Текст книги "Каменное сердце"

Автор книги: Кэтрин Патерсон

Глава 11
Провал

– Продолжим. Итак, первый вопрос, – начал Де Квинси. – Какова в квадратных милях площадь Соединенных Штатов Америки?

Не стоило и пытаться ответить на этот вопрос.

– Я не знаю, – сказал Болотный Скакун.

– Отметьте это, Ваше Величество. Он не знает ничего, – довольно язвительно сказал Де Квинси.

– Конечно, он не знает, – сказал Король. – А кто знает ничего? Не считая Ягабога конечно же. Следующий вопрос.

Экзаменатор поставил большой нуль и продолжал.

– Какая разница между полуостровом и перешейком?

– Это загадка, – сказал Король. – Я против того, чтобы в таком серьезном вопросе использовались загадки. Следующий вопрос.

– Какая разница… – снова начал Де Квинси.

– Повторяю, я против! – сказал Король.

– Ну, в таком случае, что пленнику известно о вулканах? – спросил Де Квинси, который сам чувствовал себя огнедышащим вулканом, задавая этот вопрос.

– Превосходный вопрос, – сказал Король.

К несчастью, Болотный Скакун ничего не знал о вулканах. Король нахмурился, и у всех Джеки-Жаб упали сердца.

– Для просвещения моих подданных я сообщаю, что вулкан Этна в Сицилии в наше время является самым большим вулканом в Европе. Впрочем, никто не знает, что ждет нас в будущем. В Дартмуре тоже когда-то были вулканы. Продолжайте.

Но мы не будем подробно рассказывать о том, что происходило дальше, потому что это было слишком мучительно. Де Квинси задавал все новые вопросы, а Скакун не мог ответить ни на один из них. Устрашающий ряд нулей рос на доске, и в конце концов Скакун со страданием в голосе взмолился:

– Если вам угодно, Ваше Величество, разрешите мне задать ему пару вопросов для разнообразия.

– Возмутительная чепуха! – вскричал Де Квинси. – Где же это видано, чтобы экзаменуемый задавал вопросы экзаменатору? Такого еще никогда не было, Ваше Величество.

– Если чего-то еще никогда не было, то это не значит, что оно не может произойти. Давайте будем более терпимыми. Кроме того, нелепо предполагать, что подсудимый, который учил географию всего лишь две недели, может задать тебе вопрос, ответа на который ты не знаешь.

– Разумеется.

– Тогда позволим ему начать.

И Болотный Скакун задал свой первый вопрос.

– Как прозывались шесть великих герцогств Германской империи? – спросил он.

– Прекрасный вопрос! – заявил Король, заглядывая в свой справочник.

Но Де Квинси нахмурился, покашлял, потер нос, покрутил усы, а затем засмеялся и сказал:

– Какое удивительное обстоятельство. Именно в эту минуту их названия совершенно вылетели у меня из головы.

– Задай ему другой вопрос, – сказал Король.

– Что ты знаешь о Бадене? – спросил Скакун.

– О Бадене? – переспросил Де Квинси, чтобы выиграть время.

– Да-с, о Бадене.

– Одну секундочку! – поцокал языком Де Квинси. – Вертится на кончике языка!

– Точно так же ответы на все твои вопросы были у меня на кончике языка. Но я не мог их оттуда стряхнуть!

На этом месте раздался громкий взрыв хохота. Но долго смеяться над поэтом-пикси было бы неблагоразумно, так что Король торопливо снабдил своих подданных информацией о том, что Баден – это знаменитый курорт в Германии, после чего объявил, что экзамен по географии окончен.

– Последняя дисциплина – поэзия, – сказал Де Квинси очень скромно. – Желает ли Ваше Величество, чтобы я проэкзаменовал пленника по поэзии?

– Да, – сказал Король и прибавил со своим обычным тактом и добродушием: – Мы все знаем, что в области поэзии вы первый в нашем королевстве.

Де Квинси поклонился, благодарный за комплимент, и продолжил:

– Мне представляется, что проще всего будет не спрашивать тебя о том, чего ты не знаешь, а выяснить, что ты знаешь.

– Браво! – воскликнул Король. – В этом истинная суть искусства экзаменатора. Продолжайте.

Скакун заложил лапки за спину и безукоризненно продекламировал несколько детских стишков, но с последним у него возникла небольшая проблема. Вот как оно звучало:

 
Мисс Маффет села с плошкой
Сметану кушать ложкой,
Однако с краю стула
Подсел к ней вдруг Бурундук,
И мисс как ветром сдуло.
 

– Неправильно! – И Де Квинси уже собрался поставить еще один жирный нуль, когда Король мягко его остановил:

– Ты совершенно прав, говоря, что это неправильно, – начал Король, – но, возможно, в реальности было бы не так важно, кого испугалась мисс Маффет – паука или бурундука. [2]2
  Исходный текст этого детского стихотворения звучит в переводе так:
Мисс Маффет села с плошкойСметану кушать ложкой,Однако с краю стулаПодсел к ней вдругБольшой паук,И мисс как ветром сдуло.

[Закрыть]Ее испуг и бегство – самый драматический момент произведения, и была ли это грубость паука, севшего рядом с ней без приглашения, или злая шутка бурундука, внезапно забравшегося на ее стул, – это кажется мне не таким уж значительным. Однако если я ошибаюсь, пожалуйста, поправьте меня.

– Ваше Величество совершенно правы, – сказал Де Квинси. – Я никогда не смотрел на это в таком свете. Это вариация классической версии, но у нас есть все основания поддержать ее. И, как вы мудро отметили, результат для героини этого произведения остается тем же.

– В любом случае, – добавила Королева, – разнообразие всегда прелестно.

– Тогда продолжай, – сказал экзаменатор экзаменуемому.

– Я больше ничего не знаю, – сказал Болотный Скакун, – но после того как Юнити научила меня этой песенке, я сам тоже сочинил кое-какие стишки. Они не очень умные, но мне просто захотелось сказать об этом, чтобы вы увидели, как я ужасно старался.

– Читай, – приказал Король, – и пусть никто не смеется.

И пленник продекламировал следующие строки:

 
Неужели я никогда не увижу родное болото,
И нору под корнем болотной вахты?
Я должен оставить свою супругу,
Которая была мне верным другом.
Неужели я никогда не увижу родное болото?
 
 
Неужели я никогда не увижу милых друзей
И череп старой погибшей лошадки?
Неужели я не смогу помахать фонарем,
Что ярко светил мне и ночью, и днем
Из черепа старой погибшей лошадки?
 
 
Неужели я никогда не попробую вкусную грязь,
Что в изобилии хлюпает у самых моих дверей?
Не смогу я скакать и плясать,
Прыгать, петь песни и танцевать?
Неужели я никогда не увижу родное болото?
 
 
Неужели я никогда..?
 

– Прекрати! – приказал Король. – Ни строчки больше. Я не могу этого вынести. Это стихотворение слишком печально. Ни строчки больше.

На самом деле Король мог и не приказывать собравшимся не смеяться. Более уместным было бы приказать им не плакать, потому что стихотворение Джеки-Жаба вызвало слезы на глазах у многих слушателей. Что касается миссис Болотный Скакун, то она рыдала так горько, что Королева передала ей свой личный флакончик с нюхательными солями через одну из юных принцесс.

– Форма сыровата, – заявил Де Квинси, – но чувство, вложенное в стихотворение, незабываемо. За это можно поставить высший балл. – Он нацарапал на доске цифру пять в награду за усилия Скакуна и затем сказал: – Итак, экзамен подошел к концу, и теперь я должен подсчитать баллы. Максимум составляет две тысячи семьдесят пять, а минимум – восемьдесят. Однако я боюсь, что, учитывая такое количество нулей, результаты наших подсчетов будут неутешительны.

Пока Де Квинси производил свои подсчеты, все молчали, затаив дыхание. Наконец он покачал головой.

– Увы! – воскликнул он, и мне кажется, что ему и правда было немного жаль. – Семьдесят восемь нулей из ста тридцати баллов оставляют нам всего пятьдесят два балла. Пленник не сдал экзамен.

Огненный Селезень и друзья Скакуна издали глухой стон. Миссис Скакун упала в обморок, и ее пришлось вынести в переднюю. Сам же Скакун упал на колени, протянул стиснутые руки к Королю и устремил умоляющий взгляд своих рубиновых глазок на царственную чету.

Король надел свои очки и спокойно посмотрел на доску.

– Извини меня, – сказал он, – и, если я не прав, поправь меня, но, мне кажется, ты ошибся. Сколько у тебя тут нулей?

– Семьдесят восемь, Ваше Величество.

– Возможно, я глубоко заблуждаюсь, – продолжал Король, – но, как мне кажется, семьдесят восемь нулей дают в результате нуль. Никто не станет отрицать, что нуль есть нуль. Это всем известно.

– Вы меня не совсем верно поняли, Ваше Величество. Однако в данном случае мне, конечно, не пристало перечить своему повелителю…

– Тогда давайте узнаем другое мнение, – сказал Король. – Пошлите за Чарльзом!

Когда было объявлено о приходе Чарльза – разумеется, уменьшенного до волшебного размера, – Король тепло его приветствовал и изложил ему суть проблемы.

– Скажи мне, Человеческий Мальчик, сколько в результате дают семьдесят восемь нулей? Не торопись с ответом. У меня на этот счет одно мнение, а Королевского экзаменатора – другое. И мы оба готовы полностью положиться на твое решение.

Пока Чарльз раздумывал, стояла абсолютная тишина. Наконец он заговорил:

– Семьдесят восемь нулей дают… нуль, Ваше Величество.

Экзаменационный зал взорвался грохотом оваций, но Король приказал своим трубам протрубить сигнал к тишине.

– Половина проблемы решена, но теперь нам нужно вычесть семьдесят восемь нулей из ста тридцати баллов. Ты можешь произвести вычисления на доске, если тебе так будет проще.

Но Чарльзу не нужна было доска.

– Семьдесят восемь нулей – это нуль, – сказал он. – Если вычесть нуль из ста тридцати, останется сто тридцать.

– Но… но… – возразил Де Квинси, – каждый из этих нулей означает плохую отметку. На самом деле это не нули. В моем представлении они означают…

Но Королю все это уже порядком надоело:

– Экзамен окончен. Сейчас не время обсуждать вопрос о том, почему нуль не является нулем. Оставим эту проблему для твоего поэтического ума. Как Король, я не могу себе позволить участвовать в этих замысловатых спорах. Болотный Скакун получил сто тридцать баллов. Он сдал экзамен. Отпустите узника и прикажите ему быть в Зале для аудиенции завтра в пять часов утра, чтобы приложиться к королевской руке в знак прощения.

Под оглушительный гвалт Скакун воссоединился со своей женой и друзьями, и, издавая восторженные возгласы, легионы Джеки-Жаб отбыли на свое болото.

Король повернулся к Чарльзу.

– Если ты согласишься принять нас такими, какие мы есть, безо всяких церемоний, – сказал он, – то Ее Величество и я будем счастливы угостить тебя обедом.

Но Чарльз решил, что согласиться будет нечестно по отношению к Юнити и Бисмарк. Он объяснил Королю, что его друзья наверняка с ужасным нетерпением ожидают результата экзамена.

– Да, разумеется, это так, – согласился Король, – и поскольку успешный исход – это и их заслуга тоже, вы все должны будете нанести нам визит. Я не забуду об этом. В течение недели или десяти дней вы получите приглашение. А я тем временем рассмотрю вопрос о пожаловании вам троим скромных знаков отличия, подходящих данному случаю. Возможно, в наших условиях подойдет Королевский Орден Титании четвертого или пятого класса.

И Чарльз, отблагодарив Короля, поспешил домой с хорошими новостями. Однако, несмотря на свое волнение, он не мог не заметить, что нечто странное творится на болоте и в лесу. Какое-то исключительное событие расстроило птиц и зверей, взволновав даже обычно невозмутимых амфибий, рептилий и насекомых. Он подумал, что Шип должен знать причину, и решил по возвращении домой тут же спросить его об этом.

Глава 12
Мистер Мелес и делегация

Нечего и говорить, что Юнити и Бисмарк пришли в восторг при известии о триумфе Болотного Скакуна. Юнити было интересно, что такое пятый класс Королевского Ордена Титании, и ей не терпелось снова вернуться в Волшебную Страну. Грелка тоже очень хотела туда попасть, надеясь, что там ее починят – а это для нее было гораздо важнее любых королевских почестей.

Так что они принялись ждать приглашения, но оно все не приходило. И как ни странно, о причинах этого рассказал Чарльзу не кто иной, как Шип. Вы, наверное, помните, что со времени их первого похода в Волшебную Страну они научились понимать друг друга.

– Там сейчас черт знает что творится, – сказал Шип на своем грубом и энергичном собачьем языке, – и все это вина барсука. Он всеми помыкает и оскорбляет каждого встречного. Он утверждает, что им придется ему повиноваться, и заявляет, что все болото принадлежит ему.

– Похоже на то, что он нашел Каменное сердце, – сказал Чарльз.

– Именно, – подтвердил Шип. – Ты забросил его в лес, а он как раз был там, копался в поисках земляных каштанов, наткнулся на него и принес домой, чтобы развлечь детей. Но очень скоро он заметил, что сердце сделало его сильным, свирепым и могущественным. Так что он оставил его у себя и теперь с каждым днем становится все сильнее и свирепее. И если это не прекратить, скоро он станет властелином болота.

– И для этого все звери встречались?

– Да. У них уже было пятьдесят семь встреч, и они утвердили комитет, который состоит из лисы, фазана, совы и ужа и возглавляется пчелой. Комитет решил создать делегацию.

– А интересно, что это такое, – сказала Юнити.

– Это очень важная штука, – объяснила Бисмарк. – Она состоит из некоторого количества существ, которые идут к какой-нибудь важной персоне, чтобы рассказать этой персоне о том, что другие существа очень сильно чего-нибудь хотят. Важная персона внимательно выслушивает их просьбу и обещает серьезно ее обдумать. Затем она благодарит их за визит, и делегация отбывает. Вот так вот, в общих чертах.

– Звери намерены немедленно отправить свою делегацию, – сказал Шип.

– И к какой же важной персоне они идут? – спросил Чарльз.

– К Королю Волшебной Страны конечно же. Они уведомили его о том, что прибудут к нему в четверг через две недели. Государственный зал сейчас готовят к тому, чтобы принять их.

– Это будет колоссальное дело. Я уверен, что Король не сможет пригласить нас, пока не примет их и не перестанет об этом думать, – сказал Чарльз.

Тем временем мистер Мелес, Барсук, который до того, как нашел Каменное сердце, был очень скромным парнем, решил, что звери устраивают все эти собрания для того, чтобы подготовиться к коронованию его как Короля Зверей.

– Они понимают, что я их не оставлю в покое, пока меня не коронуют, – говорил он своей жене и детям. – Им придется признать, что я – самый важный из всех существ.

Миссис Мелес фыркнула.

– Они каждый день устраивают большие собрания. Я предполагаю, что в любой момент они могут прибыть сюда с короной.

Миссис Мелес вздохнула, прикрыв рот лапкой.

Они чувствовала ровно то же, что когда-то чувствовала миссис Фатт, то же, что чувствовала миссис Билли Яго, и то же, что чувствовала миссис Болотный Скакун. Что говорит о том, что Каменное сердце приносило больше горя женам тех, кто находил его, чем самим этим несчастным существам.

Великий день делегации настал, и это была самая большая из известных в истории делегаций. Как правило, количество членов делегации не превышает двадцати или около того. Эта же делегация состояла из пятисот зверей и была двести ярдов длиной. Участники шли колонной, выстроившись парами, как звери, шедшие когда-то в ковчег (все, кроме блох, которые ехали верхом), и среди них были представлены все виды живых существ, обитающих в Дартмуре.

Де Квинси для такого случая любезно сочинил походную песню. Было очень приятно слышать, как звери хором поют ее, шествуя по холмам и долинам, пересекая ручьи и переваливая через скалистые вершины.

Когда они наконец прибыли на место и вошли в зал, шесть ораторов, которых звери с великим тщанием выбрали заранее, выступили вперед, чтобы изложить Королю суть проблемы. Ораторами были выбраны: лис – за его ум, еж – за его здравый смысл, цапля – за ее ораторские способности, сова – за ее мудрость и жук-навозник – за то, что он был сиротой.

Король кивнул своим знакомым в составе делегации, пожал руки друзьям и поклонился всему собранию. Затем, поскольку у него была отличная память на лица, он заметил, что одного его приятеля не хватает.

– А где же барсук? – спросил он. – Где мистер Мелес?

– Хороший вопрос, Ваше Величество, – ответил лис. – В самом деле, где барсук? Барсук – это именно та причина, по который мы, пятьсот зверей, птиц, рептилий, амфибий и насекомых, пришли к тебе сегодня в составе этой торжественной делегации.

– Возможно ли, чтобы он так досадил всем вам? – спросил Король.

– Абсолютно всем, Ваше Величество! – ответил еж.

– Как удивительно! – воскликнул Король. – Я знаю его долгие годы, и я никогда не встречал более добронравного, более добросердечного и менее капризного джентльмена, чем он.

– К несчастью, он сильно изменился, Ваше Величество, – сказала цапля. – Мы собрались здесь с тем, чтобы поведать вам мрачную историю его падения и…

– Если Вашему Величеству угодно, вам лучше выслушать представителей делегации по порядку, – прервала ее сова, которая хорошо знала, что цаплю, если уж она заговорила, практически невозможно остановить.

– Именно для этого я и здесь, – сказал Король. – Начинайте.

После этих его слов лис встал, сверился со своими записями и открыл заседание.

– Барсук, – начал он, – решил стать Королем зверей. Но мы считаем, что это плохая идея. Он не тот, кто мог бы стать Королем. Он прост и невежественен. Он духовно ограничен и находится в плохой физической форме. Он ест яйца куропаток и изъясняется невероятно вульгарным языком. Он царапает и кусает всех и ведет себя самым недружелюбным образом. Мы все, честно говоря, сыты по горло его угрозами, драками и ужасными выходками, и нам кажется, что нужно что-то с этим делать.

Затем встал еж.

– Как зверь практичный, я могу сказать, что барсук причиняет нам всем много вреда и сбивает с толку неопытных юнцов, забивая им головы всякой ерундой. Он хочет, чтобы они сделали его королем, и обещал подарить им все болото, если они его поддержат. Но это не его дело – делить болото! Я против этого нелепого хода событий и считаю, что необходимо что-то делать.

Затем поднялась цапля, чтобы произнести свою речь.

– Как представитель пернатых легионов небес, я хочу объявить о нашем глубоком и твердом убеждении в том, что никогда, какими бы соблазнами нас ни искушали, мы не согласимся на подчинение барсуку. Мы ничем ему не обязаны, мы у него не в долгу, и ввиду того, что он принялся за поедание яиц, всем собравшимся зверям и птицам должно быть ясно, что пернатые легионы небес никогда не смогут благосклонно смотреть на это уродливое ночное существо.

На этом ее прервала сова.

– Я ничего не имею против ночного образа жизни. Я и сама веду такой же.

Но цапля, несколько раздосадованная тем, что ее перебили, ничего не ответила на это замечание и продолжала:

– По моему мнению и по мнению пернатых легионов небес, чьи интересы я здесь представляю, рассматриваемый вопрос можно разделить на семнадцать частей, или секций. Я готова приступить к подробному анализу каждой из них, чтобы выяснить, каких взглядов мы придерживаемся и какой способ действий нам следует избрать.

– Простите, – сказал Король. – Я бы с удовольствием послушал ваш разбор всех семнадцати пунктов вопроса, но на это, боюсь, не хватит времени.

Цапля поклонилась, не очень успешно пытаясь скрыть свое разочарование. Она надеялась произвести великолепное впечатление. Но, к сожалению, несмотря на свой ораторский талант, она всегда ухитрялась быть убийственно скучной. И она завершила свою речь следующим пассажем:

– В таком случае, Ваше Величество, я закругляюсь, добавив лишь, что не только я, но и все пернатые легионы небес, интересы которых я имею честь представлять, чувствуют, что не помешало бы что-то предпринять.

Когда цапля наконец уселась на место, встала сова.

– Что-то нужно предпринять, – сказала она. – Нужно действовать, а не говорить.

Это явно был упрек цапле, и Король с Королевой, не в силах удержаться от тонкой усмешки, наградили аплодисментами прекрасную лаконичность совы.

Хотя лягушка не была в числе избранных ораторов, она все это время скакала вокруг, мечтая тоже взять слово, и теперь не выдержала и заговорила:

– Если здесь присутствует кто-то, у кого есть больше прав на слово, чем у других, – заявила она, – то это я. Мелес съел обеих моих бабушек. На свете мало оставалось таких добрых, ласковых и безобидных старых леди, как мои бабушки. И вот их отнял у нас этот гнусный убийца. Мы никогда их больше не увидим. Сегодня никто не может с уверенностью сказать, что он в безопасности. Смерть коснулась нас своим дыханием, и кто знает, чья очередь придет следующей? Одним словом, нужно что-то делать. И если даже все остальные будут трусливо бездействовать, я, отринув страх смерти, сама возьмусь за барсука!

Собравшиеся громкими возгласами приветствовали эту воинственную речь, и когда лягушка вернулась на свое место, ни одна из амфибий не смогла удержаться от слез.

После дерзкой речи лягушки жук-навозник показался всем очень кротким. Он пробормотал что-то о том, что он сирота, и о том, что ему несколько раз пришлось улетать от барсука, чтобы спасти свою жизнь. Однако, боюсь, никто не обратил на него особого внимания, потому что членам делегации не терпелось услышать, что скажет Король.

– Сомнений нет… – начал он, но непонятный шум у парадного входа заставил его прерваться и прислушаться. – Сомнений нет… – повторил он, но шум усилился. Обычно никто не осмеливается шуметь, когда говорит король, и его конечно же сильно задело такое неуважение. – Сомнений нет… – сказал он в третий раз, но его слова пропали за не стихающим грохотом и гвалтом. Несколько официальных лиц бросились к парадному входу, чтобы унять шум. – Сомнений нет, – заключил Король, не успев сказать больше ничего, потому что со стороны входа донеслись звуки ужасной драки. Стражники Джеки-Жабы разлетелись в разные стороны, и появился не кто иной, как барсук собственной персоной.

– Это скотство с вашей стороны, просто скотство! – проорал он. – Я этого не потерплю!

На нем был твидовый костюм, шляпа-котелок и кричащий зелено-красный галстук. Каменное сердце висело у него на шее, как лорнет, а в руке он держал зонтик, которым размахивал над головой самым неистовым и дерзким образом.

– Сними шляпу! – приказал Король. – Как ты смеешь так нахально шуметь, когда я говорю?

– Я не знал, что ты говоришь, – сказал барсук, – и я не собираюсь снимать шляпу.

– Почему же?

– По той простой причине, что я сам король, – ответил барсук. – Один король не должен снимать шляпу в присутствии другого. Мы равны.

– Мой дорогой Мелес, – сказал Король. – Ты, должно быть, сошел с ума. Как может простолюдин внезапно превратиться в короля?

– Может, если он достаточно умен. Если бы ты знал историю – которой ты, разумеется, не знаешь, – ты бы очень легко увидел, что королями становились представители самых разных слоев общества. Для этого всего лишь нужно быть достаточно мужественным.

– Снимите с него эту шляпу, – тихо приказал Король, – и затем я вынесу ему приговор. Тоже мне, король.

Целый полк Джеки-Жаб бросился вперед, окружил барсука, сбил с него шляпу и отнял зонтик. Возмущенные звери принялись кричать на барсука.

Затем Король с царственным достоинством произнес такую речь.

– У меня нет никакого желания, – сказал он, – злоупотреблять своей властью или применять свою силу в недобрых целях. Я ограничусь тем, что объясню тебе, почему ты не прав. Для того чтобы кто-то смог стать королем, должно случиться одно из двух событий. Будущий король должен либо быть преемником другого члена королевской семьи, либо показать себя таким отважным, умным и великолепным, что все в один голос объявят его королем и пригласят на трон – и даже будут настаивать на этом. Могу сказать тебе, что все остальные звери не имеют ни малейшего желания делать тебя королем. Они всегда любили тебя, как и я, но теперь их терпению пришел конец. Ты вызываешь у всех сильную неприязнь, и это исключительно твоя вина, потому что, если честно, тебя нельзя назвать ни отважным, ни умным, ни великолепным, ни могущественным. Ты всего-навсего невежественный барсук, который очень дурно себя ведет. Ты причинил всем массу совершенно ненужных проблем и совершил множество очень неправильных и глупых поступков.

– Ох, заткнись! – сказал барсук.

Король так изумился, услышав это невиданное оскорбление, что едва не упал с трона, но все же сдержался и спокойно продолжил.

– Заткнуться тут должен ты, – сказал он. – И не только заткнуться, но и понести наказание. Перебивать короля – это… ну… честно говоря, я даже не знаю, что это.

И он повернулся к Верховному судье, который послюнявил палец, пролистал страницы своей гигантской «Книги закона» и произнес страшные слова:

– Приговор Верховного суда таков: любой, кто прервет Короля, должен быть повешен, пойман и четвертован.

– Итак, – сказал Король, поворачиваясь к барсуку. – Видишь, что ты натворил? Ты будешь повешен, пойман и четвертован в следующий четверг. А теперь отправляйся по-доброму домой и веди себя так, чтобы никто из нас ничего не слышал про тебя до самого дня казни. В этот день я буду ждать тебя ровно в полпятого для осуществления повешения, поимки и четвертования. Не опаздывай, Мелес, иначе, клянусь, я за себя не отвечаю.

В этот момент у входа снова послышался шум, и в зал ворвалась миссис Мелес с четырьмя детьми. Подбежав к подножию трона, они все рядком упали на колени. Миссис Мелес заговорила, но понять ее слова было трудно – очень уж она тараторила. В любом случае, она пришла слишком поздно, чтобы спасти своего мужа.

Затем одновременно заговорили все остальные. Некоторые – правда, таких было всего шестеро – защищали барсука и считали, что приговор слишком суров. Все остальные находили его удовлетворительным или, возможно, даже слишком мягким.

К счастью для барсука, один из его защитников оказался очень могущественным. Первые пятеро не считались, потому что это были его жена и дети. Но шестой была сама Королева. Однако против Королевы и семьи барсука было пятьсот зверей, птиц, рептилий, амфибий и насекомых, все Джеки-Жабы и все пикси, так что перед Королем встала одна из самых трудных задач, с которыми ему приходилось сталкиваться за последнее время.

Следующие пять минут Король провел в глубоких раздумьях. Все это время собравшиеся хранили молчание – кроме барсука, который развязно насвистывал глупую песенку, топал ногами и щелкал челюстями, демонстрируя свое презрение к окружающим. Наконец Король заговорил.

– Пошлите за Чарльзом! – приказал он звучным царственным голосом.

За Чарльзом послали, а эта фраза Короля с тех пор стала в Волшебной Стране расхожей шуткой. Если кто-то разливал чашку кофе, или у него рвался шнурок, или он опаздывал, или забывал что-то, или брал не тот зонтик, или мучился от головной боли, или просто икал, то ему говорили: «Пошлите за Чарльзом!» Но все внимательно следили за тем, чтобы Король этого не услышал. Он, конечно, был очень мудрым и добрым, но иногда с трудом понимал шутки, которые касались его самого.