Текст книги "У забора (ЛП)"
Автор книги: Кейси Уэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Твои братья, – произнес он с такой уверенностью, что я практически сразу ему поверила, и только потом до меня дошло, что сказанное им не имело смысла.
– Что?
– Если бы ты могла получить сезонный абонемент на любое спортивное мероприятие, то выбрала бы футбольную команду «ЮНЛВ Ребелс», таким образом ты смогла бы посмотреть каждую игру своих братьев с трибуны. Ты была бы в раю.
Я стала было отрицать, говорить, что это не засчитывалось, поскольку их команда не была профессиональной. Но затем вспомнила, как мне каждый раз становилось грустно, когда Джером рассказывал о своей игре, на которой я не присутствовала.
– Ты бы видела свое лицо, когда наблюдаешь за игрой своих братьев. Не думаю, что когда-либо встречал человека, который бы гордился своими братьями больше, чем ты. – Я ничего не могла сказать, поскольку совершенно не доверяла своему голосу. Лицезрение игры с участием моих братьев я бы не променяла ни на какую другую игру в мире. – Знаю, что технически это не сезонный абонемент и не профессиональная команда, но, думаю, это самый точный вариант.
Он был прав. Брейден очень хорошо меня знал. Лучше, чем я полагала. Не думала, что он годами так пристально за мной наблюдал. Брейден всегда был рядом, а я, будучи на год младше, всегда интересовалась его делами наравне с делами братьев. Не знала, что это было взаимно.
– Да, это засчитывается, – выпалила я на одном дыхании.
– Что это было?
– Это было «да».
– У тебя такой забавный голос.
– Да, ну, у тебя забавное лицо. Увидимся завтра. – Решила убежать я от его смеха.
– Ну и кто кого теперь лучше знает? – напоследок выкрикнул он.
Улыбаясь, я покачала головой. Брейден был очень хорош. Мне срочно было необходимо удвоить усилия. Он ни за что не побьет меня в этой игре.
ГЛАВА 15
Я вытерла ноги о половик и открыла заднюю дверь, проникая в тускло освещенную единственной зажженной лампочкой над плитой кухню. Медленно закрыла за собой дверь, заперла ее и обернулась. На столешнице сидел Гейдж с тарелкой хлопьев. Едва сдержав крик, я подпрыгнула от неожиданности.
– Ты меня напугал!
Он посмотрел на дверь позади меня, затем на меня.
– Что ты делаешь? И почему у тебя на лице была глупая улыбка, когда ты зашла? Ты что, сбегаешь тайком? Есть какой-то парень, которому мне следует врезать?
Мои щеки невольно вспыхнули. Никто не знал о моей болтовне у забора с Брейденом, и я планировала все так и оставить.
– Нет. Я не сбегаю тайком. Просто гуляла по двору. Потому что сегодня ты со мной не бегал, и я не могла заснуть. – Пока он не успел проанализировать мое высказывание, я перевела стрелки на него. – Ты только что вернулся? Папа тебя убьет.
– Нет. Я был дома. Просто проголодался.
Я достала из шкафчика тарелку и насыпала себе хлопья «Кокоа криспиз». Гейдж немного подвинулся, и я присела рядом с ним.
– Значит, ты сдала бы меня, если бы я только что вернулся домой?
Я отправила ложку хлопьев в рот и кивнула.
– Да. Я устала быть единственной проблемой. Может, он бы и тебя заставил найти работу.
Гейдж ослепил меня своей улыбкой.
– Ох. Думаешь, Линда меня наймет? Я бы мог помогать девушкам выбирать одежду. О да, я бы с этим отлично справился.
– Флиртовать с девушками не то же самое, что и помогать им с выбором одежды, Гейдж.
Он пожал плечами.
– В любом случае, папа ни за что не стал бы заставлять меня искать работу. Я его любимчик.
– Мы все знаем, что его любимчик – Натан.
– Верно. Ну, я точно был маминым любимчиком.
Моя ложка замерла на полпути ко рту, а глаза метнулись к брату. Слово «мама» не часто использовалось в нашем доме. Гейдж был всего на год старше меня. Я думала, он никоим образом не мог помнить больше меня.
– Правда? – спросила я практически шепотом.
Он взъерошил мне волосы и соскочил со столешницы.
– Это была просто шутка, Чарли. Уверен, у мамы не было любимчика. – Он поставил свою пустую тарелку в раковину. – Но если бы был, то им был бы я. Кто может устоять перед этим лицом?
– Я, например.
– Ой, я тебя умоляю. Тебя убедить легче всех. Ты делаешь все, что я прошу.
Я пнула его в бок, и он простонал.
– В твоих мечтах.
– Не пинайся. – Я снова его пнула, но на сей раз он схватил мою ногу. – Серьезно, больно же. Не будь твои ноги такими массивными, я бы позволил тебе меня пинать.
– Массивными?!
– Ты хоть видела свои мышцы на бедрах? Твой тренер по футболу будет на седьмом небе от счастья.
Я выдернула ногу из его лап, от резкости выплескивая молоко себе на руку. Вытерев его о спортивные штаны, я отправила очередную ложку хлопьев в рот.
– Она когда-нибудь приходила на твои игры?
– Что? Кто?
Я едва смогла проглотить хлопья.
– Мама. Она когда-нибудь приходила на твои футбольные матчи?
– Думаешь, я помню? Мне было семь, когда... – Он замолчал. Ему не нужно было заканчивать. Я и так знала. Мы все знали, как заканчивалось это предложение. Когда она умерла. Когда в дождь ее машина слетела с дороги в кювет. И обычно это предложение сжимало мне сердце и не отпускало несколько минут. Но сегодня мой мозг ухватился за начало его речи. Он не помнил. Как и я. Значит, мы просто были слишком маленькими, чтобы сохранить реальные воспоминания. Или... или ничего. Мы просто были слишком маленькими.
– Я пошел спать, – сказал он.
Я кивнула, немного сожалея, что заговорила о маме. Вот почему я никогда этого не делала. Эта тема в мгновение ока расстраивала даже Гейджа. Не следовало насыпать себе хлопья, ведь теперь придется через силу их доедать. И вместо вскруживших голову чувств после разговора с Брейденом, я останусь с болью в животе. Гейдж остановился, перевел дух, будто собирался что-то сказать, но передумал. Я затаила дыхание в ожидании, однако он устремил взгляд на заднюю дверь. Я испугалась, что он сложит два и два насчет нас с Брейденом, и сделала первое, что пришло в голову. Швырнула в него целую ложку хлопьев.
* * *
К ужасу моего живота наступило субботнее утро. Предвкушение бомбило меня нервными вибрациями, похожими на те, которые я не испытывала со времен проб в баскетбольную команду на первом году обучения в старшей школе. Я знала, что мне не удастся сегодня избежать ланча с Эмбер и ее подругами. Но если я пойду, то они узнают, что я была самозванкой. Что я совершенно ничегошеньки не знала о типичных девчачьих вещах. Девочки вроде нее не обращали на меня внимания в школе. Согласна, я хорошо окружила себя барьерами, с одной стороны – стеной из братьев, с другой – друзьями по команде, но все равно девушки вроде Эмбер никогда не водились с такими, как я. У нас не было ничего общего. И я уж точно не визжала от восторга в ожидании этой встречи. Глубоко из шкафа я вытащила свою «привлекательную» одежду и засунула ее в рюкзак, чтобы переодеться на работе.
– Чарли, можно с тобой поговорить? – позвал меня из кухни папа, когда я направлялась к входной двери.
– Конечно. – Я повернулась и заглянула в кухню. На секунду меня охватила паника, когда я подумала, что Гейдж рассказал о моем шастанье по двору в час ночи, но затем сообразила, что мне вообще не стоило допускать подобной мысли. Это же Гейдж. Он ни за что не рассказал бы.
– Ты много работала, – сказал папа, указывая на барный стул перед ним.
Я села.
– Вроде того.
– Да, так и есть. Я знаю, что скоро тебе нужно ехать в баскетбольный лагерь. – Я кивнула. Через четыре недели. И я задавалась вопросом, предстоит ли борьба, чтобы меня отпустили. – Ты ведь достаточно заработала, чтобы оплатить свой последний штраф?
– Да.
– Тогда почему бы тебе не отдохнуть перед лагерем?
– Мне больше не нужно работать?
– Нет.
Я улыбнулась, обрадовавшись, что могла вернуть себе свое лето, но затем в голове вспыхнуло лицо Линды, и меня объяла вина.
– Я не могу просто так уйти. Наверное, мне следует уведомить свою начальницу за пару недель.
– Это очень ответственно с твоей стороны.
Мне не хотелось быть ответственной. Мне хотелось уйти. Уйти прежде, чем придется гулять с девушками, с которыми у меня не было ничего общего.
– Ладно. Спасибо, пап. Эм... сегодня я вернусь немного позже.
– Задержишься на работе?
– Нет... мы с коллегой хотели погулять после работы... если ты не против.
– Я его знаю?
– Ох, это девушка. Я просто потусуюсь в компании девушек.
Папа взглянул на меня самым растерянным взглядом в мире. Да уж, воодушевляет.
– И что вы будете делать?
– Все, что делают девушки.
Он рассмеялся.
– Ты понятия не имеешь что, не так ли?
– Конечно имею... вроде.
– Ну, постарайся хотя бы сделать вид, что тебе весело.
– Спасибо. – Вскочила со стула.
– Что у тебя там? – Папа указал на рюкзак, который я держала сбоку.
– Гм... просто... девчачьи штучки. Ну, ты понял.
Он на мгновение нахмурился, а затем его глаза расширились.
– Ох. Конечно. Ты справишься? Все хорошо?
Я постаралась не рассмеяться.
– Ага. Все хорошо.
Никогда не забуду тот роковой день четыре года назад, когда папа пытался объяснить мне про месячные. Он звучал как научная книга, оперируя специальными терминами, затем купил мне какие-то прокладки и был таков. Мне пришлось самой изучать инструкцию.
Я вышла из кухни, пересекла гостиную и, подойдя к двери, врезалась во входившего Брейдена.
– Вот черт, – выдохнула я, отлетая назад.
Он схватил меня за руки, предотвращая падение. Брейден никогда так не делал до нашей болтовни у забора. Раньше он позволил бы мне шлепнуться на задницу, а затем я попыталась бы сбить его с ног. Наши глаза встретились на долю секунды, и он сразу меня отпустил. Будто понимая, что нарушил какое-то неписаное правило, Брейден схватил меня за руку и, наклонившись, перекинул через свое плечо. Подошел к дивану и бесцеремонно бросил меня на спину.
– Вот так. Если хочешь грохнуться на задницу, – сказал Брейден, и его глаза загорелись, когда он изрек последнее слово, – выбирай место получше.
Инстинктивно я схватила его за запястье, пока он не ушел. Обычно в такой ситуации я бы пнула его ногой по ребрам или ударила бы головой в живот – и тотчас же почувствовала бы себя победительницей. Однако инстинкт не дошел до логического конца, и я замерла, лежа спиной на диване и держа его за запястье. Оно было сильным и знакомым. Его кожа была светлее моей, и я изучала, как на ней смотрелись мои пальцы. «Очнись, – кричал мой мозг, – это же Брейден, лучший друг Гейджа!». Но моя рука не раскрывалась.
На лице Брейдена промелькнула вспышка замешательства, а затем он расслабил лоб, будто хотел наклониться ближе. Однако уже в следующее мгновение Брейден стиснул челюсти и пихнул меня локтем в живот. Не сильно, но неожиданно, так что выбил из меня весь воздух. Я жадно вдохнула, и меня накрыло волной облегчения.
– Думаю, два – ноль, сестра, – произнес он в нескольких дюймах от моего лица, затем встал и ушел.
Да что со мной не так?! Я молча поблагодарила его за то, что назвал меня сестрой. Это напомнило мне о нашей истории. Нашей многолетней истории. Сжала и разжала руку. Она была горячей. Каждый дюйм моего тела горел. Мне нужно было остановить то, как в последнее время мое тело реагировало на Брейдена. Мы были друзьями. Слишком близкими, чтобы когда-либо захотеть изучить эти дурацкие реакции и рискнуть потерять его навсегда. Я встала и практически выбежала из дома.
* * *
Если я считала, что на прошлой неделе было плохо, то на этой неделе было просто адски. Два часа! Я засекала время. Как человек мог в течение двух часов работать над моим лицом? Конечно, на сей раз вопросов было больше, к слову, как и косметики. Я видела свои ресницы, когда моргала! И это было странно. Но два часа? За это время я могла бы сыграть весь матч по баскетболу. С тайм-аутами, перерывами, штрафными бросками и всем остальным.
Ее подруги с прошлой недели встретили нас после занятия.
– Пойду умоюсь, – сказала я, показывая на служебное помещение. Может быть, они забудут обо мне и уйдут, пока меня не будет.
– Ни в коем случае! Мы пойдем как настоящие королевы красоты, – вступилась Эмбер, схватив меня за руку. – Ты выглядишь потрясающе. Не трогай мое произведение искусства!
Или не забудут.
ГЛАВА 16
Мы сидели в угловой кабинке кафе, потягивая коктейли со льдом и болтая. Ну, в основном трещала Эмбер, олимпийская чемпионка по болтанию, но мне, к удивлению, было весело. И не только потому, что по телевизору, установленному в углу, шла трансляция игры «Чикаго Кабс». Мы разговаривали о последних прочитанных книгах и предметах, над которыми бились в школе (мой проблемный предмет – математика). Я с легкостью могла поддержать подобные разговоры, поэтому, возможно, эти девчонки не так уж и сильно отличались от моих товарищей по команде и меня. А затем мы перешли к обсуждению парней.
– Клянусь, они все думают только о еде и сексе, – сказала Саванна.
Я рассмеялась.
– Нет. Это не так. У меня три брата, поверьте, у них есть и другие мысли.
– Например, какие?
– Например, абсолютно любые. У моего брата Натана однажды ушло десять минут, чтобы позвонить девушке.
– Почему?
– Потому что он сверханализировал и сомневался. Другой брат, Гейдж, свои истинные чувства скрывает за шутками. А Джером всегда за всех переживает.
– Круто! Чарли теперь у нас будет толкователем парней, – с улыбкой сказала Эмбер.
– Да уж, не уверена, что гожусь на эту роль.
– Кстати, о парнях, которые нуждаются в интерпретации, я больше не могу игнорировать тот столик, – пожаловалась Эмбер.
– Знаю, – ответила Саванна, – они все время смотрят.
– Я думала, мы просто притворяемся, что их не существует, – добавила Антония.
– Кто? Что? – спросила я.
Девчонки рассмеялись.
– Те парни, – ответила Эмбер.
– Ладно, они поняли, что мы их заметили, – сказала Саванна. – Даю им две минуты, и они подойдут к нам.
– Две минуты? Очень великодушно с твоей стороны, – пошутила Антония.
Я по-прежнему не смотрела. Что, если это были друзья моих братьев?
– Видишь, я же сказала, – заявила Антония.
На сей раз я повернулась и увидела, как к нам шел парень. По пути он взял за спинку стул, протащил его по кафельному полу до нашего столика, поставил и сел. Слава богу, я не знала этого парня.
– Чем я могу помочь? – спросила Эмбер холодным, профессиональным тоном.
– Нам стало интересно, не хотели бы вы, дамы, к нам присоединиться.
– Извини, у нас девичник, – ответила Эмбер. – Что, очевидно, означает – только девочки.
Интересно, всегда ли Эмбер и другие девчонки привлекали к себе такое внимание? Лично для меня это было впервые, что ж, должна признать, это забавно. Я сдержала смех, желая узнать, каков будет его следующий шаг. Возможно, я даже могла бы дать ему парочку советов, ведь мои братья были экспертами. Сейчас он вел себя как Гейдж, который никогда не выжидал. Всегда бросался в омут с головой, даже несмотря на то, что Джером и Брейден говорили ему слегка притормозить.
Любопытно, кем заинтересовался этот парень. Скорее всего, Эмбер. Она была самой привлекательной. Типичной куклой Барби. Светлые волосы, голубые глаза, идеальные зубы, загар. Хотя, может быть, Антонией; у нее был самый красивый оттенок кожи цвета мокко.
Он скрестил руки на груди.
– О, все понятно. Знаете, вы должны были повесить знак «Парням вход воспрещен».
Я усмехнулась. Ему не стоило так рано включать в игру обиженное эго. Это не располагало. Ему стоило сказать что-то типа: «Я могу достойно держаться в женском клубе, испытайте меня». Может, мне стоило дать титул посредника, а не толкователя. Я решила его выручить, потому что парень, безусловно, нуждался в моей помощи. И он был довольно милым, просто немного бестолковым.
– Держу пари, он отлично впишется в женский клуб, – сказала я, и все посмотрели на меня.
– Конечно, – подтвердил он, и его лицо озарила улыбка.
– Давайте его испытаем. Четыре вопроса, ответы на которые знает любая девушка. Каждая из нас задаст по вопросу. Если ответишь верно, получишь полчаса нашего времени.
Эмбер улыбнулась, похоже, ей понравилась эта игра.
– Я начну, – продолжила я. – Назови четыре предмета косметики.
Девчонки фыркнули.
– Слишком просто.
– Для девушки, – сказал он, с чем я была согласна. Не думаю, что мои братья назвали хотя бы два. Он посмотрел вверх, покусывая губу. – Хорошо, гм, черная штука, которую вы наносите на ресницы.
– Официальные названия, – уточнила я.
– Дайте подумать. – Он хлопнул рукой по столу. – Тушь?!
– Хорошо.
– Еще эта, – он показал на свои губы, – помада.
– Это два.
– Краска для щек.
Эмбер рассмеялась.
– Это твой окончательный ответ?
– Нет. Это... – Подошли другие парни. – Штука для щек, парни, – сказал он. – Как она называется?
– Никакой помощи от друзей, – возмутилась Антония.
– Может, стоит позволить им подумать вместе, – предложила я, решив ввести в игру всю компанию, после того, как подошел один сексуальный парень, поскольку была очень даже не против, чтобы он недолго потусовался с нами. Собравшись в кучку, они с минуту перешептывались.
– Весело, – хихикнула Эмбер.
Я проверила по телевизору счет, пока парни были заняты.
– Хорошо, у нас есть ответ, – объявил смельчак, согласившийся на эту игру. – Румяна.
– Отлично. Это три. Еще один.
– Ты уже назвал тушь? – спросил Красавчик.
– Да, и помаду.
– Есть что-то еще? – спросил третий, рыжеволосый парень.
– Еще много всего, – уверила их Эмбер.
Смельчак щелкнул пальцами.
– О-о, бежевая штука, которой они замазывают прыщи и все остальное.
Антония ахнула, а я рассмеялась.
– Как она называется?
– Без понятия.
С минуту Красавчик изучал меня, и я неловко заерзала на сиденье.
– А штука на веках? – спросил он. Я практически забыла, что на моих веках что-то было, как и на всем лице.
– Тени что-то... тени для век! – выкрикнул Смельчак. – Зачет.
– У вас еще три вопроса, а этот был самым легким, – сказала Эмбер.
– Продолжим.
Рыжий притащил себе стул. Их было трое, нас – четверо. Как это сработает, когда нас было неравное количество? Красавчик застыл у моей стороны кабинки, и так как я сидела с краю, то подвинулась, предложив ему место рядом с собой. От него очень хорошо пахло. Вишневым бальзамом для губ и чем-то чистым... возможно, стиральным порошком.
– Моя очередь, – сказала Эмбер. – Назовите две высокие прически.
– Высокие? – спросил Смельчак.
– Да, прически, когда волосы забраны наверх, а не распущены.
– Хвостик, – сказал Рыжий.
– Хорошо, засчитано. Еще одну.
– Как называется такая, закрученная? – спросил Смельчак.
Они все пожали плечами. Я тоже понятия не имела, как она называлась. Грустно, что я больше придерживалась их мыслительного процесса, нежели девчонок, которые сейчас самодовольно хихикали.
– А шарик, как у библиотекарши?
– Пучок. Точно, пучок. Следующий вопрос.
Антония быстро сориентировалась с вопросом, словно придумала его в ту минуту, когда услышала об игре.
– Как называется тонкий слой, который мы носим на ногах, как штаны?
– Капроновые колготки, – ответил Рыжий, не задумываясь.
Два других парня посмотрели на него и застонали.
– Что? – спросил он. – Я в игре.
– Тогда ты должен знать все ответы на их вопросы.
– Проехали.
– Ладно, последний вопрос, – сказал Смельчак, глядя на Саванну. Она сжала губы, словно пытаясь придумать что-то, о чем они никогда не догадаются, а затем ее глаза загорелись.
– Кто написал «Гордость и предубеждение»?
Все мгновенно умолкли.
– Подскажи, – прошептал парень рядом со мной.
– Сама не знаю, – ответила я.
– Должны ли все присутствующие здесь девушки знать ответ на вопрос? – громко произнес он, выдавая меня.
– Уверяю тебя, каждая девушка знает ответ на этот вопрос.
Я широко распахнула глаза, пытаясь показать Эмбер, что это не так.
– Тогда, если кто-то из вас не знает, мы автоматически выигрываем? – спросил он.
– Ты такой дурак, – сказала я, на что он улыбнулся, и его глаза загорелись.
– Да, хорошо, – согласилась с его поправкой Эмбер.
Я позорно подняла руку.
– Я не знаю ответ.
Парни заулюлюкали, а Саванна, наиграно обидевшись, кинула в меня скомканную салфетку.
– Простите, – извинилась я, поднимая руки, чтобы отбиться от других салфеток, которые полетели в мою сторону.
– Итак, что мы выигрываем? – спросил Красавчик.
– Мы тусуемся с ними полчаса, – ответил Смельчак. – Они не хотели посвящать нам свое время.
Красавчик встретился со мной взглядом.
– Теперь мы получаем ваше время?
Мое сердце ёкнуло.
– Несомненно.
– Что включает в себя ваше время?
Я пожала плечами.
– Имена, определенно, имена, – выпалил Смельчак. – И номера телефонов. – Похоже, он добавил это по наитию.
– Размечтался. Вы заработали тридцать минут... и имена. Я Эмбер.
– Я Дастин, – сказал Смельчак. У Дастина были взъерошенные светлые волосы и россыпь веснушек на носу. Он был похож на парня, с которым я несколько лет назад играла в софтбол.
– Антония. – Она приподняла руку.
– Саванна.
Я смущенно кивнула.
– Чарли.
Рыжий помахал рукой.
– Я Люк, это...
Он показал на парня, который сидел рядом со мной, собираясь назвать его имя, но Красавчик посмотрел прямо на меня и сказал:
– Я Эван.
У Эвана были глубокие карие глаза и красивая оливковая кожа.
– Откуда вы, дамы? – спросил Дастин, и я перевела свое внимание с Эвана на него.
– С занятий по макияжу, – ответила Эмбер, в то время как я сказала: – С работы.
Мне не хотелось говорить парням, чем мы занимались. Меня это смущало. Если бы я могла убедить их, что с таким макияжем мы играли в футбол, то сделала бы это.
– Мы работаем с макияжем, – сказала Антония, прикрывая меня.
Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что это были просто парни, а не мои друзья. Парни, которые пытались подцепить нас, даже не спросив, заинтересованы ли мы в этом. Они не собирались меня высмеивать.
– Я это и имела в виду, – сказала я.
Сразу же посыпались вопросы о том, что именно мы делали, и, пока парни задавали наиглупейшие вопросы, мои глаза переметнулись на игру по телевизору. Команда «Кабс» отставала на одно очко, а девятый иннинг подходил к концу. Я застонала, когда Кастильо выбил в аут, оставляя всего один шанс забить. А все знали, что Борбон не был их палочкой-выручалочкой. Большинство людей любили «Гигантов», но мы вообще были ярыми поклонниками всей Высшей лиги, поэтому сегодня я болела за «Кабс».
– Это их последний шанс победить, – сказал Эван, показывая на экран. – У них два аута.
Я чуть не ответила: «Я знаю», но вовремя прикусила язык. В моей голове раздался голос Джерома: «Неужели сложно иногда позволять парню чувствовать себя нужным?». И я просто кивнула, не в силах заставить себя попросить рассказать подробнее. Однако он почему-то сам решил, что именно этого я и хотела, и начал объяснять мне правила игры, не используя профессиональные термины, а выражаясь общедоступно вроде: «Парням в белых футболках очень нужно перекинуть мяч через забор, и тогда они выйдут в плей-офф». Я чуть не сказала: «Вообще-то, в этом году им далеко до плей-оффа, но, по крайней мере, закончится их полоса из трех поражений, что позволит им вернуть себе немного достоинства и столь необходимую им уверенность в себе». Но, опять же, я, вероятно, не позволила бы ему чувствовать себя нужным.
– А теперь тренер говорит питчеру, какой мяч бросать.
Камера взяла тренера крупным планом.
Я точно знала, что тренер разговаривал с Поузи, кэтчером «Гигантов». Но даже если бы тренер подозвал питчера, как делали многие, то про мяч он все равно сообщил бы кэтчеру, а не питчеру. Мне было убийственно сложно не исправить его, зато мои братья могли мной гордиться. Я ощутила солоноватый вкус во рту, поскольку зубами до крови прикусила изнутри щеку.
– Тебе нравится смотреть бейсбол? – спросил Эван.
– Да.
– У моего папы есть четыре сезонных абонемента на игры Высшей лиги. Ты могла бы пригласить кого-нибудь из своих друзей.
Я попыталась сдержать порыв радости, который бурлил в моей груди.
– Да, у меня есть друг, который будет вечно боготворить тебя за это, – сказала я, думая, что теперь Брейден будет передо мной в неоплатном долгу. А затем до меня дошло, что, скорее всего, Эван имел в виду одну из моих подруг, сидящих за столом, а вовсе не одного из моих друзей среди парней.
– Правда?
Я скрестила руки на груди, заметив, что от волнения вцепилась в край стола.
– Гм. Да, наверное, я могла бы найти друга, с которым прийти.
Он выхватил из подставки салфетку.
– Думаю, тогда я должен взять твой номер, чтобы это согласовать.
Я продиктовала ему свой номер, он записал его и засунул салфетку в карман джинсов. Эмбер едва заметно покачала мне головой, давая понять, что я слишком легко сдалась. Но она была слишком увлечена разговором, чтобы знать, что я только что получила билеты на игру Высшей лиги. Конечно, мне придется пойти с мистером «Я поделюсь с тобой всеми своими посредственными знаниями о бейсболе», но учитывая, что он был горяч и мил, эту жертву я была готова принести.
ГЛАВА 17
Была полночь. Конечно, я не думала, что Эван позвонит мне в полночь, но все равно сидела за столом в своей комнате, гипнотизируя телефон. Нужно было взять его номер, тогда все зависело бы не только от него, как сейчас. Потерла избавленные от макияжа глаза, и мне вдруг стало интересно, попросил бы Эван мой номер телефона, если бы увидел меня сейчас. В спортивных штанах, с запутанными волосами, уставшими глазами и так далее.
Пиликнул телефон, вызывая у меня резкий вдох.
Выйдешь?
Брейден. Мои руки покрылись мурашками, и я их потерла.
Да.
Я выключила светильник, молча осуждая себя за то, что изначально оставила его включенным для Брейдена, и вышла из дома.
– Где ты весь день пропадала? – спросил Брейден по ту сторону забора.
– На работе. – Если бы я захотела хоть кому-нибудь рассказать о занятиях по макияжу, то выбрала бы Брейдена, вот только мне не хотелось.
– Весь день?
– Нет, после работы я ходила в кафе.
– Правда? – Судя по удивлению в его голосе, он решил, будто я ходила на свидание.
– С девочками, – быстро добавила я.
– Серьезно? – спросил он с еще большим удивлением.
Я рассмеялась.
– Да. И это было странно.
– Почему?
– Ну, я думала, что не понравлюсь им, а я понравилась.
– Почему это ты бы им не понравилась?
– Потому что я ничего не знаю о шопинге, волосах и прочей фигне.
Брейден расхохотался.
– И ты думаешь, все девушки любят только это?
– Не знаю. Может, я думала, что это любят все нормальные девушки. – Откуда мне знать, что любят нормальные девушки?
– Нормальные девушки?
– Девушки, которые не занимаются спортом. Я ведь всегда общалась только с девчонками, похожими на меня. Большими и крепкими, – пошутила я, чтобы разрядить обстановку, которая внезапно стала довольно тяжелой.
– Ты не большая и крепкая, Чарли. Ты высокая и сильная. Есть разница. И может, это ты нормальная, а те другие девушки нет.
Смешно, учитывая, что Эмбер была пределом мечты любого парня.
– Неважно. Меня это не беспокоит. Просто сегодня я чувствовала себя странно. – Но это же не значило, что плохо. Вообще-то, мне понравилась Эмбер, и, наверное, это тоже странно. – Что насчет тебя? Чем ты сегодня занимался?
– Смотрел классику НБА.
– Фу. Ненавижу смотреть повторы.
– Знаю.
Я улыбнулась. Было что-то успокаивающее в том, что Брейден так хорошо меня знал. Может, потому, что еще пару часов назад я тусовалась с ребятами, которые совершенно меня не знали.
– Правда? Знаешь?
– Конечно. Ты ненавидишь повторы, потому что уже знаешь, кто победит. Но иногда интересно просто смаковать игру.
– В чем азарт? – Я закусила губу, все еще улыбаясь. – Играл Джордан?
– Конечно. – По-моему, я услышала в его голосе улыбку. Может быть, он тоже был рад, что я знала его столь же хорошо.
– Люблю за ним наблюдать. У него непревзойденный бросок с отклонением. – Я положила руку на сердце, невзирая на то, что Брейден не мог меня увидеть.
– Вот что должна знать нормальная девушка, – сказал он.
– Ага, в твоих снах, – смеясь, ответила я.
– Тогда, пожалуй, мне следует отправиться им на встречу. – Он встал, кряхтя. – Спокойной ночи, Чарли.
– Это считалось за факты?
– Конечно. Но, если тебе нужен еще один, нет проблем. Ты храпишь.
– Что?! – возмутилась я.
– Комната Гейджа рядом с твоей. Думаю, на день рождения я подарю тебе аппарат от храпа.
– Аппарат от храпа?
– Ну, знаешь, такой аппарат с маской. Надеваешь его на ночь, и он предотвращает храп.
Я знала, что при объяснении он показывал аппарат руками, и сжала губы, чтобы не рассмеяться.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Ты точно знаешь, о чем я говорю.
Я засмеялась уже в голос. Да, знала.
– Что ж, а ты во сне пускаешь слюни.
– Только когда очень устану.
– Думаю, я подарю тебе аппарат от слюней. Ну, знаешь, такая маска с завязочками...
– Смешно.
– Я старалась.
Я встала, отряхнула свои фланелевые пижамные штаны и, глядя на забор, отошла на несколько шагов.
– Сегодня было скучно, – сказал он. – Не работай больше весь день.
Мое сердце пропустило удар, и я отругала его. Брейден просто хотел поиграть в мяч или еще во что-то, а рядом никого не было... кроме моих братьев и всех остальных.
– Спокойной ночи, Брейден.
Пытаясь сдержать улыбку, я развернулась и побежала домой.
* * *
Я неотрывно смотрела на аккуратно развешанные на стойке блузки, позволяя их цветам сливаться. Почему мне было так трудно сказать Линде о своем уходе? Может быть, потому, что мне вроде как понравилась моя работа. Она расслабляла. Последний клиент сказал мне, что со мной легко выбирать вещи, поскольку я не нервирую и не давлю, но хорошо помогаю. Мне никогда раньше не говорили ничего подобного. И мне это понравилось.
– Не могла бы ты переодеть манекен у окна? – спросила Линда.
– Конечно. – Я повернулась и протянула руку, ожидая, что она даст мне сменную одежду. Но она этого не сделала. – А во что? – в замешательстве спросила я.
– Почему бы тебе самой не выбрать? На нем уже пару недель эта одежда.
– Поверьте, вы не хотите, чтобы я выбирала.
– Конечно хочу. – Она указала на мою одежду – одну из тонких шелковых блузок, которую она заставила меня купить, поверх стильного топа, который я выбрала сама. Я не была уверена, сочетались ли эти вещи, но думала, что получилось неплохо. Неужели она собиралась меня раскритиковать? – Ты хорошо справляешься.
Я вздохнула, а затем прошлась по магазину, остановив свой выбор на кружевной юбке, которую нашла возле дальней стены, и летней блузке.
– Линда, каждое лето я на неделю уезжаю в баскетбольный лагерь, – сказала я, раздевая манекен у окна.
– Здорово. Не знала, что ты играешь в баскетбол.
– Да. Играю. И мне нужно уезжать через несколько недель.
– Ох. – Взяв сумочку, она покопалась в ней, достала небольшой ежедневник и пролистнула страницы. – Итак, в каких числах тебя не будет?
– С первого по восьмое августа.
Она что-то записала.
– Хорошо. Я отметила, что на той неделе у тебя отгул.
– Оу. – Отгул. Эта идея мне нравилась больше. – Спасибо! – воскликнула я, продолжая расстегивать рубашку на манекене.
