Текст книги "Бунтарь без невесты"

Автор книги: Кэтрин Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Кэтрин Ли
Бунтарь без невесты

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Теодора Бёрч тяжело опустилась на облезлые ступеньки старого дома. Построенный еще в викторианскую эпоху, он до недавнего времени принадлежал ее тете. Дав наконец волю слезам, Тея обвила колени руками и разрыдалась. Вообще-то Дора приходилась ей двоюродной бабушкой, но Тея с детства привыкла называть ее просто тетей. Письмо от адвоката Доры выскользнуло из рук и, подгоняемое легким ветерком, закружилось по запущенному саду.

Тея даже не обратила на это внимания. Весь путь из Арлингтона, штат Вирджиния, в Пайн-Бьют, Монтана, она проехала с мечтой, которая разбилась, едва Теодора переступила порог гостиной. Дом находился в столь плачевном состоянии, что надежда превратить его в небольшой пансион, о котором они с Дорой всегда мечтали, казалась просто несбыточной.

Больше всего ее расстраивало то, что свои последние дни тетя провела в таких жутких условиях. Теодоре было больно даже думать об этом. Ну почему, почему Дора не сообщила ей о том, что дом стал слишком велик для нее одной?

Давным-давно они с тетей договорились, что перед окончательным переселением на Запад Тея закончит свое обучение и станет профессиональным бухгалтером. Но, разумеется, она бы не раздумывая все бросила и примчалась сюда по первому тетиному зову. К сожалению, Дора была слишком горда, чтобы обращаться за помощью к своим надменным бостонским родственникам.

Новая волна слез захлестнула Теодору. Тетя тоже мечтала о пансионе и, может, именно потому не хотела обращаться за помощью – чтобы никто не узнал, в каком плачевном состоянии оказался дом. Да, теперь он мало походил на то элегантное строение, которое запомнилось Tee с детства. Теодоре шел двенадцатый год, когда ей впервые разрешили погостить у тети, и уже тогда она сочла этот дом самым прекрасным местом на свете.

Всхлипывания Теодоры постепенно превратились в настоящие рыдания. Отец и Челси, мачеха, чьи предки были уроженцами Кантона [1]1
  Кантон – город на северо-востоке США.


[Закрыть], пришли бы в ужас от ее нынешнего поведения. По меньшей мере ей следует войти в дом и плакать там. Но сейчас даже эти несколько шагов представляли для нее неодолимую трудность.

Всю свою жизнь Тея прожила в больших городах, где редко удавалось побыть одной. Тетин же дом, расположенный недалеко от холмистого предгорья второй по величине горной цепи Монтаны, позволял ей почувствовать уединение, даже сидя на парадном крыльце. Такого она нигде больше не испытывала.

Но времена изменились. Она заметила это еще по дороге сюда. Теперь поселок кишел новостройками. Маленькие, недорогие домишки принадлежали жителям Пайн-Бьюта. Обладателями же шикарных особняков, расположенных на огромных участках земли, без сомнения, были люди не бедные, приезжавшие сюда на лето из городов. Полное уединение, даже в городке, где количество жителей не превышает двух тысяч, в нынешние времена стало редкостью.

Неожиданно Тея услышала какой-то звук, заглушавший ее рыдания. Для горожанки не составило труда определить природу этого шума – ревел мотоцикл.

Рев приближался, пока наконец мотоцикл не остановился – судя по звуку, прямо напротив нее. Слишком удрученная собственным горем, она даже не подняла головы, чтобы выяснить, кто так бесцеремонно нарушил ее покой.

– Кто вы? – раздался грубый мужской голос. – Что вам здесь нужно?

Молчание, прерываемое лишь ее всхлипами, затянулось, и мужчина заговорил снова:

– А не поплакать ли вам где-нибудь в другом месте?

Не поднимая лица, Теодора лишь покачала головой. Какое ему, собственно, дело, у нее есть полное право плакать именно здесь. Сквозь пелену слез она заметила, что на одну ступеньку ниже стоят мужские ноги, обутые в массивные ботинки.

– Я… – Слезы душили Теодору.

– Ну?.. – Тон мужчины выдавал нетерпение.

– Может быть, она потерялась? – предположил приятный женский голос.

Тея снова отрицательно покачала головой и вытерла мокрые щеки о колени, размазывая черные от туши слезы по бежевой ткани брюк. Это ничуть ее не волновало – после долгого пути брюки прямо-таки просились в стиральную машину.

Все еще не поднимая лица, она поинтересовалась:

– У вас не найдется случайно носового платка?

– Разумеется, найдется, – ответил полный сарказма голос, в котором Tee почудилось на этот раз что-то неприятно знакомое. – Мой дворецкий каждое утро гладит мне свежий.

Она оглянулась вокруг в поисках своей сумки, но тут вспомнила, что все, кроме коробочки с рецептами, оставила в машине.

Кроме того, она успела заметить мрачную фигуру, склонившуюся над ней, огромный черный мотоцикл и красивую длинноногую брюнетку на багажнике.

– Будь я проклят! – прорычал мужчина, когда Тея подняла лицо. – Дора говорила, что ты приедешь, но я, откровенно говоря, не верил.

Он одарил ее взглядом серых глаз, темных, как океан во время шторма, взглядом, который вызвал волну неприятных воспоминаний. Нет, этого не может быть!

– Что, черт возьми, ты сделала со своими волосами?

Тея рассеянно провела рукой по голове. Неужели пучок растрепался? Утром она довольно туго собрала волосы, потратив уйму шпилек и лака для волос.

– Цвет, я имею в виду цвет. Насколько я помню, он был ярко-рыжим.

О Господи, значит, это действительно он. Из-под мокрых ресниц она решилась бросить на него еще один взгляд в надежде, что ошиблась. Нет, не ошиблась.

Он не слишком изменился за последние семь лет, но если в двадцать один в нем была хоть капля человечности, то теперь от нее не осталось и следа. Длинные темные волосы уже давно не мешало подстричь. Сейчас, после езды на мотоцикле, они растрепались и выбились из хвостика.

Линялые джинсы, черная безрукавка, черные ботинки. Похоже, ему нравится черный цвет. Не удивительно, если учесть, как эффектно он оттеняет его оливковую кожу. Широкие плечи и мускулистые руки, не закрытые майкой, казались особенно темными под слоем пыли.

Тея стряхнула с себя охватившие ее воспоминания.

– Пусть цвет моих волос тебя не волнует, – произнесла она высокомерно в надежде предупредить более личные замечания, да и вообще любые замечания.

Он только фыркнул.

– Сомневаюсь, что твои волосы волнуют хоть одного представителя моего пола, – согласился он, поднимаясь по ступенькам, чтобы присмотреться к ним сзади. – Цвет грязной лужи. Ты нарочно такой выбрала?

– Да ладно тебе, Дэймон! – сказала брюнетка, слезая с мотоцикла. – Успокойся, она же не сделала никому ничего плохого.

– Никому, кроме Доры, – прорычал Дэймон.

Тея почувствовала благодарность к этой женщине за то, что ей удалось хоть на какое-то время отвлечь его внимание. Дэймон Фри! Ей хотелось забыть его, но не тут-то было. Доре хватало такта не упоминать о нем по телефону, а Тея в свою очередь никогда не спрашивала о нем.

Теодора решительно заставила себя встать на ноги и притвориться, что не имеет ничего против их случайной встречи. Но лучше бы она осталась сидеть. Он был почти на целую голову выше ее, а поскольку она стояла на ступеньку ниже, ей приходилось смотреть на него, высоко задрав голову.

На Тею нахлынули воспоминания. Заодно и все ее страхи, опасения, страдания, чувство вины… и желание – именно те чувства, какие она испытывала когда-то на этом же крыльце. Семь лет она пыталась все забыть; а если не забыть, то хотя бы избавиться от горечи, вызываемой воспоминаниями. Но стоило только заглянуть в эти глаза-угольки, и она поняла, что все ее чувства живы. Живы, как семь лет назад…

Семь лет назад она оказалась здесь проездом. Из Германии, где располагалась воинская часть ее отца, Тея ехала в Калифорнию, в колледж «Миллс». Дора согласилась встретить самолет племянницы в Бозмане, сопровождать ее оставшуюся часть пути и помочь устроиться в колледже.

Теодоре не терпелось сойти с самолета, чтобы встретиться с тетей, поговорить с ней по душам без свидетелей – отец и Челси вечно мешали их разговорам. К тому же они давно не виделись и в последнее время общались только по телефону.

Неожиданная гроза обрекла их на ночевку.

– Ты на машине, тетя? – с опаской поинтересовалась Тея, думая о долгой дороге до ее дома.

– Конечно, нет, – успокоила ее Дора, – мои глаза уже не в состоянии выдержать такой путь, да еще ночью. Но я уверена, что человек, доставивший меня сюда, еще не уехал. Мы найдем его.

Когда они снимали бесчисленное количество сумок Теи с багажной ленты, к ним подошел друг Доры.

– Весь багаж мы с собой забирать не будем, – сказал он. – Сумки промокнут на крыше фургона.

– О, Дэймон, – обрадовалась Дора, – я знала, что ты не уедешь. Ты же помнишь Дэймона Фри, Тея?

– Конечно, помнит, – ядовито произнес Дэймон. – Разве можно забыть юного злодея, которому она когда-то отказала в своем обществе?

– Ничего подобного! – Тея покраснела, оглядываясь, чтобы проверить, не слушает ли их кто-нибудь. – Мне же было только одиннадцать лет. Это отец…

– До сих пор винишь полковника? – Дэймон удивленно изогнул черную бровь. – Ты же сама наябедничала ему, что я был нетрезв. Как я могу после этого верить тебе, сиротка Энни?

– Не называй меня так! – возмутилась Теодора.

– Дети! – тихо, но твердо Дора попыталась остановить их пререкания. – Ведите себя прилично.

Дэймон наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку.

– Ладно, старушка.

Дора облегченно улыбнулась.

– Ты хороший мальчик, Дэймон.

– Вот именно, все так говорят, – он хохотнул.

Холодок пробежал по ее позвоночнику. Тея слишком хорошо помнила этот смех и то, как он нравился ей, одиннадцатилетней девочке, иногда набиравшейся мужества, чтобы поговорить с ним. Невозможность слышать этот смех – единственное, о чем она сожалела, когда лишилась общества диковатого шестнадцатилетнего подростка, всегда немного пугавшего ее.

Но все-таки не по ее вине ему было отказано от дома. Разумеется, она не могла остаться равнодушной, узнав, что Дэймон был задержан за употребление наркотиков; но, как ни странно, тот факт, что каждый день ее тетю навещает настоящий преступник, казался ей довольно интригующим. Во всяком случае, именно отец, а не она, настоял на том, чтобы, пока в доме гостит Тея, он не показывался на пороге.

В семнадцать Тея уже не чувствовала ничего похожего на заинтригованность, а, наоборот, удивлялась, как это тетя не боится проехать семьдесят миль в ужасную грозу с человеком, который, возможно, до сих пор принимает наркотики. Вспомнив о приличиях, она наконец решилась протянуть ему руку для приветствия.

Проигнорировав ее протянутую руку, Дэймон лишь коротко кивнул ей и сосредоточил свое внимание на Доре.

– Я постараюсь найти место, где можно будет оставить багаж на ночь, а все необходимое перенесу к выходу. А ты, – он кивнул в сторону Теодоры, – разберись пока, что тебе понадобится сегодня, а что нет.

И в машине Тея не смогла избавиться от тревоги. Кромешная темнота, дорога-серпантин, изредка освещаемая молнией, – все это никак не способствовало ее спокойствию. Сидя между Дэймоном и Дорой и на каждом повороте пытаясь всеми силами не врезаться в него, Тея объясняла тете, почему выбрала женский колледж.

Разумеется, объяснить это, не упоминая отца и Челси, было невозможно. Чувствовалось, как Дэймон напрягался каждый раз, когда она произносила их имена. Когда же она сказала, что они настаивали на этом колледже по той причине, что там можно заниматься, не отвлекаясь на мальчиков, Дэймон не выдержал:

– Еще бы! Ведь твоя мать из рода Преббл, – произнес он с возмущением. – Только не говори, что им удалось заморочить тебя такой ерундой.

– Мы с Дэймоном всегда рассказывали друг другу о своих семьях все, как о достоинствах, так и о недостатках, – пояснила Дора.

Дэймон опять усмехнулся.

– Что-то я не помню, чтобы мы упоминали достоинства, – он пожал плечами. – Хотя нет, у Пребблов есть одно достоинство – они не такие высокомерные и ограниченные, как Бёрчи.

Тея начала нервно покусывать нижнюю губу.

– Для отца всегда мои интересы были превыше всего.

– И ты искренне в это веришь? Ну что ж, если это так, то я цветной телевизор.

– Дэймон, прекрати, пожалуйста, – Дора попробовала заступиться за племянницу, – Тея очень верит своей семье.

– Надутые ослы, – не сдавался Дэймон, – не заслуживают доверия.

– Мистер Фри, – горячо проговорила Теодора, – вы же ничего не знаете о моей семье. Они…

– Я знаю, как они помешаны на приличиях, – перебил ее Дэймон, – какой-то бред соба…

– Дэймон! – предостерегающе воскликнула Дора.

Он вздрогнул, видимо вспомнив, что ругается в присутствии Доры.

– Прости, но я уверен, что для них важен не сам человек, а то место, которое он занимает в обществе. – Он с силой ударил ладонью по рулю. – За примером далеко ходить не приходится: они выслали Дору в Монтану только за то, что она забеременела от какой-то мелкой сошки. А если бы отцом ребенка оказался, допустим, потомственный банкир, то вся история сложилась бы по-другому.

– Ты же знаешь, что я думаю по этому поводу, Дэймон, – многозначительно произнесла Дора. – Мне только на пользу пошло бегство из той нездоровой атмосферы с ее привычкой делить всех людей на категории. Здесь я была по-настоящему счастлива.

– Мы сейчас не об этом. А вообще то, что ты сказала, знает даже сиротка Энни.

– Я… э… – Тея пребывала в смятении. Она не знала, как ей защитить своих родных. Дома такие вещи не обсуждались. – Это произошло так давно… Я уверена, что сейчас они поступили бы совсем по-другому.

– Да-а?

Дэймон ударил по тормозам и резко вывернул руль, чтобы не задавить оленя, внезапно выбежавшего на дорогу. Тея врезалась в Дэймона и покраснела. Дэймон продолжал говорить, словно ничего особенного не произошло, Тея же не могла унять дрожь: в каждом дереве по краям дороги ей мерещились очертания оленя или лося или даже… целого стада бизонов, готовых раздавить их фургон. И вдруг им тогда придется провести целую ночь с этим жутким типом? Решив не думать о плохом, Тея попыталась сосредоточиться на том, что он говорит.

– Если твой отец стал таким либеральным, почему же он не разрешил тебе навестить Дору?

Тея почувствовала, как слезы начинают душить ее – она вспомнила свою боль. Прошлым летом отец, остро переживая предательство жены, объявил, что все Пребблы дурно влияют на его дочь, и запретил ей съездить навестить тетю. Тея изо всех сил пыталась переубедить его, но не смогла побороть страх отца, что в ней может проявиться «необузданный нрав Пребблов».

– Мама… – начала было Тея, но остановилась. Она ничего не обязана объяснять ему.

– Вот-вот, о чем я и говорю. Твоя ветреная мама сбежала с французиком вдвое моложе ее, и поэтому отец не разрешил тебе навещать Дору. Очень разумно! – Дэймон сбросил скорость, чтобы сделать несколько крутых поворотов. – Ты могла бы настоять на своем.

– Мне было всего лишь двенадцать!

– Дэймон, – Дора подключилась к их спору, – перестань цепляться к Теодоре. Она тогда жила в Гонконге. Разумеется, она не могла переплыть Тихий океан.

– Тетя, ты ведь знаешь, что я хотела приехать?

– Конечно, милая, – заверила ее Дора, – ты повторяла мне это каждый раз, когда я звонила.

– Ты и сама, между прочим, вполне могла бы поднять трубку и набрать тетин номер, – не удержался Дэймон, снижая скорость при съезде с автомагистрали.

Теодора схватила тетю за руку и крепко сжала ее.

– Тетя, ты-то хоть понимаешь? Челси никогда не разрешила бы мне. Она…

– Давайте наконец закончим этот спор, – предложила Дора. – Кстати, ты могла в любое время позвонить мне из колледжа, а родителям сказать, что тебе приходится столько платить за звонки потому, что разговариваешь с сыном богатого юриста, что познакомилась с ним на танцах, что он ходит в школу в восточной части города и не одобряет женитьбу до тридцати. – Дора весело рассмеялась.

Тея тоже засмеялась.

– Блондин с голубыми глазами и узеньким подбородком.

Дора ласково потрепала ее по щеке.

– Да, если бы тебе удалось убедить их, что ты полюбила такого мальчика, то они бы сочли, что до конца вытрясли из тебя все, доставшееся от матери.

– Хм, – фыркнул Дэймон, – они что, слепые?

– В каком смысле?

– Они не могут…

– Дэймон! – остановила его Дора.

– Ладно, не бери в голову, сиротка Энни.

Тем временем они припарковались около дома Доры.

На следующее утро Тея спустилась с чашкой кофе на крыльцо, одетая в ночную рубашку и пеньюар. Только у тети она могла позволить себе такую вольность. Но вместо тети на крыльце в полном одиночестве сидел Дэймон. Смутившись, она попятилась назад, в дом, но дразнящий голос остановил ее:

– Чего ты боишься? Что здесь может с тобой случиться?

– Я не боюсь. – Тея повернулась к нему. – Просто не слишком подходяще одета для того, чтобы находиться на улице… с незнакомым мужчиной.

– А разве я незнакомый?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. – Тея дрожала… без сомнения, причиной тому было смущение. Она судорожно соображала, где могла в данный миг пропадать тетя, неведомо почему пускавшая в дом этого дикаря.

Главное – не показать ему своего страха.

– Я не боюсь, – повторила она, стараясь говорить непринужденно.

Дэймон встал и подошел к ней.

– Ошибаешься.

– Я… ты… – она издала какие-то нечленораздельные звуки, утеряв способность думать от его близости.

– Сейчас докажу, – выдохнул Дэймон.

Нежно проведя ладонями от плеч до локтей, он взял ее за руки. Хоть Tee казалось, что между ними нет и сантиметра, он умудрился еще ближе подойти к ней. Когда она попятилась назад, он только усмехнулся. Это заставило ее несколько расслабиться, хоть она и понимала, что ей надо освободиться от его рук и бежать как можно дальше. Не тисками же он ее держал. Просто держал ее так… Это трудно объяснить. Покусывая нижнюю губу, она сделала еще один шаг назад и вжалась в стену. Дэймон подвинулся к ней.

– Хочешь знать, чего не заметили твои родители? – спросил он. – Или ты уже сама догадалась, что в колледже для девочек будет скучновато?

– Что ты такое говоришь? – возмутилась она. – Впрочем, мне плевать…

– Конечно, плевать. – Дэймон улыбнулся. – Недаром ты дрожала каждый раз, когда прикасалась ко мне вчера ночью.

Она почувствовала его теплое дыхание на своей щеке, что снова заставило ее дрожать, тем не менее запротестовала:

– Вчера… Я дрожала из-за грозы.

– Да-а, – пробормотал он, касаясь губами ее губ. – Ты удалась в мамочку, а может быть, в тетю Дору. И хочешь этого не меньше, чем я.

Тея закрыла глаза от… ужаса. Боже, они же стоят прямо на крыльце! Кто угодно может их увидеть. Она уже поняла, что его поцелуй не будет похож ни на один из прежних. Рядом был не робкий мальчик, а уверенный в себе мужчина.

Тея была потрясена, когда осознала, что ее губы раскрываются навстречу его дразнящему, шершавому языку. Она пыталась оттолкнуть его, но не тут-то было. Он только крепче прижался к ее неискушенному телу.

Между ними не было ничего, кроме тонкого хлопка и грубой джинсовой ткани. Поэтому Тея не могла не чувствовать его возрастающее желание. Это показалось ей пугающим… волнующим… и ужасно приятным. Она перестала сопротивляться.

Что-то внутри нее рвалось навстречу Дэймону, радуясь его мужественности. Желание пронзило ее, разливаясь теплом внизу живота. Изумившись новым эмоциям, Тея придвинулась к нему еще ближе. Ее руки беспомощно скользили по его груди, затылку, спускаясь на талию. Испуг сменился стоном желания.

Дэймон, тяжело дыша, откинул голову, но все еще держал ее за плечи, словно опасался, что она упадет без его поддержки. Тея в отчаянии закрыла глаза.

– Теперь поняла, что я имею в виду, Преббл? – прошептал Дэймон. – У тебя это хорошо получается.

– Ничего подобного, обычно я себя так не веду! – Тея понимала, что несет какую-то чушь, но не соглашаться же с ним. – Я не…

– Не противься этому, Преббл, для тебя это так естественно…

– Нет! – закричала она, стряхнула с себя его руки и побежала в дом…

На протяжении семи лет Тея боролась с собственными воспоминаниями и уже надеялась, что добилась успеха. Но сейчас от одного взгляда на этого высокого, смуглого мужчину, которого она мечтала никогда больше не увидеть, воспоминания всплывали с новой силой и заставляли ее корчиться от унижения. Дэймон Фри смотрел на нее темными глазами, в которых явственно читалось, что он тоже не забыл тот злосчастный поцелуй, на который она ответила с таким пылом.

– Так когда же ты покрасила волосы, Преббл?

Слишком потрясенная его догадкой, Тея покраснела. Но будь она проклята, если признается этому нахалу, что покрасилась на следующей же неделе после своего позора.

Рассматривая ее пылающие щеки, Дэймон усмехнулся.

Тея высокомерно вздернула голову и, окинув взглядом сад, заметила, что письмо, выпавшее у нее из рук и подхваченное ветром, зацепилось за ветку и теперь висело на высокой ели. Она отправилась его спасать.

Когда Тея вернулась, Дэймон разговаривал со своей спутницей – девушка держала обеими руками его руки и что-то тихо, но горячо втолковывала ему. Он решительно помотал головой и отошел к другому краю крыльца.

Теодора поймала себя на том, что любуется его мускулистой спиной и стройными бедрами. Покраснев, она помахала письмом и сказала:

– Тетин адвокат, мистер…

– Силас Торнтон.

– Он послал мне ключ от дома и разрешил здесь остановиться. Так что, видишь, у меня больше прав здесь находиться, чем у тебя.

– Больше? – Дэймон медленно подходил к ней – каждый шаг отдавался громким стуком по облезлым доскам крыльца. – Не много ли ты на себя берешь? В письме, которое я получил, говорилось, что оглашение завещания состоится только завтра.

– Ну, хм, да… правильно. Я просто… – она вспыхнула. – Тетя всегда говорила…

– Да-а? – Дэймон стоял так близко, что она чувствовала слабый запах мужского пота. – Откуда ты можешь знать, что она обещала мне? Не исключено, что через недельку-другую у нас тут будет большой аукцион.

– Аукцион? – возмутилась Тея. – Ты хочешь продать тетин дом, старинную мебель… все это за… деньги?

– Конечно, за что же еще я могу продать все это? – Он большими шагами направился к мотоциклу и, перекинув ногу, сел на него, словно на лошадь. – Ты видела дом? Выкинь из головы свою дурацкую мысль поселиться здесь. Твоя семейка такого не вынесет. Продай землю и убирайся назад в Бостон.

– Я теперь живу в Вирджинии, – машинально поправила Тея, сжимая кулаки. – А мою семейку оставь в покое, ты о ней ничего не знаешь.

Дэймон пожал плечами.

– Поверь, гораздо больше, чем мне хотелось бы.

Он снял мотоцикл с тормозов, и брюнетка залезла на багажник. Тут Тея вспомнила, что была не слишком вежлива с этой женщиной.

– Ты не представишь меня своей жене?

– Зачем? – фыркнул Дэймон. – Ты же не задержишься здесь надолго. – Он глянул через плечо на женщину, обвившую руками его талию. – Согласна, дорогая?

Та покачала головой.

– Иногда ты бываешь ужасен, Дэймон. – И, повернувшись к Tee, добавила: – Я ему не жена. Какая дурочка согласится выйти за него?

Рассмеявшись, Дэймон нажал на педаль газа, и через несколько секунд они скрылись из виду, сопровождаемые огромным облаком пыли.