Текст книги "Мэгги нужно алиби"
Автор книги: Кейси Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 3
Мэгги лежала на кровати, каждая мышца напряглась, каждый нерв звенел. Ей нужно спать. Нужно работать. Вымыть под душем из волос – то есть головы – тех двоих. Нужно побеседовать с Бобом, своим психоаналитиком, попросить положить ее в отдельную палату в ближайшей психбольнице.
Потому что она уже начинала верить в то, что Александр Блейк и Стерлинг Болдер действительно находятся в ее гостиной.
Конечно, это совершенно невероятно, но она видела их, говорила с ними, ощущала их. Как же получилось, что вымышленные персонажи стали реальными?
Если только она сама не стала ненормальной.
Но ведь она нормальная. Не прячет свои мысли от агентов ФБР под шлемом из фольги. Не спорит с инопланетянами, прогуливаясь по Манхэттену в пижаме и толкая стыренную из супермаркета тележку, полную всякого барахла.
Конечно, безумцы не считают, что они больны. Наоборот, они убеждены, что абсолютно нормальны, только весь мир ополчился против них. «Итак, – заключила Мэгги, еще больше нервничая, – наверно, я зря считаю себя нормальным человеком. Нужно решить, что я чокнутая, тогда это будет означать, что я в своем уме.
А что это меняет?
Ничего.
Пожалуй, нужно вернуться в гостиную, посмотреть, там ли еще эти придурки. Но если они там, что тогда делать?
Заорать? А что, это мысль».
Мэгги подскочила, когда возле кровати зазвонил телефон. Внешний мир хочет вступить с ней в контакт. Именно этого ей сейчас и не хватало.
Телефон протрезвонил второй раз, и Мэгги гневно уставилась на него.
– Убирайтесь, никто вас не приглашал, – проворчала она. Телефон любезно заткнулся. Слава богу.
Нет, не слава. Автоответчик не срабатывает раньше четвертого звонка.
– Наверняка кто-то ошибся номером и быстренько это понял, – сказала она себе и помрачнела. – А может, и нет.
Очень осторожно она протянула руку, взяла телефонную трубку и приложила ее к уху.
– Прошу простить меня, мадам. Я, разумеется, человек, который с вами разговаривает. А кто вы?
Мэгги прикрыла рот руками и вытаращила глаза. Берни говорила с виконтом Сен-Жюстом. Она его слышала.
Неужели это возможно? Выходит, она не одна сбрендила. Надо же, Берни дошла до того же.
Все еще прикрывая рот, Мэгги пробормотала:
– Доставка пиццы? Доставка пиццы? Господи, это конец.
Когда Берни закончила говорить, она положила трубку и соскочила с постели.
– Сен-Жюст! – заорала она, распахнув дверь спальни и остановившись на пороге. Халат вздымался в такт ее дыханию. – Где ты, придурочный сукин…
– А, мисс Келли. Как приятно, что вы снова с нами, – проговорил Сен-Жюст с интонацией, которую она описала бы как невозмутимую. – Вы выглядите… в общем, я надеялся, вы немного вздремнете, но вижу, что этого не случилось. Жаль.
Мэгги запахнула халат и посмотрела на него.
– Я принимаю душ, потому что плод моего воображения так мне велел. Ну и денек. Черт возьми, Сен-Жюст, зачем ты поднял трубку?
Сен-Жюст выпрямился, поднял подбородок и посмотрел на нее свысока.
– Не кричите на меня, мадам, – проговорил он.
Мэгги издала невнятный звук, запустила пальцы в волосы и крепко их сжала. Затем наставила палец прямо в лицо Сен-Жюсту и отчеканила:
– Знаешь, я сыта по горло скучными репликами вроде «О, не слишком ли это, Сен-Жюст» или «Мне это совсем не нравится, милорд». Поэтому сейчас я наконец скажу то, что целых пять лет хотела вложить в уста одной из своих героинь, или десять, если считать исторические романы. Заткнись-ка ты в тряпочку, Сен-Жюст.
В комнате наступила, как иногда писала Мэгги, оглушительная тишина.
Сен-Жюст поднял руку и смахнул с лацкана воображаемую соринку.
– Если вы закончили, – протянул он раздраженно, – мне кажется, нам всем необходимо решить одну крошечную проблемку.
– Да что вы? – вторила Мэгги, направляясь к телефону и нажимая клавишу быстрого дозвона, чтобы соединиться с офисом Берни. – Ну же, давай, – бормотала она, расхаживая по ковру и прижимая трубку к уху. Но автоответчик произнес, что Бернис ушла или ее нет на рабочем месте.
– Черт. Черт, черт, черт. – Мэгги треснула по кнопкам телефона и швырнула его прямо в Сен-Жюста. Тот ловко поймал телефон одной рукой, в другой же болтался его монокль. – Черт!
– Не стоит ругаться. – Стерлинг Болдер привстал с дивана (или из дивана, потому что он утонул в подушках). – Это совсем не женственно.
Мэгги не обратила на него внимания, она смотрела на Сен-Жюста. Опять изучила его одежду. Даже поискала глазами ширинку, ведь в те времена «молнию» еще не изобрели.
«Молнии» не было.
– Так, еще раз, ладно? Вы ведь не дружки Носокса, которые меня разыгрывают? Это точно?
– Шуточки шутить? – спросил Стерлинг, явно обидевшись. – Мы никогда так не поступаем, правда, Сен-Жюст? Это подло – морочить бедной женщине голову и все такое. Просто унизительно. Сен-Жюст, ты можешь убедить мисс Келли в том, что мы – те, за кого себя выдаем?
Сен-Жюст поднес монокль к глазу и взглянул на Стерлинга.
– А ты ждешь от меня словесных фокусов, мой добрый друг? Я должен процитировать главу и стих из книжки «Дело пропавшего денди», следующей задумки мисс Келли? Не стоит, особенно если учесть, что сюжеты витают у нее в голове лишь несколько дней, да и то в виде основы – способа убийства. Я правильно выразился, мисс Келли?
– Я… м-м-м…
– Хорошо сказано, мисс Келли, – ответил Сен-Жюст. – Очень выразительно. А сейчас, пожалуйста, закройте ротик, пока муха не залетела. Я лишь предлагаю, но ни в коем случае не приказываю.
Уже второй раз за этот день Мэгги оцепенела, а перед глазами все расплылось и померкло. Она быстро села на пол и уронила голову на колени, пока та не перестала кружиться.
Когда она снова подняла взгляд, Стерлинг Болдер держал перед ней стакан с водой, а виконт Сен-Жюст делал глоток из своего.
– Истерика закончилась, мисс Келли? – бесстрастно и с некоторым сарказмом осведомился Сен-Жюст. – Великолепно. А сейчас о маленькой проблемке. Я жажду познакомиться с мисс Толанд-Джеймс, но мы со Стерлингом одеты совсем неподобающе. Вы согласны?
Мэгги молча кивнула.
– Превосходно. Следовательно, я решил, что вы примете мисс Толанд-Джеймс сами, а мы с другом останемся вне поля вашего зрения. Согласны?
Мэгги снова кивнула. Затем нахмурилась. Затем поняла, что ее опять водят за нос, и не кто-нибудь, а высокомерный, тщеславный и напыщенный плод ее…
– Ой! – воскликнула она, вскакивая на ноги. – Сен-Жюст, я быстренько позвоню.
– Разумеется, дорогая моя. Звоните. Что для вас можем сделать мы, ваши покорные слуги? Думаю, мисс Толанд-Джеймс будет совершенно сбита с толку нашими одеждами, не так ли? А наши имена? Она, вероятно, даже не моргнет, когда вы представите нас как виконта Сен-Жюста и его доблестного товарища Стерлинга Болдера. Мэгги прищурилась.
– Я могу всерьез возненавидеть вас, – ответила она и чуть не выпрыгнула из кожи, когда запищал домофон. – Стойте здесь и не двигайтесь, – распорядилась она и нажала кнопку. – Да, Носокс, что такое?
– К вам мисс Толанд-Джеймс, мисс Келли, – ответил привратник, – могу я впустить ее?
Мэгги посмотрела на своих «гостей». Сен-Жюст приподнял левую бровь, его улыбочка взбесила ее. Стерлинг ковырял ногти и явно беспокоился.
– Да, спасибо, Носокс, пригласи ее. Кстати, ты не выступал в каких-нибудь постановках на этой неделе? Не на Бродвее, где-то еще? В каких-то исторических спектаклях?
– Нет, мэм, – ответил привратник. – К сожалению, вечерами я выступаю в «Макдоналдсе», который рядом с итальянским кварталом, жарю котлеты. И, с вашего позволения, в таких местах не знакомятся. А что? Вы слышали, будто я играю в исторических постановках? Где?
– Ладно, Носокс, забудь. – Мэгги отвернулась от двери. – Ты, – указала она на Сен-Жюста, – и ты, Стерлинг. Быстро в мою спальню. И не высовывайтесь.
– Не слишком-то любезное приглашение в будуар леди, – проговорил Сен-Жюст, – но я вижу, что оно разумно. Пойдем, Стерлинг. Больше всего меня огорчает, что я вычеркнут из этой сцены. Но предоставим мисс Келли самостоятельно, без нашего участия распутать сложившуюся ситуацию.
– Но Сен-Жюст, – произнес Стерлинг смущенно, выходя из комнаты вслед за другом, – не этого ли ты хотел? Ведь мисс Келли все уладит? Мне казалось, после такого недоразумения первой твоей мыслью было попросить мисс Келли о…
Сен-Жюст остановился и повернулся к другу.
– Ты забегаешь вперед, Стерлинг, – все с той же улыбкой, тем же ледяным тоном сказал он, – я никогда не говорил ничего подобного.
– Но… но ты в тот миг казался ошеломленным, а потом сказал, что мы должны спрятаться под кровать мисс Келли и…
– Ты, конечно, ослышался, друг мой. Спрятаться под кроватью женщины? Я выгляжу таким болваном?
– Убирайтесь отсюда! – одновременно с раздавшимся звонком воскликнула Мэгги и начала отпирать замки. Она не знала, что ей делать – кричать или ходить с блокнотом за этой парочкой, записывая каждое слово. Мэгги дождалась, когда они выйдут, и только тогда открыла дверь.
– Берни! Зачем ты, черт возьми, явилась? – спросила она, как только Бернис Толанд-Джеймс вошла следом за ней в квартиру.
– Где он? – спросила Бернис, оглядывая большую комнату. – Где ты его прячешь, Мэгги? У него потрясающий голос.
Хорошо, что хоть кто-то нормальный появился у нее дома. Подруга подошла к китайскому полированному бару и плеснула себе немного виски. Мэгги взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Два дня. Нормально?
Да, похоже, что нормально, но как-то не так. Не совсем.
Берни была первым и единственным редактором Мэгги, а также лучшей подругой. Берни пестовала ее карьеру, сочувствовала ее несчастной любви и помогала клеить обои на кухне. Мэгги свою очередь выкладывалась ради Берни, выслушивала истории про ее похождения и дрожала над ней, как над фарфоровой вазой.
Берни была веселой, очень смешливой, правда, иногда пугала. Пять футов и девять дюймов роста, стройные ноги, которые, казалось, росли прямо от шеи, карие глаза, идеальный после пластической операции нос, наполненные коллагеном пухлые губки, тщательно окрашенные и завитые рыжие волосы и постоянные проблемы с весом.
Кроме того, она сделала операцию, чтобы приподнять веки и брови, вставила новые зубы, подтянула лицо, сделала две липосакции (бедра, дорогая, только бедра), подтянула живот и сделала задницу упругой. Как говорила сама Берни, святой Петр не узнает ее, когда она подойдет к Жемчужным вратам рая.
В свои сорок пять Берни отлично сохранилась, хотя красота эта давалась все труднее. Именно поэтому она не отказывала себе в двух слабостях. Первая – растранжирить кредитку во время набега на магазины здорового питания, а вот другая слабость могла довести ее до тюрьмы.
Каждое утро, каждый вечер и один раз в полдень Бернис Толанд-Джеймс выстраивала в ряд свои пузырьки и глотала штук двадцать разных пилюль. Витамины. Экстракты. Какой-то бета-каротин. Микстура от депрессии. Чеснок, чтобы работало сердце. Гинкго-билоба для работы мозга.
Тело Берни было ее храмом, и она в нем колдовала. Но стоило набраться лишнему весу, Берни сворачивала совсем на другую дорожку.
Она нюхала кокаин.
Очень редко, чтобы аппетит снизился, а энергии, наоборот, стало больше. Совсем чуть-чуть. Ничего криминального, по ее словам.
Конечно, когда она смешивала кокаин со спиртным и гинкго-билобой… Как сказала однажды взволнованная Мэгги, все-таки есть надежда, что когда Берни очнется, то сможет рассказать, где была во время комы.
– Ну? – Берни развела руками. – Где он?
– Кто, Берни? – спросила Мэгги, избегая взгляда подруги и выбирая в уме подходящий ответ. – Не понимаю, о ком ты говоришь.
– Пра-а-вильно. – Берни подмигнула густо накрашенным глазом. – Понимаю. Он у тебя новенький, и ты хочешь припрятать его. Ладно. Только скажи, как его зовут?
– Зовут? Ах, имя… – Мэгги схватила со стола сигареты. Бросить курить? Ни за что. Сигарета иногда может здорово помочь. Она прикуривала долго. Отчасти потому, что тянула время, а еще потому, что ее зажигалку стащил чертов Сен-Жюст и пришлось искать спички среди бардака на столе.
Мэгги зажгла спичку, глубоко затянулась, выдохнула дым и посмотрела на сигарету так, словно там был написан ответ для Берни.
– Имя. Ну да, имя. М-м-м… Алекс. Да, точно, Алекс.
– Алекс, – повторила Берни. – А фамилия?
– У тебя новая блузка? – спросила Мэгги, быстро меняя тему, и ущипнула Берни за черный шелковый рукав, который видела уже раза три. – Мне нравится. Очень тебе к лицу. Ты недавно была у косметолога?
– Мэгги, – произнесла Берни осторожно, – что такое? А, он еще здесь, да? – Она понизила голос до шепота: – Где? В спальне? Ах ты скрытница. Он женат, что ли? Ты же знаешь, я беспокоюсь. Знаешь, что случилось со мной? Сильвия Лидс набросилась на меня с ножом, представляешь? Вырвала его у мясника, когда мы повстречались с ней на рынке, и погналась за мной. Поверь, ни один мужик не стоит того, чтобы тебя разделали, как тушу.
– Он не женат. – Мэгги стряхнула пепел. Еще один плюс в курении. Создается впечатление, будто ты занят. Зажигалка, затяжка, выдох, пепел…
– Нет? Хорошо, тогда в чем дело? Ведь должно быть что-то не так, раз ты скрываешь его.
– Привет всем, – произнес голос Шона Коннери за спиной Мэгги. Та замерла посреди затяжки и чуть не поперхнулась дымом. – Мэгги, моя дорогая, это очень невнимательно с твоей стороны. Ты не сказала, что у нас гости.
– Привет еще раз, Алекс, – проговорила Берни. Лопнул тот пузырь надежды, который раздула Мэгги на тему, будто Сен-Жюста видит только она. – Мэгги, может, представишь нас друг другу?
Мэгги откашлялась, вытерла слезы с глаз и посмотрела на Сен-Жюста. Он надел штаны и свитер Кёрка (Кёрк отдал бы все зубы вместе с коронками, чтобы хоть отдаленно так выглядеть). Лишь сапоги остались его собственные, но штаны скрывали их до лодыжек, и Берни наверняка не заметит. Тем более что она засмотрелась на его потрясающую улыбку.
– Да, Мэгги, пожалуйста. Для меня большая честь познакомиться с этой прекрасной леди.
Бормоча на выдохе ругательства, Мэгги затушила сигарету прямо о кофейный столик, промахнувшись мимо пепельницы, и произнесла:
– Бернис Толанд-Джеймс, это Алекс. Алекс, это Бернис Толанд-Джеймс. Прошу любить и жаловать.
Она наблюдала, как Сен-Жюст приблизился к Берни, склонился и поцеловал ей руку. Наверняка тоже в ладонь, сукин сын.
– Очень приятно, мисс Толанд-Джеймс.
– О, прошу вас. – Берни вспыхнула, словно девственница, которой не была уже давным-давно. – Зовите меня Берни. А я буду звать вас Алекс. Алекс – а фамилия? Я ведь не отстану с этим вопросом.
– Ах да. – Сен-Жюст приосанился. – Таинственный незнакомец. Я очень люблю загадки. Правда, Мэгги?
– Я посмотрю, как тебе понравится быть выброшенным из окна в девятой книге, – пробормотала Мэгги и пихнула его локтем, чтобы он перестал смотреть свысока. – Берни, я говорила, что Кёрк объявился сегодня? – спросила она, подводя подругу к дивану.
– Кёрк? Ты выкинула его в окошко? – спросила Берни, все еще глядя на Сен-Жюста, как дамочки в романах, ведь Мэгги придумала его таким невыносимо притягательным. Усадив подругу рядом с собой, Берни зашептала: – Не будь такой разиней, Мэг. По-моему, он собственник.
– Ему самому нужен собственник, – проворчала Мэгги, затем мысленно схватила себя и хорошенько встряхнула. Нужно выпроводить Берни к чертовой матери, пока не приперся Стерлинг Болдер и не лишил ее оставшегося рассудка.
– Я пригласила Кёрка на вечеринку, – выдавила Мэгги. Голова раскалывалась, в ушах звенело. – Ты не против?
Берни, взяв себя в руки, оторвала наконец взгляд от Сен-Жюста, который наливал себе вино.
– Не против ли я? Золотце, я уже и забыла о нем. С помощью терапии, слава богу. К тому же это неплохая мысль. Один только взгляд на Алекса, и Кёрку станет ясно, что он проиграл.
Мэгги наклонила голову.
– Ага. Ты права. Кёрк будет в бешенстве, если окажется в тени Алекса. Сволочь.
– Ну! – Берни хлопнула по бедрам и вскочила на ноги. – Я убедилась, что у тебя все хорошо, так что я пойду работать. Редактирую на этой неделе новую книжку Венеры Бут Симмонс. Эта дама употребляет поразительно много наречий, причем не к месту. Но пока она по шесть недель висит в хитах «Нью-Йорк Таймс», жаловаться не приходится. По крайней мере, мне.
– Уже уходите? – Сен-Жюст подал Берни руку, когда она уже стояла на пороге. – Мы же только познакомились.
Берни почти растаяла прямо на ковре.
– Мне было очень приятно. Но вы же придете на вечеринку в следующую субботу, правда? Я не успею сделать к этому времени пилинг, но добавлю коллагена в губы. Ох, не слушайте меня. Я просто думаю вслух. Давай, Мэгги. Заканчивай свою книгу!
Берни обернулась на пороге и сказала одними губами:
– Позвони!
Мэгги слабо улыбнулась и кивнула. Сен-Жюст закрыл за Берни дверь и повернулся к Мэгги:
– Говоря словами моего достопочтенного друга и соратника мистера Болдера, все прошло довольно сносно, вы не находите?
Что-то внутри Мэгги громко и болезненно щелкнуло.
– Ты что, спятил? Зачем ты явился? Надо было привязать тебя к кровати. Тебе нельзя показываться людям, идиот, пока мы не придумаем легенду. Имена тебе и Стерлингу, которые можно будет произнести вслух. Не могу же я представлять вас как Александра и Стерлинга. Люди читают мои книги, знаешь ли. Или когда-нибудь прочтут, пока в следующей я не прикончу вас, если только это избавит меня от вашего присутствия. – Она схватилась за голову. – Что я говорю? Так не бывает. Плевать, что Берни видела тебя. Так не бывает.
– Она снова за свое, Сен-Жюст, – сказал Стерлинг, входя в комнату. – Может, скажешь еще что-нибудь убедительное?
– Нет, пусть думает что хочет. Пока мы сами в себя верим, мы остаемся здесь.
– Да, но она убьет нас, Сен-Жюст. Она же так сказала. Или ты не слышал?
– Сомневаюсь. Все эти приступы очень уж утомительны. Стерлинг, можешь показать, где кухня?
Мэгги смотрела, как они удаляются. Ее персонажи ведут себя именно так, как задумывалось.
Одного ей хотелось обнять. Второго она всегда мечтала затащить в постель. Теперь же она хотела треснуть его так, чтобы в ушах зазвенело.
Высокомерный. Заносчивый. Язвительный умник. В романах это было так уместно. Симпатичный, удивительно талантливый, самый умный мужчина в мире. То есть эпохи Регентства. Выгони его из бального зала или с охотничьих угодий, помести в манхэттенскую квартиру, и он потеряет большую часть своих достоинств.
Мэгги посмотрела на компьютер, понимая, что сегодня работать не сможет. Потом вздохнула, поднялась и направилась в кухню, представляя, как виконту Сен-Жюсту понравятся сэндвичи с арахисовым маслом и желе…
Но в полночь, в самый подходящий час для джентльмена, Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, вышел из дома Мэгги и ступил на мостовую. На нем все еще были штаны и свитер Керка. Сапоги при этом он обул собственные, а для прогулки на свежем воздухе со всеми возможными приключениями прихватил эбонитовую трость.
Он оставил Стерлинга похрапывать в комнате, которую Мэгги называла «гостевой». Сен-Жюсту больше не хотелось делить спальню со Стерлингом, и тому была причина. Он помнил отель «Кабанья голова» в Линкольншире, где бриллиантовой булавкой для галстука Стерлинг вырезал свое имя на оконном стекле в обеденном зале. Чудесная привычка. Наверняка он сделает то же самое и в «гостевой» комнате.
Выйдя из дверей и не удостоив взглядом человека в ливрее, который спросил, нужно ли вызвать такси – будто виконт снизошел бы до обыкновенного извозчика, – Сен-Жюст остановился, посмотрел налево, направо и пошел по улице навстречу дальним огням.
Они манили его. Красные и зеленые мерцающие огни почти превращали ночь в день. Совсем не так, как в Лондоне, когда после наступления темноты даже сильный опытный мужчина предпочитает ходить в компании. Здесь же при таком освещении не могут таиться опасности.
Вначале Сен-Жюст шел к огням, затем принюхался и отправился на соблазнительный запах, который источал огромный металлический цилиндр, вмонтированный в стену рядом с заведением, где горела желтая вывеска «Стильное кафе».
Так зовут хозяина? Впрочем, какое это имеет значение? Еда – везде еда, пока от нее не останутся объедки, виконт же был основательно голоден.
Он запустил руку в карман и вытащил оттуда несколько монеток и пару смятых банкнот, которые «позаимствовал» из сумочки Мэгги. Из-за этого он чувствовал себя неважно, но все же не настолько плохо, чтобы рискнуть выйти из дому совсем без денег.
– Эй, вы! Подайте пару баксов, а?
Сен-Жюст оторвал взгляд от пригоршни денег и посмотрел в широко распахнутые глаза замызганного молодого человека, который шагал рядом.
– Баксов? – спросил он с недоумением.
– Ну да. Баксов. Мне и моему другу. Да, Змей? Деньги. Динары. Баксы. – Юнец кивком указал на другого человека, который остановился позади Сен-Жюста.
– Точно, Киллер. Мужик, гони деньгу.
– О, – Сен-Жюст справился с замешательством, – так вы хотите денег. Простите, я сразу не понял. – Он помнил, что еще Гомер говорил о невероятной силе людского отребья, когда оно сбивается в стаю. Но юнец напротив него казался ничтожеством из ничтожеств, а его товарищ выглядел еще более жалко. Сен-Жюсту стало смешно, и он широко улыбнулся: – Нет. Не дам. А сейчас не позволите ли пройти?
– Не дашь? Змей, ты слышал? Он не даст! Что будем делать?
Вместо ответа юнец по имени Змей схватил Сен-Жюста за плечи и ударил коленом под зад.
Вероятно, Гомер был прав. Сен-Жюст упал на колени, боль пронзила его. Но он не сдался. Ведь он – Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, герой романа.
Тонкая рапира, спрятанная в трости, со свистом рассекла воздух затейливым вензелем. Сен-Жюст вскочил и совершил выпад слева, словно кружась в танце дервиша. Именно так описывала его фехтование Мэгги Келли на страницах с двадцать шестой по тридцатую в романе «Дело о похищенном жемчуге».
Змей завыл, схватился за окровавленную щеку и убежал во тьму. Сен-Жюст наставил рапиру на первого юнца, прокалывая ему рубашку. Отличная иллюстрация к выражению «Не все коту масленица».
– Защищайтесь, негодяй!
Юнец отступил, одной рукой прикрывая пах – там растекалось подозрительное темное пятно, – другую руку поднял вверх.
– Эй, эй, эй. Не сходи с ума, мужик. Я всего лишь спросил. Я ухожу, уже ушел. Видишь? Все, ухожу.
Сен-Жюст смотрел, как он бежит, путаясь в слишком длинных джинсах, сворачивает на аллею и догоняет своего неудачливого сообщника.
– Хорошо, – беззвучно сказал Сен-Жюст, пряча рапиру. – Было занятно.
Но парочка вернулась, и, кажется, нашла подкрепление. Сен-Жюст еще раз показал им рапиру. Компания уже из четырех человек остановилась. И он быстро, но с достоинством и совершенно не торопясь вернулся в свой новый дом.
Все-таки он был героем. А не тупицей.
