Текст книги "Полет ворона"
Автор книги: Кей Хупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Зак открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Джош уже ушел. Начальник службы безопасности нахмурился на мгновение. Он никогда не сталкивался с тем, чтобы Джош пропускал что-то важное, но, как подумал Зак, он, возможно, пропустил кое-что, потому что слишком близко к сердцу принял эту проблему. Несмотря на это, Зак подошел к телефону и начал собирать войска. Но у него все еще оставались вопросы. Если данные Рейвен Андерсон так или иначе были подделаны, то Зака, прежде всего, волновал вопрос почему.
Зачем ей нужна была такая легенда?
В течение первого часа, когда он снова был с Рейвен, Джош ощущал чувство нереальности. Она была женщиной, которую он встретил в холле гостиницы, прекрасной и веселой, со странным чувством юмора и смеющимися глазами. С его небольшой помощью она легко поддерживала разговор, даже движением глаз не напоминая о своем отсутствии, предательстве или двойной жизни, которую могла вести.
И, по крайней мере, его телу было абсолютно наплевать, действительно ли она вела двойную жизнь. Все более и более знакомая пульсирующая боль желания обострилась, как только она открыла дверь квартиры, и усиливалась с каждым мгновением. Напряжение сковало его, его рот пересох.
Напряжение последних дней сделало его эмоции потрепанными и ранимыми, и растущее желание нашло хорошую почву. Он был почти без ума, желая ее, и мрачно осознавал, что ему нужно хоть какое-то заверение в том, что она была именно тем человеком, каким, как он полагал, она была.
Следуя ее указаниям, он повел машину в небольшой тихий парк, где под дубом они расстелили одеяло и насладились едой, которую приготовил повар гостиницы.
Джош не мог отвести от нее глаз, и изо всех сил старался поддерживать в себе уверенность, которую чувствовал раньше. Она была одета в джинсы и свитер без рукавов, ее великолепные волосы были распущены и сияли; на ее поразительном лице не было косметики, да оно и не нуждалось в ней.
Склонение к занятию проституцией…
– Управляющая твоим домом сказала, что не знает тебя, – сказал он внезапно, разглядывая травинку, которую крутил между пальцами.
Рейвен легко улыбнулась:
– Мне жаль. Я должна была предупредить тебя. Лиз защищает меня. Несколько недель назад какой-то псих несколько раз следил за мной до самого дома, а потом пробовал узнать у Лиз, в какой квартире я живу. Она позвонила в полицию, и ей посоветовали отрицать, что в доме проживают незамужние женщины.
– Понятно. – Он подумал, что это было похоже на правду.
– Однажды это привело к неприятным последствиям, – добавила Рейвен. – В доме есть еще одна незамужняя женщина, она живет наверху, и когда отвергнутый ею поклонник начал звонить, Лиз сказала ему, что квартиру сдали в субаренду. Она не знала, что парень был, мягко говоря, не в ладах с законом. Однажды ночью он взломал дверь и забрал все, что смог унести. Он действительно не подозревал, что обкрадывает свою бывшую подружку.
Она рассматривала Джоша, задаваясь вопросом, что в нем изменилось. Он похудел, подумала она, и выглядел озабоченным; он держался на расстоянии, хоть это и было едва заметно. С неожиданным приступом боли она поняла, что его настойчивое, хоть и веселое преследование, очевидно, исчерпало себя за прошедшие дни.
Попытка убедить себя, что это к лучшему, нисколько не уменьшила ее разочарование.
– Ты взяла квартиру в субаренду? – спросил он ничего не значащим тоном. – Или только живешь в квартире, пока твоих друзей нет?
– Только живу там. – Она выдавила улыбку. – А как дела у тебя? Готов покинуть Лос-Анджелес и вернуться к заботам о своем королевстве?
Лицо Джоша было до странности неподвижным, когда он поднял глаза и встретился с ее взглядом, и его улыбка, казалось, не коснулась непроницаемых синих глаз. – Нет, я остаюсь здесь на некоторое время. Я должен узнать, пришло ли время для моего … моего Ватерлоо, в конце концов.
Рейвен почувствовала, как ее сердце пропустило удар, но сказала себе, что он никак не мог иметь в виду то, что как ей казалось, он имеет в виду.
– Загадочные комментарии над картофельным салатом, – сказала она легко, указав на плетеную корзинку в углу одеяла.
– Я был загадочным? Извини. – На этот раз улыбка действительно затронула его глаза. – Я просто думал об этой старой поговорке. Что рано или поздно каждый человек встречает свое Ватерлоо. Я встретил свое одной ночью в холле гостиницы.
Он действительноимел это в виду… Рейвен откашлялась:
– Джош…
– Ты сказала, что у тебя нет любовника.
Она не могла отвести взгляд от его внимательных ищущих глаз.
– Нет. Но у меня сейчас есть дела. У меня нет времени для отношений.
– Найди его.
Это едва ли было повелительным требованием, думала она. Это было что-то еще. Что-то настоятельное и с удивительным оттенком просьбы. Глубоко внутри себя она чувствовала, что защитные стены начали поддаваться, и торопливо подперла их снова. Связываться с ним было опасно, слишком опасно. У нее было слишком много проблем.
– Ты собираешься сказать «нет». – Джош внезапно подвинулся, растягиваясь около нее на одеяле и мягко увлекая ее за собой, пока она не оказалась лежащей на спине. – Не говори «нет».
Он поцеловал ее прежде, чем она смогла заговорить, стараясь не показывать ей то отчаяние, которое чувствовал; стараясь не показывать ей перепутавшиеся нити сомнения и уверенности, любви и опасения, веры и недоверия. И когда ее губы стали мягкими под его губами, мгновенно отвечая ему, он попытался забыть все, кроме нее… ее прикосновения… ее вкуса…
– Джош…
Это не было протестом или приглашением; это было просто инстинктивное желание сердца произнести вслух имя, которое значило слишком много, чтобы говорить его про себя. Она чувствовала, как перекатывались мускулы под ее пальцами, когда он двигался, жар его тела прожигал ее даже сквозь тонкую ткань его рубашки. Жар. Она могла чувствовать его огонь, и все инстинкты предупреждали ее, что он почти потерял контроль. Его губы проложили дорожку вниз по ее горлу, пока свитер не остановил их продвижение, и она почувствовала, как его рука скользнула под свитер у ее талии.
Рейвен сама уже была готова уступить, когда поймала краем глаза какое-то движение – кто-то стоял между деревьями всего в нескольких ярдах от них. Когда она поняла, кто это, ее рука поймала запястье Джоша, и ей захотелось кричать от разочарования. Келси. Черт бы его побрал.
Джош повиновался движению ее руки, оставив свою руку лежать неподвижно на теплой плоти ее живота. Он поцеловал ее, сильно и властно, затем поднял голову, и она увидела его потемневшие, пылающие глаза.
– Не здесь, я согласен, – пробормотал он.
Рейвен знала, почему Келси привлек ее внимание; ей не нужно было смотреть на часы. Пристально глядя на Джоша и чувствуя, как ее разрывает на части, она хрипло сказала:
– Я говорила тебе, что у меня на вечер назначена встреча.
Его легкая улыбка исчезла.
– Ты не собираешься ее пропускать. – Это не было вопросом.
– Я не могу. Извини, Джош. Это… это бизнес.
Впервые в жизни Джош хотел потерять контроль над собой. Он хотел взять ее прямо здесь, сейчас, потеряться в ней, пока не лишится разума от удовольствия. Он не хотел думать. Он хотел, чтобы она была под ним, горящая от желания, страстная, а ее тело прижмется к нему в жаре примитивного соединения, которое сожжет все мысли, все сомнения.
Но он молча и отчаянно пытался сохранить самообладание, зная, что следовать этим инстинктам означало предать ее. И если он будет обладать ею, ведомый такими желаниями, это может разрушить и его.
Когда она начала отодвигаться, он не остановил ее. Вместо этого он тоже поднялся и помог ей сложить одеяло. Внезапно, повинуясь своим сомнениями и опасениями, он спросил:
– Ты знаешь Леона Треверса?
Рейвен как раз нагнулась, чтобы поднять корзину, но ответила непринужденно:
– Думаю, каждый знает о нем, но мы никогда не встречались.
Она не видела, что Джош вздрогнул, как будто она ударила его.
3
У Рейвен не было времени для того, чтобы связаться с Келси и выяснить, почему же он за ней следил. После того, как хмурый Джош высадил ее возле дома и уехал, не попрощавшись, она пригнала свой «Пинто» в гараж, где сменила его на «Мерседес», быстро и умело изменила свой облик для роли, которую должна была сыграть.
Она все еще ощущала внутреннюю дрожь желания, которое Джош пробудил в ней, ее сердце билось медленно и тяжело от осознания того, что она больше не сможет, даже ненадолго, перестать думать о Джоше Лонге. Он был в ее крови, в ее мыслях и сердце. Она не могла трезво мыслить, и только уверенность, что все это очень опасно, позволила ей отправиться в пентхаус в слабом подобии своего нормального состояния.
Если бы Джош потерпел немного, подумала она… Самое большее – несколько недель. Тогда бы они могли быть вместе без всех этих… проблем. Крепко сжимая руль, она размышляла, можно ли найти способ выпроводить его из города, пока все это не закончится. Возможно, когда она сможет связаться с Келси, они что-нибудь придумают.
Она подумала о возможной реакции Джоша на все то, что сейчас делала, и вздрогнула. Ему бы это не понравилось. Это не понравилось бы любому мужчине. Она уже и так много ему врала, и еще будет врать. А ложь не может быть основой для отношений, хотя правда была более опасной. Инстинкт подсказывал ей, что он не тот человек, который хочет быть обманутым: он вполне может возненавидеть ее, как только откроется правда.
Рейвен еще сильнее сжала руль и въехала на подъездную дорогу жилого комплекса. Она не может думать об этом, не может даже позволить себе думать об этом. Она взяла себя в руки, сосредоточив все внимание на своей роли.
Контроль, молча решил Зак. Именно по этой причине они сидели в машине в час ночи, наблюдая за главным входом в жилой дом, расположенный на другой стороне улицы. Они были здесь, потому что у Джоша Лонга была навязчивая идея держать под контролем свою жизнь, а женщина, находившаяся сейчас в пентхаусе, его нарушала.
Зак взглянул на мужчину, сидевшего на месте пассажира и мысленно внес коррективы. Разрушалаэтот контроль. Этот утомленный и напряженный мужчина был не похож на того, который прилетел в Лос-Анджелес. Зак снова попробовал отговорить друга от того, что тот собирался сделать.
– Внутри находится охранник.
– Ты ведь изучил план здания, не так ли? Должен быть какой-то способ незаметно пройти мимо него.
С большой неохотой Зак ответил:
– Здесь есть служебный вход. Думаю, ночью им не пользуются – Он выдержал паузу и с надеждой добавил: – Мне придется блокировать сигнализацию, чтобы ты смог проникнуть внутрь.
– Ну так сделай это.
Если бы Зак имел привычку размышлять над поведением своего босса, то сейчас было самое время заняться этим, ибо за все пятнадцать лет их знакомства Джош никогда не позволял своим людям нарушать закон. Ему была ненавистна сама мысль об этом.
– Это будет нарушением неприкосновенности жилища, – напомнил Зак, но без особой надежды. Джош был явно настроен тайно проникнуть в этот пентхаус несмотря ни на что.
Джош не отвечал.
– Если кто-нибудь увидит, как ты входишь в здание Леона Треверса, это подорвет твою репутацию честного бизнесмена, – заметил Зак. – Почему бы просто не позвонить этой леди и не встретиться в другом месте?
– Я хочу увидеть ее там, – понизив голос, ответил Джош; его пристальный взгляд бы прикован к зданию – Она сказала, что никогда не встречалась с ним. Я хочу поставить ее перед фактом, который она не сможет отрицать.
Он не был полностью уверен, зачем ему нужно было незаметно попасть в пентхаус. Возможно, потому, что Треверс был опасным человеком, и Джошу не хотелось лишний раз рисковать. По крайней мере, на это у него хватило выдержки.
– Ты скажешь ей о досье?
– Нет. – Джош закурил сигарету – Я хочу, чтобы она сама мне все рассказала.
– Думаешь, это возможно?
Джош выругался, резко выталкивая вместе с дымом каждое слово:
– Черт, откуда я знаю! Мне кажется, что она живет двойной жизнью, и для этого должна быть причина.
Зак бросил на него осторожный взгляд и спросил:
– Если досье подлинное, то может, ей просто нужно чистое место, чтобы смыть грязь? – На мгновение он подумал, что зашел слишком далеко – даже в темноте он почувствовал пронзительный взгляд Джоша.
– Отчет неверный, – раздраженно ответил Джош. – Неверный.Этому должно быть объяснение. Должно быть.
Его друг решил пойти другим путем:
– И мы найдем его, если оно существует. Почему бы тебе не продолжить свою поездку, пока мы это изучаем? А к твоему возвращению мы все выясним. Ведь нет никакой спешки, не так ли?
Джош бросил взгляд на освещенные окна пентхауса.
– Треверс там, – в ярости сказал он – С ней. Если он прикоснется к ней своими грязными лапами… Зак, я должен знать. По крайней мере, об этом я должен знать.
– А об остальном? – Зак специально придал своему голосу резкость. – Как думаешь, ты сможешь с этим жить, если это правда? Думаешь, ты смог бы прикоснуться к ней, зная, что она лгунья, воровка … шлюха?
Сдавленный звук раздался с пассажирского сидения, но Зак был безжалостен.
– Ты знаешь: все, что мы уже раскопали – правда. А если вообще все окажется правдой?
– Это невозможно! – Джош сделал глубокий вздох. – Ты ее не знаешь, а я знаю. То досье, наверное, на другую женщину. Или все это сплошная ложь.
– Я думаю, мы это выясним. – Зак посмотрел на вход в здание – А вот и Треверс. – Они оба увидели как человек с седой головой сел в блестящий лимузин, который сразу же отъехал – Думаю, сегодня ты получишь ответы хотя бы на некоторые свои вопросы.
Когда Леон ушел, Рейвен быстро приняла душ и приготовилась ко сну. По привычке вместо пижамы она надела короткую шелковую кружевную сорочку, и это фиолетовое творение не оставляло место воображению. Чувствуя небольшой озноб из-за включенного кондиционера, она надела белый шелковый халат.
Она прошла на кухню и налила кружку какао, а затем отнесла ее в рабочий кабинет и с беспокойством пристально огляделась вокруг. Она не хотела спать, не хотела ни о чем думать. Выбирая между просмотром телевизора и чтением книги, она решила почитать и послушать музыку. Но вместо того, чтобы воспользоваться встроенной стереосистемой, которой славился пентхаус, она принесла из спальни переносной магнитофон и осторожно пристроила его на низком столике рядом с большой композицией из шелковых цветов.
Маленький магнитофон выглядел вполне обычно, но при этом обладал одним специфическим качеством, на которое Рейвен рассчитывала всякий раз, когда чувствовала необходимость помешать прослушиванию: он был разработан для того, чтобы мешать работе жучков, один из которых был спрятан среди цветов.
У Рейвен вошло в привычку включать магнитофон всякий раз, когда ей хотелось послушать музыку. Обычное поведение могло рассеять подозрения: от своих людей из службы безопасности Леон мог узнать, что она одна, и не опасается прослушивания. Кроме того, еще ей были нужны хотя бы малые мгновения свободы, когда никто не прислушивался бы к каждому шороху, который она производила.
После того, как она включала магнитофон в первую ночь, Леон осмотрел его деланно небрежно, но на самом деле очень тщательно. И после уже не замечал его. Несомненно, его эксперты в области электроники уверили его, что магнитофон безопасен, что при нынешнем уровне развития техники невозможно создать устройство, которое смогло бы перехитрить жучок. Но специалист, который сделал магнитофон, заверил ее, что изобретенное им техническое усовершенствование было совершенно секретным.
Когда кто-то позвонил в дверь, Рейвен застыла. Охрана снизу не сообщала ей о посетителе. Келси? Она стремительно подошла к двери и посмотрела в глазок. Озноб, который она чувствовала до этого, не шел ни в какое сравнение с тем холодом, которой она ощутила теперь. Ледяными руками она открыла дверь и с ужасом, который не смогла скрыть, уставилась на Джоша.
Он без приветствия проскользнул мимо нее, прошел в комнату, медленно развернулся, пристально рассматривая богатство, окружающее ее. Он посмотрел на белоснежный ковер с длинным ворсом, доходящим до лодыжек, картины, написанные маслом, изящные лампы и вазы. Потом он уставился на нее, пока она медленно шла к нему.
– Так ты не знакома с Леоном Треверсом? – Его голос был напряженным, еле сдерживаемая ярость пыталась прорваться на поверхность.
Рейвен запахнула полы халата и сложила руки на груди, собираясь с мыслями.
– Что ты здесь делаешь? Как ты сюда…
– Отвечай мне!
Резкого окрика было достаточно, чтобы встряхнуть ее мысли. Она вдруг подумала об этом мужчине, который после нескольких стаканов выпивки готов был положить королевство к ее ногам. Она сравнивала того нежного мужчину, джентльмена, с этим напряженным, сдерживающим ярость незнакомцем. Это были не два разных человека, а всего лишь две стороны одной монеты.
С трудом сохраняя свой голос твердым, она ответила:
– Я знаю его. Я выполняю для него кое-какую работу.
– И какую же работу?
Рейвен резко вскинула подбородок, и только годы дисциплины не дали ей среагировать на презрение и отвращение, прозвучавшие в последнем слове. Но ей потребовались все силы… намного больше, чем требовалось раньше.
Она ответила сдержанным, безразличным голосом:
– Работу. Раз ты знаешь, что это его здание, о чем, между прочим, знают немногие, тогда ты должен знать, что мистер Треверс очень заботится о безопасности. Я бы долго не продержалась на этой работе, если бы рассказывала всем подряд, в чем она заключается.
– Это егопентхаус.
– Нет. Он арендует его, но если ты предполагаешь, как я думаю, что он остается здесь, то ты ошибаешься. Он временно сдает его в аренду людям, которые работают на него. Таким, как я.
– Он уехал полчаса назад.
– Иногда мы работаем здесь. Например, как сегодня.
Джош хотел ей поверить. Боже, как же он этого хотел. Но ему были известны многие другие неоспоримые факты, которые нелегко выбросить из головы.
– А одежду? – приглушенно спросил он, жестом показывая на ее дорогую ночную сорочку. – И автомобиль в гараже? Это он тоже сдает тебе в аренду?
Он наблюдал, как с ее лица пропали все краски, борясь с желанием броситься к ней, обнять и сказать, что он не это хотел сказать и никогда не думал, что она…
– Я не шлюха – ответила она тихим и безразличным голосом. Веселые фиалковые глаза потемнели, и ее лицо ничего не выражало – Но ты можешь думать все, что тебе угодно. Это твое дело. Джош, уходи, прежде чем я вызову охрану и прикажу выгнать тебя.
Она блефовала: меньше всего на свете Рейвен хотела привлечь внимание к его присутствию здесь.
Джош потянулся и схватил ее за плечи, борясь с желанием встряхнуть ее как следует.
– Я не хочу в это верить, – сказал он тихо. – Но ты здесь…, одета как…, и он только что уехал… – От запаха травяного мыла, исходившего от ее тела, у Джоша внезапно закружилась голова. Его сердце подсказывало, что эта женщина не подходит под то досье, но холодный разум твердил и напоминал ему, что кое-какую грязь можно не заметить. – Рейвен…
– Уходи, – сказала она уже не так твердо.
– Я не могу, – он вспомнил о предупреждении Зака, и задался вопросом, что же будет с ним, если выяснится, что в досье про нее была написана правда. Эта мысль была невыносимой. – Уже слишком поздно.
Она не поняла, что он имел в виду, ее голова отказывалась соображать. И ее протестом был лишь слабый крик, когда он внезапно притянул ее к себе и впился в ее губы с необычайным безнадежным голодом.
Рейвен попробовала сопротивляться, борясь в его объятиях, осознавая, что он поверил в самое худшее о ней. Другие тоже верили в это, она сама убедила их. Но то, что в это поверил Джош, причиняло ей сильную боль. Она не хотела отвечать на его страсть, не хотела испытывать никаких чувств к мужчине, который считал ее шлюхой.
Но чарующее волшебство его прикосновений прогоняло даже страх, и ее тело бессознательно начало отвечать. Она почувствовала, как он сдвинул в сторону шелковый халат, и его губы заскользили по ее шее и плечу. У нее ослабли колени, и руки непроизвольно обняли его шею, ища в нем силу, которую она сама потеряла.
Его губы снова нашли ее, он наклонил голову, углубляя поцелуй, его язык прикоснулся к ее, требуя ответа. Он целовал ее так, словно овладевал ею, и продолжал брать… и брать… Рейвен еще никогда не чувствовала, чтобы от мужчины исходила такая уверенность, такая примитивная решимость, и она не могла бороться с ним или с дрожью удовольствия и возбуждения, которые сотрясали ее тело.
А Джош, крепко прижимая эту живую, отзывчивую женщину к своему распаленному телу, смутно понимал, что он снова был готов потерять самообладание. Он уже перестал понимать и удивляться тому, что у нее была сила делать такое с ним, сила, которая воспламеняла его тело и волновала его ум. Он осознавал только растущую потребность, разгорающийся огонь разрывающего и всепоглощающего желания.
И это была не просто женщина, которую он хотел. Он хотел ее, Рейвен. Мускулы его живота сжались, ноги не сгибались и напряглись, когда он раздвинул их и еще ближе притянул ее, скользя одной рукой по ее шелковым одеждам, подбираясь к ее бедрам, теснее прижимая ее теплое тело к своему болезненно возбужденному естеству.
– Я не верю в это, – хрипло пробормотал он возле ее кожи – Я не могу поверить в это. Я бы не испытывал к тебе такие чувства, если бы ты не была такой, как я думаю.
– Джош…
Он нежно обнимал ее, одной рукой прижимая ее бедра к своим, а другую запустил в ее длинные волосы, продолжая страстно целовать ее снова и снова.
– Я хочу любить тебя до потери рассудка! – прошептал он – Я хочу любить тебя до тех пор, пока не смогу видеть и чувствовать ничего, кроме тебя.
Каждый вздох обдирал его горло; Джош удерживал ее и целовал, безостановочно прикасаясь к ней. Но, несмотря на то, что она отвечала на каждое его прикосновение, он почувствовал, сначала смутно, что она сдерживает себя. И он запоздало вспомнил, в чем он ее обвинил. Вслух сказал ей то, что ни один мужчина никогда не должен говорить женщине. Но она ничего не забыла даже в безумном порыве страсти.
Его язык ощутил соленые слезы на ее щеках – безмолвное доказательство того, что он был прав, и это его потрясло.
– Не плачь! Прости меня за то, что я обидел тебя!
Боль.Она придала Рейвен силы оттолкнуть его – мысль о том, кто пострадает, если она позволит Джошу отвлечь ее от того, что она должна сделать. Слезы…, почему она плачет? Она не понимала. Она отвернулась и вытерла слезы тыльной стороной руки, снова запахнула халат и опустилась на кушетку, затем неуверенно вздохнула.
– Уходи, – прошептала она.
Он присел рядом с ней и схватил ее за руки так, чтобы она не смогла никуда уйти.
– Я не могу, Рейвен. Я не могу уйти, пока ты не поймешь, что я сожалею о сказанном. Прости. Пожалуйста, поверь мне.
Она слегка покачала головой, собираясь с мыслями.
– Я верю, что ты действительно сожалеешь, но ты не можешь забрать свои слова обратно. Или сомнения. Джош, не думаю, что это хорошее начало. Так что давай остановимся на этом, ладно?
– Нет, – он обхватил рукой ее лицо, заставляя ее смотреть на себя. Его дыхание только стало выравниваться, а голос был глубоким и хриплым. – Я говорил тебе, что я терпеливый человек. Я сделаю все, чтобы ты простила меня за то, что я сказал сегодня. Я не исчезну из твоей жизни. Рейвен.
Рейвен посмотрела на него и поняла, что пропала. Она знала, что сделает все возможное, чтобы защитить его, но не отпустит. Она не могла этого сделать. Даже чтобы спасти одного из них.
– Тогда ты должен кое-что узнать. И кое-что пообещать мне.
– Все что угодно, – не задумываясь, ответил он.
Она обвела взглядом роскошно обставленную квартиру:
– Это особая часть моей жизни, в которой для тебя нет места. Я смогу видеться с тобой, когда нахожусь в другой квартире. Но только не здесь. Здесь – больше никогда.
Он нахмурился:
– Но ты не скажешь мне, почему?
– Я не могу. Это из соображений безопасности. Если ты не можешь это принять, то нам не о чем больше говорить.
« Скажи мне, что ты с этим не согласен! Уходи скорее, пока я не погубила нас обоих!»
– Рейвен.
– Я не шучу! Я знаю, что у тебя много вопросов, что все это звучит и выглядит ужасно, но только ты сам должен решить, доверяешь ты мне или нет. И это все.
Много вопросов! Ее разум смеялся над ней. Все вокруг нее доказывало: ни один мужчина не поверил бы в то, о чем она просила. Ни один мужчина не стал бы ей доверять.
Джош всмотрелся в эти непоколебимые, прекрасные фиалковые глаза и в этот момент понял, что вне зависимости от того, насколько ужасно все на самом деле выглядело, он действительно ей доверял. Все сомнения исчезли.
– Хорошо, – он криво улыбнулся – кажется, я забыл сказать, что люблю тебя.
Она была потрясена.
– Джош, не говори мне этого. Сейчас все так запуталось. Я не могу даже думать.
– Я должен был сказать это, – он наклонился и нежно ее поцеловал. – Но я не повторю этого, пока ты не будешь готова это услышать. – Он отпустил ее, достал из кармана визитку и ручку. Перевернув карточку, он быстро написал номер и отдал ее Рейвен. – Это мой номер телефона в гостинице. Обещай мне, что позвонишь мне, как только вернешься в другую квартиру.
Она кивнула ему, будучи не в состоянии что-либо сказать.
Он поднялся и нерешительно посмотрел на нее. О боже, мысль о том, что придется с ней расстаться, была ему невыносима!
– Долго ты здесь пробудешь?
Рейвен встретила его взгляд со всей уверенностью, на которую была способна:
– Долго. Обычно я бываю здесь в течение длительного времени.
Его челюсти напряглись, но он кивнул:
– Я буду ждать. – Он направился к двери, но задержался. Он обернулся и пристально посмотрел на нее. – Никто не узнает, что я был здесь. Я прошел через служебный вход, так же и уйду.
И после этого ушел.
Она несколько минут смотрела на дверь, ощущая тепло его прикосновений, все еще осознавая внезапную мягкость его взгляда. Она неосознанно отметила, что музыка играла все время, пока он был здесь, магнитофон автоматически перевернул кассету. А в ее мозгу тоненький голосок криво усмехнулся: «Недаром Хаген сказал, что, влюбившись, я стану совершенно бесполезной для него».
Она сделала этот шаг, и не было дороги назад. Ни одна из ее мучительно выстроенных линий обороны не смогла выдержать его натиска, она не могла бороться со своими чувствами. И Рейвен спросила себя, чем и кем она может пожертвовать ради любви к мужчине.
– Больше никаких кувырканий в парке, – весело сказал ей Келси, когда они тайно встретились два дня спустя. – Ты выглядела немного рассеянной, вот я и подумал – тебе надо напомнить, что у нас очень жесткий график.
– Я рада, что ты это сделал.
Они были в музее, и Рейвен разглядывала большую абстрактную картину, висевшую на стене рядом со скамейкой, на которой они сидели. Кроме них в этом огромном зале больше никого не было.
Келси задумчиво посмотрел на нее:
– Не могу удержаться и не спросить, кто это был?
– Ой, только не притворяйся дурачком. Ты пробил номер его машины.
Он усмехнулся:
– Ну да. Машина взята напрокат.
– Да. Ну?
– Ну, – тихо ответил Келси – Я вытащил из компьютера много непонятной информации.
Рейвен медленно повернула голову и уставилась на него:
– С компанией по аренде автомобилей должно быть заключено соглашение.
– Это ты так думаешь. А я не смог проследить тот номер. Да, компания подтвердила, что машина принадлежит им. Но они сказали, что машина на ремонте, а не взята напрокат.
Внутри Рейвен разрасталась пустота.
– Его зовут Джошуа Лонг – спокойно сказала она – По крайней мере, мне он представился так, и я видела документ, удостоверяющий его личность. – Она припомнила и медленно добавила: – Только визитку с его именем и номером телефона. Думаю, это нью-йоркский номер. – Он дал ей визитку, но у Рейвен с собой ее не было, и она не могла вспомнить номер.
– Тревожный знак, – нахмурился Келси – Он не из Лос-Анджелеса? А где он остановился?
Он ответила ему. Она была готова одновременно и плакать, и смеяться: теперь настала ее очередь подозревать Джоша в том, что он был не тем человеком, за которого себя выдавал. Ей не нравилась эта неопределенность. Совсем не нравилась.
– Как ты с ним познакомилась?
– Он – мужчина, которого я сбила с ног в отеле.
Явно обеспокоенный, Келси провел рукой по волосам.
– Я проверю его. А ты тем временем, надеюсь, не будешь с ним встречаться. – Не услышав ответа, он повысил голос: – Рейвен?
– Я буду встречаться с ним только дома, – тихо ответила она, утаив от Келси, что Джош нашел ее в пентхаусе Леона Треверса.
Келси испытал легкое удивление, но только потому, что это произошло лишь сейчас. Он всегда знал, что когда-нибудь влюбившись, Рейвен полюбит по-настоящему.
– Я очень быстро проверю его – сказал он.
– Я все еще не понимаю, что делаю здесь, – пожаловался Заку Рафферти Льюис, когда они сидели в кабинете в номере Джоша. – Я адвокат, а не детектив. – Его смеющиеся карие глаза метнули взгляд на третьего человека, находящегося в комнате, поразительно красивого мужчину с львиной гривой светлых волос и внимательными голубыми глазами. – Это Лукас у нас занимается расследованиями.
– Ты, наверное, помнишь, – Лукас Кендрик ответил в своей необычайно притягательной манере – что не босс послал за нами, а Зак. И хотя я пробыл здесь всего один день, я согласен с ним. Здесь происходит что-то очень подозрительное.
– Ну и что именно?
Зак, сидевший без движения в глубоком кресле и мрачно рассматривавший остатки виски в своем стакане, рассказал недавно приехавшему адвокату все, что случилось вплоть до этого дня, и закончил:
– Лукас следил за леди, он расскажет тебе остальное.
Главный детектив империи Джоша начал рассказ:
– Я поинтересовался о ней в доме, управляющая которого сказала Джошу, что такая дама там не живет. То же самое она сказала и мне, утверждая, что квартира пустует. Тогда я проверил другую квартиру. Она арендована Тревесом, а не сдана в субаренду. Думаю, обслуживающий персонал не будет попросту болтать. Она покинула пентхаус сегодня утром, быстро изменила внешний облик в гараже и встретилась в музее с мужчиной. Если бы я не знал, что нужно наблюдать за «Пинто», я бы запросто ее упустил, потому что она выглядела совершенно по-другому. Несомненно, это была запланированная встреча, возможно, для обмена информацией. Я не смог войти в зал и подслушать их. Я был бы слишком заметен, так как в зале кроме них никого не было.
Обычно веселое лицо Рафферти стало серьезным так же, как и голос:
– А дальше?
– После она вернулась в гараж, опять приняла свой шикарный облик и вернулась в пентхаус. – Нахмурившись, он покачал головой. – Я смог найти болтливую девчонку из обслуживающего персонала знания, а это непросто, уж поверьте мне. У них очень хорошая система безопасности. Но девица сказала мне, что Рейвен Андерсон за глаза называют Ледяной Девой. Она находится здесь всего несколько недель. Никто из персонала не верит, что она любовница Треверса. Они думают, что он добился бы большего успеха у айсберга.
