Текст книги "На языке любви"

Автор книги: Кэтрин Спэнсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Саrа mia, ты сейчас в том цветущем возрасте, когда мужчины замолкают и оборачиваются, стоит тебе пройти мимо.

– Откуда такая уверенность, Карло? Я же не говорила тебе, сколько мне лет.

– Тем не менее я в курсе. Не забывай, что ты все еще моя подопечная, а значит, я заглядывал в твою медицинскую карточку. Насколько мне известно, в августе тебе исполнится тридцать лет.

– А сейчас ты, конечно же, сообщишь мой вес…

Карло бросил оценивающий взгляд на ее стройную фигуру и произвел в уме элементарные вычисления:

– Полагаю, ты весишь пятьдесят четыре килограмма.., или около того. Угадал?

– Так нечестно! – печально улыбнулась Даниэлла. – Женщина имеет полное право держать свой возраст и вес в секрете…

– Клянусь, что никому не выдам твою тайну, Карло с интересом наблюдал за ней. Ему нравилось смотреть, как она наклоняет или поворачивает голову, как ее длинные золотистые волосы сверкают на солнце. – Позволь мне сказать еще кое-что, Даниэлла.

– Если я скажу «нет», это тебя остановит?

– Скорее всего, нет, – Карло чуть улыбнулся: получился забавный каламбур. – Некоторые вещи лучше говорить прямо…

– Думаю, я выживу после твоих слов. Начинай!

– В сорок лет ты будешь неотразимой и разобьешь не одно суровое мужское сердце; в пятьдесят в совершенстве овладеешь искусством очаровывать окружающих; в шестьдесят все мужчины-ровесники будут горько сожалеть о том, что не познакомились с тобой, когда им было двадцать; в семьдесят в твоих золотистых волосах кое-где появится седина, но глаза останутся такими же бездонно-зелеными, как в молодости; в восемьдесят все будут восхищаться хрупкой пожилой леди с печатью жизненной мудрости на милом лице…

– Какой замечательный способ намекнуть, что в конце концов я стану уродливой и сморщенной, как чернослив! – скептически хмыкнула Даниэлла.

– Прекрати! – Чуть наклонившись вперед, Карло накрыл ее ладонь своей. – Пора воспринимать комплименты как должное, как дань красоте. Так поступают все женщины.

В этот момент к их столику подошел Лоренцо и поставил перед гостями блюдо с оливками, плетеную корзиночку свежего горячего хлеба, бутылочку оливкового масла и спросил:

– Что вы желаете выпить? Думаю, графин белого вина прекрасно дополнит zuppa di cozze – превосходное блюдо, приготовленное сегодня Ламберто.

– Я не буду вино, спасибо, – отказалась Даниэлла.

– Grazie, Лоренцо, но мне тоже не стоит сейчас пить, – Карло проверил, на месте ли прикрепленный к поясу пейджер. – В любую минуту меня могут вызвать в больницу. Принеси-ка нам бутылочку минеральной воды.

– Что такое zuppa di cozze? – поинтересовалась Даниэлла, когда метрдотель разлил по бокалам минеральную воду и ушел.

– Суп из мидий. Ты не любишь подобные блюда?

– Я люблю морепродукты. Просто меня немного удивило, что нам не предложили посмотреть меню.

– Дело в том, что в этом ресторане его нет. Каждый день на рассвете Лоренцо едет в Милан и покупает на рынке только самые свежие и аппетитные продукты: иногда рыбу или мясо и почти всегда сыры, салат, зелень и разнообразные фрукты для приготовления десертов.

– А я думала, что шеф-поваром работает его брат…

– Так и есть, но именно Лоренцо его идейный вдохновитель; пока он отсутствует, Ламберто угощает ранних посетителей простыми блюдами например, рисом или спагетти с добавлением различных соусов и пасты, – а потом они вместе решают, что подавать сегодня на стол. Обеды и ленчи здесь, как правило, просты, но изысканны, а ужины просто не поддаются описанию. Само совершенство! Когда нога перестанет тебя беспокоить, а у меня не будет дел в больнице, мы обязательно приедем сюда поужинать – и ты сама во всем убедишься.

– Я с удовольствием приеду сюда еще раз, Карло…

– Вот видишь, как легко адекватно реагировать на знаки внимания с моей стороны, – Карло был доволен собой. – Новые возможности – незабываемые впечатления! А еще вчера ты придумала бы какую-нибудь глупую отговорку, чтобы отказать мне…

– Я приму твои слова к сведению, – пообещала Даниэлла и, поразмыслив над тем, что собиралась сказать, добавила:

– И хотя мне не всегда нравится то, что ты говоришь, я начинаю думать, что на тебя можно положиться, и очень рассчитываю на твою честность в дальнейшем…

– Ты говоришь так, словно не привыкла доверять окружающим. За это я тоже должен «благодарить» твоего бывшего жениха?

– К сожалению. Но не только его. Моя лучшая подруга Морин предала меня: Том женился на ней через месяц после того, как разорвал наши отношения…

– Значит, она была не такой уж хорошей подругой.

– Но когда я это поняла, было поздно. Мы подружились еще в колледже и знали друг о друге абсолютно все. Я делилась с ней своими страхами, что Том разлюбил меня, а она.., спала с ним и вдохновенно врала мне, что у меня всего лишь симптомы предсвадебной лихорадки…

Когда Даниэлла закончила свой печальный рассказ, Карло почувствовал непреодолимое желание обнять и поцеловать ее, чтобы она забыла обо всем на свете, кроме него. Но вместо этого он почему-то сказал:

– Прожитого не вернуть. Давай пожелаем им обоим семейного счастья, которое, уверен, будет недолгим, потому что человек, обманувший однажды, обязательно сделает это снова, а значит, рано или поздно Том и Морин заведут интрижки на стороне и их жизнь превратится в сплошной кошмар.

– А ты когда-нибудь сомневался в своей жене, Карло?

– Никогда, – без колебаний ответил он. – Мы много времени проводили вдали друг от друга, но я не беспокоился, что Карина может изменить мне с другим мужчиной, зная, что она просто не способна так поступить с любимым мужем. Пока мы были вместе, я тоже никогда не заглядывался на других женщин…

– Никогда? – скептически сощурилась Даниэлла.

– Хорошо, хорошо, признаюсь: заглядывался, рассмеялся Карло. – Я не был бы итальянцем, если бы не обращал внимания на женскую красоту, но мой флирт никогда не заходил так далеко, чтобы я вдруг захотел разорвать священные узы брака. Карина была для меня всем: возлюбленной, женой, любовницей, матерью моего единственного ребенка. Наше семейное счастье могло бы длиться целую вечность…

– Но, к сожалению, ваш брак был недолгим…

– Увы, вопреки нашим желаниям судьба решила иначе. Смерть жены помогла мне понять, что некоторые преграды невозможно преодолеть, и поэтому очень важно уметь наслаждаться каждым мгновением, каждым прожитым днем, чтобы потом было о чем вспомнить: ведь подчас только воспоминания спасают нас от полного отчаяния.

– Так вот какова твоя жизненная философия, Карло.

Девушка задумчиво макала кусочек хлеба в оливковое масло, не замечая пытливого взгляда Карло Росси, который, как завороженный, смотрел в ее бездонные зеленые глаза в надежде разгадать все скрытые там тайны.

– Почему ты так смотришь на меня? Хочешь откусить кусочек?

– Нет, я хочу.., тебя, – и, не думая о последствиях, Карло, перегнувшись через стол, поцеловал ее прямо в губы.

Сначала он рассчитывал лишь слегка прикоснуться к ее губам, только чтобы снова ощутить их неповторимый вкус, но уже в следующее мгновение страсть закружила его в бешеном танце, не давая ему оторваться от этого живительного источника.

Не в его правилах было так открыто и безрассудно демонстрировать свои чувства в публичном месте, но, сидя рядом с Даниэллой, он совершенно потерял голову. Наконец усилием воли Карло совладал с собой и, все еще дрожа от наслаждения, поинтересовался:

– Ты так же удивлена, как и я?

– И не только я одна… – пробормотала она, заливаясь краской смущения. – Например, за соседним столиком сидят молодой человек и милая пожилая пара – очевидно, его родители. У юноши такой ошарашенный вид!

Карло не счел нужным оборачиваться: сейчас его меньше всего волновали случайные свидетели.

– Он просто завидует, мечтая оказаться на моем месте.

В этот момент Лоренцо принес им zuppa di cozze. Желая держать распалившегося Карло Росси на почтительном расстоянии, Даниэлла прибегла к проверенной веками уловке – заговорила о погоде.

– В Галанио мирно сосуществуют летняя жара и холод Альп. Как такое вообще возможно? спросила она, пробуя салат, поданный к супу.

– Мы с тобой находимся в озерном краю Италии, – охотно объяснил Карло. – Многие из этих озер, например Комо, известны всему миру. Эти озера, все без исключения, создают здесь уникальный микроклимат. Зима у нас самая мягкая, а лето балует жителей городка свежестью и прохладой.

– Похоже на средиземноморский климат…

– Именно. Я рад, что ты приехала к нам в мае, когда вокруг столько цветов, тепла и солнца. Через несколько дней я устрою тебе интересную и познавательную экскурсию по всем местным достопримечательностям. Поверь, в Европе больше такого не увидишь!

– Посмотрим, как сложатся обстоятельства, уклончиво ответила девушка.

Карло никак не мог понять противоречивого поведения Даниэллы. Зачем притворяться, будто ничего не происходит, когда взрослых мужчину и женщину неудержимо влечет друг к другу? Еще минуту назад она ответила на его поцелуй, а теперь вдруг отталкивает его. Почему ее настроение постоянно меняется? Чего она боится? Неожиданная мысль, как вспышка молнии, пришла ему в голову.

– Даниэлла, неужели ты до сих пор девственница?

Щеки девушки вспыхнули от негодования, и она чуть было не подавилась салатом.

– Что заставило тебя задать такой возмутительный вопрос?

– Любопытство, – честно признался он. – Но ты не ответила на мой вопрос…

– Потому что ты не имел никакого права спрашивать об этом!

– Прости. Я не хотел тебя оскорбить…

Она отодвинула салат, помешала ложкой суп из мидий и, с вызовом заглянув ему в глаза, сообщила:

– Если хочешь знать, я не девственница! Неужели моя скромная особа обесценилась в твоих глазах?

– Конечно, нет.

– Но ты должен знать, Карло, что я не могу похвастаться выдающимися успехами.., в сексе.

– Почему ты так уверена?

– Прежде чем мы расстались. Том поведал мне горькую правду о наших отношениях…

– Да кто он такой, чтобы судить об этом!

– Он был моим первым мужчиной. И я собиралась за него замуж…

– Вот что я скажу тебе: жить с человеком, который не способен удовлетворить собственную жену, – сущее наказание для любой женщины, особенно такой чувственной, как ты. Так что Том сделал тебе большое одолжение, лишив тебя своего общества.

– Интересно, все итальянские мужчины так красноречивы?

– Я не собирался льстить, Даниэлла. Разубедить тебя в некоторых вещах – вот моя единственная цель. Не знаю, займемся мы любовью или нет, но в любом случае наше решение никак не будет связано с тем, насколько ты хороша или, наоборот, холодна в постели.

– Неужели ты еще и сексопатолог? – усмехнулась она.

– Поверь, я уже давно понял, что ты очень привлекательная, чувственная женщина, и меня просто невозможно убедить в обратном.

Сигнал пейджера прервал их беседу.

Карло был в сомнении. Сообщить Даниэлле о том, что Алан Блейк ненадолго открыл глаза, или нет? Такие физиологические импульсы типичны для людей, находящихся в коме, но они не всегда являются верным признаком выздоровления. Карло не хотел зря обнадеживать ее.

– Позвонили из больницы. Мне надо осмотреть пациента, – соврал он.

– Тогда давай поторопимся.

– Я чувствую себя виноватым в том, что наш ленч закончился так быстро…

– Не говори глупостей! Ты нужен в больнице. Поехали…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Если бы дверь из комнаты отдыха в больнице не была приоткрыта, Даниэлла не услышала бы один весьма любопытный разговор, происходивший в коридоре. Но обстоятельства сложились именно так, и в результате день, начавшийся так мирно и спокойно, завершился весьма бурно…

Сначала Даниэлла не прислушивалась к тихому разговору, шедшему на итальянском языке, но факт, что говорившие довольно часто упоминали имя доктора Росси, привлек ее внимание, особенно когда в потоке речи ей удалось разобрать la donna americana и ristorante Lorenzo. В полном смятении она, хромая, пересекла комнату и выглянула в коридор: у автомата с напитками, в десяти шагах от нее, стояли три молодых практиканта…

Одним из них был тот самый парень, которого Даниэлла видела в ресторане. Молодой человек что-то увлеченно рассказывал друзьям. Теперь у нее не осталось никаких сомнений в том, о чем именно идет речь! Оказывается, среди случайных свидетелей их страстного поцелуя был один нежелательный. Они с Карло стали объектом больничных сплетен. Интересно, сколько человек будет в курсе последних событий к концу дня? Сама мысль о том, что теперь их отношения будут обсуждать на каждом углу, заставила Даниэллу содрогнуться.

Но если она может просто забыть обо всем и уехать домой, то у Карло, увы, нет такой возможности – а значит, именно ему придется отвечать за их обоюдную слабость… Нет, этого нельзя допустить! Конечно, не в ее силах повернуть время вспять и исправить нанесенный ему вред, но по крайней мере она может попытаться остановить поток сплетен в его адрес. Черпая силы в праведном негодовании, Даниэлла распахнула дверь и решительно вышла в коридор. Гнев, плескавшийся в ее зеленых глазах, мгновенно стер глупые улыбочки с лиц практикантов.

– Кто-нибудь из вас говорит по-английски? холодно поинтересовалась она.

– Si, – запнувшись, ответил один из них. – Немного…

– Я очень этому рада… – Даниэлла подошла ближе, чтобы прочитать его имя на карточке, доктор Пудду, – и повернулась к остальным:

– А как насчет вас, господа?

– Я тоже немного знаю английский язык, – признался доктор Эспозито.

– А вы почему молчите, доктор Галло? – обратилась она к главному сплетнику, который избегал смотреть ей прямо в глаза. – Неужели испугались?

– Нет, синьорина, – пробормотал он. – Мы все желаем вам скорейшего выздоровления. Пострадать в результате несчастного случая… – и тут, окончательно смутившись, молодой человек замолчал.

– Вы знаете, кто я, доктор Галло?

– Да, синьорина Блейк.

– Тогда вы, разумеется, в курсе, что доктор Росси – мой лечащий врач.

После этих слов бедняга стал белым как полотно.

– Вы поняли, о чем я тут рассказывал, синьорина? – рискнул поинтересоваться Галло.

– Во всяком случае, достаточно, чтобы доставить вам троим серьезные неприятности, – прямо ответила она.

Реакция на ее угрозу последовала незамедлительно: молодые люди стали растерянно переминаться с ноги на ногу, бросая друг на друга обреченные взгляды. Такая трогательная сцена просто не могла не смягчить сердце Даниэллы. В конце концов, молоденький доктор Галло никогда не стал бы распускать слухи, если бы они с Карло сами не дали ему отличный повод, целуясь на глазах у стольких свидетелей!

– Полагаю, мы все можем идти по своим делам, мастерски выдержав драматическую паузу, сказала она. – Но помните: если сплетни будут и дальше распространяться по больнице, я обязательно сообщу доктору Росси, кто во всем виноват.

– Этого не случится, синьорина, – клятвенно пообещал Галло.

– Что ж, тогда проблему можно считать исчерпанной…

Все трое облегченно вздохнули.

– Grazie, синьорина! – с этими словами молодые люди поспешили дальше по коридору.

Не успели они скрыться из виду, как появился Карло Росси. По выражению его лица девушка сразу поняла, что его беспокоит нечто более важное, чем длинные языки практикантов.

– Есть новости, Даниэлла, – подходя, сообщил он. – Похоже, состояние твоего отца изменилось…

– К лучшему? – с тревогой заглядывая ему в глаза, спросила она.

– Он несколько раз ненадолго открывал глаза.

– Это хороший знак, не так ли?

Карло не спешил отвечать на ее вопрос. Он молча отвел девушку обратно в комнату отдыха и, сев рядом с ней на диван, наконец сообщил некоторые подробности.

– Я настроен оптимистически и рассчитываю, что скоро мы увидим дальнейшие позитивные признаки. В то же время мне не хотелось бы зря обнадеживать тебя. Выход из комы – очень медленный процесс, который для одних больных заканчивается успешно, а для других…

– Если я тебя правильно поняла, существует вероятность того, что мой отец научится открывать и закрывать глаза – и на этом его выздоровление зайдет в тупик?

– Это только одна сторона медали. Вполне возможно, что позитивные изменения в состоянии Алана Блейка будут прогрессировать – и в конце концов он выйдет из комы. Однако это лишь мои предположения… – Он сжал ее ладонь в своей, и тут Даниэлла по-настоящему испугалась, что сейчас услышит самое страшное. – При нашей первой встрече я объяснил тебе, что повреждение черепа может привести к параличу. Так вот, Даниэлла, ты должна быть готова к этому, потому что, когда твой отец обо всем узнает, ему будет очень трудно смириться с суровой реальностью…

– Разумеется! Разве можно отнестись к подобной новости как-то иначе?

– Некоторым людям вполне по силам такое испытание, но таких очень мало… – согласился Карло. – Кроме того, Алан Блейк наверняка будет вымещать свою боль и растерянность на тебе. Мне довольно часто приходится видеть душераздирающие сцены, когда парализованный больной отталкивает самых близких ему людей, наказывая их и себя за то, что не может двигаться.

– Я давно привыкла к такому обращению с его стороны и, если придется, все выдержу. Когда я смогу его увидеть?

– Прямо сейчас. Я пришел, чтобы проводить тебя к нему, – с этими словами он помог ей встать. Кстати, почему ты гуляла по коридору?

– Разминала ноги, – беззаботно ответила она.

– А если бы ты упала и тем самым усугубила собственное состояние, что тогда?

– Но ведь этого не случилось. Трость прекрасно помогает мне двигаться, лодыжка заживает и почти не болит, так что…

– Предоставь мне судить о твоем здоровье, Даниэлла, – строго заметил Карло. – Не забывай, что я все еще твой лечащий врач! После того как ты навестишь своего отца, я еще раз осмотрю тебя.

После его поцелуев каждое прикосновение Карло казалось ей невольной провокацией. Нет, она не сможет сидеть перед ним с обнаженной грудью.

Любая женщина задрожит от страсти, когда его ловкие пальцы начнут осторожно ощупывать ее ребра, потом уверенно заскользят вверх-вниз, заставляя ее тело напрячься до предела. А каких невероятных усилий ей стоит сдерживать рвущийся наружу стон наслаждения!

– Вот мы и пришли, – сообщил он, открывая двойные двери в отделение интенсивной терапии. Советую не ждать от него слишком многого. В первый момент тебе может показаться, что ничего не изменилось, но на самом деле это не так.

На первый взгляд ее отец остался точно таким же, каким она его видела несколько дней назад, во время своего последнего посещения, но, подойдя ближе и приглядевшись, она заметила, что его веки чуть вздрагивают, как будто он задремал.

– Поговори с ним, – шепотом предложил Карло в ответ на ее невысказанный вопрос. – Назови его по имени, дай знать, что ты рядом. Возможно, он услышит тебя, пусть и не сможет ответить.

Даниэлла мучительно размышляла, что бы такое сказать отцу, и не находила верного решения.

Если бы сейчас на месте Алана Блейка лежала ее мать, она бы просто наклонилась и поцеловала ее в щеку, таким нехитрым способом выразив любовь и заботу о самом близком человеке. Ласковые слова, нежные прикосновения – все пошло бы в дело без всякого усилия с ее стороны. Но как ей вести себя с отцом?

Сделав еще один шаг, девушка неловко сказала:

– Привет, папа, это я – Даниэлла. Как ты себя чувствуешь?

Совершенно неожиданно его глаза широко распахнулись – и на секунду ей показалось, что он насмешливо смотрит на нее, словно говоря: «Только полный идиот может задать такой глупый вопрос человеку, подключенному к различным медицинским аппаратам и полностью лишенному чувства собственного достоинства. Ну и как я себя чувствую, глупая?»

Отдавая себе отчет в том, что сморозила очевидную глупость, Даниэлла обратилась за помощью к Карло. Доктор Росси, прекрасно понимая ее состояние, положил руку ей на плечо и мягко сказал:

– Не смущайся. Поговори с ним о самых обыденных вещах: например, о погоде или ленче в ресторане Лоренцо. Если понадоблюсь, я в коридоре…

Когда дверь палаты бесшумно захлопнулась, девушка вновь повернулась к отцу.

– Я рада быть здесь, папа, – сказала она, беря его за руку. – Я останусь с тобой до тех пор, пока ты нуждаешься во мне: мама бы этого хотела…

Алан Блейк опять моргнул в ответ на ее последние слова. А может, ей только показалось? Нет, это произошло на самом деле! Кроме того, на долю секунды его пальцы дрогнули, а потом, словно устав от разговора, он закрыл глаза.

– Мне жаль, что ты прикован к постели, – прошептала Даниэлла. – Могу себе представить, как ты ненавидишь свое теперешнее состояние, папа… Не сдавайся, борись – и ты обязательно выиграешь эту битву! – Подчиняясь внезапному порыву, она наклонилась и поцеловала его в щеку. Сейчас мне надо уйти, но завтра я вернусь и принесу CD-диски с твоими любимыми операми.

Карло Росси и раньше был свидетелем множества личных трагедий, но с такой ситуацией, как у Даниэллы Блейк, ему никогда еще не приходилось сталкиваться. Разумная молодая женщина не умеет общаться с собственным отцом, потому что, судя по ее рассказам, они абсолютно несовместимы!

Какой одинокой она была в детстве, и сколько чудесных мгновений упустил Алан Блейк, отказавшись принимать участие в жизни своего единственного ребенка! У Карло просто в голове не укладывалось, как этот человек мог так поступить. С тех пор как умерла Карина, сам он жил только ради дочери. Анита стала для него всем: солнечным светом и звездами в ночи.

А потом в его жизни появилась Даниэлла очень привлекательная, но на редкость неприступная молодая женщина, мгновенно заинтриговавшая его. Спустя какое-то время он понял, что за маской равнодушия скрываются глубокие душевные раны, и смог увидеть трогательные стороны ее характера, покорившие его раз и навсегда. Карло уже очень давно не испытывал ничего подобного. Другие красивые и безотказные женщины, с которыми он встречался после смерти любимой жены, остались в его памяти лишь яркими вспышками в череде трудовых будней нейрохирурга.

А Даниэлла Блейк, не прилагая никаких усилий, быстро стала неотъемлемой частью его жизни, днем и ночью пробуждая в нем первобытные инстинкты и желания.

Карло Росси нервно мерил шагами коридор, готовый в любой момент прийти Даниэлле на помощь. Наконец она вышла из палаты. Но вместо того, чтобы подойти к нему, девушка прижалась лбом к прохладной стене и замерла. По коридору то и дело проходили больные, медсестры, врачи и Карло совершенно растерялся, не зная, что делать. О его симпатии к Даниэлле наверняка уже всем известно, а значит, дальше притворяться просто глупо, но, с другой стороны, как главврач, он должен строго соблюдать установленные в больнице правила, показывая положительный пример подчиненным…

Карло и не заметил, как к нему подошла Зара Брунелли.

– Надеюсь, ты не попадешься на этот трюк, прошептала она. – На самом деле синьорина Блейк не настолько уязвима, какой хочет казаться, это всего лишь умело разыгранный спектакль. И мотивы ее поступка очевидны. Действительно, почему бы не использовать трагедию себе на пользу?

– Что ты такое говоришь? – Доктор Росси с большим трудом скрыл негодование за ледяным спокойствием. – Неужели ты думаешь, что Даниэлла равнодушна к тому, что происходит с ее отцом?

– Признаю, она играет свою роль очень убедительно. Но вспомни, сколько времени прошло, прежде чем эта «преданная дочь» оказалась у постели больного родителя? Конечно, после несчастного случая у нее повреждена лодыжка и остались синяки, но синьорина Блейк больше не нуждается в том, чтобы ты или я прыгали вокруг: согласись, ее здоровье сейчас вне опасности. Зачем попусту драматизировать?

Карло изо всех сил старался оставаться спокойным:

– Никогда не думал, что тебе чуждо чувство сострадания, Зара…

– Поверь: я, как и ты, умею сочувствовать людям, – уверенно парировала она. – Но между нами есть существенное различие. Помогать тем, кто в этом действительно нуждается, – вот мой девиз. А ты растрачиваешь эмоции на женщину, которая этого не стоит. Ее единственная цель – максимально использовать сложившуюся ситуацию! – Доктор Брунелли перевела дыхание и продолжила: Откровенно говоря, ты идешь по краю пропасти, Карло, и сам же усугубляешь свое положение: медперсонал все замечает и сплетни распространяются по больнице со скоростью лесного пожара…

– Мы уже это обсуждали, Зара. И я больше не склонен откровенничать с тобой на эту тему, – резко ответил он. – Спасая мою единственную дочь, Даниэлла Блейк подвергла свою жизнь смертельной опасности! Естественно что я в неоплатном долгу перед ней.

– С этим никто не спорит, но существует множество других способов отблагодарить человека, чем тот, который выбрал ты…

Краем глаза Карло заметил, что Даниэлла, справившись с чувствами, медленно пошла по коридору. Дойдя до его конца, она попыталась открыть дверь.

Кивнув в ее сторону, Карло сказал Заре:

– Как ты думаешь, могу ли я – врач, дававший клятву Гиппократа, – бросить одного из своих пациентов на произвол судьбы в незнакомом городе, где у нее нет ни родных, ни друзей, способных позаботиться об ее здоровье?

Зара Брунелли с шумом захлопнула блокнот.

– У меня просто нет слов!

– Вот и не трать зря драгоценное время, а лучше направь нерастраченную энергию на пациентов, которые в ней особенно нуждаются!

Карие глаза ассистента доктора Росси удивленно распахнулись.

– Впервые за столько лет совместной работы ты говоришь со мной так неуважительно и резко.

Удивительно, как быстро эта женщина настроила тебя против верного друга и коллеги! Она околдовала тебя, Карло!

Он знал, где искать Даниэллу, и не ошибся: она стояла у окна в приемной и о чем-то размышляла.

Услышав его шаги, девушка обернулась – и по знакомой маске равнодушия, застывшей на ее лице, Карло сразу понял: случилось нечто непредвиденное.

– Я рада, что ты здесь, – сообщила она. – Нам нужно поговорить…

– А разговор может подождать, пока я осмотрю тебя?

– Нет. Этот вопрос нужно решить немедленно.

Карло закрыл за собой дверь, чтобы им никто не мешал, и подошел к окну:

– Я слушаю…

Спокойный уверенный взгляд его серых глаз, казалось, смутил ее. Стараясь не смотреть на него, Даниэлла нервно теребила пальцами ремешок наручных часов.

– Думаю, мне следует жить в другом месте. Если я останусь в твоем доме, ситуация будет только усугубляться… Кое-кто очень недоволен происходящим.

– Ты имеешь в виду Зару?

– Да, помимо прочих, – поколебавшись, кивнула Даниэлла. – Я видела, как вы разговаривали… на повышенных тонах. Обо мне, не так ли?

– Даниэлла, я…

– Бесполезно отрицать очевидное. Я уже в курсе того, как именно доктор Брунелли относится к тому, что я живу в твоем доме.

– Ты говоришь так, словно мы спим в одной постели.

– Судя по тому, как реагируют окружающие, так оно и есть.

– Зара что-то сказала тебе?

– В субботу вечером она ясно дала мне понять, что тебя мучает чувство вины за то, что со мной произошло. Кроме того, она особенно подчеркнула, что тебе необходимо беречь репутацию, а, пригласив домой пациентку, ты рискуешь быть обвиненным в пренебрежении профессиональной этикой.

Даниэлла остановилась, чтобы перевести дыхание, и Карло мгновенно перехватил инициативу:

– Надеюсь, дорогая, ты позволишь мне высказаться?

– Пожалуйста, но учти, что лесть не заставит меня передумать.

– Я полностью с тобой согласен. И в отношении Зары Брунелли тоже.

Пора решить эту проблему раз и навсегда.

– Наконец-то мы пришли к согласию, – удрученно пробормотала Даниэлла.

– Полному, – бодро кивнул он. – Кроме того, я уже предпринял кое-какие необходимые шаги, чтобы исправить это досадное недоразумение…

Загадочно улыбнувшись, Карло Росси привел Даниэллу к дверям отделения реанимации, где сегодня дежурил Джино Феррари.

– Отныне синьорина Блейк – ваша подопечная, доктор, – сообщил он другу, когда тот вышел ему навстречу. – Она утверждает, что чувствует себя гораздо лучше и может передвигаться без посторонней помощи. Убедитесь, так ли это на самом деле.

– Разумеется, доктор Росси. – Если Джино и был удивлен, то не подал виду.

– Прекрасно. Тогда я ухожу…

– Вы уходите? – удивленно переспросила Даниэлла, не совсем понимая, что происходит.

– А почему бы и нет? – невозмутимо ответил Карло. – Меня ждут другие пациенты, синьорина, а поскольку вы не являетесь одной из них, я вам больше не нужен. Не волнуйтесь, вы остаетесь в надежных руках. Доктор Феррари – один из лучших специалистов.

– Но.., но…

– Никаких «но», синьорина Блейк. Мои дела не займут много времени, и, как только доктор Феррари закончит осмотр, я, как и обещал, отвезу вас за вещами в полицейский участок. Есть возражения?

Даниэлла отрицательно покачала головой. Воспользовавшись тем, что Джино кто-то отвлек, Карло прошептал ей на ухо:

– Гляди веселее, дорогая. Я делаю только то, что ты хотела, – решаю нашу проблему.

– Ума не приложу, почему ты такой довольный, Карло, – заметила Даниэлла час спустя, когда они выехали из ворот больницы. – Ты ловко передал меня с рук на руки доктору Феррари, но это не меняет положение вещей.

– Напротив, – бодро возразил он. – Теперь мы с тобой просто знакомые – и ты имеешь полное право гостить у меня дома.

– Ничего подобного! Люди будут продолжать сплетничать о нас…

– Меня это не волнует…

– А вот меня волнует! Итак, завтра же я переезжаю в отель. Вопрос закрыт!

Карло возвел глаза к небу, умоляя даровать ему терпение:

– Прислушайся к тому, что подсказывает тебе здравый смысл, Даниэлла. Ты пока не в состоянии о себе позаботиться.

– Замечательная отговорка, Карло. Сам придумал? – усмехнулась она.

– Почему ты так упрямишься? Поверь, мною руководят только благие намерения…

– Кстати, ты должен знать, что эта неприятная история началась с ленча у Лоренцо.

– Не понимаю. Мы решили перекусить. Что в этом плохого?

– Там ты поцеловал меня…

– Это было очень волнующе… Но при чем тут больничные сплетни?

– Так уж случилось, что именно сегодня утром среди немногочисленных посетителей ресторана оказался студент-практикант из известного тебе медицинского учреждения…

Карло удивленно приподнял бровь:

– Неужели мои практиканты могут себе позволить посещать заведение Лоренцо? Должно быть, я слишком много им плачу!

– Шутки в сторону, Карло! – охладила его пыл Даниэлла. – Помнишь, я говорила о молодом человеке, который сидел за тобой вместе со своими родителями? Так вот, он прекрасно видел, как ты меня поцеловал, и, вернувшись в больницу, рассказал обо всем друзьям.

– Назови мне его имя. Я с ним разберусь.

– В этом нет необходимости, все уже улажено.

Однако то, что происходит между нами…

– Что именно? – мягко поинтересовался Карло, бросив на нее быстрый взгляд.

– Прошу, будь серьезнее! Если вся больница начнет обсуждать наши отношения, даже ты не сможешь остановить бесконечные сплетни…

– Я знаю своих подчиненных. В любом случае им это скоро надоест – и мы с тобой отойдем на второй план, – он ободряюще погладил ее по руке. Не волнуйся. В конце концов, все прекрасно понимают, что даже у великого Карло Росси есть личная жизнь вне стен больницы.