Текст книги "Красной нитью по льду"

Автор книги: Кэтти Спини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

Ресурфейсер плавно двигался по кругу, оставляя за собой широкую мокрую и идеально гладкую полосу. В ней отражалось несколько рядов трибун. Сделав самый большой круг, ледовый комбайн поехал параллельно, по кругу меньшего диаметра. Он передвигался неспешно и напоминал неторопливого бегемота. В самом деле, куда ему торопиться, ведь время тренировок еще не наступило, а выйти на лед раньше у нетерепливых молодых спортсменов все равно не получится: строго запрещено выходить на лед во время работы мощного и неповоротливого ресурфейсера.

Впрочем, даже самые молодые и неугомонные спортсмены и не пытались этого сделать. Все они завороженно смотрели, как ледовый комбайн описывал круги, и с интересом ждали, как он будет заливать середину, учитывая его неманевренность. Они уже десятки раз наблюдали за работой машины, но ведь каждый водитель гонял комбайн по своему маршруту.

Джельсомина с мрачным видом рассеянно следила за полировкой льда. Она пребывала в отвратительном настроении и выглядела угрюмой и поникшей. И даже после того, как ресурфейсер уехал с катка, лед подсох, а фигуристам разрешили приступить к тренировкам, Джельсомина по-прежнему ощущала себя будто замороженной и никак не могла расслабиться. Ее как подменили. В результате у нее все получалось из рук вон плохо. А это ведь была первая встреча с Кармен на льду! Будущему тренеру необходимо было показать лучшее, а Джельсомина предстала ее глазам в самом худшем своем состоянии.

Ко всему прочему разозлился и Кассио. Он не понимал, что случилось с его партнершей, ее ошибки вызывали у него раздражение, он начал срываться и высказывать ей нелицеприятные замечания. Кармен хваталась за голову, и даже ее обычный оптимизм и позитив вскоре иссякли. Она лишь хмурила лоб и недоумевала, правда вслух своих мыслей не озвучивала. Спокойным, или точнее индифферентным, оставался только Стефано. Но лишь внешне. Внутренне он чувствовал себя крайне угнетенным.

Нет, он нисколько не жалел о словах, сказанных Джельсомине. Он считал, что в данном случае следует говорить правду, а не дарить людям иллюзий. Проблема была в том, что, глядя сегодня на Джельсомину, он невольно примерял на себя роль ее партнера. И чем больше он ее примерял, тем больше ему эта роль нравилась. Конечно, он даже думать не смел о том, чтобы в самом деле официально выступать вместе с ней, но, тем не менее, он страстно захотел принять ультиматум-предложение Кармен. Только он полагал, что после утреннего разговора Джельсомина не согласится тренироваться с ним в паре, даже если Кармен поставит перед ней условие сменить партнера.

Позже в раздевалке, когда Стефано бесстрашно озвучил свое мнение, Кассио сначала побледнел, потом покраснел, затем глаза его налились злобой, ноздри раздулись, и казалось, из них вот-вот повалит дым. Взбесился Кассио не на шутку, открыл рот, и из него посыпались ругательства. Кармен попросила Стефано удалиться из раздевалки. Он с опаской посмотрел на нее, но она улыбнулась спокойной улыбкой. Ей уже не раз приходилось усмирять разочарованных и разозленных спортсменов, она ничего не боялась. Стефано нехотя вышел и, прислонившись спиной к стене, замер в таком положении. Благо народу в коридоре почти не было, ибо все тренировались на катке. Через пятнадцать минут из раздевалки вылетел злющий Кассио и недобро сверкнул глазами на Стефано. Поравнявшись с ним, Кассио остановился, смерил его ненавидящим взглядом и прошипел:

– Грязные способы ты выбрал для избавления от соперников. Жену чуть не убил, меня выгнал… Ты еще пожалеешь об этом, – пригрозил он и рванул прочь.

Стефано запрокинул голову и закрыл глаза. В висках пульсировали только что брошенные слова: «жену чуть не убил»… Они причиняли нестерпимую боль. Напряжение росло, а мозг готов был взорваться.

Чьи-то шаги прозвучали совсем рядом. Кто-то явно прошел мимо, не обратив на него внимания.

– Стеф… – послышался через несколько мгновений до боли знакомый голос, и Стефано почувствовал, как чья-то рука крепко сжал его плечо. Он открыл глаза и взглянул на Кармен. Она с невозмутимым видом стояла напротив и ласково смотрела на него. – Выпьем кофе?

– Я лучше пойду…

– Выпьем кофе, Стеф… – настойчиво произнесла она.

Когда они расположились за столиком кафе, буря в глазах Стефано улеглась, но они оставались темными. В их синеве словно свинцовая туча повисла, грозная и тяжелая, готовая разразиться грозой.

– Ты был абсолютно прав, Стеф: этот тип не для такой девочки. Сегодня она, конечно, не была на высоте, но понятно, что она нервничала. Точнее даже не нервничала, а… будто рассердилась до предела. В глазах ее столько негодования было… – Кармен покачала головой. – Но он… – Она схватилась руками за щеки. – Несмотря на все ошибки Джельсы, в ней виден огромный потенциал и профессионализм, а Кассио как чурбан необтесанный. Нет, технически он не так плох, но, возможно, ему лучше выступать в одиночном катании. Или с другой партнершей, но Джельсе он не подходит, – изрекла Кармен категорично. – Парное катание – это такое взаимодействие, когда каждый за себя и за двоих одновременно. В паре может происходить столкновение характеров. Без этого даже не бывает, ибо парное катание сталкивает сильных личностей… – рассуждала она будто сама с собой. – Но это столкновение только помогает стать лучше, разжигает, заводит. И при этом оба – словно единое целое, с бесконечным доверием друг другу… Короче говоря, надежная опора в самый отчаянный момент. Кассио же, напротив, подавляет Джельсу морально. Он обвиняет ее даже в своих ошибках, он опускает весь ее моральный дух! Нет, с ним она выступать не будет! – решительным словом закончила Кармен свой монолог.

– Полагаешь, она подчинится тебе? – с сарказмом спросил Стефано, но в голосе прозвучала отчужденность, словно его нисколько это не касалось.

– Если она хочет тренироваться у меня, ей придется подчиниться. Я не собираюсь тратить ни свои нервы, ни свое время. У меня и без Кассио есть, куда их потратить.

Кармен имела огромное и доброе сердце, но при необходимости могла проявить удивительную жесткость и непреклонность. Как в ней уживались две настолько противоположные черты, оставалось загадкой, но она точно знала, что необходимо для достижения высокого результата, и идти к успеху извилистыми обходными путями никогда не соглашалась. Может, поэтому именно ее подопечные были самыми успешными в Squadra Azzurra.

– Послезавтра приступаем к тренировке, Стеф, – сказала Кармен.

– Я?

– Да, ты. В паре с Джельсой.

– Кармен, я не…

– Стеф, спорить со мной бесполезно, – перебила она с ноткой раздражения. – Я прошу тебя помочь мне. Из этой девочки я вознамерилась сделать звезду. Терять время некогда. Ты встанешь с ней в пару, пока я не найду подходящего партнера.

– Кармен, она вряд ли будет в восторге от твоей идеи, – недобро хмыкнул Стефано. – Полагаю, она возненавидела меня после того, как я опорочил ее возлюбленного.

– Меня это мало заботит. Я уже сказала, что если она хочет тренироваться со мной, то она будет делать это на моих условиях, – непререкаемо ответила Кармен.

Стефано тяжело вздохнул. Заветная мечта – выйти на лед и тренироваться – хотя бы на неделю-другую готова была реализоваться. Стоит ли сопротивляться? И что станет с ним потом, когда он прикоснется к этому ледовому миру, а затем будет вынужден снова уйти? Не впадет ли он окончательно в депрессию?

Размышляя над этим, Стефано удивлялся жестокости своего тренера. И даже злился на Кармен. Получалось, она шла к своей цели, применяя любые средства, полосуя ножом человеческие души. А он не мог ей противостоять. Не мог, потому что фигурное катание было его наркотиком, от которого он не в силах был отказаться.

Кармен, в самом деле, методично двигалась к своей цели. На следующий день, ближе к вечеру она встретилась с Джельсоминой. Был выходной, погода стояла хорошая, солнечная и теплая, и Кармен назначила ей встречу в тихом романтичном скверике: в Садах Бальбо. Этот небольшой городской парк примостился в центре Piazza Cavour. Сады были разбиты на этой площади неправильной формы еще в 1875 году и стали настоящим оазисом среди дворцов девятнадцатого века. Парк украсили статуи знаменитых деятелей эпохи Возрождения и фонтаны, дарившие ему налет старины, и тенистые раскидистые деревья.

Под одним из деревьев на лавочке, освещенной ласковым вечерним солнцем, сидела Кармен. Ветер, играясь в кроне могучего вяза, срывал пожелтевшие листья и золотым дождем посыпал ими неровные дорожки. Затем старательно сметал их к краю, укладывая в виде шуршащих волн. Кармен с улыбкой созерцала листопад, витая в своих мыслях. Она жила неподалеку и очень любила этот парк, где можно было отдохнуть от суеты, понаблюдать за детворой, гоняющей птиц, за их мамами, без умолку щебечущими с подружками, за пожилыми синьорами, выгуливающими своих питомцев, и даже за проворными белками, скачущими по веткам.

Кармен издалека увидела девчоночью фигурку своей подопечной. Та медленно шла по парку, понуро опустив плечи, уперев взгляд в пыльную дорогу. Когда Джельсомина поравнялась с лавочкой и подняла голову, Кармен увидела ее печальные глаза, блестящие от слез, и не на шутку встревожилась.

– Tesoro, что случилось?! – Она порывисто прижала к груди руки. – Ты плакала?

Джельсомина с удрученным видом села с ней рядом и шмыгнула носом.

– Я окончательно поссорилась с Кассио, – тут же доверительно поведала она, будто старой подружке. Впрочем, в этом городе поплакаться она могла только своему тренеру. – Он так грубо со мной разговаривал, обвинял… Я не привыкла к подобному обращению! – всхлипнула она.

– И ты не должна этого терпеть, cara mia… – Кармен протянула руку и погладила ее по щеке. – Вчера я своими глазами увидела, чего вы оба стоите…

– Но я так отвратительно каталась!

– Не преувеличивай, Джельса. Может, ты не показала лучшее, на что способна, но даже в не самые удачные дни потенциал спортсмена виден издалека. И потом, тебя психологически подавлял твой партнер, ты не могла с ним раскрыться.

– Кармен, я ведь любила его… – Джельсомина подняла на нее заплаканные глаза, подбородок ее дрожал.

– Любила? Уже не любишь? – уточнила Кармен.

– Конечно, любовь в одну минуту не проходит… Но…

– Но?

– Он вчера в порыве злости замахнулся на меня и хотел ударить! – Негодование сверкнуло в глаза Джельсомины. – Я увернулась и бросилась прочь. Я понимаю: нервы, эмоции, но… Разве можно поднимать руку на женщину?! – в отчаянии всхлипнула она, и слезы сильнее покатились по ее щекам.

– Вот именно, Джельса, что нормальный мужчина никогда в жизни не позволит себе такого! – горячо проговорила Кармен. – И ты ни в коем случае не должна к нему возвращаться. Где же ты ночевала?

– В отеле я попросила предоставить мне другой номер, к счастью, он у них был. Но сегодня мне пришлось искать другой отель, потому что я не хочу видеть Кассио, да и боюсь я его. А ведь мы нашли уже квартирку недалеко от арены… – Джельсомина снова шмыгнула носом.

– Не переживай, tesoro, я тебе помогу с квартирой. Ты уже нашла временный отель?

– Временный? Да, на сегодняшнюю ночь я перебралась на другой конец города, а завтра мне придется снова переезжать, потому что в том отеле мест нет, – удрученно проговорила Джельсомина. – А может, мне вообще стоит вернуться в Больцано, – совсем поникла она.

– Послушай, никуда не переезжай. Остановись у меня, пока мы не подыщем тебе квартиру. У меня две комнаты, а я одна, и могу тебя приютить на время, – будто добрая фея, Кармен пришла на помощь.

– Правда? – Голубые глаза Джельсомины распахнулись и радостно заблестели. – Я так тебе благодарна! – воскликнула она и пылко обняла своего тренера.

– Конечно, правда, – засмеялась Кармен. – А что за пораженческие мысли о возвращении домой?

– Партнера у меня больше нет… – вздохнула Джельсомина. – Или ты предлагаешь мне вернуться в одиночное катание?

– Нет, – Кармен мотнула головой. – Мы найдем тебе достойного партнера.

– Неужели это реально сделать сейчас, в конце сентября?

– Нет ничего невозможного, Джельса. Уверена, что найду тебе пару. А там, кто знает, но если выиграть чемпионат Италии, можно и на международные соревнования поехать, – подмигнула Кармен.

– Мне кажется, это нереально. В этом году, по крайней мере, – скептически заметила Джельсомина.

– Нереально сделать шестерной тулуп, cara mia, – засмеялась Кармен. – Завтра приходи на тренировку – и начнем.

– Разве у тебя уже нашелся партнер для меня? – изумленно раскрыла рот Джельсомина.

– Нет. Но мы не можем терять время, ты должна набирать форму. Поэтому пока позанимаешься в паре со Стефано.

– Со… Стефано?! – У Джельсомины аж дыхание перехватило.

– Да. А что? – Кармен с самым невинным видом изогнула брови.

– Но… Он ведь закончил карьеру.

– Tesoro mio, откуда ты собираешь эти сплетни? – Брови Кармен поползли к переносице, образовав едва заметную, но сердитую складку на лбу.

– Нет-нет! – испуганно воскликнула Джельсомина. – Я так подумала, что он больше не хочет выступать…

– Так речь и не идет о выступлении. Я говорю о тренировках с тобой, пока не найду партнера.

– Думаешь, он согласится..? – с трепетом спросила Джельсомина.

– Почему нет?

– Мы… Мы повздорили с ним вчера, – краснея, призналась Джельсомина.

– Когда только успели?! – натурально изобразила Кармен удивление, всплеснув руками.

– Перед тренировкой. Мы шли от парковки, я спросила его о наших перспективах, и он сказал мне… То же самое, что он сказал потом в раздевалке. Но я… я разозлилась на него, даже накричала. Даже выругалась и обозвала его…

– Ай-яй-яй… – покачала головой Кармен, с трудом пряча улыбку. – Нельзя так с тренером.

– Я понимаю! – вспыхнула Джельсомина. – Я никогда себе такого не позволяла, а вчера почему-то вышла из себя, хотя… Как показал вчерашний вечер, Стефано был тысячу раз прав. Мне так стыдно перед ним! Не представляю, как теперь в глаза ему смотреть…

– Ох, Джельса… В этом наша беда: мы чаще слушаем только ради того, чтобы, не задумываясь, что-то ответить, но не чтобы поразмышлять и понять… – меланхолично проговорила Кармен. – Но я рада, что ты в итоге все поняла. Не переживай, Стефано взрослый человек. Он все правильно воспримет, я уверена. Он ведь тоже ошибался… Завтра, как обычно к девяти, я жду тебя на льду. А сейчас мы съездим в твой отель и перевезем ко мне вещи. А потом вкусно поужинаем чем-нибудь диетическим, – засмеялась Кармен.

– Прямо сегодня я останусь у тебя?! – смешно округлила глаза Джельсомина.

– А чего ждать?

– Но за сегодня я уже заплатила.

– Джельса, cara, но завтра мне не хочется вставать до рассвета. Я ужасная соня, и ранний подъем для меня тяжкое испытание, – хихикнула Кармен. – А тащить все вещи в спорткомплекс и занимать ими полраздевалки нерационально.

– У меня и вещей-то всего пара чемоданов…

– Вот и отлично. Поторопимся! – Кармен ласково потрепала ее по щеке, а потом по-матерински погладила по голове. – Пойдем, tesoro, а то у меня желудок уж возмущается.

Глава 8

Дождь барабанил по лобовому стеклу. Крупные капли ритмично падали на гладкую поверхность и резвыми ручейками сбегали вниз, расчерчивая окно расплывчатым узором. Стеклоочистители замерли и больше даже не пытались смахнуть воду. А дождь все усиливался, и вскоре сплошной водяной поток размыл все очертания, превратив их в акварельные пятна. Природа настолько разбушевалась, что если даже включить стеклоочистители, то они не справились бы со своей задачей. Ливень обрушивался на город, будто где-то в небе прохудился бак с водой. По улицам уже потекли полноводные потоки, потому выбираться из машины было проблематично: буквально через пару минут пришлось бы выжимать всю одежду и обувь.

Впрочем, Стефано и не спешил. Хоть он и приехал к ледовому дворцу, сомнения не позволяли ему выйти из машины. Он действительно очень сомневался, что упав в черную бездну, стоит поддаться слабости и взглянуть на свет, чтобы потом больше никогда его не увидеть. Это было сущим мазохизмом.

Так он сидел, откинувшись на подголовник и безразличным взором глядя на разноцветные пятна, медленно двигающиеся по ту сторону стекла. Временами в этом фантастическом движении воды ему мерещилось, что яркие кляксы приобретают контуры фигуристов, кружащихся по стеклу-катку. Среди них он видел себя и даже начинал ощущать напряжение мышц. Память рисовала живые картины не только на визуальном уровне, но и на мышечном. Ему казалось, что он сходит с ума, что его машину захватило стремительной рекой и, кружа, несет в неведомую пропасть, а сознание погасло от ужаса, предавшись бреду.

И вдруг он зажмурился, ослепленный: это яркий луч света блеснул из-за мрачных, почти черных туч, и озарил тьму. Стефано, вздрогнув, увидел, что дождь стих. Крыша машины больше не сотрясалась от ливня, на стекле образовались капельки, и в них сверкали радужные блики, будто кто-то усыпал окно янтарными камушками. Это было так красиво, что Стефано моментально вынырнул из своих воспоминаний, в восхищении созерцая игру света с водой.

Мир снаружи будто ожил, машины поехали быстрее, появились люди, с зонтами или насквозь промокшие. И неожиданно среди них показалась она. Стефано не мог ее не узнать, потому что она была на целую голову ниже даже самого невысокого пешехода. Мокрые волосы рассыпались по плечам, насквозь промокшая одежда прилипла к телу, большая спортивная сумка висела на плече, и с нее капала вода, а Джельсомина шагала по лужам, будто не замечая их. Хотя, наверное, какое значение имеют лужи, если кроссовки уже полны воды? Но она шла и улыбалась. Другие прохожие недовольно морщились, что-то сердито бормотали себе под нос, а она восторженно смотрела на мир вокруг и улыбалась.

Стефано непреодолимо захотелось выйти из машины, достать плед (хотя у него не было в багажнике никакого пледа) и укутать ее, обсушить и согреть. И согреться в лучах ее солнечной улыбки, которая посреди этой бури светила ярче солнца.

Джельсомина как раз проходила мимо его машины, когда он неотрывно созерцал, как она шлепает по лужам. Вероятно, она интуитивно почувствовала, что за ней наблюдают: повернула голову и скользнула рассеянным взглядом по веренице машин, прижавшихся к тротуару.

Их глаза встретились.

И вдруг Джельсомина оступилась. Нога подвернулась, и она начала падать, прямо в центре лужи. Фонтан брызг взметнулся вверх. Стефано стрелой выскочил из машины и бросился к ней. Легко подхватив ее, будто ребенка, он поставил Джельсомину на ноги и с тревогой всмотрелся в ее лицо.

– Ты в порядке?

– Да-да. Да, – ошеломленно пробормотала она.

Стефано взял ее сумку и поднял вверх. Вода обильно стекала с нее. Это наверняка означало, что все содержимое насквозь промокло. Стефано схватил Джельсомину за руку и потащил к своему мерседесу. Открыв багажник, он вытряхнул в него все вещи из сумки. Коньки оказались упакованными в специальный мешок. Он подмок, но внутрь коньков вода не залилась. А тренировочная одежда лежала в отдельном пакете, но, несмотря на это, успела промокнуть.

– Ты не можешь тренироваться в этом, простудишься, – решительно сказал Стефано. – Поедем, я отвезу тебя за сухой одеждой. Где ты живешь? – Он поднял голову и вопросительно посмотрел на нее. Вода с мокрых волос капала вниз, одежду можно было выжимать.

– У Кармен, – ответила Джельсомина дрожащими от холода губами, отчего-то глядя на него, как на божество.

– У Кармен?! – Стефано буквально остолбенел. – Как это у Кармен?

– Я… ушла от Кассио, и Кармен предложила мне пока остановиться у нее. Пока я не найду себе квартиру.

Несколько секунд Стефано недоуменно рассматривал ее, потом расстегнул свою спортивную сумку и достал оттуда полотенце. Затем снял с себя спортивную куртку и протянул ее Джельсомине.

– Вытри голову, потом садись в машину и сними с себя всю эту мокроту. Полотенце обмотай вокруг бедер, а сверху надень мою куртку. Как закончишь, позови.

– Но… Надо предупредить Кармен, мы ведь опоздаем на тренировку.

– Я позвоню ей. Иди.

Джельсомина с благодарностью взяла протянутые вещи. Открыв дверцу, она взглянула на Стефано поверх свежевымытой черной крыши.

– Стеф… – позвала она. Он уже набирал номер Кармен. Когда он обернулся, она робко улыбнулась. – Спасибо…

Он снова утонул в ее голубых глазах. Они явно обладали каким-то магнетизмом, околдовывали его и нагоняли туман в голове, раз он так легко терялся в них.

– Залезай в машину, простудишься ведь! – произнес он строго, пытаясь скрыть свое смятение.

Кармен не отвечала, и, так и не дозвонившись до нее, Стефано помчал машину в сторону ее дома. Всю дорогу они молчали. Стефано это ни капельки не тяготило, напротив, помогало скрыть накатившее волнение. Джельсомина же сидела как на иголках. Мало того, что для нее в принципе было немыслимым сидеть в молчании в компании другого человека, так она еще чувствовала крайнюю неловкость за свою вчерашнюю вспышку. Но она никак не решалась начать разговор, опасливо и взволнованно поглядывая на Стефано.

Он с повышенным вниманием следил за дорогой, стараясь не смотреть на свою пассажирку, тем самым предоставляя Джельсомине шанс во всех деталях изучить свой профиль. И Джельсомина украдкой любовалась им, скользя взглядом по высокому лбу, на который падали успевшие намокнуть каштановые пряди волос. Когда он чуть повернул лицо в ее сторону, чтобы посмотреть в боковое зеркальце, она заметила, что сдвинутые к переносице брови образовали там хмурую складку. Черные ресницы затеняли глаза, и Джельсомина в очередной раз поразилась их цвету: насыщенный серо-синий, цвет грозовых туч. Она никогда не видела таких глаз. Еще несколько мгновений она рассматривала идеально прямой нос, а потом задержалась взглядом на губах. Они были плотно сжаты в тонкую линию, а уголки губ терялись в черной небритости. Где-то там притаилась усмешка, но ее слишком сложно было уловить. Упрямый подбородок был покрыт уже мягкой щетиной, которая также покрывала угловатые скулы, переходя в баки на висках. К своему изумлению, Джельсомина заметила там седые нити.

– Мы приехали, поторопись. Может, еще успеем… вернуться к девяти. – Стефано споткнулся на середине фразы, потому что как раз в этот момент повернул голову и заметил, наконец, ее отрешенный от жизни, но сосредоточенный на его лице взор больших небесно-голубых глаз. – Что-то не так?

Джельсомина вздрогнула, покраснела и отвела взгляд, нервно хватаясь за ручку двери.

– Нет-нет, все отлично. Я мигом! – бросила она, выпрыгнула из машины и кинулась к входной двери.

У Стефано в груди все затрепетало, пока он следил взглядом за маленькой фигуркой, на которой его куртка висела бесформенным мешком почти до колен.

Джельсомина переоделась в самом деле мигом: через семь минут она уже появилась на пороге подъезда, облаченная в сухую одежду, с небольшим пакетом в руках, в котором, очевидно, лежал тренировочный костюм. Она впрыгнула в машину и скромно улыбнулась.

– Не так просто было отыскать в скоростном режиме сменную одежду, – сказала она.

– Неужели? По крайней мере, в твоей спортивной сумке царил почти идеальный порядок, вопреки всем мнениям о женским сумках, – хмыкнул Стефано.

Джельсомина засмеялась, радуясь, что он по-простому поддержал разговор. Напряжение в салоне машины моментально спало, и Джельсомина расслабленно вытянулась на сиденье.

– Это потому, что я ее собирала заново сегодня утром. А в чемодане у меня страшный бардак, – поведала она. И вдруг выпрямилась в струнку. – Стеф, я забыла твою куртку! – произнесла она испуганно и виновато закусила губу.

Они уже выехали на дорогу и с небольшим превышением скорости двигались по запруженной автомобилями широкой улице.

– Ну что поделать, – пожал он плечами, – придется мне померзнуть.

– Прости…

– Да, брось, Джельса! Я же не роза тепличная, я цветок на льду, – сказал он и осекся.

Джельсомина тут же почувствовала, как в салоне вновь повисло напряжение. Только теперь оно стало болезненным, мрачным. Надо было срочно спасать ситуацию. И она хихикнула.

– Представь себе, несмотря на то, что я тоже цветок, выросший на льду, я страшно мерзну при любом удобном случае. Друзья шутят надо мной, если приходится отправиться с ними на пляж: говорят, что ноги у меня, видно, совсем отморозились за время, проведенное на катке, что не размораживаются даже под палящим августовским солнцем.

Стефано усмехнулся, и Джельсомина увидела, как тучи в его глазах посветлели, и за ними блеснул луч солнца.

– Зато тебя можно использовать в качестве охладителя.

– Они так и используют: демонстративно прикладывают мои ледяные руки к своим лбам и изображают шипение, – засмеялась она.

Так, болтая о пустяках, они с небольшим опозданием вскоре добрались до ледового дворца. Быстро переодевшись в пустой раздевалке, стараясь при этом не смотреть друг на друга, они направились к катку. Увидев их, Кармен устремилась им навстречу, вопросительно изогнув брови и округлив глаза.

– Но… куда вы запропастились… вдвоем?

– Принимали ванну в ближайшей луже, – ответил Стефано и, шагнув на лед, словно моторный катер, помчался по периметру.

Кармен рот открыла от изумления, провожая его пораженным взглядом. Потом непонимающе воззрилась на Джельсомину. У той на губах играла радостная улыбка.

– Я рухнула в лужу недалеко от входа. Меня можно было выжимать, но главное, что выжимать можно было мою тренировочную одежду. И Стефано любезно отвез меня к тебе домой за сухими вещами. Он звонил тебе, чтобы предупредить, но ты не отвечала.

– А, – только и смогла произнести Кармен.

Тренировки потекли своим чередом. Кармен металась между парой и двумя своими одиночными подопечными, при этом пристально присматриваясь к Джельсомине и Стефано. Они, разумеется, не разучивали никакую программу, а только оттачивали отдельные элементы, но Кармен очень нравилось их взаимодействие. Не все получалось идеально, но они довольно хорошо чувствовали и понимали друг друга.

Когда Джельсомина ошибалась, Стефано мягко и уверенно ее поправлял:

– Нет, Джельса, когда крутишься, руки нужно держать вот так, будто ты подушку к груди прижимаешь.

– Стеф, почему не сказать «обнимаешь любимого мужчину»? – со смехом подсказала Кармен.

– У меня нет любимого мужчины, чтобы сравнить – невозмутимо парировал Стефано. Все прыснули со смеху, а он, строго взглянув на Джельсомину, произнес: – Джельса, еще раз, давай!

Подкрутки и выбросы получались превосходно. Стефано выполнял их идеально тем более с партнершей, более легкой и миниатюрной, а Джельсомина умела хорошо прыгать и группироваться. Обычно новой паре требуется немало времени, чтобы отточить взаимодействие, но эти двое настолько подошли друг другу, что со стороны казалось, будто они уже годами делали эти элементы вместе.

Зато синхронные параллельные шаги и вращения не шли. Стефано никак не мог приноровиться к маленькому шагу своей крошечной партнерши и добиться синхронности. А вот совместное вращение, напротив, получалось куда лучше: они будто сливались в одно целое. Особенно либела! Джельсомина напоминала крошечную изящную ласточку, а Стефано нависал над ней, словно могучий, но не менее изящный орел, обхватив одной рукой ее тонюсенький стан, а другой – хрупкое запястье, и они то плавно, то головокружительно вращались вокруг своей общей оси.

Неделя тренировок подходила к концу, и Кармен что-то торопливо записывала в блокнотик, сидя на трибуне и время от времени бросая взгляды на своих подопечных. Казалось, она набрасывает какой-то план, возможно, создает программу. Вскоре она отпустила своих одиночных фигуристов, оставшись со Стефано и Джельсоминой, и еще с полчаса наблюдала за ними, по-прежнему исписывая страницы в своем блокноте.

Наконец, тренировка была закончена, но Стефано, как всегда, сказал, что еще покатается минут двадцать в одиночестве. Как-то Кармен украдкой подсмотрела за ним: оставаясь на катке, он предавался безудержному бегу и прыжкам, выполняя их так отчаянно, будто в последний раз, отчего они удавались ему совершеннейшим образом. Если бы в те минуты шел какой-нибудь Чемпионат, Стефано получил бы за них высшие баллы.

Он гонял по катку в полном одиночестве, когда раздался знакомый голос:

– Вижу, ты вернулся к нормальной жизни?

Стефано, споткнувшись, потерял равновесие и, упав, на коленях проскользил по ледяной поверхности и врезался в бортик. Он медленно поднялся и обернулся.

– Ты бы хотела видеть меня мертвым?

– После того, что ты сделал с моей сестрой…

– Это произошло случайно, когда ты прекратишь мучить меня? – процедил Стефано сквозь зубы.

– Ты хотел освободиться от нее… – зло бросила женщина.

– Но не убить ее! – прошипел Стефано, с трудом сдерживаясь.

– Неважно. Ты оставил ее наедине с этой ужасной травмой.

– Мы расстались за долгое время до этого!

– Ты расстался, не она!

Стефано сжал челюсти и одарил стоящую перед ним женщину тяжелым взглядом. Она чем-то напоминала Ребекку, всегда была даже более жизнерадостной и улыбчивой, чем ее младшая сестра, но в последние месяцы в общении с ним она походила на гиену.

– Что ты от меня хочешь? – спросил Стефано мрачно.

– Я хочу, чтобы она вернулась такой, какой была раньше. И ты должен ей помочь, – ядовито сказала она.

– Каким образом?

– Раз ты вернулся на лед, сделай так, чтобы и она вернулась.

– Я вернулся в роли тренера, не в роли фигуриста, – отрезал Стефано.

– Лжешь.

– Ты больна вечно обвинять меня во всем! – не выдержал Стефано. – Думай, что хочешь, мне это неинтересно.

– Ты очень плохой человек, Стефано, – выплюнула она ему в лицо и, круто развернувшись, зашагала прочь.

Стефано тяжело вздохнул, потом медленно осел на лед, прижался спиной к бортику, положил руки на согнутые колени и уронил на них голову.

А тем временем в раздевалке Кармен задумчиво снимала коньки.

– Кармен, что-то случилось? – спросила ее Джельсомина, тоже стягивая коньки. Все остальные уже ушли, и они остались в раздевалке вдвоем.

– Я думаю над вашей программой, Джельса, – ответила Кармен рассеянно.

– Над… нашей программой?! – Джельсомина пораженно раскрыла рот, застыв с одним снятым коньком в руках. – С кем?

– Со Стефано, разумеется.

– Я не понимаю… Ты решила не искать… мне партнера? – заикаясь, уточнила Джельсомина.

– Зачем мне его искать, если вы со Стефано образовали идеальный дуэт? – Кармен недоуменно пожала плечами.

– Но ведь… Стеф не хочет выступать… – пробормотала Джельсомина, чувствуя, как сердце захлебывается в груди от волнения.

– Я знаю, знаю… – махнула рукой Кармен. – Ты должна его убедить.

– Но как?! – ахнула Джельсомина.

– Понятия не имею, но с ним вы способны завоевать медали на международной арене, – убежденно заявила Кармен.