Текст книги "Рэд (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Ты в порядке? – Спрашивает он, но не смотрит мне в глаза. Они сосредоточены на легком контуре отпечатка руки на моей левой груди, там, где Рис прикасался ко мне. Материал смялся от того, как он сжимал.

– Я в порядке. Теперь я могу идти? – Я пытаюсь сложить руки на груди, чтобы прикрыть отметину, когда он приближается. Я оказываюсь прижатой к стене позади себя, когда он заполняет мое пространство. Черт, от него так хорошо пахнет кожей и мужеством, это опьяняет.

– В следующий раз надень эту чертову футболку поверх лифчика. Может быть, тогда не будет никаких проблем с лапаньем, – выплевывает Маверик, и я изумленно смотрю на него.

– Ты на самом деле серьезно? Ни на одной другой девушке там нет футболки, – отвечаю я, инстинктивно поднимая руки к его груди, чтобы удержать его. – Ты также не можешь указывать мне, что надеть, и даже если бы на мне ничего не было, это не дает Рису или кому-либо еще права прикасаться ко мне. – Я в ярости. Как он смеет обвинять…

Прикосновение его большого пальца к моему упругому соску под спортивным лифчиком лишает меня дара речи, и я подавляю стон от такого нежного прикосновения. Поднимая его взгляд от моей груди к моим глазам, я с удивлением вижу их такими зелеными, как свежая трава. Внезапно он качает головой, словно опомнившись, и опускает руку.

– Может быть, если бы ты не раздвигала ноги практически для всех, люди не были бы так увлечены…

ТРЯСЬ.

Дрожа от шока, моя рука пульсирует жаром, когда покалывание проходит по моим костям. – О боже. Мне не следовало этого делать. Я не хотела. Я просто… Я просто… Мне жаль. Ты ни черта не знаешь обо мне, и у тебя нет права так говорить, – выпаливаю я, слезы наворачиваются на глаза из-за того, что я причинила ему боль.

Его глаза, наконец, встречаются с моими, он прочищает горло и отступает назад. – Ты можешь идти. Прости, я не должен был говорить тебе этого или прикасаться… – шепчет он, замолкая, когда обходит вокруг, чтобы сесть в свое кресло. Я замолкаю на мгновение, пытаясь решить, остаться мне или уйти, но в глубине души я знаю, что то, что если я останусь, ничего сейчас не исправит.

Выскользнув из комнаты, я тихо закрываю за собой дверь, мои плечи печально поникли. Решив не возвращаться в спортзал, я направляюсь в раздевалку. Я слышу, как Маверик ругается и стучит кулаком по дереву, но не останавливаюсь. Я понятия не имею, что, черт возьми, только что произошло или что на меня нашло, но прямо сейчас мне нужно немного пространства.

Глава 12

Джесс

Занимая место в обеденном зале напротив Луны, я все еще не оправилась от всего, что произошло в офисе Маверика. Когда Луна и другие девочки вернулись к шкафчикам, я только что приняла душ и оделась, ведя себя так, будто все было в порядке.

Не думаю, что я когда-либо раньше была так взвинчена, но я любитель комфорта, в основном, когда меня нет дома с мамой. Я жду, когда на стол подадут большую тарелку макарон с сыром и калорийную газировку. Не думаю, что у меня есть время на мороженое, но прямо сейчас я бы не отказалась от огромной порции теста для печенья Ben & Jerry's.

– Серьезно, Рыжая, что происходит? – Спрашивает Луна, явно чувствуя мое внутреннее смятение, и я вздыхаю, переплетая пальцы вместе, размышляя, безопасно ли говорить с ней об этом. У нее и без того хватает забот.

– Что ж, мне нужно, чтобы ты пообещала, что я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы ты взваливала на себя еще и мое дерьмо, хорошо? – Она, кажется, готова возразить, но я поднимаю бровь, и она неохотно кивает.

– Итак, перед тем, как я поступила в Физерстоунскую академию, у меня дома произошел грандиозный скандал, в котором участвовали моя мать и ее гости. Возможно, я сказала что-то такое, что сделало ее несчастной, и мой отец посадил меня на следующий самолет в Ричмонд. – Морщины на ее лбу становятся глубже, пока я говорю, и я понимаю, что никогда по-настоящему не рассказывала здесь о своей жизни.

– Ладно… Мне нужно пойти и отшлепать сучку? – Она хмыкает, и я хихикаю.

– Мне не нужно, чтобы ты нападала на мою мать. Я ухмыляюсь: – Пока, – добавляю я, и она кивает, чтобы я продолжала.

– Ну, спор начался из-за того, что мистер и миссис Уикер и моя мать, по сути, готовили мою свадьбу с их сыном. – Оглядевшись по сторонам, я убеждаюсь, что "Тузы" еще не на радаре, прежде чем продолжить. – Так получилось, что их сын оказался тем, с кем я перепихнулась по пьяни ранее летом. Об этом я сожалею, и я не хочу быть прикованной к этому безвольному члену на всю оставшуюся жизнь. Так что, возможно, я и сказала что-то в этом роде, но их сын, похоже, все еще думает, что это произойдет.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться со взглядом Луны, когда ее пальцы барабанят по столу между нами. – И этот парень, должно быть, тот самый, с "Боя"? – Спрашивает она, и я киваю в ответ.

– Да, Рис Уикер.

– Рис Уикер – ходячий мертвец, – ворчит Луна, но я протягиваю ей руку, лежащую на столе.

– Пожалуйста, Луна. Он безвреден. Клянусь, если мне понадобится твое вмешательство, я приду к тебе. Но я пытаюсь постоять за себя и учусь не сносить ничье дерьмо. Я чувствую, что меня всегда нужно защищать, а это не то, чего я хочу.

Она смотрит на меня сверху вниз, кажется, целую вечность, но она должно быть видит искренность в моих глазах, прежде чем со вздохом откинуться на спинку стула.

– Прекрасно. Но если я подумаю, что что-то выходит из-под контроля, я вмешаюсь. – Я нетерпеливо киваю в ответ и отпускаю ее руку. – Итак, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, – говорит Луна, пока парни заказывают ей и себе еду.

– Ах да? – Бормочу я. Когда я встречаюсь с ней взглядом, я с удивлением вижу напряжение в ее глазах, когда она потирает руки. Слегка наклонившись вперед, я кладу руки на стол, в то время как мой мозг начинает работать со скоростью мили в минуту от беспокойства о том, что ее беспокоит. Ее образ мгновенно изменился по сравнению с тем, что было несколько минут назад, когда она предлагала отшлепать сучку для меня.

– Рыжая, я хочу, чтобы ты переехала в Туз, в свою отдельную комнату, – выпаливает она, изображая уверенность в своих словах, и мне требуется мгновение, чтобы осознать то, что она говорит.

– Что? Ни за что, Луна. Ты что, с ума сошла? – Я слишком поздно осознаю, что перешла на повышенные тона, и чувствую, как другие студенты смотрят в нашу сторону. Как это вообще могло случиться?

– Это для твоей же безопасности, Рыжая. Раф обещал, что для тебя ничего не изменится, когда ты переедешь в комнату Гиббса. Ты продолжишь свою родословную, как обычно, но останешься в Туз с нами, на одном этаже с Каем и Оскаром. Это беспроигрышный вариант. – Я вижу, что она пытается продать это мне, но решимость в ее глазах говорит мне, что я перееду как можно скорее, нравится мне это или нет.

– Я собираюсь спросить снова, ты с ума сошла? Я не могу просто начать жить в комнате Гиббса. Это не мое, и я отказываюсь быть кому-либо обязанной за это. – Я пытаюсь найти основания для своих аргументов здесь, но я не хочу переезжать туда и жить по чужим правилам, особенно после того, как жила со своей матерью. По крайней мере, в Бубнах у меня есть свобода воли, хотя в глубине души я знаю, что Луна никогда бы не поставила меня в подобную ситуацию. Если бы она действительно знала мою домашнюю жизнь, то к концу дня добилась бы моей эмансипации.

– Послушай, Рыжая, я знаю, что не могу держать тебя взаперти со мной в моей комнате, хорошо? Но это небезопасно, когда ты находишься в другом блоке. Не после Пирамиды, Джесс. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной на небольшой компромисс. Я оставила все попытки оттолкнуть тебя. Поэтому позволь мне предложить альтернативу, при которой мы обе получим то, что хотим. – Ни одна из нас не моргает, глядя друг на друга сверху вниз, и грубые эмоции в ее словах заставляют меня сдаться, как я обычно делаю.

– Хорошо, но мне нужно больше деталей, чем это, – бормочу я, указывая на нее своим самым сильным взглядом, но знаю, что это не производит желаемого эффекта. Тузы рассаживаются вокруг нас, но я отказываюсь уделять им какое-либо внимание, когда у нас такой важный разговор.

– Значит, ты ей сказала? Мы будем соседями, Джессикинс. Это означает, что я могу следить за любыми мальчиками, о которых ты мне не рассказываешь, которые пытаются прокрасться в твою комнату и выйти из нее, – говорит Оскар, покачивая бровями, что в этот самый момент только усиливает мое внутреннее напряжение. Крепко зажмурив глаза, я пытаюсь сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем в конце концов врежу кому-нибудь еще сегодня.

Глядя через стол на Луну, я вздыхаю. – Я действительно хочу врезать ему тем особенным способом, который ты мне показала.

– Я помогу тебе, – говорит Роман, прежде чем Луна успевает ответить, и, подмигнув, поворачивается и хлопает Оскара по затылку.

– Какого хрена, Ром? В этом не было необходимости, – рычит Оскар, но я не могу сдержать смех, срывающийся с моих губ, когда небольшое напряжение покидает мое тело. Роман протягивает мне кулак, точно так же, как он делает после тренировки, и я встречаю его посередине, сталкиваясь кулаками и шевеля пальцами.

– Вы, ребята, только что стукнулись кулаками? Я в замешательстве. – Спрашивает Луна, и между ее бровями появляется глубокая морщинка, когда она переводит взгляд между нами, что только заставляет меня смеяться сильнее.

– Не надо меня ненавидеть, потому что ты – это не я, – дерзит Роман, и эта его спокойная, веселая сторона застает меня врасплох. Официант приносит тарелку с макаронами и сыром, которые принадлежат мне, отчего у меня урчит в животе. Быстро забирая тарелку у него из рук, я даже не обращаю внимания на то, что едят остальные. Пока мы все сидим и едим в тишине, я обдумываю, что мне на самом деле нужно спросить Луну обо всей этой идее переезда в Туз, которая ей пришла в голову.

– Стреляй ими в меня, Рыжая, – говорит Луна, и я делаю большой глоток своего шипучего напитка, прежде чем решаю, с чего начать.

– Нужно ли мне менять какие-либо из моих занятий?

– Нет, твой график остается прежним.

Хорошо. Я не хочу менять каждый аспект своей жизни, когда я только немного освоилась.

– Обязательно ли мне участвовать в Играх? – Спрашиваю я, мое сердце бешено колотится в груди от того, каким может быть ее ответ.

– Определенно нет, Рыжая. Если бы это было условием, ты бы к нам не переезжала. Я обещаю. Мой пульс немного успокаивается, пока я пытаюсь осознать, как это вообще могло произойти.

– Как Физерстоун это допускает?

– Джулиана значится твоим опекуном, и, прежде чем ты спросишь, твой отец в курсе. – Она нервно теребит салфетку в руке, и мое сердце замирает. Я чувствую, что все за столом смотрят на меня, и мне нужно вести себя нормально. Срань господня, она, по сути, освобождает меня из моего ада без моего ведома.

– О, круто. Наверное, – бормочу я, делая глоток содовой и заканчивая разговор на этом. Внутренне мой мозг не может функционировать, не понимая всей картины. Тем не менее, мысль о Джулиане как о моем опекуне, в отличие от моей собственной матери, заставляет меня плакать от радости. Может ли это быть реальностью? Может я наконец, умыла руки от своей матери?

– Тааак, ты не против? – Луна настаивает, и я знаю, что должна дать ответ. Я просто не хочу, чтобы они видели, как это на самом деле влияет на меня.

– Ну да. Джулиана была действительно мила, когда мы ходили по магазинам за одеждой. Я понимаю, что она чертовски безжалостна. В какой-то момент я слышала, как она по телефону сходила с ума из-за кого-то, но она была действительно добра ко мне. К тому же, она тебя очень любит, так что я не собираюсь жаловаться.

По-видимому, довольная моим ответом, она опускает взгляд на свой телефон, оставляя меня погрузиться в собственные мысли. Я хочу уйти, чтобы поговорить со своим отцом, с Джулианой, со всеми, кто может предложить мне немного больше информации, не вызывая подозрений у этих защитников– ублюдков.

Я чувствую, что с Луной что-то происходит, но она ни о чем не упоминает, даже когда сидит рядом с Романом, и все же я чувствую, как от нее исходит напряжение. – Мы собираемся уезжать. Мне нужно забрать ключи у Уэста, чтобы мы могли заселить тебя сегодня вечером.

– Сегодня вечером? – Я удивленно спрашиваю, а ключи у Уэста? Жаль, что он избегает меня. В противном случае, я бы сама забрала их у него. Хотя, судя по подергиванию челюсти Романа, за их встречей кроется нечто большее.

– Я больше не могу терять время, Рыжая. Я пыталась привести это в действие с тех пор, как мы были в Нью-Йорке. У тебя ведь сейчас свободный период, верно?

– Да.

– Отлично, собирайся. У меня есть четверо горячих парней, которые помогут тебе с переездом. – Я съеживаюсь от ее слов, и мой ответ льется без фильтра.

– Они все заняты, и не все такие уж горячие.

– Эй, тебе лучше взять свои слова обратно. Я Оскар, гребаный, О'Шей. Я чертовски горяч, – перебивает Оскар, ведя себя как обиженная королева конкурса.

– О, Оззи, я бы хотела иметь возможность смотреть на вещи с твоей точки зрения, но я не могу засунуть голову так далеко в собственную задницу, – говорю я с усмешкой, заставляя весь стол взорваться смехом, когда он надувается, как ребенок. Не сказав больше ни слова, Луна и Роман уходят, и мне не терпится сделать то же самое.

– Хочешь, я вернусь с тобой в Бубны и помогу собрать твои вещи? – Спрашивает Паркер, и я тут же качаю головой.

– Спасибо, Паркер, но со мной все будет в порядке. – Схватив сумку, стоявшую у моих ног, я собираюсь уходить, мой мозг работает со скоростью миля в минуту, и мне нужно поговорить с отцом. Улыбнувшись оставшимся за столом Тузам, я направляюсь к выходу. Выйдя на свежий воздух, я улучаю минуту, чтобы унять пульсацию в ушах, когда чья-то рука хватает меня за запястье, застав врасплох, и тянет к небольшой нише, где люди могут посидеть снаружи.

Когда мои глаза, наконец, догоняют мой разум, я прижимаюсь спиной к стене, кирпичи шершаво врезаются в спину, а Эйден возвышается надо мной. Я удивленно смотрю на него, и прежде чем успеваю спросить, что, черт возьми, происходит, его губы встречаются с моими, а руки обхватывают мое лицо.

Твою мать. Жар его губ, прижатых к моим, поглощает меня, когда я позволяю Эйдену брать то, что он хочет, без вопросов. Слишком скоро он отстраняется, оставляя меня задыхаться от желания большего. Прижимаясь своим лбом к моему, он держит маленький листок бумаги между нами, демонстративно засовывая его мне в лифчик.

– Теперь у тебя есть мой номер. Я ожидаю, что ты воспользуешься им к концу дня, – бормочет он, отступая назад и поправляя куртку. Я не могу удержаться от того, чтобы прикусить губу, чтобы не застонать от того, как хорошо он выглядит. Его светлые волосы слегка взъерошены сбоку, а серые глаза ослепляют в лучах послеполуденного солнца.

– Что это? – Наконец спрашиваю я, прежде чем он уходит.

– Честно? Я не знаю, но тебе лучше воспользоваться этим, или я приду и найду тебя. – С этими словами он ушел, а я осталась пытаться понять, что, черт возьми, со мной сегодня происходит.

Присаживаясь на ближайшую пустую скамейку, я вздыхаю с облегчением, когда понимаю, что нам повезло, что здесь никого не было, когда он выкинул этот трюк. Убирая волосы с лица, я ищу телефон в сумке. Шесть пропущенных звонков от моего отца. Очевидно, это должно быть то, о чем говорила Луна.

Сделав глубокий вдох, я нажимаю имя моего отца на экране. Телефон едва успевает зазвонить, прежде чем я слышу в трубке голос моего отца.

– Тыковка?

– Привет, пап, – нервно бормочу я, не желая брать на себя инициативу в этом разговоре, проводя пальцами по дереву передо мной.

– Тыковка, откуда ты знаешь Джулиану Гиббс? – Его голос не суров. На самом деле он кажется относительно спокойным.

– Она близка с моей лучшей подругой Луной. – Я не хочу объяснять все это в мельчайших подробностях. Я просто хочу услышать из его уст, что происходит.

– Хорошо, она очень хорошо отзывалась о тебе. Что-то о твоем пребывании в Нью-Йорке? Ты никогда не упоминала, что бывала там. – Сейчас он, кажется, расстроен, но после Пирамиды многое произошло. Я даже не позволила себе смириться с тем фактом, что меня практически повесили, не говоря уже о быстром телефонном звонке, чтобы сказать, что я покинула штат.

– Эээ, да. Я летала с Луной, и Джулиана повела меня по магазинам.

Он на мгновение замолкает, словно пытаясь подобрать слова. – Я не хотел передавать ей опекунство, Тыковка. Я люблю тебя всем сердцем, но я увидел путь, по крайней мере, для одного из нас, чтобы сбежать от твоей матери, и я им воспользовался.

Вот, он сказал это, и мое сердце, кажется, вот-вот разорвется по швам. Он только что снял кандалы с моей шеи, причинив при этом себе боль, и это самый бескорыстный поступок, который кто-либо в нашей семье когда-либо делал для меня. Одинокая слеза скатывается по моему лицу, но я быстро вытираю ее, не желая, чтобы кто-нибудь видел мою уязвимость.

– Как ты уговорил маму согласиться? – Я спрашиваю, желая быть уверенной.

– Не беспокойся о ней, она еще не знает, но я уговорил ее подписать это. Она просто не знала, что подписывала. Предоставь это мне.

– Папа, ты же знаешь, с ней никогда не бывает так просто. Когда она узнает, нам придется чертовски дорого заплатить. – Отвечаю я, опасаясь за ее реакцию, когда она в конце концов наступит.

– Предоставь это мне, тыковка. Я защищу тебя от нее. – Я слышу решимость в его голосе, и это удивляет меня.

– Хорошо, папа. Спасибо. – Я шмыгаю носом, чувствуя, как эмоции от такого груза падают с моих плеч.

– Я люблю тебя, Тыковка.

– Я тоже люблю тебя, папа. Скоро поговорим.

Завершая разговор, я смотрю на небо и делаю глубокий вдох. В этот момент я чувствую себя такой свободной, как будто могу летать, но даже несмотря на то, что кандалы сняли с моей шеи, тюрьма Физерстоуна все еще остается.

Глава 13

Джесс

Я и не подозревала, что у меня достаточно вещей, чтобы заполнить эту долбаную комнату. Вернувшись в Бубны, я хранила по крайней мере пятьдесят процентов своих вещей в чемоданах, меняя то, что вытаскивала. Теперь все мои маленькие безделушки, фотографии и памятные вещи выставлены на всеобщее обозрение. Луна и ребята уехали, и я наконец-то обрела немного тишины в своем новом доме без Оскара рядом. Этот парень действует мне на последние гребаные нервы, роясь в ящике с моим нижним бельем, как будто у него есть какое-то право мной командовать. Я просто благодарна судьбе, что он не открыл коробку с нижним бельем вместе с моим выбором бойфрендов на батарейках.

Я слишком долго объясняла Луне, что ей запрещено устанавливать какие-либо камеры наблюдения в моей комнате или снаружи, в коридоре. Мне нужно уединение, и она, наконец, согласилась, когда я объяснила, как это важно для меня. Я думаю, что наш предыдущий разговор за обедом о моей матери, возможно, повлиял на ее согласие, но нам еще многое предстоит обсудить. Особенно теперь, когда Джулиана технически в команде.

Какой бы безумной она ни была, эта комната больше похожа на дом, чем моя предыдущая. Я могу сказать, что именно вкус Джулианы сделал ее такой домашней. Я знаю, Раф избегал бы всего этого как чумы. Моя спальня выкрашена в сиреневый цвет, стена в цветочек напротив кровати California king с балдахином. Гардеробная меньше, чем у Луны, но все равно впечатляет по сравнению со всем остальным, что у меня когда-либо было. Гостиная выдержана в деревенском стиле: коричневые кожаные диваны, кремовые гарнитуры и неброско-серые стены. В то время как ванная комната потрясающе выдержана во всем белом, а на кухне темно-серые шкафы, дубовые столешницы и белые стены, с обеденным столом в тон остальной части комнаты.

Я влюблена и совершенно не принимаю ничего из этого как должное. Никогда. Джулиана уже отправила мне сообщение. Сейчас она немного занята, но пообещала позвонить в ближайшие несколько дней, чтобы убедиться, что я устроилась, и ответить на любые вопросы, которые у меня могут возникнуть. В целом, она была со мной очень теплой и гостеприимной, совсем как тогда, в Нью-Йорке.

Взглянув на время, я вижу, что сейчас чуть больше семи. Я полностью поглощена своей работой, так что пора принять душ и включить телевизор, пока я читаю продолжение сериала "Университет Шотландии". Это мое свидание на вечер, и я так готова к нему.

Заходя в ванную, я включаю душ и стираю дневной макияж. Когда я снимаю одежду, маленький белый листок бумаги выпадает из моего лифчика, пугая меня. Наклоняясь, чтобы поднять его, я вижу номер Эйдена, написанный жирными черными чернилами. Я совершенно забыла, что оно там есть. Сегодня был ураган. От моего урока боя, который включал в себя борьбу с Рисом, мой запутанный момент с Мавериком, мой краткий, страстный поцелуй с Эйденом и переезд с блока. У меня не было ни минуты на раздумья.

Я никогда не ожидала, что Эйден когда-нибудь снова подойдет ко мне, не говоря уже о том, чтобы поцеловать, но, черт возьми, я рада, что он это сделал. В этом просто нет никакого смысла, и все же он хотел, чтобы я написала ему сообщение к концу дня. Переводя взгляд с моего телефона на его номер, я взвешиваю "за" и "против" этого. Единственным минусом может быть то, что он разобьет мне сердце, но если я не буду вмешиваться в ситуацию, это волшебным образом больше не будет проблемой. Кроме того, я хочу всех мужчин, а чтобы заполучить всех мужчин, мне не нужно предлагать никаких обязательств и ожидать от них никаких обязательств тоже. Воспоминание о прикосновении большого пальца Маверика к моему соску ранее вызывает разряд электричества, снова пробегающий по моему телу, только укрепляя мои желания.

Я: Привет. Я уложилась в твой дедлайн. Получу ли я вознаграждение?

Прежде чем я успеваю струсить, я нажимаю кнопку отправки и прыгаю в душ. Вода стекает мне по спине, когда я наклоняю голову под струю, проводя пальцами по волосам. Я не тороплюсь, позволяя стрессам сегодняшнего дня улетучиться вместе с водой. Как только я чувствую себя свежей и расслабленной, я выключаю душ и оборачиваю вокруг тела пушистое серое полотенце. Черт, эти полотенца просто райские. Когда я направляюсь в свою спальню, чтобы умыться и одеться, раздается стук в дверь, и я замираю. Снова раздается еще один стук, прежде чем я двигаюсь, и я слышу, как они окликают меня с другой стороны.

– Привет, это Уэст.

Уэст? С чего бы ему быть здесь? Я не принимаю во внимание тот факт, что только что вышла из душа в одном полотенце, обернутом вокруг тела, пока не открываю дверь и не вижу, как он оглядывает меня. Черт, он всегда так хорошо выглядит. В его потертых джинсах и облегающей серой футболке, с его каштановой прической набок, я могла бы облизать его. Но я помню тот факт, что этот ублюдок был моим призраком.

Прочищаю горло, его глаза, наконец, поднимаются на мои, и я наблюдаю, как двигается его кадык, когда он сглатывает. – Уэст. Что ты здесь делаешь?

Потирая затылок, он не сводит с меня глаз. – Я встретила Луну и Романа сегодня, чтобы передать им ключи от этого места, и когда я услышал, что они для тебя, я захотел посмотреть, как у тебя дела. – Он знает, что облажался, когда так и не ответил.

– Честно? Сегодняшний день был похож на американские горки, и твое появление здесь – как последняя капля, а я чертовски не люблю быстрые поездки. У тебя есть мой номер. Ты мог бы написать сообщение. – Я складываю руки на груди, крепко сжимая полотенце в ожидании его ответа.

– Я знаю, с моей стороны было дерьмово не ответить после того, как я сказал, что буду рядом с тобой, и я хотел извиниться лично. – Искренность в его глазах – это то, что заставляет мои губы двигаться сами по себе.

– Ты можешь войти, если хочешь. Мне просто нужно одеться.

– Я хочу, я действительно хочу, но я хотел бы узнать тебя получше, по-настоящему.

– Что это значит? – Я спрашиваю в замешательстве, когда он опирается руками на дверной косяк. Черт возьми, это горячо.

– Это значит, что я хочу принести еду, может быть, посмотреть фильм…

– Типо свидание?

– Да, как свидание. Если я еще не упустил свой шанс быть вместе. – Надежда в его глазах сейчас горячее, чем любые его сексуальные черты лица, даже его глубокий голос, который всегда поражает меня до обморока. Он смотрит на меня, как на богиню, пока я стою здесь без макияжа и с мокрыми волосами.

– Мне бы этого хотелось, – шепчу я. – Но мне нужно, чтобы ты знал, что у меня, кажется, есть связь с кем-то еще, ну, может быть, больше, но…

Он улыбается мне, пока я пытаюсь подобрать слова. Тыльной стороной ладони он нежно проводит по моей щеке, и мне конец.

– Ты знала, что я должен был жениться на Луне вместе с Романом? Таково было соглашение нашей семьи много лет назад.

– Что? – Как, черт возьми, я могла этого не знать?

– Нет, не сейчас, сейчас все изменилось, и я никогда не видел Луну такой. Я очень защищаю ее, и я пойду ради нее на край света, но это потому, что она моя семья, моя луна, точно так же, как ты, кажется, мое Солнышко. Какой бы ослепительно красивой ты ни была, я, кажется, не могу удержаться от того, чтобы каждый раз не возвращаться к тебе. – Все, что я могу сделать, это уставиться на него, мое сердце бешено колотится в ушах, когда я вспоминаю, как он называл меня Солнышком по телефону, когда я была в Нью-Йорке. – Все, что я хочу сказать, это то, что я знаком с перспективой делиться, и тот факт, что ты открыта и честна со мной, заставляет меня хотеть сделать все возможное, чтобы сделать тебя счастливой. Если это означает, что ты встречаешься и с другими парнями, я могу выяснить это по ходу дела.

– Вау. – Он смотрит на меня, нахмурившись, пока мой рот продолжает работать без фильтра. Я никогда, никогда не думала, что скажу это кому-то и получу такой открытый и позитивный ответ. Как бы сильно Уэст меня ни подвел, сейчас он здесь, и в нем есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя комфортно, оставаясь самой собой и выражать свою правду. Глядя в его ярко-голубые глаза, я не знаю, что сказать.

Словно в замедленной съемке, мы притягиваемся друг к другу, мои глаза закрываются, когда я чувствую нежный поцелуй его губ на своих. Никакой спешки, никаких нащупываний, просто его руки на моей талии, а одна моя – у него на груди, в то время как другая придерживает мое полотенце, пока мы исследуем друг друга. Желание, которое разливается по моим венам от медленного прикосновения его губ к моим, заставляет меня тихо застонать.

Откидываясь назад, он нежно целует меня в лоб, точно так же, как я видела, как Кай целовал Луну, и я понимаю выражение чистого блаженства на ее лице, когда он это делает. Одним движением я чувствую себя особенной и желанной. Я открываю глаза и вижу, как Уэст улыбается мне сверху вниз.

– Итак, ужин и кино?

– Можно заказать доставку "маленького итальянского бистро"? – Я спрашиваю, и он кивает. – Тогда ты можешь выбрать любой фильм, который тебе нравится, главное, чтобы это не был хоррор, потому что мне не нужно это дерьмо в моей жизни.

Он хихикает, отступая назад: – Ты такая милая, когда ругаешься. – Он подмигивает, заставляя меня покраснеть. – В четверг?

– В четверг, – отвечаю я, даже не проверяя, есть ли у меня уже планы.

– Сейчас же запри дверь. Я пришлю тебе сообщение через некоторое время. – Я поднимаю брови, глядя на него, поскольку его навыки переписки пока кажутся менее чем достаточными, и он вручает мне почетный знак скаута. Он точно никогда не был разведчиком, но я доверяю его слову, и если он снова меня подведет, я знаю, где он находится.

– Ладно, пока.

– Пока, Солнышко.

Закрывая дверь, я мгновенно поворачиваюсь и приваливаюсь к ней. Твою мать. Твою мать, черт возьми. Потрясая кулаками в воздухе, я не могу подавить желание танцевать от счастья. Оттолкнувшись от двери, я дрыгаю ногами, подпрыгивая вверх – вниз, едва сдерживая визг. Полностью потерявшись в момент счастья, я даже не осознаю, что полотенце соскользнуло с моего тела, и я буквально счастлива, танцуя голышом по своей гостиной. Хотя, черт возьми, это того стоило.

Быстро натягиваю клетчатую хлопчатобумажную пижаму, беру Kindle и устраиваюсь поудобнее на диване, пока не вспоминаю, что оставила телефон в ванной. Схватив его, я откидываюсь на подушки дивана и проверяю сообщения на своем экране.

Эйден: Красавица, я – твоя награда! И завтра я собираюсь вручить тебе приз.

Уэст: Посмотри на меня, я просто случайно подтвердил, что у меня действительно есть функция отправки текстовых сообщений на моем телефоне.

Вау. Два горячих парня, оба пишут мне сообщения по собственному желанию. Кто бы, блядь, мог подумать?

Уэст

Спускаясь по лестнице на первый этаж Туз, я не могу поверить, как прошел сегодняшний день. Когда Джесс сказала, что у нее был день, похожий на американские горки, я почувствовал себя так, словно сидел на одной и той же чертовой карусели. Когда Луна согласилась встретиться сегодня днем, я был взволнован тем, что у меня наконец появилась возможность поговорить, и, несмотря на то, что Роман придурок, мне действительно помогло то, что он был там. Надеюсь, он в конце концов поймет тот факт, что я не влюблен в Луну и не планирую жениться на ней.

Я просто рад, что она наконец обрела немного счастья. Когда я увидел ее и Рафа несколько лет назад, мне захотелось схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока темнота не покинет ее глаза. Луна жила не лучшей жизнью недалеко от Филадельфии, и однажды она оглянется назад и поймет это. Несмотря на то, что Академия Физерстоуна сопряжена с множеством трудностей, ее жизнь, похоже, меняется к лучшему.

После воспоминаний Луны о Романе, о ней и обо мне в домике у озера, когда она была слишком напугана, чтобы заходить в воду, мне показалось, что она увидела меня в другом свете. Когда я крепко обнял ее, впервые за долгое время, и прошептал ей на ухо, что-то изменилось внутри меня.

– Ты останешься со мной, несмотря ни на что, Мун. Если этот сопляк или кто-нибудь другой выйдет из-под контроля, просто дай мне знать.

После того, как я назвал ее мун, все, о чем я мог думать, – это о том, как сильно я скучал по присутствию моего солнечного света. Я почти не проводил с ней времени, но меня не могло не тянуть к ней. Моя дурацкая идея установить некоторую дистанцию между нами после того, что сказал Маверик, казалось глупым. Мне нужно было быть рядом с ней и посмотреть, к чему это может привести, будут рядом другие парни или нет. Хотя мой мозг еще толком не осмыслил всю эту ситуацию, но я не собираюсь заострять на этом внимание прямо сейчас.

Мысль о ее губах на моих – это все, что мне нужно. Черт возьми, мягкость ее губ и ее кожи под моими прикосновениями сжигает меня. Черт, мне захотелось втолкнуть ее в ее же комнату, захлопнуть за собой дверь, когда я войду, и сорвать полотенце с ее тела, которое так сильно дразнило меня. Кусая костяшки пальцев, я делаю глубокий вдох, но знаю, что мне понадобится холодный душ, когда я войду. С ней я чувствую себя подростком, готовым взорваться от одного ее мимолетного поцелуя.