Текст книги "Занавес поднимается"

Автор книги: Кей Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Адриан как раз спрашивал меня, куда ты пропала, – весело прощебетала Лиз. – Ты только что пришла или уже успела побывать в гримерной?

– Только что пришла.

– И тут же ретировалась за кулисы, – усмехнулся Адриан. – Почему ты сбежала от меня вчера вечером?

– Я не сбежала, просто решила избавить тебя от беспокойства, вот и все.

Он рассмеялся:

– Лапушка, если бы ты доставила мне какое-либо беспокойство, я не стал бы тебе это предлагать. Я не способен на жертвы ради кого бы то ни было.

– Охотно верю, – кивнула Керри и улыбнулась обоим: – Лиз, как ты думаешь, успеем мы пробежать нашу сцену вместе перед началом репетиции?

– У вас в распоряжении восемь с половиной минут, – сообщил Адриан, посмотрев на часы. – Уоррен всегда начинает вовремя.

Точно через восемь с половиной минут, когда все собрались, режиссер пригласил на сцену участников первого акта. Все, что он создаст в эти первые дни, станет основой, на которой будет построен окончательный вариант спектакля.

Уоррен Трент никогда не ограничивался изучением пьесы на бумаге и не боялся вносить изменения в свой первоначальный план постановки. Он охотно выслушивал мнения актеров и использовал в работе их находки и особенности трактовки образов отдельных персонажей. Однако общий замысел спектакля принадлежал именно ему.

Одним из примеров того, насколько пьеса была продумана заранее, стал такой эпизод: в начале первого акта, когда на сцене присутствовали восемь человек, в числе которых была и Керри, Уоррен Трент распорядился, чтобы актеры выходили из-за кулис двумя группами с разных сторон, тогда как традиционным сценическим решением было одновременное появление всех персонажей. Таким образом, удивление Хармианы при виде предсказателя казалось более обоснованным, ведь Алексас, который его привел, вышел на подмостки с противоположной стороны.

Утро пролетело быстро и закончилось прежде, чем Керри это осознала. В час дня они прервались на ленч, состоявший из чашки кофе и сандвичей, которые принесли прямо на сцену, а через полчаса все уже снова принялись за работу. До премьеры оставалось три недели – слишком малый срок, чтобы можно было тратить время на еду.

Стоя за кулисами, Керри слушала диалог Цезаря и Лепида и могла только завидовать высокому профессионализму этих замечательных актеров, которые даже на первой репетиции ухитрились вдохнуть жизнь в своих героев и придать им индивидуальность. Девушку мучила мысль о том, что ее Хармиана – всего лишь марионетка, в которой нет ничего ощутимого от ее собственной личности.

Ей нужно было нащупать свой путь, продвигаясь вперед не торопясь, слушая других, экспериментируя. Предыдущая интерпретация роли Хармианы уже не удовлетворяла ее, не понравилась бы она и Уоррену.

– Обдумываем пьесу? – раздался знакомый, полный сарказма голос за ее спиной, заставив девушку вздрогнуть. – Или ваши мысли заняты совсем другим?

– Я думаю, – медленно сказала Керри, отводя глаза, – насколько я неопытна по сравнению с большинством актеров, присутствующих здесь. Мне еще многому нужно научиться…

Тон Райана слегка изменился:

– Опыт приходит со временем, появляются новые возможности, но учиться приходится всю жизнь. Или вы думаете, что в искусстве можно достичь совершенства?

– Нет, я так не думаю. Просто… – Она пыталась подобрать подходящие слова и скорее почувствовала, чем увидела его усмешку.

– Просто вы хотите обрести уверенность в себе? Нарываетесь на комплимент?

– Нет. – Она закусила губу. – Я знаю, что плохо показала себя на репетиции.

– Да, вы играли отнюдь не блестяще. И что с того? Это только первый день воплощения на сцене того, что было раньше лишь словами на бумаге. Глупо ожидать, что за такой короткий срок получится гениальный спектакль.

Ну вот, она сама напросилась, подумала Керри грустно. Вслух она сказала:

– Мистер Максвелл, вы верите в то, что говорите?

– Поверить должны вы. Неужели вы думаете, что были бы сейчас здесь, если бы Уоррен не увидел в вас то, что ему надо?

– Только мистер Трент? – вырвалось у девушки.

Райан помолчал и сказал ровным голосом:

– Вы хотите узнать, не помог ли я вам получить эту роль?

Впервые она посмотрела ему в лицо – один быстрый взгляд вызвал загадочный блеск в его серых глазах.

– Я подумала… – начала Керри нерешительно, сбилась и пробормотала: – Вы были так добры ко мне тогда, в тот день…

– Неужели? – Он вдруг развеселился. – Меня редко обвиняют в этом. Значит, вы решили, что одна доброта обязательно ведет к другой?

– Нет. Но… да. Я имею в виду… – Она была на грани нервного срыва.

– Вы чувствуете себя не в своей тарелке. Вам поможет, если я дам честное слово, что вы находитесь здесь исключительно благодаря вашим способностям? – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Хармиана – очень важная роль, которая требует вдумчивого проникновения в характер персонажа. Если поторопитесь, потеряете ее, не успев найти. Помните об этом!

– Я не забуду, – пообещала она. – Большое вам спасибо.

– Снова спасибо! Вы самое благодарное создание, которое я когда-либо встречал в своей жизни. – После небольшой паузы Райан небрежно спросил: – Можно я дам вам еще один маленький совет?

– Конечно!

– Держитесь подальше от Адриана Вогена.

Керри удивленно взглянула на него:

– Я думала, что вы дадите мне профессиональный совет.

– Тем не менее совет хороший.

Керри почувствовала, как в душе нарастает раздражение.

– А чем вам не нравится Адриан? – дерзко спросила она.

– Дело не в моих симпатиях и антипатиях. Скажем, он слишком стар для вас.

– Ему не больше тридцати двух. И я, к вашему сведению, достаточно взрослая, чтобы выбирать себе друзей. – Керри упрямо вздернула подбородок.

– Вы, – Райан насмешливо прищурился, – капризный ребенок. Вам известна поговорка о людях, которые играют с огнем? Почему бы вам не выбрать в кавалеры разбойника с большой дороги? Это было бы даже безопаснее.

– К вашему сведению, моя карьера не зависит ни от разбойников, ни от рыцарей.

– Вы себе противоречите и сами знаете об этом. Как фаталист, вы, конечно, принимаете жизнь такой, какая она есть.

– И к появлению в моей жизни Адриана отношусь философски? – Она покраснела.

Серые глаза неожиданно блеснули.

– Не стройте из себя взрослую женщину. Вокруг полно людей, которые исполняют эту роль более талантливо.

Что, конечно, соответствует действительности, подумала Керри. Она отвернулась, сосредоточив свое внимание на сцене и ее участниках в надежде, что Райан поймет намек и оставит ее в покое.

Но тот, казалось, не собирался уходить.

– Я слышал, что вы до сих пор живете в Кембервелле, – сказал он. – Было бы удобнее, если бы на время репетиций вы перебрались куда-нибудь поближе к театру. Вы уже думали о том, чтобы присмотреть другое жилье?

– У меня не было на это времени.

– Теперь его будет еще меньше, – усмехнулся Райан. – Вы не будете возражать против того, чтобы разделить с кем-нибудь квартиру? Вы, похоже, поладили с моей племянницей?

– Вашей племянницей? – Керри уставилась на него с недоумением. И вдруг ее глаза расширились. – Вы имеете в виду Лиз?

– Ну да. И прежде чем вы сделаете поспешные выводы, я должен сказать вам, что понятия не имел, что ее взяли на роль Иры, до тех пор, пока не увидел ее имя в списке актеров на прошлой неделе. Никто здесь не знает, что она моя родственница, так пусть и остается. Лиз намерена добиваться всего своим собственным трудом.

– Это очень хорошо. Я никому не скажу.

– Я на вас рассчитываю. Так как насчет квартиры? Лиз нужна компаньонка. И вы ей нравитесь.

– Она едва знакома со мной!

Райан пожал плечами:

– Некоторым не требуется много времени, чтобы создать себе правильное впечатление о человеке. Она вам симпатична?

– Конечно.

– Тогда в чем проблема?

Керри развела руками и грустно улыбнулась:

– В деньгах.

– Но вы же будете платить за квартиру пополам с Лиз. Гонорар у вас, конечно, не большой, но это вы сможете себе позволить.

– А потом? Что будет потом, когда пьеса сойдет со сцены? Если я не найду что-нибудь еще, то окажусь на улице…

– Ни в коем случае. Иначе я преувеличил ваши способности и здравый смысл. Почему вы не хотите пересечь мост, на который уже ступили? Соглашайтесь, и у вас будет комфортабельная квартира недалеко от театра, а у Лиз – компания.

– Почему она сама меня не спросила во время ленча?

– Там было слишком много народу. Кроме того, она подумала, что я мог бы преподнести это лучше. – Он обезоруживающе улыбнулся: – Не заставляйте меня идти к ней и признаваться в неудаче.

Если бы это и было так, то, возможно, в первый раз в жизни, отметила про себя Керри. Райан был человеком, который всегда добивался своей цели. Любыми средствами.

Подумав, девушка решила, что предложение заманчивое. Лиз была очень приятным человеком. Теперь у нее появится подруга, с которой есть о чем поболтать. К тому же квартира в центре города – это просто замечательно. Так почему она сомневается?

– Хорошо, – услышала она свой голос. – Я подойду к ней после следующей сцены и предложу встретиться, когда закончится репетиция, чтобы все это обсудить.

– Вот и отлично. – Райан посмотрел на сцену. – Вы должны войти с другой стороны, не забыли?

– Ой! – Керри торопливо оглянулась и встретила немигающий взгляд Паулы, которая уже стояла на сцене. У нее по спине пробежали мурашки. – Вы считаете, что мне нужно обойти вокруг сцены?

– Нет, если вы не хотите, чтобы Уоррен обругал вас – вы и так уже опоздали. Идите прямо отсюда и скажите ему, это я виноват в том, что отвлек ваше внимание. – Райан легонько подтолкнул ее к сцене.

– Ах, вот и вы, моя дорогая! – В голосе Уоррена звучал откровенный сарказм, когда он приветствовал ее появление из-за кулис. – Прошло всего двадцать минут с тех пор, как мы обсудили вопрос, откуда нужно входить на сцену, но, очевидно, это слишком долгий срок, так как вы уже успели позабыть об этом. Слева, дорогая, слева! А здесь правая сторона!

Скосив глаза, Керри увидела, что Райан ухмыляется. Она знала, что ее щеки пылают. Ну и ладно, она была не первой, кто получил замечание режиссера сегодня, и, разумеется, не будет последней. Она извинилась и присоединилась к трио на сцене.

На очаровательных губах Паулы блуждала презрительная улыбка.

– Бедный Уоррен, – обратилась она к актеру, исполнявшему роль евнуха Мардиана. – Ему приходится работать в таких тяжелых условиях.

Это было не идеальное начало для сцены, в которой участвовали Клеопатра и Хармиана.

Во многих отношениях у актрисы было много общего с царицей Египта в первом акте пьесы, подметила Керри, покидая сцену немного позже. Это уже было после смерти Антония, когда Клеопатра по-настоящему становится достойна своего титула, что потребовало от актрисы большого артистизма и эмоциональной силы при исполнении этой роли.

Когда Уоррен Трент наконец объявил, что репетиция закончилась, он был и сам в какой-то мере удивлен, что остался удовлетворен результатами проделанной работы.

– Отдохните хорошенько, – закончил он шутливо свою речь, и все с облегчением рассмеялись в предвкушении окончания тяжелого рабочего дня.

Спустя десять минут после того, как они покинули театр, девушки уселись в кафе за столик, Керри посмотрела на Лиз и робко спросила:

– Я не понимаю, почему ты именно меня выбрала, чтобы жить вместе. Ты уверена, что не пожалеешь об этом?

– Конечно нет. – Лиз наклонилась вперед, ее лицо было веселым и задорным. – Керри, я знаю, мы прекрасно поладим. Мы приблизительно одного возраста, и у нас, определенно, одни и те же интересы. Вот только одна деталь. Я думаю, ты не будешь возражать, если мы будем спать в одной спальне? Там две кровати. Но квартира сама по себе довольно просторная. И я не храплю… По крайней мере, мне так кажется.

– Если ты захрапишь, я всегда могу положить подушку на голову, – улыбнулась Керри.

– Значит, ты согласна? Замечательно! Когда ты переедешь?

– По правилам я должна дать уведомление хозяйке пансиона по крайней мере за неделю до отъезда, но у меня есть знакомый, который хочет занять эту комнату. Возможно, все получится. – Керри попыталась забыть о неприятном осадке от мысли, что она не будет теперь видеть Филиппа. – Я могу сообщить тебе об этом завтра!

– Это будет прекрасно. Первое, что я сделаю, когда приду домой, – разберу свои вещи. Я все разбрасываю, когда одна. – Она посмотрела на Керри. – Слушай, а почему бы тебе не зайти на часок-другой? Ты могла бы посмотреть квартиру и выбрать себе кровать, которая тебе понравится. А я представлю тебя хозяйке. Она, правда, похожа на старую ведьму, хотя я подозреваю, что душа у нее ангельская. Райан растопил ее сердце за несколько минут в первый же день, когда зашел ко мне. – Она усмехнулась. – Поверь мне, он на это способен. Если бы он не был моим дядей, я сама бы влюбилась в него.

Керри, стараясь скрыть волнение, сказала:

– Это кажется странным, что человек в тридцать четыре года – дядя двадцатидвухлетней девушки. Я имею в виду, что он совсем не похож на твоего дядю.

– В твидовом костюме и с трубкой во рту? Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Он на десять лет моложе моей мамы. Она тоже очень красивая. Мне хотелось бы, чтобы ты познакомилась с моими родителями, Керри. Они собирались прийти на премьеру.

– Ты, должно быть, гордишься, что в вашей семье есть такой выдающийся актер?

– Выдающийся актер, ты так считаешь?.. Райан первый стал бы это отрицать. Он удивительный, ведь правда? Если бы маленькая доля его таланта досталась мне! Как ты думаешь, талант передается по наследству?

– Скоро узнаем, – улыбнулась Керри. – Опыт приобретается не сразу.

– Ты говоришь совсем как Райан. Это одно из его любимых изречений.

«О господи, теперь я так и буду цитировать его слова!» – с ужасом подумала Керри и быстро спросила:

– Ты не называешь его дядей?

– Конечно нет. Он это ненавидит. Разрушает его образ, как он говорит. И в любом случае предполагается, что вне дома это секрет. Мне было бы неприятно думать, что я получаю роли только благодаря тому, что Райан Максвелл – брат моей мамы.

– Ты действительно думаешь, что это возможно?

– Ты ведь слышала о театральных династиях. Все друг другу помогают. Кстати, что ты думаешь о Пауле Винсент?

Вопрос застал Керри врасплох. Но Лиз и не ждала ответа.

– Лично я не могу понять, почему Райан встречается с ней. Хотя… – она усмехнулась, – могу, но внешний вид – это не главное, все знают, что она стерва.

– Но может быть, с Райаном она ведет себя по-другому, – предположила Керри, ненавидя себя за то, что не может промолчать. – Если она его любит…

– Любит его? Ну да! Единственное, что Паула когда-нибудь любила, кроме себя, это – роскошь. Нет, не могу ничего сказать, он, конечно, ей нравится. И какая женщина устояла бы!

И правда, какая женщина? Керри проглотила комок в горле и сказала бесцветным голосом:

– Но на свете полно симпатичных мужчин. Зачем ей вешаться на шею твоему дяде, если она его не любит?

– Потому что он считается «выгодной партией», вот почему. Если Паула сможет заставить его жениться на ней, она будет как сыр в масле кататься.

– Но ведь она и сама далеко не бедная.

– Но не по нашим меркам. У нее слишком большие запросы.

– Такое впечатление, что ты хорошо ее знаешь.

– А как же! Я провела специальное расследование и все выяснила об этой женщине, когда Райан начал везде с ней появляться. – Лиз подалась вперед с заговорщическим видом: – Ты знаешь…

– Нет! – вырвалось у Керри. Ее вдруг охватило отвращение. – Я задаю слишком много вопросов. Хотя это совсем не мое дело.

– Ну и правильно, я считаю, что и не мое тоже. – Лиз вздохнула, но в глазах у нее сверкали искорки смеха. – Я чувствую, что мы с тобой подружимся, Керри Вест.

Было невозможно не улыбнуться ей в ответ. И Керри улыбнулась. Они принялись болтать о других, совершенно обыденных вещах, но в голове девушки продолжали звучать слова Лиз: «Если Паула заставит его жениться на ней, она будет как сыр в масле кататься!» Но Райан не женится на ней, не может он жениться на такой женщине!

Глава 3

Переселиться в квартиру на Рассел-сквер оказалось проще простого. Хотя апартаменты были не слишком роскошными, тем не менее и гостиная и спальня с двумя кроватями были обставлены с большим вкусом и современной простотой, а в небольшой по размерам кухне имелось все необходимое. Однако самую большую радость Керри доставила ванная, где можно было блаженно лежать по полчаса в воде, не боясь, что кто-нибудь начнет стучать в дверь и требовать, чтобы она ее немедленно освободила.

Дорога в театр по утрам занимала всего пятнадцать минут пешком, а если не хотелось идти или погода была плохая, девушки проезжали одну остановку на метро до площади Пикадилли. Чаще всего Керри шла пешком, заставляя прогуляться протестующую Лиз, для которой холодное марковское утро было настоящим наказанием.

– Сумасшедшая, – ворчала она, пряча лицо в воротник пальто, когда холодный ветер набрасывался на девушек из-за угла и пытался сбить с ног. – Единственное, что мы получаем от этого свежего воздуха, – это мурашки на коже и морщины на лице!

– Ты сама меня потом будешь благодарить, – засмеялась Керри, – когда придет весна и на твоих щечках расцветут розы.

– Если они расцветут, я подам на тебя в суд! Мой образ – интересная бледность. – Лиз снова поежилась от холода, а потом уже совершенно другим тоном сказала: – Кстати, нас пригласили завтра на вечеринку.

– Правда? – равнодушно спросила Керри. – И кто же пригласил?

– Сосед из квартиры над нами. Ты еще не видела Ноэля? Он работает в модельном бизнесе и одевается просто потрясающе. И как ни странно, очень спокойно относится к своей внешности – не задирает нос и не рисуется.

– Если ты имеешь в виду того парня в лиловой короткой куртке с золотой цепью на поясе, то я его уже встречала. Мы столкнулись на лестнице вчера вечером, когда я спускалась к хозяйке, чтобы заплатить за свет.

– Конечно, это был Ноэль, но, очевидно, он был в плохом настроении, если лиловая куртка и цепь – это все, что ты заметила. В любом случае он устраивает совершенно потрясающие вечеринки, а сейчас он хочет, чтобы мы обе пришли к нему. Он звонил сегодня утром, когда ты принимала душ. – После небольшой паузы Лиз небрежно спросила, искоса посмотрев на Керри: – Он сказал, что мы могли бы взять с собой еще кого-нибудь. Может быть, ты позовешь Адриана?

Керри совсем не хотелось идти на эту вечеринку. Репетиции отнимали много сил, требовали полной концентрации, а бессонная ночь добавила бы усталости. С другой стороны, девушка не желала огорчать подругу, ведь та, по всей видимости, многого ждала от этой вечеринки.

– Адриан может не согласиться, – без особой уверенности сказала она Лиз, решив не уговаривать его, если он сразу откажется.

– Завтра? – спросил Адриан, когда Керри, запинаясь, сообщила ему о приглашении во время перерыва на ленч. – Ты поздно предупредила, дорогая, но для тебя я готов отменить все другие дела, только при одном условии.

– Условие? – Она внимательно посмотрела на него, держа в руке надкушенный сандвич. – Какое?

– Ты примешь мое приглашение на ужин, который у нас не состоялся на прошлой неделе. И в этот раз никаких отговорок! – Он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке. – Я зайду за тобой в восемь!

Заметив взгляд Райана, сидевшего за столом в нескольких шагах от нее, Керри совсем смутилась:

– Ладно. Но в одиннадцать я должна быть дома.

– Ну конечно, у Золушки свободное время всегда ограничено, – саркастически заметил Адриан. – Это правило распространяется и на пятницу тоже?

– Нет. Но я думаю, что одной бессонной ночи в неделю достаточно.

– Но ведь одиннадцать часов – это детское время! – Он пожал плечами. – Впрочем, как пожелаешь. Но по-моему, ты слишком фанатично относишься к работе. Мой девиз: хорошо поработал – отдохни еще лучше.

– И тебе удается претворять его в жизнь без очевидных последствий, – улыбнулась Керри. – Мне же приходится напрягать мозги, чтобы точно следовать инструкциям Уоррена, и удается мне это только при условии, если я посплю ночью не меньше десяти часов. Усталая, я не сыграю даже зайчика в детском утреннике.

– Не знаю, как насчет зайчика, но Хармиана тебе удается. Может быть, доешь свой сандвич? Репетиция начнется с минуты на минуту.

Через десять дней беспрерывных репетиций они подошли наконец к третьему акту. К третьему акту Уоррена Трента, а не Шекспира. Скоро они поставят заключительную сцену и будут готовы начать все сначала, отрабатывая детали, как бы добавляя подливку к уже готовому мясному блюду. Некоторые сцены, конечно, изменятся, будет много переделок. Но спектакль уже обрел очертания и наполнился содержанием, а у актеров теперь не было впечатления, что они бредут в потемках.

– В восемь часов, – напомнил Адриан, когда они выходили из театра. – Оденься покрасивее, лапушка, и я обещаю тебе незабываемые три часа.

– Куда он собирается тебя вести? – спросила Лиз по дороге к метро.

– Надеюсь, не во дворец ее величества. – Керри мысленно перебрала свой гардероб. – У меня есть новое платье, которое я купила на прошлой неделе, но мое пальто из верблюжьей шерсти совершенно к нему не подходит.

– Возьми мое меховое манто, – быстро предложила Лиз. – Я его практически не надевала с тех пор, как макси вошло в моду. У нас с тобой один размер. Не спорь со мной! – прикрикнула она, заметив, что Керри открыла рот, чтобы возразить. – Когда спектакль выйдет на сцену и мы будем получать проценты от кассовых сборов, ты сможешь купить себе что-нибудь.

– Принимая во внимание, что скоро лето, пальто будет действительно очень необходимо, – благодарно рассмеялась Керри. – Спасибо, Лиз.

Всю дорогу до дома они молчали, и, только когда пришли домой, Лиз спросила небрежно, разговаривала ли Керри с Адрианом насчет вечеринки.

– А почему, ты думаешь, я согласилась пойти с ним куда-то в середине недели? – спросила Керри, вешая пальто в холле и направляясь на кухню. – Он поставил мне такое условие.

– Так ты действительно не хочешь идти? – спросила Лиз, шагая за ней по пятам. – Мне показалось, что он тебе нравится.

– Он мне нравится. – Керри зажгла газ и поставила чайник на плиту. – Но не до такой степени, чтобы я не спала из-за него ночами, если ты это имеешь в виду.

– Именно это я и имела в виду. – Лиз неожиданно рассмеялась. – Знаешь… – Она замолчала, так как в прихожей зазвенел звонок. – Это, должно быть, Ноэль хочет уточнить что-нибудь насчет завтрашней вечеринки. В прошлый раз я приходила к нему пораньше, чтобы помочь накрыть на стол. Можно я приглашу его выпить чаю?

– Ну конечно. Должна же я с ним познакомиться.

Оставшись одна, Керри принялась доставать из шкафчика и протирать полотенцем чашки и блюдца.

«Интересно, – размышляла она, – почему Лиз так развеселилась, узнав, что я не влюблена в Адриана? Потому что Райан высказался о нем отрицательно или потому что она сама неравнодушна к этому красивому, но несколько поверхностному актеру? В любом случае ее страхи беспочвенны. «Когда я отдам свое сердце кому-нибудь, это будет совершенно особенный мужчина». Керри поставила чайник на поднос. «Если судьба так распорядится», – мелькнула у нее мысль, и девушка вздрогнула.

По какой-то причине Лиз задвинула сахарницу в глубину верхней полки, когда убирала посуду после завтрака. Убедившись, что она не сможет дотянуться просто так, Керри пододвинула табуретку и взгромоздилась на нее. Она услышала, как позади снова открылась дверь, и поторопилась достать сахарницу. Вдруг она почувствовала, как нога соскользнула с края табуретки, которая закачалась под ней.

В следующий момент две руки твердо легли на ее талию и аккуратно спустили девушку на пол.

– Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вставать на кухонные табуретки очень опасно? – сердито спросил Райан. – Вы могли свернуть себе шею.

Керри осторожно поставила сахарницу на раковину, прежде чем посмотреть в сердитые серые глаза.

– У вас уже вошло в привычку спасать девиц, терпящих бедствие, – сказала она. – Спасибо.

– Пожалуйста. – Он оперся на спинку стула и принялся изучать лицо девушки с уже знакомой ей усмешкой. – Вы разрумянились. Должен ли я отнести это на счет приготовления чая, или, быть может, причиной тому мое внезапное появление?

– Как вам будет угодно, – буркнула Керри. Засвистел вскипевший чайник, что позволило ей отвернуться и заняться приготовлением чая. – Выпьете Чашечку?

– Не откажусь. – Он посмотрел на поднос. – Я вижу три чашки. Ждали меня?

– Нет. – Керри не сочла нужным скрывать правду. – Мы думали, что это сосед с верхнего этажа звонит в дверь.

– Неужели? Какое разочарование. И часто этот мальчик-мажор заходит к вам выпить чаю?

– Не думаю. По крайней мере, я с ним еще не знакома. – Она посмотрела на Райана с любопытством: – Для вас это имеет большое значение?

– Я бы предпочел, чтобы он не заходил к вам. – Райан взял один бисквит из тех, что девушка только что разложила на блюде. – У Лиз есть склонность заводить себе друзей среди каких-то странных личностей.

– Включая меня?

Он усмехнулся:

– Свое мнение о вас предпочитаю придержать до тех пор, пока мы не окажемся в более подходящем месте. Не очень удобно заводить такие разговоры на кухне.

Не удержавшись, она окинула взглядом его стройную, мускулистую фигуру и про себя подвергла сомнению это утверждение. Этому человеку везде будет удобно, если он этого захочет. Ее сердце сжалось.

– Лиз, очевидно, переодевается? – спросила она быстро.

– Да, так она мне сказала. Сегодня ваша очередь готовить пищу?

– Так лучше, чем толкаться вдвоем на кухне.

– Это намек, что я занимаю слишком много места? Ну хорошо… – Он взял поднос. – Постараюсь хоть чем-нибудь быть полезным, отнесу поднос. Еще чем-нибудь помочь?

Керри покачала головой:

– Обычно мы не едим до шести часов. Это просто легкая закуска.

– Надеюсь, не диета? – Осмотрев задумчиво ее хорошенькую, одетую в брюки, фигурку, он добавил: – Вам ведь не требуется никакой диеты, не так ли?

Шагая по коридору вслед за ним, Керри бросила мимолетный взгляд на свое отражение в зеркале: глаза блестят, щечки слегка тронуты румянцем, легкая улыбка на губах…

В гостиной, поставив свою ношу на низкий кофейный столик, Райан устроился на кушетке перед камином и стал наблюдать за тем, как девушка расставляет посуду и разливает чай.

– В это время во всей Британии домашнее чаепитие, – прокомментировал он с добродушной ленцой. – Интересно, какая из вас получится жена? Вы будете уважать мужа и повиноваться ему, как это делают все хорошие жены?

– В пределах разумного, – ответила Керри. – Сахар?

– Два кусочка, пожалуйста. – Его рот скривился. – Я не уверен в том, что вся эта эмансипация принесла какую-то пользу.

– Это мнение всех мужчин. Между прочим, моя бабушка была суфражисткой.

– Мне следовало догадаться. Не случайно у вас такой независимый характер. – Он принял чашку из ее рук, отпил глоток и небрежно добавил: – Что, по-вашему, является залогом удачного замужества?

– Партнерские отношения, – ответила она быстро.

Губы Райана насмешливо скривились.

– Даже когда люди играют на равных, среди них кто-то является лидером и принимает важные решения.

– Но не обязательно это должен быть мужчина, особенно если речь идет о браке.

– Вы не правы. Лидером должен быть мужчина, если вы хотите, чтобы у вас были сбалансированные отношения. За спиной каждого опекаемого мужа находится женщина, которой необходимо, чтобы ею руководили.

– Ты, как всегда, предлагаешь таскать женщин за волосы, – засмеялась Лиз, входя в комнату вовремя, чтобы услышать его последние слова. – Не разрешай ему выводить тебя из себя, Керри. Он это делает нарочно.

– Уважай старших и умных, ребенок, или я расправлюсь с тобой так же, как делал это в прошлом, – пообещал Райан и протянул свою чашку Керри. – Можно мне еще чаю?

– Когда я налью вашей племяннице первую чашку, с радостью предложу вам вторую, – заверила она его с приторной сладостью.

Он ухмыльнулся:

– Не очень-то вежливо со стороны хозяек. Пожалуй, мне следует взяться за ваше воспитание. Небольшое количество вежливости и обходительности украсит любую женщину.

– К совету эксперта по таким вопросам всегда следует прислушаться. – Лиз взгромоздилась на спинку кушетки и взяла в руки чашку с кофе. – Райан, перестань терзать Керри хотя бы на мгновение, лучше успокой ее. Она жутко переживает из-за спектакля.

– А ты нет? – спросил он.

– Я не особенно. Не могу сказать, что я полностью удовлетворена тем, как играю Иру, но совершенно уверена, что могу это сделать лучше и обязательно сделаю. А Керри волнуется за свою Хармиану.

– Почему? – Теперь внимание Райана полностью переключилось на Керри, в вопросе слышалось участие. – В чем вы сомневаетесь?

– Во всем. – Она уставилась в свою чашку, ненавидя Лиз за то, что та начала обсуждать эту тему. – Я чувствую, что все не так. Я иду здесь, делаю поворот там, а ощущаю себя марионеткой, которую кто-то дергает за веревочки.

– Вы считаете, что Уоррен неправильно трактует характеры героев?

– Нет. – Керри замолчала, стараясь привести свои мысли в порядок. – Нет, все, что он предлагает, разумно и обоснованно. Загвоздка в том, что это я не понимаю образ, не чувствую его… – Она подняла глаза и криво усмехнулась. – Это звучит смешно, да?

– Я так не считаю. – Он пристально смотрел на нее. – Как вы думаете, в чем заключается индивидуальность каждого персонажа?

Керри задумалась.

– В мотивах их поступков.

– И чем руководствуется Хармиана?

– Любовью, – ответила она спустя мгновение.

– Да, но какой любовью? Любовью к мужчине? К себе? К жизни, наконец?

– Нет, – уже более решительно произнесла девушка. – К Клеопатре.

– Правильно. Она порабощена – и физически и морально, – порабощена ее царицей и госпожой. И при этом она далеко не слабохарактерная личность. У нее есть и воля, и амбиции, и ума достаточно. Вполне достаточно, чтобы разобраться, что представляет собой Клеопатра.

– Вы имеет в виду, какой она была в начале пьесы?

Циничная усмешка промелькнула на его губах.

– Я имею в виду, какая она сейчас и какой будет всегда: своенравная, ревнивая и абсолютно безжалостная.

– О нет, вы не правы! – пылко возразила Керри, забыв на время, кто сидел перед ней. – Вначале – да, она была именно такой. Но потом, когда Антоний умирает, она убивает себя ради любви!

– Она убивает себя, – возразил Райан спокойно, – потому что ее гордость и тщеславие не позволяют ей смириться с той жалкой участью, которую уготовил ей Цезарь. Конечно, вначале ее тешит эта идея, но только до тех пор, пока Долабелла не подтвердил то, о чем она уже давно догадалась. Вот тогда ее решение созрело окончательно.

– Так вы, значит, считаете, что она никогда не любила Антония? Он был для нее всего лишь одним из многих?..