Текст книги "Ночь с незнакомцем"

Автор книги: Кэтрин Манн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эшли заморгала. И когда это Мэтью успел воспользоваться встроенным в автомобиль баром? Она вдруг почувствовала на своих ногах его обжигающий взгляд. Он смотрит на нее так не в первый раз.

– Ты, должно быть, шутишь, – одергивая платье, сказала она.

– Какие шутки? Мы ведь помолвлены. – Он сжал ее локоть.

Эшли отдернула руку. Однажды она уже поддалась его обаянию. И чем это закончилось? Ее известностью. Если так можно охарактеризовать снимки в газетах, на которых она изображена полуобнаженной.

– Перестань, Мэтью. И трогать меня не обязательно.

Он прищурился.

– Ты не очень-то убедительна. Признайся, ведь тебя все еще тянет ко мне, Эшли. Не буду скрывать, меня тоже.

Он знал, что надо сказать для подрыва ее уверенности. Но у него ничего не выйдет.

– Мое решение от этого не изменится, Мэтью.

– Понял, – кивнул он и положил руку на спинку сиденья, задевая Эшли словно ненароком. – На самом деле ты напрасно отказываешься. Себастьян, Йохан и я живем с матерью и генералом у нас. Генерал в данное время в Пентагоне. Мама попеременно живет то в округе Колумбия, то в Южной Каролине, но сейчас она здесь. Так что у тебя вроде как есть дуэнья.

– Что значит «у нас»? – повторила Эшли, осторожно на него поглядывая. – Даже если дом у вас большой, вы же не можете не встречаться.

Если они оба находят друг друга привлекательными, можно было бы подумать о продолжении романа. На что она, откровенно говоря, втайне надеялась. До того, пока они не были связаны обязательствами. И тем более не теперь, когда она носит его кольцо, даже если оно ничего не значит.

– Тебя это не устраивает? Странно, а я полагал, что тебе не нравится, если ты не видишь меня по утрам, – протянул Мэтью.

– Это уже не актуально, – произнесла Эшли, тщательно следя за своим голосом.

– Понятно. – Он сделал паузу и продолжил: – «У нас» значит следующее: Йохан и Себастьян живут в большом доме с тех пор, как Йохан окончил колледж, а у Себастьяна не заладился брак. Кайл устроился в Чарлстоне, рядом с военно-воздушной базой. Я занимаю перестроенный бывший каретный сарай позади дома. Ну так как?

В целом ее это устраивало. К тому же муж Стар вернулся раньше, чем они его ждали. Конечно, дом у них большой, и сестра и Дэвид дружно утверждали, что они рады видеть ее у себя, но Эшли не хотела быть третьей лишней. Они женаты недавно, но им уже есть, что обсудить и отпраздновать. С другой стороны, ездить туда-обратно из Чарлстона в Хилтон-Хед действительно глупо и утомительно.

– Это меняет дело. Спасибо, Мэтью. Только бы твои братья не были против моего общества.

– Мои братья? Против женского общества? Они будут только «за», – заявил Мэтью. На его лице появилась усмешка.

– Тогда попроси их на некоторое время забыть о прогулках по дому в трусах.

Его усмешка стала зловещей.

– Они забудут. Если я увижу кого-нибудь рядом с тобой в трусах, придется напомнить, что ты моя девушка и моя невеста.

От слов «моя девушка и моя невеста» Эшли бросило в жар, а ее сердце взволнованно забилось. Она была рада, что стоявший до этой секунды в пробке лимузин наконец тронулся.

Мэтью неожиданно замолчал. Его лицо стало задумчивым, и Эшли отвернулась к окну.

Дом тети Либби находился в квартале, где жили состоятельные семьи, но не часто Эшли бывала в таких престижных районах, как эта часть Хилтон-Хеда, где естественная красота побережья была сохранена, а кое-где искусно подправлена и дополнена творениями рук человека.

Роскошные особняки, поля для гольфа… Похоже, люди, владеющие огромными состояниями, захотели создать для себя небольшой рай на земле.

Лимузин свернул на гравийную дорожку, обсаженную пальмами, которая привела их к огромному белому трехэтажному особняку в колониальном стиле. Два этажа со стороны парадного входа были опоясаны широкой открытой верандой. Позади высилась массивная ограда. Дом стоял близко от воды, и она защищала здание от гигантских штормовых волн.

У гаража рядом с домом было столько дверей, что Эшли сбилась со счета. Когда лимузин остановился, перед ними открылся великолепный вид на океан. Бассейн между домом и побережьем органично вписывался в пейзаж.

– Я живу там, – указал Мэтью в сторону дубов и пальм, сквозь ветви которых просматривалось двухэтажное строение.

Белый особняк с синей черепичной крышей был куда больше обычного дома, в котором живут типичные американские семьи. «Бичкомберз» располагался в одном из старых районов Чарлстона, где красивые особняки и большие участки земли были не редкостью, но владения семьи Лэндис не шли ни в какое сравнение с тем, что ей доводилось видеть. Это были два совершенно разных мира.

Эшли поднялась по длинной и широкой лестнице, ведущей к двойным дверям, остановилась у перил и ошеломленно замерла, любуясь пейзажем.

– Как красиво, – не скрывая восхищения, произнесла она.

Рука Мэтью обвилась вокруг ее талии, но в этот раз Эшли не стала вырываться, чтобы не портить очарование момента. И потом, что подумают члены его семьи или прислуга, увидев, как она сбрасывает руку своего «жениха»?

Сказал Мэтью родственникам? И если сказал, то что именно? Его помощник, похоже, был не в курсе, что помолвка ненастоящая, но это понятно. Как-никак, он не член семьи.

Звук открывающейся двери вывел ее из задумчивости. Эшли повернулась и увидела немолодую женщину, мать Мэтью. Даже если бы она не знала, как выглядит Джинджер Лэндис-Реншоу, она бы догадалась, кто перед ней, – по зеленым глазам. Точно такие же были у Мэтью, но в отличие от своего темноволосого сына Джинджер была блондинкой, и в ее тщательно уложенных волосах, доходивших до плеч, проскальзывала седина.

Насколько Эшли помнила, матери Мэтью было около пятидесяти, но смотрелась она моложе. На ней был бледно-голубой свитер и черные брюки, на шее – жемчужные бусы.

Встречи с этой женщиной Эшли побаивалась, но она заметила в устремленных на сына глазах Джинджер теплоту. До этой встречи девушка не раз видела мать Мэтью в новостях – та всегда держалась спокойно и невозмутимо, однако в ее голосе иногда слышалась сталь. Затем Джинджер перевела взгляд на нее.

– Мама, это Эшли. Эшли, познакомься, моя мама, – представил Мэтью женщин.

Джинджер протянула руку.

– Добро пожаловать. Я читала, какое несчастье случилось с вами. Мои сожаления. Рада видеть вас в нашем доме.

– Извините, что не предупредила вас заранее о своем приезде, миссис Лэндис.

– Зовите меня Джинджер.

– Конечно, – согласилась Эшли, не уверенная, что сможет обращаться так к женщине, занимающей высокий государственный пост и знакомой с известными политиками.

Поймав на себе изучающий взгляд матери Мэтью, Эшли поняла, почему та здесь, а не со своим мужем. Должно быть, ей позвонили и предупредили, что невеста ее сына очень уж отличается от девушек их круга, и миссис Лэндис-Реншоу решила убедиться в этом лично.

– Я очень рада с вами познакомиться, – сдержанно произнесла Эшли.

– Что-то не так, дорогая? – доброжелательно спросила Джинджер.

Эшли вдруг представила, как она выглядит со стороны. Платье хотя и с блестками, но не вульгарное, волосы уложены в чересчур сложную прическу, от которой будет болеть голова. Конечно, она не носит дизайнерскую одежду, и это единственное, к чему можно придраться. Тем не менее девушка все равно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Нет, – нерешительно сказала Эшли. – Я очень благодарна, что вы позволили пожить у вас в доме.

– Но?

– Мне почему-то кажется, что помощник Мэтью или кто-нибудь еще порекомендовал вам получше ко мне присмотреться, – вдруг выпалила она неожиданно для себя.

Мэтью поднял брови, однако ничего не сказал.

– Но зачем? – искренне удивилась Джинджер.

– Чтобы вы решили, что нужно сделать, дабы я хоть немного стала похожа на девушку, которую люди ожидают увидеть в качестве… – Эшли умолкла.

– Но зачем мне нужно что-то менять, если моему сыну вы, очевидно, нравитесь такой, какая вы есть? – Джинджер перевела взгляд на Мэтью, словно что-то у него спрашивая.

– Спасибо, – пробормотала Эшли, не понимая, почему она испытывает что-то вроде досады, а не облегчение. Ведь ее вполне устраивает собственная внешность, не так ли? А может, дело в том, что на подсознательном уровне ей хотелось бы, чтобы миссис Лэндис помогла ей стать похожей на девушек, с которыми привык встречаться Мэтью?

Неожиданно Эшли осознала еще одну вещь. Мэтью не сказал матери, что их помолвка – фиктивная! Но почему? Может, они не так близки? Однако, глядя на них, в это как-то не верится.

– Дипломатична, как всегда, – заметил Мэтью, до этого не проронивший ни слова, и поцеловал мать в щеку. – Пойду помогу Биллу с нашим багажом.

Мэтью произнес фразу так, словно помощь шоферу была для него в порядке вещей.

Заставив себя не смотреть ему вслед, она повернулась к Джинджер. Та жестом пригласила Эшли следовать за ней.

Внутри дом оказался еще красивее, чем все виденные ею снимки.

Солнечные лучи проникали в окна, заливая светом комнату с высокими потолками. Пол был покрыт дубовым паркетом. Возле двух соф, обитых голубой тканью с белыми узорами, лежали мягкие персидские ковры. Кресла с кремовой обивкой на витых ножках… В гостиной Лэндисов чувствовался уют.

Джинджер повернулась к ней.

– Хотите посмотреть свою комнату? Надеюсь, вам понравится открывающийся оттуда вид на океан.

– Спасибо. – Эшли была рада, что, засыпая, будет слышать успокаивающий плеск волн. Ей даже показалось, что в этой женщине есть капелька доброты тети Либби. – Дом у вас великолепный, – сказала она. – Еще раз спасибо, что разрешили мне остановиться у вас. Я бы хотела разложить вещи, если вы не возражаете.

– Не волнуйтесь об этом, дорогая. Вам не придется больше носить вещи своей сестры.

Эшли оторвалась от созерцания пейзажа.

– Прошу прощения, но из ваших слов можно заключить, что вы ничего не имеете против того, какая я есть и что я ношу.

– Верно, но я не говорила, что мы не пойдем по магазинам, – улыбнулась Джинджер.

Вот что значит – общаться с политиками. Сначала Мэтью, теперь вот его мать…

– Что вы хотите этим сказать? – осторожно спросила Эшли.

– После пожара вы остались без гардероба. Конечно, вам нужна новая одежда. К сожалению, Мэтью об этом не позаботился. В чем вы пойдете на официальные встречи?

– Я не хочу, чтобы он оплачивал мои вещи.

– Глупости. Раз уж Мэтью стал причиной того, что вы должны его сопровождать, будет только справедливо, если он оплатит необходимую для таких мероприятий одежду.

Эшли искала ответ, но возразить против такого довода было нечего.

– Чудесно, – весело произнесла Джинджер. – Значит, решено. С каждой минутой вы нравитесь мне все больше и больше, – сделала она неожиданное признание. – Видите ли, я не была рождена в подобной роскоши и не знала, кто такой Бенджамин Лэндис, когда познакомилась с ним. Я влюбилась в него до умопомрачения, а все остальное для меня было неважно. Через две недели он сделал мне предложение. – По ее лицу скользнула грустная улыбка.

– Как давно он умер? – дотронувшись до руки Джинджер, мягко спросила Эшли.

– Почти одиннадцать лет назад. Тогда я даже мысли допустить не могла, что смогу полюбить кого-нибудь еще. Но это случилось. Я снова влюбилась, хотя во второй раз все было совсем по-другому.

Эшли перехватила взгляд женщины, устремленный на старое фото.

– Ну так как, Эшли? – спросила Джинджер, стряхивая с себя воспоминания прошлого. – Я обожаю своих сыновей и генерала, но иногда мне остро не хватает женского общества. Пройдемся по магазинам?

Как можно отказать в такой просьбе?

– Хорошо, но с одним условием. Мэтью оплачивает одежду, которая необходима мне для выходов с ним, но все остальное я покупаю себе сама.

– Договорились, – кивнула Джинджер.

– Помощник Мэтью сказал, что пресса съест меня живьем, – бросила вдруг Эшли, повинуясь неожиданному порыву.

Джинджер погладила ее по щеке.

– Никто не ожидает, что ты должна измениться. Мы лишь поможем тебе, чтобы ты не чувствовала никакого смущения и могла оставаться сама собой. Правильный гардероб, несколько маленьких советов, как общаться с прессой, и можешь мне поверить – страха как не бывало.

И Эшли поверила. Мать Мэтью ей положительно нравилась. Однако не стоит так сильно привязываться к членам его семьи, сразу же спохватилась девушка. Чтобы расставаться с ними было не очень больно. Но и противиться обаянию Лэндисов невероятно трудно. Мать Мэтью искренне рада видеть ее в своем доме и готова помочь ей немного измениться.

Может, они с Мэтью действительно не пара, но Эшли очень хотелось посмотреть, как он удивится, когда его мать поколдует над ней.

Сегодня он выступил лишь однажды, но уже вспотел – такое с ним было впервые.

И ведь причина этого была не в жарком летнем солнце и не в том, что он устал. Мэтью был охвачен желанием, а причиной стала женщина, скромно сидящая справа и не сводящая с него своего взгляда. Ее фигура, облаченная в облегающее платье, легко могла стать поводом для сердечного приступа у абсолютно здорового тридцатилетнего мужчины.

Эшли провела весь прошлый день с его матерью. Вернулись они уже после ужина. Зная, где они были, сегодня он ожидал увидеть на Эшли костюм пастельного оттенка и жемчужные украшения – так обычно одевалась его мать, – но никак не облегающее изумрудно-зеленое платье с глубоким вырезом. На шее у нее висел кулон, который так и приковывал взгляд к ложбинке между грудями. Эшли оказалась единственной, на ком был настолько смелый и вместе с тем элегантный наряд. Минимум драгоценностей. Яркие волосы украшает золотая заколка. На ногах – сандалии без каблуков, украшенные золотыми пластинками. Все было продумано до мелочей и призвано подчеркнуть сияющую красоту ее молодости. Увидев Эшли, многие мужчины отдадут свои голоса за него. Мэтью был в этом уверен, потому что сам он поступил бы именно так.

Кое-как он закончил свою речь, но, судя по реакции собравшихся, говорил разумные вещи, потому что проводили его аплодисментами. Затем свои вопросы было предложено задать прессе.

Сначала выступила немолодая журналистка:

– Вопрос к мисс Карсон. Многих, я думаю, интересует, когда вы с мистером Лэндисом решили пожениться. До или после того, как появились те фотографии?

– Да ладно вам, Мэри, – опередил Эшли помощник Мэтью. – Эшли еще не привыкла к такому вниманию. Думаю, на ваш вопрос может ответить мистер Лэндис.

Эшли встала и подошла к Мэтью:

– Если ты не возражаешь, я бы хотела ответить сама.

Брент едва не поперхнулся, да и сам Мэтью был немного встревожен. Однако он посторонился, освобождая место у микрофона, и встал рядом на случай, если ей понадобится его поддержка.

– На самом деле все очень просто, – улыбнулась Эшли. – Все вы знаете, что Мэтью готовится к выборам в Сенат США, у него много дел, а тут еще организация свадьбы. Но, главное, он боялся, что мне будет тяжело переносить внимание прессы, к которому, как верно заметил мистер Дэвис, я не привыкла. – Она кинула на Мэтью нежный взгляд. – Однако я была уверена, что вместе мы справимся, поэтому сама затронула этот вопрос. Фактически это я сделала ему предложение.

Мэтью неслышно выдохнул, а многие негромко засмеялись. Эшли отлично справилась, причем сказала почти правду.

– Надеюсь, вы меня извините, но больше я ничего не добавлю, потому что все остальное очень личное, – с улыбкой закончила она. – Спасибо, что пришли выразить свою поддержку Мэтью.

Мэтью также улыбнулся, положил руку ей на талию и повел к выходу под аплодисменты. Как только дверь за ними закрылась, он наклонился и поймал ее губы своими губами.

Что я делаю? – спохватился Мэтью, но было уже поздно: Эшли была восхитительно красива, а ее ответ просто привел его в восторг. Все благие намерения случайно не задеть ее чувства и держаться от нее на расстоянии мгновенно испарились.

Свежесть и очарование Эшли подействовали на него так же опьяняюще, как и в ту ночь. Оторвавшись от ее губ после долгого поцелуя, он прижал девушку к груди, переводя дыхание и пытаясь обрести над собой контроль.

– Отличная работа!

– Я всего лишь ответила максимально честно, – задыхаясь после поцелуя, сказала она, держась за лацканы его пиджака.

– Ты ответила замечательно!

– Зато твоего помощника я, кажется, испугала.

– Надеюсь, что кроме нас этого никто не заметил, – усмехнулся Мэтью.

– Конечно, у него имеются причины для опасений. У меня нет твоего опыта выступлений на публике. – Эшли нахмурилась. – Мэтью, я хочу тебя кое о чем спросить, но мне никак не удавалось застать тебя одного. Почему ты не сказал своей семье правду?

– А почему ты не сказала? – ответил он вопросом на вопрос.

– Во-первых, это твоя семья, а во-вторых, не увиливай.

Мэтью, как и Эшли пять минут назад, постарался ответить максимально честно.

– Моя жизнь – открытая книга для других, но есть вещи, которыми я не хочу делиться ни с кем. Например, наша помолвка. Мне кажется, я имею на это право. – Едва произнеся это, Мэтью понял, что хочет рассказать Эшли о Дане, и испугался. – Кстати, подозреваю, что не я один утаил этот факт от родных.

– Ты весьма проницателен, – прижавшись к его груди, прошептала Эшли. В эту минуту она была с ним такой нежной, совсем не похожей на себя в последние дни, но, как всегда, очень сексуальной…

– Мне жаль, что все так вышло, – начал он. – Если бы можно было что-нибудь изменить…

Мэтью оборвал себя, поняв, что лукавит. Он вовсе не жалел о проведенной с ней ночи. Даже если бы знал, как все повернется.

Их взгляды встретились. Эшли встала на цыпочки, а Мэтью склонился над ней. Когда их губы слились в поцелуе, его мысли спутались. Что, если они оба уступят обоюдному влечению? Недолгий роман, вкус Эшли на его губах… В конце концов, они помолвлены.

Неожиданно дверь распахнулась. Мэтью вскинул голову и увидел своего помощника, который даже не потрудился закрыть за собой дверь, давая возможность чрезвычайно обрадованным фотографам сделать несколько торопливых снимков.

Чрезвычайно довольный Брент хлопнул в ладоши.

– Извините, голубки, что прерываю, но нас ждут в других местах.

Мэтью смотрел, как Эшли выходит, и в этот миг ему показалось, что она изменилась не только внешне. В ней появились какая-то уверенность и задор. Ему неожиданно пришло в голову, что, возможно, не так-то просто будет расстаться с Эшли Карсон.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Прислонившись к поручням на палубе колесного экскурсионного парохода, Эшли любовалась игрой лунного света на водной глади бухты, думая о прошедшем дне. Сегодня ей пришлось отвечать на тысячи вопросов, пожать огромное количество рук и взять на руки десятки незнакомых детей.

С детьми было легче всего, потому что они не голосовали, и поэтому она могла говорить любые глупости. В остальных случаях приходилось постоянно следить за каждым своим словом, за каждым движением, так как Эшли неожиданно поняла всю ответственность, которая легла на ее плечи, как только она согласилась стать невестой Мэтью. Она уже в который раз подумала о том, что ей нужно было тщательнее расспросить жениха о прошлом, о памятных датах в его биографии, чтобы не поставить в неловкое положение.

Сегодняшний вечер не был лишен некоего очарования, еда за ужином была замечательной. Конечно, если бы прием состоялся в «Бичкомберз», она бы позаботилась о том, чтобы он стал незабываемым, однако в целом все прошло очень мило, не считая того факта, что она почти не видела Мэтью. Эшли подавила досаду, которую она просто не имела права испытывать, и снова залюбовалась пейзажем.

Ветер уносил в океан танцевальную музыку, лаская лицо и раздувая легкую шаль золотистого цвета. Увешанный фонарями пароход яркой точкой выделялся на фоне темного океана.

Мэтью подошел к ней неожиданно, держа в руке стакан сельтерской воды. При виде откровенного одобрения, написанного на его лице, Эшли возблагодарила Джинджер Лэндис-Реншоу, которая помогла ей преобразиться и при этом не потерять свою индивидуальность. Если бы не мать Мэтью, она бы ни за что не выбрала открытое платье, но когда Джинджер попросила ее примерить кремовое платье простого покроя, прошитое золотистыми нитями, с глубоким вырезом спереди и сзади, Эшли была покорена. Мягкий атлас ласкал ее кожу, как нежные руки любовника.

Не отводя от нее взгляда, Мэтью поднял стакан и выпил его до дна, словно в горле у него пересохло. Эшли наслаждалась этим моментом, думая о том, как удержать «жениха» подле себя.

– Ты даже не попробовал изумительное шампанское, которое здесь подают?

– Алкоголь и репортеры – самый лучший рецепт катастрофы, – заметил Мэтью, посмотрев на стакан в ее руке.

Эшли помешала лед, снова пожалев, что они так мало знают друг друга.

– Я тоже остановилась на сельтерской воде, но с лаймом.

– Извини, я поспешил с выводами. Позволь налить тебе еще в качестве моих извинений за то, что я игнорировал тебя весь вечер.

– Спасибо, – сказала Эшли, испытывая благодарность за этот маленький, но очень важный для нее жест внимания.

Откинувшись на поручни, она перевела взгляд на танцующие пары. Изменившийся ветер донес до нее обрывки разговоров. Эшли спокойно пропускала все мимо ушей, пока не услышала знакомый баритон помощника Мэтью:

– Она держалась увереннее, чем я ожидал.

– Неплохо, – ответил другой мужской голос, который, как показалось Эшли, она уже слышала на одной из встреч. – Конечно, кое-кто, может, справился бы лучше, но, учитывая, кто она и откуда родом, все могло быть гораздо хуже.

– Что я могу сказать? Она не та женщина, которую я бы выбрал для Мэтью в качестве его спутницы, тем более – в качестве жены сенатора. Эшли увеличивает нам число голосов разве что своей милой застенчивой улыбкой. Но что сделано, то сделано. Придется Мэтью довольствоваться тем, что есть. По крайней мере можно хотя бы не сомневаться, что он не окажется в ее тени.

Слышать о себе такое было неприятно. Но, с другой стороны, когда те, кто подслушивает, узнают о себе что-нибудь хорошее?

– По-моему, Джинджер помогла ей с макияжем, – продолжил другой мужчина. – Не вульгарно и не броско. Вот только платье… Оно, конечно, шикарное, но смотрелось бы лучше на более зрелой женщине.

– Да уж. О чем только думал Мэтью? Ей ведь, кажется, только двадцать четыре? Пресса уничтожит ее.

Эшли поняла, что больше не намерена терпеть это, даже если в глубине души сама знает, что Мэтью нужна другая женщина. Но уж если они хотят высказать о ней все, что думают, это можно сделать и лично.

– Мне двадцать три, а не двадцать четыре, – ясным голосом произнесла она, сделав несколько шагов к мужчинам. – Но я думала, что люди, на которых возложена обязанность проведения предвыборной кампании, должны лучше кого бы то ни было владеть информацией подобного рода. Однако спасибо за лишний год. Будем считать, что он добавил мне уверенности в себе и опыта, который не помешает даже бухгалтеру, с отличием окончившему Чарлстонский колледж.

– Черт, – негромко выругался Брент. – Мы ничего не имели в виду. Приношу свои извинения.

– Извинения приняты. – К чему ей лишние враги? Эшли нужно было всего лишь, чтобы мужчины проявили к ней немного уважения и не обсуждали ее за ее же спиной. И уж тем более не так сильно сокрушались, насколько она неподходящая жена для Мэтью. – Но я позволю себе цитату: «Не судите, да не судимы будете».

– Намек понят, – сказал Брент и, понизив голос, продолжил: – Вы, конечно, уже это слышали, но я хочу повторить специально для вас. Я давно занимаюсь политикой, поэтому с полной уверенностью могу утверждать: вы нам не подходите. Мартин Стюарт – серьезный соперник, а ваша помочь Мэтью ничтожно мала.

Прежде чем Эшли успела ответить, подошел Мэтью.

– Вот ты где. Я уж подумал, что тебя перехватил какой-нибудь репортер. – Он протянул ей бокал. – С лаймом, как ты и просила.

– Спасибо. – Кисловатый вкус напитка отлично забивал горечь во рту.

– Все хорошо? – переводя взгляд с нее на Брента, спросил Мэтью.

– Да, – ответила Эшли, не желая скандала между Мэтью и его помощником. – Брент только что обсуждал со мной, чем я могу тебе помочь в ходе предвыборной кампании.

– От тебя ничего не требуется, кроме как оставаться самой собой, – сказал Мэтью, обвивая рукой ее талию.

Эшли была рада слышать эти слова, но ведь она действительно ничем ему не помогла, разве что, приняв его предложение – и то не сразу, – направила сплетни в другое, менее скандальное русло.

– Я беспокоюсь за вас обоих, – заявил Брент.

– Просто делай свою работу, – не глядя на помощника, бросил Мэтью. – Обсудим это у меня в кабинете.

– Ты – босс.

Брент вместе с другим мужчиной попрощались и удалились.

Мэтью наблюдал за ними сузившимися глазами, затем повернулся к Эшли:

– Он чем-то расстроил тебя?

– Нет. Правда, все хорошо.

Мэтью коснулся ее щеки большим пальцем и понизил голос:

– Ты выглядишь усталой. У тебя тени под глазами.

– Умеешь же ты подбодрить.

– Уставшая, но прекрасная. – Он взял стакан из ее рук и поставил на ближайший столик. – Поехали.

– Ты не можешь уйти сейчас. – Эшли обвела взглядом палубу, на которой все еще танцевали нары. – Это твой вечер.

– Поэтому я могу уйти тогда, когда захочу. Пароход стоит у причала. Некоторые гости уже ушли. К тому же если каждый раз оставаться на каком-либо мероприятии до последнего, когда от алкоголя некоторые уже перестают соображать, это для политика однажды может плохо кончиться, особенно если хотя бы один репортер сохранит трезвую голову.

– Ну, если так, тогда нам лучше уйти до того, как миссис Гамильтон-Рейс решит повесить свой бюстгальтер вместо флага.

Мэтью закашлялся от смеха.

– Эшли!

– Горжусь, что смогла тебя рассмешить.

– Должен признать, ты отлично со всем справляешься, Эшли Карсон. – Мэтью легонько куснул ее за мочку уха. – Мне хотелось бы тебя как-нибудь отблагодарить.

Его слова родили в ней дрожь предвкушения. Может быть, как жена она ему и не подходит, но сегодня ночью у нее есть шанс превратить этот прекрасный день в незабываемый.

И она свой шанс не упустит.

Идя с Эшли вдоль побережья к своему дому, Мэтью задавался вопросом, не слишком ли явно он намекнул на то, что не против продолжения романа? Что, если она без колебаний исчезнет из его жизни, как только надобность в притворстве отпадет, а он окажется к этому не готов?

Но обнимать и целовать Эшли на людях, а потом лежать всю ночь без сна, сгорая от страсти, – это ему здорово мешало. Он предложил эту прогулку босиком, чтобы остудить кровь и хоть немного укоротить ночь, которая, без сомнений, снова обещала быть длинной. Если только Эшли не захочет провести ее с ним…

Эшли брела рядом. Ветер развевал ее шаль. Кремовое платье с блестящими золотыми нитями на лифе обтягивало грудь. Она остановилась и приподняла подол. Распущенные волосы упали ей на лицо.

– Во что ты наряжался на Хэллоуин, когда был ребенком?

Ее вопрос прозвучал так неожиданно, что на секунду Мэтью растерялся, чего с ним никогда не случалось, даже если репортеры задавали ему самые каверзные вопросы. А может, повлияло и то, что его мозг был затуманен желанием.

– Должен признаться, что твой вопрос поставил меня в тупик. Такого я еще не слышал. А почему это тебя интересует?

– Приятно слышать, что мой вопрос поставил известного политика в тупик. – Эшли мягко рассмеялась, и в ночной тишине ее мелодичный смех прозвучал невероятно сексуально. – Все очень просто. Пару дней назад я в первый раз подумала о том, что мы ничего не знаем друг о друге. Если эти пробелы всплывут в каком-нибудь интервью, это обязательно возбудит любопытство. Кстати, можешь также рассказать о своих школьных каникулах.

Мэтью мысленно открыл один из многочисленных семейных альбомов своей матери.

– Полицейский. На Хэллоуине я всегда был полицейским.

– Всегда?

Мэтью посмотрел в сторону пристани, где на волнах покачивался пароход.

– Всегда. Это приводило мою мать в отчаяние. Она каждый год надеялась, что я попрошу сшить какой-нибудь новый костюм, а я постоянно просил костюм полицейского, только большего размера.

– Если ты так хотел стать полицейским, что заставило тебя податься в политику?

– Кто сказал, что я хотел быть полицейским? Да, мне нравилась форма, но это не означает, что… – Он остановился и почесал голову. – Но в общем, вопрос логичный. Думаю, все дело в том, что политика – это как бы наш семейный бизнес. Естественно, я хотел его продолжить.

– Твой отец, если я не ошибаюсь, прежде чем стать сенатором, служил в военно-воздушных силах. И братья твои политикой не занимаются.

Мэтью вернулся мыслями в детство, когда они с братьями примеряли костюмы, готовясь к тому дню, когда они могли не быть собой.

– Просто каждый из нас искал свой путь, чтобы служить нашей стране.

– Ты мог служить стране, став полицейским.

– Отец решил заняться политикой, но не доработал даже до конца срока. Именно тогда я окончательно понял, кем хочу быть.

– Должно быть, его потеря стала для вас всех сильным ударом, – негромко сказала Эшли.

Мэтью сжал зубы. Еще каким ударом. В этом и заключалась трагедия: незаконченное дело отца, диплом, который так и не получила его невеста.

Обручение, которое никогда не закончится свадьбой…

– Твоя мать довела его дело до конца, и, как мне кажется, хотя я не эксперт, она отлично с ней справилась. Время лечит.

– Ты, конечно же, права.

Однако это не объясняет, почему он рассуждает о причинах, побудивших его заняться политикой, стоя рядом с красивой девушкой на пляже, под звездным небом. Как ловко Эшли заставила его рассказывать о себе! Это его-то, привычно уклоняющегося от ответов, искусно переводя разговор на своего собеседника.

– А как насчет тебя?

– А что насчет меня?

– Твои костюмы в Хэллоуин. – Мэтью улыбнулся, представив себе Эшли. Наверное, она была высокой костлявой девочкой, чьи волосы весили гораздо больше, чем она сама.

– Пират, зебра, бродяжка, ниндзя, Клеопатра и, самое веселое, ее гадюки, – загибая пальцы, принялась вспоминать Эшли. – Врач, упаковка чипсов. Тогда еще Стар была хот-догом, а Клэр настояла на пироге с заварным кремом, но все думали, что это пирог с орехами пекан и беконом.

– Ваша приемная мать делала все это для вас?

Тут Мэтью невпопад подумал, заметила ли Эшли, насколько она приблизилась к нему? Ее рука задела его руку, а при каждом шаге их бедра соприкасались.

Действует ли она неосознанно или – Боже правый! – пытается его соблазнить?

– У тети Либби была огромная коробка, полная самых разных костюмов, число которых росло с каждым годом. Она покупала их на распродажах. – Эшли посмотрела на него, и в ее глазах Мэтью увидел отражение звезд. – Вообще-то игры с переодеванием бывали у нас постоянно, а не только по праздникам.

– Я бы хотел посмотреть фотографии.

Ее улыбка померкла.

– Если они не пострадали во время пожара.

Мэтью положил руки ей на плечи и привлек к себе.