Текст книги "Отпускаю тебя (ЛП)"

Автор книги: Кейси Куинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Надеюсь, если получу стипендию.

Он опускает взгляд, и я чувствую замешательство.

– По футболу или рэгби? – спрашиваю я, надеясь, что не обидела его чем-нибудь.

– Если бы решал только я – то по рэгби. Но если спросить моего отца – по футболу. – Взгляд Лэндена темнеет ещё больше, и я чувствую, что ему больно. Потянувшись через стол, кладу свою руку на его ладонь. Лэнден устремляет взгляд на меня, и его глаза загораются светом.

– Извини, я не хотела допытываться, – произношу я, вглядываясь в него.

Он громко выдыхает, и его ладонь под моей рукой заметно расслабляется.

– Это не так уж всё и важно. Я просто хочу играть в футбол, неважно где, может быть, даже за рубежом. Может быть, я перееду за тобой в Калифорнию. – Лэнден подмигивает мне и затем продолжает: – Но Полковник мечтает о Вест-Пойнте[4]. Его план состоит в том, чтобы я играл в футбол и одновременно изучал военную стратегию. Потому что это необходимо для того, чтобы стать мужчиной.

Голос Лэндена становится глубже и звонче, и я понимаю, что он передразнивает своего отца. Он по-прежнему выглядит напряжённым.

– Есть вещи и похуже, чем отец, который желает тебе только самого лучшего, – мягко говорю я.

Какое-то чувство, которое я не могу распознать, мелькает в глазах Лэндена, но он лишь вскидывает бровь, не говоря ни слова. У нас обоих есть тайны, думаю я про себя. Сблизят ли они нас, или же разведут в разные стороны?

Был обыкновенный, ничем не примечательный день. Прошла уже неделя с нашего свидания, которое, возможно, и не было свиданием вовсе. Сначала обычный ланч, затем – спортивные секции: волейбол, футбол, рэгби. Я беспокоилась только о том, чтобы тренер оценил те голы, которые Лэнден забил на вчерашней тренировке.

Смотреть на его игру – всё равно что наблюдать за ураганом. Он как непреодолимая сила едва сдерживаемой энергии, разрывающая поле. А после – потный, с тяжёлым дыханием, но светящимися глазами, с восхитительной уверенной улыбкой… Находясь в такие моменты рядом с ним, я с трудом могу здраво рассуждать, и после каждой тренировки Лэнден вполне мог бы схватить меня в охапку и увезти на край земли. И самая ужасная правда состоит в том, что я позволила бы ему это сделать. С огромной радостью.

С футболом совсем другая история. Лэнден полностью контролирует себя, ведёт себя жёстко, почти бесчувственно до, во время и после игры. Он хорошо играет, даже забивает несколько прекрасных голов, но при этом выглядит как робот. Однажды я спросила, зачем он продолжает играть в футбол, ведь, очевидно, что ему больше по душе рэгби. Но Лэнден выглядел таким раздражённым, что я пожалела о своём вопросе.

– Я играю в футбол из-за папы, – был ответ, и на этом разговор закончился. Безусловно, что-то происходит между ним и его отцом, но, если Лэнден захочет поговорить со мной об этом, он скажет мне. Секреты – определённо совсем не то, за что я могу винить людей.

Внезапно я слышу своё имя, и это вырывает меня из мыслей об отношениях Лэндена с отцом.

– Что сейчас сказали? – поворачиваюсь я к Лэндену.

– Ты должна будешь помочь сегодня на спортивном поле после школы, – шепчет он в ответ.

– Боже, почему именно я… – начинаю я, но умолкаю, потому что мистер Бакстер начинает поглядывать в мою сторону.

Весь день прошёл в размышлениях, почему именно я должна идти на поле после школы. Я никогда не занималась спортом, не играла в команде и вообще не занималась ничем таким, что требовало бы моего присутствия на спортивной площадке. Единственным возможным объяснением было то, что мы бегали вокруг этого поля.

Лэнден сообщил мне, что после шестого урока ему нужно будет уйти, но он вернётся ко времени начала тренировки и, если я подожду его, подвезёт меня домой.

После окончания занятий я хватаю свои вещи и направляюсь на футбольное поле, где разогревается команда по рэгби. Футболисты тоже делают разминку, но я не знаю, в какой из команд появится Лэнден. Обычно он делал пару передач и затем переходил к рэгби, но сегодня я вижу, что Лэнден просто стоит на поле. Пока я оглядывалась вокруг в поисках того, кому могла бы понадобиться моя помощь в чём бы то ни было, мы встречаемся глазами с Лэнденом, и мои щёки загораются.

Его хитрая маленькая улыбка подсказывает мне, что это он. Это он каким-то образом подговорил того, кто делал сегодня утром объявление. Вся футбольная команда оборачивается, и каждый держит в руках по табличке. Я два раза сбиваюсь, но в конце концов прочитываю надпись.

Лайла Флаэрти, ты пойдёшь со мной на бал? Тебе с дополнительными вишнями?

Лэнден единственный без таблички. Он медленно идёт вдоль надписи, остановившись там, где стою я, краснеющая и замершая.

– А это на случай, если тебе нужен дополнительный стимул, – говорит он, протягивая мне бумажный стакан из «Нашего места».

– Шоколадный? – спрашиваю я.

– С дополнительными вишнями, – добавляет Лэнден, гордо улыбаясь. Но я замечаю неуверенность в его глазах. И как только я принимаю от него коктейль, создаётся впечатление, что ему становится некуда деть руки.

Я делаю большой глоток, и это, клянусь, лучший молочный коктейль в моей жизни. Моё лицо совершенно немеет, а ноги становятся ватными, но я наслаждаюсь этим моментом. Лэнден – исключительно уверенный в себе парень, и я абсолютно уверена, что его эго может потерпеть ещё несколько секунд.

– Лайла? – вопросительно говорит он, склонив голову таким образом, будто собирается поцеловать меня прямо перед всей футбольной командой.

Я больше не могу сдерживать улыбку и медленно киваю, потому что, конечно же, ответ «да». И каждая клеточка моего тела трепещет в панике. Я не смогла бы отказать ему, даже если бы захотела. И ещё потому, что немного влюбилась в Лэндена О’Брайена.

12

Лэнден

Когда я вижу Лайлу в тёмно-фиолетовом платье без бретелек и на умопомрачительных каблуках, у меня пересыхает во рту. И, чёрт возьми, я не хочу идти с этой девушкой на бал. Я вообще не хочу идти с ней туда, где на неё будут глазеть другие парни.

Она плавно спускается по лестнице, и я просто немею от того, как она сейчас отличается от той Лайлы, с которой я познакомился. Сейчас у неё высоко поднят подбородок и гордо расправлены плечи, как будто она знает, что может повелевать мною одним лишь взглядом. Не знаю, куда делась та девушка, которая убирала волосы назад и скрывала свои чувства, но я точно не скучаю по ней. Теперь все вокруг увидят то, что заметил в ней только я. И у меня есть серьёзные опасения, что та внутренняя борьба, что преследовала меня с самого первого дня нашего знакомства, только усилится.

– Ты выглядишь… – я не могу закончить фразу, потому что не существует слов, способных описать мои чувства. Теперь я начинаю понимать, почему старина Шекспир выдумал несколько собственных слов. Её улыбка действует на меня так, что у меня дрожат ноги. И я улыбаюсь как идиот.

– Давайте выйдем на улицу, – предлагает её тетя и выводит нас на улицу, чтобы сделать достаточно фотографий для того, чтобы обклеить ими вместо обоев весь дом. На секунду она отводит Лайлу в сторону, и они, похоже, спорят о чём-то, поэтому я отворачиваюсь. Но ещё до того, как я успеваю задаться вопросом о причине их спора, Лайла неожиданно появляется рядом со мной.

Надеюсь, тётя Лайлы не будет использовать зум, потому что с моими чёрными брюками происходят некоторые неожиданные вещи. И я чувствую себя самым храбрым человеком на свете, когда Лайла прикасается ко мне во время каждой новой фотографии. Помогая ей сесть в автомобиль, я провожу рукой по её обнажённым плечам, по «молнии» платья. И у меня появляется шанс узнать, как далеко распространяется благосклонность Лайлы, когда опускаю руку ниже талии. Должно быть, в прошлой жизни я сделал что-то очень хорошее, потому что она не одёргивает меня. Но когда сажусь в грузовик, замечаю, что её щеки порозовели.

– Плохие новости, – говорю я, качая головой. – Школа сгорела. Решили арендовать зал в местном отеле. Я достал нам комнату.

Долю секунды Лайла хмурится, и я вижу, что она поверила. Но моя улыбка разгоняет сомнения, и она слегка шлёпает меня по руке.

– Ты идиот, – со смехом добавляет Лайла.

– Да, но твой, – отвечаю я не подумав. Она пахнет спелыми персиками и мёдом, этот аромат опьяняет и лишает меня способности мыслить. Так что чёрт с этим. Как будто она не знает. Как будто все не знают.

– Мой? – Она широко распахивает глаза. Ладно, возможно, не все знают.

– Лайла, неужели ты считаешь, что я ради любой девчонки прогуливаю школу, чтобы купить молочный коктейль? – Я прочищаю горло, потому что мне неожиданно оказывается трудно говорить. Лайла закусывает губу, и мне становится трудно сосредоточиться на дороге. – Если хочешь, чтобы танцы прошли благополучно, прошу, перестань делать что-то такое, что может привлечь моё внимание к твоему рту.

Итак, всё прояснилось. Если даже она и не знала, что я чувствую к ней, то теперь точно знает.

Её лицо начинает ярко пылать, и это заводит ещё больше – ведь это я заставляю её краснеть. Но я был не прав, если хотя бы на секунду предполагал, что держу себя в руках. Лайла быстро придвигается ко мне так, что почти касается меня, и кладёт голову мне на плечо.

– Просто чтоб ты тоже знал, – произносит она. – Я не принимаю молочные коктейли от любого парня.

Я силой заставляю себя сглотнуть и целую её в макушку. Да, я знал это. И вес этих слов придавливает меня к сидению. Я буду её первым во всём. Первым свиданием, первым парнем, первым поцелуем. И если она позволит, то даже больше. Господи, пожалуйста, не дай мне облажаться.

Но прежде чем я заканчиваю безмолвную молитву, перед глазами встаёт лицо Полковника. Конечно, я облажаюсь – это всё, на что я способен.

13

Лайла

Быть невидимой, незаметной – безопасно и привычно, и я принимала это как должное. А сейчас я будто со стороны наблюдаю, как мы с Лэнденом входим в зал.

Быть на виду опасно. Почти двести пар глаз вперяются в меня с любопытством, и я почти готова убежать домой. Потому что знаю, о чём они думают. Почему она? Почему классный парень, звезда сразу двух команд, сейчас идёт с ней? Я чувствую себя так, будто бросаю вызов всему миру. Чёрт, если бы я сама знала. Сообщите мне, когда выясните.

Но Лэнден ничего не замечает. Он тянет меня на танцпол, нежно обняв за плечи, как будто защищая меня. Я не знаю – или у него нет чувства ритма, или же ему просто наплевать, но какая бы песня ни играла, мы медленно покачиваемся взад-вперёд, тесно прижавшись друг к другу. И даже прохладный запах одеколона Лэндена не мешает мне почувствовать его настоящий запах. Лэнден пахнет осенью. Пахнет тёплым ветром в сумерках, который мягко срывает листья с деревьев. От этого запаха у меня мутнеет в голове, и я притягиваю Лэндена ещё ближе.

Я слышу низкий звук, что-то среднее между рычанием и стоном, исходящий из груди Лэндена, и он воспламеняет моё тело. Мой желудок сжимается, как будто я стою на краю пропасти и смотрю вниз, в чёрную неизвестность обрыва.

Джейсон Мраз поёт о том, что нам нельзя сдаваться, и я крепче обнимаю Лэндена за шею. Поцелуй меня, думаю я и поднимаю подбородок, чтобы Лэнден понял, что я готова.

Целую секунду я уверена, что он сделает это. Его лицо приближается к моему, и он смотрит прямо мне в глаза. Но потом неожиданно выпрямляется и отступает назад.

– Я пойду за напитками. Хочешь что-нибудь? – спрашивает он резко, и я чувствую себя неуютно.

Да, конечно. Тебя.

– Конечно. Пунш или кока-колу, пожалуйста.

Я ухожу с танцпола, гадая, что же только что произошло. У него в горле пересохло или что?

Расположившись на краю танцпола, я наблюдаю, как Лэнден берёт два стакана с пуншем и направляется ко мне. Едва он делает шаг от стола с напитками, как к нему подплывает Джена Беккер. Очко ей за настойчивость. Её короткое красное платье на одно плечо мало ей на два размера, но у Джены достаточно пышная фигура, чтобы превратить это в достоинство. Она кладёт свою руку с идеальным маникюром на плечо Лэндена, и я чувствую себя по сравнению с ней дряблым слизнем.

Из-за песни мне не слышно о чём они разговаривают, но могу сказать наверняка, что Джена флиртует. Лэнден часто кивает, но он больше сосредоточен на стаканах с пуншем, чем на полураздетой девице, стоящей прямо перед ним. Я невольно испытываю небольшое удовлетворение от того, что он, очевидно, испытывает дискомфорт.

Наконец Лэнден что-то произносит с решительным видом, а Джена, видимо, иронизирует в ответ, прежде чем уйти прочь. Я почти беспокоюсь о том, как бы она не сломала лодыжку, с такой силой от злости она наступает на шпильки, удаляясь. Почти беспокоюсь.

Когда Лэнден наконец пробирается сквозь толпу ко мне, у него виноватый и, возможно, немного смущённый вид. Я улыбаюсь.

– Дай угадаю. Будет вечеринка? – бросаю я наугад, хотя точно знаю, что Алексис и Джена давно мечтают заполучить Лэндена. Почему девушки всегда хотят сначала напоить парня, а потом отбиваться от его пьяных приставаний? Это выше моего понимания. Если парень трезвым не заинтересован в тебе, то всё, что он сделает под влиянием алкоголя, не будет иметь значения.

– Мм, что-то вроде того, – заикается в ответ Лэнден, и в первый раз смотрит на меня так, словно хочет уйти. К моему горлу подкатывает комок, и я почти рада, что Лэнден меня не поцеловал и что мы всё ещё «просто друзья». Пусть даже в кавычках, потому что мы оба знаем, что между нами нечто большее, чем просто дружба. В конце концов, у него ещё есть шанс передумать, пока не произошло ничего непоправимого.

– Не понимаю, на что она разозлилась. Ты мог бы отвезти меня домой и присоединиться к вечеринке.

Вот так. У тебя есть выбор.

На лице Лэндена отражается одновременно и боль, и замешательство. Я отпиваю из бокала и делаю вид, что не замечаю этого.

– Да, мог бы. А ещё мог послать её ко всем чертям, потому что моя девушка не любит вечеринки. – Его слова не сразу доходят до моего сознания. – Надеюсь, ты не возражаешь, потому что именно так я и сказал.

Он пожимает плечами, но я знаю, что он ждёт моего ответа.

Поэтому я хватаю его за руку.

– Но ты сообщил это Джене Беккер прежде, чем вышеупомянутой девушке.

Лэнден оборачивается ко мне, его лицо светится надеждой.

– Я выдал желаемое за действительное. А сейчас просто хочу знать, заинтересована ли ты в этой вакансии. Плата – отстой, но преимущества тебя заинтересуют.

– Хмм. – Я закусываю губу и делаю ещё один глоток густого сладкого пунша. Затем делаю глубокий вдох и собираю всё своё мужество. – Думаю, я бы хотела поподробнее узнать об этих преимуществах.

Лэнден вздрагивает, и я смотрю ему прямо в глаза, всё ещё надеясь телепатически передать ему свои мысли. Я готова.

– Это было весело, но я хотела бы обсудить условия контракта наедине, – говорю я Лэндену.

Я чувствую на себе гневные взгляды Джены и её друзей. И хочу получить тот поцелуй, который Лэнден обещал мне, но не перед всеми. Это только наше, и я не собираюсь им ни с кем делиться.

14

Лэнден

Мы кружимся на танцполе уже около часа, и мне приходится призвать всё своё самообладание, чтобы не закинуть Лайлу на плечо и не увезти её на край света в своём грузовике. Наконец, она говорит, что готова идти.

Я быстро веду её через толпу к выходу, практически расталкивая людей. Но слышу, как она смеётся, так что всё в порядке.

Между нами и раем остаются только двойные металлические двери. Мы почти достигли их. И тут на нашем пути встают Кэм, Ди-Даб и Брент Беккер.

– Ублюдок, что ты сказал моей сестре? – крайне агрессивно кидает мне Брент. Ах да, вспомнил.

– Что я не заинтересован в общении с ней и что у меня есть девушка, – я киваю на съёжившуюся позади меня Лайлу.

Я не буду драться перед этой девушкой. Я не буду драться перед этой девушкой. Я повторяю про себя эту мантру и цепляюсь за неё, как утопающий. Но Брент надвигается на меня, и парни рядом с ним, конечно, понимают, что произойдёт дальше. Они пришли сюда, чтобы остановить его, но никто из них не будет стараться по-настоящему.

– Слушай, ты, я и не хотел бы, чтобы моя сестра встречалась с таким уродом, как ты. Но если ты ей нравишься, то должен быть просто счастлив, ясно тебе?

Я. Не. Буду. Драться. Перед. Этой. Девушкой.

Я сжимаю кулаки и делаю глубокий вдох.

– Ты прав, но, к счастью для тебя, мне абсолютно плевать на твою сестру.

Челюсти Брента сжимаются, и я знаю, что он собирается меня ударить. Взаимно, приятель. Но Кэм и Ди-Даб оттаскивают Брента назад, поэтому он оборачивается и бьёт кулаком о металлическую дверь. Я благодарю небо за то, что именно дверь приняла на себя всю тяжесть его удара, а не моё лицо.

Не знаю, может, в пространственно-временном континууме произошёл какой-то сдвиг, но время внезапно замедлилось. Из открытой ударом Брента двери до меня долетает свежий порыв ветра, и я оборачиваюсь к Лайле, чтобы сказать ей, что мы найдём другой путь наружу. Но её нет позади меня. Точнее, она не стоит позади меня.

– Лайла! – кричу я, упав на колени. Она лежит на полу, её тело бьётся в конвульсиях. Меня накрывают абсолютная беспомощность и паника. Её глаза закатываются, и я поспешно притягиваю Лайлу к себе.

– Господи, звоните в «скорую», чёрт возьми, в полицию, куда угодно! – кричу я Кэму. Но у меня нет времени ждать, пока кто-нибудь вытащит телефон из кармана и наберёт девять-один-один. Что-то тёплое и липкое растекается по полу вокруг Лайлы. Никогда раньше не видел такого. Никогда в жизни мне не было так страшно. Даже когда отец бил меня до потери сознания. Хотя тогда мне было всего десять. До сих пор это было моим наихудшим кошмаром. Но то, что происходит сейчас, даже близко не стоит с тем ужасом.

– Шшш, – шепчу я ей, пытаясь не слышать, как Кэм вызывает «скорую». – Всё хорошо, малышка. Всё хорошо, Лайла.

Потому что с тобой должно быть всё хорошо. Потому что ты мне нужна, Лайла.

– Я здесь. Ты в безопасности. Всё хорошо. Я позабочусь о тебе, – я повторяю и повторяю ей, пока Лайла наконец не затихает.

Мы окружены учителями и школьниками, и теперь я понимаю, что все эти люди подразумевали под фразой «Чокнутая Флаэрти». И мне хочется сжечь этот зал со всеми этими людьми, потому что они смеялись и смеются над Лайлой. Если бы меня не было рядом, кто бы ей помог? Или она для них просто зрелище для развлечения?

Мне отвечает голос Полковника. Если бы тебя здесь не было, ничего этого просто не случилось бы.

15

Лайла

Я прихожу в себя и обнаруживаю, что лежу под тонким одеялом на больничной койке, а в глаза мне светят тошнотворные флуоресцентные лампы. Замечательно.

В затылке пульсирует дикая боль, как будто кто-то стукнул меня молотком по голове. Я осторожно поправляю подушку и переворачиваюсь набок. Тётя Кейт встаёт и быстро подходи ко мне. Она выглядит такой усталой, что кажется лет на десять старше своего возраста.

– Нет. – Это всё, что я могу выдавить из себя, когда обнаруживаю, что Лэнден дремлет в кресле рядом с моей кроватью.

– Всё хорошо, Лайла. Самое страшное уже позади.

«Всё хорошо, малышка. Всё хорошо, Лайла. Я здесь. Ты в безопасности. Всё хорошо. Я о тебе позабочусь», – слышу я в своей голове, хотя тётя Кейт не произносит ни слова.

– Господи, – с болью шепчу я, закрывая лицо руками. Это снова случилось, и снова прямо у всех на глазах, как и год назад. И даже хуже – это случилось перед ним. Слёзы обжигают глаза, но я запрокидываю голову, чтобы они не потекли по щекам. Стыд сдавливает грудь, и я хотела бы, чтобы Лэндена тут не было. Я хотела бы выплакать своё горе в одиночестве.

– Ты очнулась, – произносит Лэнден.

Я с трудом могу разглядеть часы напротив меня – кажется, сейчас немногим больше полуночи. Я лежу под капельницей, но по опыту знаю, что она только для того, чтобы поддерживать водный баланс. Аппарат, который измеряет сердечный ритм, подаёт стабильный сигнал. Вот только он не показывает, что сердце разрывается на части.

– Я не хотела, чтобы ты знал, – шепчу я.

Тётя Кейт кивает и слабо улыбается мне, выходя за дверь.

– Лайла, – прерывает меня Лэнден, подходя ближе. – Я уже знал. Алексис рассказала мне, когда я только перешёл в эту школу.

Он сказал это для того, чтобы успокоить меня. Я точно знаю это по выражению его лица. Но эти же слова всё рушат. Рушат всё, что ещё оставалось после моего эффектного падения на глазах у всех.

– Лэнден, – хриплю я, жалея, что под рукой нет стакана с водой. – Пожалуйста, уходи.

И закрываю глаза, потому что я и так опустошена болью, чтобы справиться с тем страданием, которое отражается на его лице.

Сейчас всё обретает смысл. Меня осеняет пониманием, кусочки головоломки складываются воедино, и боль накрывает такой мощной волной, что я удивляюсь, как со мной не случился ещё один приступ. Вот почему меня он выбрал из всех девушек. Вот почему он купил Клайду ужин в «Нашем месте». Он занимается подобной благотворительностью только для того, чтобы на кого-то излить свою жалость.

– Лайла, что я сделал?..

– Я вызову медсестру, чтобы тебя вывели. Уходи. – Мои силы быстро тают, и я из последних сил сдерживаю слёзы слабости и поражения. Я так сильно старалась скрыть свою болезнь. Но правда нашла меня. Не знаю, на что я вообще надеялась. Я такая, какая есть. И не могу скрывать это всю жизнь.

Лэнден не двигается с места. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я нащупываю кнопку вызова медсестры и жму её. Над моей головой из динамика раздаётся женский голос:

– Вам что-нибудь нужно?

Да. Мне нужна другая жизнь. Та, в которой моих родителей не убивают на моих глазах. Та, в которой у меня нет этих приступов. Та, в которой я не падаю в обморок перед всей школой. И наконец – слушайте внимательно, – та жизнь, в которой парень, который мне так нравится, встречается со мной не из жалости.

– Я ухожу, – бормочет Лэнден, пятясь от меня, как будто я его ударила. – Прошу тебя, когда тебе станет лучше, позвони мне. Хорошо?

Я заставляю себя кивнуть, хотя знаю, что не сделаю этого.

– Можно мне воды, пожалуйста? – задаю я вопрос в воздух, как только дверь за Лэнденом захлопывается.

Я жду, пока медсестра приносит мне воду.

– Спасибо, – говорю я, желая попросить её, чтобы она отправила домой и тётю Кейт. Но не делаю этого. И даже не прикасаюсь к оставленному медсестрой стакану, потому что задыхаюсь от слёз.

16

Лэнден

Первое, что она сделала, когда пришла в себя, – выгнала меня. Если бы Лайла не выглядела такой слабой и измученной, я бы не ушёл так просто. Но было очевидно, что по какой-то причине она действительно хотела, чтобы я ушёл.

Я выбегаю из больницы, движимый слепой яростью. Мне необходимо найти Брента Беккера. Или вломиться домой и нарваться на гнев Полковника. Я жажду драки. Жажду почувствовать на себе кулаки. Мне хочется бить, пинать и причинять боль, а также чувствовать боль самому. Мне необходимо почувствовать такую боль, которая имеет смысл. Вроде порезов, ссадин и поломанных костей. Но не это грёбаное дерьмо, которое сейчас ворочается и ноет в груди и сводит меня с ума. И делает беспомощным. Если бы у этой ночи был саундтрек, он назывался бы так: «Лэнден О'Брайен – абсолютно бесполезный, беспомощный кусок дерьма, который всё рушит». Может быть, это саундтрек ко всей моей жизни.

Как в тумане я добираюсь до дома, где Алексис сегодня устраивает вечеринку. Надеюсь, Брент здесь. На танцах в школе я едва расслышал адрес, но трудно было не заметить с улицы такое количество припаркованных машин. Оставив свой грузовик на лужайке, пробираюсь внутрь дома. Кто-то стоит в дверях и громко о чём-то спорит. Кто-то играет в покер, а несколько парочек расположилось на диване. Но мне плевать на них.

По спине пробегает холодок, когда я представляю, что Брент может ударить меня так же сильно, как ударил дверь в школе. Может, он серьёзно меня покалечит, и я займу соседнюю с Лайлой койку. Тогда она не сможет меня выгнать.

– Беккер? – рычу я, не находя среди гостей Брента.

Из кухни выходит Джена. Не та Беккер. Так и говорю ей.

У неё заплаканные глаза, но она делает вид, что не замечает этого.

– Где Беккер? – прямо спрашиваю я, но Джена лишь качает головой в ответ.

– Он сделал это не нарочно, Лэнден. Он не виноват, – умоляет она, но меня это не трогает.

– Тебе нужно уйти, – раздаётся голос Алексис. – Давай я, Ди-Даб или кто-нибудь ещё отвезёт тебя домой.

Она прижимается ко мне, положив руку мне на плечо.

– Отстань от меня, глупая сучка, – рычу я и тут же жалею об этом. И не только потому что она отшатывается от меня, будто я её ударил. Я никогда не говорил с женщинами подобным тоном – ни с одной из них. И я бы навалял любому, кто позволил себе такое.

Но прежде чем я успеваю извиниться, из ванной комнаты выходит Брент Беккер с поднятыми кулаками. Но не так, как мне бы того хотелось.

– Остынь, О’Брайен. Я виноват, ладно? Я не знал, что так получится. Я даже не знаю эту девчонку.

– Эта девчонка, – говорю я сквозь зубы, не давая клокочущей ярости прорваться наружу раньше времени, – сейчас лежит в больнице, потому что ты вёл себя как грёбаный…

– Чувак, я просто ударил в дверь. Обычно люди не падают в обморок из-за того, что кто-то ударил в дверь.

– Но ты хотел ударить меня. Ты хотел этого. Так давай, я перед тобой.

Брент пристально вглядывается в меня. Давай же.

Но он не делает этого. Он опускает кулаки. Чёрт.

Мне нужно лучше стараться.

– Извини, Алексис. Я сказал грубость. Я имею в виду про то, что ты глупая. А вот сучка вполне тобой заслужена.

Вот сейчас Брент точно меня ударит. Но, скорее всего, его не так волнует Алексис, как собственная сестра. Так что я снова обращаюсь к Бренту:

– Ах да, и извини, дружище, что не пригласил твою сестру-шлюху на танцы.

И он делает это. Он бьёт так крепко, что у меня перед глазами расплываются цветные круги. Я замахиваюсь, но Брент уклоняется от моего кулака. Зато во второй раз я не промахиваюсь. Он делает ответный выпад – я падаю и слышу приятный звук бьющегося стекла. Стараюсь откатиться подальше от осколков, попутно пытаясь достать до Брента.

Вокруг нас раздаются вопли и крики, когда все понимают, что посреди комнаты завязалась драка. Беккер попадает кулаком мне в челюсть, и в ней что-то щёлкает. Я хватаю его за ворот рубашки и притягиваю к себе. Жёстко.

– Ай, – стонет он от неожиданного столкновения лбами. У меня из глаз сыплются искры, но это неожиданно прочищает моё сознание.

Чёрт. Эта драка не поможет Лайле. Она поможет только мне. Но я уже слишком далеко зашёл, чтобы останавливаться. Ну что ж, ладно.

Я снова ударяю Брента и пытаюсь подняться на ноги, но спотыкаюсь и опять падаю на пол.

Брент дважды бьёт меня головой об деревянный пол, прежде чем кто-то оттаскивает его от меня.

Я быстро вскакиваю, и меня тут же уводят в другой угол.

– Чувак, ты как? Ты весь в крови. – Кэм выпускает меня, только когда мы оказываемся возле моей машины.

– Я в порядке. – Я сплёвываю кровь на асфальт и вытираю рот рукавом рубашки.

– Не знаю, какой бес в тебя вселился, но, видимо, к тебе лучше не приближаться, когда ты не в духе.

– А ты уже это сделал, – сообщаю я ему.

– Да? Ну, тогда это отстой, потому что ты мне нравишься. Пусть даже ты так очевидно облажался. Думаю, ты и Чокнутая Флаэрти стоите друг друга.

Что ж, домой всё равно идти ещё рано.

Когда меня наконец оттаскивают от Кэма, мы оба покрыты кровью и пылью. И я оказываюсь под арестом.

17

Лайла

– Лайла, милая? – Я просыпаюсь и вижу склонившуюся надо мной тётю. Её волосы в беспорядке, и это странно, поскольку так не похоже на Кейт.

Я так рада оказаться в своей собственной кровати вместо больничной койки, что хочется никогда не вставать. Меня выписали сегодня рано утром, и я проспала до обеда. Мне нужно что-нибудь съесть, но мысль о еде вызывает тошноту.

– Уже встаю, – отвечаю я тёте, собираясь с силами, чтобы подобраться к краю кровати.

Комната слегка кренится, и я вынуждена остановиться и сделать несколько глубоких вдохов.

– Эм, возможно, тебе стоит кое-что узнать, – говорит тётя, садясь рядом со мной.

– Что случилось? – Я знаю, что в больнице мне сделали кучу анализов и тестов, но угрожающие жизни результаты не приходят так быстро.

– Лэнден, – спокойно отвечает она, поглаживая меня по голове.

– О боже. – Я уже слышу конец предложения. Он попал в аварию, он парализован, он мёртв. Он был застрелен грабителями, когда выбежал из больницы. Я пытаюсь совладать со своим воображением и успокоиться.

– Его арестовали.

Это… неожиданно.

– Арестовали?

Мой разум тут же начинает рисовать сцены из всех виденных мной сериалов. На него надевают наручники и вталкивают в машину. Мой милый, убитый горем Лэнден, чьё сердце я разбила вчера на миллион осколков. Потому что моё уже разбито.

– Кажется, у Лэндена произошла… ссора с одним мальчиком из вашей школы. А потом с ещё одним, который пытался его удержать.

– Где он сейчас? – спрашиваю я, представляя его совсем одного в грязной камере за решёткой.

– Его забрали родители. У меня есть друг, который работает судебным приставом, и он всё видел. Он сказал, что отец Лэндена был мертвенно бледным и выглядел так, будто едва сдерживался, чтобы не убить бедного мальчика.

Вина накрывает меня с головой, и холодный жёсткий комок сжимается в груди. Если бы я прошлой ночью не выгнала Лэндена и позволила остаться в больнице, ничего этого бы не произошло. Должно быть, страдание отразилось на моём лице, потому что тётя Кейт притянула меня ближе к себе. Её следующие слова не имеют никакого логического объяснения.

– Лэй, Лэнден рассказывал что-нибудь о своём отце?

– Хм, нет, – отвечаю я, вспоминая хоть что-нибудь об отце Лэндена, что могло проскользнуть в наших разговорах. – Я знаю только, что он полковник армии и заставляет Лэндена играть в футбол. Он никогда не присутствовал ни на одной из его игр, но это, наверное, из-за службы.

Я была на каждой игре. Познакомилась с его мамой, миниатюрной, привлекательной женщиной с такими же тёмными волосами, как и у её сына, но отец никогда не приходил. Однажды я увидела его на одном из домашних футбольных матчей, но Лэнден нас не познакомил. Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться.

– Не думаю, что они ладят. Лэнден всегда напрягается, когда речь заходит о его отце.

– Хм. – Тётя Кейт смотрит меня таким взглядом, что мне становится не по себе.

– Что такое?

– Ничего. Просто интересно разобраться в их отношениях. – Она ещё раз проводит рукой по моим волосам и встаёт, поправляя майку. – Слушай, я сделала тебе немного овсянки с тостами, сок в холодильнике. Отдыхай, а завтра мы посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. Думаю, о школе на этой неделе можно забыть с чистой совестью.

– Нет, – протестую я, с усилием заставляя себя встать. – Завтра я иду в школу. Если я начну жалеть себя и не ходить в школу, ты знаешь, что случится. Такое уже было.