355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кейт Донован » Затерянные во времени » Текст книги (страница 19)
Затерянные во времени
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 00:16

Текст книги "Затерянные во времени"


Автор книги: Кейт Донован



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 24

Когда Шеннон проснулась, у ее постели, сидя на стуле, дремала мать. На хрупкие плечи наброшено больничное одеяло. Вид у Лоис был утомленный. Девушке захотелось разгладить морщинки усталости и стереть выражение озабоченности с лица матери. Но она так слаба, что не смогла сдвинуться с места.

– Мама, – тихонько позвала она.

– Шеннон, ты проснулась? Ты уже лучше выглядишь, – Лоис ласково улыбнулась дочери.

– Мама, мне нужно поговорить с тобой. Об одном человеке… Я уже упоминала о нем.

– О Джоне? Несколько минут назад ты опять разговаривала с ним. – Она нежно погладила руку своей дочери-красавицы и тяжело вздохнула. – Все прошло, Шеннон. Ты в безопасности.

– С ним я была в безопасности. Я понимаю, это звучит странно… Его звали Джон Катлер. Я провела с ним несколько месяцев…

– Джон Катлер? – Мать снова улыбнулась. – Тот самый Джон Катлер?

– Ты слышала о нем? Он здесь? Он пришел со мной? – Шеннон попыталась встать с постели, но Лоис решительно уложила ее на подушки.

– Конечно, его здесь нет. Он умер несколько столетий назад.

– Умер?

– В семнадцатом веке он основал наш город… Ты всегда любила историю. Наверное, он приснился тебе.

– Да, нет же, не приснился, – Шеннон схватила мать за руку. – Я встретилась с ним, с тем самым Джоном Катлером, и вышла за него замуж…

От двери донесся смеющийся голос.

– Mon Dieu, [32]32
  Моn Dieu (фр.) – Боже мой!


[Закрыть]
Шеннон, когда ты теряешь память, ты становишься обворожительной, – Гвен Тремейн встряхнула темными волосами, подошла к сестре и поцеловала ее. – Рада, что все в порядке. Должно быть, ты здорово ударилась. – Шеннон с недоумением уставилась на сестру. Гвен нахмурилась: – Не узнаешь свою собственную сестру?

– Почему ты вставляешь французские выражения?

Гвен пожала плечами.

– Предпочитаешь испанские?

– Ты говоришь и по-французски и по-испански?

– Я не говорила по-испански со времени нашей поездки в Санкт-Петербург [33]33
  Санкт-Петербург – город в США.


[Закрыть]
**. Помнишь?? – Она внимательно смотрела на Шеннон. – Перестань дурачиться. Ты пугаешь маму. – Она быстро взглянула на Лоис. – Может быть, вызовешь Филиппа?

– Вздор. Шеннон не захочет испортить ему отпуск. Правда, дорогая?

– Почему нет? – прервала ее Гвен. – Она погубила ему жизнь. – Гвен Тремейн прищурилась. – Не делай удивленное лицо. Ты опять в центре всеобщего внимания, сестричка.

Шеннон вздрогнула и поморщилась. Ей отчаянно хотелось разобраться во всем, найти Джона. Обстановка казалось такой реальной, знакомой и такой угнетающей, что не могла не быть правдой. Если это действительность, то, что такое Джон? Где он был?

– Мама, ты говорила, что меня нашли саскуэханноки? – решительно спросила Шеннон.

– Наверное, ты бродила вдоль границы. Когда они нашли тебя, ты была без сознания.

– Границы между чем?

– Конечно, штата и протектората саскуэханноков. Разве ты забыла об этом?

Шеннон смущенно улыбнулась.

– Меня нашел Кахнаваки.

– О, ты встретилась даже с Кахнаваки? Он действительно так хорош собой, как говорят? – Гвен ехидно рассмеялась.

Девушка холодно посмотрела на сестру.

– Он очень красив. Если ты думаешь, что я все это вообразила себе, то ошибаешься. Впрочем, мне все равно, что ты думаешь.

– Прекрасно. Мама, если я тебе понадоблюсь, я в офисе. И не сиди здесь круглые сутки. С Шеннон все будет в порядке.

– Как только я выберусь отсюда, все станет на свои места. Всего доброго, Гвен.

– Ты не слишком тактична, Шеннон, – мягко сказала Лоис, когда Гвен ушла. – Она старается помочь тебе.

– Конечно, мама. Мне нужна твоя поддержка. Попроси врачей не давать мне больше лекарств. Пусть они освободят меня от этого. Мне нужно подумать, а это невозможно сделать, когда тебе вводят транквилизаторы.

– Врачи считают, что тебе следует провести несколько дней в больнице. Не капризничай, Шеннон. Прислушивайся к их советам. Тебе станет лучше, и ты подумаешь о своей жизни. – Она понизила голос до шепота. – Угадай, кто был здесь днем и ночью с той самой минуты, когда тебя привезли? Дасти Камберленд. Он очень хотел видеть тебя. Гвен сказала, что сначала я должна спросить у тебя разрешения.

– Разрешение? Почему я должна возражать против краткого визита? Потому, что он столкнул меня с лестницы?

– Шеннон Клиэри! Он раскаивается. Он говорит, что у него не было намерения причинять тебе зло. Я ему верю.

Мысли прояснились, и девушка с удивлением смотрела на мать, будто видела ее впервые.

– Как трогательно. Ты хочешь, чтобы я вернулась к Дасти?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – тихо сказала Лоис. – Он любит тебя… И он состоятельный человек. Что еще нужно? Думаю, это достаточно романтично.

– Значит, нужно отменить запрет на посещения?

– Полагаю, что да. Но…

В глазах Шеннон вспыхнули злые огоньки.

– Скажи ему, пусть уходит. Иначе мы вызовем полицию.

Лоис Клиэри печально вздохнула.

– Как скажешь, дорогая.

– Гвен права, мама. Тебе лучше пойти домой, и отдохнуть. Сейчас я чувствую себя хорошо. Разве я могу почувствовать себя лучше, когда беспокоюсь о тебе? Пойди домой, прими душ и выспись. А завтра приедешь навестить меня, – Шеннон мягко улыбнулась матери.

– Если ты уверена?..

– Я люблю тебя, мама. Иди домой. – Шеннон затаила дыхание. Ей нужно остаться одной, чтобы спокойно уйти отсюда. Она вспомнила злополучный побег, организованный Мередит. В этот раз бегство будет удачным. К заходу солнца она снова будет в объятиях Джона Катлера, проведет с ним брачную ночь. А утром расскажет Кахнаваки потрясающую новость.

Осторожно катя перед собой капельницу, Шеннон направилась к шкафу, проверить, там ли ее одежда. Она будет ждать до последней минуты, и только тогда вынет иглу. Нельзя, чтобы ее застали врасплох, когда она будет одеваться. Одежда и сумка были на месте, но у вещей был странный вид. И джинсы, и футболка были слишком чистыми. Конечно, их могла постирать Лоис… Но как объяснить, что надпись на футболке едва поблекла, а джинсы сохранили тот же самый цвет, что и до поездки? Бессчетные стирки в ручье должны были… их совсем обесцветить… Разве не так?

«Ты всегда любила историю… Тебе, наверное, приснилось…»

– Мисс Клиэри?

– Ой! – Девушка резко повернулась на голос и едва не упала. Посетитель в белом пиджаке подхватил ее и осторожно повел к постели.

– Вам еще рано ходить, мисс Клиэри, – у него была ослепительная улыбка. – Я – доктор Марш. Роберт Марш. Друг вашего брата.

– Марш?

– Возможно, вы слышали обо мне от Фила. Я знаю, вы очень близки.

– Марш… Маршан… – Голова опять закружилась. – Не надо больше никаких лекарств, – жалобно прошептала Шеннон.

– Я поговорю с вашим врачом. Я психолог. Ваша мать попросила меня побеседовать с вами. Но я могу прийти позже, если вам хочется спать.

– Нет. Мне надо выбраться отсюда, – она встретилась с ним взглядом и выпалила. – Я совершенно здорова, доктор Марш. Правда-правда.

– Мне сказали, что вам приснился какой-то удивительный сон.

– Да, необычайный.

– О Джоне Катлере?

– Да. – Она поморщилась. – Глупо, правда?

– Значительная личность в истории, особенно в наших краях. Ваша мама сказала, что вы всегда увлекались историей. Не думаю, что для вас «глупо» увидеть его во сне. Можно сесть?

У Шеннон появилось дурное предчувствие, но она позволила доктору сесть.

– Если допустить, что на вас напал хулиган, то вполне естественно вам мог пригрезиться благородный человек. Так?

«Он очень милый, – печально подумала Шеннон. – Такой здравомыслящий…»

– Это не сон. Я путешествовала во времени. Встретила Джона Катлера, полюбила его. Вы можете не верить этому, но, прошу вас, объясните это Филиппу, если я исчезну до его приезда.

– Совсем забыл, – доктор Марш достал открытку из кармана пиджака. – Ваша мать решила, что я должен передать ее вам.

Улыбаясь, Шеннон пробежала глазами открытку.

Филипп прекрасно проводил время. Он даже называл Австралию «раем».

– Филиппу нравится Австралия, – сказала она Роберту.

– Ваш тезка – прекрасный город. Я бывал там.

– Мой тезка?

– Он в Шенноне. – Доктор пожал плечами. – Не удивлюсь, если он проведет там большую часть отпуска. Все-таки столица. Не предполагал, что он любит путешествовать.

– Столица? Сидней? – Она покачала головой в замешательстве. – Вы говорите, что столица Австралии Шеннон?

Марш сочувственно смотрел на нее.

– Вы совсем не помните? Джон Катлер, когда высадился в Австралии, назвал город Шеннон.

– Джон?

– Расскажите лучше, что вы помните о Джоне Катлере. Это нас куда-нибудь да приведет.

– Вы думаете, я сумасшедшая?

Он выразительно покачал головой.

– Совсем нет. Полагаю, история Джона Катлера вплелась в ваш сон… только вы представили себя как… его любимую. Шеннон, скажите правду. Воспоминание начинает сглаживаться, блекнуть? Вы не чувствуете, совсем немного, что это похоже на игру воображения? Нормальную, – быстро добавил он.

Потом Марш рассказывал сагу об известном путешественнике Джоне Катлере, добром друге и советчике индейского миротворца Кахнаваки. Катлер отправился в неизведанные края, нашел золото в Калифорнии, неподалеку от реки Шеннон.

– Лоис Клиэри настояла, чтобы вам дали имя этой реки. Джон никогда не был женат. Он не имел детей. Разбогатев, финансировал многочисленные экспедиции в те края, которых еще не было на европейских картах. Его слава и известность росли с каждым днем.

Глаза Шеннон сияли от счастья.

– Вы должны понять. Однажды я сказала Джону, что имя бессмертно, если оно есть на карте. Он знал, что через несколько веков я взгляну на карту и увижу свое имя… я буду знать, что он любил меня всегда. – По ее щекам побежали слезы. – Я рассказала ему о Пенсильвании.

– У вас форма истерической амнезии, – быстро сказал Марш. Придется смириться с этим, Шеннон.

– Истерической?

– Да. Но не верю, что причиной этому послужило сотрясение. За исключением, пожалуй, созданного вами собственного мира, где никто не эксплуатировал вашу красоту. По словам вашей сестры, на ее автоответчике записано ваше сообщение об отъезде. Вы сказали, что хотите побыть одна, пересмотреть свою жизнь и вернуться совершенно новым человеком. Вы перегрузили свою психику, Шеннон.

– Если бы вы знали, сколько раз Джон говорил, что у меня обман чувств, бред, вы бы умерли от смеха.

– Разве вы не осознаете, что вы сами обвиняли себя во сне? Часть вашего сознания понимала, что это фантазии. Оно видит это и сейчас.

– Очень хочется спать. Я стараюсь понять, но не могу…

Марш бросил взгляд на табличку на спинке кровати.

– Они прописали вам успокоительное.

– Лучше не надо…

– Согласен. Беседа вам полезнее, чем сон. – Он взял ее за руку и мягко сказал: – Мужчина, которого вы любили и которому доверяли, столкнул вас с лестницы. Не удивительно, что мозг выбрал сон о добром возлюбленном. Здоровая реакция организма, Шеннон.

– Но вы говорите, что я все выдумала, – тихо прошептала она. – Что это не может быть правдой. Однако я помню каждое прикосновение, каждое слово. – Мои джинсы не выцвели, – горестно сказала она себе… – Должно быть, я сошла с ума».

* * *

Ее сны – путаница из прошлого и настоящего, факта и вымысла, Джона и Дасти. Когда Шеннон проснулась, на нее смотрели добрые карие глаза Роберта Марша.

– С добрым утром, Шеннон.

– Здравствуйте.

– Вы проспали двенадцать часов, – улыбаясь, он уселся на стул. – Я попросил их отменить успокаивающие. Хотите чай или кофе?

– Я голодна, – она улыбнулась Маршу. – Кажется, сегодня прекрасный день. Угадайте, что произошло? Я выздоровела. Думаю, я никогда не встречалась с Джоном Катлером.

– Смешно, – фыркнул он. – Вы разговаривали с ним во сне. Вы даже сказали ему, что я славный парень. Знаете, мне было приятно.

Шеннон покраснела, расстроенная, что ее план провалился. Еще больше ее встревожило, что она разговаривала во сне с воображаемым Джоном Катлером. Это вдруг сделало незначительным существование реального человека.

– Вы действительно славный. Можете помочь мне выбраться отсюда? Прошу вас!

– Рад, что вы обратились ко мне. Я предлагаю другое средство: лес к северу от города. Думаю, вам понравится. Расположитесь лагерем… Будете бродить, думать… и никаких лекарств.

– Средство? Вы полагаете… дело зашло так далеко?

– Вовсе нет. Думаю, вам просто нужно беседовать и отдыхать. Такая обстановка никому не принесет пользы. Конечно, у вашей матери свое мнение на этот счет. И оно не совпадает с вашим. Я против вашего выхода из больницы, если вы собираетесь долечиваться в ее доме.

– Она сказала об этом?

– Да.

– Не беспокойтесь. Я поеду к себе домой.

– Я принес вам кое-что почитать. – Он поднял с пола стопку книг. – Биография Джона Катлера. Сведения о Кахнаваки и Лиге протекторатов… Думаю вам понравится…

Шеннон сжалась. Ее охватил ужас. Она не хочет ничего знать о Джоне Катлере.

– Я не собираюсь читать о нем.

– Вас это пугает? Подумайте, Шеннон. Если вы боитесь правды, разве это не признак… самообмана. – Он усмехнулся. – Я упорно трудился все это время, леди. И не только изучил каждый факт из жизни Катлера, но и просмотрел все гипотезы и слухи. И вот, что я узнал…

Шеннон кивком попросила его продолжать, хотя ее снова охватило дурное предчувствие. Вдруг этот человек нашел доказательства ее сумасшествия…

– Мы все считаем, что Джон Катлер путешествовал из любви к приключениям. Один эксперт не согласен с этим. Он полагает, что Катлер высоко ценил только свою роль советника Кахнаваки. Путешествия – что-то вроде самобичевания. Знаменитый Джон Катлер, Шеннон, был глубоко несчастным человеком.

– Джон? – Она энергично помотала головой. – Он был уверенным в себе, веселым. В нем бурлила энергия. Этот так называемый эксперт ошибается.

– Вас это беспокоит? В воображении вы создали свой образ Катлера – большое сердце, способное спасти вас от отчаяния, но, возможно, он никого не мог спасти. Он сам был в отчаянии.

– После того, как потерял меня. Разве не понятно? – Шеннон взяла себя в руки. – Ну, вот и все. Теперь вы думаете, что у меня мания величия? – Ее дерзкий тон угас. Почти с отчаянием она сказала: – Он называл города и реки моим именем, чтобы я знала, как он тоскует без меня. А, может быть, искал меня… Джон никогда не верил, что я из будущего… – Даже подумать тяжело, как он бродил по земле… Но Катлер сказал: «Если ты исчезнешь, я буду искать тебя всю жизнь»

– Шеннон, вы слышите меня?

Она быстро пришла в себя и даже попыталась улыбнуться.

– Конечно. Какая я глупая!

– Он никого не искал. Я знаю это, потому что я сегодня утром говорил с «так называемым экспертом». – Марш глубоко вздохнул. – Он самый известный специалист в Северной Америке по Кахнаваки и, следовательно, по Катлеру. Он написал несколько книг. В следующем месяце выходит еще одна книга, которая в корне изменит наш взгляд о Джоне Катлере.

– Продолжайте, – Шеннон вызывающе вздернула подбородок. – Откуда вы знаете, что он не искал меня?

– Много лет этот исследователь изучал дневники Катлера.

– На это потребуется вся жизнь. У Джона ужасный почерк. Не так ли?

Марш заволновался, но быстро овладел собой.

– Он сказал, что Джон Катлер женился на саскуэханнокской женщине, но она утонула, прежде чем церемония была закончена. Он считал себя виноватым и после этого начал свою Apologia, что значит…

– Раскаяние! – Шеннон горько заплакала. – Бедный Джон! Нельзя сравнить с теми страданиями, что выпали на его долю, ее кошмары здесь, в стерильно чистой комнате. Она должна вернуться к нему.

– Шеннон, – Роберт вскочил. – Так мы с вами ничего не решим. Я надеялся, что новые сведения помогут…

– Они помогли, – печально заверила она. – Больно узнать все это, но и полезно. Благодарю вас, Роберт, за внимание. Я хочу, чтобы меня выписали из больницы.

– Мы просим вас остаться на сорок восемь часов.

Шеннон прищурилась. Этот человек напоминает Питера Ван Хорна с плохой стороны.

– Я знаю о почерке Джона и его «раскаянии». Или существует два пути, или положение безвыходное. Я вас слышу, вы же не слышите меня.

– Вы могли прочесть об этом. Несомненно, автор Майкл Одека давал интервью перед выходом в свет своей книги. Возможно, вы прочли его после несчастного случая или во время отдыха в лесу…

– Должно же быть что-то, что могу знать только я, потому что была там? Если я вспомню, меня выпишут?

Марш нервно откашлялся.

– Я рассказал о вас Одеке. Он согласен поговорить с вами, если это поможет вам. – Он с трудом улыбнулся. – Он поражен, что кто-то, кроме него, интересуется этой темой. – Роберт извлек из кармана клочок бумаги. Вот его номер.

– Одека, – Шеннон усмехнулась, – значит, огонь. Можете проверить, если сомневаетесь.

– У каждого ученика местной школы есть элементарные знания ирокезского языка. Шеннон, это ничего не доказывает. Не исключает фантазии. Напротив, подтверждает мою точку зрения. – Он наклонился к Шеннон. – Ваши откровения… иллюзорны. Факты, хранившиеся в вашей памяти, сплелись в причудливую, романтическую историю.

– Могу я позвонить эксперту прямо сейчас?

– В коридоре ваша мама.

– Попросите ее подождать. Прошу вас. Хочу поговорить с еще одним одержимым. – Девушка подарила доктору Маршу ослепительную улыбку и подняла трубку. К ее большому огорчению, раздались короткие гудки. В эту минуту постучали в дверь. Шеннон пришла в негодование, но быстро взяла себя в руки. В конце концов, она не виделась со своей семьей месяцы и должна быть благодарна за то, что они навещают ее. И она весело сказала: «Мамочка, входи».

Дверь медленно отворилась. На пороге стоял высокий черноволосый мужчина с гордой осанкой. Сердце Шеннон перестало биться. Кахнаваки? Не может этого быть!

– Не помешаю? – Голос мягкий, заботливый, до боли знакомый. – Может, мне лучше… прийти…

Глаза, манера поведения те же. Но этот мужчина с черными, как вороново крыло, волосами, стройным сильным телом вовсе не ее Кахнаваки. Он точная копия вождя, но выше ростом, одет в черные джинсы, поверх белоснежной рубашки черный кожаный жилет. Густые волосы слегка вились на концах. Кожа бронзовая. Чисто выбритое лицо дышало здоровьем и энергией.

– Меня зовут Александр Блэкнайф. Я представитель саскуэханнокского народа. Мы хотели узнать, хорошо ли за вами ухаживают. – На его губах заиграла веселая улыбка Кахнаваки. – Можно войти?

Голос Шеннон дрожал, когда она спросила:

– Знаете ли вы, как похожи на Кахнаваки?

Он удивился, но был доволен сравнением.

– Мне не раз говорили об этом, Вам знакома история того времени? Если верить некоторым рисункам, то сходство потрясающее. Для меня большая честь быть похожим на Провидца.

– Взгляните на себя! – выпалила девушка. – Вы, конечно, выше ростом, но в остальном… ваши глаза… фантастика!

– Выше? – Алекс неловко усмехнулся. – Трудно сказать, какого он был роста. Думаю, я должен быть выше. Члены семьи моего отца всегда были высокими, выше среднего саскуэханнока. Да, а почему мы говорим обо мне? Я пришел узнать, как вы себя чувствуете, мисс Клиэри? Теперь я вижу, что нормально.

– Подойдите, пожалуйста, поближе. Хочу посмотреть на вас. – Ее лицо сияло улыбкой. Алекс подошел и сел на стул, пододвинутый к постели Робертом Маршем. – Приятно, что вы пришли проведать меня, мистер Блэкнайф. – Мысленно она назвала его Couteau Noir.

– Несчастный случай произошел с вами на нашей земле. Я здесь как официальное лицо. Адвокат.

В глазах Шеннон светилось восхищение.

– Кахнаваки был бы доволен, узнав, что современный саскуэханнок-воин ведет судебные дела. – И шутливо добавила:

– Значит вы адвокат? А я подумала, что вождь.

Он застенчиво улыбнулся.

– Мой официальный титул – советник, но я также добросовестный адвокат… для дипломатических целей. Два года назад я окончил юридический факультет Гарвардского университета.

– Гарвард?

Кахнаваки был бы страшно горд.

– Думаю, да, – пробормотал Алекс, краснея. – Мне кажется, вы хорошо знакомы с нашей историей.

– Поверьте мне, вы были бы поражены…

– Когда поправитесь, приходите на экскурсию в наш музей. У нас есть экспонаты, которые мы не показываем посторонним. Но вы сможете оценить их по достоинству.

Его такая знакомая улыбка отозвалась болью в сердце: она потеряла мир своего мужа.

– Спасибо, мистер Блэкнайф.

– Зовите меня Алекс.

– Лучше я буду звать вас Черный Нож, – пробормотала Шеннон. Черная бровь Алекса вопросительно поползла вверх. – Ваша фамилия происходит от имени первенца Кахнаваки? Полагаю, вы – прямой потомок по линии матери? – он кивнул. – Когда-нибудь вы станете вождем, Александр Блэкнайф?

Глубоко вздохнув, он привычно ответил:

– Сейчас этот пост занимает мой двоюродный дедушка. Есть все основания полагать, что когда он уйдет, я буду его преемником. – Он покраснел и смирился. – Вы так пристально смотрите на меня…

– Мне бы самой хотелось знать, почему.

Алекс встал.

– Вам пора отдохнуть. Не забудьте, что я пригласил вас в музей. Я распоряжусь, чтобы вам выписали пропуск. Я сам проведу вас по музею. Позвоните, когда вас выпишут из больницы.

– Подождите! – Стало больно от мысли, что сейчас разорвется тонкая нить, связывавшая ее с миром Джона Катлера.

Алекс почувствовал себя неуютно от ее настойчивого внимания. Шеннон печально улыбнулась и сказала на прощанье:

– Берегите свой народ и гордитесь им, Черный Нож.

Он вспыхнул, поклонился, на мгновение замешкался у двери. Потом решительно вышел из палаты и из ее жизни. Шеннон почувствовала печаль и одиночество. Она набрала номер телефона Майкла Одеки.

Он сразу же ответил на звонок.

– Это Шеннон Клиэри, женщина, которая утверждает, что встречалась с Джоном Катлером.

На другом конце провода раздался довольный смешок.

– Я боялся, что вы не позвоните, мисс Клиэри. Доктор Марш рассказал мне удивительную историю. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. Мне нужна ваша помощь. Мне нужны кое-какие сведения о Джоне.

– Какие сведения? Что вы не могли встретиться с ним?

– Нет, не могла.

Невыносимо долгое молчание. Потом Майкл Одека заявил:

– Буду с вами откровенен. Я не верю, что такое доказательство вообще существует.

– Мы поженились в деревне саскуэханноков. И тут сообщили, что утонула племянница Кахнаваки. Я сделала ей искусственное дыхание… и исчезла, когда девочка ожила.

– Почему?

– Что?

– Вас вернули назад за спасение чужой жизни? В этом нет смысла, мисс Клиэри, если только вы сами не хотели вернуться.

– Я хотела остаться.

– Тогда, почему вас наказали за спасение жизни?

– Откуда я знаю! – Шеннон в недоумении смотрела на трубку. Почему ее вернули? Великий Дух должен был быть доволен ею.

– Мисс Клиэри! – голос был тверд. – Я не ученый и даже не религиозный человек. Я не могу утверждать, что человек не может путешествовать во времени. Я поверю, что такое возможно, если все будет изложено логично.

– Я вернулась… – Вдруг она испугалась, что, если узнают все подробности случившегося, ее оставят в больнице навечно. – Правда, у Джона отвратительный почерк? – ласково спросила Шеннон, быстро меняя тактику. – Его «Т» похожа на «X», а «О» он никогда не дописывал до конца.

Снова долгое молчание.

– У вас есть образец его почерка? Или хотя бы какое-нибудь доказательство?

– Однажды Джон прислал мне записку, но я забыла ее под подушкой в доме его матери в Нью-Амстердаме. Когда мы вернулись, записки под подушкой не было. Должно быть, служанка выбросила.

– Понятно. Что-нибудь еще? Кольцо, например?

– Нет, ничего не осталось. Кольцо украли. Джон собирался купить другое, но не успел.

– Ага. Удобное объяснение.

Шеннон поморщилась от намека.

– Мне все равно, верите вы мне или нет. В любом случае, есть нечто, о чем не знает никто, кроме вас. – Голос девушки стал мелодичным. – Что-нибудь незначительное, странное, о чем вы не упоминали в своих книгах. Ни в одной, даже в новой.

– Вы спрашиваете об изучении дневника Шиллера?

– Шиллера?

– У его родственников сохранился дневник, но сестра Шиллера оставила распоряжение никому его не показывать. Это условие нарушили только пять лет назад. Мне удалось убедить семью доверить тайну, которую я обещал хранить.

– Мередит вышла замуж за Бена? – Шеннон удивилась, потом хихикнула. Одека онемел от изумления. – Я знаю много интересного…

– Этот факт я упоминал в своей последней книге «Девственный лес». Вы читали ее?

– Читала. Одну из ее версий. Почему вы должны хранить тайну?

– Видите ли, в дневнике много сугубо личных высказываний Катлера, не поддающихся расшифровке и не имеющих отношения к его романтической жизни. Они говорят о его одиночестве.

– Одиночество! – У Шеннон разрывалось сердце от любви и жалости к своему мужу, и она прошептала: – Значит, он так и не женился снова? Я этого не вынесу. Мне бы хотелось увидеть дневник и встретиться с Шиллерами…

– Возможно, вы увидитесь с ними, – осторожно согласился Одека. – Удивительный дневник. Я потратил пять лет, выясняя, достоверен ли он, и расшифровывая записи.

– Если он всегда передавался в этой семье из поколения в поколение, почему вы усомнились в его подлинности?

– В нем были ошибки… – эксперт замолчал и смущенно покашлял. – Некоторые несоответствия.

– Не ошибки, – поправила его девушка, – а доказательства.

– Нелепое замечание. Ряд записей можно рассматривать, как анахроничные, но я считаю, что они возникли из-за плохого почерка. Как вы говорили, «Т», «X» и «О» неразборчивы.

– Слушайте внимательно, – оживленно сказала Шеннон. – КПО – кардиопульмонарное оживление. Правильно? Гм… Герцогиня. Спортивная сумка? Это вас не наводит на мысль?

– Мисс Клиэри, это бессмысленно. Нам следует сконцентрировать внимание на тех фактах, которые опровергают ваш бред, чтобы помочь вам выздороветь.

– Подождите минутку. Я вспомнила. Серьги в форме дельфинчиков… газовый баллончик… мой бюстгальтер – он всегда называл его «штуковина». А еще моя футболка… теннисные туфли…

– И синие джинсы, – пробормотал Одека.

Сердце Шеннон замерло.

– Синие джинсы? – повторила она. – Это одна из ошибок? – Она долго ждала ответа. Потом прошептала: – Скажите, пожалуйста, Майкл Одека!

Он отвечал, как в трансе.

– В одном месте дневника Катлер восхвалял ораторское искусство Кахнаваки. Он сказал, что вождь так убедителен, что смог бы продавать синие джинсы… ну… этим…

– Нудистам. Верно?

– Такое странное замечание, – размышлял вслух Одека. – Еще более странно, за этим замечанием следовал ряд бранных выражений… из дневника ясно, что Катлеру они… не нравились.

Сердце готово было разорваться от боли. Шеннон прошептала слова благодарности и повесила трубку. И только тогда заметила обеспокоенную мать.

– Надеюсь, этот человек не расстроил тебя?

– Привет, мама. Рада, что ты пришла. Ты выглядишь отдохнувшей.

– Я чувствую себя лучше. А ты?

– Никогда не беспокойся обо мне, мама. Займись собой. Обратись к Роберту Маршу, как к врачу. Он очень помог мне. Кажется, тебе тоже нужна помощь.

Лоис пожала плечами.

– Я никогда не чувствовала себя более счастливой, – в ее голосе послышалось отчаяние. – Тома выпускают из тюрьмы.

– Тома? – Улыбка Шеннон угасла. Убийца ее отца. – Ты собираешься встретиться с ним?

– Он отец Гвен и Филиппа, хотя положение всегда было неловким из-за… Да ладно, пустяки… не обращай внимания.

«Из-за вмешательства моего отца в твою счастливую семейную жизнь?» – мрачно подумала Шеннон.

– Обратись к Роберту Маршу, мама, – повторила она.

– Поговорим об этом в другой раз. Лучше поешь. – Она поставила перед дочерью поднос с едой. – Здесь нет мяса… Я предупредила их.

– Спасибо. – Шеннон с удовольствием ела оладьи. – Мама, поможешь мне принять душ и одеться?

– Не думаю, что тебя выпишут…

– Знаю, – она невинно улыбнулась. – По субботам внизу проводят тренировки по оказанию первой помощи. Как инструктор я в отпуске, но, может быть, повеселею, глядя на них.

– Они будут рады видеть тебя. Когда я ходила к ним в четверг, чтобы взять тебе новую футболку…

– Зачем мне новая футболка?

– Старая совсем выцвела. – Лоис рассмеялась. – Я подумала, ты не расстроишься, если я ее выброшу.

– А мои джинсы?

– Они у меня. Я их замочила. Но я принесла тебе другие… взяла у тебя в шкафу.

– Замечательно. – Ее глаза наполнились слезами сожаления и облегчения. – Мама, очень мило с твоей стороны принести мне новую футболку. И вегетарианский завтрак был чудным. Помоги мне, пожалуйста, одеться.

* * *

Шеннон вышла из такси на «границе» и весело улыбнулась: домик смотрителя стоял почти на том же месте. Только встретил ее бронзовый черноволосый дежурный. Когда ей удалось выскользнуть из больницы, она была вне себя от радости. Этот мир чудесен – чистый, зеленый, духовный. Но у нее не было желания оставаться в нем. Ей предоставлялась еще одна возможность выбора между веком нынешним и веком прошлым, куда она попала однажды против своей воли. Сейчас Шеннон выбрала мир своего мужа и его народа по доброй воле.

– Добрый день, мисс, – ей улыбнулся высокий темноволосый саскуэханнок.

– Здравствуйте. – На лице девушки засияла приветливая улыбка.

– Вы приехали по делу?

– Нет… просто… посещение. – Она пробежала глазами правила, наткнулась на слово «разрешение». – У меня нет разрешения, но Александр Блэкнайф обещал оставить мне пропуск, чтобы я посмотрела ваш музей. – На лице дежурного появилось скептическое выражение. – Несколько дней назад я здесь упала, ударилась головой и потеряла сознание… Наверное, мистер Блэкнайф хотел смягчить неприятные воспоминания об этом месте.

– Слышал о несчастном случае, – заметил молодой человек. – Из-за вас я попал в затруднительное положение. В тот день я и дежурил. Ума не приложу, как вы прошли мимо меня. – Он коснулся плеча Шеннон, как бы говоря, что его это не очень огорчает. – Рад, что вам лучше. Если вы подождете, я отведу вас в музей, он в миле отсюда, в свой обеденный перерыв. Алекс еще не вернулся, но я с удовольствием покажу вам наш музей.

– Могу я пройти прямо сейчас? День такой чудесный. Обещаю больше не терять сознания.

– Сейчас позвоню в музей, предупрежу о вашем приходе. – Он набросал несколько строк на картоне. – Вот пропуск на один день. Вас зовут Шеннон Клиэри? Возвращайтесь к шести часам вечера. – Дежурный застенчиво улыбнулся. – Охотиться запрещено… Нельзя сорить… разжигать костры в огороженных местах.

– Костры? – глаза Шеннон озорно сверкнули. – Я и не собираюсь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю