Текст книги "Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле"

Автор книги: Кэтрин М. Валенте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава VIII
«Аудиенция у Маркизы»

в которой Сентябрь наконец встречается с Маркизой и небезуспешно отстаивает свою точку зрения, но тем не менее вынуждена поступить к Маркизе на службу, утешаясь лишь обретением Ложки и пары новых туфель.

* * *

Где-то в этих зарослях скрывалось здание.

Даже дворец. Сентябрь разглядела башни, ворота с подъемной решеткой и ров с плавающими в нем золотыми цветами. Золотыми не в том трогательном смысле, в каком у нас называют золотыми лютики или локоны некоторых девочек: эти цветы были на самом деле золотыми – отполированными, сияющими, тяжелыми. При этом они оставались живыми; легкий ветерок морщил лепестки, которые лениво перемещались по течению воды, кружась и соприкасаясь. Все прочее же было опутано колючими плетями ежевики – толще, чем Сентябрь в обхвате, и с ужасно острыми и опасными на вид шипами. Ветви сплетались, ползли по стенам то вверх, то вниз, завязывались в узлы. Там и сям попадались гроздья бледно-золотых ягод с такой тонкой шкуркой, что Сентябрь видела, как внутри плещется сок. Однако ни она, ни Вивернарий не могли разглядеть ни кусочка каменной кладки. Казалось, что Бриарий просто вырос таким и иным никогда не бывал.

На воротах стражи не было, если это вообще можно было назвать воротами. Через арку, образованную колючками, яростно пробивались крупные цветы, напоминавшие формой дверной проем. Сердцевины цветов были усыпаны блестящей золотистой пыльцой. Сентябрь протянула руку, чтобы потрогать цветок, и Аэл разинул рот в беззвучном крике. Но ничего страшного не случилось – цветок просто осыпал ее руку пыльцой и облепил пальцы лепестками, обнюхивая и посасывая их шелковистой сердцевиной. Удовлетворенный, цветок снова съежился и отстранился, впуская Сентябрь в холл, погруженный в полумрак с пятнами солнечного света.

Цветок вновь надвинулся, удерживая Вивернария снаружи. Аэл взревел, а рев виверна мучителен для слуха. Он ударил по цветку, но тот оставался твердым и негнущимся, словно сделан из бронзы. Колючки на стенах слегка затрепетали, будто закатились молчаливым смехом.

Сентябрь прошла через большой холл, стараясь неслышно ступать по прекрасно отполированному полу. Огромная двойная лестница в форме сердца поднимались к сплошному ряду окон. У подножия лестницы располагалась стойка для обуви и зонтиков. Странный свет струился сквозь плети колючек, падающих на заключенный в великолепную раму портрет высокой прекрасной женщины с длинными золотистыми волосами, собранными сзади бархатным бантом. Одна рука женщины на портрете покоилась на голове леопарда, в другой она держала простой охотничий лук. Голову венчала корона из слоновой кости, а улыбка была такой широкой и сердечной, что Сентябрь почувствовала: она могла бы полюбить эту прекрасную даму и любить ее всю жизнь, даже если бы та ни разу не взглянула на такое несчастное и ничтожное существо, как Сентябрь. Даже на картине от нее исходило сияние. « Вот так должны выглядеть взрослые, – думала Сентябрь, – а не как в моем мире, где все они угрюмые, чумазые, недовольные скучной работой и всей остальной жизнью. А вот эта дама! Как там пишут в книжках? В самом расцвете своей красоты…»

– Ты что, весь путь сюда проделала в одной туфельке? – изумился приятный голос.

Сентябрь резко обернулась. В центре сердцевидной лестницы сидела, опустив подбородок на руки, маленькая девочка. Ее волосы пурпурно-вишневого цвета спускались на плечи старомодными завитками в форме колбасок. На голове красовалась все та же великолепная и ужасная шляпа, похожая на перекошенный торт. Теперь было видно, что шляпа действительно черная, о чем нельзя было судить наверняка, когда девочка пожимала лапу медведю на киноэкране. Перья на шляпе сияли синим, зеленым, красным и кремовым. Драгоценные камни посверкивали темно-фиолето-вым. Рядом с девочкой лениво урчала огромная пантера, следя за Сентябрь одним зеленым глазом.

– Это, должно быть, ужаснобольно, – восхитилась Маркиза. – Какая ты отважная!

Она запустила пальцы глубоко в шерсть пантеры и достала пару изысканных черных туфелек – совсем как у Сентябрь, если бы туфельки Сентябрь повзрослели, покружились по балам и театральным премьерам и нашли себе там сногсшибательную пару. Туфли были на каблучке, а на носках красовались лилии из черного хрусталя с черными бантиками, усеянные гранатами и крошечными черными жемчужинами. Она протянула туфельки Сентябрь, чья босая ступня и правда мучительно болела от холода и мозолей. Сентябрь хотела взять их, еще как хотела, но принимать подарки от злобных Королев, даже если они называют себя Маркизами и выглядят как милые детки, которые никому не способны причинить зла, – это опасно, решила Сентябрь.

Она помотала головой, очень печально. Туфельки были так прекрасны!

– Я всего лишь хочу тебе помочь, дитя, – сказала маленькая девочка. Она аккуратно поставила туфли на сверкающий пол и снова запустила руку в шерсть на спине своей огромной кошки. На этот раз она вытащила серебряное блюдо, на котором была груда влажных красных вишен, кусок фруктового пирога с хрустящей карамельной корочкой, сочные ягоды малины и клубники, ломтики черного матового шоколада и высокий кубок с горячим сидром, над которым вился пар.

– Представляю, как ты голодна. Такой долгий путь!

Сентябрь сглотнула слюну. Горло ее пересохло, в желудке урчало. Но ведь это же определенно Волшебная Еда. Та самая, коварная, которую только раз попробуй и уже никогда не вернешься назад! Вместо того чтобы принять угощение, она кивнула на портрет и по возможности дружеским голосом спросила:

– Это Королева Мальва?

Маркиза взглянула на прекрасную картину и нахмурилась. Локоны ее задрожали и изменили цвет на темно-синий, цвет морских глубин. Она вздохнула и щелкнула пальцами. Блюдо с богатым угощением исчезло.

– Казалось бы, новая власть имеет право поменять отделку, но старую магию не перешибешь, хоть зубами ее рви. Я и рву зубами, а портрету хоть бы что. Хотя в жизни она была совсем не так прекрасна. Художник явно хотел подольститься. – Маркиза оторвала взгляд от прекрасных глаз Королевы Мальвы и снова уставилась на Сентябрь. – Тем не менее она мертва, поверь мне. Мертва, как осень и прошлогодний яблочный джем. Но ты же проделала такой путь не для того, чтобы перемывать древние кости. Как тебе понравилась Волшебная Страна, Сентябрь?

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Из твоих документов, конечно. Ты же визу получала. Для чего все это, как ты думаешь, если не для того, чтобы я знала обо всем на свете?

Сентябрь ничего не ответила.

– Я надеюсь, что все были вежливы и гостеприимны, как только могли. Для меня очень важно, Сентябрь, чтобы с тобой обращались хорошо.

– О да! Все были ужасно добры и старались помочь… не считая глаштинов, пожалуй. Я слыхала, что эльфы и прочий волшебный народ – вредные и жестокие обманщики, но оказалось, что они совсем не такие.

– Да неужели? – изумилась Маркиза. Она продолжала ласкать пантеру маленькими ручками, унизанными драгоценными перстнями. – Напротив, Сентябрь, они именно такие. Хуже народа не бывает. Они ведут себя прилично только потому, что я им так велела. Потому что я их наказываю, если они ослушаются. Потому что я их включаю в Зеленый Список, если они осмелятся хамить. До меня Волшебная Страна была очень опасным местом. Здесь было полно домовых, которые снимали сливки с молока, великанов, которым не попадайся под ноги – растопчут, троллей с их гнусными загадками. Я все это изменила, Сентябрь. Ты хотя бы представляешь, как трудно было учредить бюрократию в стране, которая даже не знает, что такое бухгалтерия? Добиться их покорности, если для этого приходится сковывать им крылья? Но я добилась этого! Все исправила, все устроила как положено! Для тебя и других детей, чтобы вы ничего не опасались и наслаждались приключениями, чтобы никто вас не беспокоил и не пытался украсть ваши души. Я надеюсь, ты не вообразила, что очаровала их всех своей неповторимой индивидуальностью, дитя мое?

– Почему ты все время называешь меня «дитя»? Ты же не старше меня.

– Ох, Сентябрь… Тебе придется быть чуток подогадливей, если хочешь ладить со здешними. Впрочем, чего ожидать от гостей со Среднего Запада. У них ничему хорошему не научишься. – Маркиза замолчала. Кончики ее волос стали серебряными и блестящими. – Тебе нравится мой Пантер? Его зовут Яго. Я его очень люблю, а он любит меня. У меня когда-то была Леопарда, но она сбежала. Не смогла приноровиться к новым временам. – Маркиза кивнула в сторону портрета Королевы Мальвы, чья рука покоилась на спине Леопарды. – Это так прискорбно, не правда ли? Я чрезвычайно высоко ценю умение приспосабливаться.

Пантер Яго рыкнул при упоминании своей предшественницы.

«Неужели она имеет в виду мою Леопарду, – размышляла Сентябрь, – Леопарду Легких Бризов?»Ей было неприятно думать, что Маркиза могла летать на ее Леопарде, пусть даже совсем недолго.

– У кошек сложный характер, – вкрадчиво предположила Сентябрь. – Слышала, у вас и львы есть.

– В самую точку! – вскричала Маркиза. Ее волосы стали полностью серебряными и засверкали, как настоящий металл. – Права в обоих случаях. Львы по большей части спят, потому что черпают силу из сновидений. Они заперты в своих покоях и вовсю сопят, развалившись на кружевных подстилках. А ты, я так поняла, собиралась выкрасть у меня Ложку?

Сентябрь прикусила губу. Приключение разворачивалось не совсем так, как ей представлялось. Как тут расстараться для ведьмы Пока, если ее, Сентябрь, разоблачили еще до того, как она попыталась что-то сделать?

– О, не стоит смущаться, милая. Я была бы так себе Маркизой, если бы не умела разглядеть, с какими недостойными намерениями по отношению ко мне и моему имуществу прибывают неугомонные Похищенные дети. От Похищенных всегда одни неприятности. Любой правитель Волшебной Страны должен научиться держать их под особым надзором, а то у них имеется скверная привычка свергать этих правителей, пуская насмарку десятилетия тяжелой работы.

– Но… Мисс Маркиза… Ложка – это же не ваша вещь. Вы ее забрали у ведьмы по имени Пока. Это тоже кража. Так что с моей стороны не так уж это и коварно – попытаться украсть ее обратно. Обратная кража – это и вообще не кража.

Маркиза склонила голову набок и улыбнулась. Улыбалась она почему-то еще страшнее, чем хмурилась. Пантер невозмутимо лизал свои черные лапы.

– Это она тебе так сказала? Что я украла ее Ложку? Какое ужасное недоразумение! Мне следует немедленно пригласить ее на чай, чтобы извиниться. Ты должна оценить это намерение по достоинству, Сентябрь: я-то была в полной уверенности, что все вещи в моем королевстве принадлежат мне, а ведьма Пока пребывает в полной уверенности, что вот-вот вернется Королева Мальва и спасет ее от меня. Видишь, как ужасно все запуталось.

– Там… – Сентябрь прокашлялась. Руки ее дрожали. – Там, откуда я родом, если у человека есть Ложка, никто не может прийти и забрать ее только потому, что он губернатор или кто-то там еще.

– Полагаю, это весьма наивно с твоей стороны, Сентябрь. – Маркиза приложила пальчик к подбородку, будто ее только что посетила потрясающая идея. – Скажи мне, кем работает твой отец?

Сентябрь почувствовала, что краснеет.

– Ну… он был учителем. Но сейчас он солдат.

– Яго! Ты это слышал?! Ты хочешь сказать, что в один прекрасный день пришел губернатор или кто-то там еще и забрал твоего отца, хотя ты была уверена, что он твой и принадлежит только тебе? Нет, это, конечно, совсем другое дело. Какой-то отец не может сравниться с такой ценной вещью, как Ложка. Теперь я вижу, почему ты предпочитаешь свой разумный, логичный мир.

– Но они же никого не убили, когда пришли!

– Нет, Сентябрь, они сперва выжидают, пока маленькие девочки вроде тебя не скроются из виду. Воевать надо втайне от людских глаз, не то люди увидят войну, ужаснутся и сразу перестанут воевать! – Волосы Маркизы постепенно приобрели кровавый оттенок.

Сентябрь изо всех сил сдерживала слезы.

– Почему ты убила братьев тех ведьм? – жалобно выкрикнула она.

– Потому, дитя мое, что они плохо себя вели. Они меня не слушались. Но я не хочу говорить о них и об им подобных, кто уже мертв, а следовательно, бесполезен. Мы говорили о твоих родителях. Как жаль, что дети так невнимательны! – Голос ее внезапно стал очень твердым – не веселым и беззаботным, как беседа за чаем, а проницательным и въедливым. – А мама твоя чем занимается, Сентябрь?

– Она… она делает моторы. – Сентябрь подумала, что в Волшебной Стране не стоит упоминать о самолетах. В голове у нее мелькнуло ужасное видение: эскадрильи бомбардировщиков, принадлежащих Маркизе.

Внезапно Маркиза встала. На ней было короткое платье цвета ежевики с фиолетовыми чулками, кружевное, с накрахмаленными нижними юбками. Она сбежала вниз по лестнице, чтобы посмотреть прямо в глаза Сентябрь – они были в точности одинакового роста. Голубые глаза Маркизы были полны любопытства. Пантер лениво и расслабленно спускался по лестнице вслед за ней.

– А если бы я сказала, что отдам тебе Ложку? Чтобы воровство больше никогда не встревало между нами? Можешь отдать ее ведьме Пока и ее глупой сестрице или же оставить себе и помешивать свой собственный суп – как захочешь. – Маркиза стояла так близко, что могла поцеловать Сентябрь. Она пахла прекрасными увядающими цветами. – Я могу быть очень милой, Сентябрь, – прошептала она. – В конце концов это правильно – вести себя так, как требуешь от своих подданных. Я могу тебе помогать, опекать, дарить чудесные подарки и все такое. Могу быть верным проводником.

Сентябрь чувствовала себя примерно так же, как когда ведьма Пока предлагала ей сделаться ведьмой. Но здесь не было никакого колдовства. Маркиза ведьмой не была. Просто она сильная – и находится очень близко.

– Но не бесплатно, – прошептала Сентябрь. – Бесплатно ничего не бывает.

– Да, бесплатно ничего не бывает. – Маркиза покачивалась взад-вперед, как заклинатель змей. – Но это такая мелочь и до того приятная, что я уверена – ты не упустишь своего шанса. Ты ведь не против хорошенько повеселиться? Пуститься в чудесные приключения? Ты же за этим приехала в Волшебную Страну, не правда ли? За приключениями?

– Да…

– Ну вот! Что толку управлять целой Волшебной Страной, если не можешь осчастливить одного ребенка. Есть такое место, Сентябрь, не здесь, далеко от Пандемониума. Место, где всегда осень, где всегда сидр и тыквенный пирог, где листья всегда оранжевые, а только что срубленное дерево хорошо горит, и там всегдаХэллоуин. Чудесно, правда?

– Да…

– И в этом месте есть одна вещь, которая мне нужна. Она спрятана в стеклянной шкатулке в Чесаном Лесу.

– Но Зеленый Ветер сказал, что в Чесаный Лес ходить запрещено…

– У правительства есть свои маленькие привилегии.

– Он сказал, что там опасно…

– Вздор! Что он может знать? Его даже сюда не пускают. И никогда не пустят, что бы он тебе ни говорил. Чесаный Лес – это просто лес, не опасней любого другого леса. Если там встречаются хищные звери – что ж, они тоже имеют право на жизнь и пропитание. Если там встречаются чары – что ж, раз кто-то их навел, значит, так было надо. Тебе только и нужно, что пойти туда, угоститься леденцами, чудесно провести время со спригганами, попрыгать на кучах листвы и поплясать в лунном свете. Когда же ты соберешься оттуда уходить, наевшись до отвала и чувствуя в волосах первое дыхание зимы, ты должна открыть шкатулку и принести мне то, что в ней найдешь. Даже если это и выглядит нелепым, мелким и бесполезным. Я ведь не так много прошу, правда? В обмен на Ложку, которая предсказывает будущее.

– Что… что в шкатулке?

– Об этом тебе не следует беспокоиться, прелестное дитя. Не надо забивать этим твою хорошенькую головку.

Сентябрь прикусила щеку изнутри. До чего же близко эта Маркиза. Сентябрь старалась думать о Зеленом Ветре, о его приятном зеленом запахе, о том, как облака свистят мимо, когда летишь над Вестерли. Она слегка успокоилась – не то чтобы уж совсем. Так, самую малость.

– Почему бы вам самой это не забрать? Вы же можете отправиться куда угодно…

Маркиза закатила ярко-голубые глаза.

– Если уж так хочешь знать, то шкатулочка эта со странностями. Если пойду я… скажем так, она отдаст мне совсем не то, что отдала бы тебе, невинной, нежной и мягкосердечной девочке.

– Я совсем не такая… я своенравная и несдержанная…

– Да ладно, кто тебе сказал? – Маркиза осторожно погладила Сентябрь по лицу. Рука ее была горяча как огонь. Сентябрь вздрогнула от пылающего прикосновения. – Как невежливо с их стороны. Ты самаяпослушная девочка, какую я встречала.

– Я не смогу, просто не смогу, пока не узнаю, что в шкатулке. Вас все боятся, а когда кого-то боятся, значит, он жестокий, вот я и думаю, что вы жестокая, мисс Маркиза, только не наказывайте меня за то, что я это говорю! Я думаю, вы знаете, что вы жестокая. Я думаю, вам нравится быть жестокой. Я думаю, что назвать вас жестокой – это все равно что назвать кого-нибудь другого добрым. А я не хочу принимать поручения от жестокого человека.

– Я никогда не буду жестока с тобой, Сентябрь. Ты мне так напоминаешь меня саму.

– Я не знаю, почему вы так говорите, если вы – Маркиза, а я никто, и никто меня не боится, – сказала Сентябрь, и это был отважный поступок. – Я все равно не смогу. – Сентябрь несколько раз моргнула, пытаясь проветрить голову. В кармане она сжимала стеклянный шарик, подарок Зеленого Ветра. – Если только вы не скажете мне правду, – добавила она со всей доступной ей твердостью. – И Ложку отдайте прямо сейчас, а не потом, когда я вернусь.

Маркиза оценивающе посмотрела на Сентябрь. Кроваво-красные волосы медленно светлели, становясь нежно-розовыми, как сахарная вата.

– Какая сильная девочка! В детстве ты, должно быть, доедала весь шпинат и всю брюссельскую капусту и допивала все молоко? Ну, давай подумаем. За чем бы таким благородный правитель мог тебя послать? О, знаю! В стеклянной шкатулке лежит волшебный меч, такой могущественный, что у него даже имени нет. Это не какой-нибудь изнеженный дилетант вроде Эскалибура или Дюрандаля. Дать имя такому мечу было бы дешевой безвкусицей. Сама шкатулка тоже очень старая и упрямая, так что, если бы даже я оказалась в этом лесу и открыла ее, она ни за что не отдала бы мне меч.

– А вы бы с радостью, да? Чтобы и дальше убивать ведьминских братьев?

– Сентябрь, клянусь тебе здесь и сейчас, в присутствии Яго, Королевы Мальвы и твоей единственной туфельки, что я никогда не подниму этот меч ради того, чтобы навредить хотя бы одной живой душе. Когда управляешь таким коварным и бессовестным народцем, порой приходится идти на непопулярные меры. Но я бы не стала пачкать такой меч простым повседневным убийством. У меня куда более грандиозные планы.

Сентябрь очень хотела спросить. Просто изнывала от желания спросить.

– Но тебе я о них не расскажу, малышка. Ты пока не готова о них узнать. Еще проговоришься. Болтать – врагу помогать, и тогда прощай, новый, прекрасный мир. Для тебя Волшебная Страна все еще полна очарования. Ты не поверишь, если я расскажу тебе, как все тут может испортиться. Скажу лишь, что я должна найти причину этой порчи и отсечь ее тем самым мечом, который ты мне принесешь. Ну что, сделаешь? Согласна взять ведьмину Ложку и отправиться во имя мое в Осенние Провинции?

Сентябрь представила, как бедные, несчастные, сердитые ведьмы таращатся в свой котел под шум прибоя. Вспомнила звервольфа и как он был добр с ней. Подумала о своем Вивернарии и его натертых скованных крыльях.

– Нет, – выдавила она. Кровь бросилась ей в лицо, голова закружилась. – Ничего я не буду делать для вас!

Маркиза пожала плечами, наклонилась и поцеловала Пантера между ушами.

– Ну, тогда я прикажу переработать твоего нелепого, дурацкого, дешевого драконишку на клей и одеколон.

– Нет!

Яго негромко рыкнул. Маркиза схватила Сентябрь за руку и сжала ее пальцы обжигающей хваткой.

– Может, хватит пищать все время «нет», моя юная леди? – прошипела она. – Ты с кем, по-твоему, разговариваешь? С деревенской ведьмой? Ты думаешь, я прошу тебя об одолжении. Я не выпрашиваю милости у непослушного отродья. Я крайне редко предлагаю сделки, а тебе предложила – хорошую, честную! Не хочешь играть честно – тогда и от меня не жди. Яго, сходи приведи виверна.

– Нет! Пожалуйста, не надо! Я пойду! Пойду! Только обещайте, что это никому не навредит.

Волосы Маркизы от удовольствия вспыхнули тыквенно-оранжевым, любимым цветом Сентябрь. Она прижала руку Сентябрь к губам, все еще стискивая ее до боли.

– Я знала, что мы подружимся! – проворковала она. – Теперь, когда ты перестала упрямиться, давай-ка снимем с тебя эту замызганную калошу.

Будто в оцепенении, Сентябрь позволила Маркизе скинуть верную, честно послужившую туфлю с ремешком и надела черные туфельки с бантиками. Туфельки пришлись точно по ноге. Еще бы они не пришлись.

Похлопывая Сентябрь по плечу, Маркиза повела ее к выходу из Бриария. Сентябрь вдруг сообразила, что так ничего и не увидела во дворце, ничего не узнала о волшебной силе Маркизы, вообще знает теперь даже меньше, чем когда пришла. Ее одурачили, причем с легкостью.

– И все-таки, – прошептала она, – ложку я сейчас заберу.

– Разумеется. Когда мне повинуются, я бываю весьма сговорчивой. – Маркиза снова погладила Яго. Пантер с наслаждением изогнулся. Она вытащила из его шерсти длинную деревянную ложку, всю в пятнах, с ручкой, обмотанной кожей. Сентябрь взяла Ложку и заткнула ее за пояс зеленого пиджака.

Маркиза встала на цыпочки и поцеловала Сентябрь в лоб. Губы ее были холодны. Волосы, когда она отпустила Сентябрь, стали темно-зелеными.

– Яго тебя проводит. Когда мы снова встретимся, то наверняка быстро поладим.

Яго легонько прихватил зубами руку Сентябрь и потянул ее к цветочной двери.

– Счастливого пути, Сентябрь, – безмятежно прокричала вслед Маркиза. Она снова улыбалась с нижней ступеньки лестницы в форме сердца – самой милой и ласковой детской улыбкой, какую Сентябрь доводилось видеть. – А если через семь ночей не вернешь мой меч, я заберу Ложку обратно, а твою голову насажу на ежевичный шип в моем саду.