Текст книги "Ванильный вкус поцелуя"

Автор книги: Кэтрин Спэнсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава четвертая

На следующее утро бабушка отвела Стефани в сторону и сообщила:

– Вчера в твое отсутствие заходила наша соседка, вдова, и пригласила всех сегодня на ланч. Я дала согласие. Она просила передать тебе, чтобы Саймон тоже пришел.

Стефани очень хотелось отказаться. Она ничего не имела против соседки, но не хотела снова встречаться с Матео. Он, как наркотик, вызывал привыкание и был от этого еще более опасен.

Заметив ее колебания, бабушка улыбнулась:

– Коринна очень приятная женщина. Твой дедушка от нее просто без ума. Думаю, она тебе понравится.

– Не сомневаюсь. – Стефани представила себе удовольствие от выхода в общество, когда ее отец и брат будут вынуждены показать свои хорошие манеры.

– Тогда чего тут думать? Разве быть вместе со всеми нами так неприятно, любовь моя?

– Нет, конечно, нет! – с раскаянием, ответила Стефани, зная, какие надежды возлагает ее бабушка на примирение семьи.

– Так ты пойдешь с нами?

– Да. Мне очень хочется. – И она ни в коем случае не позволит Матео испортить ей праздник.

– Замечательно! Коринна ожидает нас в полдень. Она сказала, что мы будем завтракать в саду и можем одеться по своему усмотрению.

Стефани отправилась с Саймоном в бассейн, а потом взглянула на свой гардероб. Жители острова, особенно женщины в возрасте, предпочитали строгую одежду, поэтому она выбрала синее полосатое платье с короткими рукавами, прикрывавшее колени, и синие сандалии.

Когда они с Саймоном спустились, все остальные члены семьи уже собрались на террасе.

– Давай сразу договоримся, Саймон, – строго произнес ее отец. – Надеюсь, ты знаешь, как себя вести. Не забывай есть с закрытым ртом, не держи локти на столе и не говори, пока к тебе не обратятся.

– Достаточно, Брюс, – приказал дедушка. – За последние несколько дней мы много видели Саймона за столом и знаем, что Стефани прекрасно его всему обучила.

На этой приятной ноте они сошли со ступеней и направились к соседней вилле.

– Хорошо бы эти посиделки не затянулись на весь день, – мрачно заметил Виктор.

– Для тебя это может оказаться приятным сюрпризом, Виктор, – возразила бабушка. – Там очень общительные люди.

– Женщины обычно заняты только собой, – ответил он. – А почему еще, на твой взгляд, я так и не женился?

– Я знаю несколько причин, – резко вставила Стефани, – но думаю объяснять их тебе – пустая трата времени.

У Виктора было много романов, но слыханное ли дело, чтобы кто-нибудь из членов семьи осмелился предположить, что именно Виктор виноват в их безрезультатном завершении. Во всем было принято винить женщин.

– Ну, да, ты же сама развалила свой собственный брак, так что тебе видней, – насмешливо проговорил он.

– По крайней мере, я не боюсь признать свою ошибку.

– Некоторые из нас вообще обошлись без ошибок, Стефани, – изрек отец.

– А некоторые из нас живые люди, – ответила она, не обращая внимания на его колкость.

О Господи, когда отец поймет, что она уже взрослая женщина? Станет ли он когда-нибудь уважать ее мнение или вставать на ее защиту, как постоянно делал это по отношению к Виктору? Наверное, нет. Да и черт с ним. Ее жизнь проходила вне сферы влияния отца, и, пока у нее есть Саймон, ей не нужно ничье одобрение.

Стефани крепче сжала руку сына и, когда после поворота открылся вид на очаровательную миниатюрную виллу с парадным двориком, улыбнулась. Если она смогла остаться невредимой после словесной перепалки с отцом, то, конечно же, выдержит сюрпризы Матео де Луки.

Расположенный в ухоженном саду дом представлял собой архитектурный шедевр с классическими изгибами и лимонными оштукатуренными стенами, увитыми бугенвиллеями. Во дворе имелся бассейн, пологая лестница вела на террасу с искусно сделанной кованой мебелью и яркими оранжевыми зонтиками.

При приближении гостей яркий попугай, сидевший в бамбуковой клетке, пронзительно прокричал:

– Ciao! Avanti! Avanti!

Что означало: «Привет! Проходите! Проходите!»

Навстречу им вышла женщина.

– Buon giorno, добрый день, – приветствовала она глубоким мелодичным голосом. – Signor e signora Лейланд, я несказанно рада, что вы пришли.

– Ciao! – снова прокричал попугай, глядя на Саймона желтым глазом. – Е sposato?

– Нет, Гвидо, молодой signor не женат! – весело рассмеялась хозяйка.

Все еще глядя на Саймона, попугай подскочил на жердочке, взъерошил хохолок и что-то прокричал по-итальянски.

– Он хочет знать ваше имя, синьор, – объяснила с улыбкой женщина.

– Саймон Мэтью Лейланд-Оуэн, – послушно ответил Саймон, отчего Стефани слегка съежилась. Ее идея дать сыну имя в честь его настоящего отца и сделать инициалы такими же, как у его родителей, вдруг показалась ей не слишком умной.

Если женщина и заметила совпадение, то не подала виду.

– Ciao, Саймон, – произнесла она, растягивая и почти напевая слово. – Я signora Руссо, но ты можешь называть меня Коринной. – Она пожала обе его руки, потом сделала изящный жест, как будто обнимая всех остальных.

– Добро пожаловать на виллу «Аурелия»!

Далее последовало знакомство, и в этот момент Стефани пересмотрела свои представления о том, что означает термин «вдова» применительно к их хозяйке. Белый сарафан без бретелек открывал много тела синьоры Руссо, а загар был таким ровным, будто ее окунули в расплавленное золото. А если добавить к этому блестящие черные волосы, спускавшиеся на прекрасные плечи, глаза цвета топаза, белозубую ослепительную улыбку и длинные стройные ноги, то это до смешного не было похоже на типичную тучную итальянскую вдову.

Стефани почувствовала тревогу, незаметно разглядывая Коринну и следуя за ней на террасу. Эта сногсшибательная, искушенная красавица лет сорока являлась еще и хозяйкой Матео.

Как бы в ответ на ее мысли из глубины виллы, а вовсе не из коттеджа садовника, вышел Матео.

– Buon giorno! – приветствовал он, явно чувствуя себя вполне комфортно в роли хозяина.

Интересно, он и за стол сядет в шортах цвета хаки и расстегнутой на вороте голубой рубашке с короткими рукавами?

Матео наклонился и поцеловал в щеку бабушку.

– Я так давно не целовал вас, signora Анна, – пробормотал он, потом повернулся и пожал руку дедушке Стефани. – Signor Брэндон, приятно вас видеть, вы хорошо выглядите.

– Вижу, никого не нужно представлять, – проворковала Коринна. – Наверное, вы познакомились с Матео много лет назад, но я уверена, вы согласитесь со мной, что такого знакомого забыть нельзя.

Стефани с раздражением заметила, как по-свойски Коринна взяла Матео под руку и оперлась на него.

Что это он сказал вчера вечером? Тот факт, что мужчина холостяк и предпочитает жить один, не означает, что у него нет друзей… Что ж, теперь ей все совершенно ясно!

– Рад снова видеть тебя, Матео, – дружески кивнул Эндрю.

– Де Лука. – Ее отец протянул руку, но состроил при этом гримасу, как будто ему предложили кусок несвежей рыбы.

Даже Виктор, точная копия отца, пожал Матео руку.

– Никак не ожидал увидеть тебя здесь, де Лука, – произнес он. – Не думал, что ты можешь оказаться на таком сборище.

– Ну, ты же знаешь, какие мы, итальянские крестьяне, – протяжно ответил Матео, подавая сияющему Саймону ладонь. – Если есть возможность бесплатно поесть, мы тут как тут.

Стефани с удовольствием ударила бы его за то, что он провоцировал Виктора на еще большую грубость, но Коринна, по-видимому, сочла ответ Матео очень забавным. Подтолкнув его оголенным загорелым плечом, она прощебетала:

– Caro, дорогой, ты так любишь подразнить. Веди себя прилично и будь хорошим хозяином. Через несколько минут подадут ланч, а пока неплохо выпить стакан вина, si?

– Si. – Матео признательно ей улыбнулся.

Точно также он улыбался Стефани вчера вечером. Теперь ей ясно, что она – одна из многих. Стефани отвела взгляд, не в состоянии смотреть на разворачивающуюся перед ней сцену.

– Тогда налей нам, пожалуйста! – весело пропела Коринна.

Матео с готовностью бросился выполнять просьбу вдовы. Тем временем Коринна уселась в шезлонг и подозвала Саймона. К раздражению Стефани, он с удовольствием подошел и присел рядом с женщиной.

– Итак, мой молодой красивый друг, – замурлыкала она, неторопливо откидывая с его лба волосы, – думаю, тебе еще рано пить вино, но Матео сказал мне, что ты любишь лимонад.

– Да.

– А в такую жаркую погоду ты бы выпил стаканчик?

– Да, – снова ответил Саймон и быстро добавил: – Пожалуйста.

Пройдя к Стефани, Виктор тихо спросил:

– Откуда, черт возьми, де Лука знает, что любит Саймон?

Потеряв терпение, Эндрю ответил за сестру:

– Может быть, он, как и я, еще не встречал ребенка, который не любил бы лимонада. Черт возьми, Виктор, убери свое ужасное недоверие и постарайся хотя бы для разнообразия принять мои слова на веру! – Эндрю не стал выслушивать упреков Виктора и пошел помочь Матео.

– Меня нисколько не убеждают его рассуждения, – заметил Виктор, глядя ему вслед. – Но братец никогда не умел разбираться в людях. Послушай меня, Стефани, де Лука – нахальный авантюрист, и ты окажешь себе и своему мальчишке услугу, если будешь держаться от него подальше.

Он еще некоторое время продолжал ворчать, но Стефани ничего не слышала. Она замерла, глядя, как Коринна внимательно рассматривает личико Саймона. Потом женщина задумчиво произнесла:

– Такой Hondo, светленький и все-таки почему-то такой… familiare, знакомый… Что в тебе такого, мой дорогой Саймон Мэтью, что мне кажется, будто мы встречались раньше?

У Стефани кровь застыла в жилах. Она точно знала, что между Саймоном и Матео сходства нет, но Коринна что-то углядела.

О, эта женщина не представляла себе, какую кашу могла заварить. Взгляд Коринны переместился на Матео и оценивающе задержался на нем. Стефани напряглась, в ужасе от того, что могло произойти. Но, тряхнув головой так, что блестящие волосы упали волнами ей на плечи, Коринна снова обратила свое внимание на Саймона.

– Сюда идет твой дядя Эндрю с лимонадом, mio bello ragazzo, мой красивый мальчик! Когда ты выпьешь его, если хочешь, можешь посидеть у прудика с рыбками или пойти к моему попугаю Гвидо. Я чувствую, тебе неинтересно в компании женщины, которая намного старше и глупее тебя.

Стефани подумала, что эти определения совершенно не подходили Коринне, а по красоте она могла бы соперничать даже с несравненной Софи Лорен!

Что же касается крайне обходительного теперь Матео, он далеко ушел от неотесанного каменщика, каким Стефани когда-то его знала. Осталась, пожалуй, лишь сексуальная привлекательность, но даже и она несколько изменилась. Теперь он источал ее с изяществом, делавшим ее еще более волнующей. Неужели манерам его обучала Коринна? Да и только ли манерам?..

Тем временем Саймон, обрадовавшись возможности улизнуть, соскользнул с шезлонга и побежал осматривать сад. Коринна улыбнулась и, когда Матео начал раздавать бокалы, сказала:

– Предлагаем вам попробовать biancolella, одно из хороших местных белых вин. Надеемся, оно вам понравится.

Мы предлагаем… мы надеемся… Потрясенная Стефани взяла бокал и опустилась на стул чуть в стороне ото всех.

Почему бы Коринне не повесить на Матео вывеску «продано»? Стефани с неприязнью смотрела, как женщина склонила темную блестящую головку ему на плечо. Зачем рассказывать небылицы, что он живет в коттедже садовника, когда Стефани могла бы поспорить на деньги, что Матео почти все ночи проводит в кровати Коринны?

– Тебе в стакан попало что-то плохое, Стефани? Может быть, муха?

Уйдя в свои мысли, она не сразу поняла, что Матео обращается к ней. Он встал так, чтобы заслонить ее от любопытных глаз.

– Нет, – выдавила Стефани. – А почему ты так подумал?

– Потому что у тебя недовольное выражение лица. Тебе не нравится вино?

– Не знаю, я еще не пробовала.

– Почему? Ты боишься, что оно улучшит твое настроение? Сделает тебя добрее ко всем вообще и ко мне в частности?

– Не знаю, о чем ты говоришь. С моим настроением все в порядке.

– Попробуй снова, cara, – нежно попросил он. – Твое недовольное лицо так же не подходит тебе, как и твой наряд. – Матео подошел ближе и имел наглость прижаться к ней ногой. – Что именно я сделал, что ты словно желаешь увидеть меня повешенным?

От прикосновения его теплого тела Стефани охватила дрожь возбуждения.

– Хотя бы то, что ты слишком много себе позволяешь, – слабо ответила она. – Сейчас же убери ногу.

– К сожалению, не могу, она часть меня.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Матео, – возразила Стефани чуть тверже. – Прекрати вести себя как избалованный ребенок.

– А ты прекрати вести себя как чопорная гувернантка. – Его взгляд словно раздевал ее. – Ты подумала, что, если так оденешься, я забуду о том, что скрывается под твоим платьем?

– Для тебя это может оказаться шоком, Матео, но мой выбор одежды никоим образом не связан с тобой. Я не имела ни малейшего представления о том, что ты сегодня будешь здесь.

– И тем не менее я здесь, и ты не можешь игнорировать этот факт. – Он прижался еще теснее. – Сказать тебе, что бы я хотел сделать с твоим синим платьицем?

– Нет. – Сердце у Стефани затрепетало, ей стало жарко.

– Я бы хотел расстегнуть все эти пуговички, обнажить твою красивую грудь, потом задрать его, погрузить пальцы в твое теплое нежное тело и ласкать тебя, пока ты не прижалась бы к моим губам и не попросила бы меня заняться с тобой любовью.

Говоря это, он уже занимался с нею любовью! Стефани вся дрожала от желания и еле произнесла:

– Прекрати! Что, если остальные услышат?

– Они не услышат. Посмотри на них, они забыли о нас.

Матео чуть отодвинулся, и Стефани тут же вспомнила слова бабушки. Явно не только дедушка был очарован Коринной – ее отец ловил каждое слово вдовы, а у Виктора только что слюни не текли. Даже Эндрю поддался соблазну.

– Очень хорошо, что на нас никто не обращает внимания, – заметила Стефани, стараясь казаться безразличной. – Вряд ли твоей подруге понравилось бы, что ты пытаешься соблазнить другую женщину на ее территории.

Матео отступил, и Стефани почувствовала, что ей не хватает его тепла.

– Мне не очень нравятся слова, которые ты выбираешь, – холодно произнес он. – Коринна – мой друг, и я требую, чтобы к ней относились с уважением.

Испытывая жгучую боль, Стефани заявила:

– Ты не имеешь права чего-либо требовать от меня, Матео. И не думай, что я ревную. Мне абсолютно безразлично, какие у тебя с ней отношения, называй ее как угодно, но надо быть слепым, чтобы не увидеть: она ведет себя так, будто ты ее собственность.

– Может быть, – загадочно ответил он. – Вопрос в том, почему тебя это задевает?

– Потому что я надеялась, что ты достигнешь большего, чем положения жиголо у богатой женщины.

Кровь отхлынула от лица Матео. В ужасе от своих слов Стефани прижала руку ко рту. Что на нее нашло? Она подняла на мужчину глаза, полные мольбы о прощении, но он отошел еще дальше и бросил на нее презрительный взгляд. Стефани сжалась. Ей хотелось извиниться, сказать, что она произнесла это, не подумав, и совсем не хотела его обидеть. Но он опередил ее.

– Хватит! – произнес Матео ледяным тоном. – Ты сказала достаточно! – Он быстро пошел к собравшимся.

Стефани почувствовала себя одинокой и беспомощной. Шатаясь, она встала и пошла к лестнице, желая незаметно уйти.

Прикрыв глаза от солнца, она взглянула на пруд. Где же Саймон? Она не могла, не смела уйти без него.

Узкая ладонь легонько сжала ей руку.

– Ваш малыш в порядке, – улыбнулась Коринна. – Он не может далеко уйти. Посидите лучше со мной, я хотела бы поближе с вами познакомиться.

– Я бы лучше… – Боясь расплакаться, Стефани замолчала, прижала пальцы к губам и глубоко вздохнула, прежде чем начать снова. – Думаю, я не успокоюсь, пока не найду его.

– Тогда поищем вместе.

– Нет, пожалуйста! – Она не могла смотреть на эту женщину, не могла вынести доброты и тепла в ее голосе. – Я бы не хотела забирать вас от гостей.

– Но вы ведь тоже моя гостья, и, мне кажется, вы расстроены. А это, в свою очередь, расстраивает и меня.

– Я просто немного… волнуюсь. Утес очень крутой, а Саймон не привык…

– Хватит, – остановила ее Коринна, сказав то же самое слово, что и Матео, но с таким глубоким сочувствием, что Стефани снова стало стыдно. – Сначала поищем вашего сына, а потом спокойно сядем и выпьем еще вина, а остальные пусть последят за Саймоном, пока не подадут ланч. Пошли, cara, я думаю, он в саду.

Они сошли по лестнице, и Гвидо прокричал:

– Ciao! E sposato?

– Мы обе больше не замужем, – ответила ему Коринна, обходя изгородь. – Мы обе одинокие, что делает нас очень похожими. Но у вас есть сын, Стефани, а у меня нет. – Коринна грустно вздохнула. – Увы, мой муж не смог подарить мне ребенка.

Стефани подумала, что ее муж тоже. Ее вдруг охватил страх. А если Коринна догадается, что Саймон на самом деле сын Матео? Сохранит ли она это в тайне или из преданности все расскажет Матео? Как будто отвечая на ее мысли, Коринна заметила:

– Вы познакомились с Матео, когда он приезжал в Канаду, но не стали поддерживать с ним связь? Вы не считали его другом, Стефани?

– Мы знали друг друга очень недолго, вернее, недостаточно долго, чтобы стать друзьями.

– Тогда вы упустили редкую возможность. Я не представляю себе жизни без его дружбы. Он был для меня источником утешения и силы, когда я осталась без мужа.

В этом Стефани не сомневалась. Она заметила возле гаража машину. Накануне вечером за ее рулем сидел Матео.

– А когда умер ваш муж?

– Восемь лет назад. – Коринна проследила за ее взглядом. – Нравится?

– Очень красивая. Это ваша?

– Да. Если захотите покататься…

– Нет, спасибо, – поспешно ответила Стефани. Итак, Матео мог пользоваться ее машиной. Интересно, а чем еще? – Я бы чувствовала себя за рулем неспокойно в незнакомой местности.

– Я понимаю! – рассмеялась Коринна. – Движение у нас на Ишиа немного ненормальное. Смотрите, ваш сын именно там, где я и думала.

Они вошли в цветущий садик, напоенный благоуханием лаванды. В воздухе кружились бабочки, щебетали птицы. Саймон сидел на скамеечке и, заметив их, подбежал.

– Надо было тебе надеть шляпу, – с беспокойством заметила Коринна. – Хотя с такой кожей ты мог бы сойти за итальянца.

Во многих других отношениях тоже, подумала Стефани и почувствовала, как сжалось сердце. Коринна замечала детали, которых менее наблюдательные люди просто не видели. Это служило веским поводом избегать ее в будущем. Стефани слишком упорно скрывала настоящего отца своего сына, чтобы позволить постороннему человеку обнаружить его.

– Как хорошо, что мы тебя нашли, – улыбнулась Коринна. – Твоя бедная мама боялась, что ты упал в море. Хотите кушать, синьор?

Саймон кивнул.

– Хорошо. Так и должно быть. Видел бабочек и птиц?

– Да, но я не нашел пруда с рыбками.

– Тогда тебе придется зайти еще как-нибудь. Здесь много такого, что тебе было бы интересно посмотреть. А теперь давай поторопимся. Умеешь быстро бегать, мой красавчик?

– Очень быстро, – ответил он.

Коринна и Саймон побежали наперегонки, но Стефани, медленно бредя за ними, очень боялась, что не сможет обогнать прошлое, которое, казалось, вдруг решило настичь их.

Глава пятая

После того как Лейланды ушли, Баптисте вынес кофейник со свежим эспрессо на террасу. Коринна налила кофе, вытянулась в своем любимом шезлонге и, когда они остались одни, обратилась к Матео:

– У тебя очень грустное лицо, caro. Не скажешь почему?

– У тебя очень красивые ноги, – попытался Матео уйти от ответа. – Я бы хотел поговорить об этом.

– Мои ноги точно такие же, какими являлись два часа назад. А вот ты изменился. До прихода гостей ты был отдохнувшим и в хорошем настроении, однако за столом ты сидел расстроенным и почти не прикоснулся к превосходным мидиям, которые я заказала и которые ты очень любишь. Даже сейчас ты задумчивый.

Коринна, как всегда, права. Слова Стефани засели у него в голове. Это его злило – и ее слова, и то, что ему они небезразличны.

– Я забыл, что долго не могу выносить Лейландов, – заметил Матео. – Когда их слишком много, меня начинает тошнить.

– Анна и Брэндон показались мне очаровательными.

– Ну, бабушка и дедушка другие. Они чудесные люди, и я очень люблю их. Эндрю тоже вполне приличный.

– Ты не любишь синьоров Брюса и Виктора?

– Я не выношу их. – Матео скривил рот.

– Почему?

– Потому что у них раздутое самомнение, они напыщены как индюки и считают себя умнее и выше других.

– Сегодня они показались мне вполне сносными.

– Не обманывайся, Коринна. Они увидели, как ты живешь, как одеваешься, как развлекаешь гостей – и все это сделало тебя в их глазах социально приемлемой. – Он ухмыльнулся. – И, конечно, совсем не повредило, что на тебя приятно смотреть. Но, несмотря на твою ослепительную внешность, если бы вместо Баптисте еду подавала ты, они даже не удостоили бы тебя взглядом. Если бы они увидели, как ты покупаешь фрукты на рынке или выбираешь рыбу для сегодняшнего обеда, они бы посмотрели на тебя как на пустое место.

– Я не такая наивная, Матео! – воскликнула, улыбаясь, Коринна. – Я знаю, что произвело на них впечатление, но это лишь делает их мелкими и довольно глупыми в моих глазах. Они даже не заслуживают твоей ненависти. А мать, Вивьен, показалась мне милой и доброй.

– Я бы стал больше уважать ее, если бы она хоть иногда противостояла им. А она просто безвольная тряпка. Ее муж и старший сын отвратительно относятся к ней, вытирают об нее ноги всякий раз, когда им представляется такая возможность, а она им спускает.

– А еще одна?

– Кто? – Матео изобразил недоумение. – Ты имеешь в виду Стефани?

Коринна посмотрела на него поверх своей чашки:

– Давай не будем играть в прятки друг с другом, Матео! Мы оба хорошо знаем, кого я имею в виду.

– Ну, она старается сдерживаться, и ей больше всего нравится молчать. Наверно, она пошла в отца.

– Я не согласна, – возразила Коринна. – Она, безусловно, была напряжена и нервничала, но в ней нет высокомерия. Равно как я не заметила с твоей стороны антипатии, какую ты проявляешь к ней сейчас. Мне скорее показалось, что вас обоих тянет друг к другу и вы очень стараетесь этого не показывать.

– Это игра твоего воображения. Миссис Стефани Лейланд-Оуэн, или как там она теперь называется, не мой тип женщины.

– Рада была бы поверить этому, но я видела…

– То, что ты видела, Коринна, – мрачно прервал он, – это группа людей, состоящих в родстве, а двое пожилых супругов стремятся сделать из них одну большую счастливую семью.

– Замечательное стремление.

– Но оно обречено на провал, поскольку и Брюса, и Виктора интересуют только они сами и дела их предков.

– Предков? – Коринна в недоумении сморщила носик. – Не понимаю.

– Где-то в 1800-х годах прапрадедушки как Брэндона, так и Анны получили признание в политических кругах Канады и заимели кровные связи с не менее влиятельными политическими деятелями в США. Почему еще, по-твоему, благородные профессора Брюс и Виктор Лейланды занимаются северо-американской историей девятнадцатого века каждый в своем университете, если не потому, что это дает им возможность постоянно невзначай упоминать на лекциях имена своей семьи?

– Как глупо и как жалко! Но Эндрю и Стефани из другого теста.

– Эндрю – да, – согласился Матео. – Он независимый в суждениях архитектор, которого прошлое интересует только в плане дизайна. А Стефани… – Он пожал плечами. – Стефани, возможно, думает, что она свободный человек, но на самом деле каждый раз поворачивает назад, чтобы не вызвать недовольства отца. Черт, она даже вышла замуж за университетского профессора, которого вовсе не любила, потому что он должен был ему понравиться.

– Ты так говоришь, будто хорошо ее знаешь.

– Да. Лучше, чем мне бы хотелось.

Коринна отхлебнула кофе и осторожно поставила хрупкую чашечку на стеклянный столик около шезлонга. Потом, глядя на Неаполитанский залив, с напускной небрежностью произнесла:

– Мы с тобой никогда не говорили об этом, Матео, но, думаю, ты знаешь, что у меня к тебе глубокие чувства.

– Ах, Коринна! – начал он, ощущая неловкость от такого поворота темы. – Не надо!

– Не буду, – заверила она. – Не хочу ставить ни тебя, ни себя в неловкое положение. Я сказала об этом, лишь предваряя свой вопрос: пожалуйста, расскажи мне о своих отношениях со Стефани и поверь, что мой интерес вызван не любопытством или досадой, а преданностью и настоящей дружбой.

Коринна была самым сдержанным и чутким человеком из всех, кого он знал. И то, что она вдруг задала такой личный вопрос и сделала это так откровенно, заставило его ответить с подобной же искренностью.

– Мы были любовниками.

– Я так и думала. – Коринна немного помолчала. – А как реагировали ее родители на вашу связь?

– Они не узнали об этом.

– Но они, должно быть, знали, что она проводит с тобой время.

– Нет, они жили в Торонто. Я познакомился с нею в Брэмли-Пойнт, милях в двухстах к северу от города, где у ее дедушки и бабушки было – и до сих пор есть – имение у озера. Стефани всегда проводила часть своих летних каникул у них, потому что любит верховую езду, а у них очень хорошие лошади.

– Стало быть, вы были там в одно время и жили в одном доме?

– Не совсем так. Даже у меня хватило порядочности не злоупотреблять гостеприимством хозяев и не лишать невинности их внучку под их крышей.

– Ты хочешь сказать, что Стефани была?..

– Девственницей? Да. – Он отвернулся, не в силах встретиться с осуждающим взглядом Коринны. – Знаю! Меня надо пристрелить. Но ей было девятнадцать, она была мила и красива и очень хотела, чтобы ее любили. Ты не представляешь себе ощущения молодого парня, который думает, что знает ответы на все вопросы только потому, что у него сексуальный аппетит как у быка-производителя и полный карман презервативов, которые всегда под рукой, когда бы ни потребовались.

– Я не осуждаю тебя, Матео. Думаю, ты не принуждал и она пришла к тебе по своей воле. Сколько времени вы были вместе?

– Пять, может быть, шесть недель. Я жил в квартире над конюшней, она приходила туда, мы были одни… остальное, я уверен, ты можешь представить сама. Не слишком красивая история, а?

– Но вы были влюблены друг в друга?

– Я нет. В мой огромный жизненный план не входило влюбиться в двадцать пять лет. Но она говорила, что любит меня, и я ей верил. Потом приехала ее семья, и Стефани прекратила со мной знакомство. Когда ее отец и братья пришли с нею как-то утром покататься, я находился в конюшне, но она даже не взглянула в мою сторону.

– Ты думаешь, ей было неловко, потому что вы занимались там любовью?

– Нет, – резко ответил Матео, – потому что я был по уши в масле и грязи и не имел должного аристократического вида.

– Но она же знала, кто ты, чем занималась твоя семья в Италии.

– Ну, нет! Она считала, что я мраморщик из Каррары, и мой хозяин послал меня изучить незапатентованное изобретение, предназначенное для резки гранита. И, грубо говоря, им я и был, если учесть, что в то время мой отец и дед обладали всеми акциями нашей компании, а я еще только изучал дело.

– И ты не счел нужным просветить ее? Сообщить ей, что ты наследник целого состояния?

– О Господи, нет! Ты же помнишь, каким я был тогда: гордым, упрямым и одержимым желанием добиться всего самому, не используя имени семьи и денег. Из-за этого и поехал на лето в Канаду, в новый мир, где все люди равны и не так много значат богатство и власть. Я так думал, пока не познакомился с Брюсом Лейландом.

– Да, – Коринна улыбнулась, – я очень хорошо помню: ты был такой своевольный, обаятельный и красивый, что матери запирали незамужних дочерей, когда ты приезжал на Ишиа. Похоже, синьору Брэндону стоило сделать то же самое со Стефани.

– Может, и стоило. – Матео помолчал. – Я приехал туда, чтобы доказать, что я сам по себе личность, а не просто аристократическое имя. Но в конечном счете оказался таким же бесчувственным и жестоким, как мои средневековые предки, – отверг Стефани после того, как позабавился с нею.

– Не надо корить себя, молодые люди часто совершают ошибки, руководствуясь животным инстинктом. А что у вас произошло с Брюсом Лейландом, что ты до сих пор испытываешь горечь?

– Как-то Анна пригласила меня на семейное барбекю. Сначала я хотел отказаться, но потом подумал, что ничем не хуже их. Я побрился, вырядился, но с таким же успехом мог появиться с двухдневной щетиной и весь в пыли. Брюс Лейланд обращался со мной так, будто я был беженцем из страны третьего мира и просил подаяния. Что касается Виктора, то мне казалось, он вот-вот бросит в меня своими объедками.

– И ты до сих пор не поставил их на место, раскрыв свое истинное положение?

– С какой стати? Я никому ничего не обязан объяснять. И вообще мне забавно изображать недалекого, смуглого иностранца, который не знает, какую вилку взять. Когда Брэндон упомянул, что я предложил использовать его изобретение, применяя компьютер, профессора Лейланды рассмеялись мне в лицо и с презрением заявили, что я в этом не разбираюсь. Чтобы понять, как работают компьютеры, требуются образование и сообразительность.

– Между тем они просчитались и недооценили тебя. А как ты думаешь, теперь они признали, что ты со своими выводами оказался намного впереди них?

– Я не хочу знать, мне это неинтересно, – уверенно произнес Матео. – Но меня занимает, почему это интересно тебе? Почему, Коринна?

Женщина встала и, повернувшись к нему спиной, взглянула на море.

– Потому что ты до сих пор любишь свою Стефани, caro. Ты очень любишь ее, и я волнуюсь за тебя.

– Не лишайся из-за меня сна, Коринна. Наши чувства давно прошли.

– Думаю, нет. Ваш роман продолжался после отъезда ее семьи?

– Нет.

– И она больше не приходила к тебе?

– Конечно, приходила. – В голосе Матео послышалась горечь. – Как только родители уехали, Стефани снова была не прочь поваляться на сене.

– И…

– Этого не произошло: я сказал ей, что все кончено.

– А что Стефани?

– Она плакала, умоляла меня передумать. Просила простить ее за то, как вела себя, говорила, что хотела меня выгородить, потому что, если бы отец узнал, он мог бы начать действовать. Выгородить меня, Коринна! Как будто я был трусом, готовым прятаться за женской юбкой! За кого она меня принимала?

– Разве ты не понимаешь? Она не умаляла твоей смелости! Влюбленная женщина сделает что угодно, чтобы защитить своего мужчину. Но твоя гордость не позволила тебе быть с нею. Интересно, кто из вас дороже заплатил за это.

– Не я, – быстро ответил Матео. – Стефани сделала свой выбор, а я свой. И если я что-нибудь решил, этого не изменить. Ты это знаешь.

– Да, знаю. Но я также вижу мужчину, которого гложет сожаление. Иди к ней, caro, поговори. Вы все обсудите, – попросила Коринна.

– Исключено, – решительно заявил Матео, не желая даже думать об этом. – У нас все кончено! Кончено!

* * *

– Я вспомнила то время, когда ты девочкой проводила с нами лето. – Бабушка похлопала по обитому шелком дивану, приглашая Стефани присесть рядом. – Послеполуденный чай с пирожными в гостиной был ежедневным ритуалом, который мне очень нравился в то время. Конечно, здесь все не так.