Текст книги "Вызов гордости"
Автор книги: Кейси Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Что это вы тут прячетесь, мадам? Сбежали от гостей? Если позволите, я разделю с вами это убежище.
Леди Чезвик болезненно поморщилась и прошептала:
– Говори потише, дурень, и закрой дверь, пока сюда не примчался весь дом. Я всего лишь пытаюсь спасти твою шкуру, хотя одно небо знает, зачем – ты никогда не ценил мою помощь! Ага, вот так-то лучше. Садись рядом, я расскажу тебе, что здесь сегодня произошло. Попробуй догадайся, что случилось!
– Дорогая моя леди, у меня нет времени на игры. У меня голова идет кругом – я пытаюсь придумать, как избавиться от наших гостей и упрятать их туда, где их никто не найдет.
– Но я как раз об этом и говорю! Как ты догадался?
– Что значит – как раз об этом? Ты хочешь сказать, Бланш и Дентон навеки скрылись под маргаритками?
За попытку пошутить леди Чезвик ощутимо хлопнула его веером по руке:
– Не пытайся выглядеть большим дураком, чем ты есть на самом деле, племянник. Дело-то серьезное.
Он потер ушибленное место.
– Полностью согласен, тетя. Убийство – это всегда серьезно.
– Убийство? Убийство! Джаред, кажется, мы говорим о разных вещах, но я не собираюсь возвращаться обратно и искать, на каком перекрестке мы оставили главную дорогу и пошли по боковой тропке. Я позвала тебя сюда, чтобы сказать: противный отчим Аманды и его потаскушка уехали в Лондон. Если бы ты оставался дома, а не прятался целый день, делая вид, что вы с Хэрроу осматриваете имение, ты бы и сам это знал.
Джаред подскочил и громко воскликнул:
– Так это же лучшая новость после того, как моя лошадь выиграла скачки в Ньюмаркете! Почему ты мне сразу не сказала? Я должен срочно поздравить Аманду и заказать поварихе особый обед! И как моя ненаглядная супруга сумела совершить это великое чудо?
Леди Чезвик побагровела от злости и дернула Джн реда за рукав, пытаясь привлечь его внимание.
– Говори тише, Джаред, или я кину тебя на произвол судьбы. Если Аманда узнает, что ты дома, до того, как мы успеем посекретничать, твоя голова точно слетит с плеч долой. Девочка в бешенстве, имей в виду!
Вот теперь Джаред наконец обратил все свое вин мание на тетю, сел и велел ей продолжать. Она поудобнее устроилась на диване и приступила к нагоняю, которого племянник давно заслуживал.
– Ну что ж, гадкий мальчишка, прошлое тебя все-таки настигло. Я тебе всегда говорила, что однажды это произойдет, а теперь ты понимаешь, что я была скорее права, чем ошибалась, хотя нужно признать, что раза два я все-таки ошиблась, когда, к примеру, неверно оценила милую Аманду. Но не больше! И…
– Тетя, ближе к делу, если можно. Насколько я понимаю, ты собралась распечь меня за мое бурное прошлое?
– Не смей меня перебивать! Я буду говорить так, как считаю нужным, Джаред, и буду благодарна, если ты прислушаешься к моим словам! – Джаред покорно кивнул, и тетя Агата продолжила: – Как я и сказала до того, как ты меня перебил, – она кинула на племянника лукавый взгляд, – твое прошлое и в самом деле тебя настигло. Мне никогда не нравилась Бланш Уэйд, и я тебе это тысячу раз говорила, но разве ты слушал? Конечно же нет, и когда она сюда ввалилась, я сразу поняла, что она задумала какую-то пакость, но и подумать не могла, что у тебя настолько не хватает винтиков в голове! Оказывается, ты навещал ее уже после того, как женился на милой, невинной, очаровательной…
– Ее зовут Аманда, тетя.
– Мне это известно! Когда я сегодня наверху увидела бедную обманутую девочку, рыдавшую из-за такого мерзавца, как ты, я сразу поняла, что ты до сих пор ничего не знаешь о том, сколько у нее достоинств!
– Плакала? Моя жена плакала? – Джаред вскочил и хотел броситься вон из комнаты. – Что эта потаскуха ей сделала?
– Она всего лишь рассказала ей правду – что ты приезжал к ней, когда удрал из Сторм Хейвена, как малолетний преступник, и жил в Лондоне. Я знаю, что это правда, потому что у тебя все на лице написано. Твоя вина очевидна мне – и точно так же очевидна Аманде. – Тут лицо пожилой леди исказилось, и она всхлипнула: – О, Джаред, зачем? Зачем ты сделал такую ужасную вещь? Да еще с потаскушкой вроде Бланш Уэйд!
Джаред обнял плачущую тетушку. Через несколько минут она взяла себя в руки и позволила племяннику объясниться. Он рассказал несчастной женщине всю правду, и, когда она услышала подробности последней встречи Джареда с бывшей любовницей, лицо ее прояснилось, но тут же снова затуманилось.
– А теперь в чем дело, тетя? – спросил Джаред.
– Ты ни в коем случае не должен рассказывать этого Аманде!
– Почему? Это же правда.
– Правда! Я ошибалась насчет твоей разумности, племянник. Ты что, в самом деле думаешь, будто для Аманды есть какая-нибудь разница? Сделал ты то, за чем приехал, или нет? Нет, Аманде хватит одной мысли о том, что ты хотел уложить ту девку в постель. Да она взовьется до потолка! Солги ей, племянник, солги. Это единственная возможность!
– Тетя, ты не перестаешь меня изумлять. Ты действительно думаешь, что моя жена еще слишком мала и не примет правду, как она есть? В конце концов, это должно ей польстить.
Леди Чезвик неистово замотала головой:
– Это ничего не значит, Джаред! Ты не должен признаваться, что нога твоя была в доме той женщины после того, как ты встретил Аманду!
– Но в общем-то так и есть. Я виделся с ней всего лишь тот единственный раз.
Леди Чезвик досадливо вздохнула:
– Джаред, любимый мой племянник, поверь мне. Солги девочке. Это твоя единственная надежда на спасение.
– Хорошо, тетя. Подчиняюсь твоему суждению. Но если ты ошибаешься, клянусь, что тут же взвалю всю вину на тебя. Только пообещай, что не выдашь меня когда-нибудь потом.
Тетушка фыркнула, услышав такое невероятное предположение, и неожиданно весело рассмеялась.
– Что тебя так рассмешило, Агги?
– Да просто… просто я вдруг поняла, до чего все это забавно. Я ж тебе так и не рассказала, почему наши гости так поспешно сбежали. Господи, нареченная невеста буквально вытолкала Дентона из дома! О, это было просто замечательно! – Леди Чезвик ликующе захлопала в ладоши.
Джаред ухмыльнулся – трудно наслаждаться шуткой, которую не понимаешь, – и велел тете объясниться.
– Аманда рассказала мне, как они с леди Уэйд побеседовали сегодня утром. Именно тогда девочка и узнала, что ты оставил перчатки в постели той потаскушки, когда приходил к ней в последний раз. Аманда холодно ответила ей – просто не знаю, откуда в ней столько мужества, – что ты рассказал ей все про тот последний визит и что это в самом деле был твой последний визит. Тут леди Уэйд разлила весь свой чай на подол отвратительного платья и взлетела на метле наверх, чтобы упаковать вещи. Джаред, как, по-твоему, Аманда очень умно себя повела, правда? Джаред, да что случилось? Ты выглядишь совершенно больным!
Джаред подошел к двери, распахнул ее, обернулся к тетушке и холодно произнес:
– Вам отказывают мозги, мадам, если вы думаете, будто Бланш Уэйд покорно проглотит такое оскорбление. Теперь ее устроит только моя кровь, и ничего больше!
Он быстро помчался вверх по лестнице, но на площадке заставил себя остановиться и неторопливо подошел к спальне, где – он в этом не сомневался, Аманда уже прочертила линию фронта и дожидалась только его. Бланш сильно встревожила Джареда, но он понимал: эту тревогу жене показывать нельзя.
А с другой стороны, ну что Бланш может сделать? Явившись в Сторм Хейвен, она выложила свою козырную карту, а унизительное бегство без единого фунта отступного должно положить конец этой истории. Однако разве мог Джаред предположить, что Бланш пойдет на обручение с олухом Дентоном, лишь бы отомстить бывшему любовнику?
Должно быть, она всерьез рассчитывала выйти за меня замуж, думал Джаред. Да она делала намеки на это, когда лорд Уэйд еще не остыл в могиле! Джаред вспомнил, как испугалась Бланш, когда он вскользь упомянул о безвременной кончине Бертрама. Неужели она могла… Да нет, это невозможно. Даже Бланш не пойдет на убийство. Или пойдет? А если да, то кто остановит эту беспринципную женщину от попытки причинить вред Аманде? О том, что она попытается причинить физический вред ему самому, Джаред не думал вообще. В конце концов, она всего лишь женщина.
Но Аманда? Ну конечно! Почему он не подумал об этом раньше? Именно Аманду она собирается уничтожить, для этого и приехала в Сторм Хейвен. А через Аманду она сумеет ранить его, да так сильно, что и сама до конца не представляет. Слава Богу, никто не упомянул о ребенке. По крайней мере, об этом Бланш не знает.
Джаред вошел в спальню. Аманда тотчас же отпустила Салли, которая укладывала ей волосы, и повернулась к мужу с выражением решимости на лице:
– Почитаю за честь, милорд, что вы до сих пор в своей резиденции. Я думала, вы уже мчитесь по дороге в Лондон, чтобы сказать нежное «прощай» своей девке.
– Аманда, голубка, дай мне объяснить…
Она оборвала его восклицанием:
– Объяснить? Объяснить?! А что тут объяснять? Вы и эта шлюха были любовниками – скорее всего, до и наверняка после, нашей женитьбы. Отрицайте, сэр, если это неправда. Но прошу вас, избавьте меня от объяснений.
– В таком случае я отрицаю это! Точнее, отрицаю часть твоего утверждения – последнюю часть. И я могу все объяснить. Черт возьми, женщина, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Чертовски неприятно обращаться к твоей спине.
Аманда резко повернулась. В ее янтарных глазах застыла боль.
– Неужели лгать мне в лицо легче, милорд?
– Нет! В смысле – да! О, черт побери, замолчи, Аманда! – У него не очень хорошо получалось пикироваться с ней, и он это знал. Джаред никогда раньше не испытывал трудностей в отношениях с женщинами, разумеется, за исключением тетушки, но он никогда и не любил ни одну женщину так сильно, как это хрупкое создание. – Подумай о ребенке, Аманда. Ты можешь ему навредить.
– Ха! Столько тревог из-за одного крохотного младенца! А сколько у тебя детей по ту сторону одеяла, Джаред? У моего малыша будет много незаконных братьев?
Джаред шагнул к ней быстрее, чем Аман да успела это заметить, и прижал жену к груди:
– Хватит, Аманда. Прекрати немедленно.
Ледяным от ярости голосом она сказала:
– Отпусти меня.
– Если я тебя отпущу, то запросто могу ударить, а я этого не хочу, поэтому будь добра, закрой рот и послушай, а я попробую вытащить нас из этой путаницы.
Аманда попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось. Тогда она пообещала вести себя спокойно. Джаред отпустил ее и начал расхаживать по комнате взад и вперед, рассказывая ей свою историю.
– Аманда, мне двадцать восемь лет, и я уже говорил тебе, что у меня весьма сомнительная репутация. Я не собираюсь отрицать, что у меня было много женщин, и Бланш Уэйд в том числе, к моему великому сожалению. Но у меня нет ни одного внебрачного ребенка. Уж кто-кто, а ты не можешь этого не знать, во имя любви небесной! – Джаред провел трясущейся рукой по своим растрепавшимся волосам, повернулся к Аманде и взмолился: – Я не хочу лгать и говорить, что всю жизнь был лилейным цветком, да ты этому и не поверишь. Но я не лгу, когда говорю тебе, что не занимался любовью ни с одной женщиной после того, как увидел тебя в «Олмаке». Если Бланш сказала, что мы были любовниками в эти месяцы в Лондоне, она соврала, и пусть я завтра умру, если говорю тебе неправду. Следующий ход за вами, мадам.
Он резко повернулся и хотел выйти из комнаты, но Аманда остановила его двумя словами:
– Прости меня.
Джаред возвел глаза к небесам и мысленно поклялся, что подарит своей мудрой тетушке рубиновый браслет, а потом великодушно открыл объятия рыдающей жене.
– О, мой милый! – плакала она. – Как я могла быть такой тупой и поверить этой ужасной женщине? Пожалуйста, прости меня. Я так сильно тебя люблю, и ревность съедала меня изнутри. Конечно же, ты и на милю не мог подойти к этой шлюхе, когда уехал. Все, что ты делал до нашей встречи, меня не касается, хотя должна сказать, я удивляюсь твоему дурному вкусу, если ты когда-то считал это толстое создание привлекательным.
Джаред спрятал лицо в волосах Аманды и пробормотал:
– И в самом деле, я недоумевал из-за этого сотню раз после ее появления здесь. Должно быть, я бывал здорово навеселе, если думал, что она соблазнительная женщина. Ты восторг моего сердца, и с того момента, как я тебя увидел, все остальные женщины в Англии стали казаться мне уродинами. – Куснув маленькое ушко, он пробормотал: – Ты колдунья, Аманда, и ты меня заворожила.
Последние сомнения Аманды растаяли. Гораздо проще все забыть, чем продолжать ссориться с мужчиной, которого так сильно любишь, и она подставила ему лицо для поцелуя. Джаред чувствовал, как она затрепетала в его объятиях, когда он начал дразнить ее языком, а потом нежно поцеловал ее нижнюю губку. Его руки уже развязывали ее платье, а губы прокладывали поцелуями дорожку от шеи до округлой груди.
Внезапно он ощутил какое-то движение и вскинул голову, сделав вид, что ужасно шокирован:
– Мадам, вы позволяете себе вольности, не подобающие хорошо воспитанной леди.
Аманда хихикнула и заявила, что ничего не делала.
– Я отчетливо ощутил, как ты ко мне притронулась. Вот! Опять!
Аманда вытянула руки, чтобы доказать свою невиновность, и тут Джаред ощутил толчок в третий раз. Пытаясь сдержаться и не хихикать, Аманда взяла его руку и прижала ее к своему слегка округлившемуся животу.
– Я знаю, что платья пока еще все скрывают – спасибо французам за эту моду! – но ты, как мой супруг, должен бы знать, что дитя растет. Вас лягнул ваш родной сын, милорд.
Она продолжала удерживать его руку, и вскоре Джаред ощутил весьма солидный толчок. Он отдернул руку, словно обжегся, но потом медленно положил ее обратно, поднял бровь и спросил:
– Ты толкаешься, чтобы скорее оказаться здесь, с нами? Аманда, а это не больно?
– Нет, глупый, мне это ужасно нравится. Но он в первый раз изобразил это для тебя. Ты расстроился?
Вместо ответа Джаред подхватил ее на руки, аккуратно уложил на постель и лег рядом.
– Расстроился? Детка, я смущен и поражен тем, как мне это приятно. Честно признаюсь, я думал об этом ребенке как о враге – когда не был занят тем, что пытался игнорировать его существование. Но знаешь, ты права: это точно сын, и теперь я очень горжусь его поразительной силой в таком-то юном возрасте. А ты уверена, что это не больно?
Аманда пришла в восторг от возникшего у мужа интереса и поспешила объяснить ему, что все дети пинают матерей, хотя наверняка не так сильно, как сын Джареда Делани. Ответить на его следующий вопрос оказалось не так легко.
– Нам пора прекращать заниматься любовью, малышка?
Внезапно Аманда очень смутилась – она давно не испытывала этого чувства рядом с Джаредом. Слишком нескромно будет признаться, что ей будет недоставать его любви, думала она, и потом, она и не хочет это прекращать, несмотря на беременность. Аманда подняла на него глаза и, запинаясь, сказала:
– Н-наверняка есть… с-способы, чтобы не повредить…
Лицо Джареда осветилось лукавой улыбкой, он наклонился и зашептал ей на ухо.
– О, Джаред! О Боже, правда?..
Аманда и тетя Агата сидели в малой гостиной и дружно выкладывали невидимые стежки на рубашонках для будущего младенца, когда Джаред вошел в комнату с письмом в руках.
– Очень жаль, – произнес он вслух.
Жена тут же поинтересовалась, о чем речь.
– Кевин пишет, что не сможет сегодня быть с нами на званом вечере у Бо. Похоже, его вызвали в Сассекс, к постели больного дядюшки. Старик умирает последние двадцать лет, а то и больше, но на этот раз, кажется, всерьез. Кевин его единственный наследник и получит кучу денег и титул, когда старый чудак даст дуба.
– Хм-ф-ф! – сердито фыркнула леди Чезвик. – Несчастный старик – вороны всегда слетаются на падаль.
– Будь я на вашем месте, мадам, я бы не особенно жалел старого графа. Он всегда был весьма странным. – Джаред снова вернулся к письму и заметил: – Будь я проклят, если Кевин не накатал мне и вторую страницу! Он терпеть не может вычеркивать. Интересно, что уж такого важного он мне хочет сообщить. – Он погрузился в письмо, и Аманда заметила на его лице тень озабоченности.
– Что случилось, милый? Кажется, ты расстроен.
Джаред свернул письмо и сунул его в карман.
– Ничего особенного, любовь моя. Кевин сильно потратился в Уайт Хаусе и просит одолжить ему несколько пенни, только и всего. А, да, – небрежно добавил он. – Он также упоминает, что видел в галерее Мэнтона моего кузена Фредди. Удивительно, никогда не думал, что Фредди знает, каким концом пистолета нужно целиться. Он сказал Кевину, что слышал о твоей беременности. Интересно, откуда?
– Господи, да понятия не имею! Твой кузен совершенно случайно не знаком с моим отчимом?
– С Дентоном? Думаю, это возможно, – ответил Джаред, вспомнив стычку Бо и Кевина с этой парочкой. – А что?
Аманда очаровательно порозовела, вспомнив свои последние слова, обращенные к леди Уэйд.
– Я только что вспомнила, что спрашивала леди Уэйд, не захочет ли она, чтобы наш будущий ребенок называл ее бабушкой. Она могла упомянуть это в разговоре с отчимом, а он – рассказать твоему кузену.
– Дьявол тебя побери! Господи, Аманда, неужели ты не можешь держать язык за зубами?
Леди Чезвик быстро положила ладонь на руку Аманды, не давая ей сердито огрызнуться, и сказала:
– У тебя должны быть причины для такой тревоги, племянник. Может, окажешь нам честь и поделишься с нами, пока не обнаружил, что твоя жена вонзила иголку тебе прямо в глотку?
Джаред тяжело упал в кресло, не рассчитанное на такой вес, и постарался взять себя в руки. Ни к чему пугать дам.
– Да ничего особенного, заверяю вас. Просто глупость! Я хотел сам сообщить кузену, что он может оставить все надежды, потому что мы ждем наследника. Понимаю, что это мелочно, но таков уж мой характер.
Кажется, леди Чезвик он убедил, но Аманда была более проницательна. Она вспомнила, что думал о Фредди Бо, и инстинктивно положила руки на живот, оберегая его:
– Твой кузен не попытается навредить ребенку?
Джаред был так занят, пытаясь проникнуть в намерения Бланш, что совершенно не думал о Фредди, но сейчас вспомнил о нем. Могла ли Бланш привлечь Фредди на свою сторону? Перед его мысленным взором возник образ кузена, каким Джаред видел его в последний раз. Воспоминание об изнеженном женоподобном денди вызвало на лице Джареда презрительную усмешку. Фредди? Да никогда. Нет, все дело в Бланш, но она совершенно беспомощна, разве что попытается еще раз пробить брешь между ним и Амандой. Проклятье! Он ведет себя, как старая бабка, вздрагивающая при виде любой тени.
Джаред поспешил успокоить жену:
– Фредди просто беспомощный болван, любовь моя. В худшем случае, когда родится наш сын, с моим кузеном случится припадок, а потом он спрячется куда-нибудь от кредиторов. Не волнуйся из-за него. И хватит хмуриться! Ребенок и так будет весь сморщенный!
– Но, Джаред, он тебя ненавидит. А когда наш сын родится…
– Довольно, любимая, я не хочу, чтобы мысли о моем кузене портили такой прекрасный день. Ты уже выбрала платье для сегодняшнего вечера?
– Конечно. Я не хочу затмить милую Анну, поэтому надену зеленое шелковое и к нему – всего несколько тех дивных фамильных изумрудов Делани, которые ты мне подарил. Я уверена, белое парчовое платье Анны будет самым красивым на балу. Кроме того, моя фигура уже не пленяет взоры.
– Неправда, любовь моя. Округленные формы очень тебе к лицу, да, тетя? – Он подмигнул леди Чезвик.
– Вздор, негодник! Ты будешь ею восхищаться, даже если она станет толстой, как повариха, и, судя по томным взглядам, которые вы друг на друга бросаете, я здесь совершенно лишняя. Извините меня, дорогие, но я хочу отдохнуть перед тем, как Хиггинс поможет мне одеться. Чем старше становишься, тем сложнее скрывать разрушительное действие времени.
Аманда поцеловала тетушку:
– Вы самая прелестная из всех женщин, тетя! Надеюсь, в вашем возрасте я буду хотя бы вполовину так же красива.
Леди Чезвик удивила обоих, начав смущенно отнекиваться, – остаток утра супруги с удовольствием провели в утренней гостиной, беседуя о вещах, никак не связанных с Фредди Кроссуэйтом или леди Бланш Уэйд.
В тот же вечер у сквайра Босли сияющая Аманда наблюдала со стороны, как очаровательная малютка Анна и ее неуклюжий обожатель кружились по комнате под благосклонными взглядами собравшихся гостей. Парочка совершенно не замечала, что в бальном зале полно народу, и несколько раз продолжала танец после того, как музыканты уже откладывали инструменты.
В конце концов, Джаред утащил Бо в библиотеку, чтобы пропустить с ним глоток-другой и дать другу несколько весьма непристойных советов о том, как полагается любить и удовлетворять жену. Аманда с Анной устроились в уголке, чтобы дружески поболтать за рюмочкой наливки.
Анна стиснула руку подруги, и ее прорвало:
– Я никогда не сумею как следует отблагодарить тебя, дорогая Аманда, за все, что ты для нас сделала. Мы так счастливы, Бо и я, но если бы не ты и не лорд Сторм, мы могли бы никогда не встретиться!
Аманда скромно отмахнулась, подчеркнув, что только любовь такой умной женщины, как Анна, смогла обнаружить в Бо доселе скрытые достоинства.
– Джаред говорит, он никогда и не знал, что Бо интересуется растениями, а ведь он знаком с ним много лет. Как тебе это удалось?
Анна вспыхнула и поведала о своих отчаянных попытках поддержать разговор с застенчивым мистером Чевингтоном.
– Я заговорила о растениях, потому что не знала, что еще делать. Тогда мы и поняли, что у нас общие интересы, и с того первого вечера нам всегда было о чем поговорить.
Аманда подняла глаза и увидела, что к ним подходят Джаред и новоиспеченный жених.
– Кажется, Бо не может прожить без тебя ни минуты, дорогая, потому что он уже торопится к тебе.
Леди подвинулись, чтобы дать джентльменам место на кушетке, но Джаред остался стоять.
– Сдается мне, у нас возникло небольшое осложнение, любовь моя. Бо совершенно убежден, что… проклятье, я не могу запомнить название! В общем, какое-то дурацкое растение в нашей оранжерее собирается сегодня ночью цвести, и он хочет вместе с нами вернуться в Сторм Хейвен, чтобы присутствовать при этом величайшем событии. Ты поедешь?
Если Аманде придется возвращаться обратно, то это четыре мили дороги – не самое большое удовольствие в ее положении. А покидать бал окончательно еще слишком рано.
– Милый, – вздохнула она, – неужели ты настолько глуп, что считаешь, будто Бо жаждет нашего общества? Дай им нашу карету, и пусть эта парочка тихонько улизнет. Вероятно, им есть о чем поговорить и кроме цветения какой-то растительности. А великое событие я посмотрю завтра утром.
– Не выйдет. Цветет только ночью. Жаль, вы не хотите.
Аманда потрепала Бо по пухлой щеке:
– Я совершенно безутешна, дорогой мой, но у Анны достаточно энтузиазма, чтобы возместить недостаток зрителей. Ведь так, милая?
Девушка в ответ зарделась и поспешно стали искать, куда бы поставить недопитый бокал с наливкой. Потом она встала и протянула руку жениху:
– Я с радостью составлю тебе компанию, Бо.
Джаред и Аманда пошли вместе с ними, нашли Хэрроу, которому в тот вечер пришлось выполнять обязанности кучера, и вскоре влюбленные упорхнули, чтобы провести наедине первые несколько часов после объявления помолвки.
Ночь выдалась теплая и славная – идеальная ночь для поездки; но будь погода иной, счастливая пара вряд ли заметила бы это. Они держались за руки, а Бо каждые несколько минут наклонялся и легонько целовал Анну в щеку.
– Люблю тебя, – шептал он снова и снова.
– И я, – отвечала Анна.
Они беседовали еще много о чем, но это ни для кого больше не представляет интереса – и вряд ли будет понятно кому-либо, кроме них.
Впереди уже виднелся Сторм Хейвен, как вдруг раздался выстрел, и от деревьев отделились двое всадников с криком:
– Кошелек или жизнь!
Хэрроу сидел на козлах один, поэтому прежде, чем потянуться за мушкетоном, лежавшим под сиденьем, ему пришлось осадить испугавшихся лошадей. Он не успел вытащить мушкетон – один из грабителей вспрыгнул на облучок и прижал отвратительного вида оружие к тощим ребрам конюха.
В карете Бо изо всех сил пытался высвободиться из объятий вцепившейся в него Анны, чтобы вытащить из кармана на двери кареты пистолеты Джареда.
– Умоляю, Бо, дорогой мой, не пытайся быть героем! – просила Анна. – Пусть они заберут наши ценности и уходят! Если ты их разозлишь, они могут тебя ранить!
Бо вздохнул и неохотно отказался от возможности изобразить перед своей прекрасной дамой рыцаря Галахэда.
– Куплю тебе другое кольцо, любовь моя, – пообещал он и, невзирая на судорожные усилия Анны удержать его за полы фрака, попытался высунуть в окно свою ярко-рыжую голову и сообщить грабителям о своих мирных намерениях. – Слушай, детка, не могу выйти и махнуть белым флагом. Отпусти мой фрак. Чертовски сложно, знаешь ли.
Анна ослабила хватку в тот самый момент, когда Бо повернул дверную ручку, и ее возлюбленный вывалился прямо на грязную дорогу задницей кверху, уткнувшись в землю курносым носом.
– О, дорогой, – вскричала Анна, – какая неудача! – И тоже выбралась наружу, чтобы помочь жениху. Но прежде, в безумный миг отваги, она спрятала в складках накидки один из больших пистолетов. В конце концов, каждой женщине известно: есть тонкая грань между путем наименьшего сопротивления и позволением вести себя прямо на бойню.
Она бы ни за что не позволила Бо ввязаться в битву с Бог знает сколькими ужасными разбойниками, но что, если негодяи, ограбив их, решатся на убийство? Малютка Анна, которая раньше лишилась бы чувств от одного вида грабителя с большой дороги, была полна решимости защитить своего мужчину.
Между тем ее герой посреди грязной дороги пытался подняться на четвереньки.
– Иех, – невнятно бормотал он. – Держу пари, слишком много выпил. Потерял равновесие.
С помощью хлопочущей Анны он все же встал на ноги, пьяно пошатываясь, шагнул к карете и облокотился на левое переднее колесо, поразив невесту своим отрешенным видом.
– Бо, – ахнула девушка, – скажи, что ты не пьян!
Тогда джентльмен, столь несправедливо обвиненный, выпрямился во весь свой невпечатляющий рост, поправил (и как следует выпачкал) перекрученный галстук и, стараясь изо всех сил выглядеть внушительно (хотя с кончика его носа капала грязная вода), потребовал у своей леди ответа: хватит ли у нее смелости предположить, что он не в состоянии выпить немного вина.
Оба грабителя, уже связавших Хэрроу, как рождественского гуся, и затолкавших его за сиденье кучера, от всей души наслаждались этим представлением.
– Пьян, как сапожник, – прокомментировал более крупный.
– Да я вообще не видал, чтобы эти крендели умели нормально пить, – согласился второй.
Оба грабителя разразились громким хохотом, а их будущая жертва воспользовалась возможностью подмигнуть возлюбленной, пытаясь дать ей понять, что он просто притворяется. Анна нахмурилась, не совсем понимая, к чему такое нелепое фиглярство, но поскольку она уже придумала свой собственный план, то не видела причин недооценивать старания Бо.
Внезапно более крупный – и более грязный – из двоих грабителей взревел:
– Хватит уже дурака валять! У нас есть работа, Клем, и давай ее делать. Те благородные господа, что нас наняли, велели, чтобы походило на грабеж. Ты как хочешь – сейчас все забрать или обчистить трупы потом?
Хэрроу из своего унизительного положения слышал каждое слово. Он отчаянно рванулся из пут, но лишь ударился коленями о собственные плечи и еще надежнее застрял в своей темнице. Все, что ему оставалось, – это от досады биться головой о стенку кареты. Однако лошади испугались, начали бить копытами, и это на мгновение отвлекло грабителей от безобидных на вид Анны и Бо. Последний тотчас сообразил, что другого шанса ему может не представиться.
Он оторвал дородное тело от каретного колеса и со свирепым воплем, который сделал бы честь любому индейцу, бросился на мерзавцев, посмевших покуситься на его возлюбленную.
Когда Клем, который обычно предпочитал ограничиваться мелкими карманными кражами, услышал этот жуткий вой, волосы у него на загривке встали дыбом и он так рванул к своей лошади, словно за ним гнались все псы ада. Однако его дружок был сделан из более крепкого теста. Когда Бо взвился в воздух, чтобы с разгона врезаться в обидчика, тот просто отступил в сторону, и Бо еще раз плюхнулся прямо в грязь.
Грабитель захохотал (собственно, так поступил бы любой на его месте) и любезно предоставил Бо время подняться на ноги. На этот раз бурая жижа капала даже с рыжих волос Бо, а также с носа и всех остальных частей тела.
– Не вышло, – уныло произнес Бо.
– Милый мой бедняжка, – вздохнула Анна.
– Гы-ы-ы, как грустно на тебя глядеть, крендель, – покачав головой, заметил головорез. – Жаль. Нравишься ты мне. И девчонка твоя нравится, прям храбрая такая. Я бы вас отпустил, честно, да вишь, Клем сбежал, так что мне не придется с ним делиться. Где его искать-то? Спасибо, что напугал его до смерти. Небось теперь не остановится до самого Тотхилла. А ты давай становись рядом с леди, покончим с этим делом, и старый добрый Боб пойдет своей дорогой. Вроде дождь собирается, а я мокнуть не люблю.
– Не знаю. Мы бы не отказались от ванны, – произнес, отплевываясь и вытирая грязь с лица, Бо и не глядя, он шагнул назад и одной грязной рукой обнял Анна за плечи. – Вы сказали, застрелите нас? – вдруг спросил он, словно до него только что дошел смысл происходящего. – Забавно. Не припомню врагов. Леди не трогайте. Никому плохого не сделала. Ангел, вот она кто. Настоящий ангел.
– Не сейчас, парень, – «успокоил» негодяй Бо. – Но скоро. Отойди-ка от нее, а не то я сначала прикончу тебя. Ты ж не хочешь, чтобы твоя девчонка осталась со мной наедине?
– Ублюдок! – заорал Бо, перестав притворяться пьяным. Ярость его была столь всепоглощающей, что он не мог придумать никакого пути к спасению, разве что снова броситься на мерзавца. И он, как разъяренный бык, кинулся прямо на линию огня, отчаянно молясь о чуде.
Два выстрела прозвучали одновременно, слившись в один, и два синеватых облачка дыма окутали три фигуры, неподвижно лежавшие на земле.
Когда дым рассеялся, первым очнулся Бо. В ушах у него звенело – слишком близко прогремел этот двойной выстрел. Он потряс головой, и резкий приступ боли убедил его, что он все еще жив. В плече ощущалась тупая боль. Бо сунул руку под сюртук и почувствовал на пальцах что-то липкое и мокрое. Очевидно, в него попали. Это его удивило – Бо всегда предполагал, что раны болят сильнее. Какое-то время он тупо смотрел на свою ладонь, и в его гудевшие мозги постепенно заползала тревога. И тут послышалось грубое ругательство.
– Боже всемогущий! – взревел разбойник, называвший себя Бобом. – Эта паршивка чуть не отстрелила мне ногу! – Посыпался град ругательств, грязных богохульств и воровских непонятных слов. Боб, вцепившись в стремя своей лошади, встал и с трудом забрался в седло. Потрясенный Бо смотрел, как тот лягнул здоровой ногой свою истощенную клячу и потрусил в ту же сторону, куда недавно скрылся его дружок Клем.
