Текст книги "У забора (ЛП)"

Автор книги: Кейси Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

 ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данного материала не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Кейси Уэст

У забора

Оригинальное название:

Kasie West – On the Fence, 2014

Кейси Уэст – У забора, 2016

Автор перевода: Оля Медведь

Редактор: Виктория Коробко

Перевод группы: http://vk.com/loveinbooks

Аннотация

В воспитании холостым папой и тремя старшими братьями есть свои преимущества. Шестнадцатилетняя Шарлотта Рейнольдс, она же Чарли, может опередить, обогнать и перехитрить любого парня, включая своего давнего соседа, четвертого названного брата, Брейдена. Однако девушка не имеет ни малейшего понятия, как быть мягкой и женственной. Поэтому, устроившись на работу в магазин одежды, чтобы оплатить штраф за превышение скорости, она оказывается в совершенно незнакомом для себя мире. Мире косметики, кружевных юбок и гламура. Вдобавок ко всему она начинает встречаться с парнем, который даже не представляет, как рьяно она умеет играть в баскетбол.

Пытаясь справиться с напряжением, вызванным ролью, которую она играет в своей новой реальности, Чарли ищет ночное убежище на заднем дворе, в обсуждениях у забора своих проблем с Брейденом. Но их ночные беседы не могут решить самую большую проблему Чарли – ее окрепшую любовь к Брейдену. Чарли не понаслышке знает, как бороться за победу. Однако если она откроет ему свой секрет, то может навсегда его потерять. Ставки стали слишком высоки.

Благодарности

TK

Посвящается

TK

ГЛАВА 1

Мотор завыл, когда я прибавила газу. Слева проносились желтые полосы дороги, справа словно замер океан, создавая иллюзию, что я ехала недостаточно быстро. Плавные повороты дороги просили завоевать их на высоких скоростях. Опустила педаль газа вниз еще на дюйм, и машина рванула вперед. Сердце забилось быстрее, и улыбка сама по себе расплылась на моем лице. Ветер врывался в салон, развивая мои волосы и осушая на лбу пот, который остался после последней в школьном году тренировки.

Красные и синие огни замелькали в зеркале заднего вида, и я бессмысленно подняла ногу с педали газа – как будто это могло помочь. В поисках места, чтобы съехать с дороги, я параллельно сочиняла историю для своего спасения. К тому моменту, когда полицейский с блокнотом в руке подошел к окну, у меня уже были готовы две отговорки, но, когда я увидела его лицо, обе они испарились. Я вздохнула и приоткрыла окно.

– Шарлотта Рейнольдс, вот мы и снова встретились, – сказал он.

– Здравствуйте, офицер.

– Какой уже, третий раз?

– Разве? – Черт побери. Какова вероятность того, что один и тот же полицейский мог остановить меня три раза? – Мой папа передает привет.

Он ухмыльнулся.

– Твой отец хороший коп, но на сей раз его имя тебе не поможет. Ты превысила скорость аж на пятнадцать миль.

– Правда? Не может быть! На пятнадцать?

– Именно. Мне нужны твои права.

– Могу я взглянуть на радар и убедиться, что вы все правильно истолковали?

Он приподнял брови, и я неохотно протянула свои права. Папа меня убьет.

* * *

Все еще пребывая в ярости из-за тупого штрафа, я зашла домой и бросила рюкзак под столик возле лестницы.

– Где все? – крикнула я и пошла на звуки смеха в кухне, где посередине кухонного островка стоял блендер в окружении бутылок с соусом табаско, кетчупом и яичной скорлупы. Гейдж поднял голову и встретился со мной взглядом.

– Чарли! Ты как раз вовремя.

Уже с порога я почувствовала, какой ужасный коктейль они создали – он пах как тухлые помидоры.

– О нет.

– О да. – Натан приобнял меня за плечи и потянул к островку. – Возьми еще стакан.

К стаканам на островке добавился еще один.

– На счет три выпиваем, – проинструктировал Гейдж, разливая жидкое варево из блендера по пяти стаканам.

– Зачем мы это делаем? – спросила я, глядя на четверых парней вокруг кухонного островка. Трое из них мои братья: Джером, Натан и Гейдж, а четвертый – Брейден, наш сосед вот уже двенадцать лет, и он всегда был рядом.

– Во-первых, чтобы доказать, что мы это можем, во-вторых, чтобы закалить наши желудки от ударов, которые они получат завтра на футболе.

– То есть, другими словами, потому, что мы идиоты.

– И это тоже, – согласился Гейдж, поднимая стакан вверх.

– Проигравший должен будет вылить его на себя, – сказал Брейден.

– Да, да, давайте уже. Я еще хочу побегать, пока не стемнело. – Я принюхалась к коктейлю. Не стоило. Он пах хуже, чем гардероб Гейджа.

– Она этого не сделает. Чарли спасует, – заявил Натан, показывая на меня.

– Нет, ты заблуждаешься. – Он был прав. Я не собиралась это пить. Но им знать не следовало. Это была азартная игра, в которую мы играли очень часто. Конечно, не именно с таким раскладом, но за годы у нас накопилось много разных версий игры. «На счет три все прыгают в бассейн. На счет три все кричат „Я лузер“ посреди торгового центра. На счет три все лижут лицо человека справа от себя». Это была игра, полная блефа. Если кто-то выполняет задание, все остальные делают что-то глупое в наказание. Если никто не выполняет, все спасены.

Сейчас меня беспокоил лишь Брейден. Братьев я раскусила, едва войдя в кухню – они не собирались это пить, это было написано на их лицах, перекошенных от отвращения. Но Брейден, даже после стольких лет, все еще оставался темной лошадкой. Я взглянула на него, и он мне улыбнулся.

– Испугалась? – проговорил он одними губами.

Я покачала головой, изучая его глаза. Вообще глаза у него были орехового цвета, но иногда принимали зеленый оттенок или становились карими. В этот момент они казались почти зелеными, хорошо, и что это означало? Собирался ли он это выпить?

– Ладно, закройте глаза, – скомандовал Джером. – Стаканы наготове.

Я закрыла глаза. Мне не хотелось выливать это на себя, иначе сегодня вечером придется дважды принимать душ – до и после пробежки.

– Один...

Рядом со мной Брейден прочистил горло. Он блефовал, не так ли? Это означало, что он не собирался это пить.

– Два...

Брейден слегка ударил меня локтем. Проклятье, он пытался меня надуть. Так, это означало, что он собирался это пить?

-Три.

Лучше выпить это, чем вылить на себя. Слегка давясь, я опустошила стакан тремя большими глотками.

– Чарли! – заныл Натан. – Серьезно?

Они все держали перед собой полные стаканы.

– Ха! Выливайте. Вы все. – Я посмотрела на Брейдена, у него на лице было такое самодовольное выражение, хотя технически он проиграл. Да уж, мне необходимо получше изучить его манерное поведение, чтобы в будущем избежать ужасного вкуса, который сейчас обволакивал мой язык. Кстати, живот тоже не был доволен. – М-м-м, на вкус как V81.

– Фу, Чарли, никогда не встречайся с парнем, который любит V8, – сказал Гейдж.

Я закатила глаза. С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать – с этого возраста папин запрет на свидания был официально снят, – братья постоянно разглагольствовали о качествах, которые, по их мнению, делали парня непригодным для свидания. Уверена, если сложить все те качества, о которых они болтали без умолку последние шесть месяцев, в мире не останется ни одного парня, с кем бы я могла встречаться.

– Почему? – спросила я.

– Потому что нельзя доверять парню, который пьет смесь из овощей. Плюс, от томатного сока неприятное дыхание.

Мой рот медленно нагревался от соуса табаско, а затем мне попалась щепотка перца, и я поперхнулась.

– Фу. Что вы туда положили? – Я повернулась к кухонному крану и ополоснула язык под сильной струей воды. – Не стойте как истуканы, выливайте, – сказала я, разбрызгивая повсюду воду, и услышала, как они со стонами и недовольствами опрокинули на головы это ужасное варево, но, к сожалению, настолько ужасный вкус во рту этого не стоил. Прополоскав горло, я вновь выплюнула воду. – Ладно, было весело. Увидимся завтра на футболе. Я разнесу вас в пух и прах. – Выходя из кухни, я пихнула Брейдена, и он засмеялся, очевидно, понимая, что являлся единственной причиной, почему я выпила этот напиток.

– Подожди, – окликнул меня Джером. – Я хочу побегать с тобой.

– Я не собираюсь ждать, пока ты примешь душ. – Я присела на корточки и затянула шнурки.

Он зачесал волосы назад, соус табаско окрасил его черные пряди в красный цвет.

– Кто говорил о душе? Дай мне только взять обувь.

* * *

От запаха Джерома во время бега мой живот дико болел. Этот запах был лишним напоминанием о том, что находилось в моем желудке. Не помогало и то, что был душный летний вечер. Жара в сочетании с влажностью точно не были моими любимыми условиями для бега.

Отвлекая себя, я старалась распознать деревья в парке. Самые большие – это эвкалипты. Они росли повсюду вдоль побережья. Должно быть, им нравился соленый воздух. Они росли даже возле нашего дома в десяти милях от океана.

– Восемь недель лета, – сказал Джером, прерывая мои мысли о деревьях. – А затем мы снова будем скованны жесткими кандалами.

– Не напоминай. У тебя, по крайней мере, будет хоть какая-то свобода.

– Думаешь, колледж равносилен свободе?

– Э-э... да!

Он хихикнул.

– Хорошо, да, есть немного. Но у меня по-прежнему будут занятия и футбол, так что не такая уж это и свобода, как хотелось бы.

– Ты предупредил Натана? По-моему, он с нетерпением ожидает некой свободы.

– Ага, конечно. Не будь в жизни строгих правил, Натан не знал бы, куда себя деть.

– Это точно.

Слегка запыхавшись, он взглянул на меня. Здорово, что я до сих пор могла обогнать своего старшего брата. У меня и намека не было на одышку.

– А что насчет тебя? – спросил он. – Есть какие-то предвзятые представления о старшеклассничестве, которые мне нужно развеять?

– Ой, да ладно, я уже два года в кругу старшеклассников, как-никак всю старшую школу околачивалась около Натана, Гейджа и Брейдена.

– Верно. Может, этим они оказали тебе медвежью услугу? Может, для начала им следовало бросить тебя в бассейн с акулами?

– Может, мне стоит загнать тебя на холм. – Я указала на холм впереди нас, который был отметкой в три мили. В животе протестующе заурчало, но, как только Джером согласился, отступить я уже не могла.

Когда мы бежали вверх по холму, я впервые заметила, что было не просто душно – над головой нависли темные тучи. Дождевые тучи. Джером лидировал первые пятьдесят ярдов или около того, но холм был большим. Я приберегла силы до тех пор, когда он растратил всю энергию, и обогнала его. На вершине я наклонилась, запыхавшись, и попыталась выровнять дыхание.

– Твоя великая роль нападающего в край тебя испортила, – подколола я. – Слышала, полузащитники всего мира над тобой смеются.

– Да пофиг.

– Похоже, будет дождь, – сказала я, снова взглянув на небо. – Надеюсь, мы сможем завтра сыграть.

– О, мы сыграем. Просто игра может превратиться в грязный футбол. – Он посмотрел на свой рукав и стряхнул с него огромную каплю красной слизи.

От этой картины в моем желудке все перевернулось, и к горлу подкатила тошнота.

– Минуточку. – Я отошла в сторонку, и меня стошнило в какие-то кусты. От возникшего запаха меня едва вновь не вырвало, но я быстро отступила прочь.

– Ужас. – Джером скривился.

Я вытерла рот тыльной стороной ладони.

– Да, сырые яйца в комплекте с табаско не особо хорошо перевариваются. Но теперь мне гораздо лучше. Бежим. – Я помчалась в направлении тропинки, которая вела вокруг парка, а затем обратно к нашему району.

– Ты когда-нибудь думала, что слишком сильно стараешься? – спросил Джером, когда догнал меня.

– И это я слышу от мистера «Я поступил в университет Невады в Лас-Вегасе на футбольную стипендию»? – Я вспомнила, когда он получил эту стипендию. Хотя этот университет был его мечтой, я тайно надеялась, что он выберет колледж поближе. Было сложно отпускать кого-то из моих братьев. Мне хотелось, чтобы они всегда были рядом. В безопасности. Как же я обрадовалась, когда он решил вернуться домой на летние каникулы. – Нет, не думаю, что я слишком стараюсь. Ты должен сделать все возможное, чтобы быть лучшим, верно?

– Наверное.

– Наверное? Да ты всегда так говоришь. Эта цитата годами была приклеена к двери твоей спальни. Так что не говори мне это «наверное». Кроме того, – я указала назад на кусты, – это не имеет никакого отношения к моему упорству, и ты это знаешь. Я даже не устала. Это все из-за напитка, который мне не стоило пить. Кстати, его остатки до сих пор у тебя на рубашке.

– Согласен. – Мы пробежали еще несколько ярдов. – Почему ты это сделала?

– Что сделала?

– Выпила. Ты знала, что мы не будем.

Но я не знала, что Брейден не будет.

– Как тогда, когда знала, что вы не станете целовать случайного прохожего? Но вы это сделали. Все, даже Натан, и мне пришлось рассказывать первым четырем встречным, будто я думала, что влюбилась в свою собаку, и спрашивать их, знают ли они, где мне смогут помочь.

Он так бурно загоготал, что даже вынужден был остановиться.

– Наказание было смешным, а испытание легким. Вот почему мы все это сделали. А ты почему отказалась? Не понравился незнакомец, которого мы для тебя выбрали?

– Типа того. – Вообще-то, незнакомец был довольно симпатичным, но я боялась, что он не заинтересуется мной. Мои братья были крутыми. Привлекательными. Высокий рост. Атлетическое телосложение. Неистовые серые глаза. Многие девчонки называли их сексуальными. Уверена, девушки, которых они поцеловали в тот день, еще долго это обсуждали.

Я же была... девчонкой-сорванцом. Тогда, в торговом центре, в день «поцелуй случайного незнакомца», на мне был спортивный костюм с занятий по баскетболу, волосы были грязными и забранными в хвостик, а губы потрескавшимися. Я не решилась поцеловать случайного милого парня, ведь его после этого могло стошнить.

– Он бы не справился с моим великолепием, – сказала я громко, хотя знала, Джером ждал ответа получше.

– Немногие смогут справиться с твоим великолепием.

С тех пор, как он прекратил смеяться, мы перешли на шаг, и теперь я набрала темп.

– Думаю, это было оскорбление, но я приму это за твое согласие со мной. А теперь давай пошевеливайся. Хватит расслабляться.

– Да, тренер.

Когда мы вернулись домой, я чувствовала себя липкой, ноги были словно резиновые, но зато легкие полностью раскрылись, адреналин пропитал мое телу. Это была одна из причин, по которой я бегала, – я ощущала кайф.

Как только моя голова коснулась подушки, я моментально вырубилась и спала как убитая – без единого сна.

И это была другая причина, по которой я бегала.

ГЛАВА 2

Видимо, дождь шел всю ночь, я его не слышала, просто в парке было очень сыро. Но, как сказал Джером, это идеально подходило для грязного футбола.

Моя команда собралась в круг, и Джером взглянул на меня.

– Откройся, чтобы тебе передали пас. И, Чарли, будет здорово, если в это время ты будешь бежать задом наперед.

– Позаботься о своей технике, а я позабочусь о своей, – рявкнула я.

– Это был просто совет.

– Я умею играть.

– Да, Джером. Чарли умеет играть, – передразнил Гейдж, толкнув мое плечо своим. – Не указывай ей, что делать.

– Гейдж! – Из всех братьев он для меня был самым близким, единственным, кому я спускала подобное с рук. И все из-за его дурацкой улыбочки, после которой я просто не могла на него злиться.

– Хорошо, давайте сделаем это. – Джером хлопнул в ладоши, и мы заняли свои позиции. Когда до конца игры оставалось пять минут, счет был 7:7. Мои носки были пропитаны грязью, а руки соскальзывали с колен, когда на них опиралась, но я собиралась поймать этот мяч. Ушла от захвата, и Джером передал мне идеальный пас. Я приняла его и побежала. Кто-то схватил меня сзади за футболку, но я избавилась от него, едва не поскользнувшись на мокрой траве.

Когда между мной и оранжевыми конусами не осталось защитников, я стала комментировать свою игру:

– Она преодолевает лужу и несется к очковой зоне. Тачдаун! – Я обернулась и подняла мяч в воздух как трофей. – О да! Мы лучшие!

– Хватит паясничать, – пробормотал Брейден, поднимаясь с земли. – Это раздражает.

– Умей проигрывать, – прокашляла я себе под нос. Он, как и мои братья, ненавидел проигрывать.

Брейден схватил меня и потрепал по голове.

Запахи мокрой травы, пота и грязи заполнили мой нос.

– Фу! От тебя воняет. Отпусти меня.

– Это запах победы.

– Больше похоже на запах поражения.

Он вывел меня из равновесия и бросил прямо в лужу с грязью. Я приземлилась на руки, и грязь забрызгала мне все лицо.

– Ты труп. – Я запрыгнула ему на спину, со всей силы упираясь коленкой в поясницу, и у него вырвалось нечто среднее между криком и смехом. Спрыгнув на землю, я прямиком отправилась к боковой линии, нашла его толстовку и вытерла ей лицо. Затем вернулась обратно на поле, где столпились некоторые ребята, включая двух моих братьев – Натана и Джерома.

– Чего столпились? Давайте уже покончим с этим.

Джером с Натаном бросили на меня предупреждающий взгляд, чтобы я замолчала. Подойдя к ним ближе, я заметила, что один из ребят, Дейв, разговаривал по телефону.

– Какая необходимость прямо сейчас звонить подружке. Ведь самый разгар игры, – упрекнула я, и Дейв посмотрел на меня, но его взгляд был рассеянным.

– Замолчи, Чарли, – сказал Натан. – Что-то не так.

Еще несколько ребят присоединились к толпе.

– Что случилось? – спросил Брейден, подойдя ко мне справа.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Меня заткнули.

Через плечо Брейдена я увидела, как у стартовой линии Гейдж подкидывал мяч вверх. Он поймал мой взгляд и развел руки, как бы спрашивая, почему так долго, но в ответ я лишь покачала головой.

Наконец Дейв положил трубку и сказал:

– Мне нужно идти. Это моя бабушка.

– Ты объяснил своей бабушке, что у нас самый разгар игры?! – возмущенно спросила я.

– Она умерла.

– Ох.

Вокруг раздались стоны и соболезнования. Дейв пребывал в шоке, его взгляд был стеклянным.

– Сколько ей было? – спросила я.

Он рассеянно провел рукой по плечу.

– Семьдесят с чем-то. Точно не знаю.

– Что случилось?

– Год назад у нее обнаружили рак. Мы знали, что это произойдет. Только не знали когда.

– Кошмар. – Я потерла руки и осмотрелась. Все просто молча стояли, не зная, что сказать. – Что ж, может, закончим игру?

Брейден толкнул меня локтем в бок.

– Что? Он немного забудется. И у нас осталось всего пять минут. Мы не можем вот так все бросить.

– Чарли, – произнес Джером своим официальным корящим тоном старшего брата, в то же время Натан с Брейденом взяли меня за руки и оттащили от всех.

– Какое большое де... – Брейден зажал мне рот рукой, не позволяя закончить предложение.

– Уж кто-кто, а мы должны это понимать, – тихо сказал Натан. – Прояви хоть каплю сочувствия.

Я укусила Брейдена за палец, и он меня отпустил. Тогда вырваться из их лап не составило особого труда.

– Что я должна понять о какой-то даме, которая проиграла борьбу с болезнью?

Брейден протянул руку, наверное, вновь хотел закрыть мне рот, но я отошла от него.

– Тсс! – шикнул Натан, оглядываясь через плечо. – Ты должна понять, что...

– Ладно. Неважно. Передайте Дейву мои соболезнования, – произнесла я и, развернувшись, побежала по тропинке вокруг парка, все дальше и дальше. Почему я должна была понять, через что проходил Дейв? Потому что в его жизни, как и в моей, кто-то умер? У нас были совершенно разные ситуации. Моей маме было всего тридцать один, когда она умерла. Я едва ее знала. Мне достались какие-то жалкие шесть лет. Шесть лет, которые я даже не помнила.

Стеснение в груди затруднило дыхание, и стало тяжело бежать. Это меня дико разозлило. Мне никогда не было тяжело бегать. Я заставила себя бежать дальше, пока не привела дыхание в норму.

На это ушло некоторое время. И когда я вся вспотевшая вернулась домой, солнце уже было высоко в небе. Брейден стоял у нас во дворе. Его влажные после душа золотисто-каштановые волосы выглядели почти черными. Он был выше моих братьев, из-за чего казался немного тощим, но его широкие плечи выдавали в нем спортсмена.

– Привет, тебе лучше? – спросил он.

– А ты пахнешь лучше? – в ответ с улыбкой спросила я.

– Это значит, да?

– Я в порядке. Похоже, во мне живет придурок, какое открытие.

Брейден напрягся. Он ненавидел слово «придурок». Так мы называли его отца. Ну, так называл его Брейден, а мы все соглашались. Это слово принадлежало только его отцу и было слишком серьезным оскорблением, чтобы предназначаться кому-то еще.

– Дейв в порядке?

– Джером отвез его домой, так что, уверен, с ним все хорошо.

– Что случилось с Джеромом? Два года в университете, и вдруг он стал таким заботливым?

– Твой брат всегда был хорошим слушателем.

Да? И откуда Брейден это знал? Я указала на белый рабочий грузовик на его подъездной дорожке.

– Твой отец сегодня освободился пораньше?

Он отмахнулся, не видя значимости в ответе, а затем снова повернулся ко мне.

– Что собираешься делать?

– Принимать душ. – Я подошла к входной двери и обернулась. – До встречи.

– Сегодня мы отмечаем день рождения мамы, – сказал он, останавливая меня. – И я подумал, будет лучше выбрать ей подарок в торговом центре.

– Наверное, хорошая идея.

Моя рука уже легла на дверную ручку, когда он спросил:

– Есть идеи, что ей можно купить?

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась я. – Смешно.

– Я хотел услышать совет девушки.

– Тогда тебе стоит ее найти.

– Так у тебя есть предложения или нет, хочешь поехать?

– В торговый центр? – Я вновь обернулась. У него был такой взгляд. Может, Брейден и был темной лошадкой, но в большинстве случаев я все еще могла его прочитать, и сейчас ему было меня жаль. Я разозлилась. – Слушай, Брейден, я в порядке, ладно? – Если мне и нужно будет с кем-то поговорить, то, видимо, уши Джерома всегда были в моем распоряжении.

Он поднял руки вверх.

– Ладно. – А в его взгляде так и читалось: «Пожалуй, у тебя холодное-прехолодное сердце, Чарли».

И я была полностью с ним согласна.

ГЛАВА 3

Тем вечером за ужин отвечал Натан, и, естественно, пасту с мясом из духовки он достал как раз к возвращению отца. Подлиза. Папа вошел в кухню через заднюю дверь и первым делом, прищурившись, посмотрел на меня. Так, интересно, кто из моих братьев проболтался? И почему папа из-за этого так расстроился? Ради всего святого, почему каждый из этого делал трагедию?! Если бы я заплакала, узнав о смерти бабушки Дейва, сейчас моя жизнь была бы намного проще. Наверное, мне стоит попрактиковаться в пускании фальшивых слез.

Мой папа был хорошим парнем и по большей части простаком, но в своей полицейской форме и с таким взглядом он выглядел устрашающе. Он отправил ключи на крючок у двери, затем расстегнул кобуру и повесил ее рядом, а вслед тяжелый фонарь, который с силой ударился о стену.

– Чарли... – произнес он устало.

– Мне очень жаль, – перебила я его и послала братьям убийственный взгляд. Гейдж широко распахнул глаза, прикинувшись невинным.

– Тебе и должно быть жаль, но на сей раз ты так легко не отделаешься.

– На сей раз? – Я что-то упустила, какие-то еще родственники пострадали от моего равнодушия к их умершей бабушке?

Папа подошел к столу и хлопнул передо мной розовой копией квитанции штрафа. Плохо дело. Это было хуже моего равнодушия. Это было нарушение закона.

– Я не знала про ограничение скорости, не видела знак, – попыталась выпутаться я. – Он был спрятан в переулке. Это западня, ну, или что-то вроде того! Разве это законно? Натан? Это же незаконно?

Натан скрыл улыбку и принес кувшин воды со льдом к столу. В этом году он поступил в колледж на юридический.

Папа бросил на меня сердитый взгляд.

– Почему ты мне ничего не рассказала?

– Прости. – Мне следовало все ему рассказать. Всегда было хуже, когда он узнавал о случившемся от постороннего человека.

– Это второй штраф за последнее пару месяцев. И это не считая тех, от которых ты отмазалась, используя мое имя.

Я быстро наклонила голову, скрывая предательский жар на щеках. Не хватало еще, чтобы братья высмеивали мою зарделость. Папа был прав. Меня останавливали много раз. И каждый раз я использовала его имя.

– Знаешь, как неловко, когда твои дети получают штраф за превышение скорости? И когда узнаешь об этом от коллеги?

– Прости.

– Но хуже этого – удар по моему банковскому счету. – Его палец опустился на розовую квитанцию, указывая на цифры, которые были написаны им вручную – $264. Мои глаза расширились. – Да, это большие деньги.

Я кивнула.

– И ты мне их вернешь.

– Что?

– Ты меня слышала. Думаю, в прошлый раз ты не усвоила урок, потому что я оплатил твой штраф. Так что теперь заплатишь не только за этот штраф, но и за предыдущий, плюс, будешь платить мне сто долларов в месяц за страховку.

– Но у меня нет таких денег.

– Тогда найди работу.

– Как? Через семь недель я уеду в баскетбольный лагерь, а после начнутся школа и тренировки.

– Пап, – встрял Гейдж, используя свою обаятельную улыбку в мою защиту. – Чарли еще совсем маленькая. Не заставляй ее работать. Она ведь не выдержит.

Да уж, не такой защиты я ожидала.

– Гейдж. Не вмешивайся, – пригрозил отец.

Гейдж отдал честь.

– Есть, офицер.

Папа перевел сердитый взгляд на Гейджа, но, как и мы все, он не мог на него гневиться, поэтому вновь повернулся ко мне.

– Подумай насчет работы, потому что это мое окончательное решение. – Сказав это, папа покинул кухню и отправился в комнату переодеваться. Братья посмотрели на меня, а затем, словно мысленно сосчитав до трех, одновременно разразились смехом.

– Да, очень смешно, – сказала я. – Как будто вас никогда не останавливали.

Натан поднял руку.

– Никогда. – Кто бы сомневался.

– Дважды, – сказал Джером.

Я взглянула на Гейджа. Из всех братьев он был мне не только самым близким, но и самым сродным.

– Скажем, несколько раз, – ответил он, – но я всегда уходил от штрафов. Нужно быть милой, Чарли. С копами нельзя воевать. Они этого не любят.

– Откуда ты знаешь, как я себя вела?

Они снова расхохотались, но их прервал звонок сотового телефона, который заряжался на стойке. Гейдж подскочил и потянулся за ним через весь островок, чтобы успеть ответить, пока вызов не ушел на голосовую почту.

Папа вернулся, и казалось, со сменой одежды изменилось и его поведение. Он поцеловал меня в макушку. Может быть, это означало, что он передумал насчет работы.

– Наверное, завтра первым делом тебе стоит приступить к поиску работы, – сказал он. Потом посмотрел на Гейджа и рявкнул: – Убери телефон.

Я немного сползла вниз по стулу и обратила вилку к творению Натана. Папа прочитал молитву (двадцатилетний стаж работы копом заставил его бояться Бога). А затем мы все принялись жадно уплетать еду. Ужин в нашем доме походил на гонку. Если ты не ел быстро, то упускал секунды. К черту, в любом случае, я уже проиграла.

* * *

Я лежала на кровати, закинув ноги на спинку, и кидала теннисный мячик о стену. В дверь стукнули один раз, а затем кто-то вошел, наверное, Гейдж – он единственный никогда не дожидался ответа. Я запрокинула голову назад и увидела перевернутую версию Гейджа ровно за секунду до того, как он подскочил и прыгнул на меня.

Я пробурчала недовольство, и он скатился с меня.

– Значит, работа, да?

– Не напоминай.

– Думаю, этот день должен войти в историю как день, когда отец постановил, что один из его отпрысков должен найти работу.

– Бред какой-то. А как же «твоя работа – это школа» или «спорт может оплатить твой колледж, так что считай это работой»?

– Полагаю, кто-то по имени Гонщик это изменил. – Он с минуту помолчал и – так как Гейдж во всем мог найти что-то хорошее (это было одним из наших отличий) – сказал: – Найти работу лучше, чем лишиться прав. Если бы ты лишилась прав, то воздух в доме, которым не привыкло дышать твое тело, иссушил бы твои клетки и привел бы к увяданию и смерти.

Ладно, может, и не хорошее как таковое, но нечто приближенное.

Он откинул челку со лба.

– Ну, как бы то ни было, предлагаю тебе свою помощь в поиске работы.

– Которая заключается в?..

– В сопровождении и указании магазинов, где ты должна будешь взять анкеты с маленькими клеточками, в которые я благосклонно помогу тебе вписать свое имя. Короче, в подобной неоценимой фигне.

– Что бы я без тебя делала?

– Страшно даже представить, но это может быть связано с иссушением клеток и увяданием.

ГЛАВА 4

Я вышла из магазина «Городской шик», держа в руках анкету, и стала ждать Гейджа, который разговаривал с рыжеволосой девушкой и ее невысокой подругой. Прислушалась к шуму океана в трех кварталах отсюда и глубоко вдохнула прибрежный воздух. Старый город находился всего в десяти минутах от нашего дома, но воздух здесь был совершенно другим.

– Ты приехал, чтобы помочь мне или чтобы кадрить девчонок? – Девушки за прилавком так посмотрели на меня, что я поняла: будущим работником «Городского шика» мне не быть. Ну и прекрасно, меня это полностью устраивало. В этом магазине было так много блесток, сияющих в свете люминесцентных ламп, что, уверена, пять минут пребывания в нем, и дикой головной боли не избежать.

– Я могу делать это одновременно, – уверил он меня. – Я невероятно талантлив.

В Старом городе было удобно искать работу, все магазины находились рядом друг с другом, не нужно было ездить по всему городу, чтобы собирать анкеты. К тому же, в отличие от торгового центра, здесь, надо надеяться, я не встречу знакомых. Поскольку Старый город находился рядом с пляжем, тут в основном делали покупки туристы или богатые особы. Магазины преимущественно принадлежали местным владельцам и располагали местными товарами; много антикварных лавочек и бутиков с винтажной одеждой. И хотя этот район мне очень нравился, я искренне надеялась, что не смогу найти работу. Наверное, именно поэтому я надела простые джинсы и футболку, а мокрые после душа волосы сразу забрала в хвостик.

– Никогда не встречайся с парнем, чьи джинсы не прикрывают лодыжки, – сказал Гейдж, указывая на парня впереди нас, брата аж передернуло.

– Зато он может ходить по лужам, не намочив джинсы. Парень планирует все наперед.

Мне всегда было интересно, почему братья так настойчиво составляли этот список. Не похоже, чтобы я беспокойно ожидала в сторонке приглашающего на свидание гудка.

Он засмеялся и направил меня вправо.

– Давай зайдем сюда. – До сих пор Гейдж предлагал мне магазины в зависимости от работающих в них девушек. Этому же магазину посчастливилось иметь перед собой фонтан, куда девушка, вероятно, со своей младшей сестрой бросали мелочь.

– Думаешь, мы наберем здесь двести шестьдесят четыре доллара? – От брошенной монетки на воде появилась рябь. – Я могу приходить сюда раз в неделю и собирать деньги из фонтана.

– Теперь ты мыслишь креативно, – одобрил Гейдж. – Полностью поддерживаю эту идею. – Затем он прочистил горло и заговорил громче: – Мы с моей сестрой, – привлекательным девчонкам он всегда нарочно сообщал о нашем родстве, – пытаемся угадать, сколько денег в этом фонтане.