Текст книги "Четыре папочки на рождество (ЛП)"

Автор книги: Кей Си Кроун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Телефон зашумел от будильника.

– Это напоминание, – сказал я, потянувшись за телефоном и выключив будильник. – Пора забирать наших маленьких.

Я встал и потянулся, понимая, что просидел несколько часов. Я сделал мысленную пометку заняться разминкой до конца дня, я понял, что ничто так не мешает уснуть, как сидение на заднице.

Как раз в тот момент, когда я готовился тронуться в путь, пришло сообщение от Обри:

Привет! Начинает сильно падать снег, так что я решила привезти детей к вам. Можно?

По-моему, звучит неплохо.

Я сунул телефон в карман, глядя на парней.

– Сейчас она отведет детей обратно.

Мальчики посмотрели друг на друга долгими взглядами.

Мак потянулся вперед, закрывая ноутбук перед собой. Он вздохнул, когда он закрылся, оглядывая всех нас.

– Мальчики… нам нужно поговорить.

– По поводу чего? – спросил Маркус хриплым голосом.

– Ты знаешь о чем, – парировал Тайлер. – Мы все пялились на Обри за последнюю неделю.

Маркус пожал плечами.

– Ну и что с того, что мы пялились? Смотреть не преступление.

– В том-то и дело, – сказал Мак. – Мы все делали больше, чем смотрели, мы думали.

Маркус сжал рот в ровную линию.

– Даже так, – сказал я. – Что мы можем с этим поделать? Горячая девушка, это горячая штучка, конец истории, верно? – Как только я произнес эти слова, я понял, насколько они были пустыми. Обри была больше, чем просто какой-то горячей девчонкой.

Мак покачал головой.

– Мы собираемся отправиться на миссию всей нашей жизни. А это значит, что мы не можем позволить себе, чтобы что-то отвлекало нас от цели. Если мы вчетвером отправимся в путь, думая об Обри…

– Это будет отвлекающим маневром, – сказал Тайлер.

– Тогда что, черт возьми, мы собираемся с этим делать? – спросил Маркус. – Что мы можем сделать?

– Мы поговорим об этом, – сказал Мак. – Когда она приходит, мы усаживаем ее и выкладываем все это в открытую.

Маркус фыркнул.

– Ты серьезно? Мы немного поболтаем за чаем о том, как сильно мы все хотим ее трахнуть? Какую возможную пользу это могло бы принести?

Я положил руку на спинку стула и обдумал это.

– Это неплохая идея. Я имею в виду, не то чтобы что-то должно было случиться. Прямо сейчас в этом есть путаница и тайна. Если бы мы сели и обсудили это, вынесли это наружу, мы могли бы развеять это, понимаете? Ничто не убивает разгадать тайну быстрее, чем вытаскивать ее на холодный дневной свет, – я взглянул на круглое окно, за которым валил сильный снег. – Или в серый свет этого дерьмового дня.

Тайлер наклонился вперед.

– Ребята, а что, если она скажет, что чувствует то же самое?

– Хм? – спросил Маркус. – Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что я только что сказал. Что, если мы усадим ее и расскажем ей о том, что мы все чувствовали по отношению к ней, и она просто, смирится с этим, понимаешь?

Никто из других парней ничего не сказал. Что вообще можно было сказать на что-то подобное?

– Ни за что, – сказал я. – Женщине ни за что не было бы круто с четырьмя парнями.

– Почему нет? – сказал Тайлер, пожимая плечами, откидываясь назад и перекидывая руку через диван.

– Слишком чертовски странно, – Маркус покачал головой. – Это то, что она бы подумала. Управлять четырьмя разными парнями.

Я усмехнулся.

– И как, черт возьми, секс вообще может выглядеть? Я имею в виду, подумай об этом.

Тайлер засмеялся.

– Это не невозможно. Более чем один парень может доставить удовольствие женщине одновременно, и если становится слишком тесно, любой из других парней может на некоторое время отступить.

– Я не могу поверить, что мы вообще говорим об этом, – сказал Маркус. – Я даю почти стопроцентную вероятность, что она с криком побежит в противоположном направлении, когда мы поднимем этот вопрос. С таким же успехом можно начинать искать другую няню прямо сейчас.

У Мака была странная улыбка на лице, когда мы втроем ходили взад и вперед.

– Хорошо, большой брат, – сказал я. – Что у тебя на уме?

– О, ничего. Просто кое-что, что я заметил.

– И что это такое? – спросил Тайлер.

– Что, несмотря на все разговоры об этом, никто из нас не отверг эту идею сразу.

Остальные из нас обменялись взглядами, никто не сказал ни слова. Мы знали, что он был прав. На нас опустилась тишина, в комнате не было слышно ни звука, кроме потрескивания огня в очаге.

– Ну? – спросил я. – С таким же успехом можно выйти и спросить об этом… у кого-нибудь здесь есть проблемы с идеей, что все мы будем с ней?

Я ждал, что кто-нибудь из парней что-нибудь скажет. Конечно, у Маркуса, по крайней мере, были бы проблемы.

Ни один из них не сказал ни единого чертова слова.

– Мне это вроде как нравится, – сказал Тайлер. – Мы все в нее влюблены, и если она чувствует то же самое, в чем проблема?

– Мак? – я спросил.

– Мама и папа всегда говорили нам, что делиться, значит проявлять заботу.

Мой взгляд метнулся к Маркусу. Он только пожал плечами.

– Это звучит круто. Обри – малышка, почему она должна привязываться только к одному из нас?

– А ты, Адам? – спросил Маркус. – О чем ты думаешь?

Я рассмеялся, не в силах поверить в то, что было у меня на уме.

– Это определенно неортодоксально, – сказал я. – Но чем больше я думаю об этом… Я увлекаюсь этим. Мы всегда все делали вместе, с тех пор как были детьми. Зачем останавливаться сейчас?

У разговора не было возможности продолжить. Мой телефон зазвонил еще раз.

Я здесь.

Глава 14

Обри

– Полегче, чуваки!

Дети, не теряя времени, сбросили ботинки и куртки, шапки и перчатки.

– Вы, ребята, знаете, что вам нужно поместить их туда, где им самое место, верно?

Они оба посмотрели на меня, мой тон был достаточно серьезным, чтобы они поняли, что я не валяю дурака.

– Хорошо… – Генри медленно повернулся, наклонился и поднял свою зимнюю одежду.

– Прекрасно… – Хэтти сделала то же самое, собрав свои вещи и подойдя с Генри, чтобы повесить их все.

– Хорошая работа, дети, – сказал Адам. Я подняла глаза и увидела, что он был на лестнице, держа стакан виски в руке. Он стоял, прислонившись к перилам в своей непринужденно-сексуальной манере, с ухмылкой на лице и закинув один ботинок на другой. – Следующий шаг, приготовиться к твоей ванне.

Дети застонали, Адам поднял палец и брови.

– А мы должны это делать? – спросил Генри.

– Держу пари на ваши маленькие задницы, что так оно и есть. А теперь, поднимайтесь наверх и ждите меня, хорошо? Мне нужно кое о чем поговорить с мисс Обри.

– Она собирается покупать нас? – спросила Хэтти.

– Конечно. Но только мы сначала поговорим по-взрослому, хорошо?

Это привело детей в восторг. Они поспешили вверх по лестнице и по коридору, слышался легкий топот ног, когда они бросились в ванную.

Адам сбежал вниз по лестнице. Вскоре он оказался достаточно близко, чтобы я чувствовала запах виски в его дыхании, невероятно сексуальный аромат.

– Остальные ребята планируют миссию, – сказал он. – У них все почти под контролем, так что я решил спуститься и помочь тебе с ванной.

– Спасибо. Я имею в виду, я наверняка справлюсь с этим сама.

Он поднял ладонь, качая головой.

– Я настаиваю. Ты выглядишь никудышно и у тебя, наверное, был долгий день.

Моим инстинктом было возразить.

– Конечно. Давай сделаем это.

Он махнул рукой в сторону лестницы.

– После тебя. – Мы направились наверх, и я обнаружила, что потерялась в его внешности, его улыбке и запахе его виски. – Как Эгги?

– Хорошо. На самом деле, я была отчасти рада выбраться из дома.

– Неприятности в раю?

– Нет, она пригласила свою девушку прийти сегодня вечером. Не хочу стеснять ее, понимаешь?

– Совершенно понимаю. – Мы достигли верха лестницы, и он остановился. Я могла бы сказать, что у него что-то было на уме, что-то, что он не был уверен, как сказать. – Кстати, о стеснении своей соседки, ты не против остаться, когда мы закончим с ванной?

– Остаться здесь? В чем дело?

Это странное выражение осталось на его лице. Ребята были решительны безукоризненно, поэтому было особенно странно видеть, как один из них выглядит таким нерешительным и неуверенным в себе.

– У нас четверых есть кое-что, о чем мы хотим с тобой поговорить.

– Что-то случилось? – я спросила.

Он покачал головой.

– Ничего. Просто… кое-что, что нужно обсудить.

Меня уволили? Пока мы шли в ванную, я изо всех сил пыталась придумать объяснение, почему все парни захотели бы вот так посидеть со мной. Быть параноиком не было для меня естественным, но все в том, как Адам говорил и вел себя, заставляло меня чувствовать себя не в своей тарелке.

Эти чувства исчезли в ту же секунду, как я переступила порог ванной. Близнецы стояли посреди большой, просторной комнаты, уже снимая с себя одежду.

– Ладно, чуваки, – сказал Адам, подходя к ванне. – Мы готовы помыться?

Они издали свои восторженные крики в ответ, когда скинули вниз остальную их одежду.

Адам открыл кран, вода стала приятной и теплой, а я налила в нее немного геля для ванны с пеной. Я рассмеялась, когда дети перелезли через край ванны, не теряя времени, плескаясь в воде.

– Итак! – сказал Адам, засовывая руки под воду и промокая их. – Как прошел день с мисс Обри?

– Удивительно! – сказала Хэтти. – Очень удивительно!

– Это ее новое любимое слово, – сказала я, садясь рядом с Адамом у ванны и закатывая рукава. – Все удивительно.

– Все может быть еще хуже, – сказал он. – Расскажите мне все об этом, милорд и миледи.

Хэтти и Генри углубились в рассказ, пересказывая события дня. Адам взял Хэтти, намылил ее и почистил, в то время как я сделала то же самое с Генри. Пока мы занимались своей работой, я не могла не заметить, каким чертовски милым Адам был с детьми. Он плескался с ними в ванне, внимательно слушая, как они рассказывали свои истории.

Все мужчины были такими же крутыми, как и выглядели, военными парнями со стальными глазами до последнего. Однако когда дело касалось их детей, никто из них не боялся показать свои слабые стороны. Было невозможно игнорировать, как много любви было в этом доме, как все парни сходили с ума по своим близнецам.

– Я приготовлю их ко сну, – сказал он, когда мы вдвоем стояли над близнецами, вытирая их после ванны. – Почему бы тебе не спуститься вниз и не устроиться поудобнее? Налей себе все, что захочешь выпить, хорошо?

Больше всего на свете мне хотелось спросить его, что происходит, почему он ведет себя так странно. Однако я оставила это при себе, полагая, что ответы на мои вопросы будут получены достаточно скоро.

– Дядя Адам? – спросила Хэтти, заворачиваясь в полотенце. – Ты можешь заплести мне волосы?

Адам усмехнулся.

– Конечно, душистый горошек. Но сперва, если ты хочешь, чтобы я заплел тебе косу, тебе нужно хорошенько высушить волосы. Ты ведь знаешь, как мы это делаем, верно?

– Верно! – Хэтти, не теряя времени, схватила с вешалки еще одно полотенце.

– Мы надеваем это себе на голову и начинаем вуш-вуш-вуш! – издавая этот звук, Адам энергично двигал руками над головой. – Ты тоже, Хен – вуш-вуш-вуш!

Я протянула Генри полотенце, и он сделал то же самое, они вдвоем встали перед Адамом и все вместе сказали “вуш-вуш-вуш”, растрепывая и суша свои волосы. Это было так чертовски очаровательно, что я не могла перестать улыбаться.

– Очень хорошо! – сказал Адам, вставая, волосы детей были растрепаны. – Теперь мы приведем вас в порядок перед сном, – он потянулся к тумбочке в ванной и взял пластиковую черную расческу и щетку, передав расческу Генри, а щетку Хэтти. – Приведите себя в порядок, хорошо? Потом мы займемся нашими делами, и я заплету тебе косу.

Дети принялись за работу, взобравшись на свои маленькие табуретки перед зеркалом. Генри тщательно расчесал волосы, сделав аккуратный пробор, в то время как Хэтти медленно расчесывала и делала ее волосы красивыми и прямыми.

– Вот в чем дело, – сказал Адам, подходя ко мне и тихо говоря, пока дети заканчивали причесываться. – Я только что посмотрел как заплетать французскую косу по видео из ютуб… Вряд ли я эксперт.

Я ухмыльнулась, зная, о чем он спрашивает.

– Хочешь, чтобы я помогла?

– Если ты не возражаешь.

– Совсем не возражаю. И я подготовлю Генри ко сну, пока ты будешь этим заниматься.

– Отлично.

Когда дети закончили в ванной, мы направились по коридору в их большую спальню. Пространство было таким очаровательные, сторона Генри была оформлена в ковбойском декоре, у Хэтти царит атмосфера подводного мира.

Генри повернулся ко мне с улыбкой на лице.

– Ты можешь помочь мне надеть пижаму?

– Конечно, могу, малыш, – я подошла к комоду, открыла его и позволила Генри выбрать то, что он хотел надеть на ночь. Сделав это, Адам сел рядом с Хэтти и занял позицию, чтобы сделать ей прическу.

– Хорошо, – сказал он. – Ты готова?

– Готова!

Генри умел одеваться перед сном, так что мне почти ничего не пришлось делать, кроме как убрать его мокрое полотенце. Когда я это сделала, я наблюдала, как Адам заплетал волосы Хэтти в косу, его большие руки двигались медленно и осторожно, когда он работал, на лице было выражение полной сосредоточенности. Хэтти держала свою любимую мягкую игрушку, большого синего дельфина, пока он заплетал косу. Это было так чертовски мило.

Я сидела на кровати Генри и читала "Маленький синий грузовичок", рассказ, который он выбрал на ночь.

– И… готово! – когда Адам закончил, он убрал руки. – Что мы думаем?

Я посмотрела на Хэтти, одобрительно кивая. Коса была не идеальной, но чертовски хороша.

– Совсем неплохо, но я думаю, что последнее слово остается за клиентом.

Адам рассмеялся, потянулся к комоду, взял маленькое ручное зеркальце и отдал его Хэтти. Она рассматривала свое отражение, поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы увидеть косу.

– Это так красиво, – сказала она. – Спасибо тебе, дядя Адам! – с этими словами она отбросила зеркало в сторону и обняла Адама. – Я люблю тебя.

– И я тоже люблю тебя, Хэтс, – он взглянул на меня. – Я просто собираюсь прочесть этим двоим еще одну историю, прежде чем они отправятся спать. Спасибо, что осталась здесь. На кухне есть вино, если хочешь, можешь налить бокал.

– Звучит идеально.

Я встала, чтобы уйти, но Генри хотел обнять меня, что я с радостью и сделала, прежде чем перебраться туда, где Хэтти уютно устроилась рядом с Адамом для рассказа. Я взглянула на них через плечо, мое сердце практически разрывалось от того, насколько милой была эта маленькая сцена.

Выходя из спальни и спускаясь по лестнице, я размышляла о том, какими хорошими опекунами они все были, каждый по-своему. Хэтти и Генри, возможно, потеряли свою мать, которую никто не мог по-настоящему заменить, но они обрели любовь четырех замечательных дядей.

Четыре замечательных дяди, которые хотели поговорить со мной о… чем-то. Напряжение сжало мой живот, когда я вошла на кухню. Вдалеке я слышала, как они разговаривают друг с другом в гостиной, их низкие голоса эхом разносились по всему дому. О чем именно они говорили, я не могла сказать.

Я заметила на стойке открытую бутылку красного вина. Обычно, я не была любителем выпить, чтобы справиться с ситуацией. Перспектива предстоящего разговора, однако, заставила меня потянуться к ней. Я налила полный стакан и сделала глоток. Через большие окна на кухне я могла видеть, как валил снег, настолько сильный, что я начала задумываться, не стоит ли попробовать доехать до дома. Не говоря уже о том, что мне на самом деле не хотелось заходить на сеанс беседы в гостиную.

– Выгладит не очень, – громкий голос Мака вывел меня из транса. Я обернулась и увидела, как он входит в кухню.

– Без шуток. И моя машина никуда не годится в такую погоду.

– Я видел ее, эту маленькую Субару. Тебе нужно что-то немного существенное, если ты собираешься жить такой жизнью.

Он встал рядом со мной. В тот момент, когда он был рядом, напряжение, которое я чувствовала всякий раз, когда рядом был не только Мак, но и любой из парней, нахлынуло обратно. Моя киска сжалась, мое сердце бешено колотилось.

Может быть, это была не самая плохая идея в мире, если они хотели меня уволить. Хотя это было чертовски больно, как еще я должна была справляться с тем, что братья заставляли меня чувствовать ежедневно? И все же от осознания того, что я больше не увижу ни их, ни детей, у меня чуть живот не подкосился.

Мак облокотился на стойку, мы вдвоем некоторое время смотрели на снег за окном. Он повернулся ко мне, его невероятно красивое лицо было всего в нескольких дюймах от моего.

– Мы, э-э, мы готовы в другой комнате. Не стесняйся принести свое вино.

Напряжение между нами было густым, как патока. Все, о чем я могла думать, это о

том, как он наклонится вперед и крепко поцелует меня, мягкость его губ смешалась бы с грубостью его щетины на моем лице. Это было точно так же, как в то утро с Маркусом, напряжение между нами повисло в воздухе, прежде чем он грубо прервал его и ушел.

– Да. Конечно.

Он закрыл глаза и отстранился, как будто это потребовало больших усилий, чтобы не поцеловать меня так, как мы оба явно хотели. Мак открыл рот, чтобы что-то сказать. Однако, что бы это ни было, он не выдал этого. Вместо этого он сжал губы и ушел, не сказав больше ни слова.

И снова я была одна. Разговор, который у нас только что состоялся, был идеальным небольшим подведением итогов моих отношений, таких, какими они были, со всеми парнями: теплыми, дружелюбными и непринужденными, но пропитанные сексуальным напряжением, из-за которого было почти невозможно даже говорить.

Может быть, именно об этом и был разговор? Страх и возбуждение вскипели во мне в равной мере, возбуждение при виде парней, всех вместе, но я боюсь, что это может быть в последний раз.

С вином в руке я вошла в кабинет. Они были там вчетвером, у каждого по стакану виски, в камине потрескивал теплый огонь. Два больших арочных окна по обе стороны камина открывали вид на кружащийся в темноте снег. Ребята болтали друг с другом, когда я вошла, и легкие улыбки на их лицах дали мне понять, что, скорее всего, речь не шла ни о чем серьезном.

Однако когда я вошла, улыбки исчезли. Их глаза обратились ко мне, и не один из них не произнес ни слова. Несмотря на страх, я почувствовала, что становлюсь влажной и напряженной внизу, мое тело тоскует по мужчинам. Это беспокоило меня. В конце концов, как, черт возьми, я должна была вести нормальный разговор, если все, о чем я могла думать, это о том, что они по очереди разговаривают со мной?

Мак немного приподнялся со своего стула, остальные ребята сделали то же самое.

Я не могла удержаться от смешка.

– Вы все такие вежливые, настоящие джентльмены.

– Поверь мне, – сказал Адам. – Если бы наша мама была здесь и увидела, что мы не встаем, когда леди входит в комнату, она бы вытащила одно из этих поленьев прямо из огня и дала бы каждому из нас этим по голове.

Я поняла, что не так уж много знаю об их родителях, разговор будет в другой раз. Я надеялась получить такой шанс.

– Пожалуйста, – сказал Мак, указывая на диван напротив камина. – Присаживайся.

Я сделала, как он просил, скользнув на чрезвычайно удобный диван и устроившись поудобнее. Между этим, вином, огнем и снегом передо мной были все предпосылки для идеального маленького зимнего вечера. Компания тоже не пострадала.

Конечно, все еще оставалась незначительная деталь того очень реального шанса, что меня вот-вот меня уволят.

– Спасибо, что осталась ненадолго, Обри, – сказал Мак. – То, что ты нашла время поболтать с нами, очень много значит.

Адам вытянул шею, выглядывая в окно.

– Хотя, если у тебя нет снегоступов, не похоже, что ты куда-то уйдешь.

Я потягивала вино, нервная энергия нарастала с каждой секундой.

Я больше не могла этого выносить. Я должна была спросить.

– Хорошо, – сказала я, ставя свой стакан на кофейный столик. – Если есть что-то, что вы, ребята, хотите рассказать мне о моей работе, давайте послушаем это прямо сейчас. Я могу справиться с отказом, я могу справиться с увольнением. Но есть единственное, в чем я не сильна, так это в предвкушении.

Слова сами собой слетели с моих губ.

Парни смотрели друг на друга с одинаковым недоуменным выражением, как будто они не были уверены, что правильно меня расслышали.

Адам был тем, кто нарушил молчание.

– Ты думаешь, что мы привели тебя сюда, чтобы уволить? То есть сказать тебе, что ты больше не собираешься на нас работать?

Тайлер усмехнулся.

– Если бы мы это сделали, нашим следующим шагом было бы нанять несколько телохранителей, чтобы защитить нас от близнецов. Клянусь, они бы расправились с нами, размахивая крошечными кулачками, если бы мы тебя уволили.

Я была сбита с толку.

– Так, это не о том, чтобы уволить меня? Но это из-за моего спектакля?

– Нет, – сказал Маркус, его тон был грубым, как всегда. – Не это.

– Тогда… что это? Извините, что настаиваю, но все это кажется немного необычным, понимаете?

Мужчины снова посмотрели друг на друга. Я чувствовала, что, что бы это ни было, они не были уверены, с чего начать.

Мак, сделав глубокий вдох, начал.

– С тобой было очень приятно общаться, и дети уже без ума от тебя.

– Все равно, – сказал Адам. – Есть чертовски хороший шанс того, что после нашего разговора ты можешь передумать работать на нас.

Чем больше они говорили, тем больше я запутывалась.

Мак сжал губы в ровную линию, как будто понимая, что все они говорят очень загадочно.

– Обри, я сразу перейду к делу. Мы вчетвером, у нас есть чувства к тебе.

Моя кровь забурлила быстрее.

– И о каких чувствах мы говорим?

Тайлер ухмыльнулся.

– Мы все в тебя влюблены. Например, каждый из нас думает, что ты чертовски сексуальная, – он на секунду отвел взгляд, как будто жалел, что не сказал это больше красноречиво. – Ну, это больше, чем просто мы думаем, что ты горячая штучка. Ты нам всем нравишься, мы чувствуем связь.

– И мы думаем, что ты чувствуешь то же самое, – сказал Маркус.

– Мы говорим это не для того, чтобы поставить тебя в неловкое положение, – быстро добавил Адам.

– Ну, я вроде как чувствую, чувства, – признаюсь я.

– Ты хочешь сказать это один на один? – спросил Адам, наклоняясь вперед с выражением беспокойства в глазах. – Или двое на одного? В наши намерения не входило подавлять тебя или что-то в этом роде. Просто подумал, что так будет легче сделать это в открытую вместе. – Адам был добрым и любезным, как всегда, и это чертовски помогло мне почувствовать себя лучше из-за того, что складывалась очень странная ситуация.

– Нет, все в порядке. Я думаю. Но ты прав, лучше поговорить об этом всем вместе, – я закрыла глаза и подняла ладонь. – Но позвольте мне прояснить это. Все четверо из вас хотели поговорить со мной, потому что, ну, все четверо неравнодушны ко мне? Имею ли я на это право?

– Ты все правильно поняла, – сказал Мак. – Мы все находим тебя чрезвычайно интригующей.

– Более того, – продолжил Тайлер. – Ты замечательная. Ты забавная и умная, красивая и прекрасно ладишь с детьми… ты единственная в своем роде. Парень должен быть не в своем уме, чтобы не заметить, какая ты невероятная женщина.

Я поерзала на своем месте, не уверенная, как справиться со шквалом добрых слов, обрушившихся на меня.

Маркус сложил руки на груди.

– Есть причина, по которой мы хотели рассказать тебе об этом сегодня вечером. Послезавтра мы отправляемся на нашу миссию, и мы не хотели отвлекаться.

– Отвлекаться? Из-за меня?

Адам кивнул.

– Ага. Как, черт возьми, мы должны сосредоточиться на принятии решений об убийстве плохих парней, если мы все думаем о великолепной женщине в доме, гадая, что она чувствует к нам?

– Что она чувствует к… ним? – я спросила.

Реальность ситуации, наряду с ее странностью, начала доходить до меня.

Я была увлечена не просто одним из них, а всеми четырьмя.

Мой взгляд метался по комнате, переходя от одной пары глаз к другой. Я не могла поверить в то, что слышала, в то, о чем на самом деле был этот разговор.

– Как мы все к тебе относимся, – сказал Мак, как будто почувствовав мое затруднение, и понимая, что происходит. – Вот в чем дело. Мы… что ж, мы все четверо без ума от тебя.

Я открыла рот, затем быстро закрыла его, даже отдаленно не уверенная в том, что сказать. Я пристально уставилась на бокал вина передо мной, протянула руку, схватила его, поднесла к губам и сделала большой глоток.

– Вы, э-э, должны меня извинить, – сказала я. – Я не совсем привыкла к мысли о том, что четверо мужчин, причем четверо братьев, делятся со мной чем-то подобным.

Теплые улыбки появились на всех их лицах, даже у обычно стоических и неразговорчивых Маркуса и Мака. Это было сюрреалистично, но спокойствие и хладнокровие, с которыми ребята справились с этим, во многом помогли мне почувствовать себя лучше.

– Я понимаю это, – сказал Мак. – Черт возьми, мы все это понимаем. Для нас это тоже было странно, когда это случилось в первый раз.

– Когда это случилось в первый раз? Вы издеваетесь надо мной, вы, ребята, уже проходили через это раньше с другой женщиной?

– Да. И это было последнее, чего мы ожидали.

– Около двух лет назад, – начал Мак, сделав глоток виски. – Нам понадобилось несколько дополнительных рабочих рук на ферме для первого большого урожая. Мы разместили объявление в городе, и не успели мы оглянуться, как у нас была дюжина рабочих, готовых принять участие. У нас есть гостевой дом, так что большинство из них остановились здесь на Тысяча акров на сезон. Одной из них была женщина по имени Тиффани.

Я почувствовала, как атмосфера изменилась при одном упоминании этого имени. Мужчины смотрели друг на друга, и у каждого из них создавалось впечатление, что эта женщина, кем бы она ни была, была предметом, который редко, если вообще когда-либо выходил за их рамки.

– Тиффани, – сказала я, примеряя это имя. – Кем она была?

– Короче говоря, – сказал Адам. – Она была женщиной, которая не могла решить между нами четырьмя, поэтому она решила заполучить нас всех.

Я сильно моргнула, пытаясь осознать эту идею.

– У нее были… вы все? Извините за любопытство, но вам придется посвятить меня в это.

Маркус сделал глоток виски, прежде чем начать объяснять.

– Один за другим. Вот как она заполучила нас. Сначала Мак, потом я, потом Адам, потом Тайлер.

– Приберегая лучшее напоследок, естественно, – сказал Тайлер с улыбкой.

– Подожди, так она прыгала с одной кровати на другую? – я спросила. Это было так странно, что почти невозможно было переварить.

– В значительной степени, – ответил Адам. – Но она сделала это не хищническим способом. Мы все ей нравились одинаково, так что все получилось так, как получилось.

Я думала о своем опыте общения с мужчинами за последнюю неделю, о том, как я была почти близка к тому, чтобы поцеловать их всех не один раз. Я не знала эту женщину Тиффани, но я чертовски уверена, что мог бы ей посочувствовать.

– Что случилось? – спросила я, увлеченная рассказом.

– Мы все подозревали, что что-то происходит, – сказал Мак. – Трудно долго скрывать подобную ситуацию. Мы поболтали и…

– Никому из нас на самом деле не было дела, – вмешался Адам. – Она нам все еще нравилась, это не изменилось. Кулаки не начали лететь, не было никакой ревности, даже немного.

– Тогда что? – спросила я, заинтригованная.

– Бедняжка Тиффани, должно быть, сходила с ума, – сказал Тайлер. – Держать что-то подобное в секрете. В любом случае, она собрала нас всех на встречу, решив, что так будет легче рассказать всем нам одновременно.

– Вот как сейчас? – сказала я с улыбкой.

– Разве что наоборот, – сказал Маркус, отвечая на мою улыбку своей собственной.

– Она рассказала нам об этом, – сказал Адам. – Должно быть, думала, что мы переругаемся друг с другом, а затем вышвырнем ее задницу из Тысячи акров. Но это не то, что произошло. Нам просто… было все равно. Она нравилась нам, мы нравились ей… что плохого в том, чтобы немного поделиться между братьями?

– Тиффани, естественно, была ошеломлена, – продолжил Тайлер. – Но как только она оправилась от первоначального шока, как только она поняла, что мы не были расстроены, разговор принял другой тон. Мы начали говорить о том, как двигаться дальше.

– И что вы решили? – слова сами собой слетели с моих губ. Может быть, я звучала чересчур оптимистично, но кто мог бы винить меня? Я отчаянно хотела узнать, что случилось с Тиффани.

Мак заговорил.

– Мы решили просто продолжать в том же духе. Только теперь нам не нужно было притворяться по этому поводу. Мы были открыты друг с другом. Сначала это было немного странно, но ты была бы удивлена, как быстро привыкаешь к подобному расположению.

Тайлер продолжил.

– Началось с того, что она выбирала, с кем из нас она хотела бы провести ночь. Однако со временем мы начали делиться.

– Делиться? – к этому моменту я наклонилась вперед на своем кресле, я была почти на самом краю.

– Она выбирала одного из нас, – начал объяснять Мак. – Потом двоих. Затем два превратились в три… трое превратились в четверых. Сначала это было немного трудно.

– Держу пари, – сказала я, не в силах удержаться от скрытого намека.

Ребята засмеялись.

– Вырвала слова из моего рта, – сказал Тайлер. – Но это не так уж сложно. Мы вчетвером не торопились с ней, слушали, чего она хочет, а потом давали ей это. Это было приятно. Никакой спешки, просто мы вчетвером заботились о том, чтобы она получала удовольствие так, как она хотела.

Я уже была мокрой, но того, что парни говорили с ней обо всех четырех сразу, было достаточно, чтобы я почувствовала, что мне нужно сменить трусики. Мое дыхание было медленным и неглубоким, сердце билось быстро. Я не была уверена, как я смогла бы с этим справиться, прежде чем требовать этого для себя.

– И когда мы не были с ней в спальне, сказал Мак. – Мы по-своему заботились о ней в доме. Конечно, она все еще работала на нас. Но как только мы поговорили с ней о том, где мы находимся, она закончила тем, что заняла одну из гостевых спален или выбрала одну из наших кроватей для ночевки.

Я не знала, что сказать. В воздухе повисла тишина, и я почувствовала желание заполнить ее чем-нибудь.

– Что с ней случилось? Я имею в виду, после того, как она закончила работать?

Мак снова подхватил нить разговора.

– Однажды утром мы все встали, готовые начать день. Мы привыкли не знать, в какой кровати она провела ночь, поэтому все предположили, что она была в одной из комнат другого брата. Когда мы сели завтракать, мы все поняли, что она ушла.

– Оставила записку, – добавил Маркус. – Там говорилось, что, хотя ей и понравилось время, проведенное с нами, она знала, что ей нужно двигаться дальше.

Тайлер улыбнулся.

– Думаю, она решила, что у нее не хватит духу порвать с четырьмя мужчинами сразу.

Я слегка рассмеялась.

Однако когда история закончилась, до меня начало доходить, что я должна была спросить, почему они рассказывали мне все это.

– Вы хотите этого со мной, верно? – спросила я, мое сердце почему-то забилось еще быстрее. – Так вот к чему вы вели?