вспомнила! – продолжала веселиться Ингрид. – Я давно хотела спросить, как тебе удается сохранять равновесие с твоими буферами?

Сюзанна в достаточной мере овладела собой, чтобы дать Ингрид достойный отпор.

– Да, детка, тебе этого не понять. Ты вообще-то белье покупаешь хоть иногда или предпочитаешь не тратить деньги?

– А вот это тебя совершенно не касается, милочка. По крайней мере, я сама себе покупаю белье и не демонстрирую его потом каждому встречному мужчине, надеясь получить немного денег на пропитание, но «в принципе подойдет и роль». – Ингрид очень удачно спародировала голос Сюзанны.

– Милочка, – передразнила ее Сюзанна, – ты можешь сколько угодно тут изгаляться, но роль Офелии моя, а твоя любимая подружка, по просьбе которой ты тут старательно демонстрируешь свои способности, в пролете. И не только с ролью, но и с мужиком.

– Насколько мне известно, ты меня младше лет этак на пять, так что, девочка, бюст – это еще не все в этой жизни, опыт, он тоже многое значит. А насчет Дайан я могу сказать тебе только одно: не все поступают так, как привыкла поступать ты. Так что посторонись-ка, крошка, у меня важные дела! – Ингрид отодвинула рассерженную Сюзанну в сторону и царственно прошествовала мимо нее. – Да, – сказала она, оборачиваясь, – я думаю, что Дайан повезло с мужиком гораздо больше, чем тебе. Эдам хотя бы не жирный и не лысый. Аста ла виста, бэби! – И Ингрид помахала изящной ручкой на прощание.

Кипя от распирающей ее злобы, Сюзанна побежала в кабинет Колфилда, но на половине пути резко остановилась. Сюзанна была отнюдь не такой глупой пустышкой, как хотелось бы думать Ингрид. Она прекрасно понимала, что если сейчас в слезах и соплях ворвется к Колфилду и потребует, чтобы тот немедля выкинул Ингрид из труппы, то только испортит все, чего смогла добиться.

Сюзанна представила, как рассвирепеет Колфилд, если она потребует сейчас же решать ее личные, не такие уж важные по сравнению с уходом продюсера проблемы.

Она решила, что стоит, пожалуй, хорошенько обдумать ситуацию. Если она сможет, используя информацию о том, что Эдам неравнодушен к Дайан, предложить Колфилду разрешение всех его сложных проблем, то еще сильнее привяжет к себе любовника.

А если найти способ через Дайан повлиять на Эдама, получается просто великолепно: она, Сью, становится незаменимой советчицей для Колфилда, Эдам дает деньги на спектакль, Дайан устраняется как довольно опасная соперница, а Эдам получает долгожданную женщину. И все счастливы.

От радости, что ей удалось придумать такую сложную комбинацию, Сюзанна даже подпрыгнула.

Когда запыхавшаяся Сюзанна влетела в кабинет, Итен Колфилд был не слишком рад ее видеть. Он уже просчитал, что всех его сбережений и даже кредита в банке под залог его имущества не хватит для того, чтобы поставить этот спектакль. Мечта всей его жизни рушилась на глазах. А тут еще и молоденькая любовница, которой вообще-то не место в его кабинете, запросто, даже не потрудившись хотя бы соблюсти формальность и постучать, врывается к нему, к самому Итену Колфилду!

– Сью! Ты, кажется, должна сидеть в гримерной и учить роль! – недовольно произнес он.

– Ты сердишься из-за того, что я пришла навестить моего пупсика? – Сюзанна решила немного помучить Колфилда и заодно выяснить на будущее, где предел его терпению.

– Да, сержусь, потому что мой котеночек не понимает, когда ему говорят, что он должен делать!

– Но я уже успела соскучиться! – плаксиво произнесла Сюзанна.

– За полчаса! – воскликнул пораженный и разгневанный Колфилд.

– Да, когда я только-только тебя нашла, расставание даже на десять минут приносит мне муки!

– Сью, прекрати ломать комедию. Я все больше убеждаюсь, что ты прекрасная актриса, только вот свою энергию тратишь не на то, на что следовало бы.

– А на что мне стоит тратить свою энергию? – лукаво спросила Сюзанна и повела плечиком так, чтобы тоненькая бретелька ее платьица свалилась с него.

– Сью, прекрати! – Колфилд поморщился. – У меня нет настроения играть в эти игры.

– Какие игры, мой дорогой пупсик, все очень серьезно! – промурлыкала Сюзанна.

– Так! – заорал взбешенный Колфилд. – Или ты сейчас выметаешься из моего кабинета, или теряешь эту роль и меня в придачу!

– А зачем же так нервничать? – совершенно спокойно спросила Сюзанна.

– Я тебя, кажется, предупредил… – с угрозой начал Колфилд.

– Так вот, мой пупсик, или ты меня сейчас выслушаешь, причем внимательно, или ты никогда не поставишь свою пьесу. Я знаю, что Эдам Хоули не желает иметь с тобой дела, даже если роль Офелии достанется этой дуре Дайан. Ты меня услышал, Итен?

– Вот это да! – только и смог сказать пораженный Колфилд.

Сюзанна уселась на письменный стол, прямо на разложенные на нем бумаги. Колфилд попытался вытащить их из-под нее, но Сюзанна не обратила на это никакого внимания и поёрзала, устраиваясь поудобнее.

– Ты сейчас будешь слушать только меня. Я знаю, как заставить Эдама вернуться вместе с его деньгами.

– И как же? Ты собираешься его соблазнить?

– Как ты можешь такое говорить! После всего, что между нами было!

– Сью, ты переигрываешь, – предупредил ее Колфилд.

– Спасибо за критику, но актерским мастерством мы с тобой займемся попозже.

– Можешь начинать излагать свою идею, только без лишних слов. Я этого не люблю.

– Пупсик, я уже знаю, что ты любишь!

– Сью! Я же просил!

– Хорошо. Ты знаешь, что Эдам уже давно и безнадежно сохнет по Дайан?

– А кто этого не знает?

– А о том, что Дайан просто обожает тебя, ты в курсе?

– Я знаю, что мы отлично сработались… – неуверенно произнес Колфилд, не понимая, куда клонит Сюзанна.

– Я не о том, – отмахнулась она. – Если бы ты поманил пальцем, Дайан пошла бы за тобой на край света, или как там говорят… Я предлагаю очень простую схему: ты влияешь на Дайан, а она влияет на Эдама.

– А ты руководишь всем этим?

– Нет, я не могу всем этим руководить, потому что не имею твоего опыта и знаний. Я могу только подавать неплохие идеи. Так ты согласен?

– Несомненно. Но только есть один нюанс. Как я могу влиять на Дайан?

Сюзанна фыркнула.

– Очень просто. Переспи с ней.

На несколько минут повисло напряженное молчание.

– Я не понял. Ты предлагаешь мне переспать с Дайан?

Сюзанна удовлетворенно кивнула.

– Именно.

– То есть ты вполне сможешь смириться с тем, что у меня может быть еще кто-то?

– С этим я смириться не могу, – вполне искренне сказала Сюзанна. – А вот если ты один раз для пользы дела исполнишь мечту наивной Дайан и при этом еще и мою, я буду в принципе не против.

– Но мне же потом постоянно придется спать с ней!

– Какие глупости! Потом она должна будет спать с Эдамом – как же иначе она сможет влиять на него?

– А как ты себе это представляешь?

– Как я себе представляю это, я могу показать прямо сейчас.

– Сью! Я о том, как ты подложишь Дайан под Эдама! Он уже года два не решается даже просто пригласить ее поужинать, не то что затащить в постель!

– О! Здесь, я полагаю, не будет никаких проблем. Тебе достаточно ее разочаровать. Я думаю, твое мужское достоинство не сильно пострадает от этого. А потом мы подложим нашу милую Дайан под не менее милого Эдама. Это произойдет, когда хорошие друзья Эдам и Итен, а так же восхитительная Дайан и Сью, которая сумела всех примирить, поедут отдохнуть куда-нибудь. Там, я думаю, нам удастся напоить нашу сладкую парочку и уложить их спать в одну постельку. А дальше уж дело за Эдамом. Уверена, любой нормальный мужик тут же ухватится за такую возможность.

– Да? А я вот сомневаюсь, что он решится даже прикоснуться к своему идеалу.

– А ты объяснишь ему, что это его единственный шанс. Неужели ты не сможешь убедить друга в этом?

– Думаю, что смогу, – с сомнением произнес Колфилд.

– Вот и славненько! А теперь мы можем ехать к тебе домой праздновать победу?

– Знаешь, киска, боюсь, я уже не смогу никуда поехать.

Колфилд потянулся к Сюзанне и провел языком по ее нежной шее.

– Ты такой шалун, пупсик!

Она прильнула к его губам крепким поцелуем, а ее рука уже начала свое неторопливое движение к напрягшемуся естеству любовника.

5

Дайан до сих пор не могла понять, как же так получилось, что ее кумир Итен Колфилд, умный и дальновидный человек, выбрал на роль Офелии начинающую актрису, которая ничего собой не представляет. Дайан отказывалась верить слухам о близости Сюзанны и Итена. Она даже представить себе не могла, что ее любимый режиссер может отдать главную роль бесперспективной актрисе только из-за того, что та позволила ему нечто большее, чем то, что очерчено рамками пристойности. За близость с Итеном Колфилдом сама Дайан была готова отдать и жизнь и карьеру, но она даже не смела вообразить ничего подобного, ведь Колфилд был ее режиссером, а она – его актрисой.

Ее мучила ревность. Она мешала спокойно засыпать ночью, беспечно напевать по утрам, мешала даже заниматься любимым делом! Куда бы Дайан ни шла, она не могла избавиться от навязчивой сцены, где Итен целует Сюзанну, ласкает ее, говорит ей нежные слова. Дайан мечтала оказаться на ее месте! Но никогда, никогда в жизни она не станет близка с мужчиной, от которого зависит ее актерская судьба. Она дала себе это обещание еще много лет назад, когда вопреки воле родителей решила посвятить себя театру. Мать тогда умоляла ее выбрать другую профессию, поскольку была абсолютно уверена, что ради того, чтобы получить хорошую роль, все молоденькие актрисы отдаются или своим режиссерам, или продюсерам, а то и тем, и другим.

Но прошло уже десять лет, мать и все родственники Дайан смирились с тем, что она актриса. Они даже научились гордиться ею, потому что до сих пор ее честное имя оставалось незапятнанным. Ни в одном скандале Дайан Сегер не была замешана, чем по праву и гордилась.

И вот теперь, когда она столько лет отказывала себе во многих удовольствиях ради бесконечных репетиций, встречалась не с теми мужчинами, которые были ей интересны, а с людьми, которые даже не знали о существовании «Театра Эдвина Бута», она завидует молоденькой бездарности! И не потому, что Сюзанна получила такую желанную роль, а потому что она принадлежит единственному мужчине, с которым Дайан хотела бы связать свою жизнь.

Дайан шла на очередную репетицию, с ужасом понимая, что не сможет посмотреть на Колфилда и не покраснеть. Ей было стыдно за человека, которого она обожала, которому поклонялась, которого считала идеалом мужчины. Она старалась придумать для него оправдания, но все они были столь убоги, что Дайан тут же признавала их неправдоподобность.

Да еще Ингрид постоянно пересказывала ей все последние сплетни о Сью, чем еще больше бередила душевную рану Дайан.

На репетиции Дайан никак не могла сосредоточиться на своей роли, постоянно забывала текст, путала сцены и позы. Наконец Колфилд не выдержал и объявил перерыв. Жестом он пригласил Дайан следовать за собой.

В кабинете Колфилда Дайан всегда чувствовала себя неуютно. Ей казалось, что хозяин этого кабинета имеет полную власть над своими гостями, а она не любила зависеть от кого бы то ни было.

Колфилд указал Дайан на кресло. Она послушно села в него. Колфилд навис над актрисой как гора. Дайан казалось, что она стала такой маленькой и несчастной, какой не чувствовала себя с самого раннего детства.

– Дайан, что, черт возьми, с тобой происходит?! – потребовал Колфилд объяснений.

– Не знаю, Итен…

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Да… да! – ухватилась за это объяснение Дайан.

– Дайан, я не верю тебе! Ты никогда не была так хороша! А может быть, я просто не замечал этого… – тихо добавил он.

Не ожидавшая ничего подобного Дайан вскочила с кресла и с недоумением уставилась на Колфилда. Он еще никогда не говорил ей чего-то, что напоминало бы комплимент. Нет, кончено, после удачного спектакля он говорил Дайан, что она замечательная актриса, что она просто прелесть… Но никогда не замечал ее как женщину. Дайан решила, что неправильно поняла его.

– Я… прости, что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что никогда не видел более прелестной женщины.

Колфилд приблизился к ней, и Дайан ощутила на своей коже его горячее дыхание. Он положил правую руку на ее затылок, его левая рука обвила тонкую талию Дайан. Она почувствовала, как его теплые губы нежно, будто крылья бабочки, прикасаются к ее губам.

Дайан успела подумать, что еще секунда – и все, что ее окружает, развалится на мелкие части, а потом жаркая страсть захватила ее в свои сети.

– Итен, прошу тебя, не надо! – взмолилась она, когда этот казавшийся бесконечным поцелуй все же закончился.

– Почему, Дайан? – хриплым шепотом спросил Колфилд.

– Потому что мы не должны этого делать!

– Почему? – вновь повторил он свой вопрос.

– Итен, я же твоя актриса! Мы не должны быть близки! Это неправильно! Я… я не могу! – Из глаз Дайан были готовы политься ручьи слез.

– Дайан, разве это имеет значение, если мы любим друг друга? Я ведь знаю, что ты давно любишь меня, ведь правда, Дайан?

Она несколько секунд молча смотрела на него.

– Да, я люблю тебя, – неожиданно твердым и сильным голосом произнесла Дайан.

– Я так рад! Если бы ты знала, как я счастлив сейчас! – Колфилд крепко прижал ее к себе. – Разве теперь могут быть какие-то преграды для нашей любви?

– Но разве ты и мисс Элиас… разве вы… не близки? – решилась задать терзающий ее вопрос Дайан.

– И ты тоже поверила этим глупым сплетням?

– Нет, конечно, но все же это так странно получилось…

– Ты о том, что я отдал роль Офелии Сюзанне?

– И об этом тоже.

Дайан решилась посмотреть ему в глаза, но Колфилд отвел взгляд.

– Мне ужасно стыдно, Дайан, что я заставил тебя страдать. Поверь, между мной и Сюзанной ничего не было. Это досужие сплетни. Да и ты сама прекрасно понимаешь, что когда молодой и неизвестной актрисе отдают такую роль, это не может не вызвать кривотолков.

– Я все понимаю, Итен. – Дайан прижалась щекой к его щеке.

– Поверь мне, Дайан, я никогда не ошибался с выбором актеров, не ошибся и теперь. Ты, конечно, сыграла бы эту роль великолепно, но твоя Офелия была бы не такой, какую хочу показать я.

– Я же сказала, что все понимаю, тебе не стоит оправдываться передо мной, Итен. Я люблю тебя и верю тебе.

– К тому же, – продолжал свою оправдательную речь Колфилд, – теперь никто не сможет ни слова сказать о наших с тобой отношениях. Я рад, что не ты стала центром этих сплетен.

– Спасибо тебе, – искренне произнесла Дайан. – Я бы не выдержала, если бы кто-то просто намекнул, что я получила эту роль только благодаря тому, что интересна тебе.

– Вот и прекрасно, что мы поняли друг друга! Давай закончим репетицию и пообедаем сегодня вместе?

– Да, конечно, кажется, я уже готова работать.

– Ну и отлично! – облегченно воскликнул Колфилд. Он был рад, что Дайан так быстро купилась на его слова.

Уже выходя из кабинета, Дайан спросила:

– Итен, а почему ты раньше не говорил, что любишь меня?

– Понимаешь ли… – Он не ожидал этого вопроса, и теперь ему приходилось фантазировать на ходу. – Дело в том, что я боялся, что ты отвернешься от меня… а когда мне сообщили, что ты еще не продлила контракт, я решил, что ты собираешься уйти из театра. Я бы не пережил этого.

– Как сильно я люблю тебя, Итен! – улыбаясь сквозь слезы, воскликнула Дайан.

– Ну-ну, прекрати плакать! А то все решат, что я издеваюсь над своими актерами.

Колфилд нежно обнял Дайан за плечи. Она ласково улыбнулась ему.

Во время следующего перерыва Дайан постаралась уединиться с Ингрид, чтобы поделиться с подругой переполнявшим ее счастьем.

Ингрид как раз собиралась идти обедать с Диком. Дайан прекрасно понимала, что, каким бы хорошим человеком Дик ни был, он тут же оповестит о любви режиссера и актрисы всех в театре, даже если она будет на коленях умолять его сохранить тайну.

– Дик, скажи мне честно, ты сильно обидишься, если я попрошу тебя оставить нас с Ингрид наедине? – спросила Дайан.

– Сильно! Я в конце концов дождался-таки своей контрибуции, если не от тебя, так хоть от твоей лучшей подруги. Не порти мне день, Дайан.

– Но, Дик, милый, мне просто необходимо поговорить с моей подругой наедине!

– Это о чем ты со мной собралась говорить? – заинтересовалась Ингрид, которая до этого только удивленно хлопала ресницами.

– Вот когда Дик удалится, ты сразу же все узнаешь! – пообещала Дайан.

– Так нечестно! – запротестовал Дик. – Ты применяешь запрещенные приемы, пытаясь добиться внимания Ингрид!

– Это какие же приемы? – поинтересовалась Дайан.

– Ты пытаешься взывать к самому развитому у женщин чувству, к любопытству. А я считаю, что это нечестно!

– Прости, Дик, прием хоть был запрещенным, но все же действенным! С меня еще один обед!

– Ну уж нет, теперь ты обедом не отделаешься! – предупредил обиженный Дик. – Я требую ужин! Со всеми вытекающими последствиями.

– Что значит «со всеми вытекающими последствиями»? – удивилась Дайан.

– А это ты спросишь у Ингрид!

– Ну хорошо, будем считать, что ты мне отомстил, а с Ингрид разбирайтесь сами, без меня.

– Разберемся, – пообещала ей Ингрид.

– Вот и славно, девочки, я тогда пойду. Это вы у нас звезды, а меня за опоздание по головке не погладят. Пойду поищу Келли, может, она мне чем-то сможет помочь?

– Предатель! – крикнула ему вслед Ингрид и весело рассмеялась. – Ну, Дайан, что ты такое хотела мне сообщить, что Дик недостоин услышать?

– Подожди, Ингрид, вот сядем за столик, я тебе все расскажу. Вдруг от удивления ты упадешь? Театру не нужны травмированные актеры.

– Тогда пошли быстрее! Тебя бессмысленно уговаривать, если ты что-то вбила себе в голову!

Когда подруги сели за столик и сделали заказ, Дайан решилась приступить к рассказу.

– Сегодня на репетиции я была очень невнимательна. Итен заметил это, объявил перерыв и пригласил меня к себе в кабинет. Там он сказал то, что я была просто безумно рада услышать! – Дайан сделала эффектную паузу.

– Неужели он отдал роль Офелии тебе? – предложила свою версию развития событий Ингрид.

– Нет, гораздо лучше!

– Гм, ну роль Гамлета он тебе предложить не мог просто потому, что ты женщина. Или он решил ваять из тебя вторую Сару Бернар?

– Ингрид! Дело не в ролях! Это ведь не главное в нашей жизни!

– Прости, но для меня это важно. И для тебя важно, ты столько работала ради роли Офелии.

– Я работала ради себя, роль – это второстепенное! Так ты попробуешь угадать?

– И не собираюсь. Выкладывай, что случилось.

– Итен признался, что любит меня!

– Хватит мне морочить голову, Дайан! Я же уже сдалась!

– Ингрид, я серьезно. Он обнял меня, поцеловал и сказал, что уже давно любит меня.

Несколько минут Ингрид молчала, а потом начала безудержно смеяться. Дайан с обидой смотрела на подругу.

– Я не понимаю, что здесь смешного!

– Хотя бы то, что Итен оказался неплохим актером. Вот уж не ожидала! А еще смешно то, что ты, давно играя на сцене, попалась на удочку.

– Ингрид! Неужели ты настолько ненавидишь Итена, что говоришь такие гнусности!

– Дайан, ты же знаешь, я не ненавижу Колфилда, он слишком ничтожен, чтобы тратить на него силы. Я говорю тебе правду. Он тебе врал. Причем нагло врал.

– Я просто не могу поверить своим ушам! Неужели ты не понимаешь, что сбылась мечта всей моей жизни? Что мужчина, которого я люблю уже много лет, тоже любит меня! И я считаю, что это замечательно!

– А как же этот мужчина объяснил то, что он позволяет себе распускать руки со Сью?

– Это слухи, отвратительные слухи, которые распускают такие, как Дик. Да и ты, кстати, тоже хороша! Я знала, что это все вранье, но никто мне не верил.

– Дайан, милая, тебе лично я верю, я не верю Колфилду. Ему что-то надо от тебя. Я только еще не поняла, что он придумал.

– Нет, Ингрид, ему нужна только я. Он любит меня, понимаешь, любит! И даже хорошо, что роль Офелии досталась Сюзанне, иначе такие, как вы с Диком, тут же бы начали распускать слухи, что я легла под Итена только ради роли.

– Но она именно это и сделала! Тебе повезло, что в тот день ты после ланча не стала возвращаться в театр! Может, они и репетировали, но подобные стоны не сыграешь!

– Вы еще и подслушивали под дверью!

– И в мыслях не было! Просто я тебе уже сказала, что они выражали свои эмоции слишком бурно.

– Прости, Ингрид, но я верю Итену.

– Только потому, что у него между ног есть одно доказательство, не знаю уж, насколько оно веское!

– Я больше не желаю говорить на эту тему! – Дайан поднялась из-за стола. – Я надеялась, что ты поймешь меня. Но, видно, твои собственные симпатии и антипатии тебе дороже нашей дружбы. До свидания, Ингрид, больше можешь мне по вечерам не звонить и мест перед собраниями труппы не занимать. Спасибо тебе за все, что ты для меня делала.

– Дайан, пойми, ты делаешь огромную ошибку! – еще раз попыталась убедить подругу Ингрид.

– Я предпочитаю делать ее без тебя.

И Ингрид осталась за столиком в одиночестве.

Уже через несколько часов из памяти Дайан сгладился неприятный разговор с Ингрид. Она весь день готовилась к тому, чтобы пойти в ресторан с Итеном. Она так ждала этого вечера, так долго о нем мечтала! Дайан была счастлива, как только может быть счастлива женщина, которую пригласил на ужин самый дорогой для нее человек.

По странной случайности Колфилд выбрал тот самый ресторанчик, куда Дайан любила ходить обедать с Ингрид. Да еще и заказал тот самый столик, за которым они сидели в последний раз, когда поссорились. Дайан стало неприятно, но она тут же постаралась выбросить из головы все мысли о подруге. Она просто хотела наслаждаться сегодняшним вечером.

Они сделали заказ и, пока ожидали его, говорили о всяких глупостях. Колфилд рассказывал забавные истории, Дайан весело смеялась. Она уже давно так хорошо не отдыхала. Все ее приятели были так далеки от театра, что ей не о чем было с ними говорить, а их рассказы об игре на фондовой бирже навевали на нее смертельную скуку.

С Итеном все было по-другому. Они делали одно дело, работали в одном театре, вращались в одном кругу. Все, чего бы ни касался их разговор, было обоим близко и понятно.

Уже за десертом Колфилд завел речь о своей постановке «Гамлета». Он попытался объяснить Дайан, чем его интерпретация отличается от прочих и почему роли Офелии отводится так много места.

– Понимаешь, Дайан, – говорил он, – моя Офелия – не жертва, а охотница. Она прекрасно знает, что ее попытаются подложить, извини за грубое слово, под Гамлета. И она не сопротивляется. Ей хочется этого. Сходит же с ума она исключительно потому, что не может добиться внимания принца. Она думает, что, если станет такой же, как и Гамлет, он вновь полюбит ее. А он в ответ только: «Ступай в монастырь». Пучина сумасшествия затягивает ее все больше и больше, и в конце концов она забывает, зачем все это началось, сумасшествие становится целью.

– Очень интересно, Итен. Я еще никогда не слышала ничего подобного. Я думаю, зритель, особенно образованный зритель, это оценит.

– Тогда ты должна понимать, что не подходишь на роль Офелии. Никто не поверит, что ты не против того, чтобы тебя подложили в постель наследнику. Твоя Офелия была бы высоконравственной, чистой и прекрасной. А мне нужна Офелия – жгучая и развратная в глубине своей души. Сюзанна сможет сыграть такую. Эта роль полностью отвечает ее способностям. А тебе пришлось бы себя ломать. И кто знает, удалось бы потом нам всем склеить то, что осталось бы. Я не мог терять тебя, Дайан. – Колфилд накрыл ладонью ее маленькую хрупкую кисть.

– Итен, я так люблю тебя!

– Я тоже очень люблю тебя.

– Мне кажется, что твоя постановка принесет тебе новую славу. Ты уже излагал основную концепцию Эдаму?

– Видишь ли, милая Дайан, – лицо Колфилда сразу же помрачнело, – мы с Эдамом поссорились. Он отказался продюсировать постановку. Теперь мне придется искать деньги самому. Но я не уверен, что у меня хватит сил на это.