Текст книги "Быть королем"

Автор книги: Кэтрин Ласки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Легенды ночных стражей 4
Быть королем

Автор считает своим долгом выразить огромную признательность Уильяму Шекспиру. В основу речи, с которой король Хуул в 26-й главе обращается к своим солдатам накануне штурма, я положила знаменитые слова Генриха V, произнесенные им перед битвой в день Святого Криспиана.

Уильям Шекспир. Генрих V, акт 3 и 4, сцена 1 и 3 соответственно

Пролог

– Темнодейство!

Страшное слово, отзвучав, повисло в воздухе.

– Что ты говоришь, Корин? – ахнула Гильфи. – Неужели ты думаешь, что вместе с углем в наш мир просочилось темнодейство?

Шестеро сов молча смотрели на решетчатый железный ларец, в котором хранился уголь Хуула. Чуть меньше лунного цикла тому назад Корин достал этот уголь из полыхающего жерла вулкана Данмор в стране Далеко-Далеко, став тем самым законным наследником трона Великого Древа Га'Хуула. Добрый король Корин, славный король Корин… Но почему теперь он вдруг заговорил о жуткой древней магии, о темнодействе былых времен, едва не уничтожившем весь совиный мир? Сквозь решетчатые стенки ларца просачивался оранжевый свет с колеблющимся сверху синим язычком, обрамленным зеленым. Казалось, уголь пульсировал, дышал, словно живой.

Несколько долгих ночей и дней шестеро стражей Великого Древа читали старинные легенды Га'Хуула. Их любимый наставник Эзилриб на смертном одре завещал им изучить все секретные книги, спрятанные в глубине его дупла.

– Значит, Эзилриб хотел предупредить нас, – прошептал Копуша.

– Но я все равно не понимаю! – воскликнула Гильфи, сидевшая на плече огромной бородатой неясыти по имени Сумрак. – Разве мы сделали что-то плохое? Ведь мы всегда были верны Великому Древу и доброй магии, питающей его! Уголь не может быть злом.

Сорен тяжело вздохнул, чувствуя предательскую дрожь в желудке.

– Я уверен, что уголь принес в наш мир много добра. Но мы все знаем, что добро и зло всегда летят рядом, крыло о крыло.

– Сорен прав, – признала молчавшая до сих пор Отулисса. – Зло частенько рядится в перья добра, точно так же, как добро порой может показаться злом. Они издревле вместе.

Корин внимательно посмотрел на Отулиссу. Что и говорить, его наставница на Великом Древе Га'Хуула была необыкновенной совой! Корин всем желудком доверял ее мудрости и все-таки был поражен тем, с какой точностью Отулисса описала чувства, которые вызывал в нем пылающий уголь Хуула. Знал ли король Хуул об опасности этого угля? Сумел ли он победить заключенное в нем зло? Смог ли противостоять темнодейству? Возможно, об этом им предстоит узнать из последней книги древних преданий. Корин обернулся к Сорену и попросил:

– Дядя Сорен, давай приступим к третьей легенде.

Сорен провел крылом по древнему фолианту, переплетенному в мышиную кожу, и облачко пыли взлетело в воздух. Всем показалось, будто потускневшие от времени золотые буквы вдруг засияли в свете пылавшего рядом угля. Четкая тисненая надпись гласила: ЛЕГЕНДЫ ГА'ХУУЛА. А ниже, чуть мельче, были выведены всего два слова: БЫТЬ КОРОЛЕМ.

Глава I
Великое Древо

Не важно, кто я такой. Я просто рассказываю окончание истории Хуула.

Хуул летел в небесах – простой рыцарь среди рыцарей. На нем не было ни короны, ни королевских регалий, его отличали лишь боевые когти да свисавший с правой лапы грубый металлический ларец, в котором светился таинственный уголь, добытый из жерла вулкана Данмор в краю Далеко-Далеко. Жарко пылал уголь, но сильнее жара была невидимая сила, струившаяся из самой его глубины. «Как странно, – думал Хуул. – Когда-то этот уголь выпил все силы у Гранка, довел моего мудрого и могучего наставника до полного истощения тела, желудка и ума. Почему же я не испытываю ничего подобного?» Близость угля не только не ослабляла Хуула, но, напротив, наполняла его какой-то новой, пугающей силой. У этой силы был отчетливый привкус жажды мщения. Она требовала рассчитаться за смерть матери, за убийство отца, за все зло, разрушения и надругательства, принесенные лордом Аррином и хагсмарами в некогда великое королевство. С недавних пор Хуул постоянно чувствовал незнакомую и неутихающую дрожь в желудке. Оказывается, месть возбуждает. Неудивительно, что она издавна была любимым блюдом тиранов, обезумевших от жажды мщения!

Справа от Хуула летел Гранк, его приемный отец и наставник, а слева – два лучших друга: крошечный воробьиный сычик по имени Финеас и здоровенный виргинский филин Тео. Позади следовало множество других сов, а внизу, под крыльями, кипело бурное море. Вскоре из-за гребней высоких волн показался уединенный остров, посреди которого росло одинокое могучее дерево. Никто из сов никогда в жизни не видел такого огромного дерева – оно вздымалось кроной к самым тучам, словно хотело соскрести с луны немного серебра и рассыпать его по небу, указывая совам путь к острову. Кстати, это было бы весьма полезно, ибо туман уже начал куриться внизу, скрывая грозное море. Но – о чудо! – вблизи острова туман вдруг из серого стал бледно-перламутровым, и на глазах у изумленных сов серебристое сияние кольцом окружило сушу. Откуда струился этот свет? С луны? С далеких звезд? Или же его рождал уголь, зажатый в боевых когтях юного короля по имени Хуул? И вновь Хуул невольно задумался над властью этого угля. Есть ли предел у этой власти? И где кончается свет таинственного угля?

Король Хуул только что одержал победу над лордом Аррином и его хагсмарами. Лорд Аррин был узурпатором Ниртгара, убийцей короля Храта, отца Хуула. Несколько раз он пытался убить и мать Хуула, королеву Сив. Но Хуул остался жив, он вырос и вышел на бой с лордом-убийцей. Юный король и его хратианская гвардия одержали победу в битве, но тяжесть потерь омрачила триумф Хуула, и желудок его до сих пор сжимался от боли.

Но сейчас было не время для скорби. Эта ночь должна была стать началом новой жизни и нового порядка. Хуулу предстояло вернуть себе отцовское королевство и изгнать мятежных лордов вместе с их грозными хагсмарами. Но важнее всего было поскорее очистить совиный мир от ядовитого темнодейства, которое, подобно страшной болезни, уже начало расползаться по королевствам юга. До недавнего времени древняя магия хагсмаров была сосредоточена в Ниртгаре, но теперь хагсмары осмелились появиться и в Сиртгарских землях! Хуул страшился даже думать о том, что случится, если злобной силе удастся закрепиться и умножиться в мире, ибо темнодейство хагсмаров было самой страшной и самой черной магией на свете.

Хуул знал, что в угле заключена великая сила, но поможет ли эта сила найти выход из беды? Сможет ли она научить его править королевством? Похоже, в будущем ему еще не раз придется прибегнуть к своему дару читать огонь, ведь его окружают сотни опасностей, о которых нужно знать заранее. Рано или поздно возникнут новые заговоры, новые зловещие союзы. Лорд Аррин был изгнан, но не уничтожен, а страшные хагсмары по-прежнему рыщут по совиному миру… Внезапно невеселые размышления Хуула были прерваны взволнованным криком.

– Древо! Великое Древо! – наперебой ухали совы.

Ветви дерева протянулись навстречу совам, словно гостеприимные объятия друга, и с каждой ветки свисали тонкие лозы, усыпанные золотыми ягодами с легчайшим розовым отливом.

Закаленный в испытаниях Гранк, привыкший считать себя стариком, внезапно ощутил давно забытый трепет в желудке. Не веря своим глазам, он смотрел на огромное дерево. Он отлично помнил, как всего лунный цикл тому назад они пролетали над этим островом по пути из Ниртгара и даже опускались на берег, чтобы передохнуть. Тогда остров был совершенно пустынным, на нем не было ничего, кроме камней и чахлых кустов!

Но потом Гранк вспомнил, как Хуул стоял в сторонке, оплакивая свою мать, и как его слезы упали на крошечный росток, чудом пробившийся из голой земли… И тогда на глазах у изумленного Гранка росток начал стремительно расти, превращаясь в дерево!

«Вот диво! – подумал старый Гранк, подлетая к дереву. – Даже ягоды на этих ветвях имеют форму слез!» Старик заморгал, вглядываясь в ветви.

И тут Гранку почудилось, будто из толщи покачивающихся лоз, усеянных слезными ягодами, до него донеслись слова Хуула: «Это хорошее дерево, дядя Гранк. У него есть Га. Да-да, у него есть Га!»

Вы знаете, что такое Га? Объяснить это трудно, скажу лишь, что это самое ценное качество любой совы. Буквально оно означает «великий дух», а говорят так про сову, в желудке которой беспримерная доблесть уживается с такой же беспримерной скромностью.

Выходит, Хуул был прав, решив вернуться к этому дереву вместо того, чтобы прямиком отправиться в Ниртгар. Им еще рано лететь на север. «Всему свое время, всему свое время…» – думал Гранк.

Внезапно в ушах у Гранка загудело, и он едва не оглох от громкого уханья, визга, криков и прочих совиных «ух-ху» и «угу-гу». Каждая сова надрывалась на свой лад, но все они кричали одно и то же:

– Великое Древо Га'Хуула! Великое Древо Га'Хуула! Молодой король покрутил головой и смущенно заморгал, уставившись на своего наставника.

– Что все это значит, дядя Гранк?

Гранк тихонько загудел, как делают совы, когда хотят посмеяться, и негромко ответил:

– Они назвали это дерево в твою честь, Хуул.

– Но… – начал было Хуул.

– Да-да, отныне это дерево зовется Великий Дух Хуула. Оно названо в честь тебя, и это справедливо.

Глава II
Просто Хуул?

Последняя летняя гроза бушевала вокруг острова, ослепительные вспышки молнии то и дело разрывали ночное небо. Но на самом Великом Древе (которое, кстати, все еще продолжало расти, хоть и гораздо медленнее) было тихо, тепло и уютно. Даже самые страшные раскаты грома не были страшны могучему стволу, а густые ветви лишь заметно вздрагивали в ответ на ярость стихии. Сидя в самом нижнем дупле, Хуул, не отрываясь, смотрел на уголь, просвечивавший сквозь дырочки в железном ларце.

– Какой прелестный новый сундучок, ваше величество! – воскликнул Гранк, влетая в дупло.

Хуул с тоской посмотрел на своего наставника.

– Ну хоть ты не начинай, пожалуйста!

– Простите, ваше величество? Что вы хотите сказать?

– Мы и трех ночей не прожили здесь, а я уже для всех стал «величеством»! Это невыносимо, понимаешь? А теперь еще и ты туда же, дядя Гранк! Когда ты так сказал, мне показалось, будто я потерял своего лучшего друга.

– Ты заблуждаешься, Хуул. Попробуй понять, что такое обращение – это знак уважения. Если ты хочешь править королевством, тебе придется научиться не только заслуживать, но и поддерживать уважение своих подданных.

– Но ведь уважение заслуживают делами, а не титулами!

– Разумеется, ты прав – погадка цена титулу, за которым нет заслуги. Однако об этикете тоже не следует забывать!

Этикет! Это слово наводило на Хуула тоску. Он уже догадался, что под этикетом имеется в виду сложный ритуал оказания почестей монарху, но разве есть на свете что-нибудь скучнее церемониала? Кому нужны все эти правила и запреты?

Гранку пришлось в очередной раз напомнить себе, что Хуул не совсем обычный король. В конце концов, его детство нельзя назвать обычным детством принца, малышу просто негде было усвоить сложные правила дворцового этикета! Возможно, не следует так уж строго требовать от него соблюдения всех необходимых условностей?

Вздохнув, Гранк посмотрел на новый ларец для угля.

– Прелестный ларчик! Какая необычная форма – он не квадратный, как раньше, а… – Гранк замялся, подыскивая нужное слово. Ему очень хотелось сказать «слезовидный», но он удержался и поправил себя: – В виде ягоды.

– Да, – еле слышно ответил Хуул. – Тео чудесно переделал старый сундучок. – На самом деле форма ларца и ему напоминала слезу, но он тоже предпочел не говорить об этом вслух. Тем более что Тео не видел слез Хуула и, скорее всего, действительно задумал сделать ларец похожим на ягодку.

– Говорят, вкус этих ягод напоминает жидкость, которую называют молоком, – заметил Гранк. – Из-за этого совы уже прозвали их молочникой.

– Неужели? – рассеянно спросил Хуул, а про себя подумал: «Слава Глауксу, они не назвали их „ягодами Хуула“ или тому подобными глупыми именами!»

– Надо сказать, – продолжал Гранк, – что наш Тео творит чудеса! Под корнями дерева он нашел замечательную пещеру для кузницы. Кстати, он все-таки согласился ковать боевые когти.

– Должно быть, ему нелегко далось это решение. Наш Тео всегда был убежденным противником насилия, – покачал головой Хуул.

– Последняя битва изменила его, – вздохнул Гранк. – Его, как и всех нас, страшит мысль о том, что хагсмары и темнодейство безнаказанно распространяются в нашем мире. – Гранк помолчал, а потом добавил: – А теперь к делу, Хуул. Я хочу предложить тебе сделку. С сегодняшней ночи я не буду называть тебя «ваше величество» и прочими титулами, которые так тебе не нравятся, но в обмен ты прекращаешь при всех называть меня дядей. Идет?

– Тебе не нравится, когда я называю тебя дядей? – растерянно захлопал глазами Хуул.

Желтый взгляд Гранка потеплел.

– Еще как нравится! Ни одно другое имя не заставляет мой желудок сжиматься сильнее. Но если ты станешь королем, с твоей стороны будет верхом неприличия называть своего главного советника дядей!

– Понятно, – кивнул Хуул. – Договорились, Гранк. Отныне ты будешь Гранком, я а – просто Хуулом.

«А вот это вряд ли, – подумал про себя Гранк, вылетая из дупла. – Сомневаюсь, что у тебя когда-нибудь получится стать „просто Хуулом“!»

Глава III
Раздумья над углем

Когда Гранк улетел, Хуул продолжил изучение угля, заключенного в ажурную железную слезу.

– Я стал королем благодаря тебе, уголь, – прошептал Хуул, и ему показалось, будто он разговаривает с живым существом. Странным образом он чувствовал, что это правильно. Хуул знал о великой силе угля. Волк Фенго очень подробно рассказал ему о том, как несколько лет назад эта сила едва не одолела Гранка. Что же такое магия и почему даже добрая магическая сила не может быть способом управления государством? Хуула не на шутку тревожило то, что многие совы на дереве видели в нем не просто короля, но мага. Надо сказать, что титул «маг» нравился ему еще меньше, чем «король».

– Ты можешь быть очень опасным, – так же тихо продолжал Хуул. Ему показалось, что в ответ на эти слова уголь запульсировал, а голубой язычок в его центре едва заметно потемнел. – Слишком многие хотят обладать тобой. Они готовы убивать ради тебя. Они думают, что твоя магия сделает их всемогущими, даже бессмертными! – Уголь еле слышно зашипел, и огненные искорки брызнули сквозь отверстия железной слезы. «Кажется, я понял, – подумал Хуул. – Этот уголь заставляет своих обладателей вечно балансировать на острие меча между царствованием и тиранией, между мудростью и магией». – Значит, я должен научить сов, живущих на этом дереве, видеть и понимать эту опасность!

Тут по дереву начал разливаться прекрасный голос Снежной Розы, пестроперой совы, сражавшейся вместе с ними в битве с хагсмарами. Снежная Роза пела старинную балладу о рассвете, когда совам приходит время устраиваться на ночлег.

 
Куда уходят звезды? Куда уходит тьма?
И чистота ночная скрывается куда?
Не тревожься, не грусти и не скучай —
Скоро ночь вернется снова, так и знай.
Тьма ночная – ты для сов родимый дом,
Тьма глубокая, укрой меня крылом.
Час настанет, снова ночь в наш мир придет,
Час настанет – и желудок запоет.
Но сейчас приходит утро – пусть идет,
Пусть с собою свет и солнце приведет.
Тени будут исчезать, а свет слепить,
Совы будут крепко спать и не тужить.
Не тревожься, не грусти и не скучай —
Ночь опять к тебе вернется, так и знай.
Тьма вечерняя свет солнца приглушит,
День убраться восвояси поспешит.
И тогда наступит ночь – вставай, сова!
День уступит темноте свои права.
Час настанет, снова ночь в наш мир придет.
Час настанет – и желудок запоет…
 

Хуул был очень счастлив, что Снежная Роза решила хотя бы на время остаться с ними. Правда, Гранк недавно охладил его радость, напомнив, что пестроперые редко подолгу задерживаются на одном месте.

– Не забывай, что однажды наша Снежная Роза уже пыталась быть сестрой Глаукса, но ей скоро наскучило в обители. Постарайся не судить ее строго – как ни крути, она всего лишь пестроперая! – сказал тогда Гранк.

Сейчас Хуул задумался над его словами. После того как совы поселились на острове, Снежная Роза пела им каждое утро. Надо сказать, что рассвет – это очень тяжелое время для всех сов. Ночь уходит, а яркий свет приносит с собой раздражение и тревогу. Но Снежной Розе каким-то чудом удавалось смягчать неизбежное расставание с ночью, делая его нестрашным, спокойным и даже дружелюбным. Внезапно Хуул понял нечто очень важное. Возможно, Снежная Роза осталась с ними не случайно, а потому что сумела найти свое место на дереве. Здесь она впервые в жизни почувствовала себя не просто полезной, но незаменимой…

Как бы сделать так, чтобы все совы на острове могли чувствовать себя особенными, нужными и незаменимыми? Если каждая сова будет ощущать себя важной птицей, это не только усилит ее преданность, но и отвлечет от пустых размышлений о магах и магии! Более того, это могло бы сделать Великое Древо по-настоящему великим, ведь где еще найдешь такое место, где у каждого есть свой особый талант?

«Кажется, Гранк был не прав, – понял Хуул. – Снежная Роза не просто пестроперая. Она – певица и воительница! А Тео не просто кузнец, создающий оружие для битвы. Он может научиться делать и другие полезные вещи, не все же ему ковать когти да футляры для угля! – Хуул снова посмотрел на ажурный ларец в виде слезы. – Если Тео сделает несколько таких ларцов для обычных углей, мы сможем освещать ими дупла на дереве. В освещенных дуплах мы будем проводить занятия, читать и обучать сов разным наукам!»

Взять хотя бы самого Гранка! Все знают, что он был первым в мире угленосом, но разве он не может научить своему искусству других, чтобы передать свой дар новым поколениям? Сколькому еще можно обучить сов, сколькому научиться! Великое Древо Га'Хуула станет великим не только благодаря своим размерам. Оно положит начало новому времени, благословленному Глауксом, свободному от магии и темнодейства.

«Вот только как объяснить все это парламенту?»

Высунув клюв из дупла, Хуул окликнул молодого лейтенанта из полка Ледяных Когтей Храта, сидевшего возле светового оконца.

– Слушаю, ваше величество! – воскликнула молодая сипуха, вспархивая с ветки.

– Никаких следов Джосса? – спросил Хуул.

– Никаких, ваше величество.

– Спасибо, Катмор. Немедленно предупреди меня, как только появятся какие-то новости.

– Будет исполнено, ваше величество!

Положение становилось все более тревожным. Джосс был их самым лучшим и надежным посланником, он служил еще королю Храту, отцу Хуула, и когда-то сообщал находившемуся за пределами Ниртгара Гранку обо всем, происходившем в стране. Много воды утекло с тех пор, но и теперь только от Джосса Хуул и его сторонники могли узнать о том, что происходит в Северных королевствах. Чем сейчас занимается лорд Аррин? Приступил ли он к воссозданию своей армии? И что слышно о хагсмарах? Погибли ли хоть некоторые из них? Хуул был в ярости на самого себя за то, что не догадался сначала послать Джосса в Южные королевства и выяснить, не нашли ли хагсмары убежище там. Если это так, то дело совсем плохо. «Почему, ну почему я не подумал об этом? – в тысячный раз с тоской спросил себя Хуул. – Я должен научиться думать, как командир, как король! Нет, не так, – поправил он себя. – Я должен научиться быть королем».

Глава IV
Клятва Ночных стражей

Странное это было слово – «парламент». Хуул никогда не слышал его раньше, но Гранк объяснил ему, что парламентом называется собрание сов, которые слетаются вместе для обсуждения важных вопросов и принятия решений. Хорошенько все обдумав, Хуул решил, что просторное дупло у самых корней дерева лучше всего подойдет для такого представительного собрания.

И вот одиннадцать сов, включая самого Хуула, расселись полукругом в нишах, углублениях и трещинах огромного дупла. Хуул занял место в центре и, крутя головой из стороны в сторону, обвел глазами собравшихся. Некоторые из них, такие как Финеас, Тео и Гранк, были его старыми друзьями. Других он узнал совсем недавно – они вышли из остатков старой Хратианской гвардии, прилетевшей на помощь Хуулу в битве. Хуул пристально вглядывался в этих сов. Здесь был лорд Ратник – один из ближайших советников его отца, который повел в бой Ледяной полк Храта и храбро сражался с армией лорда Аррина. Офицеры Ледяного полка все были рыцарями, а именно лорд Ратник произвел в рыцари самого Хуула.

Честно признаться, посвящение в рыцари значило для Хуула гораздо больше, чем предстоящая коронация. Для себя он уже решил, что не станет носить корону. Он был скромной совой и в глубине души очень хотел, чтобы это прекрасное дерево называли не Великим Древом Га'Хуула, а просто Великим Древом!

Рядом с Хуулом сидел старый Гранк. Возле него устройся Тео, затем Финеас. По другое крыло от Хуула сел лорд Ратник, а сразу за ним восседала чета полярных сов – сэр Гартнор и его супруга, леди Хеллинг. Далее места занимали: северная иглоногая сова по имени сэр Тобифьор (или просто Тоби), ушастая совка лорд Владкин, сипуха сэр Боре и, наконец, пятнистая сова, носившая красивое имя Стрикс Струлажен.

Хуул поморгал, не сводя глаз со своего парламента. Во вcex устремленных на него взглядах читался немой вопрос: «Где уголь?» Как ни крути, уголь был символом королевски власти. Совы, полукругом рассевшиеся возле Хуула, всеми силами пытались скрыть свое беспокойство, но оно густым облаком висело в просторном дупле, и парламентарии украдкой крутили головами, ища глазами уголь.

Наконец сэр Гартнор нервно щелкнул клювом и нерешительно спросил:

– Простите, ваше величество… С углем что-то случилось?

– Нет, он надежно спрятан, – твердо ответил Хуул. – Я поставил возле него двух стражей.

– Вы полагаете, это разумно, ваше величество? – осторожно поинтересовался лорд Владкин.

– Что же в этом неразумного, лорд Владкин? Или вы опасаетесь, что кто-нибудь из стражей может похитить уголь?

– Ни в коем случае, ваше величество. Однако осмелюсь напомнить, что мы поклялись в верности вашему величеству, как законному владельцу угля. – Одобрительный шепоток облетел собравшихся, и Хуул увидел, как совы оборачиваются друг к другу и кивают, выражая полное согласие со словами лорда. – Вот почему присутствие угля представляется нам не только разумным, но и необходимым.

– Почему? – снова спросил Хуул.

На этот раз ему ответил лорд Ратник:

– Видите ли, ваше величество… Дело в том, что мы хотим наделить вас абсолютной властью. Мы решили сделать это на нашем сегодняшнем заседании. Нам представляется справедливым, достойным и необходимым должным образом возвеличить законного владыку могущественного угля.

Гранк пристально посмотрел на Хуула. «Наступило время испытания», – говорили его желтые глаза.

– Боюсь, мне будет нелегко объяснить вам свои намерения, – начал Хуул, – но я попробую. Дело в том, что я пришел к вам сегодня для того, чтобы сказать – я не хочу абсолютной власти. – В тот же миг парламент взорвался изумленными криками, уханьем и хлопаньем крыльев. – Тише, тише! – Хуул схватил палку и постучал по стене дупла. – Выслушайте меня. Пришло время новой жизни. Я буду вашим королем, но вы не можете просто передать мне власть. Вы правы, напоминая, что моя власть частично зависит от угля. Но неправы, полагая, будто вся власть порождена им.

– Ваше величество, но откуда же тогда исходит власть? – вскричал сэр Гартмор, и громовое уханье полярной совы эхом разнеслось под сводом дупла.

Сразу несколько сов подхватили его крик:

– Что порождает власть, если не уголь?

– Ответьте нам, ваше величество!

– Дайте же ему сказать! – рявкнула Стрикс Струмажен.

Хуул отметил, что эта сова единственная не принимала участия в общем переполохе, она не кричала и не ухала вместе с стальными, но, оставаясь совершенно спокойной, не сводила него внимательных глаз.

– Уголь дает неслыханную силу, – признал Хуул. – Вот почему, попав в дурные когти, он может принести неисчислимые бедствия. Клянусь, я сделаю все, чтобы не допустить этого. Но задайте себе вопрос: откуда исходят силы угля? Ответ прост – они порождены магией. Но разве магия может быть справедливым источником власти?

– Магия – не оправдание власти, ваше величество. Но разумно ли отрицать ее? – спросила леди Хеллинг, и совы вновь одобрительно заухали. – Зачем протестовать против того, что очевидно?

– Я протестую не против магии. Я протестую против вашей готовности подчиниться ей, позволив через силу угля властвовать над вами. Представьте, что власть – это дерево. Корни удерживают его на земле, позволяя высоко взмыть в небо. Я хочу, чтобы для нас, живущих на этом Великом Древе, корнями власти стали идеалы добра, равенства и благородства. И я не случайно решил устроить парламентское дупло именно здесь, вблизи корней дерева, чтобы они служили нам постоянным напоминанием об источнике власти. Не наделяйте меня властью, которой я не заслужил. Не делайте меня абсолютным владыкой. Я ваш король, но мы вместе, как равные, будем обсуждать и строить наше общее будущее. Не происхождение и не магия делают нас благородными! Мы обретаем благородство, совершая добрые дела, и теряем его, когда сворачиваем на путь зла. Я хочу избавить совиный мир не только от темнодейства, но и от всякой магии – как от злой, так и от доброй. Я – Хуул! Прежде всего я – сова, потом – король, но я не маг и не желаю им быть! Никогда.

Совы притихли. Гранк с изумлением смотрел на юного короля, думая про себя: «Это великий момент. Нечасто совам доводится видеть явление поистине великого Га!»

– А теперь, с вашего позволения, я изложу свой план… – И Хуул посвятил парламентариев в свой план создания рыцарского ордена Великого Древа. – Когда я был еще совсем юным и обитал на острове в Горьком море, Гранк рассказывал мне истории о совах, живших при правлении моего деда, короля Хратмора. И больше всего мне нравилась легенда о совах, которые объединялись в небольшие стайки, называвшиеся клювами, чтобы демонстрировать друг другу свои умения и учиться новым навыкам. Я предлагаю разделить обитателей этого дерева на такие же клювы, в каждом из которых совы будут учиться разным новым умениям.

– Новым умениям? Это еще что за притча? – спросил сэр Боре.

– О, среди нас есть множество талантов! – с жаром воскликнул Хуул. – Взять хотя бы вас, сэр Боре! Я слышал, будто вы превосходно разбираетесь в движении звезд по ночному небу и ваши познания намного превосходят навигационные навыки большинства сов. Разве вы не могли бы обучить своему искусству других?

– Вот вы о чем… Что ж, пожалуй, мог бы. Это я точно смогу, ваше величество!

– А вы, Стрикс Струмажен! Я знаю, что вы, как и все пятнистые совы, особо чувствительны к любым колебаниям давления воздуха и поэтому можете предугадать грядущие изменения погоды.

– Это не догадки, ваше величество. Это система стройных логических выводов, позволяющая с высокой точностью предсказывать и объяснять погодные условия.

– А вы не откажетесь возглавить клюв и обучить сов своему искусству предсказания погоды?

– Разумеется, нет, ваше величество. С превеликим удовольствием. Но позвольте спросить – мне предстоит обучать только пятнистых сов?

– Думаю, нет. Мне кажется, каждая сова может научиться вашему мастерству – разумеется, если ей это интересно. Происхождение не должно ограничивать наши интересы и возможности!

Теперь весь парламент пришел в великое возбуждение, и совы вместе с молодым королем пустились с жаром обсуждать, кто, кого и чему мог бы научить. Гранку поручили возглавить клюв угленосов, а Тео взялся обучать сов секретам ковки металлов. Самое главное, что ни одно из этих искусств не было магией, и мастерство учителей и учеников зависело лишь от их собственных усилий и талантов.

Наконец собрание подошло к концу, и настало время Хуулу положить последнее перышко в основание нового порядка.

– Мы все вместе, как рыцари, сражались в последней битве. И мы должны быть вместе в грядущей битве по сокрушению темнодейства и армии лорда Аррина. Но здесь и сейчас мы будем жить по-новому. – Хуул помолчал и обвел глазами всех членов парламента. – Вы все уже дали клятву рыцарей, но сейчас я прошу вас принести еще одну клятву.

Жгучий вопрос зажегся во взорах, обращенных на юного короля. «Что это будет за клятва?» – думали все.

– Не бойтесь, – успокоил их Хуул. – Мы будем крепко охранять уголь, но, как я уже сказал вам, уголь – это не главный и не единственный источник власти. Сегодня мы с вами установим гораздо более прочную и сильную власть. Ее тоже нужно будет хранить и защищать, как мы бережем корни дерева, которое берет начало в земле, но вздымается к небесам. И корни эти будут питаться добром, равенством и благородством. Мы с вами должны стать Ночными стражами Га'Хуула. Я прошу вас принести мне присягу стражей.

Мертвая тишина воцарилась в дупле. Но вот десять голосов начали хором повторять за молодым королем слова торжественной клятвы:

– Отныне я – Ночной страж Га'Хуула. С сегодняшней ночи я посвящаю свою жизнь защите совиного мира. Я никогда не сойду с пути долга. Я клянусь поддерживать своих братьев и сестер по ночной страже как в мирное время, так и в час битвы. Я стану глазами в ночной тьме и тишиной в реве ветра. Я стану когтями, пронзающими пламя, и щитом, ограждающим невинных. Я не стану искать венца власти и не буду стремиться к славе. Честью Ночного стража я клянусь исполнять данную клятву до скончания дней своих. Я даю клятву. Я отдаю жизнь. Я клянусь именем Глаукса.